Victory значит "победа" (гет)

— Не-ет!!

— Виктория, что с тобой? — послышался рядом встревоженный голос.

Гермиона! Нужно сказать Гермионе! Это ужасно...

Вика распахнула глаза. Нет, это была не Гермиона. Над ней склонилась Парвати, испуганно глядя на нее.

— Где Гермиона? — выдохнула Вика, резко вскакивая с кровати.

— Гермиона? Не знаю... — растерянно ответила Парвати, отступая от заметавшейся по спальне Виктории. — Что случилось? Ты так кричала...

— Ничего... Это просто сон... — пробормотала Вика.

Как ей хотелось, чтобы это в самом деле оказался просто сон! Как ей хотелось!

Гермионы не было — а значит, они с Гарри и Роном до сих пор не вернулись. И Вике некому было помочь. Она понятия не имела, сколько времени осталось до свершения этого видения — может, пять минут, а может, целый час. И это только усиливало панику девушки. Она не знала, где находится Сириус, как помешать видению сбыться. Но знала одно: она должна это сделать, чего бы оно ей ни стоило.

Вика выхватила из своей сумки Карту Мародеров и торопливо похлопала по карманам мантии, которую так и не сняла. Палочка была на месте. Лихорадочно раздумывая, куда бежать в первую очередь, она выскочила из комнаты. Парвати что-то прокричала вдогонку. Вика не услышала, она была поглощена страхом перед вероятным будущим.

Лишь оказавшись этажом ниже, она замедлила бег. Развернула карту, произнеся уже ставшим привычным пароль. Нет, в Хогвартсе не было ни Гарри с друзьями, ни, тем более, Сириуса. Он был где-то далеко. Но где?

Сердце Вики сдавила тоска. Как его найти?

Она бездумно смотрела на карту, а ноги сами несли ее по замку. Нужно выбраться из Хогвартса. Но как? Она вспомнила, о чем говорил ей утром Гарри. Есть потайной ход, который ведет за пределы школы, в деревню Хогсмид. Вика еще не успела сформировать свою цель, как уже понеслась на третий этаж, к статуе горбатой ведьмы.

— Что делать? — бормотала она, нервно крутясь возле нее. По коридору не спеша прошли несколько человек — она еле дождалась, когда они скроются за углом, и уставилась в пергамент. — Что делать? Как открыть этот проход?

Рядом с точкой с ее именем вдруг возникло слово...

— Диссендиум!.. — прошептала Вика, переводя на статую нетерпеливый взгляд.

— Ну же... — с отчаянием вздохнула она, когда ничего не произошло. Выхватила палочку и стукнула ею по камню. — Диссендиум!

В горбе ведьмы открылся проход. Там чернела темнота. Не давая себе возможности даже мимолетно порадоваться, Вика забралась в лазейку. Та оказалась до того узкой, что девушка еле уместилась внутри, а потом... скатилась довольно глубоко вниз по крутому каменному желобу и приземлилась на холодную землю. Вокруг стояла кромешная тьма.

— Люмос!

Зажегшийся на кончике волшебной палочки огонек осветил уходящий куда-то вперед очень узкий и низкий тоннель. Вике пришлось идти, почти согнувшись и протискиваясь между стен. Метров через пятьдесят она прибавила шаг, спотыкаясь о неровный пол и стараясь не думать, что ждет ее впереди.

Тоннель причудливо изворачивался, потолок иногда приподнимался, и тогда Вика бежала. Бежала долго, срывая дыхание. Сердце колотилось как сумасшедшее, грозя пробить грудную клетку. Было холодно и сыро, но девушка едва ли это замечала.

"Успеть, только бы успеть..." — билась в ее голове единственная мысль.

И вот, когда усталость начала брать свое, тоннель плавно пошел наверх. Чувствуя в коленях предательскую слабость, Вика поднималась все дальше и дальше. Под ее ногами появилась источенная каменная лестница, уводившая куда-то высоко вверх, пока макушка Вики не наткнулась на какую-то преграду. Это было что-то деревянное. Догадавшись, что она наконец-то добралась до потайного выхода в Хогсмиде, Вика погасила палочку. Она не позволила себе даже немного отдышаться, хотя перед ее глазами от напряжения плыли круги. Упершись ладонями в перекрытие, Вика попыталась осторожно приподнять его и в образовавшейся щелке увидела какое-то помещение. Там было темно, и она не сразу поняла, что это такое. Но на более тщательный осмотр не было времени. Она выбралась наружу, наткнулась на что-то, с грохотом откатившееся в сторону, и, поднявшись по деревянной лестнице, оказалась перед дверью.

Кругом царила почти абсолютная тишина, нарушаемая только дыханием девушки и звуком дождя по крыше. Открыв дверь, Вика попала в более светлое и просторное помещение. Судя по прилавку, за которым она оказалась, и витринам, это был магазин.

Снаружи шел дождь, заливавший широкую деревенскую улицу с одно- и двухэтажными домами. Ступив на крыльцо, Вика моментально промокла.

— Куда теперь? — прошептала она, пытаясь что-то разглядеть за завесой холодного дождя.

Безвозвратно уходили секунды. Отчаяние сдавило ее целиком, почти мешая свободно дышать. Ах, если бы она умела трансгрессировать...

Вика в панике бросилась по мокрой улице, разбрызгивая во все стороны грязную воду из огромных луж. В ее кроссовках мерзко захлюпало. Тревога и страх едва ли не слепили девушку, заставляя ее бежать дальше и менять направление, если ей казалось, что она мчится совершенно не туда.

И тут... она услышала звуки. Звуки абсолютно неуместные в мирно дремавшей посреди разбушевавшейся непогоды деревне. Внутри нее забрезжил крошечный лучик надежды...

Подкравшись к двухэтажному зданию, над крыльцом которого висела деревянная вывеска, изображающая кабанью голову, Вика выглянула за угол. Открывшаяся картина пригвоздила ее к месту. Колени Вики согнулись, она ухватилась за скользкую каменную стену, чтобы не упасть. Из горла вырвался всхлип.

— Не может быть...

Он был здесь... Сириус был в Хогсмиде!

Сквозь пелену дождя Вика смотрела на сражающихся людей, ища его взглядом.

— Блэк! — прозвучал где-то выкрик.

Сердце Вики ухнуло вниз. Белла! Это был голос ненавистной Беллатрикс, появившейся здесь с одной целью — убивать. Гнев придал девушке сил, и она побежала на голос.

Под ногами стало отчего-то скользко, но она не остановилась. Воздух все больше леденел, обжигающе-холодный дождь сковывал открытые участки кожи, делая движения менее быстрыми. За следующим домом Виктория увидела Сириуса и Беллу, в этот самый миг закрывшуюся невидимым под дождевыми струями Щитом от светящегося шара. Щит отозвался гулким гудением, едва ли превышающим ультразвук. Но они были не одни. К Сириусу со спины незаметно приблизился Пожиратель смерти.

