Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

Пожиратели смерти встретились тëмной дождливой ночью в мрачной хижине, чтобы обсудить свои дела и запланировать преступления против невинных волшебников и ведьм Британии. Судя по висящему на стене грязному календарю, сейчас был май семьдесят девятого, но конкретный день оставался неизвестным. В хижине было трое Лестрейнджей, Люциус Малфой (который сидел привязанным к креслу с кляпом во рту) и фигура в капюшоне, чья личность оставалась загадкой.

— Мы готовы, мистер Протеус? — оскалилась молодая и здоровая Беллатриса, которая разительно отличалась от той изможденной версии себя, которая больше десяти лет спустя покинет Азкабан. — У нас не так много времени, чтобы вернуть этого дурака домой, прежде чем кто-либо заметит, что он пропал!

Таинственная фигура откинула капюшон, под которым оказался Сириус Блэк.

— Терпение, мисс Поведение. Ты же знаешь, как я хорош. Я быстро заставлю нашего бедного Люци служить Тёмному Лорду. Империо!

Заклятие ударило в Малфоя, который начал дëргаться, но побороть непростительное не смог. Спустя пару секунд его лицо разгладилось, а глаза остекленели.

— Ты вернешься к своему отцу, Абраксасу Малфою, — произнёс Сириус. — Ты извинишься перед ним за своё поведение и за то, что отказывался принять Тёмную Метку. Ты будешь умолять о возможности стать Пожирателем смерти. Ты также согласишься на его требование жениться на Нарциссе Блэк, несмотря на твоё отвращение к её верности Тёмному Лорду.

Люциус тупо кивнул, а затем, поднявшись с места, покинул хижину.

— Отличная работа… Сириус Блэк! — с сарказмом сказала Беллатриса. — Или тебя уже можно называть Марселлус Фрамп?

Сириус резко тряхнул головой, и его лицо начало меняться. Мгновение — и он стал ничем не примечательным человеком с тёмными волосами и коричневыми глазами.

— Хватит хвалить меня, Белла.

— Марселлус, зачем этот спектакль? — медленно сказал Родольфус. — Зачем выдавать себя за Сириуса Блэка?

— Абраксас предупреждал меня, что его сын на некотором уровне владеет окклюменцией, — начал Марселлус. — Как и несколько других личностей, которых наш лорд хочет видеть в рядах своих сторонниках. Маскарад нужен на случай, если кто-нибудь из них сможет освободиться от империуса. Если это произойдёт, он будет помнить только, как предатель крови Сириус Блэк проклял его. Даже неудачный империус послужит нам, сея сомнения и недоверие среди наших врагов. Ну кто бы мог подумать, что такой непримиримый противник Тёмного Лорда, как Сириус Блэк, мог стать Пожирателем смерти.

Остальные трое на это жестоко рассмеялись.

— Ну и кто у нас дальше? — отсмеявшись, спросила Беллатриса. — Кого мой дорогой кузен Сириус проклянëт следующим?

В комнате повисла тишина. Спустя пару секунд Беллатриса и «Марселлус» в ожидании посмотрели на Рабастана.

— Что? — переспросил он. — А, ну… эм… Грегори Гойла!

— СТОП! — зло заорал в этот момент Руфус Скримджер.

Воздух в паре метров от стола задрожал, и отставной аврор стал видимым, сняв чары отвода глаз и дезиллюминационное заклятие. Он сидел за небольшим столиком, на котором был разложен сценарий его пьесы с прописанными диалогами.

— Мерлина ради, соберись, Люциус!

В этот момент в хижину вернулся Малфой, на ходу снимая с себя иллюзии, которые позволяли ему выглядеть на тот возраст, какой у него был в семьдесят девятом. В этот же момент все трое Лестрейнджей вернулись к своему облику из девяносто четвёртого года.

— Хватит наставлять меня, старик! — также зло ответил ему Малфой. — Ты хоть представляешь как сложно держать два империуса и четыре заклинания омоложения, при этом ещё и играя?!

— Я тебя умоляю, — оскалился Руфус. — Ты играл жертву империуса. У тебя вообще там нет реплик!

Быстро осознав, что у них, видимо, перерыв, пока Руфусу и Люциусу не надоест собачиться, Марселлус Фрамп, вздохнув, затряс головой снова. Мгновение — и на месте неизвестного волшебника возник Регулус Блэк.

— Это не аргумент! — прорычал Малфой. — Ты втянул меня в эту абсурдную театральщину, Руфус, потому что только я из всех членов нашей компании могу контролировать имбецилов Лестрейнджей. Не надо недооценивать те сложности, с которыми мне приходится мириться, когда я использую заклятие Империус.

— О, я и не думал, Люциус, — протянул Скримджер с полным отсутствием интереса в голосе. — Я бы никогда не стал утверждать, что знаю о непростительных больше тебя. В конце концов, я использовал убивающее проклятие всего три раза.

На это Люциус зарычал и вцепился в свою палочку. Регулус слегка испугался, увидев насколько взбешëн Малфой, и быстро встал между двумя волшебниками, подняв руки.

— Хватит! Мы на одной стороне! Люциус, убери палочку. Руфус, прекрати вести себя как говнюк. Давайте сделаем перерыв и успокоимся немного.

Люциус медленно кивнул, не сводя глаз со Скримджера, который просто смотрел на него, подняв бровь. Но тут появился отвлекающий фактор: раздался нервный кашель, за которым последовал неуверенный вопрос.

— Эм, простите, что прерываю, — сказал мужчина, который когда-то был Рабастаном Лестрейджем, — но… вы кто вообще такие?

— И я не сказал бы лучше, — процедил Люциус, прежде чем крикнуть: — ОСТОЛБЕНЕЙ!

Из палочки Малфоя вырвался красный луч, и оба, Рабастан и Родольфус, рухнули на пол. Убрав палочку, Люциус быстрым шагом вышел наружу, за ним последовали Рег, Белла и Руфус.

Хотя «наружу», возможно было не самым точным словом, учитывая, что ветхая лачуга, служившая декорациями для сцены, на самом деле находилась в бальном зале поместья Лонгботтомов. В пяти метрах от неё стоял большой стол, где Хоскинс как раз накрывал послеобеденный час. Августа Лонгботтом уже сидела там, когда группа подошла к ней.

— Ну что? — спросила регент Лонгботтомов. — Как продвигается наша скромная постановка? Эта безумная идея вообще сработает?

— Пока рано судить, — ответил Руфус, наливая себе чай (в который он добавил немного огневиски из своей фляги). — Мы уже сделали около часа нужных воспоминаний, но это была легкая часть. У нас есть актер на роль «Марселлуса Фрампа», — тут он осëкся. — Кстати, Регулус, просто для успокоения… этот Фрамп… кто он? Я тебя прошу, скажи мне, что это не очередной зачуханный маггловский актер, которого любой магглорожденный узнает чуть раньше, чем сразу.

— Нет, нет, — успокоил всех метаморфмаг. — Это просто человек. На выходных я съездил на юг Франции, нашёл местного маггла, рабочего на фабрике, который подходил по типажу. Затем напоил его и обрил ему голову, — причем он уверен, что сделал это сам, проиграв пьяное пари в процессе матча «Ювентус»-«Реал-Мадрид».

Все чистокровные в комнате уставились на него.

