Подменыш (джен)

В гостиной наверху их уже ждёт Тобиас.

Девушки с разной степенью недоверия смотрят на него. Джинни просто подходит и берёт его за руки.

— Ну что, пошли? — спрашивает он.

Она кивает, крепче сжимая его пальцы:

— За Смиту.

Тобиас напрягает челюсть:

— За Бербидж.

Джинни оборачивается к Тилли и Кэролайн:

— Вперёд.

В коридорах царит невиданная давка: ученики носятся туда-сюда с энергией, которой Джинни не видела целую вечность. Флора тут же взмывает с её плеча и вылетает в ближайший проход.

Первым, кого они встречают, оказывается Невилл. На шее у него болтаются розовые пушистые наушники.

— Что происходит? — хватает его за руку Джинни.

Он даже не спрашивает, что она здесь делает:

— Идём в теплицы. Там у нас подрастает партия мандрагор для встречи гостей.

— И немного дьявольских силков, — добавляет Терри. — Всегда мечтал увидеть их в деле.

Симус отстаёт на пару шагов, закатывая глаза. Без сомнения, из-за их чрезмерной увлечённостью гербологией.

— Защитные заклинания — это, конечно, здорово, чёрт возьми, просто замечательно. Но это ожидание сводит меня с ума.

Он переминается с ноги на ногу.

— Думаю, ждать осталось недолго, — мрачно замечает Тобиас.

— Мистер Лонгботтом! — окликает профессор Спраут.

Невилл широко улыбается.

— Мне пора!

Они исчезают за углом как раз в тот момент, когда Рейко и Бассентвейт проходят мимо, перекинув метлы через плечо.

— Её было не переубедить, — бросает он, заметив, что Джинни смотрит на них.

— Даже не пытайся, — говорит Рейко, упрямо сжав губы и решительно вышагивая мимо без остановки.

Бассентвейт качает головой, многозначительно глядя на Джинни.

— Я её в обиду не дам.

Джинни кивает.

— До скорого, жёнушка! — говорит он Тилли, переходя на бег, чтобы догнать Рейко.

— Лучше бы тебе вернуться! — кричит она ему вслед. — Иначе я требую чёртов развод!

Они скрываются из виду, а за ними ещё долго разносится смех Бассентвейта.

— Пошли, — говорит Тилли, направляясь прочь вместе с Кэролайн. — Поможешь раздать эти штуки?

И вот остаются только Тобиас и Джинни.

— Что думаешь? — спрашивает он.

Ей нужна хорошая точка обзора.

— Астрономическая башня.

Он кивает.

Они петляют, пробираясь сквозь толпу учеников, и кажется, будто идут против течения. У подножия башни народу уже меньше. Распахнув дверь, они бросают взгляд вверх на широкие ступени, уходящие в темноту.

— Ох, — морщится Тобиас.

— Устроим забег? — Джинни тут же рвётся вперёд.

— Мерлин, иногда ты просто невыносима, — ворчит он.

Тобиас тяжело дышит, отставая на несколько ступеней, когда они останавливаются на полпути.

— Уже почти, — подбадривает Джинни, снова устремляясь вверх.

— Не все же тут грёбаные звёзды квиддича! — жалуется он, хватаясь за бок.

Наконец выбравшись на открытое пространство, Джинни понимает, что они не единственные, кому пришла в голову эта мысль. Флитвик уже здесь, и с кончика его палочки расходятся пульсирующие волны света, сплетаясь в мощные защитные барьеры, которые окутывают весь замок.

Через несколько минут подтягивается красный как рак Тобиас.

— Вот же чёрт! — выдыхает он, прислоняясь к стене.

Флитвик оборачивается на шум, и его глаза округляются.

— Мисс Уизли... — начинает он, явно собираясь возражать.

— Я знаю, профессор. Я — несовершеннолетняя, но все проходы перекрыты, а мы можем помочь.

Его взгляд перескакивает на Тобиаса, будто он что-то обдумывает.