— А если так, Белла? — произнес он, поднимая палочку.

Вика, узнавшая в нем Долохова, помертвела. Между ней и Сириусом оставалось метров семь. С отчаянным криком она в два гигантских прыжка преодолела это расстояние, когда с кончика палочки Пожирателя слетел зеленый луч, похожий на лазер, а Сириус обернулся...

Девушка со всего маху врезалась в Блэка, сваливая его на землю — вернее, в реку, в которую превратилась раскисшая земля. Над ней пронеслось заклятие...

— Виктория?!. — крайне изумленно выдохнул он, увидев над собой ее лицо.

— Теперь мы квиты?.. — задыхаясь, прошептала она, почти касаясь губами его мокрой щеки.

И тотчас, не давая Пожирателям опомниться и взять ситуацию под контроль, перекатилась через Сириуса, прямо под ноги пока еще пребывающей в остолбенении Беллатрикс. Сириус, хоть и потрясенный внезапным появлением Вики, метнулся в другую сторону — к Долохову. Получив неожиданный и довольно чувствительный удар по лодыжкам, Лестрейндж покачнулась, но кое-как все же смогла удержать равновесие. Когда Вика поднялась на ноги, тяжело дыша, Белла пришла в себя.

— Ты?! — недоверчиво сузив глаза, прошипела она сначала, а потом пронзительно завизжала: — Ты!!!

— Я, — согласилась Вика, отступая. — А может, и не я.

— Ах ты, дрянь, ты мне за все ответишь!!! — побелев от ненависти, свистящим шепотом прошипела Белла. Ее глаза блестели как черные угли.

Она вскинула руку с палочкой. Вика шарахнулась вправо от полыхнувшего зеленого луча. До нее донесся яростный крик: Сириус отреагировал на безумную атаку Беллы, усилив натиск на Долохова, который, как будто чувствуя его стремление кинуться на подмогу к девушке, не давал ни единого шанса пробиться мимо.

— Белла, девчонка нужна живой! — крикнул Долохов. — Ты слышишь?

Но та, казалось, была поглощена лишь ненавистью к Вике, уворачивающейся от яростных, хлестких выпадов, и ее целью было причинить страдания или, если повезет, убить.

"Долго я так не протяну", — думала Вика, отскакивая от очередного заклятия. В руке у нее была зажата палочка, но воспользоваться ею она не могла. Спокойные занятия в теплом классе — это совершенно не одно и то же, что безумный поединок с неадекватной Пожирательницей смерти под холодным потоком дождя. Нет, совершенно не одно и то же. Она почти окоченела с ног до головы, и усталость, приобретенная вследствие долгого бега по тоннелю, никуда не делась. Но по крайней мере, Вика перевела внимание Пожирателей с Сириуса на себя. Конечно, был один минус: сам Сириус теперь тоже отвлекался на нее, и Долохов мог запросто этим воспользоваться.

"Ну же, Вика, дорогая, придумай что-нибудь! — жалобно проскулил внутренний голос. — Не то нас с тобой сейчас отправят в нокаут, если не куда-нибудь подальше!"

"Защищай себя, Виктория, защищай!" — внезапно прозвучал в ее голове властный голос, подозрительно похожий на голос Сириуса.

Как ни странно, он придал Вике сил.

— Ступефай! — заорала она прежде, чем Белла запустила в нее красным лучом.

Пожирательница с перекошенным от злобной ярости лицом потеряла равновесие, отчего заклятие улетело куда-то вверх. Смена тактики девушки привела Беллу в легкую оторопь. Чего она не ожидала, так это ответной атаки от ранее пассивной магглы.

— Протего!

Щит получился недостаточно прочным — сказывалась Викина усталость, — и луч, несколько смещенный хрупким препятствием, по касательной скользнул по ее боку. К нему словно прижали раскаленный утюг. Вика не удержала невольного крика, сложившись пополам. Боль на миг приглушила все звуки.

Белла торжествующе воскликнула, но тут же была сбита яростной атакой. Подняв голову, Вика увидела, что Сириус оттесняет от нее ее противницу.

— Дементоры! — раздался чей-то предупреждающий крик.

Белла захохотала, не прекращая отбиваться от сверкающих лучей Сириуса.

— Что, дорогой кузен, еще свежи воспоминания?!

Вика выпрямилась, свободной рукой держась за горящий бок. Воздух, и без того ледяной, вдруг налился каким-то мертвенным холодом. Ее объял необъяснимый, липкий страх, сердце как будто сжала ледяная рука. Вика, будто парализованная, смотрела, как из серой завесы дождя выступают огромные темные фигуры в бесформенных одеяниях наподобие плащей. Капюшоны, накинутые на их головы, скрывали лица — казалось, что в этой густой тьме, образуемой тенью, таится пустота.

Дементоры. Демоны тьмы... Они приближались, скользя над землей, замораживая все вокруг. Безучастно стоявшая Вика услышала странные всхлипывающие звуки. В жилах холодела кровь, а мир будто накрыло гигантской подушкой — настолько все стало вдруг приглушенным.

— Виктория! — донесся до нее отдаленный вопль.

Следом послышался безумный смех. Вспыхнул красный свет, и смех оборвался.

— Экспекто Патронум!

Большой серебристый зверь, одновременно похожий и на собаку, и на волка, проскочил мимо Вики, почти теряющей сознание, и врезался в дементора, находящегося к ней ближе всех. Она видела тянущиеся к ней руки, покрытые серой склизкой кожей. Окружающее для нее начало гаснуть, только в голове проносились, вырываясь из глубин подсознания, смутные картинки и звуки...

...Резкий громкий визг... Дикий захлебывающийся крик... слепящий свет... Сотрясающий удар... вода... нехватка воздуха, грозящая удушьем... вода... везде вода... тьма...

— Нет... нет... — сорвался с губ Вики хриплый шепот, когда она на миг ощутила, как задыхается. Она закашлялась, как будто в ее горло в самом деле попала вода.

Перед тем, как упасть во тьму, она успела почувствовать на своей талии чьи-то руки, а затем сильнейшее напряжение, свойственное трансгрессии.

— Нет!!! — послышался крик где-то очень далеко.

...В сознание Вика приходила медленно, не понимая, что с ней. Яркий свет резанул по закрытым векам. Она зажмурилась, отворачиваясь. Рядом послышались какие-то звуки — вроде бы шаги и негромкие голоса. Ужас, испытанный ею перед падением в обморок, нахлынул на нее вновь. Сдавленно вздохнув, Вика распахнула глаза и сделала попытку встать с того, на чем лежала. Удалось только сесть. Оказалось, что она находится на диване, в комнате, похожей на гостиную. Кажется, обмороки становятся для нее нормой. Отчего она потеряла сознание? Как очутилась здесь? Сириус перенес?