— Это маггловские футбольные клубы… это такой спорт… знаете, неважно. Суть в том, что у меня есть около тысячи его волос, если понадобится приготовить оборотное зелье, чтобы кто-то прикинулся им и изобразил Пожирателя смерти Марселлуса Фрампа, более известного как мистер Протеус.

— Ладно, Регулус, — кивнул Руфус, — мы доверяем твоей компетентности. Но следующая фаза более сложная. Как продвигается добыча волос Пожирателей, которых Сириус Блэк якобы переманил на свою сторону? — он завертел головой. — И, кстати, где сам Сириус?

— На площади Гриммо, — ответила Белла, намазывая маслом булочку. — Отдыхает. Со здоровьем у него всё ещё не очень. Ему нужно лечение, которое никто из нас не может ему обеспечить.

— Что касается волос, — начал Люциус, — у меня есть сомнения насчёт этой части плана. Преданность Крэбба, Гойла и Паркинсона мне… сейчас под большим сомнением, и я не представляю как добыть их волосы, не привлекая к себе ненужного внимания. А на других помилованных Пожирателей у меня влияния нет вообще. Большая часть из них попала под влияние Тибериуса Нотта и дома Селвинов.

— Ну что же, значит, кому-то придётся принять оборотное, чтобы выглядеть, как Фрамп, когда Регулус будет изображать других Пожирателей.

— И это тоже может вызвать проблемы, Руфус, — заметил Регулус. — Если в воспоминаниях будут нестыковки в поведении Фрампа, в ДМП найдутся те, кто это заметит.

— Ну, значит, придётся рискнуть, — нахмурившись сказал Руфус. — Судьба улыбнулась нам, дав нашему дельцу одного метаморфомага. Второго нам так просто не найти!

В комнате на секунду повисла тишина.

— Ну, вообще-то… — начала Августа.

* * *

20 февраля 1994

Поместье Лонгботтомов

Нимфадора Тонкс пыталась сохранить на лице нейтральное выражение, сидя между своими матерью и отцом на диване, который, скорее всего, стоил больше, чем её годовая зарплата аврора-новичка. При условии, конечно, что девушке вообще когда-нибудь удастся стать аврором, учитывая сложившиеся обстоятельства. Родители же её были менее поражены убранством поместья Лонгботтомов. Семья Теда была из зажиточных магглов, поэтому он уже бывал раньше в таких домах. Андромеда же, с другой стороны, была из Блэков, поэтому обстановка была ей, в целом, привычной.

Они получили приглашение от Августы Лонгботтом вчера, и это было настоящим подарком судьбы. Как и предполагала Андромеда, связь между Тонксами и сбежавшими Пожирателями, а также их отношение к изгою Тео Безымянному практически исключило для них любую возможность найти работу. А финансовая подушка их семьи уже была почти исчерпана. И именно в этот момент прилетела сова леди Августы. Суть предлагаемой работы была не ясна. Причем не ясна настолько, что Андромеда даже забеспокоилась. Сама же Тонкс, зная теперь о «Безумии Блэков», наконец-то нашла объяснение паранойи, которая часто нападала на её мать.

С другой стороны, то, что человек — параноик, вовсе не значит, что за ним не следят. Но, учитывая ситуацию, в которой они оказались, Тонксы были вынуждены проигнорировать все сомнения.

Леди Августа встретила их у камина и была очень радушна на протяжении их общения и совместного обеда. По правилам этикета они не говорили о делах до конца трапезы.

— Я попросила вас прийти, чтобы предложить вам работу, — начала она, — от имени моего хорошего друга, которому нужно лечение. К сожалению, обратиться в Мунго в сложившихся обстоятельствах он не может, потому что… хм, скажем, это вызовет ужасный скандал, и закончим на этом. Во время его лечения и последующего восстановления вы будете получать щедрую оплату и другие выгоды, включая жильё для всех вас на весь период нашего сотрудничества.

Затем она озвучила сумму. Тонксы сначала подумали, что она немного не дотягивает до их обычного уровня, но затем Августа уточнила, что это зарплата за неделю, а не за месяц. Услышав это, Тед поперхнулся чаем.

— К сожалению, из-за особенностей ситуации, в которой оказался мой друг, я не могу более вам ничего раскрыть, пока вы не принесëте непреложный обет не раскрывать содержание нашего разговора и суть работы, если вы решите принять мое предложение. И, разумеется, если вы откажетесь, как только узнаете, в чём состоит работа, мы бы тоже не хотели, чтобы эта информация стала достоянием общественности.

Нимфадора неуверенно подняла руку.

— Эм, леди Августа. Я не целитель. Зачем вы попросили меня прийти?

Августа сделала глоток чая, прежде чем осторожно ответить.

— Что ж, моя дорогая. Насколько я знаю, твоя карьера в Министерстве… пока на паузе, если так можно выразиться, из-за текущей политической обстановки. Тем не менее, в прошлом ты проделала отличную работу, обучая моего внука. И Гарри Поттер, и Аластор Грюм крайней высоко о тебе отзывались, — леди Августа невинно улыбнулась. — Уверена, мы найдём для тебя работу.

Быстро обсудив всё, Тонксы принесли необходимые клятвы, после чего Августа позвала домового эльфа.

— Пригласи их, Хоскинс.

Эльф аппарировал прочь, и, спустя несколько секунд, дверь в гостиную открылась… и в комнату вошли Регулус, Беллатриса и Сириус. Сириус был в инвалидном кресле по настоянию Регулуса, к своему вящему недовольству. Все трое Тонксов отреагировали предсказуемо, а Нимфадора даже выхватила палочку, готовясь запустить в вошедших каким-нибудь заклятием.

— Нет, Дора! Ты принесла обет! Если ты нападëшь, то потеряешь магию!

Тем не менее, все старшие Тонксы тоже вытащили свои палочки и заняли оборонительную позицию, пока Августа продолжила попивать свой чай, словно ей было всё равно, что произойдёт дальше.

Первым заговорил Сириус.

— Прости, что заставили тебя принести клятву, Анди, но уверен, теперь ты понимаешь, почему. Наверное, нам стоит начать с того, чтобы ты или твой муж посмотрели на наши руки… чтобы убедиться, что ни у одного из нас нет Тёмной метки.

Только в этот момент Нимфадора заметила, что на Беллатрисе было платье без рукавов, а у Сириуса и Регулуса (которого она знала по старым фотографиям) закатаны рукава, обнажая предплечья.

— Невозможно! — воскликнул Тед. — Это какой-то трюк!

Тут Августа заметила, что в гостиную зашли только трое заговорщиков.

— Погодите, целитель Тонкс. Сириус, где Руфус? Я думала, он будет с вами, чтобы успокоить наших новых друзей.

— Извините, извините, — слегка запыхавшись, сказал Скримджер, заходя в комнату и вставая позади Блэков. — Ваша говорильня заняла целую вечность, поэтому мне пришлось отлучиться в туалет. Я уже старый человек.

Он посмотрел на Нимфадору.

— А! Стажер Тонкс! Рад снова вас видеть. Надеюсь, вы ещё помните, кто принимал у вас клятву в ваш первый день в Академии.

Нимфадора была настолько шокирована тем, что Руфус Скримджер спокойно стоит рядом с парой осуждëнных Пожирателей смерти (ну или, по крайней мере, парой осуждённых за то, что они были Пожирателями смерти), что не смогла выдавить из себя ни слова.

