Quantum Entanglement (гет)

У Гермионы не было времени тщательно убирать воспоминания о своей жизни, как это было в первый раз, когда она встретила лорда Волдеморта. Она подсчитала, что может отложить встречу с ним на два часа, и этот срок оставлял ей только один выход.

Серебряное зелье было личной наработкой взрослого Северуса. В кругах ордена он был известен как «SOS», что означало «Спасите наши секреты». Каждый член Ордена Феникса держал его под рукой, когда позволяли обстоятельства. Его можно было быстро и легко варить, и оно очень хорошо работало, когда у человека была особая тайна, которую он очень хотел защитить.

В течение нескольких лет Гермиона несколько раз использовала это зелье, когда её захватывали и допрашивали. Зелье позволяло человеку полностью изменить любое конкретное воспоминание, в котором он принимал участие, был свидетелем встреч или слышал информацию, к которой не хотел, чтобы кто-то получил доступ через легилименцию.

Для этого потребовалось небольшое усилие, но Гермиона заставила себя вспомнить события сегодняшнего дня в подробностях. Она очень сильно задумалась о том, как входит в кабинет вместе с Беллатрикс и Лили, и обо всём, что последовало за этим. Она позволила воспоминаниям заполнить её разум и подавить чувства, а затем откупорила маленький флакон и проглотила серебряную жидкость. Зелье было всё ещё тёплым и на вкус казалось сладким, пряным огнём, скользящим вниз по её горлу. Она слегка кашлянула и открыла глаза.

Северус с тревогой наблюдал за происходящим.

— Сработало?

Гермиона кивнула. Пришло время встретиться лицом к лицу с лордом Волдемортом.

* * *

— Чего я не понимаю, — прогремел Волдеморт, —так это почему ты так долго не отвечала на мой вызов. Круцио!

Гермиона рухнула на ковёр. Боль была очень сильной, и каждое нервное окончание в её теле горело огнём, но она продолжала дышать, закрывалась в себе и ждала, когда боль закончится. Наконец это произошло.

— Я была без сознания, — сказала Гермиона, вытирая маленькую струйку крови с уголка рта. — Я только сейчас заметила ваш вызов.

— Мне трудно в это поверить, когда Беллатрикс Лестрейндж мертва и ты была в той же комнате.

— В чём вы меня обвиняете?

— Я думаю, ты прекрасно знаешь, в чём я тебя обвиняю.

Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на огонь, но Волдеморт схватил её за подбородок и заставил поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Легилименс!

— Войдите, — сказала Беллатрикс, придерживая дверь своего кабинета открытой.

Гермиона и Лили вошли в кабинет. В этот момент дверь с грохотом захлопнулась, и Гермиона слегка вздрогнула. Затем маленькая полоска света пронеслась по комнате и попала в Беллатрикс. Она споткнулась о стол, закашлялась и выпрямилась.

— На что вы уставились? Мисс Эванс, пожалуйста, присаживайтесь вон там.

Рядом с окном стоял небольшой письменный стол с несколькими листами пергамента и аккуратно сложенной чернильницей.

— Вы должны написать кое-что. «Я не стану злоупотреблять своим положением старосты, чтобы бродить ночью по территории замка». Пятьсот раз должно хватить.

Лили колебалась, глядя на Гермиону.

— Что, есть какие-то проблемы? — спросила Беллатриса.

— Нет, никаких, — ответила Лили, бросая сумку на стол.

Беллатрикс улыбнулась.

— Хорошо. Мисс Блэк, пожалуйста, следуйте за мной. Вы будете помогать мне проверять сочинения второкурсников.

Гермиона молчала.

— Поторопитесь, — рявкнула Беллатрикс, придерживая открытой дверь, отделявшую её кабинет от классной комнаты. Она повернулась к Лили. — И даже не думайте ничего трогать в моём кабинете.

— Я бы не стала… — пробормотала Лили, но Беллатрикс уже отвернулась. Гермиона последовала за ней в кабинет. Дверь за ними с грохотом захлопнулась.

Беллатриса повернулась к Гермионе. Последовала ослепительная вспышка света, а затем всё погрузилось во тьму.

* * *

— Что случилось потом?

— Я не знаю! Должно быть, меня оглушили заклинанием.

