Юность чувств (гет)

Возвращение Шо домой вызвало ожидаемый скандал, который, впрочем, сам парень уверенно погасил, молча протянув негодующему отцу конверт.

— Что это? — Кенджи-сан, казалось, не собирался отказываться от нравоучений.

— Деньги.

Кёко, стоявшая у двери, насторожила уши — какие деньги? Откуда?

Видимо, Шо представлял вопросы, возникшие у родителей:

— Я две недели подрабатывал на побережье. Говорить по телефону не хотел, так как правилами школы запрещена подработка.

Девушка закивала, когда к ней обернулась Фува-сан:

— Да, такое есть, я знаю.

— Но… — хозяин вскрыл конверт и достал небольшую пачку купюр. — Сколько здесь?

— Двести тысяч. Это чтобы вы не говорили, что я только трачу ваши деньги, — Шо развернулся к выходу, едва заметно довольно усмехнулся, встречаясь взглядами с Кёко, и вышел из комнаты.

Подработка и Шо-чан? Угу. Она скорее поверит, что он пел на улице, как когда-то предполагал Куон.

— Кёко-чан, что ему может грозить за подработку?

Она перевела взгляд на женщину:

— Не могу сказать. Может, просто выговор… Но если никто не узнает в школе, то ничего и не будет.

— Ну, раз он принес домой такую сумму, то, думаю, озаботился тем, чтобы никто не узнал, — Кенджи-сан пересчитал деньги. — Действительно, двести тысяч. Что ж, пойдут на оплату его учебы. Хоть что-то покроют… — он глянул на девушку. — Ты и в следующем году будешь по стипендии учиться?

— Я приложу к этому все свои силы, дядя! — она поклонилась.

— Молодец, — мужчина одобрительно кивнул. — А теперь иди, нам с Яёй-сан надо поговорить.

Шо перехватил ее у лестницы на второй этаж:

— У нас перекусить есть что сейчас, или надо ждать ужина?

— Я сейчас принесу тебе, — Кёко улыбнулась. — Ты молодец.

Он лишь гордо усмехнулся.

Ей было видно, что ему не терпится все рассказать, похвастаться, поэтому собрала на кухне на поднос пару салатов, онигири, темпуру, оставшуюся с обеда, питье и понесла все в комнату Шо.

— Сильно ругались родители?

— Тебе виднее, — девушка, расставив тарелки, присела напротив. — При мне только ворчали на тебя.

— Пофиг, — он отмахнулся, взял палочки и принялся за еду. — В общем, я записал новый диск.

— Здорово! Так эти деньги за диск?

— Неа, остаток за предыдущие. Остальное я вложил в запись… Если диск выстрелит, то гонорары увеличатся, — парень торопливо жевал, едва успевая внятно говорить. — А еще мне на мейл пришло письмо из Штатов, представляешь? Там готовят очередной выпуск сборного диска азиатской поп-музыки. Спрашивали, что я мог бы представить в этот сборник. Две песни, максимум.

— Вообще круто, — убежденно кивнула Кёко. — Выбрал уже?

— Одну да, отправлю «Письмо в лодке». А вот вторую еще не решил… — он облизал палочки и потянулся за бутылкой с газировкой. — Там надо до декабря предоставить, может, вообще новую напишу.

— Получается, у тебя уже три диска, четвертый ты записал, и еще будет диск в Америке. Шо-чан, это очень-очень круто.

— А то, — парень довольно улыбнулся. — Правильные знакомства нехило помогают.

Кёко на мгновение прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не напомнить, с кем именно знакомство позволит ему участвовать в зарубежном проекте, затем кивнула:

— Твой отец тоже так говорит.

— Знаешь, и я начинаю его понимать в этом, — он поставил бутылку. — Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Представив реакцию Куона на то, что его назовут «несчастьем, которое помогло счастью», она лишь вздохнула про себя.

— Все, спасибо, перекусил, — Шо вытер рот и выдохнул. — Нам там к началу учебного года задавали что-нибудь?

— Все, как обычно, ну еще написать эссе по влиянию изменения климата на разные области Японии, — она кивнула. — Но оно не обязательное.

— Тогда не буду его делать, остальное покажешь? — он оглянулся в поисках своих учебников. — Мне ж надо делать вид, что я исправился, учебой занимаюсь… Так родители будут меньше цепляться ко мне.

Девушка едва слышно хмыкнула и принялась собирать посуду:

— Думаю, это мудрое решение.

— Это мудрая тактика, — наставительно поправил ее Шо. — Если я хочу быть самым известным, то надо продумывать все.

Шо-чан занялся продумыванием шагов наперед? Интересно, что послужило этому? Неужели Ираяма-сенпай так влияет на него?

Она покосилась на парня, затем поднялась и вышла с подносом.

А может, он все-таки взрослеет? И начинает не только осознавать ответственность за свои поступки, но и планировать будущее?

Тогда тем более молодец.

 

На последней неделе августа Яёй-сан уехала к родственникам помочь по хозяйству, и Кёко пошла к Фуве-сану, чтобы отпроситься на день рождения Ошино. Мужчина даже и спрашивать не стал, лишь согласно кивнул, мол, иди и не беспокой.

Подарок был уже куплен, и двадцать девятого августа девушка отправилась на место встречи, откуда планировалось всем вместе выехать поздравлять именинника. Тот оставил в общем чате накануне непонятный адрес, пообещав прислать за всеми машины.

— Ничего себе! — охнула Рина, когда автомобиль вывернул на набережную и остановился. — Да мы же на озеро Бива приехали!

— Действительно, — выйдя следом, Ватаджиба огляделась. — Вон парни.

Кёко во все глаза рассматривала раскинувшуюся гладь озера. Она никогда не была ни на самом Бива, ни в Оцу. Нет, конечно, она знала об Энряку-дзи, том самом монастыре, который когда-то противостоял самому Нобунаге — вон, кажется, это и та самая гора Хиэй, где и расположены древние храмы, но…

— Ошино-кун, это действительно сюрприз.

— Я знал, что всем понравится, — Кён довольно улыбался, затем указал вниз на озеро. — Там кафе на воде. Я зарезервировал на сегодня одну из террас, так что… идемте?

Кафе на воде?! Кёко едва удержалась, чтобы не припустить бегом в указанном направлении. То есть, они будут отдыхать прямо на озере?!

— У тебя сейчас на лице выражение человека, встретившего Санта-Клауса, — тихо проговорил Куон, незаметно оказавшись рядом.

— Так это ж… — слова закончились, но он лишь тихо рассмеялся:

— Я понял, понял. Но Кён действительно очень здорово придумал… — Кёко подхватила его под руку и потянула вперед. — Что ты делаешь?

— Ты ползешь, как улитка! — невольно возмутилась она. — Посмотри, где все уже, а где мы?

— Тебя донести до воды, как в прошлый раз?

— Но-но! — девушка погрозила пальцем. — Ты обещал!

— Что именно?

— Что мир и все такое. Иначе, я тоже выйду на тропу войны!

— Так я окунать не буду. Обещаю.

— А я не хочу снова ощущать себя мешком! — она все так же тянула парня вперед. — Это неприлично, неудобно и вообще обижает!

— И ведь не возразишь… — с длинным вздохом Куон ускорил шаг, и теперь ей приходилось самой поспевать за ним. Впрочем, ее это не смущало — они догоняли ушедших вперед друзей, а взгляд, наконец, нашел длинное здание с причудливо украшенной крышей, стоявшее на сваях в воде. От набережной к нему вели несколько крытых деревянных мостиков-переходов.

Спустившись к кафе, компания прошла к указанной террасе, с которой открывался прекрасный вид на Хиэй и озеро. Кёко замедлила шаг у резных перил и с удовольствием вдохнула прохладный воздух.

— Рассаживаемся, как хотим, — Ошино остановился у большого круглого стола, застланного белоснежной скатертью. — И расслабьтесь. Мы сегодня будет отмечать не только мой день рождения, но и окончание лета.

— Поводов можно придумать массу, — Куон усмехнулся. — Но все же, твой день рождения — главный. Так что… девчонки, где подарок?

При виде коробки, с которой была сорвана обертка, Кён сначала удивленно округлил глаза, а затем рассмеялся:

— Я должен был догадаться!.. Сам же участвовал в выборах подарков… — он тепло улыбнулся. — Спасибо вам.

— С днем рождения! — парни по очереди обняли его, пока девушки хлопали в ладоши, не сдерживая улыбок.

Кёко ощущала себя в каком-то невероятном легком состоянии. Ей казалось, что она может сейчас обнять весь мир, всех людей, поделиться с каждым той радостью, которая переполняла ее душу.