— Кто-нибудь скажет мне, ЧТО, ВО ИМЯ МЕРЛИНА, ТУТ ТВОРИТСЯ?! — наконец заорала окончательно сбитая с толку Андромеда.

Сириус катнул своё кресло вперед.

— Сейчас всё расскажем, Анди. И поверь мне, история там знатная!

* * *

22 февраля 1994

02:00

Отдельная комната в «Бивне Борова»

Лютный переулок

Люциус Малфой подавил желание оскалиться на человека, который только что высыпал на стол двести галеонов из переданного ему Малфоем кошелька и начал их пересчитывать. Очень немногие позволили бы себе пересчитывать деньги перед лордом Малфоем, но это был Лютный переулок. Честь тут днём с огнём не сыщешь, поэтому Малфой и не думал обижаться на потного лысеющего человечка, сидевшего напротив.

Через несколько секунд Наземникус Флетчер поднял на Малфоя глаза и улыбнулся во все зубы (ну, во все, что были, во всяком случае. Несколько зубов у пьянчужки отсутствовало).

— Всё на месте, начальник, — сказал он. — Ну так что вы хотите от старого доброго меня, что стоит так много золота?

— Первое, что нам нужно сделать, Флетчер, — шелковым голосом начал Малфой, — чтобы ты принес клятву не разглашать ничего из нашего разговора. И ты согласишься на чары блокировки памяти после того, как работа будет сделана.

— Ну разумеется! — с готовностью кивнул Наземникус.

Чего бы Малфой ему ни собирался поручить, это, без всяких сомнений, было крайне незаконно, поэтому Флетчер был рад ничего не знать об этом деле после того, как его закончит. Он был удивлён, когда Люциус связался с ним. Павлин довольно часто в прошлом пользовался особыми услугами Флетчера, но всегда вёл с ним дела через посредников. Они с Малфоем не встречались лицом к лицу с момента падения Сами-Знаете-Кого, когда Малфой пользовался его услугами, чтобы анонимно сливать информацию Ордену Феникса. Вот бы те тупоголовые кретины удивились, узнав источник всех самых интересных сведений, которые приносил им Наземникус.

Флетчер принёс клятву. Удовлетворившись, Малфой нагнулся и вытащил из сумки коричневую папку и кусочек пергамента, который передал наëмнику.

— Задача не должна быть сложной, учитывая твои выдающиеся навыки в подделывании документов, Флетчер. Тебе платят за срочность, безупречность и скрытность. Тебе нужно будет вернуть мне эту папку через неделю с указанным на пергаменте именем. Папка должна быть подготовлена по всем нужным форматам дел, которые ведут ДМП. Папка должна быть состарена приблизительно на тринадцать лет и пять месяцев. Погрешность разброса — один месяц в ту или иную сторону.

Наземникус прочитал имя на куске пергамента.

— Марселлус Фрамп. Должен знать его?

— Это важно?

Преступник пожал плечами.

— Нет. Скрытность и безупречность, всë-таки. Какие документы мне нужно положить в эту папку?

— Никаких, — ответил Люциус. — Нужно только, чтобы папка была состарена и промаркирована правильно. Но это нужно сделать так, чтобы она прошла все проверки, которым её могут подвергнуть.

Флетчер моргнул.

— Вы… вы платите мне двести галеонов за пустую папку, которую нужно просто состарить на тринадцать лет? А затем вы хотите стереть мне память из-за этого? — он показал головой. — Вы, богатеи, странные.

— Мой дорогой мистер Флетчер, — довольно сказал Люциус, — вы не представляете, насколько.

* * *

3 марта 1994

Личный кабинет Кассильды Селвин,

сенешаля и прокси дома Селвинов в Визенгамоте

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, сенешаль, — осторожно сказала Долорес Амбридж.

Да, она была в Слизерине, когда училась в Хогвартсе, но интриги никогда не были её сильной стороной.

— Ну что вы, мадам Амбридж, — ответила Кассильда, — Дом Селвинов всегда готов помочь администрации нашего министра. Чем я могу помочь?

— Дело в том, что причина, по которой я решила обратиться к вам, — начала Долорес, стараясь не заикаться, — не относится к Министерству. Это больше личный вопрос.

— Неужели? Прошу, продолжайте.

Долорес сделала глубокий вдох.

— Мой отец, Орфорд Амбридж, умер несколько месяцев назад. Тяжёлая болезнь, вызванная проклятием, которое на него наложили ещё до моего рождения. Разбирая его вещи, я нашла несколько писем и дневников, в которых говорилось о… его глубокой привязанности к члену вашей семьи — Арделле Селвин. Разумеется, она умерла ещё до вашего рождения, поэтому, возможно, вам не знакомо это имя.

— Знакомо, — шëлковым голосом, в котором едва слышалась сталь, ответила Кассильда. — Все Селвины изучают наше семейное древо. Но, пожалуйста, продолжайте.

— Что ж, из тех писем я поняла, что мой отец и покойная Арделла говорили о браке, хотя, конечно, пропасть между древней и благородной семьей Селвинов и Амбриджами казалась непреодолимой. Полагаю, именно поэтому они расстались после окончания Хогвартса. Тем не менее, из уважения к чувствам моего отца… письма которого являются этому доказательством… я бы хотела — от имени отца — посетить место погребения Арделлы Селвин.

— Как романтично, мадам Амбридж. Однако, к сожалению, я должна проинформировать вас, что Арделла, в соответствии с традициями Селвинов, была кремирована, а её прах был развеян над землями нашей семьи.

Услышав это, Долорес расстроенно опустила голову. Кассильда это заметила и с трудом поборола улыбку.

— Но я нахожу всю эту историю ужасно интересной, мадам Амбридж, и хотела бы побольше узнать об этих влюблённых. У вас, случайно, нет с собой этих писем?

— К сожалению нет, — ответила Долорес. — Если честно, я почти решила сжечь их. Думаю, именно так нужно поступать с личными вещами такого рода, но, в итоге, решила, что лучше подождать, пока не узнаю больше. Всё-таки это был важный период в жизни отца.

Перед тем, как продолжить, она помолчала.

— Сенешаль, если это не семейный секрет, не могли бы вы рассказать мне, от чего умерла Арделла Селвин?

— О, боюсь этого я не знаю, мадам Амбридж. Как вы сказали, это было ещё до моего рождения. Кто знает — может, от разбитого сердца?

Долорес несколько секунд помолчала.

— Возможно. Ну что, полагаю, это тупик в… улаживании дел папы. Но я всё равно благодарю вас за информацию, которой вы поделились.

Она встала и, уважительно поклонившись, вышла из кабинета. Как только за ней закрылась дверь, очаровательная улыбка Кассильды превратилась в усмешку.

«Ох, мадам Амбридж, — подумала она про себя. — Интересно, знаете ли вы, с каким огнём играете?»

Выйдя в коридор, Долорес облокотилась на стену, давая сердцу шанс восстановить пульс. Откровенно говоря, она понятия не имела, какую информацию она рассчитывала вытянуть из Кассильды Селвин. И какое внимание ужасных сил она могла привлечь к себе, отправившись на встречу с этой грозной женщиной, чтобы попытаться разговорить её. Разумеется, не было никаких любовных писем между Орфордом и Арделлой, которые хотя бы косвенно могли доказать, что Долорес — отпрыск дома Селвинов. Единственным, на что она рассчитывала, было то, что ей удастся посетить могилу Арделлы. Она нашла заклинание, которое могло бы подтвердить родственные связи между творящим и ближайшими человеческими останками. И не важно, сколько лет костям и в скольких метрах под землёй они лежат. Она купила знание об этом слегка нелегальном заклинании в Гринготтсе — банк не смог восстановить ее материнскую линию, вероятно, из-за того, что она родилась в маггловской больнице, где магические записи не велись. Если тело Арделлы действительно было кремировано, то подтвердить связь Долорес с домом Селвинов действительно было невозможно.