Вика встрепенулась и снова попыталась подняться.

Где он?! Где Сириус? Где она, в конце концов, находится?

Почему-то Вика никак не могла разобраться в действительности. В голове то и дело вспыхивал ослепительный свет, и следом за ним накатывал удушающий страх.

— Сиди-сиди, — произнес совсем близко до боли родной голос.

На ее плечи легли руки, усаживая обратно на диван. Колени подогнулись, ослабевшие от неимоверного облегчения, и Вика рухнула на упругое сиденье.

— Ты как? — встревоженно спросил Сириус, обнимая ее одной рукой. Другой он сжимал ее ладонь, которой она тут же не глядя вцепилась в него, убеждаясь в реальности происходящего.

Он был холодным и мокрым. Она тоже была холодной и насквозь промокшей. Теперь это ощущалось в полной мере.

— Не очень... — сглотнув, сказала Вика. — Где мы, кстати?

— У нас дома, — сказал кто-то сверху.

Она вскинула голову, почему-то встревоженно. Хотя голос показался ей знакомым. На них с Сириусом смотрела стоящая метрах в двух от дивана молодая пара, Флер и Билл Уизли. Вика видела их пару раз в августе на Гриммолд-плейс и перекинулась с ними максимум двумя-тремя фразами. И то, что она находилась сейчас в их доме, ее довольно-таки глубоко удивило, несмотря на то, что девушка еще не совсем отошла от пережитого.

— Здравствуйте... Билл... Флер...

Сириус удержал Вику, готовую снова подняться; ее пресловутое воспитание брало над ней верх, невзирая на любое состояние. Билл и Флер приветливо поздоровались с ней, а потом Флер что-то протянула.

— Возьми, съешь, Виктори.

Она произнесла имя Вики на французский манер, как бы проглатывая последнюю букву.

— Что это? — спросила Вика, принимая небольшой серебристый сверток, оказавшийся фольгой, в которую было что-то завернуто.

— Шоколад. Он помогает быстрее прийти в себя после встречи с дементорами, — сказал Билл.

Дементоры... По телу Вики пробежала судорога при воспоминании о двухметровой фигуре с высовывающимися из рукавов страшными руками, приближающейся к ней, парализованной от ужаса. Сириус успокаивающе сжал ее ладонь.

— Съешь шоколад — тебе правда станет легче.

Она кое-как развернула фольгу почти несгибающимися пальцами и отломила маленький кусочек шоколада. Едва Вика сунула его в рот, Флер подошла к ней и ухватила за свободную руку.

— Вам двоим нужно срочно переодеться, вы как будто в море искупались. Пойдем, Виктори.

Несколько обалдевшая от непринужденной бесцеремонности француженки, Вика послушно встала, бросив на Сириуса растерянный взгляд. Он улыбнулся, поднимаясь следом. Билл остался с ним. А Флер повела Вику из гостиной по лестнице наверх в небольшую комнату, где заставила ее раздеться, вытереться большим мягким полотенцем, которое принесла вместе с какой-то одеждой, и облачиться в эту самую одежду. Вика не сопротивлялась, потому что ни на какие протесты у нее не было даже мало-мальских сил.

— Спасибо, Флер... — немного неловко сказала она, разглаживая на себе платье бледно-голубого цвета, доходящее до колен. Как забавно, в одном платье она встречала день, в другом — провожает... Нонсенс. — Мерси.

— Пожалуйста, — легко сказала Флер, улыбаясь.

Непонятно почему, но Вика чуть робела перед этой ослепительной француженкой, хотя и не особенно комплексовала по поводу своей заурядной, по ее мнению, внешности.

В спальню постучали.

— Можно? — спросил Сириус, уже тоже переодевшийся в сухое.

— Ну конечно, — кивнула Флер. — Если захотите есть, приходите на кухню.

Пообещав, что так и сделают, Сириус прикрыл за нею дверь и подошел к Вике. Она, все еще поправляя непривычное платье, посмотрела на него, а он, не произнося ни слова, обхватил ее лицо и жадно поцеловал ее. Она с не меньшей горячностью отвечала ему. Прошло не менее минуты, прежде чем они оторвались друг от друга.

— Никогда меня так больше не пугай, слышишь, Виктория! — хрипло прошептал он, прижав ее к себе.

— Я не хотела, правда, не хотела... Прости, что тебе пришлось меня спасать. Опять.

— Но и ты спасла меня... Как ты узнала, что я в Хогсмиде?

— Я не знала... — Вика, вздохнув, рассказала ему про видение. — Выходит, будущее из этих снов можно изменить.

— Можно. Но ты не думала, что так и должно произойти? Ты же не видела, что могло случиться после полетевшей в меня Авады.

Вика вздрогнула.

— Мне и не хочется. Давай не будем об этом?

— Не будем.

— Сириус, я беспокоюсь за Гарри, Гермиону и Рона. Ведь, когда я уходила, их еще не было в Хогвартсе — я смотрела на карте. Как ты думаешь, с ними все в порядке?

— Я уверен в этом, — ответил он, глядя поверх ее головы в темное окно. — Гарри со своими друзьями выпутывались из самых сложных переделок.

Несмотря на его бравадный тон, Вика видела, что на самом деле Сириус не на шутку встревожен за крестника. Она подняла голову и поднесла руку к его щеке, совершенно забыв об уязвивших ее сегодня днем словах Майкла Корнера.

— Все будет хорошо.

— Я знаю, потому что с нами победа, — сказал Сириус, прижавшись к ее ладони щекой.

— Ты на кого это намекаешь? — слабо усмехнулась она. — Скажи, а почему мы в доме именно у Флер и Билла? Почему не в Лондоне?

— Во-первых, Билл как-то сам предложил укрытие, если оно вдруг понадобится — я так понимаю, из чувства благодарности. Во-вторых, я не мог перенестись на Гриммолд-плейс, потому что Пожиратели смерти в первую очередь стали бы искать нас там. Также, как и в Хогвартсе. Думаю, они уже догадались, что к чему.

— О, Господи... — прошептала Вика, закрыв лицо руками. — Они же теперь знают, что я все это время была в Великобритании и, возможно, поняли, где скрывалась и с кем. — Она порывисто убрала руки. — Сириус, Гарри, Рону и Гермионе нельзя прямо сейчас возвращаться в Хогвартс!

Он промолчал, но и так было ясно, что он тоже об этом подумал. Понимая, что противоречит самой себе, Вика ощутила горькую вину, что подвергла окружающих ее людей нешуточной опасности. Но если бы она вовремя не оказалась в Хогсмиде...