Разве она могла подумать всего год назад, что окажется в кругу таких близких и прекрасных людей, будет вместе с ними веселиться, делиться мыслями, воспоминаниями, смеяться, шутить — и не бояться, что все это исчезнет с рассветом, растворившись невесомым сном? Что у нее будут подруги, такие разносторонние и такие замечательные — и каждой хочется признаться в любви!.. Что появятся настоящие друзья, с которыми можно дурачиться и даже не обижаться на их подколки!.. Что она будет нужна человеку, который нужен ей, пусть даже он не знает, насколько…

И разве для всего этого имеет значение статусы, богатства, разница в возрасте, происхождение?..

Наверное, это и есть настоящее чудо, что они такие все разные — и вместе.

— Где-нибудь в Киото вообще есть нормальные грейпфруты? — Куон со вздохом кинул во фруктовую вазу наполовину очищенный грейпфрут. — Банни-чан, ты меня в прошлом году угощала — где брала?

— Дедушка Джумамоти, — Кёко глянула на него.

— Если это какой-то фольклорный персонаж, то я с ним не знаком.

— Никакой это не фольклорный персонаж, — она чуть насупилась. — У дедушки Джумамоти магазинчик в нашем торговом квартале. Он меня и угостил.

— То есть, теоретически, у него есть свои поставщики нормального товара? — задумчиво уточнил Куон, а Кагурадзаки скривился:

— Что вообще вкусного в этих горьких грейпфрутах?

— На вкус и цвет фломастеры разные.

— Точно сказано, Сугита-сан, — Хизури одобрительно кивнул. — Я же не спрашиваю тебя, Ода, как ты умудряешься есть натто.

— Оно вкусное.

— И полезное, — добавила Кёко.

— Гадость, — убежденно ответил он, и Рина с Ошино кивками согласились с ним.

— Как говорят, половина японцев любит натто, вторая ненавидит…

— Даиримия-сан, а ты? — Кагурадзаки глянул на Юи, которая чуть смутилась:

— Я люблю.

— Вот! А ты, Ватаджиба-сан?

— Честно? — Рэй улыбнулась. — Мне все равно.

— Ты что, не японка?!

— Значит, и я тоже, — Кёко фыркнула. — Я к натто равнодушна.

Куон покосился на нее:

— Что не мешает тебе его использовать, да?

— Оно полезно, — повторила она. — А если смешать с рисом, например, то вполне съедобно.

— Только без экспериментов, договорились?

— Слушайте, это прямо испытание на храбрость, — Рэй внезапно хлопнула в ладоши. — У нас же этой осенью ночные учения по безопасности. Надо предложить внести рис с натто в рацион.

— Ватаджиба-сан!.. Рэй! — два возмущенных возгласа дополнились тяжелым вздохом Хизури, который хмуро глянул на Кёко:

— Ну спасибо тебе.

— Это полезно, — она поджала губы. — А будете ворчать, еще и кусая предложу в меню…

Юи прыснула в ладошку, пока остальные переглядывались.

— Кусая? Что это?

— Могу организовать дегустацию, — Кёко погрозила пальцем хихикнувшей Даиримии. — Хотите?

— Я давно уже понял, что спорить с тобой насчет еды чревато, — Куон облокотился на стол. — Так что, откажусь.

— Мудрое решение, Янки, — Юи сдержала улыбку, затем стала серьезной. — Я прошу прощения, но мне пора уже. Я обещала вернуться не позже пяти.

— Да, думаю, нам всем пора закругляться, — Рэй согласно кивнула. — Ошино-кун, ты просто мастер в выборе мест. Что на Танабате, что сегодня. Спасибо тебе за приглашение.

— Это я вас благодарю, — Кён искренне улыбнулся. — Наверное, я не буду оригинален и повторю за кем-то из вас — это был самый лучший день рождения в моей жизни.

— Главное, что не последний, — хмыкнул Куон и поднялся. — Ну что, заказываем такси?

— Я сейчас позвоню водителям, чтобы они подъехали и развезли нас.

— Я лучше на такси вместе с Банни-чан, — он глянул на Могами. — Организуешь экскурсию в магазинчик этого дедушки Джумамоти?

— Конечно, — она улыбнулась. — Он работает до шести.

 

Когда такси притормозило на перекрестке у торгового квартала, уже начало смеркаться и неторопливо загорались уличные фонари.

— Успеем? — расплатившись, парень огляделся.

— Дедушка Джумамоти живет прямо над лавкой, так что иногда даже задерживается, — пояснила Кёко и направилась к крытым галереям. — Да и идти тут недолго.

— Как скажешь.

Магазинчик действительно был неподалеку от входа, просто надо было пару раз свернуть, а затем сдвинуть дверь и шагнуть в пахнущее землей и чем-то сладким помещение.

— Дедушка Джумамоти, добрый вечер!

— Кёко-чан, — старик обернулся от прилавка и заулыбался, но тут же вопросительно приподнял брови, когда следом за ней вошел парень. — Ого, ты привела гайдзина!

— Добрый вечер, — невозмутимо отозвался Куон и чуть поклонился. — Я не гайдзин.

— Ох ты ж, — Джумамоти отряхнул руки и вышел из-за прилавка, — извини старика, парень. Но выглядишь ты действительно необычно для тутошних посетителей.

— Я привык к такой реакции, не волнуйтесь.

— Ну я думаю… — покивал старик, оглядывая Куона с присущей возрасту непосредственностью. — И кто ж твои родители, что таким красавцем родился?

Кёко почти умоляюще уставилась на парня — спокойно, спокойно, пожалуйста… это просто особенность торгового квартала так прямо обсуждать клиента…

— Отец японец. Мать из Штатов.

— Вон оно что. Но они тут не живут, верно? Иначе б я тебя раньше приметил.

Девушка успела заметить, как едва уловимо дернулась бровь Куона.

— Нет, они сейчас живут в Штатах. Я учусь здесь.

— Вот молодец, — одобрительно покивал Джумамоти. — Что бы ни говорили там по телевидению, а наши школы самые лучшие. И японский у тебя — прямо наш, киотский говор…

— Отец отсюда родом.

— Совсем замечательно! И как зовут? Может, соседи какие мои или знакомые?

— Думаю, если бы мои родители были знакомы с вами, они бы давно порекомендовали обращаться к вам, — парень снова отвесил легкий поклон. — Мое имя Хизури Куон.

— Дедушка, — Кёко спрятала свое восхищение предельно вежливым ответом и глянула на старика, — это мой одноклассник.

— А, значит, один из тех богачей, которые учатся в твоей школе, — тот покивал. — Так что привело тебя сюда, Хизури-кун? Кто привел — я и так вижу, — он хитро покосился на девушку, которая неожиданно для себя смутилась.

— Могами-сан как-то угостила меня грейпфрутом, который приобрела у вас. Я попросил ее показать мне место, где она купила такие вкусные фрукты, — Куон с прежней невозмутимостью оглядел магазинчик.

Джумамоти как-то сокрушенно вздохнул:

— Ты ж видишь, какое тут место… Куда ж мне тягаться со всеми этими гипермаркетами и торговыми центрами… Там и площади и возможности…

— Но разве они могут предоставить душевный сервис? — парень перевел взгляд на него. — А одного товара не хватит тем, кто ценит и качество, и сервис, и приятную беседу.

Блин, да его можно спокойно отправлять на дипломатические переговоры хоть с кем! Кёко поспешно прикусила губу, чтобы не заулыбаться, когда хозяин лавочки задумчиво хмыкнул.

— Тот грейпфрут из вашего магазина был лучшим, что я попробовал за все свое время пребывания в Киото, — Куон чуть улыбнулся. — И я хочу еще, Джумамоти-сан.

— Вся молодежь зовет меня дедушка Джумамоти, — погрозил пальцем довольно прищурившийся старик и поманил за собой. — Идем, фрукты у меня там. Кёко-чан, а тебе что?

— Я возьму домой морковки и лука, — девушка улыбнулась.

— Тогда ты знаешь, где их брать.

Конечно, знает. Но Куон точно в порядке после такого допроса?

Словно ощутив ее обеспокоенный взгляд, парень обернулся, подмигнул и тут же изобразил внимание, когда Джумамоти сдвинул ткань, прикрывавшую ящик:

— Ну вот, парень, выбирай. Ты уж только смотри, вдруг там где подгнивший окажется…

— Дедушка Джумамоти, позвольте мне всерьез усомниться в том, что в вашем магазине может оказаться что-то испорченным, а вы и не заметили, — Куон присел перед ящиком. — Да они все выглядят лучше, чем в самых современных гипермаркетах.

— Ох, такой молодой, а уже умеет льстить, — старик похлопал его по плечу и направился к прилавку. — Ты бери, бери, не стесняйся.

