Юность чувств (гет)

Если у Кёко и были какие-то сомнения насчет результата сдачи, то совсем небольшие. Ею вообще в последние дни владели какие-то необычные решимость и уверенность. Словно проблема Шо, так удачно устраненная, придала силы и смелость. Действительно, после такого могут ли экзамены быть большой трудностью? Разумеется, пренебрегать этим нельзя, если она хочет и в следующий год учиться бесплатно, но…

Но уверенность никуда не уходила, и девушка была в приподнятом настроении. Радовало все — и то, как Шо-чан серьезно отнесся к экзаменам, попросившись в оставшиеся вечера позаниматься вдвоем, и то, как они всей компанией в семь человек сидели в школьной и районной библиотеках, готовясь и проверяя знания друг у друга.

Сугита толкнула локтем Кёко, взглядом указала на Даиримию и Каругадзаки, которые сидели рядом и внимали объяснениям Ватаджибы по английскому, а затем быстро написала на полях тетради.

«Беру свои слова обратно, они бы отлично смотрелись парой»

Кёко, прикусив губу, едва заметно кивнула — красивая хрупкость Юи-чан лишь подчеркивалась крепкой и высокой фигурой парня.

«Тем более, она симпатизирует ему» быстро написала она в ответ и стерла надпись ластиком, едва Рина прочитала ее.

«Надо будет спросить, собирается ли она признаваться» Сугита тоже стерла все написанное, когда Кёко снова кивнула.

Было бы здорово. Была бы у них в компании первая пара, прямо как в манге! А потом бы... Рэй-чан и Ошино-кун! Оба серьезные, очень умные и ответственные. А потом…

Взгляд остановился на Куоне, который, подперев щеку рукой, что-то быстро писал в тетради.

Рина-чан и…

Сердце внезапно сдавило от какого-то раздражения.

… и он?

В бок снова толкнули, и она опустила взгляд на карандаш подруги, из-под которого быстро появлялись кандзи.

«Ты чего так смотришь на Янки?»

Она смотрит? Так?!

Кёко сморгнула и нацарапала рядом ответ.

«Думаю, ты бы согласилась встречаться с ним?»

По мере прочтения глаза Рины округлялись, а затем она, выразительно глянув на Могами, покрутила пальцем у виска.

«Я не настолько сошла с ума! Это ж Янки!»

«И что? Вы бы тоже могли смотреться, тем более давно знакомы»

«Ты дольше, но ведь не собираешься в пару к нему!»

« У меня есть Шо-чан»

«Вот и не надо мне в таком случае подсовывать сомнительных личностей!»

Он не сомнительная личность, хотела возмутиться Кёко, невольно глянула на Хизури и испуганно замерла. Куон задумчиво смотрел на них обеих, затем его взгляд стал цепким и метнулся на тетрадь, но Кёко уже захлопнула ее и немного натянуто улыбнулась:

— Закончил с историей?

— Практически.

— Янки, ты временную диаграмму первого сёгуната составил? — Ошино поднял голову.

— Для чего? — Хизури перевел на него взгляд, и Кёко мысленно перевела дыхание — уж слишком внимательно смотрел на нее друг.

— Как для чего? Ты забыл, что обещал не давать канарейке фору?

Теперь даже занимающиеся английским отвлеклись и смотрели на парней.

— Когда я такое обещал?

— Когда вывесили результаты по годовому экзамену, — ответил Кён. — Ты сказал, что форы ему больше не будет, да и уступать место победителя не собираешься.

Хизури задумчиво хмыкнул, выпрямляясь:

— Было такое… Банни-чан, Фува готовится к экзаменам?

— Конечно, — Кёко немного хмуро кивнула, уже представляя, в какой конфликт выльется очередное противостояние, и немного укоризненно глянула на Ошино — зачем вообще напомнил? — Вместе по вечерам занимаемся.

— Ты что, ему помогаешь? — удивленно вскинулся Кагурадзаки. — Зачем?

— Затем, что Кёко-чан может помочь и помогает, — спокойно осадила его Ватаджиба, заставив насупиться. — В этом нет ничего предосудительного.

— И как оцениваешь его шансы?

Кёко снова глянула на Куона:

— Он способен на многое, сам знаешь.

— Это точно… — он откинулся на спинку стула. — Он у нас непредсказуемый от слова совсем…

— Можно подумать, ты не такой, — Рэй чуть улыбнулась.

— Благодарю, — невозмутимо отозвался Хизури. — Но терзают меня смутные сомнения, что Фува способен на что-то… на что способен я.

— Ну почему, ваш стриптиз в коридоре еще долго не забудут.

При одном воспоминании о том случае, про который фыркнула подруга, Кёко ощутила, как ей поплохело.

— Этого не хватало!..

— Это мелочи, — отмахнулся Куон и хитро прищурился. — Банни-чан, хочешь, поспорим, что Фува не наберет максимум на экзамене?

— А ты наберешь? — Ошино невольно подался к нему.

— А я наберу. Ну что, спорим?

— Только на что-нибудь съестное для всех, а? — Кагурадзаки молитвенно сложил руки у груди, попеременно глядя то на замершую от неожиданно предложенного спора Могами, то на скривившегося Хизури. — Пожалуйста-пожалуйста…

— Мне хватило и прошлого раза, так что…

— Янки, — молчавшая доселе Рина хлопнула в ладоши для привлечения внимания, — давай я предложу. Если ты набираешь столько же баллов, сколько и Кёко, то целую неделю на летних каникулах вы всей командой будете гостить на нашей загородной вилле, а мы вчетвером, — она обвела рукой подруг, — будем баловать вас вкусняшками.

Ода издал восхищенный возглас, а Куон облокотился на стол, заинтересованно прищуриваясь:

— Но на вашу виллу мы и так можем попасть.

— Без нас? Разумеется. Вы там каждое лето ошиваетесь вместе с братом, — согласно закивала Сугита. — А я предлагаю вам еще и нашу компанию с домашней едой.

— Та-а-ак… А если я не наберу?

— Вы для своих тренировок на лето ищете другое место, ну и… — она довольно улыбнулась, — ты перестаешь вообще употреблять «Банни-чан».

Теперь Кёко восхищенно уставилась на нее:

— Я согласна, Рина-чан!

Куон цокнул языком, разглядывая довольных девушек, покосился на улыбающуюся Ватаджибу, замершую от любопытства Даиримию, затем снова посмотрел на Сугиту:

— А Банни-чан отпустят на неделю из рёкана в летнюю пору?

— Отпустят, — уверенно ответила она. — В любом случае.

— Блин, Янки! Ставки-то какие!.. — глаза Ошино азартно блеснули. — Хоть бери и соглашайся!