Викторию пробила легкая дрожь.

— Что с тобой? Ты, случайно, не заболела? — встревожился Сириус, заметив, что она вдруг странно притихла. — За сегодня ты уже два раза промокла до нитки.

— Нет, не бойся, у меня иммунитет довольно крепкий. Я из-за другого...

Она присела на край кровати, стоявшей в спальне вместе с другой немногочисленной мебелью. Сириус пристроился рядом.

— Понимаю, впечатление от встречи с дементорами и безумной Беллатрикс не проходит бесследно.

Конечно, Вика думала о другом, но и это тоже наложило отпечаток на ее теперешнее состояние.

Сириус потянулся за лежащим на маленьком столике у стены шоколадом.

— Съешь еще, — сказал он, отламывая кусочек от плитки.

Вика открыла рот, когда он поднес его к ее губам.

— Ммм... Спасибо. И сам съешь тоже.

Она взяла у него шоколад и, отломив, протянула ему дольку.

— Ммм... Спасибо.

— Чего ты меня передразниваешь? — притворно возмутилась девушка, поворачиваясь к нему, и тут же охнула от обжегшей ее бок боли. — Ой, мама...

Ее рука потянулась к ребрам с левой стороны.

— Ты же ранена! Почему ты сразу не сказала?..

Сириус вскочил с кровати и бросился из комнаты.

— Сириус... — Вика хотела сказать, что ранение не серьезное и беспокоиться не о чем. Собственно, ранения как такового и не было — просто кожа покраснела.

Вскоре он вернулся, а вместе с ним пришла Флер с небольшой коробкой в руках.

— Зря ты только Флер побеспокил, ничего страшного.. — начала Вика, но тут же вновь скривилась от боли.

— Выходит, совсем не зря, — с обычным грассированием сказала Флер, внимательно глядя на страдающую девушку. — Ты, Виктори, раздевайся, а вы, Сириус, выйдите ненадолго. Или вы хотите остаться?

Вика в ответ на вопросительный взгляд Сириуса кивнула.

— Выйди ненадолго, — повторила она.

Оставшись вдвоем с женой Билла, она стянула платье, оголяя поврежденный заклятием бок. Теперь кожа была не просто покрасневшей, а воспалившейся.

— Похоже на ожог, — констатировала Флер. — Но его вполне легко можно вылечить.

Она откинула крышку с коробки, и, перебрав стоящие внутри флакончики и баночки, вытащила один круглый сосуд.

— Эм... Флер, ты не против, если я сама?.. — спросила Вика, когда та открыла его. Она и так чувствовала себя почти беспомощной в магическом мире, а тут еще с ней возятся, как с особо хрупкой персоной.

Флер, понимающе кивнув, отдала ей банку с каким-то маслянистым веществом, напоминающим крем. Вика, обмакнув в него кончик пальца, нанесла крем на кожу, где уже появились крохотные пузырьки. Потом она оделась и поблагодарила Флер, стараясь не подавать виду, как ей больно.

— Виктория, — сказал Сириус после того, как убедился, что с ней все в порядке, — я собираюсь сейчас проверить, не вернулись ли ребята, а ты пока останешься здесь. Хорошо?

После небольшой паузы она кивнула, понимая, что не может все время удерживать его рядом с собой. Эгоисткой Вика никогда не была.

— А как к этому отнесутся Билл и Флер? Я не хочу им мешать...

— Ты не будешь нам мешать, — ответила Флер, которая, оказывается, еще не ушла из комнаты.

Вика смущенно посмотрела на нее.

— Мы с Биллом не против, если ты немного поживешь у нас. И, конечно, это относится и к вам, Сириус. Вы же не оставите Виктори одну?

— Ни в коем случае, — заверил он. — Но так или иначе, мы потесним вас не больше чем на один-два дня.

— Да хоть на неделю, — подал голос Билл, появившийся в дверном проеме. — Ну, по крайней мере, пока опасность для вас не станет менее острой. А что там насчет Гарри, Гермионы и Рона? Они что, куда-то исчезли?

— Они сегодня были в Лондоне и должны были бы уже возвратиться, — поколебавшись, ответил Сириус. В конце концов полуправда никому не повредит. — В Хогсмид. А там, как вы знаете, Пожиратели смерти. И я полагаю, они устроились там надолго.

Флер обменялась с мужем встревоженным взглядом.

— Сириус, если ты собрался в Хогсмид, я с тобой, — быстро сказал Билл.

Флер, что удивительно, не пыталась уговорить его остаться, хотя вряд ли обрадовалась такому повороту дел. Когда мужчины ушли, она повела Вику на кухню — поить горячим жасминовым чаем. Сидя рядом за круглым столом в уютной небольшой кухне, обе девушки молчали, но, несомненно, думали об одном и том же. Виктория едва ли могла когда-нибудь вообразить, что будет вот так сидеть и ждать своего мужчину оттуда, где идет война. Сидеть и прислушиваться к шорохам за окном. Ежесекундно смотреть на часы с медленно ползущими стрелками и горячо желать, чтобы вот-вот за дверью прозвучали знакомые голоса. А в это же самое время за много тысяч километров от дома, стоящего на утесе около моря, возможно, также бодрствовали родители Вики, думая о ней. И они бы наверняка очень изумились, что она-то сейчас думает совсем не о них, а о пятерых англичанах, с которыми судьба свела ее так неожиданно и так тесно. "Ты уже не скучаешь по нам, девочка моя?" — спросила бы мама. "Если так надо, значит, надо", — сказал бы отец. "Вау, ты наконец нашла себе кого-то!" — присвистнула бы ее сестра, не интересующаяся ничем, кроме парней и хорошего времяпрепровождения в каких-нибудь модных заведениях. Братья, скорее всего, просто пожали бы плечами. Нет, это не означало, что они равнодушно относились к Вике, но они не очень привыкли выражать бурные эмоции к сестрам. А сама Вика скучала по семье, только для нее они были сейчас чем-то далеким, как звезды на небе.

После полуночи девушка, пожелав спокойной ночи Флер, отправилась в ту гостевую спальню, которую хозяйка любезно ей предоставила. Спать, естественно, Вика не собиралась. Флер, как она подозревала, тоже. Но ей было необходимо остаться одной. В темноте комнаты, стоя у залитого не прекращающимся дождем окна, она слушала грохочущее где-то внизу море. Утомленная ожиданием, Вика прилегла на кровать.

Минуты шли за минутами.

Наверное, она все-таки задремала, потому что не услышала ни отдаленного звука открывшейся входной двери, ни тихих голосов. Но мгновенно открыла глаза, лишь только в комнате послышались осторожные шаги.

— Ты не спишь? — шепнул Сириус, подходя к ней.