— Пожалуй, вам действительно будет безопаснее здесь, чем бегать по замку, — наконец решает он.

Джинни подходит к зубцам стены, бросая взгляд вниз на школьную территорию.

Тобиас встаёт рядом.

— Они привели этих проклятых дементоров, — бормочет он.

И правда: вдали прямо за границей защитного поля виднеются чёрные парящие фигуры. Джинни чувствует, как учащённо забилось её сердце.

— Профессор, как долго, по-вашему, продержится купол?

Он качает головой.

— Это лишь вопрос времени. Их слишком много, а нас — слишком мало.

Джинни понимает, что здесь она бессильна, и отбрасывает эти мысли, сосредоточившись на том, что происходит внизу. Длинные шеренги доспехов выходят на лужайку, направляясь к Хогсмиду. По крайней мере, это хоть какая-то подмога.

С одной стороны у них Запретный лес, с другой — озеро, между ними — открытая местность по направлению к Хогсмиду, а позади — громада гор. Джинни изучает удобные пути, вероятные маршруты, пытаясь мыслить как противник.

Пронзительный крик заставляет её поднять голову. Большая ворона стремительно снижается и садится на зубцы стены. В когтях у неё зажат клочок бумаги.

Джинни берет записку, бегло просматривая написанное.

— Спасибо, — говорит она вороне, проводя рукой по чёрному оперению. — Береги себя.

Ворона каркает в ответ и взмывает в небо.

Флитвик прищуривается, провожая взглядом улетающую птицу.

— Я не хочу знать, кто это, верно? — замечает он.

Это даже не вопрос.

Джинни подходит к большой карте, которую Флитвик разложил на полу. Здесь уже отмечены ключевые точки, и она добавляет численность и расположение войск, как указала Флора.

Они все молча смотрят на карту. Флитвик периодически отходит, бормоча что-то себе под нос, когда добавляет очередной защитный слой.

Джинни продолжает вглядываться и наконец видит слабое место, где оборона падёт первой.

«Неплохая попытка, Том», — думает она.

— Профессор, — окликает она его. Когда тот поднимает взгляд, она указывает пальцем. — Вот здесь.

Флитвик мгновение обдумывает, затем кивает.

— Вы правы. Они пытаются заставить нас защищать не тот участок.

Его Патронус стремительно исчезает, и Джинни предполагает, что это сообщение для МакГонагалл.

Вернувшись к стене, Джинни и Тобиас наблюдают, как оживленные доспехи меняют позиции. Ещё до завершения перестроения по защитному полю начинают бить яркие вспышки.

— Они начали, — констатирует Флитвик.

Джинни бросает взгляд на Тобиаса и замечает, что его поза не выдаёт ни тени нетерпения.

Они встречаются глазами, и в этом молчаливом контакте — осознание, что эти мгновения могут оказаться последними, что смерть может настигнуть их сразу после начала боя. Джинни уже давно привыкла к долгой игре, к холодному анализу и продуманным действиям. Но этот бой не оставит места ни тому, ни другому. Она неожиданно благодарна времени, проведённому с гриффиндорцами в этом году. Теперь пришёл час выпустить на волю свою безрассудную натуру.

Они молча наблюдают, как враги методично уничтожают один защитный слой за другим.

— Купол снят, — тихо объявляет Флитвик.

Тобиас и Джинни обмениваются мрачными взглядами.

— Похоже, пора вступить в бой, — говорит он.

Джинни протягивает руку и сжимает его ладонь. Его губы дергаются в кривой усмешке.

— Я не собираюсь умирать, Джиневра.

Она сжимает его пальцы.

— Смотри не умри.

* * *

Замок погрузился в абсолютный хаос.

Если когда-то и существовали четкие линии между защитниками и нападающими, теперь они стерлись, превратившись в смутное воспоминание. Повсюду лишь хаотичные стычки и уязвимые точки, где одна группа сталкивается с другой.

