Крысы (джен)

В магическом мире не бывает чудес. То, что принимается обывателями за чудо, просто дела магов высшего порядка, или же обычная мистификация. Так было с Поттерами — лорда угробила ловушка, шрам ритуальным ножом нарисовал Дамблдор или Петтигрю, а люди поверили газетам.

От юного Героя на весь вокзал перло черной магией самого дурного пошиба. Он метнулся ко мне через поток людей с крысьим проворством, и я едва удержалась от заклятия, изгоняющего Зло.

— Тоже в Хогвартс, милый?

На забитого и робкого мальчика Гарри Поттер никак не походил. А походил он… да скорее на крысюка из Лютного, высматривавшего плохо лежащий кусок, и всегда готового удрать от заклинания или камня.

— Да, миссис, а скажите, пожалуйста, как мне попасть на платформу?

— Очень просто. Видишь колонну между платформами девять и десять? Просто пройди сквозь нее. Давай, не бойся, а мой младшенький Ронни пойдет за тобой.

— Большое спасибо!

Сын быстро глянул на меня — этот? Я кивнула.

Вперед.

"Фред, Джордж!"

"Да, мама."

"Мы слышим."

"Ловите картинку."

"Это Поттер?"

"Похож на своего папашу."

"Как будто зельем облика поили."

"Ты уверена, что он точно Поттер?"

"А не Блэк, Петтигрю или Люпин?"

"Ты уверенна, что сестренке пойдет фамилия Флетчер? Или, не приведи Мерлин, Снейп?"

Младший сын сдавленно ржет, слушая наш разговор.

"Цыц, вы. Поттер — настоящий, Дамблдор гарантирует."

"Ну, если только Дамблдор..."

"Сам его родил…"

— Мама, — внезапно шепчет Рон. — Мама, посмотри. Там, слева… кто это?

— Что? Это? А, это Малфои с сыном, его зовут Драко, если не ошибаюсь. Потомственный слизеринец и — внимание, сын — главный конкурент за дружбу героя.

— Драко, значит? Он выглядит таким… слабым.

Сын прав — малфойский птенчик на вид слаб и явственно напуган. Могу поклясться, он в жизни не покидал родительского поместья. А как одет! Мерлин с Морганой вкупе, словно на званый обед, а не в дорогу к школе!

— Мама, а угадай, кого мы встретили! Помнишь того мальчишку, который шел за нами по магловской стороне? Знаешь, кто это? Гарри Поттер!

Близнецы подбегают, как обычно перекидываясь фразами, а черноволосый мальчишка пристально следит из окна купе.

— Правда? Ох, бедняжка, теперь понятно, почему он один. Такой милый мальчик и такой вежливый!

— Мама, мама, — пищит дочь. — Можно я пойду, посмотрю на него?

— Джинни, он не пятиног в зверинце, нечего на него глазеть… и вы двое, — грожу пальцем близнецам. — Не вздумайте втягивать мальчика в свои хулиганские выходки! Если мне опять придет письмо от декана, что вы взорвали туалет, или…

— Взорвали туалет?

— Мы никогда не взрывали туалета!

— Но идея хорошая, спасибо, мам!

— Клоуны, — устало машу рукой и прохиндейские физиономии детей расплываются в одинаковых ухмылках.

"Иди Рон", — мысленно говорю я сыну. — "И не забывай свою роль".

"Ага", — он улыбается мне. — "Я тупой и отважный. И очень-очень хочу подружиться с Героем".

Переговорив с Перси, мы расстаемся. Дети отправляются в школу, Джинни старательно машет рукой, пока поезд не отъезжает от станции.

События вышли на финишную прямую.

Платформа пустела — волшебники аппарировали по домам. Старомодное платье Джинни приобрело современный вид, моя собственная халато-мантия преобразилась в обычный костюм. Мы вышли на магловскую сторону, и дочь, фыркнув, наколдовала головной пузырь — любимое заклинание молодых мам и зельеваров.

— Как тебе Поттер? — тихо спросила я. Джинни сильно поморщилась.

— Урод!

— Ну, бывает и хуже… — начала я, но дочь меня перебила.

— Мама, я не о том. Готова поклясться, он из тех мальчишек, которые, приехав в школу, перестают менять белье и чистить зубы родителям назло. Не удивлюсь, если он любит втихаря отрывать крылья бабочкам и мучить кошек. У него грязная аура.

— Так вот почему ты за меня цеплялась… голова не болит?

— Нет, я ведь недолго смотрела.

— Хорошо, что ты помнишь об осторожности. Но, грязная у него аура, или чистая, а Дамблдор намекал, что неплохо бы вам подружиться.

