Рассказы по рамерии-2 (джен)

Лон, а давай ранвиша заведем? — жалобно сказала Гелли. — У нас детей-то ведь пока что нету, а он нам ребёночка заменит. Он же ведь веселый очень. Смешной. Придем мы домой, а там — рашвиш нас встречает!

— Геля, ну ты понимаешь, о чем ты говоришь? — сказал ей Лон-Гор. — Он же ведь нам и кучки сделает, пока нас не будет, и обувь сгрызет, и стены... Зачем нам это?

— Ну с ним же весело ведь будет!

— Это тебе сейчас весело, а когда он все изгрызёт, будет уже не весело. Ну как мы с ним жить будем?

— Не знаю я.

Гелли все-таки уговорила Лон-Гора, и они взяли из питомника ранвиша Умку и принесли его домой.

Весь вечер Гелли играла с Ранвишем, чесала ему брюшко, чесала ему за ушком, приучивала его к лотку, играла с его хвостиком.

Лон-гор лишь умилялся, глядя на нее.

Ночью Лон и Гелли слышали, как ранвиш ходят, по квартире, хотя, по идее ранвиши должны быть бесшумными.

Утром Гелли покормила ранвиша, показала ему, где находится лоточек, чтобы тот ходил туда, а затем ушла вместе с Лоном на работу.

Но когда они вернулись домой, то увидели... Мда-а-а... Лон был, пожалуй прав относительно предстоящих трудностей с новым жильцом. Они увидели погрызенную обувь, что не успели убрать они утром, погрызенные стены, наложенные кучки и лужицы в коридоре, и вонища оттуда шла просто немыслимая.

И на фоне всего свершившегося безобразия Умка жалобно пищал и смотрел на них — сама невинность просто!

Лон-Гор глубоко вздохнул, закатив глаза.

— Ну, Геля, видишь, во что превратилась наша квартира? — сказал он.

— Ну Лон, ну прости ты его! — взмолилась Гелли. — Он же ведь маленький еще, глупенький, не знает, ещё ничего! Он же ведь лапочка такой...

— Ой, ну твой он ведь ранвиш, вот ты и занимайся с ним. Вот, убирай за ним ты теперь тогда кучки, лужицы, обувь всю убирай, а я... Я, в общем, не нанимался за чьими-то ранвишами убирать! — И он сердито ушёл в свою комнату.

И начались для Гелли тяжелые дни.

Играть с ранвишем было, конечно, ей весело, чесать его за ушком, но убирать кучки и лужицы... это было что-то. Лон, разумеется, участия во всем этом не принимал. А что? Сама завела, сама и воспитывай!

Гелли, разумеется, очень уставала. Днем — работа, потом домой. Ужин для Лона и себя готовить, хотя обедали они, как правило, на работе. Потом каждодневный спорт с Лоном (как, впрочем, и секс тоже, а потом — чаще всего после работы — за Умкой еще и убирать надо. Иногда, конечно, в хорошую погоду, Гелли гуляла с Умкой на улице.

В какой то раз Гелли сидела дома , кутаясь в теплю кофту (в тот день почему то было очень холодно дома), смотрела ТВ и чесала маленького Умку. Она то его очень любила,вот если бы не гадил он ещё так в их квартире....

У Лона в тот день был вечерний прием больных, и он поздно приходил домой.

По ТВ выступал Гван-ло. Говорил опять (как обычно) какую-то речь о прославлении менвитской нации. Он Гелли никогда не нравился, и она никогда не понимала, чего такого притягательного находят в нем менвиты. И почему они чуть ли не молятся на него?

Его холодный менвитский взгляд прожигал насквозь любого, даже менвитов, наверное.

Лон-Гор говорил же ей, что он был на аудиенции у Гван-ло (по поводу там какому-то, был очередной банкет у него во дворце). Гван-ло его к себе вызвал, чтобы с ним про Диавону поговорить, про криокамеры, про экипаж, кого набирают там и т. п. Его взгляд прожигал насквозь Лон-гора, аж в мозг впивался. Лон-гор почувствовал тогда, что будто бы на него вылили целый ушат холодной воды. И он подумал о том, что если бы он был бы девушкой... ну понятное дело, что было бы.... Отказать Гван-ло он ни в чем не смог бы...

