Quantum Entanglement (гет)

Когда Гермиона схватила Лили за подбородок и приподняла её голову, поначалу Лили ничего не поняла. Их глаза встретились, и Гермиона тщательно сосредоточилась. Глаза Лили затуманились от недопонимания, а затем прояснились.

Аккуратно. Нет смысла подавлять Лили.

Гермиона сидела в своей спальне за письменным столом у окна. Её волосы почти закрывали страницу книги, которую она внимательно изучала, но название можно было прочитать мелким шрифтом в верхней части страницы: «Взлёт и падение тёмных искусств». Наконец она повернула голову, и появилась маленькая фотография Лили и Джеймса Поттеров, улыбающихся и машущих ей рукой. Заголовок внизу гласил: «Смерть Поттеров и Мальчик-Который-Выжил».

Сцена расплылась.

Одиннадцатилетняя Гермиона сидела за кухонным столом и быстро болтала с отцом.

— И ещё, папа, этот мальчик, говорят, единственный человек, который пережил смертельное проклятие. Это же невозможно!

— Мне не нравится слышать об этих смертельных проклятьях, — сказал её отец, с сомнением почёсывая голову.

— Но папа, ты меня слышишь? Гарри Поттер пережил это! И все говорят, что он собирается в Хогвартс в этом году…

Кухня исчезла, а затем Гермиона постучала в дверь, в то время как Хогвартс-Экспресс мчался к школе.

В вагоне ехали два мальчика: рыжеволосый с измазанным шоколадом ртом, и черноволосый с зелёными глазами и разбитыми очками. На сиденье рядом с ними лежала большая куча шоколада, а рядом пищала толстая крыса.

Гермиона почувствовала, как шок Лили отразился через их общую ментальную связь, и двинулась дальше, прежде чем она заговорила. Она заставила сцену измениться быстрее, пытаясь дать Лили представление только о том, кем был Гарри.

Гарри нервно взгромоздился на табурет перед всей школой, Сортировочная шляпа сползла ему на глаза, когда сотни людей вытянули шеи, чтобы посмотреть на него. Шляпа распахнулась, её поля стали шире.

— Гриффиндор!

Следующее воспоминание.

Издевающийся Драко Малфой. Невилла Лонгботтома увела мадам Хуч, и они вышли на улицу под ярко-голубое осеннее небо. Малфой вскочил на свою метлу, и Гарри оказался позади него.

— Отдай это обратно, — потребовал он.

Малфой взлетел, и Гарри оказался прямо позади него, паря в воздухе, как орёл на ветру, летя так, словно он был рождён для этого.

Гермиона показала ещё воспоминания с конца первого года, когда Гарри прошёл через пламя Снейпа, чтобы победить Волдеморта в одиночку. Ещё воспоминания, о временах, которые, возможно, не были так памятны; только они втроём проводили время вместе. Моменты, которые были важны для Гарри, и то, что она чувствовала, когда обнимала его и слышала его голос.

Когда она замедлила воспоминания до тоненькой струйки, Лили спроецировала другую мысль.

«Какое последнее воспоминание осталось у тебя о нём? Что он делал, когда ты видела его в последний раз?»

Этот вопрос вернул воспоминание на поверхность мыслей Гермионы, и, хотя она старалась подавить его как можно быстрее, она боялась того, что Лили могла увидеть. Она медленно пришла в себя и несколько раз моргнула, прежде чем сфокусировать взгляд на девушку перед собой. Лили выглядела ошеломлённой.

— Вся эта кровь, о боже мой. Неужели он умер?

— Да, — мрачно ответила Гермиона. — Мне жаль, что ты это увидела. Я не хотела, чтобы ты знала об этом.

Лили некоторое время молчала, но, когда заговорила, голос её звучал тихо, но отчётливо.

— Нет, я рада, что увидела правду. Я вроде как не верила тебе, пока не увидела это.

Она сжимала на коленях дрожащие пальцы рук.

