Время цветущих яблонь (гет)

На рыбалку с Грейнджерами и Лавгудами мы выбрались в самом начале каникул. Я уговорил всех поехать не на привычное Грейнджерам озеро, а на "новое место" и, конечно, увел машину Дэна в тень. Недалеко и незаметно. Разумеется, никаких багровых небес. Просто лес чуть поглуше, да папоротники в нем пораскидистее. В остальном же — озеро как озеро, с рыбой и лягушками. Как только разбили бивак, я отделился от компании, устроившись на большой разлапистой коряге. Наблюдение за поплавком меня не привлекало, зато было дело, требующее спокойной обстановки. Передо мной лег кожаный переплет с чистыми листами пергамента и артефакт кровавого пера, когда-то созданный именно для таких случаев.

Пришло время заняться кодексом рода. С одной стороны, прямо сейчас он не был необходим, но если вдруг понадобится... Общение с Лонгботтомами убедило, что кодекс не та вещь, которую можно "накатать быстренько за полчасика". И сейчас, выписав строки шапки, я задумался над ключевым разделом. Хотя незачем быть оригинальным, ибо ничто не ново под луной.

"Каждое разумное существо имеет право на жизнь и свободу стремиться к счастью."

— Цитируешь "Декларацию независимости"? — Вопрос Гермионы из-за моего плеча выдернул из раздумий.

— Не вполне. Джефферсон указал "свободу" и "стремление к счастью" отдельно. Но свобода сама по себе порой принимает странные формы, а стремление к счастью может оставаться просто мечтами.

— Но объединив их, ты берешь только один частный случай свободы.

— Которого достаточно, у меня же нет цели написать обо всем вообще. И еще, Джефферсон не указал приоритеты.

И, снова взявшись за кровавое перо, я вывел ниже:

"Можно отнять имущество для того, чтобы защитить жизнь. Можно отнять жизнь, если это необходимо для защиты свободы разумного существа стремиться к счастью."

— Сам придумал?

— Нет. Один магловский автор.

Гермиона нахмурилась, но не возразила, а молча ушла на берег. И довольно долго там сидела, глядя на воду. Раньше она не преминула бы заявить, что "отнятие жизни" никак не частное дело. Но за последний год многое изменилось в ее взглядах. Этого молчания мне хватило, чтобы закончить начатое.

Вечером, когда Дэн сооружал маленькую коптильню, он спросил:

— Гарри, значит, ты считаешь, что магическое общество не может управляться так же, как у обычных людей?

Гермиона никому не сказала о том, что я вожусь с кодексом, но вопрос прозвучал как-то уж слишком серьезно, судя по реакции присутствующих. Дэн отставил недоделанную коптильню в сторону, а Лавгуды уселись рядышком на стволе поваленной березы и уставились на меня. Ну да, для них-то я "Светлый Лорд", и отшутиться не получится.

— Не может. У маглов "полковник Кольт уравнял людей в правах". Разница, конечно, есть, но количество на уровне взвода эту разницу перекроет. У магов иначе. Если того же Дамблдора попытаются арестовать, он легко развеет по ветру весь Аврорат, включая воспоминания. То есть официальная власть в магическом мире не дает по умолчанию силы.

— Вообще-то и у маглов так было. — Дэн слегка поморщился. — Я буду использовать это слово, раз уж оно привычнее половине присутствующих. Да и выражение "обычные люди" коряво звучит, так что ладно уж... Так вот, когда-то один обученный рыцарь с мечом легко мог разогнать крестьянское ополчение или банду разбойников с кистенями.

Я кивнул и продолжил мысль:

— И формой правления в те времена была отнюдь не всеобщая демократия.

— Гарри, — Гермиона переводила удивленный взгляд с меня на своего отца, — папа?.. то есть вы считаете, что Тот-Кого-Не-Называют и такие, как Малфой, правы?

— Опять же нет. Статус крови, не подтвержденный реальными способностями, как монархия перед французской революцией, если пользоваться историческими аналогиями. Чем кончилось — известно.

— Ты предлагаешь магическим родам, — голос Луны звучал отстраненно-холодно, — вместо статуса крови ориентироваться на уровень силы? На это многие могут согласиться. Особенно из нейтральных родов.

— Почему? Это же против любимой ими чистокровности?