Девушка, кладя в пакет морковку, лишь улыбнулась про себя — если дедушка Джумамоти дает покупателю возможность самому выбрать фрукты, то значит, покупатель ему понравился.

— Это все, что выбрал?

Она обернулась от ящика с луком — Куон на прилавок положил четыре крутобоких грейпфрута.

— А что странного?

— Так мало ведь.

— Приду еще, — парень обезоруживающе улыбнулся. — Теперь знаю, куда.

Старик хитро крякнул:

— Ну, или можешь прислать кого.

— Некого, дедушка Джумамоти.

— Как так? Неужели у такого красавца девушки нет?

С трудом подавив желание закатить глаза, Кёко вновь развернулась к ящику с луком.

Вот уж!..

— Представьте себе. Сколько с меня?

— Погодь, серьезно девушки нет? Хм, так у меня есть на примете! Ямато Надесико вылитая!

Сердце девушки екнуло, и ей стоило немало усилий удержаться и не обернуться.

Кого дедушка имеет в виду?! Кого сватает Куону?.. Неужели он о своей внучке?..

— Это чье-то имя? — вежливо уточнил парень.

— Эх ты, а еще отец японец… Это умница, красавица, хозяюшка, добрая и ласковая, как ангел, — наставительно пояснил старик. — Вот был бы я лет на пятьдесят моложе — давно бы уже ухватил ее себе.

— Не сомневаюсь, — чуткое ухо Кёко уловило нарастающую холодную вежливость, которая явно свидетельствовала о появившемся раздражении у Куона. — То есть, Ямато Надесико это не имя реального человека?

Кёко прикусила губу, напряженно вслушиваясь в тишину за спиной — кто она? Ведь сейчас назовут ее имя…

Но пауза затянулась на добрые полторы-две минуты, а затем парень немного сдавленно кашлянул:

— Вот насчет ангела я бы поспорил.

— Ой, много ты знаешь…

— Да уж не меньше вашего, поверьте.

Это что получается — Куон ее знает?! Раз даже имя не пришлось озвучивать? Но как узнал? Фотография?

— Дедушка, я выбрала! — она развернулась с пакетом и замерла под двумя взглядами — старик смотрел на нее с хитрым прищуром, а вот Куон… то ли с непонятным соболезнованием, то ли с не менее непонятной беспомощностью. Невольно смутившись, девушка все же подошла к прилавку и незаметно оглядела его — кроме грейпфрутов ничего не было. Тогда где фото? — Я помешала?

— Даже не думай, — Джумамоти забрал у нее пакет, взвесил и принялся пробивать чек. — Все набрала?

Кивнув, она полезла в сумочку за кошельком, но парень протянул старику деньги:

— Я оплачу и ее покупку и свою.

— К… Хизури-кун, я могу и сама…

— Конечно, можешь, — невозмутимо кивнул он. — Это компенсация за то, что ты потратила сегодня время на меня.

Ну какое еще время, а?! Кёко возмущенно и выразительно глянула на него, но в ответ получила лишь чуть усталый взгляд, мол, что не так?

— Твоя сдача, парень.

— Спасибо, — Куон спрятал кошелек, затем в рюкзак отправился пакет с грейпфрутами. — Я не заметил на двери расписание. Какой день у вас выходной?

— Обычно понедельник, — старик закрыл кассу, — ну и праздничные храмовые дни. Ты, коли чего захочешь, спрашивай у Кёко-чан, она уж точно будет знать, как я работаю. Верно, а?

— Конечно, дедушка, — девушка улыбнулась, пряча озадаченность. Праздничные храмовые дни? Или имеется в виду Новый год? Так тогда вообще никто не работает.

— А, погодь-ка, — он достал из-под прилавка темно-красный персик и протянул. — Я ж тебе подарка в пакет не положил.

— Дедушка… — вновь смутившись, она все же взяла и поклонилась. — Спасибо большое…

— Это я ее так балую, — с деловитым видом пояснил Джумамоти Куону. — Ты только никому уж не говори, а то начнут ко мне приставать тут всякие кумушки да хозяйки.

— Не буду, — парень все же хмыкнул, явно пряча смешок. — Спасибо, что балуете ее.

— И тебе спасибо, что Кёко-чан не обижают в школе. Ты ж там, наверное, авторитет, а? Вот и присмотри уж за нею.

Вспыхнув, девушка невольно насупилась — что за смущающие разговоры при ней!.. Конечно, кое-кто авторитет в школе, но и она себя в обиду не даст!..

— Обязательно, дедушка Джумамоти.

Нет, вы только посмотрите на него — веселится, судя по голосу, но поддакивает. Дразнит…

— До свидания, дедушка, — Кёко поклонилась, но забрать свой пакет не успела — парень подхватил его и поклонился:

— До свидания, дедушка, и спасибо. Я обязательно зайду еще.

— Заходите, хоть по одному, хоть оба, — с хитрой улыбкой закивал старик.

Оказавшись на улице, девушка глянула на Куона:

— Пакет отдашь?

— Дойдем до рёкана — отдам. Мне ж все равно в сторону метро, — он пожал плечами. — Лучше выведи меня из этого лабиринта.

Направляясь к выходу, она замечала заинтересованные взгляды еще торгующих и невольно представила, как будут обсуждать и сегодня и завтра это «посещение гайдзина». Тут вообще любое необычное событие долго вспоминали и смаковали детали…

— Ты не обижайся на дедушку Джумамоти за его расспросы, — тихо проговорила Кёко, когда они, наконец, вышли из квартала и зашагали по улице в направлении рёкана. — Он один тут живет. Его жена умерла, а сын с семьей в Штатах. Вот и расспрашивает покупателей, беседует с ними. А уж с тобой — так тем более.

— Да нет, забавный старик, — Куон улыбнулся. — Вообще, я еще в Штатах приметил — чем меньше магазинчик, тем интереснее его владелец и тем больше внимания к клиенту. И уж тем более если в возрасте. А насчет внимания ко мне… — он хмыкнул. — Когда мне было четыре, у родителей выдались пару недель совместного отдыха, и они, забрав меня с собой, отправились в Италию. Мать не могла со мной пройти спокойно по базару и магазинам — каждый торговец или торговка тут же обнимали меня, хватали, восторгались…

— Почему?

— У меня в детстве волосы вились. Кудряшки были.

— Серьезно?! — она изумленно глянула на парня. — А сейчас почему нет?

— Кёко, не издевайся. Я все свои детские фотографии видеть не могу из-за этого… Потому что там не нормальный ребенок, а какой-то рубенсовский купидон!.. — он поморщился, когда девушка прыснула. — А теперь, представь этого купидона в Италии, где очень трепетно относятся к детям. Мать потом вспоминала, что таких скидок, как ей предоставляли там, она нигде и никогда не получала.

Она снова хихикнула:

— А я бы не отказалась посмотреть на тебя маленького, — Куон фыркнул. — У меня вот нет ни одной детской фотографии. Хотя, может, у мамы остались…

— Я помню тебя маленькой. Могу нарисовать.

— Ты умеешь рисовать портреты?.. — при утвердительном кивке Кёко лишь вздохнула. — И когда ты научился-то?

— Это, по мнению родителей, входило в обязательный набор способностей их сына-гения, — парень тоже вздохнул. — Нет, в художественной студии в принципе было интересно. Навыки должны были остаться.

— Слушай, скажи честно, что ты не умеешь? — она остановилась, вынуждая и его прервать шаг.

— Не знаю, — он как-то небрежно и даже легкомысленно пожал плечами. — Специально не проверял, что мне не дается. Хотя…

— Хотя? — Кёко невольно подалась к нему.

— Догадаешься — проси, что хочешь, — парень хитро усмехнулся.

— Это нечестно!

В ответ он лишь насмешливо прищурился:

— Зато интересно.

Это ему интересно, а ей!..

— Вот знаешь, когда ты так смотришь на меня и сопишь, то я снова готов поспорить со стариком.

— Я потому так смотрю, что ты вредина, — парировала девушка и выхватила пакет из его рук. — Поэтому я иду домой, а тебе туда к метро!

— Ну тогда, до послезавтра? Вернее, до послепослезавтра.

Стукнуть бы его за спокойствие! Стоит же, улыбается так снисходительно!.. Да, она не будет долго злиться, но все же…

Кёко исподлобья глянула на парня, затем после долгого выдоха проговорила:

— Да, до послепослезавтра, — пришедшая мысль заставила снова вздохнуть. — А ведь лета осталось всего два дня…

— Хорошее было лето, — он кивнул. — Не хуже нашего.

— Ну так, это лето тоже наше, — улыбка сама появилась на губах. — Здорово, правда?