Вика села на постели и покачала головой. Она даже не стала спрашивать про их с Биллом вылазку в Хогсмид — и без слов было ясно, что ни к каким результатам эта вылазка не привела.

— Не надо было мне отпускать Гарри, — прошептала она, прислонившись плечом к севшему около нее Сириусу. — Я должна была задержать всех троих хотя бы до твоего возвращения.

— Не думаю, что ты бы смогла задержать Гарри, — через полминуты сказал он, незаметно вздохнув. Но так как Вика сидела к нему вплотную, этот вздох она уловила отчетливо. Сириус как будто сожалел, что она и правда не остановила Гарри. — Он довольно упрям. У него гены Лили и Джеймса, а это что-нибудь да значит. И потом, мысль о том, что он может скоро заполучить одну из Волдемортовских штуковин, возможно, подстегивает его.

При имени Волдеморта Вика внезапно вспомнила слова Снейпа об ушах в стенах, и ей стало тревожно. Снейп ведь не стал бы просто так говорить об этом, едва ли не напугав ее тем вечером?

Она поднялась, Сириус недовольно потянулся за ней.

— Снимай, — сказала Вика, дернув рукав его мантии — она была мокрой, как и его волосы, с которых капала вода, образовавшая на плече Вики небольшой ручеек.

Мужчина с готовностью, словно только и ждал ее слов, стянул мантию и кинул на кресло, на котором еще висела ее собственная сохнущая одежда. Затем снял и свитер, оставшись в черной рубашке. Достав палочку, очистил пол от грязных следов, и с помощью Согревающих чар повысил в комнате температуру.

— Хочешь есть? — спросила Вика, блаженствуя в наступившем почти тропическом тепле. — Я могу пойти на кухню и, если Флер еще не спит...

— Не надо. Я не очень голоден. Лучше иди ко мне. Знаешь, обо мне никто, в общем-то, не заботился, — сказал он, когда она устроилась рядом с ним, а он обнял ее.

— Почему? — удивилась она.

— Да, собственно, некому было. Разве что Лили, да и то, после того, как они с Джеймсом поженились, а я приходил к ним в гости.

— Невероятно...

Вика понимала, что он вспоминает о Джеймсе и Лили совсем не специально, чтобы поговорить, скорее — по инерции, возможно, даже преодолевая некий психологический барьер, появившийся шестнадцать лет назад. И она не пресекала эти разговоры о незнакомых, в общем-то, для нее людях.

— Сириус, давно хотела спросить, а почему у Гарри ты один? То есть, кроме крестного должна быть еще и крестная. Где она?

— Крестной нет, — пожал он плечами. — Не было подходящей кандидатуры. Всех знакомых особ женского пола Лили безжалостно забраковывала. А Кэти ей не нравилась, — хмыкнул он, видя, что Вика собирается еще что-то спросить.

Она закрыла рот, думая, что солидарна с Лили.

— И что, совсем-совсем не было никого на эту роль? Кто-нибудь из родственников? Мне просто интересно, — заметив его удивленный взгляд, объяснила Вика.

Наверное, к ее сыпавшимся вопросам располагала атмосфера темной комнаты с монотонно звучащим за окном дождевым потоком. Хотя будь ситуация менее напряженной, и не тревожься они за троих ребят, возможно, все было бы по-другому...

На миг Виктории показалось, что они сидят слишком тесно, а руки Сириуса, обнимающие ее, почти обжигают сквозь ткань платья.

— Из родственников тоже не было никого, с кем бы Джеймс и Лили с удовольствием общались. Не пригласишь же на роль крестной сестру Лили, которая ее едва ли не ненавидела?

— Ненавидела свою сестру? — изумилась Вика, вглядываясь в светлеющее в темноте мужское лицо.

— Да, потому что Лили оказалась "не такой как все".

— То есть... сестра Лили маггла? Ах, да, ты же говорил, что Лили магглорожденная... Но это неправильно...

Вика помрачнела, вдруг представив, что и ее семья ополчится против нее только лишь из-за того, что она другая... Это казалось немыслимым, поэтому ее воображение тут же спасовало.

— Неправильно. Но иногда так бывает... Возьми, к примеру, мою мать. Кроме неприязни в свой адрес я от нее ничего не получал...

Девушка с грустью подумала, что биография человека, с которым по странной прихоти свела ее жизнь тем далеким осенним вечером, полна горечи и разочарований. Она еще не подозревала, что самое душераздирающее ей только предстоит узнать. По понятной ассоциации на ум Вике пришло жестокое обвинение Корнера.

— Сириус, — взволнованно прошептала Вика, повернувшись к нему лицом, — ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

— Да на сколько угодно, — с готовностью сказал он.

— Только на один, но честно.

— Давай задавай.

Сириус протянул руку и коснулся ее подбородка, с нежностью провел пальцами по его линии.

— Скажи, что было четыре года назад, — быстро попросила Вика, чтобы не передумать. — Что произошло с тобой четыре года назад?

Сириус замер, его рука напряглась. Он убрал ее от лица девушки.

— Откуда ты знаешь? — Его голос тоже был натянут, как струна.

Значит, это правда, поняла она. На сердце словно положили камень.

— Я ничего н-не знаю. Н-нашлись люди, которые "любезно" мне намекнули... — От волнения она начала заикаться.

Вика привстала на коленях, протянув руки к Сириусу.

— Ты можешь мне рассказать, Сириус, я клянусь, что бы ни произошло тогда, это не отразится на наших отношениях.

Она услышала вздох.

— Никогда не клянись в том, в чем до конца не уверена, Виктория, — с горечью сказал он. — Не давай опрометчивых клятв.

— Но я уверена... — горячо начала она, у нее все внутри заныло от беспокойства.

— Просто пообещай.

— Я обещаю.

В поддержку своих слов Вика стиснула его ладони.

И услышала самый жуткий в своей жизни рассказ, от которог,о несмотря на тропическое тепло в спальне, ее спина заледенела, а волосы встали дыбом. Если бы она сама не прошла через многочисленные ужасы, ни за что бы не поверила, что такое возможно. К концу повествования у нее появилось впечатление, что ее с головой сунули в холодную воду, вытащили обратно и снова засунули. Взгляд Вики несколько остекленел, обращенный на Сириуса, который с огромным беспокойством смотрел на нее, следя за ее реакцией.

Она слезла с кровати и рассеянно подошла к окну. То, что Вика чувствовала, нельзя было передать словами.

Предательство одного друга... Гибель других друзей... Страшное обвинение и... тюрьма! Целых двенадцать лет, вырванных из жизни, проведенные среди мерзких тварей и океана отчаяния и безысходности!.. Вика не могла себе даже представить, что значит быть запертым в тюремной камере на один день, а уж на двенадцать лет — и подавно! Ей хотелось плакать!..

