Hourglass (гет)

20 июня 1980 года

Коукворт, Англия, Паучий тупик

В воздухе висела липкая духота. Двое спешили вниз по улице к крайнему дому в Паучьем тупике. Вечерело, и они были прекрасно осведомлены о том, что Северус не любит неожиданных посетителей — особенно после наступления темноты. Рослый мужчина вырвался вперед и быстро постучал. Из приоткрывшейся двери показалась голова, и невысокий незнакомец, спутник первого, понял, что палочка Северуса спрятана вне поля зрения, но наготове. Снейп узнал визитеров и открыл дверь пошире, впуская их в свой дом. Он оглядел дорогу, чтобы убедиться в отсутствии слежки, затем закрыл за ними и повернулся к гостям.

— Что вы тут делаете и почему явились без предупреждения? — поинтересовался Северус.

— Нам нужно поговорить с тобой, — произнес тот, что был повыше.

— И вы даже не потрудились прислать мне сову? — выплюнул Северус. — Или Патронуса? Ты же умеешь его вызывать, не так ли, Блэк?

— Конечно, но я бы предпочел, чтобы никто не видел, как в твой дом влетает серебристый ворон, доставляя послание. Это было бы немного странно, тебе так не кажется? — заметил Регулус. — А что касается сов, то с каждым днем их перехватывают все чаще и чаще. Так что не доверяю я такой доставке сейчас, верно, Питер?

— Да, — ответил Питер, подпрыгивая от внезапного вопроса.

— Вот именно, — скрестив руки на груди, произнес Регулус. — Так что вот мы и здесь. И чай был бы очень кстати.

Северус недовольно уставился на Регулуса, но все же прошел мимо него на кухню и поставил чайник. Рег последовал за ним, а там и Питер подтянулся, не желая расстраивать темного волшебника.

— Так ты собираешься поведать, почему ты предпочел нанести мне, эм-м, визит, или нет, Блэк? — прислоняясь к шкафчику, спросил Северус.

— Мы знаем, что ты следишь за Лили Поттер, — прямо заявил тот.

— И какое это имеет отношение к тебе? — скучающим тоном спросил Северус. — Насколько я слышал, у тебя есть собственное задание. Выследить ублюдка, которого ты называешь братом.

— Этот ублюдок сделал для Лили и Гермионы намного больше, чем твоя отвратительная задница, — выпалил Регулус, сжимая кулаки. Питер переводил взгляд между парнями, делая полшага назад и практически падая на стул возле обеденного стола. Северус опустил глаза от Регулуса, заняв себя приготовлением чая.

— А ты не думаешь, что я и без твоей помощи пришел к такому выводу? — спросил он практически неслышно для остальных.

— Тогда почему ты до сих пор прячешься на стороне Темного Лорда вместо того, чтобы бороться против него? — с яростью в голосе спросил Регулус. Питер знал, что они это уже обсуждали, он понял это по движениям Регулуса.

— Как? — слабо спросил Северус, поворачиваясь к Блэку. — Прийти в Орден и умолять их сохранить мне жизнь, чтобы рисковать ею, работая на них? С чего бы мне совершать такую глупость? — выплюнул он.

— Потому что ты ее любишь, — пискнул Питер со своего места. Обе головы повернулись к коротышке.

— Смотри-ка, даже он понял, — Регулус указал на Питера. — Ведь ты знаешь так же хорошо, как и я, как только Темный Лорд узнает, что тебе известно местонахождение Поттеров, Гермионы и Сириуса и что ты не сказал ему... он будет пытать тебя, а затем убьет. А он узнает…

— Я был осторожен, — пробормотал он, глядя в пол.

— Ты повел себя глупо! — выпалил Регулус.

— Я слышал, — заговорил Питер, не глядя ни на одного из мужчин, — что легче бороться за то, что любишь, чем горевать о том, что потерял, — он встретился взглядом со Снейпом, на мгновение игнорируя Регула. — Ты мог бы стать героем, Северус. Ты можешь спасти Лили и все, что она любит. Не обязательно быть злодеем.

— Она все еще любит тебя, Северус. Тебе нужно просто проглотить свою ревность, или что бы ты предпочел? Чтобы она умерла из-за того, что ты, придурок, ничего не сделал, чтобы снова с ней подружиться?

— Она никогда не любила меня, — тихо сказал Северус. — Она никогда не любила меня так, как его.

Регулус в неверии перевел взгляд на Питера. Затем повернулся, занес кулак и ударил Северуса в его слишком большой нос.