— Конечно, — Куон покосился на проехавшего мимо велосипедиста. — Идем, доведу тебя до ворот. Во избежание, так сказать.

— Что может со мной случиться в районе, где я выросла и все меня знают? — Кёко послушно двинулась за ним.

— Упасть можешь.

— А ты не дашь упасть?

— Или подниму.

— Я в тебе не сомневаюсь, — она улыбнулась.

Ни капли. Ни в нем самом, ни в его способностях. И чего она так удивилась, что он умеет рисовать? У нее ведь рядом с Корном хранится тот самый кролик с крыльями.

Вот только он сам признался, что не все ему подвластно. Что же?

— Фува не возникает?

— А? — подняв голову, она обнаружила, что они дошли до рёкана. — Нет, у него свои заботы — хочет написать пару новых песен для американского сборника.

— Даже не буду ничего спрашивать, — Куон слегка неодобрительно покосился на забор, и девушка с невинным видом поддакнула:

— Это правильно — меньше знаешь, крепче спишь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Банни-чан.

Вот же!.. Прямо по интонации слышно, как он ехидничает про себя! Точно надо будет потом попросить диск у Шо-чана и подарить! На Рождество!

Она, фыркнув, зашла во двор, но затем все же выглянула за ворота. Взгляд нашел удалявшуюся высокую фигуру.

Увидятся только первого сентября, но… она уже скучает. Ей нужно видеть его каждый день, знать, что у него все в порядке, слышать его…

Вздохнув, Кёко зашла в рёкан, отнесла на кухню пакет с овощами и ушла к себе, предварительно заглянув к Кенджи-сану и предупредив, что она дома.

Уже позже, переодевшись и сделав себе чаю, она перебрала события дня и потянулась к телефону.

«А когда ты и дедушка Джумамоти успели поспорить?»

И главное о чем? Вроде ж ничего такого не было…

Мысль завертелась где-то в уголке, и Кёко нахмурилась, пытаясь ее поймать.

«Ты точно хочешь это знать?»

Сообщение заставило удивленно приподнять брови.

«Хочу»

«Когда он сказал, что Ямато Надесико это ангел»

«Ну вообще-то можно и так сказать. Ямато Надесико тихая, покорная, послушная, добрая. Чем не ангел?»

«Возможно. Но по его мнению, Ямато Надесико это ты»

Кёко непонимающе сморгнула.

Ямато Надесико…

Ее бросило в жар, стоило лишь памяти выудить весь разговор в магазинчике.

Это что получается… это дедушка сватал ее?! Куону?!

«Нет, тебя можно назвать ангелом, но все же, если быть честным…»

Выронив телефон на колени, девушка закрыла лицо руками, ощущая даже ладонями, как горят щеки.

И все эти намеки… и просьба… и ответы Куона… и…

Какое-то сладкое чувство слегка пододвинуло жуткое смущение в душе.

… и Куон не рассмеялся, не оскорбился, не фыркнул…

Едва заметный вибросигнал заставил вздрогнуть — только не звонок! Она не готова ни с кем сейчас разговаривать!..

«Не обижайся, но я ж не мог сказать ему, что ты скорее боевой кролик, чем ангел»

Будда…

Новый жар смущения перехватил дыхание.

… и не отказался от такого предположения… или предложения…

Руки слегка подрагивали.

«Спасибо, что не сказал. Не хватало еще, чтобы и дедушка меня звал Банни-чан»

«Ну да, он тебя и так балует»

Невыносимый и любимый.

И можно ли помечтать, что…

«Ты просто завидуешь, что он мне дал персик, а тебе нет»

«Я не люблю персики, они слишком сладкие»

«Договорились, я скажу дедушке, чтобы он тебе в подарок давал самый крупный помидор. Или морковку»

«Вот тогда я без зазрения совести сдам ему тебя как кролика»

Хотелось и рассмеяться и расплакаться от щемящего чувства легкого счастья.

«А зря, мог бы приготовить что-нибудь из этого»

«Издеваешься?»

Смеется. Вместе с ним.

«Ну почему сразу издеваюсь? А, я поняла, ты не умеешь готовить, верно?»

«Надеюсь, ничего ужасного ты не попросишь за свое молчание»

Серьезно? Готовить не умеет?..

Умиление заставило прикусить губу.

«Не попрошу. Я в мирном режиме»

В ответ прилетел смеющийся смайлик.

«Спокойной ночи, Кёко, мне пора выходить»

Да, как обычно, он еще в метро…

«Спокойной ночи, Куон»

Девушка прижала телефон к груди и прикрыла глаза.

Их лето. Новое их лето. Пусть оно не заканчивается, пожалуйста… Потому что такого счастья она никогда еще не испытывала.

 

Первое сентября выдалось солнечным, и, глядя в яркое, все еще по-летнему синее небо, Кёко выдохнула.

Такое же яркое настроение, установившееся в преддверии встреч с подругами и друзьями, не поколебало бы ничего, даже сонный недовольный вид Шо, который хмуро бросил за завтраком:

— Я мог бы еще полчаса спать.

— А расписание? А встретиться с учителями и узнать нагрузку? — она спокойно допила свой чай. — Тебя ждать?

— Раньше ты не спрашивала, — язвительно заметил он, ковыряясь в салате.

— Раньше ты не вел себя, как капризная принцесса, — Кёко все же не сдержала ответной язвительности. — Шо-чан, ну серьезно, мы уже не дети, чтобы не нести ответственности. Ты вон, без пяти минут поп-звезда, а по-прежнему выбираешь из салата морковку и плачешься, что хочешь поспать.

— Блин, хватит нотаций, а? Ты стала невыносимой!

— Я такой была всегда, — невольно поджала губы она.

— Я тоже такой был всегда! — парень отложил палочки и поднялся. — И тебя это раньше устраивало.

Раньше? Да, устраивало. Потому что всерьез считала, что это и есть любовь.

— Время идет, Шо-чан, — Кёко тоже встала и принялась собирать посуду. — Мы взрослеем. И если хотим чего-то добиться в жизни, то надо менять свое отношение к этой жизни.

— Я-то меняю, — хмыкнул Шо от порога. — А ты?

— Я тоже, судя по твоим словам, — она выпрямилась с подносом в руках. — За последние пять минут ты несколько раз посетовал, что раньше все было по-другому.

Он снова хмыкнул, на этот раз как-то задумчиво и шагнул в коридор:

— Можешь не ждать.

Как скажет.

Невольная мысль, настигшая ее на кухне, заставила призадуматься — а почему Шо-чан ни разу не сказал, что у него есть девушка и теперь бы не стоило ей самой составлять ему компанию до школы..? Ведь раньше, когда они вместе приходили на уроки, именно этот факт вызывал все нападки и пакости, от которых она страдала. Девушки, которым нравился Шо-чан, не упускали момента и возможности устроить ей проблему… Да чего далеко ходить — еще в прошлом году это было! А теперь…

Неужели Ираяма-сенпай не ревнует его? Или уверена в себе? Или знает, что она, Кёко, ей совершенно не соперница? И вообще, как она справляется с поклонницами Шо-чана?

Уже на станции, поджидая поезд, Кёко вернулась к мыслям о фанатках и вдруг осознала, что ведь и у Куона они есть. Сам же упоминал тогда, в ситуации с туфлями, что его фанатки не будут ее обижать.

И сколько их? Наверное, минимум полшколы. Спросить бы у кого...

Она едва слышно вздохнула, следя за меняющимися названиями станций на экране вагона.

А может, ей даже не стоит волноваться по этому поводу? Ведь несмотря ни на что, у нее нет никаких доказательств того, что… ее могут воспринять как-то иначе, чем подругу детства самого популярного парня школы.

Пусть будет так. Ей самой достаточно тайн и воспоминаний. И она будет думать, что это все только ее, личное и единоличное.

Пока… пока не подует ветер и не придет гроза.

Но все же сердце, невзирая на решение разума, взволнованно забилось, стоило только взгляду найти трех парней в спортзале, который уже был убран для церемонии открытия триместра.

— Банни-чан! — Кагурадзаки первым замахал рукой, призывая подойти. — Привет, как дела?

— Доброе утро, — она не сдержала улыбки. — Думаю, так же, как и ваши.

— У нас отлично! Я выспался, наконец.

— Это ненадолго, — усмехнулся Ошино. — Как-никак начинаются занятия. Расписание еще не видела?

— Мельком, отнесла сумку в класс и сюда, — девушка кивнула, глянула на Куона и ощутила, как внутри что-то начинает дрожать — он тепло смотрел на нее. Испугавшись, что сейчас смутится и покраснеет, она задала первый пришедший на ум вопрос. — Как грейпфруты?