— Я нахожу причины не доверять тебе, — прошипел Волдеморт, пристально глядя ей в глаза. — Куда бы ты ни пошла, мои последователи умирают. Амикус Кэрроу, ты не знаешь, что с ним случилось?

— Я его не убивала, — честно призналась Гермиона.

— Тогда где же он? Его отец доставил мне немало хлопот, требуя, чтобы я продолжал поиски там, где авроры потерпели неудачу.

— Я не убивала его, но я могу назвать многих людей, которые хотели бы его смерти.

Лорд Волдеморт нахмурился. Его лицо было бледным и осунувшимся, когда он ходил взад и вперёд по кабинету.

— В соседней комнате находится Родольфус Лестрейндж, который ждёт объяснений, почему его жена не возвращается из Хогвартса. А ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Может быть, я смогу рассказать вам больше, если вы расскажете мне, почему она вообще находилась в Хогвартсе, — возразила Гермиона.

Пальцы лорда Волдеморта крепче сжали волшебную палочку.

— Как ты смеешь задавать мне вопросы, — прошипел он.

— Но вы же сами сказали, что я буду вашим заместителем, — ровным голосом произнесла Гермиона. — Вы сказали, что хотите, чтобы я контролировала всё, что происходит в Хогвартсе. И всё же вы послали и её тоже, не сказав мне! Мне полагается быть выше её по званию.

Часть её надеялась, что она сможет удержать Волдеморта в обороне достаточно долго, чтобы отвлечь его от повторного исследования её разума.

— Только следующим летом ты станешь выше неё, — усмехнулся Волдеморт. — На данный момент ты несовершеннолетняя ведьма, отвечающая за нескольких подростков. Конечно, я послал взрослую ведьму присматривать за тобой. Было бы невыразимо глупо позволять тебе устраивать беспорядки в Хогвартсе, особенно с этим турниром, который был организован без моего позволения.

— При всём моём уважении, милорд, я проявила инициативу…

— Разве я когда-нибудь давал тебе понять, что мне нужна или не нужна инициатива?

— Я собираюсь выиграть этот турнир! Это принесёт нам уважение на международной арене, новых союзников…

Волдеморт скривил губы.

— Инициатива, — сказал он, растягивая слово, как будто это было проклятие. — Легилименс!

Это произошло без предупреждения, и Гермиона отшатнулась назад, когда ментальная волна прорвалась сквозь её защитные щиты. Волдеморт снова вызвал в памяти воспоминания о Беллатрисе, пролистывая их. Она почувствовала, как он закипает, не обнаружив ничего нового. Затем он резко изменил траекторию движения.

«Нет!»

Волдеморт раздражённо рылся в воспоминаниях, перебирая события прошлого года. Гермиона слишком многое скрывала, она не могла позволить ему рыться в этом. Её защита была недостаточно сильна, лучшее, что она могла сделать, — это сбить его с толку чем-то таким, что отвлекло бы его основательно…

«Ты что-то скрываешь».

Голос эхом отозвался в её голове, и Гермиона собралась с духом. Боль была очень сильной, и Волдеморт, конечно же, сейчас всё увидит…

Гермиона сдалась, открыв единственный секрет, который мог бы сохранить ей жизнь.

— Остановитесь! Подождите. Да, у меня есть тайна, — выдохнула она, и Волдеморт замолчал. Он покинул её разум, и её зрение сфокусировалось. Волдеморт неясно выплыл в поле её зрения, стоя над ней, сжимая руками подлокотники её кресла.

— Что же ты скрываешь? — потребовал он ответа.

Гермиона судорожно сглотнула.

— Я… В положении.

Волдеморт отпрянул назад, первоначальное замешательство сменилось искренним удивлением на его лице. Он открыл рот, закрыл его, а затем заговорил.

— Так это… Ребёнок?

Гермиона откинулась на спинку стула, пытаясь восстановить ясность ума после психического обследования, которому её подвергли.

— Да, — хрипло ответила она.

Тонкие губы Волдеморта сжались.

— Это сын Лестрейнджа виноват?

Боясь за его жизнь, боясь за свою собственную, но зная, что ложь будет легко раскрыта, Гермиона собралась с духом.

— Нет. Это ребёнок Северуса, милорд.

Его ярость захлестнула её, как плотина. Лицо Волдеморта исказилось, глаза сузились, и он снова поднял палочку.