— Может, уже двинешься дальше? Ты двадцатилетний мужчина, все еще тоскующий по своей школьной любви, и, честно говоря, это жалко. Она никогда тебя так не полюбит. Так что ты получаешь все, что можно, и не устраиваешь гребаную истерику.

Северус держался за свой нос, который начал кровоточить, глядя на Регулуса. Он отвернулся, чтобы взять полотенце, кровь капала на пол, пока он шел. Питер наблюдал за всем с широко раскрытыми глазами, а затем перевел взгляд на Регулуса.

— Ну это было немного чересчур, тебе не кажется? — произнес он, указывая на окровавленную ткань в руках Северуса.

— Он слишком много работает, боюсь, это единственный способ достучаться до него.

— Я снова спрашиваю тебя, Регулус, — вздохнул Северус гнусаво. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Боролся, — просто ответил он. — Мне все равно почему, мне все равно зачем. Но ты должен сражаться, Северус, — за весь разговор на этих словах его голос зазвучал мягче.

— Я буду драться, — сказал Снейп, убирая ткань от носа. — Но ты должен показать мне… как.

* * *

30 июля 1980 года

Гордикова впадина, дом Поттеров

Сириус и Гермиона сидели за обеденным столом и со смехом наблюдали за тем, как Лили в четвертый раз попросила Джеймса сходить на кухню и принести ей чего-нибудь поесть. И он покорно вставал, каждый раз заставляя Гермиону бесконтрольно хихикать.

— Когда он уже поймет, что ты делаешь это только для того, чтобы посмотреть, сойдет ли тебе это с рук? — спросила она.

— Полагаю, что ответ будет «никогда», — произнес Сириус, поднося вилку ко рту. Лили была уже на большом сроке, и наблюдать за тем, как Джеймс боится ее вспыльчивости, было уморительно. Сейчас Гермиона проводила день с Лили и Джеймсом, пока Сириус работал, а затем встречалась с ним дома за ужином. И пока Лили не сильно беспокоилась насчет ребенка и того, насколько она была готова к его появлению, Джеймс стал просто нервным придурком.

Он вернулся с банкой маринованных огурчиков и поставил ее на стол.

— Прежде чем ты сядешь, не мог бы ты принести мне чашечку…

— Дробленого льда? — поинтересовался Джеймс, с улыбкой ставя чашку перед ней.

— Ты просто святой, — произнесла Лили, потянувшись за чашкой, но затем опрокинула ее, почувствовав схватку. Гермиона посмотрела на свои часы, засекая время. Джеймс находился рядом, не прикасаясь к жене, но достаточно близко, чтобы действовать в случае необходимости.

— Все хорошо, закончилось, — тяжело дышала Лили.

— Сорок секунд, — произнесла Гермиона.

— Становятся дольше, — доставая огурчик и кусая его, сказала Лили.

— Уже недолго осталось, — кивнула Гермиона. Джеймс побледнел и опустился на стул.

— Все в порядке, Джеймс? — спросил Сириус.

— Просто нервничаю. Я так волнуюсь, что все испорчу.

— Не переживай, приятель. Все ошибаются. Но Лили здесь, к тому же еще у тебя есть я и Гермиона. Все будет хорошо, — с улыбкой произнес Сириус.

— Но что если…

— Нет, — твердо произнесла Лили. — Никаких если. Ты будешь замечательным отцом, ты к этому готов.

— Кроме того, если ты напортачишь с этим ребенком, то, когда у тебя будут внуки, они попадут на Слизерин или что-нибудь в этом роде, — шутил Сириус, но Джеймс выглядел еще более испуганным от этой мысли. Гермиона ударила жениха по груди, и Лили вскрикнула, вцепившись в стол. Гермиона посмотрела на часы.

— Прошло только шесть минут, — она посмотрела на Джеймса. — И эта длилась сорок пять секунд.

— Думаю, что нам пора в Мунго, — поднимаясь, сказал он. Лили кивнула и протянула руку Джеймсу, чтобы тот помог ей встать. — Гермиона, можешь захватить вещи?

— Конечно, Джеймс. Вы вдвоем отправляйтесь, я камином следом за вами, — быстро убегая наверх, произнесла Гермиона.

— Я тут приберусь и сразу же присоединюсь к вам в больнице, — сказал Сириус, поцеловал Лили в лоб. — Будь сильной, все почти уже закончилось.