Джинни и Тобиас укрываются за баррикадой, перегородившей коридор грудой обломков рушащихся стен. Судя по сокрушительным ударам, сотрясающим древние стены, снаружи не только великаны, но и что-то похуже. Над головой проносятся люди на метлах, а по стенам, будто бросая вызов гравитации, карабкаются оборотни.

С десяток учеников сгрудились вместе, их стратегия сводится к тому, чтобы ненадолго подниматься, швырять заклинания через баррикаду и сменять их защитными чарами.

— Ну что ж, — кричит Тобиас, пригибаясь, когда заклинание рикошетит над головой, — это весело.

Джинни уже скучает по тому обзорному виду с башни, по той холодной высоте, откуда весь этот хаос хоть как-то поддавался осмыслению. Отсюда она ясно видит лишь одно: их катастрофически меньше, а противники куда опытнее. Горстка преподавателей, последние остатки Ордена Феникса, АД...

И Гарри.

Она лишь надеется, что где бы он ни был, он делает что-то, чтобы положить конец этому кошмару. Но рассчитывать на это сейчас — непозволительная роскошь.

— Вон там! — кричит Колин, указывая на оборотня, карабкающегося сбоку по стене.

Трое одновременно посылают оглушающие заклинания. Оборотень с визгом срывается вниз.

Чем дольше Джинни здесь находится, тем яснее понимает: если они останутся на месте, их просто перебьют поодиночке. Но хуже всего то, с каким облегчением и надеждой ученики встретили её появление вместе с Тобиасом, будто она сможет что-то придумать.

— Вот же чёрт, в таком аду просто невозможно думать! — в отчаянии кричит она, отступая за баррикаду.

И в этот момент замечает движение в коридоре позади них. Егеря.

— Сзади! — кричит Джинни, без раздумий швыряя в них огромный обломок.

Это дарит им драгоценные секунды, потому что нападающим приходится взрывными заклинаниями расчищать путь, а взметнувшаяся пыль и осколки ослепляют их.

— Сюда! — Тобиас указывает на узкий коридор справа.

Егеря уже несутся за ними по пятам.

Они резко сворачивают за угол и врываются прямо на перекресток, заполненный Пожирателями смерти.

Тобиас хрипло вскрикивает от неожиданности, но уже взмахивает палочкой, мимолетно отмечая, что сами Пожиратели смерти, кажется, удивлены не меньше. Только это и спасает их от мгновенного разгрома. Несколько врагов падают, сраженные меткими оглушающими заклинаниями, но затем им снова приходится перейти к обороне.

Джинни сосредоточена на защитных и поглощающих заклятиях, позволяя остальным атаковать и обезоруживать. Она только что отразила особенно сильное проклятие, как вдруг чувствует, как палочка вырывается у неё из пальцев и со звоном откатывается в груду обломков.

Она оборачивается: перед ней маска Пожирателя смерти. Джинни отступает, но он уже посылает следующее проклятие, и никакие поднятые руки ей не помогут. В последний момент Тобиас бросается вперед, прижимает её к стене, и перед ними вспыхивают его щитовые чары.

— Пригнись, — говорит он, заставляя её присесть.

Джинни оценивает ситуацию по тому немногому, что видно между ног школьников. Её палочка лежит у стены. Это слишком далеко, чтобы попытаться достать.

Кто-то вскрикивает и падает на Джинни. Она притягивает тело к себе, удерживая его в пределах защитных чар.

Враги спереди. Враги сзади.

Настоящая смертельная ловушка. Они со всех сторон зажаты будто в коробке.

«Ну конечно же, чёрт бы меня побрал», — мысленно ругается Джинни, лихорадочно нащупывая куб, всё ещё спрятанный в складках мантии. Вытащив его, она выскакивает из-за спины Тобиаса и сжавшихся учеников и нажимает кнопку.