— Я не сомневался в их качестве, — Хизури чуть пожал плечами. — Не знаю, где старик их берет, но просто отличные.

— Ты маньяк, — покачал головой Кён, а Ода встрепенулся:

— О, остальные! Девчонки, привет!

— Привет, — к ним подошли Сугита и Ватаджиба. — Ну что, готовы окунуться в учебу?

— С головой, — хмыкнул Куон. — Особенно учитывая, что нам осталось два месяца до игр.

— Ага, и то, что программу вы уж точно не знаете, — поддела его Рина. — Может, на второй год останетесь?

— Только если составите нам компанию, — не остался он в долгу. — Гарантирую, будет весело.

— Нет уж, спасибо, мои родители не переживут еще и мое решение… Да и Кёко-то не останется, верно?

Кёко спокойно кивнула:

— Мне надо добиться стипендии на следующий год, — она перевела взгляд на Куона и пожала плечами с сожалеющим видом. — Так что, без меня, если что.

— Как это — без тебя?! — неподдельно возмутился Кагурадзаки. — Ты ж наша Банни-чан! А кто со мной будет обыгрывать всех в пинг-понге?! Я тут подумал, что мы могли бы на спортивный фестиваль заявиться как команда! — девушка изумленно, как и остальные, уставилась на него. — А что? Сделаем их влёгкую!

— Интересная идея, — Ватаджиба выдохнула. — Я вхожу в состав спортивного комитета, могу предложить ее в программу. А точно выиграете?

— Можно пообещать бесплатный праздничный ужин в ресторане за наш счет, — пожал плечами Куон, но Ода хмуро глянул на него:

— Вот назло тебе откажусь.

— Отказывайся, — внезапно поддакнула Рина. — Мы тебя сами потом угостим, домашней едой.

— По-моему, вы делите шкуру неубитого медведя, — проговорил Кён. — Давайте сначала переживем начало триместра и школьный фестиваль. А потом уже будем решать… Даиримия-сан, доброе утро.

— Доброе утро, — Юи поклонилась всем с улыбкой. — Рада видеть вас.

— Мы тоже, — девушки заулыбались в ответ, да и парни не отстали. — О, кажется, уже подтягиваются учителя.

Заняв свое место в ровном ряду второклассников, Кёко улыбнулась оказавшемуся неподалеку Ошино и невольно задалась вопросом, родившимся пару минут назад — неужели парни могут действительно остаться на второй год? Смогли бы они ради победы это сделать? Или Куон не смог удержаться от соблазна поддразнить Рину-чан? С него ведь станется…

На трибуну поднялся Савамора-сан, и она выпрямилась, откладывая все вопросы подальше. Время покажет.

Юмено-сенсей терпеливо ждал, пока все рассядутся и притихнут, глядя на него.

— По традиции — я рад вас всех здесь наблюдать, — он улыбнулся. — Как вижу, отдохнули, набрались сил и готовы к покорению новых вершин, верно? Вот и отлично. Расписание все получили? — мужчина кивнул на подтверждающие возгласы. — Тогда вкратце о наших мероприятиях до конца года. Через полторы недели, с десятого у нас школьный фестиваль. На следующем классном часу жду ваших предложений по этому поводу.

— Сенсей, — поднял руку Нондабаяши, — фестиваль как обычно, два дня?

— Верно, два дня, — Юмено-сенсей глянул в ежедневник перед собой. — Далее, вы уже второклассники, поэтому с вами будут проводиться учения по гражданской обороне — проверки по готовности реагировать на внештатные ситуации, например, пожар, крупное землетрясение или что-нибудь в этом же направлении. Программу пришлют в конце сентября из Токио. Сами учения будут с четвертого по пятое октября, это воскресенье и понедельник, — он оглядел взволнованно загудевший класс и чуть повысил голос, заставляя всех замолчать. — Тринадцатого октября — спортивный фестиваль. Все планово, как обычно. С двадцатого по двадцать третье октября будут проводиться промежуточные экзамены. Учитывая, насколько плотно идут мероприятия до этого, прошу не откладывать домашние задания и эссе на потом. Сами понимаете, чем это чревато…

Кёко, записывая за ним, невольно кивнула.

— Экзамены триместра — в начале декабря, с первого по четвертое, ну а дальше, — он улыбнулся, можете начинать расслабляться. Вопросы?

— А школьной экскурсии у нас не будет?

— У вас она в феврале, поедем в Осаку, — Юмено-сенсей сверился с ежедневником. — Старостой по-прежнему остается Химеджимаю-сан, ее заместителем — Ватаджиба-сан. Если есть возражения, то обсуждение будет на классном часу.

— Сенсей, какие возражения? — Ошино пожал плечами. — И Химеджимаю-сан, и Ватаджиба-сан отлично справляются со своими обязанностями.

Химеджимаю обернулась к нему, мило улыбнулась, а затем Кёко заметила, как ее взгляд ушел дальше, к последней парте у окна.

На Куона, да? И можно лишь представить, как он сейчас вежливо улыбается…

Девушка перевела взгляд на сенсея, ощущая странное чувство неудовлетворенности. Одно дело знать, что по Куону сохнет половина школы, и другое дело — видеть.

Но что она может сделать? Да ничего. Она даже о своих чувствах не может сказать… вернее, опасается. И уж тем более не может никому запретить восхищаться и даже любить Куона. Он не ее собственность, да и… как его можно не любить?

— Тогда, — классный закрыл ежедневник и оперся о стол, — по организационным вопросам все. Если что, вы знаете, где меня искать, — он улыбнулся смешкам учеников. — И по традиции, первым уроком в триместре у вас…

— Японская литература! — хором проскандировал класс.

— Именно. В этом семестре мы будем изучать период Токугава и начнем с творчества Тикамацу Модзаэмона, талантливого автора многих пьес для театра кабуки. Открывайте учебники.

Слушать сенсея было одно удовольствие, и желание обернуться назад уступило заинтересованности и любопытству. Когда прозвучал звонок, Кёко даже испытала сожаление, что урок подошел к концу.

Спереди обернулся Кагурадзаки:

— Ты все записала, что говорил сенсей? Дашь потом списать? А то я заслушался…

— Конечно, — она с улыбкой протянула ему свою тетрадь. — Мне тоже понравилось, как он рассказывал.

— А вы знаете, что наш сенсей летом участвовал в национальном конкурсе учителей? — Ошино глянул на них. — И стал лауреатом по литературе.

— Ого! Откуда знаешь, Кён?

— За новостями слежу, — он подмигнул Кагурадзаки и глянул на Куона. — Янки, когда начинаем тренироваться?

Сердце Кёко чуть затрепетало — отличный повод обернуться и глянуть на любимое лицо…

— С завтрашнего дня, — Хизури сунул сумку под стол. — После уроков точно, насчет больших перемен посмотрим.

Если «посмотрим», то, значит, пока на больших переменах они могут все вместе обедать?.. Она едва сдержала радостную улыбку, но все же не промолчала:

— На большой перемене присоединитесь к нам?

— Странный вопрос, — Куон на мгновение приподнял брови, словно недоумевал по поводу услышанного. — Ты думаешь, что вон тот, впереди тебя, упустит такую возможность?

Ода чуть надменно надулся на три взгляда, но у него это получилось так уморительно, что Кёко прыснула.

Куда-то ушли все расстроенные мысли, все эмоции, которые беспокоили перед уроком. Сейчас она ощущала себя счастливой — снова та самая атмосфера тепла и уверенности, что мир прекрасен. Девушка по очереди нашла взглядом подруг и искренне улыбнулась им.

Мир действительно — прекрасен.

На обед на крышу выбрались всемером, захватив по дороге Даиримию, которая неожиданно для всех принесла с собой большую коробку сэндвичей. На похвалу она смущенно призналась, что хотела как-то отметить начало триместра.

— Очень вкусно!..

— Ода, ну постыдился бы — сразу два сэндвича ухватил…

— А вдруг вы потом не дадите?

Ошино и Янки лишь укоризненно покачали головой под смех девушек.

— Даиримия-сан, вам тоже объявили о расписании мероприятий?

Юи чуть улыбнулась, кивая:

— Да. Рэй-чан, так готовить натто?

— Даиримия-сан, — Куон вздохнул, — Банни-чан на тебя плохо влияет.

— У меня отличный учитель, — парировала Кёко, фыркнув. — По гадостям.

Куон под общий смех невозмутимо отправил в рот последний кусочек сэндвича:

— Ты очень способная ученица, тут спорить не буду.

— Чревато? — невинно уточнил Ошино и снова расхохотался вместе со всеми, когда улыбающийся Куон лишь кивнул.

