Hourglass (гет)

14 сентября 1976 года

Хогвартс, Шотландия, гостиная Гриффиндора

Гермиона села за угловой стол рядом с Римусом, Сириус оказался напротив. Сегодня был вторник, день, который Бродяга звал «адским». Двойная Трансфигурация, ЗОТИ, сдвоенные Древние руны. Этот вторник выдался особенно тяжким, поскольку Руны заканчивались уже во время ужина, а после занятия ей пришлось задержаться, чтобы задать несколько вопросов профессору, так что к тому времени, как она освободилась, ужин уже закончился. Гермиона уронила голову на сложенные руки и лежала так до тех пор, пока не почувствовала, как до нее кто-то дотронулся.

— Думаешь, она еще жива? — насмешливо прошептал Сириус.

— Уверен, что да. Кстати, вряд ли я смогу сказать о тебе то же, если ты продолжишь тыкать ее так, — сказал Римус, но Сириус не внял предупреждению.

— Да, Сириус, жива я, жива, — буркнула Гермиона, зыркнув в его сторону.

— Мерлин, я так на это надеялся! Не думаю, что мне под силу одному съесть все это, — лукаво сказал он, подталкивая к ней тарелку с сэндвичами с сельдереем и арахисовым маслом. Гермиона удивленно уставилась на угощение.

— Как…? — спросила она.

— Мы знаем парочку домовых эльфов. Для Сириуса они сделают все, клянусь, — хохотнул Джеймс.

— Сегодня — твой «адский» день. Я не увидел тебя за ужином и предположил, что ты поешь, только если я об этом позабочусь, — сказал Сириус.

— Мама бы убила нас обоих, если бы узнала, что мы позволили тебе ходить голодной.

— Когда бы узнала, — поправил Джеймса Сириус. — Давай просто признаем, что утаить хоть что-то от твоей мамы очень сложно.

Гермиона усмехнулась и взяла сэндвич с тарелки.

— Спасибо тебе за заботу, и не важно, что именно тобою двигало, — сказала она, почувствовав себя немного лучше и расслабленно обмякнув на стуле.

— Кажется, вы хотели что-то спросить у Гермионы? — Сириус обратился к Римусу и Джеймсу.

Гермиона вопросительно выгнула бровь. Римус простонал.

— Ну, я полагаю, что мы могли бы… Гермиона, чем ты хочешь заняться на свой день рождения?

Гермиона удивленно моргнула. Она говорила Джеймсу, когда у нее день рождения еще на вечеринке Питера, но не ожидала от него и от остальных, что они запомнят и придадут этому значение. Но настала пора признать, что ребята редко поступали так, как она предполагала.

— Думала позаниматься немного, — пожав плечами сказала она.

— В воскресенье? Ты собираешься заниматься в воскресенье вместо того, чтобы праздновать день рождения? — спросил Джеймс.

Гермиона кивнула.

— Я каждый год так делаю...

— У тебя разве не было друзей в Шармбатоне? — недоверчиво спросил Сириус.

Гермиона промолчала. В этот момент она почувствовала, что ужасно скучает по друзьям: по Гарри, Рону, Джинни, Невиллу, даже Луне. Она опустила взгляд и краем глаза заметила Джеймса, присевшего на корточки рядом с Сириусом.

— Было несколько, но не такие, как вы, — тихо сказала она.

И она действительно имела это в виду. Активные Джеймс, Сириус, Римус и даже Питер сильно отличались от Рона и Гарри. Гарри был гораздо мягче своего отца и Сириуса и не такой старательный, как Римус. Он был больше похож на свою маму: тихий и упорный, он придерживался своего мнения несмотря ни на что.

— Кроме того, — с улыбкой добавила Гермиона, — вы же семья, помните?

Сириус и Джеймс усмехнулись.

— Так если бы мы… эм-м-м… планировали кое-что, скажем, вечеринку?

— Я с радостью приду. Только не устраивайте ничего слишком грандиозного, ладно? И если Римус говорит «нет», значит — «нет», — добавила она, отправила с рот последний кусочек сэндвича и поднялась. — Я отправляюсь в постель. Пожалуйста, постарайтесь не хулиганить, хорошо?

Ребята пожелали ей спокойной ночи, и она устало поплелась в спальню.

19 сентября 1976 года

Хогвартс, Шотландия, коридор седьмого этажа

— Осталось еще чуть-чуть, — сказал Сириус, положив руки на талию Гермионы.