— Виктория... — окликнул ее Сириус, встревоженный до крайности.

Он неслышно подошел к ней. Она молча повернулась к нему; все переживания, походящие на бурю, происходившие в ее душе, угрожали выплеснуться наружу.

— Пожалуйста, только не молчи!.. — почти взмолился он.

— Почему ты мне с самого начала не рассказал?.. — сдавленным от сдерживаемых эмоций голосом спросила девушка.

Сириус взволнованно поднял руки, намереваясь положить их ей на плечи, но передумал, словно ему изменила уверенность в себе.

— Я не знаю, — признался он, вцепившись вместо этого в свои волосы. — Я хотел, но боялся, что...

— ...Что я отрекусь от тебя? — шмыгнула носом Вика. — Если так, то плохо ты еще меня знаешь. Я никогда не оттолкну от себя человека лишь потому, что в его прошлом было что-то ужасное, тем более, в чем он не виноват!

— Я такой идиот! — прошептал Сириус, когда она внезапно обняла его, уткнувшись носом прямо в распахнутый ворот его рубашки.

— Как ты все это перенес, Сириус? — невнятно спросила она, не отрывая от него лица.

Неожиданно откуда-то из ее подсознания выплыло воспоминание четырехлетней давности. Это было, кажется, летом, когда по телевидению сообщили о каком-то преступнике, сбежавшем из иностранной тюрьмы. Вика вообще-то редко смотрела телевизор — в особенности криминальные новости, — поэтому ее мама, когда девушка забежала к родителям повидаться, сочла своим долгом предупредить дочь о возможной опасности, таящейся на улицах города. Вика тогда еще отмахнулась от ее слов. "Будь осторожнее по ночам, Вика, маньяк бродит на свободе и неизвестно, где он сейчас находится. У него еще имя такое... необычное, даром что иностранец, — беспокойно сказала мама. — Как таких земля держит?.." "Ой, мам, на меня даже этот маньяк не позарится, — фыркнула Вика — она уже пожалела, что пришла, потому как запросто общаться с матерью было нелегко. — И вообще, по ночам я не хожу по улицам. Ты это лучше Светке скажи, а то наткнется невзначай..." "А сейчас что, не ночь? — завела свое мама. — Зачем ты вообще ушла от нас?.."

Неужели речь тогда шла о Сириусе?

Нечаянное воспоминание заставило Вику ощутить дрожь и сильнее прижаться к мужчине. Что бы сказала мама, если бы узнала о ее близких отношениях с тем самым "маньяком"?

О Господи, о чем это она?!.

— Понятия не имею... — ответил Сириус. — Тогда меня поддерживала единственная мысль о мести.

— Я бы, наверное, с ума сошла... без всяких мыслей...

— В Азкабане большинство вскоре сходят с ума... Дементоры выкачивают последние крохи самообладания и осмысления, взамен преподнося самые плохие воспоминания...

— Сириус! — шепотом воскликнула Вика, вскинув голову. — Прости, что вынудила тебя снова вспомнить об этом!.. Эти ужасные существа... Все, что с тобой было...

— Не думай об этом, не думай. Как и я не думаю...

Она притихла, обвив Сириуса руками. Как жестоко она ошибалась, примеряя к несомненно неординарному образу этого человека едва ли не идеальные черты, которые хотелось бы видеть в мужчине всякой нормальной девушке. Конечно, у каждого найдется парочка каких-нибудь тараканов в голове и тайн в кармане, тщательно спрятанных от окружающих. Но у Сириуса... У Сириуса обнаружились целые демоны. Демоны его души. И он боялся показать их ей, открыться, страшась того, что Вика оттолкнет его, тоже испугается его личных демонов. А она ни за что на свете не отпустит его. Он нужен ей как воздух со всеми его страхами и слабостями...

— Ты замечательный... — прошептала девушка еле уловимо.

Но Сириус услышал. Он прижался губами к ее виску.

— Спасибо тебе за то, что ты есть... Хотя это скорее заслуга твоих родителей.

Он пытался подбодрить ее, а заодно и себя. Вика улыбнулась.

— Да уж... Этого никак нельзя отрицать.

Внезапно она зевнула. Сириус хмыкнул, беря ее за руку.

— Пойдем спать... Если, конечно, хочешь, чтобы я остался...

— А что, есть другой вариант?..

...Она беззаботно смеется, возносясь все выше: она качается на качелях и оттого ей кажется, что летает. Вика крепко держится за поручни, ей ни за что не упасть.

Вверх-вниз, вверх-вниз. Голова кругом. В лицо летят снежинки. Солнца нет, но стоит хороший безветренный зимний день. Весь мир распахнут для Виктории, как объятия матери. Он счастлив, как и она сама, и он... большой, ведь сама она еще совсем маленькая...

Девочка восторженно взвизгнула, оказавшись еще выше.

— Крепче держись! — рассмеялась стоящая рядом красивая девушка. — А то в сугроб улетишь!

Накатавшись вволю, Вика хотела слезть с сиденья, но не сумела сама, и тогда девушка подхватила ее и закружилась. Вика обвила девушку руками в теплых варежках за шею и звонко рассмеялась. Та, прижавшись к ее блестящим волосам, выглядывающим из-под шапки, прошептала:

— Я так хочу, чтобы ты была такой же, как я, Дейзи...

В следующий миг не стало ни качелей, ни девушки. Вика очутилась где-то в темноте — такая же маленькая, но уже одна. Внезапно вспыхнувший слепящий свет заставил ее сжаться от надвигающегося страха. Она захныкала, не понимая, где находится. Яркий свет столкнулся с ней, он оказался тяжелым, твердым и сбивал с ног. Девочка заплакала, обнаружив, что свет обернулся водой, а она барахтается в ней. Забила руками, чувствуя, что ее утягивает вниз. Вода прибывала, окружала со всех сторон, заливалась в рот, раскрытый в беспомощном крике. Вика захлебывалась...

— ...Виктория!

Она отчаянно стремилась высунуть голову из удушающей тьмы.

— Виктория! Проснись!

Ей некуда было деться, не за что было ухватиться. Последний вдох...

— Это просто сон!

Ее затрясли за плечи. Вика продолжала пытаться выплыть, уже наполовину проснувшись. Охваченная ужасом, она открыла глаза и села на кровати.

— Все хорошо... — успокаивающе сказал голос рядом с ней.

Она судорожно дышала в надежных объятиях, постепенно осознавая, что кошмар остался во сне, а она находится в комнате, и ее обнимает Сириус.

— Ненавижу их... — сдавленно прошептала Вика. — Эти сны... в любом их проявлении...

— Это был просто сон? — спросил Сириус, гладя ее по спутанным волосам. — Или?..