— Что ж, — Хизури выпрямился, — соглашайся. Спор будет между вами, — он кивнул на Рину, которая хмыкнула:

— Типа, чтобы не выглядело, что мы спорим с тобой на Кёко-чан? Хорошо, — она глянула на Кёна и протянула руку. — Спорим на моих условиях?

— Спорим, — Ошино аккуратно пожал ее пальцы. — Кто разобьет?

— Я, — Рэй потянулась и разбила рукопожатие. — Только, ребята, определитесь сразу с датой, так как меня две недели в августе не будет в Японии.

Рина улыбнулась:

— Думаю, первая неделя августа будет наиболее удобна. Заодно и мой день рождения отметим, — она глянула на Хизури. — Я приглашу вас в случае твоего проигрыша.

Он чуть приподнял одну бровь, мгновенно принимая надменный вид, но промолчал.

— Янки выиграет, — убежденно проговорил Кагурадзаки, закрывая учебник, и вздохнул. — Потому что после тренировок даже он есть хочет.

Ответом ему стали усталый взгляд Куона и дружный смех остальных.

 

— Какие планы у вас на Танабату? — вечером, за ужином, поинтересовалась Яёй-сан. — Вы могли бы сходить куда-нибудь…

— Я и пойду, — Шо доел свой рис и отставил пустую пиалу. — Мы идем в караоке.

— Так взял бы Кёко-чан с собой, — женщина улыбнулась девушке, слегка растерявшейся от услышанного.

— Зачем? У нас своя компания.

— Тетя, я тоже договорилась с подругами прогуляться… — поспешила проговорить Кёко, видя, как женское лицо начинает хмуриться. — Вы не против?

— Это какие подруги?

— Они приходили на Рождество, помните? Сугита-сан и Ватаджиба-сан, а еще Даиримия-сан…

Фува-сан кивнула:

— Да, двух помню. Очень воспитанные девушки.

— Просто… для них обычный фестиваль непривычен, поэтому… им было бы интересно погулять всем вместе… — тихо закончила девушка. — Если вы не против, конечно.

— Не волнуйся, Кёко-чан, не против, — Яёй-сан потрепала ее по руке и глянула на сына. — Я рассчитываю, что ты вернешься до десяти. Как и ты, Кёко-чан.

— Конечно, тетя!

— Как получится, — с независимым видом Шо поднялся и собрал посуду. — Спасибо за еду.

— Да что с ним такое! — всплеснула руками его мать, когда он ушел. — Я-то думала, что раз вы вместе занимаетесь, то и могли бы после экзаменов вместе погулять! А он…

— Ну, Шо-чану интересно с одноклассниками, — вступилась Кёко. — Все же интересы у нас разные, да и… какая из меня певица в караоке, тетя?

Яёй-сан как-то осуждающе покачала головой и сложила палочки на пиале:

— Вот дождешься, что его уведет какая-нибудь девица из класса.

Уведет? Шо-чана?

Кёко опустила взгляд в свою тарелку.

Какая-нибудь девица из класса? Как те, которые в прошлом году ей испортили туфли и угрожали?

Женщина грузно поднялась из-за стола, заставив вспомнить про ужин и поспешить закончить его.

Уже домывая посуду, Кёко поняла, что кроме растерянного недоумения ничего не почувствовала при мысли о другой девушке рядом с Шо. Во-первых, не очень верилось, а во-вторых… это не серьезно. Вот просто не серьезно. У Шо-чана музыка, учеба, проблемы с Куоном… да и девушка должна быть уж совсем звездой, чтобы он сам захотел с ней встречаться. А в школе таких и нет. Вроде бы…

 

Четыре дня экзаменов пролетели стремительно, и когда Юмено-сенсей собрал листы с ответами и объявил об успешной сдаче, Кёко осознала — все! Впереди две недели обычных занятий, а потом каникулы! А во вторник — Танабата!

— Сенсей, — Куон поднял руку, — когда будут результаты?

— Янки, откуда такой интерес? — Юмено-сенсей с улыбкой глянул на него.

— Поспорил, — спокойно ответил парень, и Кёко готова была провалиться под парту, когда классный внимательно глянул на нее.

Ну почему сразу она?!

— Вот только вызов тебя и может заставить учиться? А просто так, для себя?

— Это туда, — Куон безмятежно улыбнулся, указывая в окно в сторону спортзалов.

Юмено-сенсей покачал головой и вздохнул:

— Результаты вывесят четырнадцатого, затем будет выдано домашнее задание. Всё, все молодцы, хорошо поработали.

Кёко собрала вещи и лишь вздохнула про себя, когда Куон подергал ее за косу.

Вот, к гадалке не ходи, будет злорадничать… Ладно, пусть. Если действительно наберет столько, сколько она, то…

— Надо договориться, где встречаемся на Танабату.

— О, — она просияла, — точно! Предлагаю собраться и решить.

— Только не у часовни, — предупредил парень, поднимаясь, — я что-то зачастил к ней.

— Не ворчи, как старый дед.

— Что?!

— Ждем вас через полчаса!

Хихикнув, Кёко показала язык вскинувшему брови Хизури и, забрав портфель, поспешила к подругам, которые тоже уже заканчивали собирать вещи. Подхватив их под руку, она потащила их в коридор и с улыбкой пояснила:

— У нас есть объявление. Надо забрать Юи-чан и идти в условленное место.

— Ты меня интригуешь, — хмыкнула Рина, уверенно освободила руку и зашагала рядом. — Что будет?

До самой часовни Кёко старалась сохранять загадочный вид и, лишь остановившись у деревянных ступенек, глянула на подруг:

— В общем, экзамены мы сдали, уверена, что успешно… — девушки довольно заулыбались. — Но впереди у нас Танабата! Как вы смотрите на то, чтобы хорошо погулять на фестивале в юкатах?

— Я не против, — Рэй поставила свой портфель на ступеньку и присела рядом. — Парни с нами?

— А куда они денутся? — Сугита устроилась рядом и довольно прижмурилась под солнечными лучами. — Пусть охраняют нас.

— Сейчас они придут, — кивнула Кёко. — Во всяком случае, Куон тренировку ставить не будет на седьмое.

— Ну, с Кагурадзаки сталось бы сбежать с тренировки и составить нам компанию, — хихикнула Рина. — Помнишь, как он в прошлом году возмущался, что мы собрались на Танабату не в юкатах?

Могами хихикнула:

— Помню. О, а вон и парни!

— Привет! — обсуждаемый Ода издали замахал руками. — Девчонки, Янки тут какие-то сюрпризы готовит!

— Никаких сюрпризов, — Хизури скинул свою сумку рядом с сидящими девушками. — Мы с Банни-чан вспомнили, что через пару дней Танабата. Вот и…

— Мы идем, да?! — Кагурадзаки умоляюще уставился на него, получил утвердительный кивок и с тем же видом развернулся к девушкам. — А вы наденете юкаты? Йохууу!!!