Девушка изо всех сил старалась не краснеть от его прикосновений и не спотыкаться. Она снова и снова путалась в собственных ногах, Сириус неизменно ловил ее, но вся ситуация начинала ее раздражать.

— Могу я уже снять эту ужасную повязку? Терпеть не могу быть беспомощной, — буркнула Гермиона, потянувшись к повязке, которую Сириус только что затянул потуже.

Он мягко отвел ее руку:

— Пока что нет.

Гермиона чувствовала, что его лицо было совсем рядом с ее. Его близость волновала так сильно, что она снова чуть не споткнулась.

— Гермиона, перестань! Тебя и так достаточно тяжело вести.

— Напомни мне, почему Джеймс послал тебя за мной? — спросила она недовольно.

— Потому что он и Питер заканчивают приготовления, а Римус не может держать рот на замке, — хохотнул Сириус.

— Римус? Проговорится? Серьезно?

— Ага, я бы, по крайней мере, не завязывал тебя глаза, — услышала она голос Римуса. — Мерлин, Бродяга сними это с нее!

Гермиона почувствовала, как надоевшая повязка исчезла. Она стола перед тремя ребятами на небольшой поляне, очень похожей на ту, где она провела ночь с Сириусом и Джеймсом в прошлом месяце. Но они никак не могли оказаться вне замка, ведь путь к этому месту пролегал по множеству лестниц. А затем на нее снизошло озарение: Выручай-комната!

— Как это...? — нахмурив брови, спросила Гермиона. — Мы же не снаружи? Где мы?

— Это одна из многочисленных тайн замка, открытых нами. Уверен, что мы не первые и не последние, кто нашел это место, но, кажется, сейчас мы — единственные студенты, которые знают о существовании этой комнаты, — горделиво объяснил Джеймс.

— Но как такое может быть? Замок же такой большой, как вообще вы смогли ее найти? — спросила Гермиона. Она внутренне вздохнула, все-таки она знала о Выручай-комнате, и поддерживать удивленный вид было не так-то просто.

Джеймс пожал плечами и посмотрел на Римуса в надежде на его помощь.

— Как я понял, здесь заключена невероятно сильная магия. Комната скрывается, пока кому-нибудь не понадобится.

— А зачем нам лес? — спросила Гермиона.

Сириус улыбнулся:

— Нам здесь наиболее комфортно. Помнишь ту ночь, когда ты осталась со мной и Джеймсом? Ты не металась и не разговаривала во сне. Ничего похожего на то, когда ты еще спала без зелья сна без сновидений. Ты уснула и проспала спокойно до следующего утра.

Гермиона задумалась над его словами. Она больше склонялась к тому, что чувствовала себя спокойно благодаря Джеймсу и Сириусу, а не из-за какой-то полянки. Но она не собиралась спорить, какая разница, подарят ей ощущение безопасности ребята или чудесная комната.

— Так что там? — спросила она мальчишек.

— Это? — спросил Джеймс, подходя к столику с едой, сливочным пивом и тортом. Гермиона вздохнула.

— Домовые эльфы? — спросила она, поворачиваясь к Сириусу.

— Кажется, они действительно сделают для меня что угодно, — усмехнулся он. Гермиона обняла его. Буквально через секунду Сириус обнял ее в ответ. Девушка щекой чувствовала его улыбку.

— Ага, — отозвался Джеймс. — Но, знаешь ли, он не единственный, кто в этом участвовал. Лунатик и я, между прочим, несколько дней готовились!

Гермиона смущенно выпустила Сириуса из объятий и подошла к Джеймсу.

— Спасибо за то, что ты — самый лучший кузен!

— Я думал, что это звание принадлежит мне, — фыркнул Сириус.

— Я не могу не поблагодарить и вас, — сказала Гермиона, обнимая по очереди Римуса и Питера.

* * *

Гермиона с мальчиками остались в Выручай-комнате до утра. Когда они уже устали и задумались о ночлеге, в комнате появились гамаки. Римус, Джеймс и Питер один за одним отправились на боковую, оставив Гермиону и Сириуса наедине потягивать сливочное пиво возле костра. Гермиона сидела довольно близко к Сириусу, и, кажется, они оба наслаждались этой близостью.