Пасть куба раскрывается с пронзительным нечеловеческим визгом, и вдруг все заклинания вокруг (и защитные, и атакующие) устремляются к Джинни. Она поднимает куб выше, отшатываясь и мысленно молясь, чтобы Никола знала, что творит. В последний момент заклинания изгибаются в сторону куба, будто подчиняясь гравитации, а металлическая пасть жадно поглощает их все, становясь всё горячее под пальцами с каждым новым поглощённым заклинанием.

Джинни кричит от боли, но не отпускает куб.

С громким щелчком пасть захлопывается.

Воцарилась оглушительная тишина. Воспользовавшись замешательством, Тобиас бьёт проклятием одного из ошарашенных Пожирателей смерти прямо в лицо. Джинни тем временем подбирает свою палочку.

— Отлично! — кричит Тобиас. — Мне бы двадцать таких!

Затишье длится недолго, но нападающие явно нервничают. Не зная, чего ожидать, некоторые уже нерешительно пятятся к выходу.

— Сюда! — зовёт один из учеников, указывая на дверь класса.

Школьники один за другим спешно скрываются в дверном проёме, утаскивая с собой оглушённых и раненых товарищей.

Тобиас и Джинни прикрывают их отход, не сразу замечая, что враги начинают перегруппировываться. Окно рядом с Джинни вдребезги разлетается от случайного заклинания, которое, срикошетив, поражает одного из Пожирателей смерти. Тот с хрипом падает на пол.

— Джинни! — Тобиас хватает её за мантию и дёргает к себе.

Она инстинктивно хватается за стену, чтобы устоять.

— Всё нормаль...

Стена внезапно взрывается у неё под рукой, и уже в следующий миг Джинни летит вниз, прочь из замка. Она успевает крутануться в воздухе, выкрикивая смягчающее заклинание прямо перед тем, как врезается в землю.

Тобиас с глухим стуком приземляется рядом и перекатывается на спину:

— Уф-ф. Могло быть и хуже.

Раздаётся высокий гудящий звук. В паре метров от них лежит куб, из которого вырываются искры.

— Это не к добру, — хрипит Тобиас, вскакивая и подхватывая устройство.

Теперь они оказались во дворе, вернее, в том, что от него осталось. Повсюду виднеются небольшие группы учеников и членов Ордена, а у ворот мерцает свет нескольких патронусов.

— Вон там!

Джинни указывает на одинокого великана, швыряющего острые валуны в стены замка с разрушительным эффектом. Камни пробивают древнюю кладку, и обломки летят вниз, унося с собой очередную часть башни.

Тобиас с кряхтением швыряет куб в его сторону и посылает вслед ускоряющее заклинание. Устройство падает к ногам великана с мощью бомбы, и взрыв ослепительных цветов окутывает его массивное тело, когда все поглощённые заклинания бьют одновременно.

Оказавшись в центре магической бури, великан вопит и бежит прочь к Чёрному озеру.

— Напомни мне никогда не злить Николу, — бормочет Тобиас.

— Пошли, — Джинни тянет его за рукав. — Надо укрыться.

И в этот момент мир взрывается.

* * *

Джинни трясёт головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, но от этого всё вокруг начинает кружиться только сильнее. Бок пылает огнём, а сама она наполовину погребена под обломками. Со стоном она перекатывается на колени, держась за рёбра и пытаясь оценить, сколько из них сломано.

Оглядевшись, она находит свою палочку и только тогда замечает Тобиаса. Он наполовину завален камнями, по лицу струится кровь, и лежит он неестественно неподвижно. Слишком.

— Нет…

Джинни бросается к нему, спотыкаясь и вскрикивая от боли, но не останавливается. Битва вокруг превратилась в далёкий гул, не имеющий никакого значения. Наконец она добирается до него, хватает за плечо, и Тобиас издаёт слабый стон, веки дрожат.

— Чёрт... — хрипит он.

— Держись, — шепчет Джинни, осматривая завал, придавивший его нижнюю часть тела.

Она начинает осторожно убирать крупные обломки, рука дрожит от усталости.