— То есть, тренировки не будет? — уточнил Ошино и довольно улыбнулся. — Отлично. А то ты уж совсем озверел, если честно.

— Что значит «озверел»? У нас на носу национальный турнир!

— Я понимаю, но мы тренировались даже в субботу! — парировал он негодующему Куону, который сложил руки на груди:

— Вы собираетесь взять кубок? Или так, от нечего делать собираемся по вечерам мячик покидать?!

Кёко немного напряженно следила за возникшей перепалкой, но после последнего вопроса Хизури уже просто испугалась — да они же так поссорятся!

— Сёбу атта*! — она поспешила вклиниться между парнями и нахмурилась. — Не хватало, чтобы вы на Танабату шли врагами.

— Банни-чан…

— Помолчи! — девушка сурово глянула на Куона. — Что с тобой такое сегодня? То ворчишь, то ехидничаешь, то вообще готов кусаться, причем на голом месте! — она обернулась к Кёну. — Ошино-кун, я знаю, что вам было трудно, но вы молодцы — успеваете и подготовиться к экзаменам и к будущим играм. Это важно, — парень открыл было рот, но Кёко жестом приказала помолчать и указала на Хизури. — Но и его можно понять — ваша победа в турнире станет результатом ваших же долгих тренировок. Долгих, серьезных и тяжелых. Я представляю, как вас будут встречать в школе, когда вернетесь с кубком…

— Когда? — молчавший Ода выпрямился, и она прямо глянула на него, кивая:

— Когда, Кагурадзаки-кун. Я в вас не сомневаюсь.

— Парни, после такой уверенности в нас я не могу поступить иначе… — он внезапно светло улыбнулся, шагнул к ним и сгреб всех троих в объятья. — Мы сделаем это!

— Кёко-чан задавите, медведи! — вскочили на ноги Рэй и Рина, когда Могами лишь сдавленно пискнула, оказавшись между парнями. — Отпустите ее и обнимайтесь вдоволь!

— Вот уж… действительно медведи!.. — освобожденная Кёко выдохнула и все же не смогла сдержать улыбки, глядя, как Куон, Ода и Кён обнимаются.

Так гораздо лучше.

— Как у тебя получается всегда подобрать те слова, которые нужны? — Сугита толкнула ее локтем в бок. — С самого первого дня.

— Это суперспособность, — проговорила Юи, молча наблюдавшая за происходящим. — Я давно ее заметила за Кёко-чан.

— Ну вы скажете… — смутилась Могами и вздохнула, когда парни наконец разомкнули объятья. — Ну что, помирились?

— Помирились, — Ошино улыбнулся. — Так что там насчет Танабаты?

— Предлагаю Арашияму, — Даиримия продемонстрировала экран мобильного. — Я уже поискала варианты, и там будет очень интересная культурная программа. Ярмарка, фестиваль масок, а потом фейерверки. Конечно, не как в Сендае, но все же.

— Тогда встречаемся в четыре прямо там, — предложил Ошино. — На мосту Тогэцу.

— Отлично, — Ода кивнул. — А что насчет праздничного ужина? — на него вопросительно уставились, и он потер руки с предвкушающей улыбкой. — Ну, мы же выиграем турнир, надо будет как-нибудь отметить, верно?

— Выиграй сначала, — отрезала Рина.

— Выиграем, — Куон хмыкнул и глянул на Кёко. — Куда ж мы денемся с такой-то верой в нас?

Она чуть нахмурилась, но все же промолчала.

Да, верит. Учитывая, как усердно они тренируются, не жалея ни выходных, ни каникул, ни сил, ни нервов…

Видимо, в ее взгляде все мысли читались вполне ясно, потому как парень внезапно тепло и благодарно улыбнулся.

Сердце забилось так сильно, что на мгновение перехватило дыхание, а затем она сама не менее радостно улыбнулась в ответ.

 

За хлопотами к Танабате выходные прошли незаметно. В рёкане всегда на праздники и периоды цветения и момидзи было полно посетителей и, как следствие, работы. Кёко старалась помогать Яёй-сан по мере своих сил: убиралась, застилала, встречала и провожала гостей. Она так старалась все успеть, что лишь недоуменно глянула на Фуву-сан, которая поймала ее после кладовой и отправила отдыхать, предварительно сунув в карман передника небольшой конвертик.

— Что это?

— Немного деньжат за помощь и на Танабату, — улыбнулась Яёй-сан и отправилась дальше по коридору.

Зайдя к себе в комнату, Кёко обнаружила, что почти одиннадцать вечера. Как хорошо, что на завтра не требовалось ничего учить… Можно переодеться в пижаму, залезть под одеяло и расслабиться.

Ну и помечтать.

Как они во вторник все вместе пойдут гулять… А еще потом можно будет смотреть всем вместе фейерверки… Парням хорошо, с их ростом можно хоть откуда любоваться… Надо было и им предложить в юкатах прийти… а что, Куон хорошо смотрелся в кимоно, прямо-таки классно.

Припомнив январь, она достала сотовый, нашла фото и снова улыбнулась, глядя на парня.

Позер. Как там Рина-чан говорила, сомнительная личность? Неправда ведь. Просто…

Взгляд скользил по фотографии.

… ему надо найти свое место. С такими родителями легко потеряться, как он объяснил тогда, в вечер примирения. А он хотел быть особенным.

Хотя он и так особенный. Особенно здесь…

Смешок почти не нарушил тишину комнаты.

... надо поспрашивать Кагурадзаки-куна, как отнеслись к Куону в его первый месяц учебы. Наверняка прохода не давали. Попробуй еще найди в Киото платинового блондина с зелеными глазами!.. Да еще с такими идеальными чертами лица… Интересно, как он умудрился под гримом Белоснежки рассмотреть, что она похожа на него? Никто ж не заметил…

Ощутив, что мысли начинают уплывать совсем далеко, Кёко сунула телефон под подушку, удобнее устроилась под одеялом и умиротворенно вздохнула.

… только он и она. Их маленькая тайна… еще одна…

 

— Долго не гуляйте.

— Хорошо, тетя, — послушно кивнула девушка, обувшись и проверяя, все ли необходимое она взяла. — Я помню, не позже десяти.

— Все же, лучше бы с вами Шо пошел, — Яёй-сан вздохнула. — Все было бы спокойнее.

— Все будет хорошо, тетя. Мы на машине, — улыбнулась Кёко, поклонилась и открыла дверь. — Я ушла!