— Это просто казалось таким нереальным, понимаешь? Я вроде как поверила фактам, но не так как тому, что произошло на самом деле. Ты действительно жила в другое время.

— Да.

— Сама-Знаешь-Кто убил нас обоих, Джеймса и меня?

— Да.

— И… Гарри? Он тогда выглядел старшим. Это воспоминание должно быть намного позднее…

— Двадцать лет.

— Двадцать. Сама-Знаешь-Кто всё ещё был жив спустя двадцать лет?

Лили судорожно сглотнула. Гермиона подумала, что наблюдать за тем, как Лили приходит в себя, было хуже, чем наблюдать за своими собственными друзьями. Её друзья считали себя убийцами, но Лили видела, что её собственное будущее оборвалось менее чем за четыре года.

— Я не могу себе представить, что у меня будет ребёнок, — пробормотала Лили. — Я не представляю, как это случилось так быстро.

— Может быть, это было незапланированно, — предположила Гермиона. — Или ты просто захотела этого к тому времени. В конце концов, вы были женаты.

— А Северус знает? — спросила Лили. — Что ты из другого времени?

— Да, — ответила Гермиона.

— А какое у него будущее? — сказала Лили и покачала головой. — Нет, подожди, я не хочу знать. Достаточно знать, что со мной произойдёт.

Гермиона невольно почувствовала облегчение и удивление. Её собственное любопытство заставило бы её потребовать каждую крупицу доступной информации, если бы она встретила путешественника во времени из будущего.

— Но разве Сев знает о нас с Джеймсом? О… Гарри?

Гермиона покачала головой.

— Нет. Он знает, что с ним случилось в моё время, но всё остальное… просто всё сложно.

— Ты не хотела ему говорить, — догадалась Лили.

Гермиона вспыхнула.

— Мне кажется… ему не обязательно это знать. Гарри был центральной точкой войны в моё время, всё вращалось вокруг него. Но Волдеморт должен быть побеждён ещё до того, как он здесь родится. Если он вообще родится, — поправилась она.

— Ты должна сказать ему, — сказала Лили. — Гарри был твоим лучшим другом, не так ли? Северус должен знать.

Гермиона неловко поёжилась.

— Не то, чтобы я хотела что-то скрывать от него, но это причинит ему боль. Даже сейчас.

Лили опустила глаза.

— Даже сейчас?

— Я знаю, что он любит меня, — сказала Гермиона. — Мы помолвлены, у нас есть обязательства. Но в первой любви есть что-то такое, что никогда тебя по-настоящему не покидает.

Лили медленно кивнула. Затем она резко вскинула голову.

— Мне очень жаль. Вы помолвлены?

— Волдеморт хочет выдать меня замуж за Рабастана, — сказала Гермиона. — Выйти замуж за кого-то другого к этому времени — единственный выход из положения.

— И это его не рассердит? — спросила Лили.

Гермиона поморщилась.

— Да. Но так как я собираюсь убить его в этом году, я не думаю, что это будет иметь слишком большое значение.

Лили поперхнулась.

— Ты собираешься…

— Если повезёт, — сухо ответила Гермиона. — Во всяком случае, я здесь именно для этого.

— И всё же, — сказала Лили, великолепно овладев собой. — Помолвлены. Это очень важно. Когда ты собираешься?..

— Скоро, — ответила Гермиона. — Это должно произойти очень скоро.

Лили пристально посмотрела на неё.

— А ты не боишься такого рода обязательств? Мы же просто подростки.

Гермиона указала на себя.

— Путешественница во времени, помнишь? Мне двадцать два года.

— Двадцать два?

— Да. На пять лет старше Северуса, — сказала Гермиона, слегка улыбнувшись шокированному лицу девушки.

Лили больше ни о чём не спрашивала, но лицо её было задумчивым, и она подолгу что-то рисовала указательным пальцем на запотевшем стекле. Гермиона не прерывала её размышлений, она закрыла глаза и спокойно ждала, когда её отпустят.