Это ее друзья. Те, кто всегда пошутит, те, кто не упустит возможности подколоть — по-доброму, ласково, как и она сама. Те, кто поддержит, кинется на защиту и поможет — как и она сама.

 

Яёй-сан еще не вернулась, и Кёко сама приготовила на троих ужин, стараясь учесть пожелания дяди и предпочтения Шо. Правда, кушала она вместе с Кенджи-саном, парень по устоявшейся привычке задержался в школе.

— Как начало занятий?

— Хорошо, дядя, — девушка улыбнулась. — Сенсей выдал нам расписание мероприятий. А еще, оказывается, он летом стал лауреатом национального конкурса среди учителей.

— Это престижная награда, — кивнул мужчина. — Что он у вас преподает?

— Японскую литературу и язык, современный и старый.

— Очень важные предметы, — одобрительно хмыкнул Фува-сан. — И сложные. Ты как, успеваешь?

— Стараюсь. Да и Юмено-сенсей так прекрасно объясняет, что очень легко все запоминается.

— Да, от учителя многое зависит… — он сложил палочки на пустой пиале. — Я чай не буду.

— Хорошо, дядя, — Кёко быстро доела свой ужин, убрала со стола и ушла к себе.

Лишь собирая сумку для завтра, она обнаружила среди своих вещей пакет с футболкой. Ну как же так…

Виновато вздохнув, девушка потянулась к телефону.

«Я забыла отдать тебе футболку. Прости, завтра принесу»

Ответ пришел спустя пару часов, когда она почти доделала уже домашнее задание.

«Ты ж не думаешь, что у меня только единственная футболка?»

Кёко невольно улыбнулась.

«Надеюсь, что нет»

«Отдашь следующим летом, как раз пригодится»

Следующим летом? То есть, он рассчитывает, что у них снова будет море, пляж и… они сами?

Легкое смущение затопило душу.

Она не против. Совсем не против!.. Потому что — приятно ощущать себя частью планов любимого человека на будущее …

«Фуву видел. Почему он от меня шарахнулся?»

Вопрос заставил вскинуть брови в изумлении.

«Шарахнулся?!»

«Как от ёкая. Он опять во что-то влип?»

«Не слышала» Кёко в недоумении оглянулась на дверь. «Попробую выяснить»

«Эй, опять бросаешься его спасать?»

Вот же ревнивец! Она укоризненно поджала губы.

«Лучше предупредить, чем потом разбирать последствия»

«А я не буду разбирать, если что. И тебе не дам, учти это. Если ты не забыла, у него есть для этого девушка»

«Вот такое ощущение, что ты ему завидуешь из-за этого» мстительно прищурилась Кёко, а затем вдруг испугалась.

А если… права?! И Куон решит тоже кому-то предложить встречаться?! Только ради того, чтобы не завидовать Шо?!

Да не, глупости… Куон не такой…

Смеющийся смайл лишь укрепил успокаивающую себя девушку.

«Было бы чему завидовать!»

«И вообще, у меня есть ты»

Ой, мамочки…

Дыхание перехватило.

Вот так просто заявляет!.. Он не понимает, насколько это звучит… обнадеживающе?!

Скорее всего нет, ведь она ничем не показывает ему своих чувств… просто поддерживает его во всем… Ну почти во всем — ведь она может прямо указать ему, что он не прав.

«Ты слишком самоуверен» Кёко вздохнула и невольно вздрогнула, когда телефон задрожал в виброзвонке.

— В каком смысле я самоуверен? — во вкрадчивом голосе парня было слышно предупреждение.

— В том, что ты никому не завидуешь, — чуть насупилась она — что, неправда?

— Я не говорил, что я никому не завидую, — после долгой паузы проговорил Куон, и девушка вдруг поняла, что больше не слышит предупреждения. Сейчас, судя по интонациям, он очень аккуратно подбирал слова. Неужели признаётся в своих недостатках? Ого…

— Но ты написал…

— Я написал, что не завидую Фуве из-за того, что он встречается там с кем-то. Не передергивай мои слова.

— А кому ты тогда завидуешь?

Снова возникла долгая пауза. Вспоминает?

— Это останется моей тайной. Спокойной ночи, Банни-чан.

Эй!

— Так нечестно!

— Честно, потому что я не готов признаваться в таком даже тебе, — как-то мрачно отрезал парень и отключился.

Ого… Она изумленно глянула на замолчавший сотовый. Это ж кого он имеет в виду? Кому он может завидовать?! Он самый красивый в школе, статус недосягаем, умом совсем не обделён — летние экзамены доказали это… Удача? С ним. Успех? Да аналогично… Так кому он завидует-то?

Ухо уловило знакомые шаги в коридоре, и Кёко подорвалась с татами.

— Шо-чан!

Почти дошедший до двери своей комнаты парень обернулся с вопросительным видом.

— Что случилось?

— Где? — он удивился.

— В школе, — девушка подошла ближе. — Мне сказали, что ты сегодня встретил Янки и…

— Пусть держится от меня и от моей девушки подальше, поняла? — Шо зло прищурился. — Так и передай.

Кёко с трудом удержалась от изумленного возгласа в закрывшуюся перед ней дверь.

Да что вообще происходит!?

Вернувшись к себе, она решительно набрала Куона.

— И что произошло, что ты сама мне звонишь?

— Это у тебя спросить надо! Шо-чан сейчас посоветовал передать тебе держаться от него и Ираямы-сенпай подальше!

Минуту, не меньше, Куон молчал, затем протяжно выдохнул:

— Ой дурааак…

— Янки! — возмущенно воскликнула девушка.

— Ну извини, это не обзывательство, а лишь констатация факта.

— Да я не об этом! Ты объяснить можешь, что произошло между вами?!

— Ты знаешь, самому интересно, — язвительно отозвался он. — Дай-ка мне его номер, позвоню, выясню.

— Издеваешься?!

— С удовольствием!

Она с трудом сдержала рычание — невыносим! Нет бы объяснить, так издевается! Так, спокойно, спокойно, вдох-выдох, сейчас надо…

— Ты мне настолько не доверяешь?

Вопрос, заданный нарочито небрежным тоном, заставил настороженно замереть.

Не доверяет?

Ему?

— Бака, — в короткое слово девушка постаралась вложить всю укоризну и обиду, которые охватили ее от такого предположения.

— Так почему ты мне не веришь, когда я говорю, что ни сном, ни духом, какая муха укусила Фуву?

Ее окатило жгучим чувством стыда.

Действительно, с чего она взяла, что он обманывает? Ведь он никогда не скрывал свои намерения относительно Шо… И спокойно признавал все сделанное?..

— Прости меня… — она с трудом выдохнула, опускаясь на татами. — Я… я действительно навоображала себе невесть что…

— И что ты вообразила себе?

Что?

— Глупости.

Ну не признаваться же, что с ужасом представила, как он на самом деле пробует привлечь внимание Ираямы-сенпай…

Куон вздохнул:

— Вот так всегда — напридумываешь глупости, а страдаю я.

— Прости…

— Перестань, — он снова вздохнул. — Я хоть взбодрился от твоего адреналина.

— А сказал, что страдаешь…

— Так, как ты там говорила — сёбу атта! Я не готов!

— К чему? — вопрос сам слетел с губ, пока Кёко вытирала намокшие глаза.

— К твоим вопросам! Как показывает практика, на их половину у меня вообще нет ответа! Все, Кёко, спокойной ночи, а? Пожалуйста…

— Ты боишься?

— Очень! У тебя какой-то новый режим, к которому у меня нет инструкций по эксплуатации!

Она невольно прыснула.

— Вот именно, — голос парня потеплел. — Давай завтра обсудим? Спокойно, с глазу на глаз.

— И напишем инструкцию?

— Именно.

— А у тебя завтра начинаются тренировки…

— Это помешает мне потратить толику своего времени на Банни-чан?

Вот теперь он посмеивается, дразнит — тепло и ласково.

— Нет уж, даже толика твоего времени очень важна. Так что…

— Кёко.

— Спокойной ночи, Куон, — с теплом, которое окутывало ее душу, ответила она и завершила звонок.

Нет, не готова ни обсуждать свое поведение, ни искать варианты «инструкции поведения»… Ведь она просто ревнует. Сильно и глупо.

Но не получается справляться с этим, понимая, что она самая обычная. А ведь так хочется быть не просто лучшей подругой, но и… особенной девушкой…

 

Классный час решили не оттягивать, а назначить на среду после уроков. Юмено-сенсей сел за стол и оглядел учеников:

— Итак, ваши предложения по поводу школьного фестиваля?

— Сенсей! — Химеджимаю подняла руку и вышла к доске после приглашающего жеста. — У меня есть. Ваш вчерашний урок по литературе был таким интересным, что навел меня на мысль — а давайте поставим спектакль по мотивам классических произведений.