Машину решила попросить Рэй у родителей, чтобы доехать до Арашиямы и вернуться потом вечером. Парни лишь поддержали такое предложение, мол, им будет спокойнее знать, что девушки доедут до дома в безопасности. Сами они планировали добираться электричкой или автобусом, что будет кому удобнее.

Юкату Кёко выбрала праздничную, светло-зеленую с рисунком из бамбуковых листьев и стволов. Ей показалось очень символично это, ведь чем известна Арашияма, кроме храмов? Правильно, бамбуковым лесом, знаменитым на весь мир!

Сунув кошелек с деньгами в сумочку и обувшись, девушка выпорхнула на улицу и довольно зажмурилась — вечер опускался теплый, ласковый и предвкушение заставило ее чуть поежиться.

Ее первая Танабата с друзьями! Гулянья, яблоки в карамели, конкурсы, фейерверки… Вот оно счастье.

Встретившись с подругами на станции метро и пересев в ожидающую машину, она с удовольствием рассматривала девушек. Рина была в темно-желтой юкате с яркими цветами шиповника на подоле, Рэй облачилась в светло-синюю с мелкой россыпью маргариток по всей ткани, а юката Юи отливала лиловыми оттенками крупных соцветий сирени на светлом, почти белом фоне.

— Мы такими нарядными были только на Новый год, — поймав взгляд, улыбнулась Рина. — Но мне нравится, честно.

— Мне тоже, — кивнула Ватаджиба. — Сразу ощущения такие… девичьи.

Они все тихо рассмеялись.

— Спасибо, что позвали с собой, — Даиримия благодарно сжала руки. — Я ведь в первый раз вот так иду на праздник…

— Ну а как иначе?

— Рина-чан, но я не в вашем классе…

— Кто знает, может, на следующий год будем вместе, — Рэй глянула на остальных. — По крайней мере, можно загадать это.

— Тем более, Юи-чан, разве дружба меряется классами? — Кёко серьезно смотрела на смутившуюся Даиримию. — Или деньгами, положением?

— Конечно, нет, — поддержала ее Сугита. — Все мы разные, но мы вместе.

— Я… я так вам благодарна! — неожиданно всхлипнула Юи. — Я ведь… никогда раньше не общалась так близко ни с кем… а так хотелось…

— Так общайся! — Кёко гостеприимно распахнула объятья и обняла ее. — И с нами, и с мальчишками, и с другими!

— Кстати, — хитро прищурилась Рина, — с Кагурадзаки можешь побольше общаться.

Растерявшаяся Даиримия не успела ответить — водитель вежливо постучал в переборку, давая понять, что приехали.

Парни уже ждали на мосту, и Кагурадзаки лишь молитвенно сложил руки у груди, глядя на подходящих девушек:

— Это уже самая лучшая Танабата в моей жизни…

— Уже? — со смешком уточнила Рина.

— Уже. Это была моя детская мечта — пойти с красивыми девушками в юката на Танабату, — он закивал, еще раз оглядел их и умиротворенно вздохнул. — Вы такие красивые…

— А кто красивее? — она подбоченилась, вызывая смешки у Ошино и Хизури, наблюдавших за встречей. — Ну?

— Счас… — Ода честно осмотрел всех четверых. — Мне нравится Даиримия-сан.

А?! Кёко чуть не вскрикнула от восторженного потрясения и глянула на вспыхнувшую от такого заявления Юи.

— Вот как? — задумчиво уточнила Рэй.

— Ага, — простодушно подтвердил парень. — Очень люблю сирень.

— Неисправим, — вздохнувший Куон выдал ему щелбан, заставив протестующе крякнуть, и махнул рукой. — Идемте, наши красавицы, будем вашими верными рыцарями на этот вечер.

— А в остальное время ты неверный рыцарь?

— Сугита, у тебя не получается придираться к моим словам, как получается у Банни-чан, — он хитро подмигнул Кёко. — У тебя предсказуемая логика.

— Вот обидеться бы на тебя, но ты ж внимания не обратишь…

— Не обращу.

Кёко немного недоуменно следила за необычной перепалкой подруги и Куона.

Чего это она так с ним?..

Она даже удивленно покосилась на Рину, взявшую ее под руку с таинственным видом, и затаила дыхание, когда та зашептала на ухо:

— Теперь видишь, что я и Янки несовместимы? — видя изумленный взгляд, Сугита кивнула. — Это на твое то заявление перед экзаменами. Чтобы ты даже не пробовала меня с ним в пару ставить… Но ты заметила, как Ода отреагировал на Юи-чан?

— Ага… Может, ей посоветовать ему признаться?

— Надо будет. Может, даже сегодня, а? А что, романтика… — Рина, заметив, как на них оглянулся Ошино, подмигнула Кёко, отпустила ее руку и зашагала рядом с невозмутимым видом.

Да, романтика…

Кёко нашла взглядом Оду, который что-то рассказывал Ватаджибе и Юи, а затем…

Романтика праздника.

… взгляд сам остановился на идущем чуть впереди Куоне.

Почему после объяснений Рины-чан на сердце стало так… так легко, так свободно? Неужели она не хотела бы счастья лучшей подруге? Ведь Куон — парень, о котором явно же может мечтать любая девушка!..

Но не Рина-чан. И… не Юи-чан. Ей вон, Кагурадзаки-кун нравится, это видно невооруженным глазом. И не Рэй-чан? Та совершенно спокойно относится ко всем троим парням…

Может… может, она просто подсознательно знает, что Куон не относится к Рине-чан, как к любимой девушке?

Наверное. Тогда понятны ее чувства — ведь Рина-чан в таком случае не была бы счастлива… как она сама с Шо-чаном.

Выдохнув и успокоившись, Кёко подняла голову и уже целенаправленно принялась разглядывать приближающуюся Арашияму.

Фонари, гирлянды и украшения, на которые не поскупились устроители, создавали атмосферу праздника, предвкушения и восторга. На входе продавались маски, и Кёко вслед за остальными остановилась у одного из стендов.

Рядом появилась высокая фигура, заставившая девушку, не глядя, сразу предупредить:

— Никаких зайцев и кроликов для меня.

— А кого тогда?

— Еще пока не знаю, а вот тебе… — Кёко дотянулась до маски и торжественно вручила ее Куону, — лис!

— Это намек?

— Нет, просто ты как кицунэ, разве что без хвостов.

Он со скептическим видом покрутил маску в руках, глянул на продавца:

— Уважаемый, я похож на лиса?

— Нет, — мужчина отрицательно покачал головой. — Но я вас вижу в первый раз, а девушка, походу, знает лучше.

Кёко победно улыбнулась, сдерживая желание показать парню язык, оглядела выставленный товар и улыбнулась:

— Мне вон ту, пожалуйста, самую крайнюю.

— Панда?! — Куон даже не спрятал смешок. — Ты серьезно?