Когда дверь распахнулась вовнутрь, никакого предварительного предупреждения не последовало. Гермиону швырнуло на Лили, и они обе рухнули смятой кучей в одном углу коробки, когда по комнате прокатилась ударная волна. Вода хлынула из открытой двери, как пробка, вынутая из ванны, и в течение нескольких секунд уровень воды упал более чем наполовину вниз по стеклянной коробке. Лили осторожно убрала стеклянный потолок, и они обе с облегчением вдохнули прохладный воздух.

— Гермиона!

— Лили!

В тот миг, когда последний фут воды вылился из комнаты, дюжина тел попыталась пролезть в дверь одновременно. Друзья Гермионы прошли первыми, за ними быстро последовали мародёры и пара гриффиндорских девушек, в которых Гермиона узнала друзей Лили.

— Гермиона! — воскликнул Северус, проталкиваясь вперёд. Он вытащил свою волшебную палочку, и стеклянная коробка исчезла, а затем она освободилась, и они бросились друг к другу навстречу. Он схватил её за плечи, оглядел с головы до ног и притянул к себе. Северус был бледен и дрожал, он держал Гермиону так, словно никогда не отпустит её.

— Я думал, ты умерла, — сказал он приглушённым голосом в её волосах. — Мы все думали, что ты умерла.

Гермиона отстранилась и с удивлением увидела, что он плачет.

— Северус Снейп, — сказала она, стараясь казаться более беззаботной, чем чувствовала себя на самом деле. — Обычно ты веришь в меня гораздо больше, чем в данный момент.

Северус не сказал больше ни слова, но крепче прижал её к себе, уткнувшись лицом в её плечо.

— Похоже, вы нашли очень удачное решение, — произнёс низкий голос, и Гермиона, обернувшись, увидела профессора Дамблдора, стоящего в мантии, с которой капала вода. С его бороды тоже стекали капли воды, а лицо было серьёзным.

— Это была Лили, сэр, — сказала Гермиона.

— Неужели? — Профессор Дамблдор повернулся к Лили. — Пятьдесят очков Гриффиндору за быстроту мышления.

Джеймс и Сириус широко улыбнулись, но Лили даже не усмехнулась.

— Профессор Дамблдор, это было покушение на убийство, — сказала она тихим, решительным голосом. — Двери были наглухо закрыты. Я не знаю, откуда взялась вода...

— Я знаю, — ответила Гермиона, чувствуя, что правда всё равно выйдет наружу. — Я попросила своих друзей использовать бомбочки наводнения, чтобы сделать небольшое наводнение в коридоре снаружи. Я думала, что это поможет мне пораньше освободиться от наказания.

Профессор Дамблдор нахмурился, но мародёры выглядели впечатлёнными.

— А что за бомбочки наводнения? — спросил Джеймс.

— Несомненно, нелегальный предмет, — сказал профессор Дамблдор, бросив на Гермиону взгляд, не оставлявший у неё никаких сомнений в том, что он знает, откуда взялись эти шарики. — Мисс Блэк, я разочарован в вас. Пятьдесят баллов со Слизерина.

— Да, сэр, — ответила Гермиона. Она знала, что это было только для вида, но даже после всех этих лет быть отчитанной профессором всё ещё было больно. — Но, сэр, бомбочки наводнения были крошечными. Этого не должно было случиться. Это просто не могло случиться.

— Неужели?

— Кто-то их забрал, — выпалила Алекто. Её лицо вспыхнуло, когда Дамблдор повернулся к ней.

— Я имею в виду, профессор, сэр, их кто-то взял. Мы подошли, чтобы бросить их, но наши карманы были пусты. Затем дверь засветилась синим светом…

— Запечатывающее заклинание, — сказала Арабель.

— И мы не смогли открыть дверь, — закончила Алекто. — Как бы мы ни старались. А мы старались, сэр, правда старались.