При условии, что она бы захотела её подтверждать, учитывая все слухи, которые ходили об этой семейке.

Официально, дом Селвинов был непогрешим. Семья была учредителем половины магазинов в Косом Переулке и была главным меценатом больницы святого Мунго. Единственным тёмным пятном не безупречной репутации семьи был короткий период в семидесятых, когда Беррит Селвин, старший брат Кассильды, втайне присоединился к Пожирателем смерти и использовал Империус, чтобы заставить нескольких членов семьи вступить под знамёна Тёмного Лорда. Основной причиной, по которой такая молодая женщина, как Кассильда, смогла вырасти до позиции «сенешаль дома», было то, что она получила образование за рубежом и была слишком молода, чтобы попасть под влияние Беррита.

Неофициально же слухи о Селвинах ходили столько, сколько она себя помнила. Например, то, что Беррит взял на себя вину за членов семьи, которые были вовсе не против того, чтобы служить Сами-Знаете-Кому. Что семья практиковала темнейшие искусства. Что за прошедшие века из семьи вышло множество Тёмных Лордов, чьи имена были вычищены из книг по истории, чтобы не навредить репутации семьи. Долорес не знала, что из этого правда, но она была более чем уверена, что дом Селвинов стоял за смертью её матери, проклятием отца и её собственным разрушенным детством.

И она не собиралась оставлять это просто так.

* * *

4 марта 1994

Департамент Магического Правопорядка

Архив

02:00

Джозеф Аббот тихо насвистывал себе под нос, идя по коридорам ДМП. Все, кто когда-либо трудились в ночную смену, знали добродушного старого уборщика-сквиба из семейства Абботов. Никто не знал, зачем Абботы дëрнули за ниточки, чтобы устроить сквиба чернорабочим в Министерство, а не просто выкинуть его на улицу, как делало большинство семей (или что похуже, как делали некоторые). Но он выполнял свою работу хорошо, никогда не жаловался на то, что, по сути, работал домовым эльфом в тех частях Министерства, куда эльфам вход был закрыт.

Несмотря на то, что в ДМП были «ночные смены», в архиве в это время никто не работал. Джозеф прошёлся по всем комнатам, опустошая мусорные корзины, где нужно, и перебрасываясь ничего не значащими репликами с работающими волшебниками. А затем он просто зашёл в комнату архива, предназначенную для закрытых дел. Опустошив корзины и там, он бросил быстрый взгляд на дверь и быстро пошёл мимо полок с папками. Быстро найдя то, что нужно, он достал из-за пазухи потëртую старую (и пустую) папку, на которой значилось имя «Марселлус Фрамп» и аккуратно поместил ее на полку между делами Леонидаса Франклина и Хэйзел Фейф.

Завершив свою миссию, Джозеф вышел из ДМП и вернулся в свою кладовку, где его ждал настоящий Джозеф Аббот, который был без сознания и без одежды. Содрогнувшись всем телом, Регулус принял свою истинную форму, а затем, быстро одев Джозефа в его униформу, он изменил воспоминания сквиба, внушив ему, что он успешно сделал все дела, а затем пошёл в свою каморку подремать.

Снова сменив форму и став ничем не примечательным человеком, Регулус покинул Министерство и аппарировал домой, где тут же сообщил другим членам их группы о своём успехе. Ночь была продуктивной.

* * *

7 марта 1994

Выдержки из двух писем, написанных Элеонорой Берк двум разным адресатам…

Мистер Скримджер, вы просили меня, не привлекая к себе лишнего внимания, сделать копию дела Марселлуса Фрампа, но тут что-то странное! Его дело действительно лежит в архиве, но в нём ничего нет! Простите, что не смогла помочь, но если вы расскажете мне больше о деле Фрампа, я попробую что-нибудь накопать.

Элеонора Берк.

Рита, дорогая, что ты знаешь о человеке по имени Марселлус Фрамп? Пожиратель смерти, вероятно, но я никогда о нём не слышала. Всё, что я знаю, это то, что он был арестован примерно в то же время, когда пал Сама-Знаешь-Кто. Всё остальное дело было кем-то украдено ещё в восемьдесят первом! Конечно, мы тогда не особо следили за тем, кто куда ходит, но всё-таки! Не хочешь ли ты, чтобы я расследовала это дело? Если что, расценки ты знаешь.

Элли.

* * *

10 марта 1994

Класс зельеварения

— ЛЕГИЛИМЕНС!

Гарри снова бросил всю свою волю в атаку на бастионы разума Северуса Снейпа. С каждым уроком Снейп всё больше усложнял силу ловушек в своем ложном дворце памяти, который он построил для этих уроков. Сам же зельевар был доволен (в его понимании, в любом случае) прогрессом Гарри, но, несмотря на все усилия, Гарри так и не смог задержаться в разуме Снейпа больше, чем на пару секунд, не говоря уж о том, чтобы проникнуть сквозь ложный дворец памяти на более глубокие уровни, спрятанные где-то в разуме мужчины.

Произнеся заклинание, Гарри сфокусировался на глазах Снейпа и почувствовал, как его разум прошёл через них, быстро обезвредив внешнюю защиту. Мгновение — и он был в знакомой локации — спальне Губерта Турнепса, вымышленного пятикурсника-пуффендуйца, которого Снейп придумал для уроков легилименции. Гарри огляделся. На кровати сидела полосатая кошка, воплощающая собой первый уровень окклюментной защиты Снейпа.

Гарри быстро достал палочку.

— МАРИПОСА.

Над кошкой материализовалась бабочка. Кошка тихо зашипела и тут же сфокусировала всё свое внимание на бабочке, напрочь позабыв о Гарри. Гарри быстро начал осматривать комнату более тщательно — у него было не больше пары минут. Комната выглядела очень «нормально» и практически воплощала собой «обычного подростка-пуффендуйца», поэтому Гарри обратил внимание на две двери, в которые он до этого не заглядывал. Выбрав одну из них, он осторожно открыл её. Внутри оказался шкаф, полный одежды мальчика — в основном все было в чëрно-жëлтых цветах. Аккуратно раздвинув вешалки, он заметил кое-что, что выбивалось из общего плана. Внизу шкафа была крошечная дверь — не больше двадцати сантиметров в высоту.

Гарри несколько секунд обдумывал то, что видит.

«Какой смысл делать такую маленькую дверь, в которую никто не может поместиться? — подумал он про себя, но тут же улыбнулся. — Кто сказал, что она маленькая, если ты можешь быть любого размера по своему желанию!»

Слизеринец закрыл глаза и сконцентрировался. Когда через несколько секунд он открыл их снова, он чуть не упал, поражённый размерами комнаты. Его ментальное тело сжалось до размеров двадцати сантиметров, и потолок теперь терялся где-то в вышине.

«Шевелись, Гарри! Если не хочешь стать кошачьим обедом!»