— Интересно, и какие именно произведения ты предлагаешь?

— «Сказание о принцессе Кагуе», — староста заулыбалась, и Кёко затаила дыхание, подсознательно ожидая продолжения — почему-то было чувство, что… — … и «Повесть о Гэндзи». Гэндзи мог бы сыграть Хизури-кун.

Бинго, мрачно констатировала она и все же рискнула обернуться, как и все, к Куону.

От его ослепительной улыбки мороз пошел по коже — ой-ёй…

— Спасибо за предложение, Химеджимаю-сан, но только через мой труп.

О, теперь прямо оскал проступает…

— Почему?! Янки, ты же…

— Через мой труп, — отчеканил он на попытку Оды и сложил руки на груди.

— Но это было бы интересно… — с натянутой улыбкой проговорила староста. — Да и в кимоно зимой ты…

— Химеджимаю-сан, я могу повторить тебе эти слова на пяти языках кроме японского. Какой тебе лучше подойдет? — на красивом лице застыло холодное выражение.

— Как грубо… — едва слышно буркнула Кёко и отвернулась.

— Не надо ни на каком, — Юмено-сенсей слегка повысил голос. — Кроме тебя тут найдется немало кандидатов. Химеджимаю-сан, а кого ты рассматривала на роль Кагуи-химе?

— Уже не важно, сенсей, — девушка прошла к своему месту и села. — Если уж Янки отказался, то и с принцессой тоже не согласятся.

Ода оглянулся к Кёко и шепнул:

— Стопроцентно сама хотела быть Кагуей.

— А какая девушка откажется? — шепотом ответила она. — Но было бы интересно…

— Вообще, — проговорила Ватаджиба, — второй «С» уже готовит миниатюры по эпохе Хейан.

— Ээ? Тогда точно нет, — одноклассники начали переглядываться. — Мы что, повторяться с ними будем?

Нет, если бы Куон согласился, то второй «С» не спасло бы ничего… Кёко снова оглянулась на Хизури, который ответил ей предостерегающим взглядом.

Ой, ну и ладно.

— И что тогда? — Юмено-сенсей легонько похлопал по столу, привлекая внимание. — Какие еще предложения?

— У нас в прошлом году была классная выставка…

— Ну не будешь же опять это делать…

— Тогда дом с привидениями?

— А может, магазин?

— Кафе!

— Ты еще скажи — с горничными!..

Кафе тоже ведь неплохая идея… Вот только обычное кафе всем приелось… Если бы что-то необычное…

Мысль покрутилась, оформилась при взгляде на Ошино, который сидел с видом «я просто обязан быть тут на всякий случай», и Кёко подняла руку.

— Могами-сан? — классный заметил и кивнул.

Девушка поднялась:

— Бар.

— Бар?!

Она прошла к доске и развернулась к классу:

— Да, бар. Кафе наверняка будут тоже делать, и не одно. А я предлагаю бар.

— Могами-сан, — Юмено-сенсей с заинтересованным видом облокотился на стол, — но ты понимаешь, что в школе запрещены алкогольные напитки?

— А он будет безалкогольным, — девушка кивнула своей идее и улыбнулась, оглядывая одноклассников. — Химеджимаю-сан подала прекрасную мысль — отыграть. Так давайте отыграем бар…

— Времен Великой депрессии в США! — с места вскочил Яманагири и восторженно хлопнул в ладоши. — Слушайте, отличная идея! Безалкогольные коктейли, соки, закуски!

— А как поймут, что это именно бар времен этой депрессии? — озадаченно уточнил Нондабаяши. Яманагири встал рядом с Кёко:

— Запросто. Оформим барную стойку, сделаем нужный интерьер. В сети есть куча фоток и фильмов — возьмем образы оттуда.

— И костюмы, — девушка кивнула. — Стиль двадцатых-тридцатых. Арт-деко, гламур, городской стиль…

— Но кто займется костюмами?

— Я займусь, сенсей, — она глянула на мужчину. — Только надо определиться с количеством. Но… можно сразу спросить?

— Конечно.

— Ошино-кун, станешь охранником в баре?

Кён изумленно сморгнул, огляделся и пожал плечами:

— Нуу… ладно. А почему я?

— На тебе будет хорошо смотреться шляпа борсалино. Такие мафиози в то время носили.

По классу раздались смешки, заставив парня кашлянуть:

— Ну спасибо… Мафиози у нас вон — Янки… Почему его не спрашиваешь?

Под общими взглядами Куон хмыкнул:

— Мафиози, говорите?

— Согласен участвовать?! — полуутверждающе спросил Яманагири и радостно улыбнулся. — Между прочим, во времена Великой депрессии многие бары были легальным прикрытием для мафии.

— Так, у нас все законно, — напомнил Юмено-сенсей. — Но идея мне нравится. С одной стороны, достаточно поучительно, будет повод почитать и узнать что-то новое по истории, с другой стороны, такого я не припомню за всю мою практику. Давайте проголосуем?

— Все за! — вверх поднялся лес рук. — Классно же будет!

Успев заметить, как поджала губы Химеджимаю-сан, Кёко хмыкнула про себя — кажется, придется что-то придумывать со старостой. Не хотелось конфликтов сейчас, когда все так удачно складывается…

— Что ж, отлично, — классный кивнул. — Тогда, Могами-сан, Яманагири-кун, на вас проработка сценария мероприятия. До завтра успеете?

— Сенсей, мы и завтра собираемся?

— Собираетесь, — он поднялся. — У вас есть отличная идея и отличная возможность снова выиграть конкурс зрительских симпатий.

 

Асакура искренне обрадовался, когда Кёко после собрания пришла в клуб, и тут же утащил ее к вороху тканей:

— Смотри, какую красоту привезли по заказу.

— Ага… — она зачарованно пропустила сквозь пальцы тончайшую шелковую волну нежно-лазоревого цвета. — Но зачем тебе столько?

— Хочу на школьный фестиваль организовать модный показ! Пошить и выпустить на подиум!

Ого! Девушка восхищенно глянула на него:

— А у тебя есть уже фасоны на примете?

— Э… нет, — он покачал головой с растерянным видом.

— А… модели? Ну, кто будет показывать?

Парень оглядел ткани и поник:

— Я об этом не подумал… Ты права, Могами-сан, у нас нет ничего.

Переливающие складки манили взгляд, и она прикусила губу.

— Кажется, я действительно сглупил, потратив столько клубных денег…

— Погоди, — Кёко вновь взяла в руки шелк, растянула его и подняла над головой. — У нас есть ткани… У нас есть конечная цель, верно?

— Но… придумать фасоны, найти моделей, пошить, примерить, выгладить, научить… — с каждым словом голос Асакуры наполнялся расстроенной дрожью. Она глянула на него и поймала себя на мысли, что он совсем не выглядит на свой возраст. Даже больше, захотелось обнять его, как упавшего ребенка, и пожалеть, заговаривая ссадину…

— А кто сказал, что нам нужны большие модели? — девушка улыбнулась. — Асакура-кун, у тебя есть знакомые с куклами? Чтобы не меньше десяти куколок было.

Светло-серые глаза округлились, а затем он восторженно раскинул руки:

— Могами-сан, ты гений! И мы можем не ограничиваться только тканями!

— Верно, — она погладила шелк и положила его в остальной сверкающий ворох. — Так, до фестиваля девять дней. Нам нужны в первую очередь фасоны.

— Запросто, — воспрявший парень достал из-под стола стопку журналов. — Кто сказал, что нужны именно наши, придуманные? Даже наоборот, можно взять именно из прошлогодних коллекций — для показа, что было модно и стильно!

— Куклы, — напомнила девушка, беря первый журнал. — Это в первую очередь.

— Я позвоню двоюродной сестре, — он кивнул, доставая сотовый. — У нее свой магазин игрушек.

Кёко улыбнулась и принялась просматривать страницы. Отобрать нужно было необычные и не очень сложные фасоны. Ведь времени мало, а надо успеть и здесь, помочь Асакуре-куну, и в классе…

А ведь еще есть кулинарный клуб. Что придумает на этот год Шинодзава-сенпай?

 

«Банни-чан, а мне какая шляпа пойдет?»

Она отвлеклась от штудирования от книг по истории и задумалась над вопросом Кагурадзаки.

«Ода, тогда все носили такие шляпы, успокойся»

Точно, Куон же из Штатов, может подсказать всякие мелочи!

«Ну, Банни-чан прямо указала на Кёна»

Вздохнув, девушка стала набирать ответ.