Зато, хоть побывав на аудиенции у Гван-ло, Лон-гор почувствовал то, что испытывают арзаки, когда менвиты применят к ним гипноз, и посему решил, что после этого если и будет применять гипноз к кому- нибудь из арзаков, то только лишь в самых крайних случаях, скажем так.

Когда он пришел домой от Гван-ло, ему было очень плохо. Бледный до ужаса, по рукам ходила мелкая дрожь — того и гляди, в обморок свалится. Перепуганная Гелли тут же побежала ему укол делать. Лону стало лучше, однако он потом пропустил рабочий день, чтобы дома отлежаться после того разговора с Гван-ло.

— Да чтоб у тебя все внутри заледенело! И снаружи тоже, тиран проклятый! — в сердцах выкрикнула в экран Гелли. — Чтоб тебе... стыдно было перед людьми!

Гелли выпалила это одним духом — и зажала испуганно рот рукой. Тут же в окно посмотрела — нету ли кого-то рядом, не слышал ли кто? Арзачка тут же крепко отругала саму себя: «Дура ты, Гелли, ты чего разоралась-то так?! Себя и Лон-Гора сгубить захотела? Ты же знаешь, что тебе за это может быть — Гван-Ло крамолы не стерпит! Нет, Гелли, держи свой язык за зубами... или не держи, но хоть веди себя тихо!»

Однако кто бы мог подумать, что всего лишь через пару недель слова Гелли окажутся пророческими... в весьма своеобразном смысле слова.

Нет, Гелли не нелюбила Гван-Ло.

Она его ненавидела. Да и менвиты не все его жаловали.

Гелли выключила телевизор, смотреть его дальше она уже не могла. Через некоторое время раздался звонок в дверь. Сердце у девушки пропустило один удар. Однако она взяла себя в руки и пошла открывать.

На пороге стояла арзачка Морни, соседка Гелли. Она жила в том же доме, что и Лон-гор с Гелли.

Работала Морни у них же в больнице поварихой. Она была немного старше Гелли, и между ними были дружеские отношения.

— Можно? — улыбаясь, спросила Морни.

— Да, заходи, конечно же!

Девушки прикрыли дверь, чтобы тепло не выходило из квартиры.

— Ну, как жизнь, сестрица? Чего печальная такая? — спросила ее Морни, по ходу разуваясь.

— А чего мне радоваться-то? — грустно сказала Гелли. — Мой ранвиш...

— Ты что, ранвиша завела? — округлила глаза Морни. — Ух ты! А как зовут-то?

— Ага, завела, — сказала Гелли. — Умкой звать. Как мишку в одном мультике...

— И? — спросила соседка.

Плечи Гелли поникли.

— Опять обгадил квартиру и уписался мимо лотка. А мне... мне за ним убирать! Лон ругается, а я... Вот что же мне делать? Уже вторую неделю не могу его к лотку приучить! Он такой лапочка, с ним так играть хорошо... ах, если бы он только не гадил!.. Тогда вообще всё чудесно было бы!

— Ну так ты же ведь сама его себе хотела. Знала ведь, на что шла...

— Морни, пожалуйста, не начинай. Я уже сто раз это от Лона слышала...

— Ладно, сестрица, не злись ты, — примирительно улыбнулась арзачка. — Лучше посмотри, что я тебе с работы принесла.

С этими словами Морни достала из пакета контейнеры с едой.

— У нас же ведь в больнице на кухне, наготовили кучу всего, а осталось, как ты видишь, немало... Ну не выбрасывать ведь все это, верно? Вот я и решила тебе и себе взять от ужина. Съедите с Лоном. Там пюре и котлеты. Чтобы тебе дома не готовить. Это никто не ел, не волнуйся. Я только свежее ведь все беру, сегодняшнее. — Морни так периодически «подбрасывала» Гелли еду, что оставалась в больнице от обеда или ужина.