Гарри бросился к двери, и открыл ее алохоморой. За дверью оказался длинный коридор с дрожащими факелами, которые освещали каменные стены и пол, покрытый как минимум пятью сантиметрами пыли. Гарри осторожно сделал первый шаг. Потом второй. Третий.

А на четвёртом он закричал.

Мгновение — и он снова оказался в своем теле, судорожно пытаясь вдохнуть и держась за раскалывающуюся от боли голову.

— Ай какая жалость, — с сарказмом протянул Снейп. — А вы так хорошо шли.

— Что это была за хрень?! — в ярости спросил Гарри. — Ни одна из прошлых ловушек не причиняла боль!

— Ну разумеется нет, Поттер, — ответил Снейп, протягивая ему обезболивающее зелье. — Дворец памяти Губерта Турнепса — для начинающих. Та дверь, которую вы прошли, вела в дворец памяти мистера Икс. Мои поздравления, Поттер. Вы больше не безнадежный новичок. Теперь вы унылая посредственность.

Гарри поморщился на этот сомнительный комплимент, после чего проглотил зелье.

— Что это было?

— Прежде чем я отвечу, скажите мне какую ошибку вы совершили и как ее можно было избежать?

Гарри на секунду задумался.

— Там была какая-то ловушка на полу, которую я активировал, наступив на нее. Или, если точнее, когда я представил, что наступаю на неё. Я должен был использовать Вентус, чтобы убрать пыль, чтобы я мог видеть, куда наступаю.

— Верно. Если бы вы так сделали, вы бы заметили, что пол коридора состоит из соединëнных между собой каменных плит, несколько из которых помечены рунным представлением проклятия Круциатус.

Гарри вытаращил глаза.

— Вы наложили на меня Круцио?!

Снейп пожал плечами.

— Я думаю, вы могли ожидать, что переход от Турнепса к мистеру Икс пропорционально увеличит количество и степень опасности ловушек. Эта конкретная ловушка предполагала, что вы подвергнетесь влиянию одного из моих воспоминаний о том, как Тёмный Лорд наложил на меня Круциатус. От оригинала эта ловушка отличалась только тем, что я уменьшил интенсивность ощущений в десять раз. На всякий случай.

Гарри поднял брови.

— Значит… настоящее Круцио будет ощущаться в десять раз хуже?!

— Верно. Вот почему вы не корчитесь на полу в агонии.

— … ну, спасибо, наверное. Могу я ещё раз попробовать?

— Нет, — сказал Снейп. — Одно миникруцио за раз. Вернёмся к теоретическим аспектам вашего обучения. Вот ваше сочинение, которое вы сдали на прошлой неделе о различных формах сопротивления легилименции, кроме окклюменции. Я пометил ваши ошибки и написал материалы для дальнейшего изучения. Срок — следующая неделя. Вопросы?

— Я не совсем понял, как анимагия может защищать от легилименции.

— Всё дело в двойственной структуре сознания такого волшебника. При попытке проникнуть в такой разум легилименту приходится иметь дело с двумя мыслепотоками, один из которых принадлежит животному. Представьте, если бы Губерт Турнепс был анимагом, который мог бы превращаться в кошку. В таком случае, кошка, которую вы видели в его комнате, была бы не просто ловушкой, а независимой частью его психики, которая бы могла сама взять дело в свои руки и атаковать вас независимо от человеческой части его сознания.

— Это справедливо для оборотней?

— Да. Необращëнный вервольф отвечает на легилименцию так же, как анимаг-волк.

Гарри кивнул.

— А обращëнный?

Снейп усмехнулся.

— К сожалению, в этой области исследований не так много, ибо даже если глупец и узнает что-нибудь стоящее из разума обращённого оборотня, скорее всего, он унесёт эти знания с собой в могилу.

* * *

Из закрытой части рекламных объявлений в «Ежедневном Пророке»

НАГРАДА!

«Ежедневный пророк» объявляет награду за любые сведения, касающиеся Пожирателя смерти по имени Марселлус Фрамп, который был в заключении ДМП в 1981 году.

Нынешний статус — неизвестен.

Если у вас есть какая-либо информация, направляйте её М. Скараби, абонентский ящик «Ежедневный Пророк», Лондон.

Только проверенная информация! Не тратьте наше время!

* * *

15 марта 1994

Переговорная в Отделе Тайн

Трое людей в темных мантиях сидели за круглым столом, изучая отчёт. Первый был известен под псевдонимом Номер Один. Он (или она) был главой Отдела Тайн и единственным невыразимцем, чья личность была неизвестна даже его (её) коллегам. Второй был известен в департаменте как Номер Семь. Однако Номер Семь служил Голосом невыразимцев, поэтому был единственным, чьё настоящее имя (Сол Кроакер) было известно за пределами департамента. И последним был Номер Семнадцать, чьё имя было хорошо известно в отделе, но в текущей ситуации оно было несущественно.

— Ну, — начал Номер Один, — ты позвал нас на эту встречу, Семнадцатый. Я так полагаю, Криптоэдр дал о себе знать?

— Д-да, сэр, — чуть заикнувшись, ответил Семнадцатый. — Сегодня рано утром криптоэдр инициировал шестиступенчатый процесс развертывания. Основываясь на шаблоне его движений, а также на астрологических данных, мы вычислили время и дату финального этапа развёртывания. Криптоэдр будет готов к активации приблизительно в девять утра двадцать восьмого марта.

— И мы думаем… я имею в виду… мы знаем причину активации? — нервно спросил седьмой.

— Нет, — ответил семнадцатый, — но по самой природе криптоэдра невозможно понять, почему он активировался, пока активационное событие не пройдёт. Только один человек может безопасно использовать криптоэдр, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу.

Номер Один нетерпеливо вздохнул.

— Мы знаем, кто наш спаситель?

Семнадцатый слегка поморщился и, достав папку, передал еë Первому. Старший (или старшая) изучал содержимое пару секунд, а затем в шоке посмотрел на Семнадцатого.

— Ты хочешь сказать мне, что судьба волшебной Британии ляжет на плечи третьекурсника Хогвартса?!

— Да, сэр. Все наши астрологические расчёты и предсказания подтвердили это. Как бы невероятно это ни звучало, именно этот человек был выбран криптоэдром для… ну, для чего-то.

Первый ещё немного поворчал и повернулся к Кроакеру.

— Ты ведь понимаешь, что нам надо будет заручиться поддержкой Дамблдора?

Кроакер кивнул.

— К счастью, Альбус уже связался со мной и попросил об одолжении. Уверен, что смогу договориться с ним.

Первый мрачно на него посмотрел, но ничего не сказал. В такие времена быть невыразимцем было неплохо — только это помогало ему (или ей) удержаться от криков.

* * *

16 марта 1994

Где-то в Албании

00:05

Мистер Январь зашипел от боли, когда Нарцисса потянула за цепь, которая приковывала его левую руку к спинке кровати.

— Не надо так затягивать, Цисси, — зарычал он. — Я никуда не денусь.

Нарцисса жестоко улыбнулся.

— Ты могущественный волшебник, малыш. Мы же не хотим, чтобы ты вырвался из-за какого-нибудь трюка с беспалочковой магией, не так ли?

— Пф-ф. Тебе просто нравится смотреть, как страдают твои любовники.