— Кажется, да... Странно то, что такое же ощущение я испытала перед вчерашним обмороком...

— Что? — удивился он, слегка отстраняясь от нее. — Когда к тебе приблизился дементор?

— Да...

— Виктория, дементоры вызывают самые плохие воспоминания в жизни человека. Значит, и сон — это отражение того воспоминания...

Вика недоуменно смотрела на него.

— Нет, это не может быть воспоминанием. Потому что этого в моей жизни никогда не случалось!

— Подожди, но это может быть только воспоминание — возможно, ты просто забыла. Что тебе приснилось?

Она выбралась из объятий Сириуса, поправив помявшееся платье. Ей было неприятно вновь переживать тот кошмар. Это был обыкновенный сон, а больше ее ничего не интересовало. Но кое-что Вику все-таки напрягало. Первая часть сна. Там, где она качается на качелях. Этого тоже никогда не было в ее жизни, и все же Виктория была уверена, что та маленькая девочка и есть она сама. Почему же в таком случае девушка, качавшая ее, к тому же абсолютно незнакомая, назвала ее какой-то Дейзи?

Пройдя по комнате, она вернулась к Сириусу, все это время наблюдавшему за ней. Вике также было неприятно что-то скрывать от него.

— Я... я тонула... — облизнув губы, сказала она. — Мне приснилось, что я тонула.

— В воде? — зачем-то уточнил Сириус.

Она кивнула. Посмотрела в окно, за которым медленно бледнело утро.

— Я была маленькой девочкой и я тонула. Ты говоришь, что это воспоминание... — он кивнул, — но я этого совсем не помню. Если бы это было на самом деле, разве родители не рассказали бы мне?

— Если они тебя очень любят, то не рассказали бы, — твердо сказал Сириус. — Зачем говорить о том, что вызвало бы у тебя шок? Наверняка из-за него ты и не помнишь.

— Не знаю... Это очень странно...

Когда Вика и Сириус спустились вниз, Флер тут же позвала их завтракать. А после завтрака Сириус вновь засобирался на поиски Гарри, Гермионы и Рона.

— Загляну на Гриммолд-плейс, — сказал он.

— Будь осторожен, — прошептала на прощание девушка и, не смущаясь находившихся рядом с ними возле входной двери Билла и Флер, обняла его. Теперь ей было абсолютно все равно, видят ли их вместе или нет.

Вика проводила Сириуса печальным взглядом. За ним закрылась дверь, отрезая ее от него. Теперь она поняла, что для него значит свобода.

Несколько часов она слонялась по дому, не зная чем заняться. Чтобы хоть немного успокоиться, она смотрела на видимое из окна комнаты бурное море. Она всегда мечтала побывать на морском побережье, но все как-то не удавалось. Вика обожала океаны, весь этот водный простор, а тут выдалась такая возможность насладиться великолепным видом бушующего под утесом моря. Кидающиеся ожесточенно на огромные камни волны, гонимые ветром, гипнотизировали ее немигающий взгляд.

На кухне, куда Вика забрела попить воды, ее задержала Флер, готовившая обед.

— Виктори, не хочешь поговорить?

— Поговорить? — переспросила Вика, останавливаясь. — О чем?

— О чем угодно. Просто ты такая грустная ходишь.

А с чего ей, интересно, быть веселой?

— Не знаю, Флер, я не очень умею поддерживать непринужденную беседу.

— Да ты садись, — француженка, откинув изящным жестом светлые волосы, указала на стул возле стола. — Может, найдем общий язык.

— Английский? — предположила Вика, присаживаясь. Она ничего не имела против говорливой Флер. Может, таким образом удастся отвлечься от нерадостных мыслей.

— Хотя бы. — Флер приняла таинственный вид и подалась вперед через стол. — Скажи, вы давно встречаетесь?

Вот в чем дело — ей просто хочется потрепаться, а Вика оказалась под рукой.

— Эм... Флер, не думаю, что это подходящая тема... И почему ты решила, что мы встречаемся?

Уж спрашивать, о ком идет речь, Вика не стала, — и так было яснее ясного.

— Это заметно, — со знающим видом сказала Флер. — Невооруженным глазом.

Вика молча пожала плечами. Заметно так заметно. Кому от этого хуже?

— Если бы ты сказала, что вы просто друзья, я бы ни за что не поверила, — продолжала Флер, что-то размешивая в маленькой кастрюльке.

— Почему?

— Потому, что между мужчиной и женщиной дружбы в обычном смысле этого слова не бывает.

Ну да, это высказывание старо как мир. Но исключения никто не отменял.

— Только не говори про исключения.

— Ты что, мои мысли читаешь? — удивилась Вика.

— У тебя это на лице было написано, — рассмеялась Флер звонким, как серебряный колокольчик, смехом.

Неожиданно Вике вспомнился сон с красивой девушкой — вернее, ее смех. Почему-то ей захотелось услышать его еще раз.

Флер подошла к шкафу и достала оттуда миску. Вика бросила в нее мимолетный взгляд. Там лежали замороженные куски мяса и, кажется, даже с кровью. Флер поводила над миской палочкой, от мяса пошел легкий пар. Да, действительно, это были бифштексы с кровью. Вика повернула голову, чтобы не видеть их. Она едва выносила вид чужой крови.

— Это для Билла, — заметив движение Вики, объяснила Флер. — Он теперь без мяса не может обойтись, особенно в полнолуние.

— Почему в полнолуние?.. — машинально начала Вика и осеклась.

Тут Флер тоже запнулась, осознав, что разговаривает отнюдь не с близкой подружкой. Они с Викой несколько мгновений молча смотрели друг другу в глаза.

— Я... Извини, Флер, — пробормотала Виктория, поднимаясь. — Я не собираюсь влезать в чужие дела...

— Нет, подожди, Виктори, — неожиданно жестко сказала Флер. — Билл значит для меня все, а мнения других людей — ничего. Но ты пока находишься в моем доме, в нашем с Биллом доме. Мне не хочется, чтобы ты думала о нем неправильно.

— А почему я должна думать о нем неправильно, Флер? — искренне удивилась Вика. — Из-за того, что, вероятно, он не такой, как все?

— Билл не оборотень, как ты, наверное, подумала, — уже мягче сказала француженка. — Но после укуса оборотня у него появились... некоторые потребности. Вот Ремусу приходится действительно несладко...

Увидев на лице Вики выражение крайнего потрясения, она вновь замерла.

— Ты и про Ремуса ничего не знаешь? — наконец спросила она.

Девушка покачала головой. Ремус — оборотень? Не зря она узнала об этом спустя столько времени, да и то, случайно. Она бы тоже вряд ли распространялась о своей второй сущности направо и налево, будь она такой же, как он...