— Ага! — отдав деньги, девушка надела маску и изобразила «лапки». — Похожа?

— О боже, — он прикрыл глаза рукой, но было видно, что едва сдерживает смех. — Ладно, уговорила, буду лисом.

— О, давай еще поищем, может, где хвост продается! — Кёко сдвинула маску на бок и огляделась. — Прицепим тебе, будет вообще супер… — встретив выразительный взгляд, она чуть насупилась. — Что?

— Я говорил, что боюсь, когда ты фантазируешь?

— Нет.

— Так вот, говорю! — Хизури расплатился. — Пошли, отстанем от остальных.

— А что такого? — она ухватила его за руку — людей вокруг становилось больше, и угроза отстать становилась все реальнее. — Это ж фестиваль!

— Ты еще предложила бы маскотом одеться…

— Зачем, ты уже и так символ.

— Чей?!

— Школы, — пояснила Кёко на изумленный возглас. — Бренд, так сказать.

— Тьфу на тебя, — с чувством отозвался Куон, покрепче сжимая ее пальцы.

А разве она не права? Наверняка же на соревнованиях команду Санбиджюцу узнают по ее капитану еще до объявления названия. Где еще такого баскетболиста найдешь?

— Вы где отстали? Ой, Кёко-чан, какая маска смешная! Янки, ты лис?!

— Как видите, — со скорбным видом Хизури развел руками. — Пожинаю плоды своей славы.

Кёко состроила непричастное выражение лица, вызвав новый смех, затем сама рассмеялась и кивнула в сторону огромной украшенной арки, за которой разбегались в стороны ярко освещенные ряды палаток и аллеи:

— Идемте веселиться?!

Да, веселиться. Любоваться огромными бумажными фонарями, хлопать и подпевать уличным музыкантам, лакомиться фруктами и сладостями… А еще были всякие конкурсы, которые заставляли болеть за своих.

— Давай, Янки!

Оглянувшись, Кёко обнаружила, что Кагурадзаки и Кён тащат Куона к одному из стендов.

— Парни, отстаньте, а?

— Давай, ты же можешь!

— Стопудово! Покажи класс!

На громкие призывы начали оглядываться вокруг, а затем девушка лишь пискнула, когда гуляющие разделили ее и подруг.

Блин…

Она кое-как протолкалась к палатке на той же стороне, куда ушли парни, затем аккуратно протиснулась ближе.

Вон оно что…

На прилавке стенда лежало несколько винтовок, или ружей — она не разбиралась в этом. И одна из винтовок сейчас была в руках Куона.

— Готовьтесь, уважаемый хозяин, — донесся довольный голос Оды, — сейчас все ваши призы будут выиграны.

— Помолчи, дай сосредоточиться, — одернула его Рина, и Кёко посетовала, что так некстати оказалась не рядом. Посмотреть бы…

Впрочем, она все же смогла пробиться слегка вперед и заняла очень удобную позицию, с которой был виден Куон целиком — как вскидывает к плечу винтовку, как целится…

Девушка невольно поймала себя на том, что любуется другом. Собрался, как пружина, видно прямо по всей фигуре, сейчас выстре…

— Есть! — рядом с Куоном подпрыгнул Кагурадзаки и с довольным видом принял в руки большого плюшевого медведя. — Давай дальше! Даиримия-сан, держи мишку в подарок!

Следом Хизури выбил тигра, собаку, потом Кёко не следила. Мысли отчего-то были рассеянными, лишь взгляд цепко следил за каждым движением парня.

Очередная игрушка, отданная хмурым хозяином палатки, перекочевала в руки какой-то девушки, протиснувшейся между парнями. Девушка прижала к себе выигранного дельфина и с нежной улыбкой что-то проговорила Куону.

Сердце Кёко налилось горячей злой тяжестью, когда Куон в ответ чуть самодовольно и хитро улыбнулся.

Зачем вот так?..

Девушка, засияв, поправила кокетливым жестом прическу и — осталась стоять рядом с ним.

— Еще одна!

Сдвинуться в толпу не составило проблем, как и влиться затем в тот поток гуляющих, которые не обращали внимания на стрельбу и шли дальше.

Зачем?

Где-то на каком-то повороте она выскользнула из общего движения, забилась за край палаточного ряда и замерла, присев на ограждение.

Там, в десятке метров шумел праздник, а на душе было темно.

Нет, это ведь нормально!.. Он взрослый парень, мужчина!.. Он свободен, он может встречаться с кем угодно…

Кёко медленно стащила с головы маску и закрыла глаза.

Он обещал никогда не бросать ее. Он обещал никуда не уходить… от нее. Потому что он ее эльф! Ее Корн! Ее… Куон.

Она зажала себе рот рукой, ощущая панику.

Нет, нет, нет… она не может, не может… так… ведь у нее есть Шо-чан!..

Тогда почему она так спокойно восприняла давешнее предупреждение тети по поводу другой девушки у Шо-чана — и так разозлилась, когда стоило увидеть рядом с Куоном другую?.. Почему ей было хорошо, что подруги не претендуют на него? Почему…

Ноги стали ватными.

Когда он стал так необходим? Нет, неправильно, она замотала головой, он всегда был ей необходим, он — Корн!.. Но когда Куон… когда она…

Рука безвольно упала на колени.

… стала так нуждаться в нем?

Голова слегка закружилась, и девушка, не открывая глаз, вцепилась в ограждение двумя руками.

Она предала Шо-чана и их чувства? Которые так сберегала все годы?

Шум от рядов заставил оглянуться. Яркое освещение ударило по глазам — и словно по душе.

Она сберегала свое чувство — девять лет. И почти год знает, что Шо-чан ее не любит. Ему нужна яркая, эффектная, красивая…

Но ведь все эти девять лет она хранила в сердце чувство и к Корну. Которому она оказалась нужна настолько, что Неверленд стоит пустой…

— Здесь! — из темноты стремительной тенью появился Хизури и, упав на колени, ухватил за плечи. — Что с тобой?!

… и тепло которого было такое сильное и настоящее, что…

— Я потерялась… — немного виновато выдавила девушка, глядя во встревоженные зеленые глаза.

— Господи…

— Вот она где! — к ним подбежали остальные, и Куон, разжав руки, с облегченным видом сел прямо в траву. — Банни-чан!.. Кёко-чан!..

— Простите… — сдавленно пролепетала она, когда ее принялись по очереди обнимать. — Я…

— Блин, мы чуть с ума не сошли! — всплеснула руками Рина, и Ошино едва увернулся, чтобы не получить по уху. — Все разошлись, глядь, а тебя нет!

— Сотовый твой где? — дернула за рукав Рэй. — Мы звонили!