Профессор Дамблдор подошёл к двери кабинета и сделал несколько сложных движений своей палочкой. Дверь вспыхнула красным, а затем синим светом.

— Герметичная палата, — пробормотал он. — Очень хорошо выполнено… Возможно, профессор Мальволия могла...

Гермиона быстро шагнула вперёд, отвела Дамблдора в сторону и тихо заговорила.

— Но, сэр, мне очень жаль. Профессор Мальволия мертва. Она ударилась головой, когда хлынула вода, и мы не смогли вовремя добраться до неё. Я думаю, что она могла утонуть.

Северус удивленно отступил. Даже профессор Дамблдор не смог скрыть своего удивления. Гермиона посмотрела мимо него и увидела, что её друзья, стоявшие чуть поодаль, ничего не слышали. Профессор Дамблдор долго смотрел на Гермиону, передавая информацию между ними, а затем повернулся к собравшимся студентам.

— Элис, пожалуйста, сходи в кабинет профессора Макгонагалл и попроси её немедленно прийти сюда, — сказал он.

Круглолицая девушка быстро вышла из кабинета.

— Мисс Блэк и мисс Эванс, пожалуйста, пройдите в больничное крыло, туда вас могут проводить друзья, но потом они должны вернуться в свои комнаты, — тихо сказал он. — Я поговорю с вами обеими позже, когда получу полный отчёт о ситуации.

Гермиона оглянулась через плечо на открытую дверь класса, с ручки которой капала вода. Она была бы не прочь взглянуть поближе на покои Беллатрикс теперь, когда защита рухнула, но Дамблдор...

Он заметил взгляд Гермионы и покачал головой.

— Сейчас не время для этого. Я должен докопаться до сути этого дела, — сказал он. — Идите в больничное крыло со своими друзьями, мисс Блэк.

И вот, слегка волоча ноги, Гермиона вышла из кабинета.

* * *

— Я же говорю вам, это был Гриндевальд, — сказал Рабастан, яростно шагая взад и вперёд по больничной палате.

— А я говорю тебе, что он не выходил из своей комнаты, — сказала Арабель. — Потому что некоторые из нас не портачат, выполняя свою работу, и потому что я следила за ним.

— Он как-то выбрался, — воскликнул Рабастан. — Это должен быть он! Единственным другим человеком, который мог бы это сделать, была Беллатрикс, и теперь она…

— Рабастан, — рявкнул Северус. — То, что ты запер Помфри в её кабинете, ещё не значит, что стоит кричать о таких вещах. Гриффиндорцы буквально там же.

— Кстати, отличная работа, — добавил Рабастан, обращаясь к Гермионе и не обращая внимания на Северуса. — Я думаю, что Родольфус действительно мог бы послать тебе цветы в благодарности.

— Но это не то, что сделает Волдеморт, когда узнает, — сказала Арабель, подавляя Рабастана одним взглядом. — Он разнесёт это место на куски, чтобы выяснить, кто убил Беллатрикс. Нам ещё повезло, что его здесь нет. Как ты думаешь, он уже узнал?

У Гермионы болело всё тело. Её одежду заменили чистой хлопчатобумажной больничной пижамой, волосы были высушены, но она чувствовала тошноту и дрожь.

— Да, — сказала она, поднимая к груди руку, где висел маленький серебряный кулон в виде черепа со змеёй. Он был горячим на ощупь и слегка вибрировал.

— Да, я думаю, он уже знает.

* * *

— Мисс Блэк, я не могу позволить вам сделать это, — сказал профессор Дамблдор два часа спустя.

— Я должна, — сказала Гермиона, просунув руки в мантию, которую протягивала ей Арабель. Кулон с тёмной меткой так нагрелся, что она сняла его с шеи и положила в карман, завернув в пару носков. Она всё ещё чувствовала его вибрацию и содрогалась при мысли о том, каково было бы, если бы он остался вытатуированным на её коже.