Тобиас разражается длинной тирадой ругательств, и Джинни мысленно отмечает: раз может так материться — значит, выживет. Последний камень всё никак не поддаётся. Она упирается в него всем весом, стиснув зубы от острой боли в боку, и кричит вместе с Тобиасом.

— Дурак несчастный, — сквозь зубы цедит она, когда камень наконец откатывается, обнажая изломанные ноги.

Кровь мгновенно начинает хлестать, и Джинни судорожно прижимает ладони к ране, пытаясь остановить кровотечение.

— Мой роковой недостаток, — сдавленно хрипит Тобиас, — в том, что я позволил себе стать грёбаным героем. — Его взгляд затуманен, когда он поднимает глаза на неё. — Поняла? Грёбаным… Погребённым… героем⁽¹⁾.

Его голова бессильно падает назад, а кровь продолжает сочиться сквозь её пальцы.

Нет. Нет, нет, нет, нет.

Мерлин, почему она не потратила время на изучение лечебных заклинаний? Почему они не подготовились к этому? У них было столько времени. Столько времени, потраченного впустую, пока они воображали, будто знают, как выглядит настоящая война. Время, потраченное на глупые шалости, мелкую месть и вечеринки вместо того, чтобы думать о том, как будет ощущаться кровь друга на твоих руках.

«Соберись, Джинни».

Она произносит заклинание, и верёвки обвивают его бедро. Затягивает туже, да так, что Тобиас стонет от боли.

— Прости, прости, — шепчет она.

Надо остановить кровь.

Над головой со свистом пролетает проклятие, от его силы её волосы вздымаются, словно от порыва ветра. Она пригибается над Тобиасом. Где-то рядом раздаётся новый взрыв.

— Просто уходи... — бормочет Тобиас, слабо толкая её и едва шевеля рукой.

— Вот уж нет! — рявкает она.

Джинни резко поднимается, направляя палочку на груду обломков у ног приближающихся Пожирателей смерти.

— Редукто! — её крик разрывает тишину.

Земля под ногами врагов взрывается, подбрасывая их в воздух. Она даже не смотрит, как они падают, сразу наклоняется и просовывает руки под плечи Тобиаса. Начинает тащить его к замку, пытаясь уйти с передовой, но линии фронта как будто больше не существует.

Бок пылает огнём. Она старается не смотреть на кровавый след, тянущийся за Тобиасом. Пожирателей смерти больше не видно: то ли слепая удача, то ли... Некогда размышлять.

Она уже почти у дверей, когда внезапная жуткая тишина окутывает замок.

И тогда опять раздаётся его голос: ненавистный, знакомый, леденящий душу голос, наполняющий собой всё вокруг, звучащий одновременно везде и нигде:

«Достойно проститесь с вашими мертвецами».

Джинни всхлипывает, из последних сил подтягивая неподвижное тело Тобиаса.

Голос продолжает звучать, растягивая угрозы и вызовы, пока наконец не говорит: «Гарри Поттер, явись и встреться со мной лицом к лицу…»

Она падает на колени, обхватывая Тобиаса руками и чувствуя себя окончательно сломленной. Неужели всё было напрасно? Абсолютно всё?

«Аномалия», — шепчет голос в её сознании.

«Не такая уж ты и сильная».

— Джинни...

Она поднимает голову и видит Невилла, пробирающегося к ним через завалы. Не успевает она даже попросить о помощи, как он уже подхватывает ноги Тобиаса, не обращая внимания на кровь.

— Давай, Джинни, — мягко подбадривает он. — Почти донесли.

Каким-то чудом она находит в себе силы встать.

Внутри Большого зала царит хаос: люди выкрикивают имена, стонут от боли, рыдают от горя. Джинни игнорирует всё это, сосредоточившись на поисках помощи.

— Сюда, — появляется мадам Помфри, указывая на один из обеденных столов.

Она ловко отталкивает Джинни в сторону, и та даже не успевает понять, что делает мадам Помфри: палочка мелькает, бинты сами летят по воздуху.