— Вот пусть бы и дружил сам…

— Наш директор козла в зад поцелует, если это ему на пользу пойдет. Директору, а не козлу, в смысле.

— А козел после этого сдохнет.

— Вероятно. Ладно, дочь, плюнь на Поттера, у вас еще восемь лет впереди. Пойдем, пройдемся по магазинам, а дома я приготовлю яблочный пирог.

Мысленная связь, "паутина", которую я поддерживала со своими детьми, была хороша, но все же долго по ней не поговоришь, особенно, если занят. У детей днем уроки, приятели, множество иных дел, требующих внимания. Гораздо удобнее была другая моя затея.

Пространство сна — дело непростое, но полезное, когда нужен долгий обстоятельный разговор. Главное — заснуть к назначенному часу. Мы, я и мои дети, творили его вместе, еще когда старший, Билл, готовился пойти в школу.

Мы встретились на лесной поляне, среди цветущих одуванчиков. Рон здесь казался старше года на четыре, близнецы наоборот младше себя года на три. Персиваль и Гвиневера не поменялись возрастом, зато поменялись одеждой — на дочери было что-то пышное, средневековое и очень красивое, а сын оделся в неприметную скучную мантию невнятно-серого цвета. Его облик убегал от глаз, как кусок мокрого мыла из пальцев.

— Старшие не придут? — спросил он.

— У них другое время.

— Жаль. Я хотел узнать у Вилли о колдунах Египта. Они славились своими проклятиями.

— Ты еще успеешь освоить некромантию. Как прошел день?

— Неплохо. И я нашел себе невесту.

— Однако! Ты ведь, кажется, собирался жениться на той девице с Равенкло? — спросила Джинни, извлекая из крохотной сумочки колоду карт.

— Да, Кристалл, — Перси поморщился. — Она неплохо мне подходила, но магический потенциал этой девочки гораздо выше.

Не второпях мы расселись кругом — Перси по правую руку, за ним близнецы, младший сын и дочь, устроившаяся слева, вплотную ко мне.

— Скандала не будет?

— Нет, конечно, я с ней не спал и ничего не обещал. Я сумею устроить дело так, что она сама спровоцирует разрыв.

— А девочка, которую ты встретил, первокурсница, если не ошибаюсь?

— Да. Сестра, прошу карту…

Джинни передала карту из своей колоды брату, и шестерка треф преобразилась в миниатюрный портрет.

— О, Моргана! — на лице Рона отразился искренний ужас.

— Что?

— Я ее встретил в поезде. Перси, неужели эта грязнокровая мочалка лучше Кристалл? Да, видно, что ведьма неслабая, но у нее же ни мозгов, ни красоты! А голова набита какой-то магловской дурью. Ты уверен, что из нее выйдет хорошая жена?

— От магловской дури, — Перси холодно улыбнулся, — поможет Обливиэйт. А так… мне нужны от нее здоровые сильные дети, а не мозги и красота. Приемов устраивать ей не придется.

— Грязнокровка, значит… — я рассматривала портрет. — Ты уверен, что не полукровка Кристалл? Сам знаешь, грязнокровки порой сильны в детстве, но к совершеннолетию сдуваются. Дети, конечно, от них рождаются сильные и здоровые, но после первого ребенка они слабеют, после второго утрачивают большую часть магии, а третий их гарантированно добивает. Тебе будет трудно впоследствии объясняться с детьми.

— Не думаю, что она является маглорожденной на самом деле, — Перси пожал плечами. — Ее магия сильна, и в ней есть оттенки, нехарактерные для грязнокровок. А кто она на самом деле есть, полукровка, или чистокровная, подкинутая маглам, неважно — главное, ее родителями значатся маглы, которых можно не принимать в расчет, а опекун — Дамблдор, с которым можно договориться. У нее красивое имя — Гермиона.

— Грейнджер, — скривившись, добавил Рон. — Ни "здравствуйте", ни "позвольте войти". Я ей чуть проклятием в морду не засветил, когда она в купе ворвалась. И с порога "ты Гарри Поттер, я все про тебя знаю"!

— Это все воспитуемо, — я провела по карте рукой. — Девочка росла у маглов, ей можно простить некоторую глупость. А что там с твоим подопечным?

— Подопечный в восторге. Нажрался сладостей, да еще с собой со стола натащил. Сейчас лежит и чавкает, а завтра с очка не слезет.

— Здоровье геройских кишок — дело медиведьмы, а твое дело — незамутненность геройских мозгов. Как у него с этим?