— Вот спасибо тебе, сестрица! — улыбнулась ей Гелли. — Выручила ты меня, теперь и готовить не придётся. Хорошо, сейчас в холодильник все положу.

— Ты то сама как поживаешь?

— Да нормально, как ты видишь. Лон только что зануда иногда бывает. Спортом каждый день заставляет заниматься («И не только спортом», — подумала про себя Гелли) по 45 минут. Вроде бы большой нагрузки он мне не дает, но все равно мучает. Всякие там растяжки, приседания, отжимания, , наклоны, пресс... Устаю я, Морни. И ещё готовить ему надо. И свое. По работе читать надо.

— Может быть, он просто лучше для тебя хочет, а? Чтобы ты стройненькая была, красивая , подтянутая, спортивная... Может, он просто для тебя старается?

— Все равно мучает. — Гелли обиженно надула губки. — Если он сам на работе не очень устаёт... А в хорошую погоду еще и на спортплощадку может заставить пойти... Ладно обо мне уже. Ты-то сама как?

— Да нормально, работаю. Меня как-то мой господин не особо мучает, он не так часто ко мне и заходит.

— Везет же тебе...

— А ты-то чего, а, Гелль? Лон ведь вроде бы нормально к тебе относится, нормальный мужик. Не садист вроде бы он, так? Или что? У вас там все с особой жесткостью, что ли? — подбадривающе улыбнулась ей Морни.

— Да нет, что ты! — рассмеялась Гелли. — В этом-то у нас всё абсолютно нормально. Зануда просто он. Спортом каждый день заставляет он меня заниматься. И вредничает иногда.

— Ой, да ладно тебе, Геля.

Какой есть он, такой и есть. Не переделать его уже никак, да и менвит он же ведь к тому же. Хуже намного менвиты бывают, сама же ведь ты знаешь. Сама ведь ты говорила. Какой твой предыдущий хозяин плохой бы и как он издевался он над тобой, раз ты сама от него сбежала. Твой еще ничего вполне. Живи давай ты дальше с ним. Нормальный он у тебя мужик. Ну, зануда немного, да. Дожди вон на улице идут, дома всегда найдете вы чем дома заняться, — подмигнула ей Морни. — Откровенно скажу тебе: при нашем проклятом рабовладельческом режиме ты устроилась более чем хорошо.

— Ну, спасибо, — улыбнулась ей Гелли. — Огромное тебе спасибо, что заглянула. Что бы я без тебя делала, ей-богу!

— Ну, ты давай там, не кисни, сестрица, — сказала Морни. — А кстати, раз уж я здесь, познакомишь меня с Умкой?

— Конечно же! — расцвела Гелли. Её очень порадовали эти слова. — Вот только Лон на него ворчит постоянно... да и на меня тоже из-за него.

— Ну, вот об этом точно печалиться не надо, Гелли, — весело подмигнула Морни. — Он его ещё полюбит. Обязательно! Привыкнет со временем, а там уже и играть с ним будете...

— Ой, Морни, это правда? Правда-правда? — засияла Гелли. — Он его и в самом деле полюбит?

— А то! Не вечно же ворчать на такого милейшего зверька, так ведь? Ты, главное, занимайся им, у тебя всё получится. Ну, мы идём к Умке знакомиться или как?

В тот момент, когда Морни это сказала, из комнаты донёсся звук падающей вазы. Сияющая улыбка Гелли погасла.

— Ой, ну чего ты опять раскисла-то? Я же знаю, о чём говорю: Лон-гор обязательно его полюбит, не переживай!

А затем, спустя несколько секунд молчания, добавила:

— Правда, уже не сегодня.

Примечания:

Ранвиши -это такие милые и пушистые зверьки на Рамерии. Взяла я их из книги Ю.Кузнецова "Изумрудный дождь"