— Вы несовершеннолетняя… — начал было Дамблдор.

— Вовсе нет, — поправила Гермиона, застёгивая мантию. Она выглянула в окно больничного крыла. Полная луна уже поднялась высоко над деревьями Запретного леса. Будет ясная ночь.

— Вам исполнится семнадцать шестнадцатого марта.

— Профессор, вы придумали эту дату, когда я приехала сюда. Я значительно старше возраста совершеннолетия.

— Насколько же? — с любопытством спросил Рабастан.

— Это не твоё дело.

— Как бы то ни было, мисс Блэк, вам нездоровится. Вы были жертвой двух покушений на вашу жизнь в последние недели, и вы были ранены сегодня. Я знаю, что трудно сопротивляться зову Тёмного Лорда, но мадам Помфри может помочь. Снотворное было бы…

— Я не иду к нему, потому что он вызывает меня, — решительно сказала Гермиона. — Я иду, потому что должна. Мне нужны ответы, и побыстрее.

Собравшись с духом, Гермиона достала из кармана кулон с тёмной меткой. Она развернула его, стараясь не касаться раскалённого металла, и осторожно подняла его над левым предплечьем.

— А что это такое? — спросил Дамблдор.

Гермиона не ответила. Она прикоснулась кончиком волшебной палочки к кулону и прошептала заклинание, которое должно было разорвать связь. Металл задрожал, а затем тонкая струйка дыма потекла вниз и попала в руку Гермионы, растекаясь по коже, как тёмная сыпь, медленно образуя череп и змею.

Гермиона прошипела сквозь зубы.

— Это больно? — спросила Арабель, крепче сжимая её в объятиях.

— Да.

Это говорило об уровне понимании среди её друзей, то, что никто не высказывался против решения Гермионы, даже Северус. Он был несчастен, но продолжал молчать. Они стояли все вместе, все до единого, рядом с ней. Рабастан и Арабель принесли мантию и помогли ей одеться, пока Алекто убирала больничное крыло, а Регулус расчищал дорогу через школу. Северус исчез в подземелье, сжимая в руках список инструкций и с полубезумным выражением в глазах.

— Вы видите, профессор, — сказала Гермиона, выпрямляясь. — Вот почему нам всё ещё приходилось иметь с ним дело в течение двадцати лет в будущем. Потому что люди боялись действовать решительно, пока не стало слишком поздно. Они действовали осторожно, никогда не зная, чего это будет стоить.

— А как насчёт того, что это будет стоить лично вам? — сказал профессор Дамблдор.

— Подобные вещи не беспокоили вас в будущем.

— Он собирается убить тебя, — сказал Регулус. Он избегал её взгляда. — Я не вижу, какие ещё могут быть последствия. Он увидит, что произошло у тебя в голове, и убьёт тебя.

Гермиона вздохнула.

— Редж, моя сторона боролась с ним в течение многих лет. Иногда нас ловили и допрашивали. Тебе не кажется, что у меня в рукаве должно быть припрятано куда больше карт? Имейте хоть немного веры.

Как будто её слова вызвали его, двери больницы распахнулись, и Северус почти бегом пронёсся внутрь, помахав Гермионе пузырьком с серебряной жидкостью.

— Я сделал это, — выдохнул он, резко остановившись рядом с её кроватью, его грудь тяжело вздымалась от напряжения. — Не слишком ли поздно?

Гермиона взяла флакон и осмотрела зелье внутри, сняв крышку и понюхав содержимое.

— Оно идеально, — сказала она с облегчением.

Северус кивнул, наклонившись вперёд, упершись руками в колени, его грудь тяжело вздымалась от напряжения.

— А что это такое? — спросил профессор Дамблдор, поправляя очки и протягивая руку к пузырьку.

Гермиона положила его в карман.

— Нет времени, профессор. Попросите Северуса дать вам записи. Мне нужно идти.