— Круцио!

Гермиона соскользнула со стула к камину, обхватила руками колени и стала ждать, когда боль утихнет. Через несколько минут, а может быть и часов, жгучая агония закончилась, и она выпрямилась, чувствуя, как все её мышцы неудержимо дрожат.

— Легилименс!

Он снова был в её сознании, окружая её, заполняя собой, пока она не почувствовала ничего, кроме него, она не знала, где заканчивался её собственный разум и начинался он. Он был в ярости. Так разозлён. Его горячая, обжигающая ярость изменила тембр его вибраций, сделав хаос их слияния менее похожим на атаку и более похожим на состязание. Он отвлёкся, выискивая в её сознании моменты, которые она хотела бы сохранить в тайне навсегда. Она лежала в постели с Северусом, обнажённая. Она стояла перед мадам Помфри, слушая её слова снова и снова.

Он был рассеян. Он был очень зол. Он был встревожен. Гермиона чувствовала его отвращение через эту связь так, как никогда раньше не чувствовала от него никаких эмоций. Лорд Волдеморт был обеспокоен её беременностью.

Она чувствовала его присутствие.

Не обращая внимания на боль, не обращая внимания на стыд за то, что её самые личные воспоминания были просмотрены, Гермиона обратила свой разум к вторгающемуся голосу и исследовала, экспериментально. Она ждала ответного удара, но его не последовало. Он не чувствовал её присутствия.

Словно ртуть, лёгкая и мимолётная, Гермиона попыталась проскользнуть мимо него. Она не могла пробиться силой, она не была опытным легилиментом, но, возможно, она могла бы проскользнуть мимо, пока он был отвлечён.

Пальцы Гермионы нашли её палочку. Он был перед ней, его тёмные глаза сверлили её, но не видели, и она не могла видеть его, но потом она сосредоточилась. Она не могла вымолвить ни слова, слова застряли у неё в горле, но губы сами произнесли заклинание.

Легилименс.

А потом она оказалась внутри, в зияющей бездне, в тёмном страшном мире, где раздавался смех и темнота давила изнутри. Гермиона проигнорировала темноту, отбросив страх в сторону, зная, что её разорвут на куски, если обнаружат здесь. Она никогда не делала этого раньше, никогда не пробовала, но она читала теорию. Она знала, как искать. Осторожно, тихо, шёпотом она произнесла это слово.

Крестраж.

Она сразу же погрузилась в цвет, и образы закружились вокруг неё. Мимолётные проблески раковины в ванной, очень старая женщина, домовой эльф, тёмная пещера…

— Где они сейчас? — спросила Гермиона у разума. И разум давал образы, один за другим. Пещера. Дом. В хранилище Лестрейнджей. Поместье Малфоев. Выручай комната.

Больше ничего не было, и Гермиона отстранилась так быстро, как только могла, быстрее, чем ей казалось возможным, и ужас быть пойманной внутри разума лорда Волдеморта разгонял адреналин по её венам. Она пришла в себя как раз в тот момент, когда лорд Волдеморт с яростным рычанием вырвался из её головы. Он встал, одним ударом кулака сбросил украшения с каминной полки и скрылся из виду.

Прошло несколько минут. Гермиона задрожала, стараясь не блевать на ковёр. Ждать.

— Это крайне печально, — сказал Волдеморт. Он сидел за столом так, что его не было видно. Гермиона уставилась на тлеющие угли в камине. Её лицо было мокрым от слёз, слюны или пота; она не могла сказать, что именно.

— Мне очень жаль, милорд.

— Родольфус потерял жену. Я собирался предложить ему тебя в качестве компенсации.

Гермиона внутренне содрогнулась, радуясь, что избежала такой участи. Она пыталась следить за разговором и забыть то, что видела.

— Но сейчас, — медленно произнёс Волдеморт. — Сейчас… Ты должна выйти замуж за Снейпа. Не должно быть незаконнорожденных детей среди моих последователей… Это может подорвать то, над чем мы так упорно работали. И всё же, это нарушение субординации не может остаться безнаказанным…

Тиканье часов на каминной полке казалось очень громким. В камине шипели угли, снизу доносился шёпот голосов, а Гермиона лежала, подёргиваясь, не в силах совладать со своими конечностями, и ждала, какую судьбу уготовит ей Волдеморт.