— Это всё, что я могу сделать сейчас, — говорит она, затем переходит к следующему пациенту.

— Что? — Джинни растерянно смотрит на Помфри, но та уже ушла.

Джинни тяжело опускается на пол, прислонившись спиной к скамье, её рука находит запястье Тобиаса, под пальцами ровно бьётся пульс.

Менее чем в пяти ярдах лежат два тела на носилках, их руки протянуты друг к другу, но не соприкасаются. Джинни отводит взгляд, сосредоточившись на тепле кожи Тобиаса.

Она всё ещё сидит здесь, когда приносят Фреда.

Она смотрит на его ужасающе неподвижное тело и понимает, что должна что-то чувствовать.

— Я останусь с ним, — раздаётся голос.

Это Луна. С грязью в волосах и длинной царапиной на руке, но стоящая на ногах, дышащая, живая.

— Луна... — голос Джинни срывается.

Луна гладит её по волосам в утешающем жесте.

— Иди, — говорит она. — Я останусь.

Джинни кивает, поднимается на ноги и пошатываясь идёт к семье, будто пробираясь сквозь плотную стену боли и криков.

Никто не замечает её приближения. Ближе всех оказывается тот, кого она не видела больше двух лет.

— Перси? — её голос дрожит, когда она смотрит на давно пропавшего брата, застывшего со слезами на лице.

— Джинни... — он притягивает её к себе, крепко обнимая.

Всё происходит будто где-то далеко. Крики в голове как приглушённый гул. Никто из семьи даже не спрашивает, что она здесь делает, просто принимают её в свой круг.

Она не знает, сколько сидит так. Появляется Рон, с криком неверия склоняясь над неподвижным телом Фреда и обхватывая его руками. Джинни просто смотрит и пытается дышать, потому что на этот случай у неё нет плана. Никаких переменных, которые можно было бы выстроить в логическую цепочку.

А Фред всё равно не шевелится.

Время теряет смысл. Мимо проносятся тела, жизни, разрушенные планы.

— Снейп мёртв, — в какой-то момент сообщает Рон опустошенным голосом. — Волдеморт убил его.

Джинни задыхается и понимает, что не может сделать ни единого чёртового вдоха.

— Так ему и надо, — кто-то злобно бросает.

— Разве? — неожиданно для себя произносит Джинни.

Все удивлённо оборачиваются к ней, но она думает лишь о том, как мало они на самом деле знают о жизни других. Он ей не нравился, это факт. Он был неприятным и беспощадным, но разве кто-то заслуживает такой смерти?

— Он убил Дамблдора, — напоминает Билл.

— Да, — соглашается Джинни, вспоминая их последнюю встречу. «Идите». Почему-то именно на этом сейчас легче всего сосредоточиться. — Возможно.

Всё, что она узнала о Северусе Снейпе за этот год, не складывается в логичную картину, и она просто допускает возможность.

— Совсем рехнулась, — бормочет Чарли, видимо списывая это на глупую верность Слизерину, если он вообще способен представить «Слизерин» и «верность» в одном предложении.

Но Джинни знает, что слизеринцы могут быть верными. Просто границы, которые они проводят, круг «своих», который создают, не определяется общими правилами или чужими представлениями. Их верность не основана на абстрактных идеалах или навязанных обязательствах. Всё гораздо сложнее, тоньше и глубже. Это нельзя понять с первого взгляда.

Как, возможно, нельзя было понять и Снейпа с первого взгляда.

Джинни поднимается на ноги, игнорируя боль в боку и эмоциональное оцепенение.

— Ты куда?

Она бросает взгляд на неподвижное тело Фреда и понимает, что не может здесь оставаться.

— Помогать раненым, — решает она.

Если остановится сейчас, то может уже не найти в себе сил снова двинуться вперёд.

---

1) прим. пер: в оригинале игра слов со словом bloody = проклятый/грёбаный и кровавый

Вернуться к тексту