— Спасибо, — внезапно сказала Гермиона. — За все. Вы с Джеймсом не перестаете удивлять меня с того момента, как я оказалась здесь. Что бы я делала без вас? Да и Римус с Питером… Не знаю, они так хорошо относятся ко мне потому, что они — ваши друзья, а я — ваша сестра…

— Это не так, милая, — сказала Сириус, смотря на нее с улыбкой. — Если бы ты не нравилась Римусу, то определенно бы знала об этом. Так же и с нами. И это все не потому, что ты наша сестра.

Гермиона слегка улыбнулась, а затем положила голову ему на плечо. Он обвил рукой ее талию и прижал девушку к себе.

— Меня никогда раньше так легко не принимали. По крайней мере, те, кому не нужны были мое имя или деньги. Даже во Франции фамилии Блэк и Поттер имеют большое значение, — конечно же, это была вынужденная ложь. Гермиона вздохнула.

— Фамилия не должна определять тебя. Ты не похожа на Блэков, можешь мне поверить. На Поттеров еще вполне себе. И ты больше похожа на Флимонта, чем на Чарльза, чему я очень рад.

— Почему? Я не так много знаю о дедушке. Он ушел, когда я была маленькой, папа не любил говорить об этом, — сказала она.

— Чарльз был известен как первый Поттер на Слизерине. Там он и познакомился с Дореей. Это стало поводом для множества семейных скандалов, результатом которых стал отъезд Чарльза и Дореи из страны, после того как Генри выбрали членом Визенгамота. Поговаривали, что они стали Пожирателями смерти, а Генри узнал об этом. Чарльз забрал свои деньги, ликвидировал свое дело и ушел, не оглядываясь. Периодически о них, конечно, вспоминали, например, когда у Чарльза и Дореи родился сын, новый Поттер. Знали только, что его нарекли Обероном в соответствии с блэковской традицией называть детей в честь небесных тел, но это все, что было известно. Насколько я знаю, тебя нет на фамильном древе.

— Папа настаивал на том, что нам не нужно участвовать ни в каких семейных делах. Я часто расспрашивала его о семье, но он просто говорил, что его семья — я и мама. Мы много времени проводили с родителями мамы. Они — магглы.

— Мне просто любопытно, — сказал Сириус, глядя на Гермиону, — как они выбрали тебе имя?

Глаза девушки загорелись. Подходящую историю она как раз недавно придумала.

— Мама и папа были большими поклонниками театра. Оба обожали Шекспира. И так уж случилось, что они носили имена героев Шекспировской пьесы. Думаю, они решили положить начало своей собственной традиции и назвали меня в честь персонажа из «Зимней сказки».

— Я полагаю, нет такой причины, нет такой беды, которая могла бы ее разрушить[1], — сказал лукаво Сириус.

— Я читала пьесу. Моя любимая часть — «Убегает преследуемый медведем»[2], — хихикнула Гермиона.

— Ты просто обязана увидеть ее на сцене, — усмехнулся Сириус. — А мне больше нравится Гамлет.

— Ты безумен только при норд-норд-весте? — поддразнила его Гермиона.

— Когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли, — ответил он. [3]

— Подгнило что-то в Датском государстве[4] . Может, вы уже отправитесь спать? — позвал их Римус из своего гамака.

Парочка зашлась в хохоте. Прошло несколько минут прежде, чем они смогли успокоиться и отправиться в свои гамаки.

Гермиона внезапно занервничала. А вдруг она не сможет заснуть? А если уснет и будет мучиться кошмарами всю ночь? Ей бы не хотелось, чтобы ребята слышали все это. Она не хотела волновать их, но куда больше она не хотела, чтобы они узнали что-нибудь лишнее.

Ее мысли прервал Сириус, который вложил ей что-то в руку. Она посмотрела на ладонь: это был флакончик зелья сна без сновидений. Ей захотелось благодарно поцеловать его, но вместо этого просто крепко обняла. Он обнял ее в ответ, мягко усмехнувшись.

— Спи крепко, хорошо, милая? — сказал Сириус, разжимая объятья.

Когда он отошел, Гермиона сделала несколько глотков из флакончика, оставила его на столе с едой и забралась в свой гамак, переполненная благодарностью за этот вечер смеха и улыбок, заменивших на время волнения и беспокойство.

[1] Уильям Шекспир. Зимняя сказка (пер. В. Левик) Акт 1 сцена 1

[2] Акт 3 сцена 3

[3] Уильям Шекспир. Гамлет. (пер. Т. Щепкиной-Куперник) Акт 2 сцена 2.

[4] Сцена 4 акт 1