— Простите… — Кёко дрожащими руками растянула горловину сумочки и достала смартфон, на котором поблескивал сигнал пропущенного вызова. — Я не слышала…

— Слава богам, что у Янки на тебя уже нюх, — Ода выпрямился и выдохнул. Куон, все так же сидя на земле, кивнул:

— Не то слово.

Кёко глянула на него, встретила его укоризненный взгляд и ощутила, как сердце начинает колотиться, как сумасшедшее.

Верно, не то слово. Не те слова. Не те чувства. Не тот.

Она с трудом справилась со страхом перед этим открытием.

И что теперь ей делать?!

— И что теперь делаем?

— Во-первых, вручаем Банни-чан заслуженный приз, — Ошино жестом фокусника предъявил неподвижной Могами большую игрушечную панду, — и идем смотреть фейерверки. Они начнутся через полчаса.

— Между прочим, Янки выбил все большие игрушки, представляешь? — Ода улыбнулся, протягивая Кёко руку. — Жаль, что ты не видела.

— Я… видела в самом начале, — она встала, прижимая к себе панду, ойкнула, уронив маску, но Куон, подобрав, встал и протянул назад. — Спасибо…

— Надевай, — коротко приказал он, затем ухватил ее за руку и глянул на остальных. — Гарантирую — больше не потеряем нашего кролика.

— Вот это верно! — сурово кивнула Рина, перехватила своего плюшевого тигра и огляделась. — И где искать площадку, с которой можно было бы посмотреть спокойно фейерверки?

— Что бы вы без меня делали? — Ошино усмехнулся и поманил их за собой. — Идемте, я с утра тут уже забронировал одно местечко.

Послушно идя за Хизури, Кёко ощущала себя словно разделенной между страхом и паникой, овладевших ею там, на полянке за палатками, — и теплыми сильными пальцами на запястье, от которого тело медленно обволакивало горячее чувство покоя. Она подняла взгляд на парня и потеряла мысль, встретив его немного суровый взгляд. Впрочем, он тут же смягчился, а затем Куон чуть склонился к ней:

— Ты точно в порядке?

— Да… — девушка автоматически кивнула.

— Ты же знаешь, ты можешь мне все рассказать.

— Знаю… — слабая улыбка сама появилась на губах.

— Так что случилось? Или… опять канарейка что-то успела сделать?

— Его же здесь нет…

— По телефону или еще что?

Кёко отрицательно помотала головой и, решившись, осторожно освободила запястье:

— Нет, ничего такого, — она взяла парня за руку. — Просто… я действительно потерялась.

Куон задумчиво хмыкнул, сжимая ее пальцы.

И ей надо срочно найтись!

Но это потом, дома, в тишине, в одиночестве, когда мысли не будут сбиваться ни на чье присутствие, ни на…

— Ого! — она не сдержала восхищенного выдоха, когда Ошино вывел всю компанию на небольшую террасу, с которой открывался прекрасный вид на фестиваль, реку и районы за нею, расцвеченные сетью огней.

— Да у нас тут лучшие места, — довольно проговорил Хизури и хлопнул по плечу Кёна. — Здорово, честно.

— Я старался.

— Ошино-кун, это отличное место, — Ватаджиба с улыбкой оглянулась на него от перил, у которых она с Риной и Юи осматривала панораму. — Спасибо.

Кёко несколько раз сжала пальцы Куона, привлекая его внимание, и тихо проговорила:

— Я тоже хочу к перилам, как девочки.

— Вот не надо из меня делать деспота, — он с недовольным видом отпустил ее руку.

— Я и не делаю, — она мирно улыбнулась. — Но и я не маленький ребенок.

— Смотря когда.

Язык девушка все же показала и заспешила к подругам.

Главное не думать ни о чем, просто болтать с девочками, любоваться катерами на реке, хихикать на шутливые перепалки друзей и… бояться обернуться. Он ведь чуткий, внимательный, а она не готова еще даже сама понять, что произошло!..

Но все мысли, опасения и прочее вылетели из головы, когда в темном небе над рекой развернулся огромный ярко-золотистый шар, который через пару мгновений распался тысячами огней. На смену тут же пришло не меньше десятка шаров поменьше, и дыхание само замерло в груди от такой красоты.

— Красота какая! — прокричала Рина и тут же восторженно захлопала в ладоши, когда начался почти непрерывный взлет и водопад света.

Да, красота, не могла не согласиться Кёко. До этого вечера она видела фейерверки лишь в торговом квартале, которые, как она поняла уже, не шли ни в какое сравнение с сегодняшними. Это словно сравнивать обычную печеньку с тортом…

Рядом облокотился на перила Куон, и она все же скосила на него взгляд. На лице парня было заинтересованное выражение, он неотрывно следил за небом.

Их первая совместная Танабата, внезапно мелькнула мысль, и испугавшись ее, Кёко поспешно взглянула на очередной невероятный цветок, распустившийся в небе.

Не сейчас.

 

— Кёко-чан! — пораженно охнула Яёй-сан, когда девушка зашла в общую комнату в обнимку с огромной игрушкой.

— Я вернулась, — улыбнулась Кёко и глянула на свое новое приобретение. — Вы же не против?

— Это с фестиваля? Ты сама купила?

— Нет, мы там встретились с Хизури-куном и его друзьями. Он участвовал в конкурсе по стрельбе, помните, у нас такое тоже делают — выбить игрушки? Вот, он столько там навыбивал, что раздавал всем девушкам вокруг.

— Вот это да, — женщина поднялась с татами и, подойдя, пощупала игрушечную панду. — То есть не только тебе такое?

— Сугита-сан получила тигра, Даиримия-сан медведя, Ватаджиба-сан собаку, — девушка улыбнулась.

— И вы ходили с такими вот игрушками по фестивалю?

— Немного, — она снова улыбнулась. — Посмотрели фейерверки и ушли.

— Понятно, — Яёй-сан кивнула. — Ужинать будешь?

— Ой, тетя, нет. Я так объелась сладким на фестивале, что и есть уже не хочется…

— Ладно-ладно, — женщина тихо рассмеялась. — Иди переодевайся.

Усадив в своей комнате панду за столом, Кёко переоделась в домашнее и села напротив. Подумалось, что, может, стоило достать Корна, но она решительно откинула эту мысль.

Нет, она… должна справиться сама. Сама разобраться с обрушившимся на нее осознанием. Серьезно, по-взрослому.

Она не помнила, когда в ее жизни появился Шо, казалось, они были всегда. Сначала ходили в детский садик, и Фува-сан на правах знакомой периодически забирала ее вечером вместе со своим сыном. Наверное, так и вышло, что они с Шо начали общаться ближе в садике, затем вне его — по тем самым вечерам, когда мать задерживалась на работе, и Кёко послушно сидела в большой комнате рёкана. В той, в которую она получасом ранее заглянула…

Девушка вздохнула и легла на стол, рассеянно глядя на панду.