— Ах да, — сказал Волдеморт, как будто с внезапным вдохновением. — Летом ты получишь повышение, и у тебя не будет времени позаботиться о ребёнке. Кажется, твоя кузина Нарцисса недавно вышла замуж и до сих пор не забеременела. Она возьмёт ребёнка и воспитает его, пока ты будешь выполнять свои обязанности, которые я потребую от тебя.

Гермиона почувствовала себя так, будто её окунули в ледяную воду. Нарцисса, раститиме её ребенка. Она скорее умрёт, чем позволит этому случиться.

— Нарцисса мне не кузина…

— Ты что, задаёшь мне вопросы?

— Нет, милорд, — с трудом выдавила она из себя.

— Хорошо, — сказал Волдеморт. — А теперь возвращайся в Хогвартс. Ваша свадьба состоится в день зимнего солнцестояния, здесь, в поместье Лестрейндж. Поскольку Деус остался без жены, а ты сирота, я попрошу леди Стеллу Малфой позаботиться обо всех приготовлениях. Ты сообщишь об этом Снейпу.

Гермиона начала кивать, но Волдеморт ещё не закончил. Его голос стал холодным и зловещим.

— И, если случится что-то странное, умрёт ещё один из моих последователей, или ты не выполнишь ни одного моего задания в Хогвартсе, можешь быть уверена, что ты очень пожалеешь, что я не убил тебя прямо здесь и сегодня.

— Да, милорд.

— О… И… — Волдеморт полуобернулся, направляясь к выходу из комнаты. — Обязательно выиграй этот турнир. Не годится, чтобы другие увидели в тебе слабость ещё до того, как ты начнёшь свою работу.

* * *

Портключ доставил Гермиону прямо к воротам Хогвартса. Он был ярко освещён огнями снаружи. Она попыталась встать, но колени подогнулись. Слишком большое количество Круцио может заставить мышцы принять решение взять отпуск и перестать функционировать должным образом.

Гермиона нахмурилась и вызвала Патронус, серебристая выдра грациозно перепрыгнула через ворота и вприпрыжку помчалась к школе. Затем она прислонилась спиной к воротам и стала ждать, всё ещё держа палочку наготове.

Через пять минут появилась фигура с зажжённой в темноте палочкой.

— Сев? — позвала Гермиона. — Это ты?

Но голос, который ответил ей, был не его.

— Гермиона Блэк, — произнёс голос с сильным акцентом, и Гермиона замерла. Теперь она узнала широкоплечую фигуру под плащом.

«Гриндевальд».

Иван подошёл ближе, и в свете палочки стало видно его лицо. Он не улыбался, когда наклонился, чтобы осмотреть замок на воротах. Он постучал по нему палочкой, но ничего не произошло, и он раздражённо хмыкнул.

— Ворота должны быть открыты.

— Почему? — спросила Гермиона, пытаясь скрыть, как сильно дрожат её конечности.

Она была беспомощна. Ни один из её защитных щитов не был на месте, и она едва могла держать палочку в своих дрожащих пальцах.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила она.

— Выдра очень мила, — сказал Гриндевальд, всё ещё возясь замком. Она отказалась сдвинуться с места, и он выплюнул ругательство на иностранном языке.

— Ты, открой его, — сказал он Гермионе, указывая на замок.

— Я не могу, — запротестовала она. — А ты не думаешь, что я уже была бы в замке, если бы могла?

Гриндевальд нахмурился. Затем он огляделся вокруг, словно проверяя, нет ли свидетелей, и указал палочкой на Гермиону.

— Это не имеет значения. Я… Как ты сказала? Ах. Извини. Это не личное.

— Ты опять пытаешься меня убить? — недоверчиво спросила Гермиона. Холодный страх пробежал у неё по спине. Она держала свою палочку так крепко, как только могли её онемевшие пальцы. Если потребуется смертельная сила, чтобы покончить с этим Иваном, тогда она сделает это.

— Это не личное, — повторил Гриндевальд, пожав плечами. — Прошу прощения. Ты хорошая ведьма. Извини.

— Гермиона!

Раздался крик, и Гриндевальд обернулся. Несколько фигур бежали по траве с поднятыми палочками и горящими огнями.