«Просто Ошино-кун сидел именно с таким видом, с каким стоят охранники на входе в бар»

«Вот даже не знаю, мне смеяться или…»

«Смейся, Кён, смейся, другого не дано»

«Насчет шляп — я могу помочь»

«Рина-чан, это супер! Но откуда?» Кёко аж затаила дыхание, ожидая ответа подруги.

«Ты забыла, в каком стиле живет моя семья? Я сейчас погуглила эту борсалино — у отца точно такая есть. Так что, выясню, сколько у нас есть в наличии»

Отлично, просто отлично. Она беспокоилась именно за шляпы, ведь такую вещь просто не найдешь в каждом шкафу.

«Рина-чан, завтра мы с Яманагири-куном посчитаем, сколько нам шляп потребуется, и скажем»

Да, завтра. Выдохнув, девушка решительно вернулась к книгам.

Нужна концепция всего мероприятия, а потом вывести из нее необходимые роли, требования и интерьер. Ну и конечно, бюджет.

Она невольно поймала себя на мысли, что все же те знания, которые она успела получить в fashion-клубе, очень ей пригождаются…

И да, еще нужно время на модный показ!

 

Шинодзава планировал дегустацию блюд мира, и Кёко лишь подивилась такому грандиозному замыслу. Впрочем, как она успела убедиться, помощников у него было немало, в том числе и Даиримия, которая в этом году полностью отдалась кулинарному клубу.

— Хочу попробовать по-разному готовить, — улыбнулась Юи. — А у вас что будет?

— Кафе-бар, — Кёко вздохнула. — И у меня еще подготовка с Асакурой-куном. Так что… пойду предупрежу сенпая, что на все сто процентов помогать вряд ли смогу.

— Думаю, он не будет требовать от тебя этого…

— Все равно, — она нашла взглядом Шинодзаву. — Лучше предупредить.

Разговор получился коротким и заставил ее почувствовать себя немного виноватой — Сузуки явно расстроился.

— Жаль, конечно, что ты так занята, ведь ты можешь приготовить почти все. А Асакуре-куну никто больше помочь не может?

Кёко отрицательно покачала головой:

— Все остальные готовят что-то другое.

— Ладно, — Шинодзава чуть улыбнулся, — тогда постарайся там с ним. Я приду посмотреть, что у вас получится.

— Спасибо, — она просияла и улыбнулась. — Но я полностью не устраняюсь! Буду по мере возможности забегать и помогать.

Забрав сумку и попрощавшись с Юи, девушка бегом отправилась в класс, где должны были ее уже ждать.

— Так, — Яманагири, постучав мелом по доске для привлечения внимания, принялся схематично рисовать обстановку класса. — Вот здесь сделаем бар, примерно вот так он будет выглядеть, — он раздал по рукам распечатки с фотографиями. — Надо придумать название. Янки, есть идея?

Куон поднял голову:

— Я тут при чем?

— Ну а кто еще? Что-нибудь из американского фольклора.

— «Джеронимо».

— Это из американского фольклора?!

— А как же, — хмыкнул он, облокачиваясь на парту. — Так звали вождя апачей, который воевал с белыми поселенцами. Он наводил такой страх, что при одном его имени все буквально выпрыгивали из окон. Сейчас это боевой клич десантников — они кричат его, когда совершают прыжки с парашютами.

Яманагири почесал подбородок:

— Очень символично. Есть возражения? Тогда наш бар называется «Джеронимо», — он подписал на доске вывеску. — Янки, правильно?

— Да.

— Отлично. Теперь определяемся с ролями. У нас должно быть четыре охранника — по два на смене, бармен, владелец бара, официанты и официантки — по три человека… — он глянул на класс и немного смущенно попросил. — Можно, я буду барменом? Всегда мечтал о таком…

— А ты умеешь? — заинтересованно уточнила Рина. — Я могу показать, как обращаться с шейкером.

— А давайте, у нас будет два бармена, — предложила Кёко. — Парень и девушка — Яманагири-кун и Сугита-сан.

— Я за! — Рина даже вскинула вверх руку. — Чур, мне брюки и бабочку.

— Будет, — заулыбалась Могами. — Никто не против?

— Нет, нет, будет интересно…

Она кивнула и пометила у себя в блокноте — два модели на барменов.

— Охранник один у нас есть — Ошино-кун, — Яманагири тем временем продолжал подбор «кадров». — Еще трое.

— Мы с Одой тоже в охрану, — Куон откинулся на спинку стула.

— Э?! Я думал, тебя владельцем бара… — Яманагири беспомощно глянул на Кёко, которая лишь пожала плечами:

— Тогда вместо владельца у нас будет владелица… — она нашла взглядом старосту. — Химеджимаю-сан, возьмешь на себя такую ответственность?

Харухи вздрогнула и сменила отрешенное выражение лица на смущенное:

— Ну, если вы хотите…

— Это будет отличный вариант.

Она обернулась к заметившему Куону и улыбнулась:

— Спасибо, Хизури-кун. Хорошо, я согласна.

Кёко кивнула, но про себя отметила, что староста слишком переигрывает в своем смущении. Ладно, главное, что она позабудет о своих обидах.

— Четвертый охранник кто?

— Нужен кто-то высокий, как остальные трое, — Кёко обвела взглядом класс. — Такахаши-кун, согласишься?

— Я? Но почему я?

— Ну, у тебя рост, кажется, метр восемьдесят один?

— Восемьдесят два, — Такахаши кивнул и пожал плечами. — В принципе, могу, мой клуб не делает никаких мероприятий…

— Отлично, охрана у нас есть! — Яманагири потер руки и заглянул в свои записи. — Теперь по официантам…

— Банни-чан, а ты кем будешь? — Кагурадзаки поднял руку, как на уроке.

Улыбнувшись, Кёко указала в свой блокнот:

— Портным для вас. А затем поваром. Ведь нам нужно будет приготовить закуски.

— Так, активнее, ребята, активнее! Еще две официантки…

— Предлагаю не две, а больше, — подала голос Рэй. — Ведь фестиваль длится два дня. Это большая нагрузка для шести человек. Предлагаю тем, кто будет участвовать в классном мероприятия, просто меняться. Не думаю, что будет большой наплыв посетителей, поэтому постоянно в… помещении бара, — она улыбнулась, указывая на доску, — достаточно трех официантов.

— Ты права, Ватаджиба-сан, — кивнул Яманагири, — поднимите руки те, кто будет участвовать с классом.

Всего насчитали шестнадцать человек. Остальные пожали плечами и объяснили, что остаются с клубами.

— Так, четыре охранника, владелица, два бармена… итого у нас остается девять человек на официантов…

— Восемь — я же буду готовить, — напомнила Кёко. — По-моему, нормально.

— Да, — Яманагири довольно улыбнулся. — Парни, в таком случае, предлагаю на выходных собраться и обговорить обстановку. Кто что делает… Я рассчитаю бюджет с учетом костюмов и еды. Вопросы есть?

Девушка улыбнулась, оглядывая класс. В прошлом году ее участие ограничилось лишь Белоснежкой, но в этот раз она не собиралась упускать возможность окунуться с головой именно в классное мероприятие.

Тем более, что и Куон согласился. Ведь ему наверняка тоже интересно!

 

Скинув вечером в общий чат количество и нужные размеры шляп, Кёко улыбнулась, когда Рина в ответ написала короткое «Найдем».

Отлично, теперь по костюмам…

«Янки, и все же, почему ты не захотел быть владельцем бара? Сидел бы в полосатом костюме, курил сигару…»

«Сугита, на мне что, свет клином сошелся? Почему вон, Банни-чан не захотела быть владелицей бара?»

Она вздохнула.

«Потому что я не являюсь достоянием школы»

«А я, по-твоему, являюсь?!»

«Это риторический вопрос?»

От друзей посыпались смеющиеся смайлы.

«Янки, как ты там мне советовал — смейся, другого не дано!»

«Спасибо тебе, Банни-чан. Огромное душевное спасибо. Надо, в конце концов, заводить список всех тех определений и понятий, которыми ты оперируешь в отношении меня».

Кёко замерла — почему-то создалось ощущение, что Куон не шутит, не прикалывается, а… задет. Она словно воочию увидела недобро прищуренные глаза парня.

Но что его задело? Что обидело?

Душу охватило растерянное смятение.

«Эй, Янки, а чего не пошел барменом?»

«Потому что Сугита отлично справится и без меня»

Но она просто сказала правду… обычную, которую все знают!..

Глядя на переписку, девушка прикусила губу.

А может, она снова придумывает глупости? Постоянно же такое происходит… И на самом деле Куон веселится вместе со всеми?..

Ладно, посмотрит завтра на его реакцию.

Она вздохнула и подтянула к себе альбом, в котором делала наброски образов для бара.

По нему ведь сразу видно, обижен или нет.