Со временем к ее периодическому присутствию в рёкане привыкли, она уже даже сама забегала в него, зовя Шо гулять. И как-то само собой получилось, что стала беспокоиться о нем, переживать и чувствовать, что он близок ей.

А потом в ее обычную жизнь ворвалась сказка.

Мысли унеслись туда, в лето десятилетней давности, и Кёко невольно улыбнулась.

Да, сказка. С эльфом, волшебством, магией и чем-то таким невероятным, от которого хотелось обнять весь мир. Она даже тогда попыталась приобщить к этой сказке Шо, но тот лишь обозвал ее дурочкой и назидательно проинформировал, что эльфов не бывает.

У нее был. И расставание с ним было настолько болезненным, что даже спустя столько лет сердце привычно сжалось.

И осталась сказка лишь в ее памяти, только волшебный амулет, тщательно оберегаемый ото всех, служил ей доказательством, что ничего не придумано. Ведь она никому не рассказывала больше о Корне — если уж самый близкий ее человек на тот момент не поверил, то что бы сказали остальные?

А потом мама завезла ее с нехитрыми пожитками в рёкан и ушла. И не осталось больше близких кроме Шо.

Ни мамы, чтобы пытаться завоевать ее любовь и внимание, ни Корна, чтобы делиться секретами и радостями. Только Шо, который согласен был и на внимание и на секреты.

Вздох вышел тяжелым, и Кёко прикрыла глаза.

Вот только чаще он поверял ей свои. О том, как хочет крутой велосипед, о том, как ему нравится вон та девушка из поп-группы… И про первый опыт в написании песни тоже ей рассказал. Сколько им было? По двенадцать, кажется.

Они росли, секреты стали редкими, и лишь про музыку Шо по-прежнему с ней разговаривал охотно. А вот про остальное… она узнавала уже сама. Как ему признавались в средней школе, как он целовался с другими, как планировал свое будущее.

В какой момент она перестала быть ему важным человеком? Или это у всех так — проходит детство и все?

И когда появляется возможность получить если не все, то очень многое, все лишнее отбрасывается? Как это случилось в Санбиджюцу? Что было бы с нею, если бы не…

Девушка выдохнула, ощущая непривычное смущение, села, снова подышала, чтобы успокоиться, и открыла глаза. Панда смотрела как-то укоризненно.

Она настолько бережно охраняла своего Корна, что не признала его в настоящем. В том самом, который выводил ее, которого она выводила — неожиданно умело, мастерски, непривычно для себя самой!.. Ведь никогда до этого не конфликтовала ни с кем! Всегда старалась сдержаться, лишь потом позволяла себе тихо поплакать наедине с собой. А тут…

Ну разве она могла после всего подумать, что эльф, наследный принц и волшебник, окажется обычным мальчишкой, который захотел от всей души просто подыграть шестилетке?

Вот именно. Это уже весной она увидела, что он вполне может считаться наследным принцем — вон какой король Шухей-сан!.. И волшебником тоже можно считать — как он ловко обставил свое превращение из эльфа в человека!.. Хотя, если вспомнить, как он с удовольствием доводил Шо — дьявол!

Пискнул телефон, сообщая о новом сообщении в чате, но Кёко не шевельнулась.

Простите, ребята, не сейчас. Вы все дороги, вы все необходимы, но…

Мысли невольно вернулись к случившемуся на Табанате.

Когда она на третьем году средней школы застала Шо целующимся с одноклассницей, она испытала примерно ту же злую тяжесть. Но, брови сошлись на переносице, не было этого гнева, что он только ее… как было сегодня.

Нет, стоп, стоп!

Кёко замотала головой, ощущая, как снова подступает та паника.

Она ведь считает Шо своим, разве нет?.. Просто… просто не так уверена в этом… а Куон — он прямо сказал, что не оставит ее… Что же получается — если бы Шо сказал так же…?

Она такая ветренная?!

— Какой кошмар…

Полный. Ужасный. Стоило другому парню сказать, что она нужна ему…

Стоп-стоп-стоп! Не просто другому — Корну! Тому самому, у которого давно есть место в ее сердце! И оно сохранится там навсегда! Даже если бы рождественского чуда не произошло… это место никто бы не занял. Никогда.

Тем более вон, Шинодзава-сенпай ей признавался!.. Она же не считает его своим, верно?!

Есть только два своих — Шо и Куон.

Звонок телефона заставил вздрогнуть и машинально потянуться ответить.

— Алло?

— Я тут вспомнил кое-что.

Сердце затрепетало так, что перехватило дыхание.

— Я сегодня назвал Фуву канарейкой — и ты даже меня не поправила.

— Не поправила? — машинально уточнила она, ощущая странное облегчение.

— Неа. Вот теперь и думаю — или ты соврала и он все же причастен к твоему состоянию на фестивале или же…

— Или, — Кёко невольно улыбнулась. — Я просто была так растеряна, что не обратила внимания. Спасибо, что заметил.

— Вот только не надо…

— И не называй Шо-чана канарейкой, — она буквально воочию увидела, как парень закатывает глаза.

— Надо было промолчать. Вот-вот, — проворчал он, когда услышал ее тихий смешок. — Ладно, черт с ним. Мне понравилось.

— Что?

— Танабата. Я раньше особо не интересовался этим праздником, а сегодня, можно сказать, почувствовал себя японцем.

— Я рада, — девушка улыбнулась снова. — Очень.

— Я тоже. Получилось хорошо. Спокойной ночи, Банни-чан.

Ей показалось, или за мирными интонациями кроется ожидание?..

— Вредина.

— Стараюсь.

Да, ждал ее реакции.

Она положила телефон на стол и глянула на панду.

Что ж, пусть будет так. Пока она сама не поймет, кто же важнее. А до этого… будет любить обоих.

 

Утром, завтракая перед школой, Кёко то и дело посматривала на Шо, который старался побыстрее расправиться с завтраком, затем все же решилась.

— Как вчера погулял?

— Здорово, — он кивнул, допил мисо-суп и поставил пиалу на стол. — А вы?

— Тоже отлично, в Арашияме были.

— Угу, все, я пошел, — парень быстро вытер рукой рот, и Кёко поймала себя на мысли, что ему надо умыться. — Скажи родителям, что вечером буду поздно.

— Хорошо, — она послушно кивнула и чуть улыбнулась, прислушиваясь к быстрым шагам. Такие знакомые… а Куон зачастую ходит тихо, бесшумно. И вообще, для своего роста и телосложения он очень ловкий.

Она неспеша доела, убрала и помыла посуду, переоделась и отправилась в школу.

Шо-чан убежал, потому что ему в клуб до уроков.