Это она отрицать не стала, лишь усмехнулась. И, чего уж говорить, секс, который был у этой парочки во время их совместного путешествия по Албании, довольно часто включал в себя не только удовольствия, но и боль для волшебника и ведьмы. Но это всё были игры. Сейчас у их господина было задание для мистера Января, и их игры со связыванием для этого были просто необходимы.

Как только Нарцисса закончила приковывать все его конечности к кровати, она надела ему на глаза толстую чёрную маску, чтобы тот ничего не видел.

— Кляп будет? — мягко спросил мужчина.

— Нет, дорогой, — ответила Нарцисса. — Мне же надо будет тебя кормить время от времени. И кроме того, кричишь ты очень красиво, особенно когда тебя как следует подстегнуть.

Младший Крауч усмехнулся.

— Ладно. Играй в свои игры. Увидимся через две недели. И постарайся не оставить несводимых шрамов.

— Постараюсь, но обещать не стану.

Он закатил глаза под маской, а затем сконцентрировался на поиске двери, ведущей в глубины его разума. Нарцисса, которая за ним наблюдала, услышала как его дыхание замедлилось, словно он начал погружаться в сон. Она повернулась и вышла из комнаты, заперев за собой дверь. Но прежде, чем она успела сделать хотя бы шаг, она услышала из-за двери крик.

— ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ МНЕ! ПАПА! ПАПА, ТЫ ТАМ?! ПРОШУ ПОВЕРЬ МНЕ! Я НЕВИНОВЕН! ПОМОГИ МНЕ!

Нарцисса закрыла глаза и с наслаждением вдохнула, словно истерические крики мужчины были дорогим парфюмом. А затем она просто ушла, пока Барти Крауч младший молил о помощи, которая никогда не придёт.

* * *

Из письма Сола Кроакера, голоса невыразимцев.

Альбус,

я знаю, ты отправляешься на конференцию МКМ через пару дней по тому спортивному мероприятию или что это там такое, но мне нужно с тобой встретиться до твоего отъезда. Ты долго просил меня об образце зелья номер двадцать три, но не говорил, чьи воспоминания ты хочешь восстановить. Я могу дать тебе пару флаконов, старый друг, но мне тоже нужно твое одолжение. Это касается одного из твоих студентов.

* * *

19 марта 1994

Выдержка из воспоминания…

Два человека, мужчина и женщина, сидели по одну сторону стола. По другую сидели двое мужчин, которые смотрели на стол с отсутствующим выражением на лице. Мужчина выглядел, как Берт Квок. Женщина выглядела как Эльке Зоммер. Другие двое мужчин выглядели (и были) Рабастаном и Родольфусом Лестрейнджами.

Первые двое начали по очереди говорить заранее выученную речь, подготовленную для братьев Лестрейнджей… и тех, кто скоро может увидеть их извлечëнные воспоминания. Берт Квок говорил первым, Эльке второй.

— Наши имена несущественны. Все, что вам нужно знать, это то, что мы исправляем несправедливость.

— Мы дети человека, известного под именем Марселлус Фрамп. Это имя не было дано ему при рождении, но он был метаморфмагом, который скрыл свой дар, чтобы избежать попадания в призывной лист. Он был из чистокровной семьи, но не благородной, поэтому он считал, что служение Сами-Знаете-Кому поможет его семье обрести богатство и статус.

— Он принял тёмную метку и стал тайным Пожирателем смерти, используя свои способности, чтобы шпионить для Сами-Знаете-Кого и сеять путаницу и раздор в рядах его противников. Он служил в одной группе с Беллатрисой, Родольфусом и Рабастаном Лестрейнджами. Нарцисса Малфой также была добровольным участником, хотя и не ходила с ними в рейды. Чтобы сбежать из страны, наш отец сфабриковал дело против Сириуса Блэка, свалив на него ответственность за все свои деяния. Однако, несмотря на то, что будучи Пожирателем смерти, отец совершил много преступлений, незадолго до смерти он раскаялся в своих грехах. Его последней просьбой было найти способ оправдать Сириуса Блэка.

— Именно так мы придумали план, который занял у нас несколько лет. Мы узнали, что Златопуст Локонс, который позже стал преподавателем ЗОТИ в Хогвартсе, был преступником, который использовал чары памяти, чтобы присваивать себе славу о свершениях настоящих героев. Мы шантажировали его, чтобы он нам помог, но когда мы узнали, что он ответственен за нападения в Хогвартсе, мы заставили его признаться в своих преступлениях, а затем стереть себя с помощью чар Табула Раса. Само заклятие Табула Раса мы узнали от австралийского волшебника, который поддерживал наши цели, и который смог овладеть заклятием, не принося никаких клятв.

— После этого, мы использовали материалы проектов студентов, которые те делали для Локонса. На самом деле, все эти исследования делались для нас — найти способ вызволить Сириуса Блэка из тюрьмы и доказать его невиновность.

Двое резко тряхнули головами, и их лица изменились на лица Джеймса Поттера и Корнелиуса Фаджа (который всё ещё был одет в платье, в котором до этого была Эльке Зоммер).

— В этих формах мы освободили Лестрейнджей и Августуса Руквуда, которых потом подвергли допросу. Мы извлекли воспоминания из троих Лестрейнджей, которые докажут невиновность Блэка. В одном из воспоминаний вы увидите, что у Пожирателей смерти был доступ к зелью, которое Августус Руквуд украл у невыразимцев, чтобы скрыть следы чар памяти. Именно это зелье заставило Джеймса и Лили Поттер ложно поверить, что Сириус Блэк был их хранителем тайны, когда, на самом деле, им был Питер Петтигрю. Мы подтвердили это из воспоминаний Лестрейнджей. Мы не смогли сломить волю Руквуда, поэтому всё время нашей работы держали его коматозном состоянии.

— Мы надеемся, что к этому моменту он непоправимо повредился умом из-за условий его содержания.

— В наших усилиях нам помогал наш брат, который также являлся метаморфмагом, и который изображал из себя аврора Майкла Праудфута в Азкабане. К сожалению, из-за нашей ошибки Беллатриса Лестрейндж ненадолго смогла вырваться из камеры и убить нашего брата, после чего была убита сама. Мы сохранили её тело. Мы передадим его вам вместе с двумя живыми Лестрейнджами и флаконами с воспоминаниями.

— Сам Сириус Блэк находится в безопасности и восстанавливается от времени, проведенного в Азкабане. Он выйдет из тени, когда Министерство обнародует правду о том, что над ним никогда не было суда, и он был заключён в тюрьму ни за что. Стенограмма суда, в результате которого он был заключён в Азкабан, на самом деле является стенограммой суда над нашим отцом, который был пойман до падения Сами-Знаете-Кого и подвергнут допросу под веритасерумом. Он был освобождён сотрудником ДМП, которого подкупили или заставили это сделать Империусом. А затем Нарцисса Блэк-Малфой, под именем Ариана МакФлосси соблазнила Герберта Каттермоула и убедила его фальсифицировать судебные записи, чтобы вместо нашего отца в тюрьму отправился Сириус Блэк. Мы не знаем причин, по которым она хотела обвинить во всем Блэка, но мы предполагаем, что она хотела, чтобы он умер в тюрьме. Тогда бы её новорожденный сын Драко мог однажды унаследовать состояние Блэков. Позже Нарцисса убила Каттермоула во время их "медового месяца» на острове Сент-Киприан. Копия свидетельства о браке между МакФлосси и Каттермоулом, на котором есть её биомагическая подпись будет передана вам вместе с воспоминаниями. Связь между МакФлосси и Нарциссой Блэк может подтвердить главный аврор Сен-Киприана.