Гриндевальд яростно выругался и повернулся к Гермионе, затем снова к фигурам. Он выглядел так, как будто взвешивал свои варианты, но, наконец, бросил последний хмурый взгляд в её сторону и растворился в тени.

— Гриндевальд, — выдохнула Гермиона, когда её друзья подошли к воротам. — Он был здесь. Он прямо здесь — вон там! Он собирался…

— Что? — спросил Северус, быстро отпирая замок и открывая тяжёлые ворота.

— Мы можем поймать его — смотрите!

Они все обернулись, но кроме света от палочки ничего не было видно. Как призрак, Гриндевальд исчез так же быстро, как и появился.

— Он был… — повторила Гермиона, но её голова была затуманена, и когда Северус попытался поднять её на ноги, она почувствовала себя далеко и оторванной от своего тела. А потом всё погрузилось во тьму.

* * *

Когда несколько часов спустя Гермиона очнулась в больничном крыле, никто ещё не нашёл Гриндевальда. Арабель утверждала, что его спальня пуста и его не видели уже несколько дней. И теперь, когда она была в безопасности, друзья Гермионы были больше обеспокоены тем, как закончилась её встреча с лордом Волдемортом. Но у Гермионы было слишком много новой информации, которую она должна была обдумать, и планов, которые требовали доработки, и она держала своих друзей на расстоянии вытянутой руки.

Гермиона очень коротко ответила на вопросы, которые задал ей профессор Дамблдор. Она почти сразу же покинула больничное крыло и сказала своим друзьям, что поговорит с ними, когда сможет.

— Ты, очевидно, была под Круцио в течение грёбаных веков, — сердито воскликнул Северус. — Тебе нужна медицинская помощь!

— Это может подождать, — сказала ему Гермиона. — Сначала мне нужно кое-что обдумать. А потом я вернусь. Просто дай мне время.

— Ты даже не сказала нам, что Волдеморт узнал от тебя, — сказал Северус. — А зелье подействовало?

Его лицо было искажено тревогой, и Гермиона смягчилась.

— Да, подействовало. И Волдеморт дал согласие на то, чтобы мы поженились.

— Я… Что? Ты что, шутишь?

— Если бы. Стелла Малфой организует это. А теперь, пожалуйста, мне нужно время. Я скоро вернусь, обещаю.

Когда у Северуса отвисла челюсть от удивления, Гермиона быстро погладила его щёку и ушла. Она оправилась от Круцио в комнате, куда заходили только Арабель и Алекто, и они дали ей пространство, о котором она просила.

На два дня она заперлась в спальне со своей маленькой синей книжкой. Она обновляла, комментировала, изменяла, царапала и отбрасывала. Её кровать была усыпана клочками пергамента, а руки были забрызганы чернилами, прежде чем она, наконец, вырвала страницу из книги и написала записку профессору Дамблдору.

«Мне нужно поговорить с вами. В вашем кабинете. Завтра, в 8 вечера».

* * *

— Вы знаете о крестражах? — спросила Гермиона Дамблдора, как только за ней закрылась дверь кабинета.

Дамблдор замер на полпути к тарелке с лимонными леденцами. Тот небольшой румянец, что был на его лице, исчез.

— У меня есть координаты, — быстро сказала ему Гермиона. — Я увидела их в его сознании. Мне нужно пойти туда, уничтожить их. Это те же самые места, которые он использовал в первый раз в моём времени.

Дамблдор побледнел.

— Вы были в сознании лорда Волдеморта? Простите меня, признаюсь, я не думал, что это возможно…

— Я отвлекла его кое-чем другим, — сказала Гермиона.

— Как же вам удалось?

— Не важно. Но, профессор, взгляните на это.

Гермиона достала из кармана свою синюю книжку, открыла её на странице, где она записала всю информацию о крестражах, и протянула ему. Дамблдор долго смотрел, а затем прочитал список. Наконец, он покачал головой.

— У меня есть знакомые авроры. Я знаю, что вы член Ордена Феникса, но вам нужно послушать меня. Возможно, вы всё ещё находитесь под наблюдением. Я пошлю авроров посмотреть.

— Но, сэр… — начала Гермиона. — Охрана…

— Я прикажу аврорам ничего не трогать, — сказал Дамблдор. — Они должны быть в безопасности.