"А ведь я была на волосок от подобной судьбы", — подумала Вика, вспомнив трех оборотней на лесной поляне, и ощутила, как задрожали ее колени.

Она опустилась на стул. Флер напряженно смотрела на нее.

— Виктори...

— Все в порядке, Флер, просто я кое-что вспомнила... А про Ремуса я скажу то же самое, что и про Билла: мое мнение о нем остается неизменным.

Флер не успела что-либо ответить — в этот момент постучали в дверь, — но на ее лице промелькнуло облегчение. Мимо кухни прошел Билл. Вика прислушалась. Снаружи прозвучал голос Сириуса, ответивший на какой-то заданный Биллом вопрос. Что-то вроде пароля, наделяющего визитера правом войти в дом.

Чуть позже оказалось, что Сириус прибыл не один. Вслед за ним на кухню прошел Ремус Люпин — усталый, можно сказать, изможденный. Но при виде поднявшихся им навстречу Вики и Флер на его губах появилась искренняя улыбка. Ни единой фальшивой нотки не проскользнуло в голосе Вики и ее движениях, когда она обменялась с ним приветствием. Ремус приобнял девушку за плечи. Потом Сириус притянул ее к себе.

— Ну что, есть какие-нибудь новости? — спросил Билл. — О Роне, Гарри и Гермионе?

— Есть, — сказал Сириус. — Они в безопасности. И попросили встретить их сегодня ночью около Хогсмида.

— Но в Хогсмиде!.. — начала Вика.

— Пожиратели смерти, — кивнул он. — Гарри уже в курсе. И у нас задача как можно незаметнее и безопаснее возвратиться в Хогвартс. Там, в любом случае, спокойнее для тебя — ну и для Гарри, Гермионы и Рона, соответственно. А вам, Билл и Флер, огромное спасибо, что приняли нас...

— А вы что, уже собираетесь уходить? — спросила Флер.

— Не прямо сейчас — думаю, ближе к ночи.

— Вот тогда и будем прощаться. А у вас, Ремус, как дела?

— Дела, в общем-то, как у всех в военное время, — сказал Ремус, когда все уселись за столом. Вике показалось, что он в последний момент удержался, чтобы не пожать плечами.

— Не передергивай, Лунатик, — сказал Сириус, положив руку на спинку стула сидящей рядом Вики. — У тебя по определению не могут быть дела как у всех.

— Ты говоришь о моей особенности? — усмехнулся тот и кинул на Викторию обеспокоенный взгляд.

Она посмотрела прямо ему в глаза.

— Нет, я говорю...

— Ты знаешь, Виктория?

Сириус запнулся и тоже повернулся к ней.

— Знаю, — склонив голову, сказала она, прекрасно поняв, о чем Ремус. — Всего-то пять минут.

— Это я нечаянно сказала, — честно созналась Флер. — Я не думала, что Виктори может чего-то не знать, находясь едва ли не в эпицентре всех событий.

— Нет, Флер, ты права, — согласился Ремус с ее словами, прозвучавшими не как оправдание, а как констатация фактов. — Виктория заслужила право знать еще в августе, когда речь зашла об оборотнях, но...

"Да, похоже, это моя прерогатива — обо всем узнавать самой последней", — подумала Вика, глядя на усталого мужчину напротив.

— Ну что ты, я понимаю, как непросто открыться почти незнакомому человеку в том, что вызовет у него неоднозначную реакцию, — спокойно сказала она.

— А у тебя какая реакция? — слегка прищурившись, поинтересовался Сириус.

— Однозначная. Я уже сказала Флер...

Француженка в знак согласия кивнула, положив ладонь на руку Билла, тоже внимательно слушавшего Вику.

— ...что, несмотря на некоторые открывшиеся подробности, мнение мое остается прежним. Это все предрассудки, которые заставляют считать, что если человек чем-то выделяется, то он не может быть как все, а если это произошло еще и против его воли...

— Жаль, что есть люди, которые этого вообще не понимают, — негромко сказал Ремус. — И не хотят понимать.

"Да уж, таких людей я повидала предостаточно, к сожалению", — опустив глаза, подумала Вика.

Она машинально откинула с лица прядь волос, на секунду отрешившись от скрещенных на ней задумчивых взглядов.

— Знаешь, Виктория, я уже не в первый раз ловлю себя на мысли, что ты мне кого-то напоминаешь, — вдруг произнес Ремус.

Вика посмотрела на него. Кажется, это уже было. Опять дежа вю?

— Ммм... Одри Хепберн? — предположила она. — Мне как-то говорили, что я немного похожа на нее.

— А кто это? — спросил Сириус.

— Была такая актриса, американская. Правда, в ту пору, когда мне это сказали, я была брюнеткой и с короткими волосами, как у Одри в фильме "Римские каникулы".

Она изобразила руками прическу Одри Хепберн.

— Нет, — качнул головой Ремус, — кого-то другого, хоть я не и знаю эту актрису.

— А что такое фильм? — тихо поинтересовалась Флер у Билла.

Он пожал плечами, как сделал бы любой другой приличный чистокровный волшебник.

— Ремус, может быть, Виктория немного похожа на Лили? — спросил Сириус, разглядывая девушку. — Кое-кто даже спутал ее с Лили.

"Не надо меня с кем-то сравнивать — меня это злит", — хотела сказать Вика — ей и правда это не нравилось. Нет, она была не против того, чтобы быть с кем-то схожей, но только чтобы ей не твердили об этом из раза в раз.

— Действительно, есть какое-то сходство, — изрек Ремус после более подробного изучения. — Виктория похожа на нее, как если бы была сестрой Лили...

Он запнулся, словно усмотрел в собственных словах нечто такое, что его озадачило.

— Младшей сестрой... — договорил он.

На лице Сириуса проступило такое же удивление. Остальные наблюдали за их быстро меняющейся реакцией.

— Виктория, может быть, я задам сейчас странный для тебя вопрос, — сказал Ремус, — но... ты точно русская?

Вика ошарашенно почесала макушку.

— Это не просто странный вопрос, это очень странный вопрос! Кто же я, по-твоему — немка, что ли? Дас ист фантастиш!

Сириус недоверчиво смотрел на них обоих.

— Ладно оставим этот разговор, он и впрямь фантастический.

— Нет, колись, Ремус, раз уж начал, — категорично сказал Сириус. — Что сподвигло тебя задать подобный вопрос?

— Если ты не хочешь, я не настаиваю, — сказала Вика, когда все снова перевели на нее взгляды.

Но это она сказала из вежливости, поскольку ей тоже было интересно узнать.

Ремус замешкался.

— Давай. У нас есть еще пара часов, так что рассказывай, — поторопил его Сириус.

— Ну что ж, слушайте...