— И разумеется, если британское Министерство откажется дать Блэку возможность очистить свое имя, мы поможем ему сбежать в другую страну, откуда нет экстрадиции в Британию. Но мы надеемся, что как только вы увидите улики, вы сделаете то, что правильно.

— И-И-И-И СНЯТО!

Руфус позволил скрывающим его чарам развеяться, и, подойдя к Родольфусу и Рабастану начал спешно извлекать из них воспоминания, прежде чем они успеют их забыть.

— Отличная работа. Ваша в особенности, мисс Тонкс. Если с авроратом не получится, театр — то, что вам нужно.

К этому моменту оба метаморфмага приняли свои истинные формы — Регулуса Блэка и Нимфадоры Тонкс.

— Спасибо… наверное, — осторожно сказала молодая женщина. — Хотя, если честно, мне всё ещё не совсем уютно в этом участвовать.

— Это ради высшего блага, моя дорогая, — весело сказал Руфус, — просто напоминай себе, что все это ради высшего блага. Можно оправдать всë, что угодно, если повторять это себе почаще и погромче.

— Отложим пока разговоры об этике, — прервал их Регулус. — Когда мы планируем завершить это всё? Тонксы сильно помогли Сириусу, но я хочу его освобождения, чтобы на него могли взглянуть в Мунго.

— Скоро, скоро, — сказал Руфус, — я хочу проверить, что всё отредактировано правильно. Думаю, мы всё провернëм на второй неделе апреля. Хочу дождаться возвращения Альбуса из Парижа, чтобы всё сделать под его надзором. Плюс, думаю, он удержит Джеймса Поттера от любых необдуманных действий.

Рег кивнул.

— А что с заменой Беллатрисы?

Лицо Скримджера помрачнело.

— Люциус сделает, — тихо сказал он, словно не хотел это обсуждать.

Всё было ради высшего блага, но от этого следующая часть их плана не становилась менее… грязной.

* * *

Этим же вечером в поместье Лонгботтомов…

— Мы знаем, как его зовут? — осторожно спросила Беллатриса.

— Я сомневаюсь, что он сам знает, — ответил Люциус.

Они говорили о дряхлом, находившемся в полубессознательном состоянии, мужчине, лежавшем перед ними на кровати. Люциус «достал» умирающего маггла неделей ранее в одном захолустном доме престарелых в Америке, специализирующимся на пациентах с деменцией. И администратор этого дома был не против заработать на стороне. Перед ними был Джон Доу⁽¹⁾, без друзей и родных.

— Всё это неправильно, — зло сказал Тед, продолжая прощупывать пульс мужчины. — Я приносил клятву спасать жизни, а не забирать их!

— Целитель Тонкс, мы не делаем ничего, чтобы ускорить конец этого мужчины, — устало сказал Люциус. — Будьте честны. Есть ли хоть что-то в маггловской или волшебной медицине, что может излечить этого мужчину? Или продлить ему жизнь? Или предоставить ему больший комфорт, чем ему уже предоставлен?

— … нет.

— Тогда утешьте себя тем, что несколько жизней будут спасены из-за жертвы одного маггла. Хоть и не добровольной.

Тед не ответил. А через несколько секунд несколько кристаллов, висящих над кроватью умирающего мужчины, начали тихо звенеть.

— Пора, — тяжёлым голосом сказал Тед.

Потянувшись, он взял с ближайшего стола флакон, но Андромеда шагнула вперёд и забрала зелье у него из рук.

— Я сделаю, — сказала она.

— Анди…

— Нет, муж мой. Мы делаем это для моей сестры, — она обошла мужа. — Кроме того, ты пуффендуец, и я не хочу, чтобы ложное чувство вины преследовало тебя до конца твоих дней. Это… это должны делать слизеринцы.

С этими словами она извлекла пробку и влила оборотное зелье в горло мужчины. Тело содрогнулось, и через пару секунд на месте мужчины лежала копия Беллатрисы Блэк.

Но даже в этом молодом теле дыхание человека становилось всё более хриплым, пока наконец он не испустил последний предсмертный хрип, после чего затих. И вместе с ним затихли и звенящие кристаллы. Неизвестный мужчина умер. А поскольку он умер, находясь под влиянием оборотного зелья, эффект зелья будет постоянным.

А на другом конце комнаты, настоящая Беллатриса Блэк смотрела на остывающее тело со своим лицом, и пыталась взять свои бушующие эмоции под контроль.

* * *

25 марта 1994

Коридор в Хогвартсе

Полночь

Пока Малахи Стерджен делал обход, его уши слегка подрагивали, когда он слышал очередную порцию хихиканья. Следующая полная луна была всего через пару дней, и в это время лунного месяца все чувства оборотня всегда были обострены до предела. Внезапно волосы у него на загривке встали… и он быстро сделал два больших шага влево. Шар с водой ударился об пол там, где он только что стоял, и лопнул. Стерджен покачал головой и убрал остатки шарика и пролитую воду взмахом палочки.

— Удачи в следующий раз, Пивз! — довольно сказал он.

— А-а-а! — закричал полтергейст. — Дурацкий глупый Люпин всегда портит Пивзу веселье!

— Ой, ну извини, — сказал волшебник, сканируя коридор в поисках духа. Тут его посетила мысль: — Погоди-ка! Откуда ты знаешь это имя?

В этот момент показался Пивз, который до этого был невидимым.

— Какое имя знает Пивзи? Дурацкий? Глупый? Или Люпин? Они все подходят! ХА-ХА-ХА-ХА!

— Некоторые лучше, некоторые хуже. Почему ты назвал меня Люпин?

— Глупый Люпин и директор Бамблби⁽²⁾ думают, что они такие умные со своим Фиделиусом! — довольно сказал Пивз. — Но глупые волшебники не знают Пивза! Пивз всё видит! Всё слышит! ВСЁ ЗНАЕТ! Включая драгоценный секрет глупого Люпина!

Оборотень кивнул.

— А, я понял. Ты был невидим и подслушал секрет, когда его обсуждали. Или просто невидимым заглянул через чьë-нибудь плечо и прочитал записку! Но нет, я бы тебя услышал!

Полтергейст запрокинул голову и захохотал.

— А-ХА-ХА-ХА-ХА! Глупый Люпин! Пивз может быть тихим… когда нужно!

— Пугающее открытие, — протянул Ремус. — Но не слишком. Ты же не можешь поделиться этим секретом с кем-либо. Так что всё в порядке.

Пивз на это никак не отреагировал, только выругался в адрес смотрителя. Ремус уже повернулся было, чтобы продолжить обход, но затем с интересом посмотрел на полтергейста. После многомесячных поисков в замке в свободное время, бывшего Мародëра посетило вдохновение.

— Скажи-ка, Пивз, а ты правда знаешь всё, слышишь всё и так далее? — осторожно спросил он.

— Да, да, Пивз знает!

— Ну, если это правда, ты не знаешь, что случилось со старой Картой Мародёров, которую мы использовали в наши дни?

— Хмф! Разумеется, Пивз знает! Но Пивз не стукач, нет, нет, нет!

Люпин улыбнулся.

— Даже если я организую доставочку пары подарочных коробок из Зонко туда, где мой старый друг Пивз сможет их найти? В которых, скажем, будет несколько навозных бомб?