— Я думаю, что он почувствует, когда они будут уничтожены, — быстро сказала Гермиона. — В наше время этого не произошло, но теперь он такой человек… Я думаю, он бы узнал. Так что они должны быть…

— Все уничтожены одновременно, — задумчиво произнёс Дамблдор. — Умный Том. Если мы уничтожим один, он сразу же узнает об этом и отправится за остальными. И всё это ради того, чтобы больше не рисковать.

Гермиона хотела было возразить, но поняла, что он прав. Беллатрикс умерла, но она сомневалась, что Волдеморт просто забудет о ней. Кто-то наверняка находился здесь, чтобы наблюдать за ней. А Гриндевальд всё ещё представлял собой постоянную угрозу, скрываясь из виду, но, тем не менее, оставаясь рядом.

— Так вы попросите своих друзей авроров пойти и проверить, есть ли там Крестражи…

— …Они не будут предпринимать никаких действий, просто проверят их местонахождение…

— …И тогда мы найдём лучшее время, чтобы уничтожить их.

— Мы можем работать вместе над окончательным планом, — сказал Дамблдор. Теперь он выглядел энергичным, как будто обсуждение падения Волдеморта принесло ему радость.

— Но мои друзья должны знать, — сказала Гермиона. — Они должны знать, с чем мы боремся. Как только крестражи будут уничтожены, нам нужно будет убить Волдеморта. Вот для чего мои друзья так усердно тренировались.

— Они, конечно, показали впечатляющее шоу во время дуэли. Спасибо вам за это, — сказал Дамблдор.

— Дуэль практиковалась только для настоящего дела. Они должны знать, профессор. Насчёт крестражей.

К удивлению Гермионы, Дамблдор кивнул.

— Да, — задумчиво произнёс он.

— Что? — спросила Гермиона, не уверенная, что правильно расслышала его слова.

— Верно. Ваши друзья, как ожидается, должны принять метку этим летом, верно?

— Да.

— Значит у лорда Волдеморта будет мало причин читать их мысли до тех пор. И нам нужно надеяться покончить с ним до того, как наступит эта несчастливая дата.

— Так значит вы не будете против, если я расскажу им о крестражах.

Дамблдор покачал головой.

— Нет, вы меня не поняли. Я не думаю, что вы должны им рассказывать. Я не думаю, что для нас продуктивно продолжать действовать таким образом — как отдельные субъекты.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что я недооценивал вас снова и снова, и настало время покончить с этим, — сказал Дамблдор.

Гермиона в замешательстве склонила голову набок.

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, мисс Блэк, что теперь понимаю, что вы были не совсем честны со мной, когда пришли в мой кабинет в сентябре прошлого года.

Гермиона попыталась заговорить, но Дамблдор поднял руку, опережая её.

— Признаюсь, и я с вами был не вполне откровенен. Но ещё не пришло время для того, чтобы всё открылось. Тем не менее, я был бы прав, если бы сказал, что вы вернулись в это время намеренно, с единственной целью уничтожить Волдеморта?

Гермиона закусила губу.

— Не совсем… Но как только я осознала, где нахожусь, я поняла, что мне остаётся только одно.

Дамблдор вздохнул, откидываясь на спинку стула. Он взглянул на свои тихо бьющие часы и с сожалением покачал головой.

— Я очень надеюсь, что однажды вы дадите мне полный правдивый ответ о вашем путешествии в это время, а не ту полусмысленность, которую вы скормили мне в прошлом году. Но сейчас не время для этого. Может быть, когда мы разберёмся с Волдемортом, вы согласитесь рассказать мне всю историю за чаем с печеньем? Признаюсь, мне ужасно любопытно.

Гермиона рассмеялась.

— Да, я думаю, мы могли бы это устроить.

Дамблдор выглядел чрезвычайно довольным.

— Прекрасно. А теперь суть вопроса. Ваши друзья. Я не предлагаю вам рассказывать им о крестражах. Я считаю, что было бы более уместно, если бы я сказал им, наряду с несколькими другими студентами…

— Профессор, я не совсем понимаю, — сказала Гермиона.

Дамблдор улыбнулся ей.

— Я полагаю, что пришло время некоторым нашим студентам седьмого курса присоединиться к Ордену Феникса.