Куон ведь тоже уже в школе — она была уверена, что увидит открытые двери спортзала.

Такие разные и такие одинаковые.

В классе все делились впечатлениями от фестиваля, Кагурадзаки с гордостью рассказывал, как Янки выиграл все игрушки в стрельбе, сам Куон, отмахиваясь от вопросов, обсуждал с Ошино какие-то дела команды…

Кёко улыбалась, кивала, болтала с подругами — и словно замерла внутри от ожидания. Ожидания именно того, когда поймет, где она настоящая. Вернее, лишь получит подтверждение интуитивному чувству. Просто знак, что чувствует — правильно. Так же правильно, как после тяжелой летней духоты приходит гроза, после которой так легко и свободно дышится…

В пятницу, когда они всей компанией собрались пообедать на крыше и ждали лишь Юи, Ода недоуменно протянул, глядя вниз:

— Там какая-то толпа собралась у фонтана…

— Я здесь, — невозмутимо отозвался Куон, растянувшийся на скамейке и подставив лицо солнечным лучам.

— И все остальное неважно? — подколола Рина.

— Типа того. Как сказала недавно Банни-чан, я символ школы, так что ничего особенного там не происходит.

— Кёко, ты такое сказала?

Могами хихикнула:

— Ага, когда он хотел переодеться в маскота на Танабате…

Ошино прыснул, а Куон приподнял голову:

— Не надо передергивать мои слова! Ты сама предложила!

— Потому что ты отказался от хвоста…

— Хвоста?! — теперь к смеющемуся Кёну присоединились Ода и девушки.

— Именно, — Хизури снова вытянулся на скамейке. — Вот куда бы я его засунул, а?

— Янки! — Рина попыталась сурово сдвинуть брови, но не получалось. — Вот ты…

На крыше появилась запыхавшаяся Юи и чуть ли не бегом бросилась к ним:

— Кёко-чан!.. Прости…

— Да все нормально, Юи-чан, ты не опоздала, мы тут…

— Нет-нет, — девушка взволнованно перебила Рэй, умоляюще глядя на растерявшуюся Кёко. — Кёко-чан, прости, что я окажусь вестником плохих новостей, но… там сейчас внизу, у фонтана… Фува-кун предложил девушке встречаться и она согласилась… — ее голос упал до шепота.

— Что?! — Куон мгновенно сел и развернулся. — Даиримия-сан, кто она такая?!

— Ираяма-сенпай из музыкального… Кёко-чан, прости…

Кёко сморгнула под шестью взглядами и чуть нахмурилась.

Это что ж, Шо-чан… официально завел себе девушку? Она честно представила рядом с ним другую, прислушалась к тишине в душе и глянула на Юи:

— Красивая?

— А…

— Считается первой красавицей на музыкальном, — вместо онемевшей Даиримии ответил Кён. — Ну так я по крайней мере слышал.

— Давай я отобью ее.

— Что?! — к жестко прищурившемуся Куону развернулись все. Он лишь пожал плечами:

— Запросто. Неделя, не больше.

Неделя? На то, чтобы девушка Шо-чана влюбилась в Куона..?

Тяжелая злость, мгновенно охватившая душу, была уже знакомой.

— Даже не вздумай, — Хизури чуть вопросительно приподнял брови, и Кёко так же твердо повторила. — Не вздумай. Я не хочу, чтобы к вашей вражде еще и это добавилось.

— То есть, во мне ты не сомневаешься, — он покивал. — А ничего, что канарейка будет официально встречаться…

— С другой! — подхватила Рина и присела рядом с Могами, заглядывая ей в лицо. — Идея Янки прекрасна! А…

— Нет, — громче повторила Кёко, не отводя вгляда от зеленых глаз. — Не смей. Пусть встречается.

— Пусть встречается?! — возмутился Кагурадзаки. — Банни-чан, да за что его в таком случае любить-то?!

За что любить?

Она все же перевела взгляд на негодующего Оду.

А любит ли она Шо-чана, если даже готова пожелать ему счастья с этой Ираямой? Лишь бы только Куон даже не попробовал осуществить свой план и не привлекать чужого внимания к себе, как к парню?..

— Действительно, Кёко-чан, за что тогда любить его, если зная о твоих чувствах, он пренебрегает ими? — Рэй указала за спины вниз. — При всех предлагает встречаться…

— Пусть, — улыбка сама появилась на губах. — Я могу лишь пожелать этой девушке терпения… — Куон прикрыл глаза рукой. — Именно так. А за что люблю его?.. — Кёко обвела друзей взглядом. — Он целеустремленный, талантливый…

— Я тоже целеустремленный и талантливый! — Ода присел перед ней на корточки. — Но ты же…

— Я и тебя люблю, — она хихикнула его растерянности, — и Ошино-куна, — Кён лишь приподнял брови, — и Янки, — сердце сделало кульбит, когда Хизури опустил руку и с сокрушенным видом покачал головой. — И девочек… — Кёко улыбнулась подругам. — Я всех вас люблю. Очень-очень. Потому что уже не представляю своей жизни без вас.

— Кёко-чан… — растроганная Рэй присела и порывисто обняла ее. — Какая ты у нас замечательная!

— Канарейка потом локти кусать будет! — Рина усмехнулась и обняла со второй стороны. — Но мы тебя ему больше не отдадим!

— Фигу он получит, а не нашу Банни-чан, — сурово подтвердил Кагурадзаки. — Правда, Даиримия-сан?

Та необычно уверенно улыбнулась и согласно кивнула.

— Но лучше бы все же отбить Ираяму. Чисто в качестве профилактики…

— Ошино-кун! — возмущенно вскинулась Кёко. — Нельзя играть чужими чувствами! Это очень некрасиво и грубо.

— Ладно-ладно, — он выставил руки, — никто ничего делать не будет. Давайте лучше обедать.

Уже после перемены, сидя за партой и готовясь к уроку, она лишь улыбнулась, ощутив легкое подергивание за косу.

— Обсуждают, — едва слышно проговорил Куон, когда она к нему обернулась, и взглядом указал на класс.

— Ну и пусть, — спокойно ответила девушка. — Думаешь, за моей спиной никогда не шептались?

— Я могу сказать, что горжусь тобой?

Она невольно улыбнулась:

— Можешь, говори.

— Я тебя испортил, — он лишь хмыкнул. — Я горжусь тобой.

— Спасибо, — Кёко кивнула. — Мне приятно.

— Но если что надумаешь… говори. Я с удовольствием поучаствую, — на мгновение парень состроил кровожадное выражение на лице, заставив ее хихикнуть.

— Я буду иметь в виду.

-----------

*Сёбу атта — команда прекращения схватки/боя в сумо, борьбе и пр.