Довольное лицо Полтергейста засияло ещё ярче. Он даже пару раз прихлопнул в ладоши.

— А-ах, Пивз так сильно скучает по Мародёрам! Поэтому Пивз стащил карту из кабинета Бамблби, когда он отвлёкся, и подсунул её сыновьям Мародёров во время их отработки!

— Сыновьям… Мародёров? — переспросил Ремус.

Несколько месяцев назад он упоминал карту в разговоре с Джимом Поттером, но мальчик ничего об этом не знал.

— Ты имеешь в виду Джима, Гарри или обоих?

— Ни одного из них! Скользкий змей и большеротый лев — сыновья Джеймса Поттера, но не истинные наследники Мародёров!

Ремус на секунду задумался, и тут его лицо осветилось.

— Карта у близнецов Уизли! Вот как они проворачивали свои самые блестящие пранки!

— Ага, но у террористов Уизли еë больше нет. Она уже не у них!

— А у кого?

Пивз злорадно улыбнулся.

— Так сколько навозных бомб Пивзи найдёт в тех коробках?

* * *

На следующее утро…

Гарри Поттер резко открыл глаза и сел в кровати. Ему привиделся странный сон, который он не мог вспомнить после пробуждения. Не кошмар… просто… странный. Сон, который он не мог вспомнить, но который он уже точно видел. Дежавю на уровне подсознания. Его часы показывали четверть шестого, то есть он проснулся не намного раньше обычного. Слизеринец взял вещи и с громким зевком отправился в душ. И, к его удивлению, в коридоре он встретился с Блейзом.

— Ты чего так рано вскочил? — спросил Забини.

Гарри пожал плечами.

— Проснулся и так и не смог заснуть. Начну день пораньше.

— Ждёшь пасхальных каникул? — спросил Блейз.

— Ну типа, — уклончиво ответил Гарри.

Прошлой ночью он разговаривал по зеркалу с Регулусом, и знал, что их «Азкабанда» планирует передать Лестрейнджей и Руквуда Министерству во время пасхальных каникул и вместе с ними отправить все улики, необходимые для оправдания Сириуса… и признания Беллатрисы мертвой. Рег так и не объяснил где они нашли нужный для этого труп, а Гарри не стал настаивать.

Часом позже, когда он и Блейз пришли в Большой Зал на завтрак, он услышал, как кто-то позвал его по имени.

— Мистер Поттер!

Это был Малахи Стерджен, также известный под именем Ремус Люпин и Лунатик два. Завхоз быстро подошел к нему.

— Да, мистер… Стерджен?

— Пройдемте со мной, молодой человек, — строго сказал Стерджен, старательно изображая неприязнь.

Даже если бы от этого зависела его жизнь, Гарри не мог понять почему вдруг добродушный молодой волшебник решил вдруг притворяться гадом, изображая завхоза. «Традиция, видимо».

Сбитый с толку, Гарри пожал плечами, а затем направился вместе со Стердженом в его кабинет. Оказавшись внутри, Ремус Люпин снова стал собой и возбуждëнно начал ходить из стороны в сторону.

— Гарри, я знаю, что просьба покажется тебе странной, но я должен попросить тебя вывернуть свои карманы, а также показать, что у тебя в сумке.

Гарри подозрительно посмотрел на мужчину.

— Эм… а зачем?

Ремус вздохнул.

— Потому что я думаю, что у тебя есть кое-что, чего быть не должно. Поэтому давай я не буду перефразировать это в приказ. Выверни карманы и покажи сумку.

Гарри злобно посмотрел на Люпина, но подчинился. Пока он выворачивал карманы, он пытался понять, что от него хотят. Но всё стало ясно довольно быстро, когда Ремус громко ахнул и вытащил со дна сумки кусок старого пергамента.

— Эврика! — воскликнул Ремус.

— Что? — осторожно спросил Гарри.

— Это на греческом. Означает, что вода в ванной слишком горячая, — счастливо рассмеялся мужчина.

Гарри закатил глаза. Шутка не была смешной ещё несколько месяцев назад, когда её родил Сириус, а сейчас и подавно. Хотя с уровнем шуток типа Серьёзный Сириус ⁽³⁾ неудивительно, что Мародëры использовали шутки друг друга. Ремус заметил выражение на лице Гарри и, в отличие от Сириуса, хотя бы попытался изобразить неловкость.

— Прости, слишком обрадовался. Ты знаешь, что это, Гарри?

— Эм, да. Это карта Мародёров. Ты, мой отец и двое ваших друзей сделали её, когда были студентами.

— Верно. И я искал её с тех самых пор, как оказался в замке. И безрезультатно. Я подумал, что она уже давно уничтожена или потеряна навсегда. Я узнал, что она у тебя, прошлой ночью. Пивз мне сказал.

— Действительно? — спросил Гарри, которому внезапно стал очень интересен обряд экзорцизма.

— Ага. И я должен сказать, что лучше бы ты отдал её учителю, а не использовал для… ну, для чего ты там её использовал? Для пранков?

— Я не любитель, — с холодком сказал Гарри. — Но я слизеринец, а слизеринцы используют все возможности, что попадают к нам в руки.

Ремус деликатно кашлянул и решил не спрашивать, для чего такого слизеринец мог бы использовать Карту Мародёров, до чего гриффиндорец бы не додумался.

— М-м-м, да, ну, я боюсь, я должен забрать у тебя эту возможность.

— Ремус! — воскликнул Гарри, но мужчина лишь поднял руки.

— Всё нормально, Гарри, я верну её тебе, когда закончу одно дело, — тут он дëрнулся. — Ну, если только директор не конфискует её снова. В прошлый раз он подумал, что карта слишком сильно вмешивается в приватность студентов. Но всё же, если я смогу, я верну её тебе. Если только я случайно не уничтожу её в процессе. В этом случае, я сделаю тебе новую. Гораздо лучше этой! Но сейчас она мне нужна!

— … зачем? — подозрительно спросил мальчик.

— Потому что… я думаю, что карта поможет со всем этим покончить!

Гарри моргнул.

— С чем покончить?

— С кознями Пожирателей! — триумфально воскликнул Ремус и в попытке подбодрить мальчика положил руку ему на плечо. У него не получилось. — Покончить со всем и отправить Сириуса Блэка и других ублюдков обратно в Азкабан! Им там самое место!

Гарри натянул на лицо лучшую из своих фальшивых улыбок, чтобы скрыть охвативший его ужас.

— Это… прекрасно, Ремус. Просто… прекрасно.

1) Джон Доу — в англоязычной сфере так называют людей, чьё имя неизвестно. Но при заполнении документов, имя (пациента или, например, жертвы) всегда должно быть вписано. Поэтому туда пишут Джон Доу для мужчин, и Джейн Доу для женщин. Например это обыгрывается в известном фильме «Мистер и миссис Смит». Главные герои — Джейн и Джон Смит носят свои имена не просто так. Хотя мы все знаем, как на самом деле зовут Бранджелину. ха-Ха!

Вернуться к тексту

2) Бамблби — Bumblebee — Шмель. Непереводимо. Причем не первый раз я такое вижу. У меня есть друг, который на квизе по Гарри Поттеру 15 минут смеялся, когда придумал «Альбус Бамблби». Дамблдор переводится как «шмель» с древнеанглийского.

Вернуться к тексту

3) Ага, ага, снова.

Вернуться к тексту