— А потому, Эрми, что в большинстве случаев одно с другим совпадает. А "за магическую силу" гораздо более удобный лозунг, чем "за чистоту крови".

— Более того, — Ксенофилиус решил продолжить мысль дочери, — "в большинстве случаев", но не всегда, и это хорошо. Чистокровные семьи не в восторге от того, что некоторые древние рода, почти скатившиеся к сквибам, считаются равными им. Такое изменение приоритетов позволит провести мягкую чистку. Так что да, идея Гарри может найти поддержку среди древних семей.

Ненадолго повисло молчание, пока Дэн пристраивал коптильню над углями. Разлили горячий чай для нас и приготовили бутылку вина из запасов Ксенофилиуса для взрослых. Следующий вопрос задала Джин:

— Получается, что такие, как наша дочь, заведомо слабее и всегда будут в лучшем случае на правах средневековых йоменов?

— Ваша дочь — исключение, — Ксенофилиус отставил бокал, — но таких сильных маглорожденных мало.

— Но если Гарри прав в том, что власть связана с реальной магической силой, должно быть место и для таких, как она.

— Должно. Именно на этом играет Дамблдор, сталкивая сильных маглорожденных со старыми семьями. И чтобы решить этот конфликт, нужно что-то предложить и таким, как Гермиона. Пока у них был только путь вхождения в какой-нибудь род через свадьбу. Как, например, у Лили Эванс, матери Гарри. Но на такие браки в старых семьях все равно смотрели косо.

— Когда-то давно был еще один путь, — помешиваю угли под ведром: к запаху копченых карпов добавилась отчетливая нотка горелой шерсти. — Сильные маглорожденные могли пройти Средоточие Света или Средоточие Тьмы, и стать Лордами Магии. А при желании основать свой род.

— Да, однако пути к средоточиям давно утеряны. И потом, в легендах говорится, что при попытке стать Лордами Магии недостойные гибнут.

— Ну и что, папа? Если бы путь к силе был безопасен... — Луна не стала заканчивать фразу, потому что Ксенофилиус положил свою руку поверх ее ладошки. Впрочем, мысль и так понятна всем присутствующим.

— Значит, если такие пути будут вновь открыты, это решит проблему маглорожденных. — Гермиона, вскочив, попыталась влезть на нижнюю ветку старого дуба, скорее всего, чтобы сбросить нервное напряжение в движении. — Я найду эти пути.

Ксенофилиус кивает девочке, а потом с ехидной усмешкой смотрит на меня. Я молча ворошу угли.

Тем временем карпы закоптились достаточно, и больше никто не возвращался к серьезным темам. Обсуждали рыбалку, сорта вин и рыбные блюда. Вечером мы все вернулись к Грейнджерам, откуда Лавгуды аппарировали домой, а я ушел по перстню, чтобы не нагружать работой возможного наблюдателя.

Через несколько дней пришло письмо от Динеша Патила о том, что место для летнего отдыха всей компании подобрали и дальний портал к нему готов. Еще в прошлую встречу нам пришла идея провести лето всей нашей компанией однокурсников где-нибудь подальше от Англии с ее странными понятиями о пляжном отдыхе, и в более дружелюбной природе.

Динеш предложил цейлонское побережье, где у его рода были кое-какие связи. Кроме очень удачного расположения на другом краю света, остров имел еще и то преимущество, что через широкий пролив не действовала аппарация. Линии силы искажались, следуя рельефу морского дна, что сбивало, а могло даже и задушить, движущегося вдоль них мага. Так что местные могли ориентироваться только на дорогие дальние порталы и родовые перстни, а я — еще на козыри и срезать угол через Тени. Таким образом, остров давал дополнительные преимущества в безопасности. Вдобавок Динеш договорился с местной мастерицей зелий, мадам Поу из древнего тамильского рода, об обучении всей компании зельеварению. Бездарные уроки Снейпа надо было чем-то компенсировать. Подозреваю, хотя Динеш и декларировал нам полную свободу отдыха, мадам Поу поручили дополнительно к занятиям присматривать за нами. И об этом присмотре известили Грейнджеров, Августу Лонгботтом и Ксенофилиуса. В общем, мы отправились компанией в шесть человек: Падма, Парвати, я, Гермиона, Невилл и Луна.