* * *

31 июля 1980 года

Лондон, Англия, больница Святого Мунго

Лили провела двадцать изнурительных часов в активных родах, прежде чем родился Гарри. Обычно персонал позволял оставаться с ней только Джеймсу, но поскольку Гермиона была уже опытной целительницей, ей не только разрешили находиться со своей лучшей подругой, но и даже помочь с родами.

Джеймс был рядом с женой на протяжении всего этого времени. Он не спал, и Гермиона знала, что они оба устали. Когда колдомедик понесла маленького Гарри умываться, а другая пришла ухаживать за Лили, она поцеловала подругу в макушку, обняла Джеймса и вышла из палаты. Они вернут Гарри в мгновение ока, и она хотела дать маленькому семейству пространство, прежде чем соберутся все остальные.

Гермиона сняла халат, перчатки и вышла из палаты. Она в основном была на подхвате, так что не было необходимости мыть руки, но Гермиона была измотана в любом случае. Она решила принять душ после того, как сообщит ребятам хорошие новости.

Гермиона зашла в комнату ожидания в родовом отделении, и трое парней тут же подскочили к ней. Она со смехом поприветствовала каждого объятием.

— Как Лили? Как ребенок? — нетерпеливо спросил Сириус.

— С ними обоими все в порядке, — ответила она. — И это мальчик.

— Мальчик? — взволнованно произнес Римус. — Я же говорил им, что родится мальчик!

— Ты только что выиграл пари? — хихикнула Гермиона.

— Неофициальное, — застенчиво произнес он. — Ну — не денежное.

— Он поспорил с Джеймсом на три шоколадных лягушки, что это будет мальчик, — объяснил Питер.

— Ты поспорил на шоколадные лягушки? У вас четверых серьезные проблемы.

— Когда мы сможем увидеть Сохатика младшего? Они его уже назвали? — возбужденно интересовался Сириус.

— Нет, но я, кажется, знаю, как назовут, — ответила Гермиона.

— Нечестно, почему ты всегда узнаешь все раньше меня? — проскулил Сириус. Гермиона усмехнулась.

— Может, потому, что ты не получил опасную для жизни травму головы, которая отправила тебя назад во времени? — предложила она.

— Справедливое замечание.

— Пойдемте, его скоро принесут в детскую, там вы сможете увидеть его, — беря Сириуса за руку, предложила Гермиона.

— Я не собираюсь плакать, — произнес он, но в его голосе уже слышались первые признаки слез.

— Ты уверен, приятель? — спросил Римус. — Потому что я знаю, что точно буду.

* * *

5 августа, 1980 года

Годрикова впадина, дом Поттеров

Гермиона стояла в детской, впервые держа на руках малыша с тех пор, как покинула родовую палату. Лили сидела в кресле-качалке в углу комнаты, Джеймс стоял рядом с ней. Сириус облокотился на плечо Гермионы, обнимая ее за талию.

— Привет, Гарри, — пробормотала Гермиона. — Я так по тебе скучала. Ты даже сейчас выглядишь, прямо как твой папочка. И у тебя мамочкины глаза. Уже не терпится увидеть, как сложится твоя жизнь теперь. Я приложу все усилия, чтобы ты был в безопасности и счастлив. Я люблю тебя, Гарри, — она смотрела в ярко-зеленые глаза своего лучшего друга из другой жизни.

Это было нереально. Она ведь держала на руках маленького мальчика, которого знала пять лет своей жизни. До событий на пятом курсе Гермиона думала о нем как о брате. А затем ее мир перевернулся с ног на голову, и Джеймс с Сириусом в некотором смысле заменили Гарри и Рона. В любом случае, она все еще стремилась быть частью жизни своих друзей, как только могла. И если для этого ей нужно стать крестной матерью своего лучшего друга, то пусть так.

— Можно его подержать? — спросил Сириус, глядя на Джеймса.

— Только не урони, — с улыбкой ответил Джеймс.

Сириус отстранился от Гермионы, и Джеймс показал, как держать ребенка. С улыбкой она положила Гарри на руки Сириуса.

— Гарри Джеймс Поттер. Что за имя, — широко улыбаясь, произнес он. — Ты будешь такой избалованный.

— В этом нет никаких сомнений, — хлопнул его по спине Джеймс, а затем посмотрел на сына.

— Кто это держит тебя на руках, приятель? Это дядя Бродяга? — спросил он.

— Дядя? — переспросил Сириус, глядя на Джеймса.

— Конечно, — ответил Джеймс. — Мы же братья. Помнишь?