— Незамутнен, аки стекло после чистящих чар. В восторге от всего окружающего, в особенности, от Гриффиндора и Дамблдора. Был очень рад, что за меня зацепился, а когда я в поезде поругался с Малфоем, с интересом ждал, подеремся мы с ним или нет. Знаешь, мама, он так смотрел, словно нас оценивал, кто кого. Нет, подерись я с Малфоем, я б его выкинул, даже свитских его выкинул бы, если б напрягся и серьезно поколдовал. Но если бы Малфой выкинул меня, он бы остался с Малфоем. И не потому, что он нас обоих первый раз видит, и ему похрену, с кем сидеть. А потому, что Малфой оказался бы сильнее.

— Плохо… для планов директора, — пояснила я. — Хотя, неудивительно. Учитывая, где он рос, и кто его отец…

— Герой войны.

— Мелкий пакостник и садист. Он и в аврорат пошел затем, чтоб свои дурные наклонности вымещать. Ну, и потому, что выделенные ему старшим Поттером деньги начинали заканчиваться.

— Так стоит ли мне строить на него планы? — тихо спросила дочь.

— Строить планы стоит, — твердо сказала я. — Поттеры были очень богатыми людьми — род артефакторов-мастеров. Это не только золото — это знания и уникальные вещи. Твой ребенок может получить все это, а значит и ты.

— Мама, разве мы нуждаемся, что ты так настойчиво сватаешь мне это чучело в очках?

— Ничуть! Просто поверь матери: любовь приходит и уходит, а деньги остаются. Без любви, но с деньгами лучше, чем без денег и без любви. А в магическом мире браки не расторгаются — как я живу с Артуром, так и буду жить.

— И почему ты его до сих пор не притравила?

— Потому, что даже в магическом мире ничто не берется из пустоты. Женщина содержит семерых детей, а на какие шиши? Найдутся люди, которые могут решить: или у женщины богатое наследство, или она занимается чем-то незаконным. Я не хочу лишних проблем. Да и привыкла я уже к нему.

У моего Перси была одна интересная особенность — он умел оценивать людей. И по их потенциалу, и по их полезности. По десятибалльной шкале, к примеру, обоих близнецов он оценивал на десятку, а если не дай Моргана, кто-то из них умрет, оставшийся потянет балла на три. Рон имел десятку в боевом потенциале на свой возраст, девятку в тактике, и семерку в стратегии. Как и Джинни — блэковское начало в ней проявилось очень сильно. Жаль — я бы предпочла более спокойную и рассудительную дочь, но ничего не поделаешь — она и так очень хороша.

Полезность Дамблдора была противоречива — с одной стороны пользы с директора можно было получить на пятерку, а с другой — на десятку вреда. Таким же был его потенциал — пятерка, как друг и десятка, как враг. Нет, убить его было можно, но полная десятка проблем после этого не стоила дела.

Потенциал Поттера для семьи Персиваль оценил, как отрицательный.

— На первый взгляд, — добавил сын. — Я пока не нашел причину столь низкого отклика. Нет, пользу от него можно получить вполне явную, на десятку — наследство его рода. Но только при условии… эээ… циничного захвата. Если же в формуле Гарри Поттера я ставлю условием взаимовыгодное сотрудничество…

— Формула делает "кряк".

— Именно. То ли дело в том, что основную пользу с героя получит директор, то ли он погибнет, не успев принести пользу, то ли он просто… эээ… мудак.

— Эгоист, — поправила я. — Только в отличие от нас одиночка. Потому и отзыва нет — он все на себя тянуть будет.

— Мам, ты уверена, что Джинни нужен такой муж? Нет, наследство Поттеров вещь заманчивая, но сам Поттер — не наш отец, в смысле, Артур. Сестре придется травить его прямо на свадьбе, если она хочет спокойной жизни.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась я после недолгого молчания. — Но есть один аргумент. Догадываетесь, какой?

— Директор? — угрюмо спросила дочь.

— Он самый. Не время нам с ним бодаться. Ты как, сумеешь изобразить неземную любовь? Это не сложно на самом деле. Таращиться, смущаться, рисовать сердечки в конспектах… ты очень застенчивая, вот как.

— Попробую. Послушай, мам, а мы не можем получить наследство Блэков? Ты ведь наполовину Блэк, а последний Блэк в Азкабане, присел пожизненно.

— Еще не время. Есть и Нарцисса Малфой, и Андромеда Тонкс. Подождем — Блэковское добро от нас не убежит.

— А как же Поттер? — спросил младший сын. — Его бабка была Блэк. Если он узнает о наследстве, точно захочет получить его для себя, и у него может получиться. Герой, как-никак.

— Ну, уж этого можно не опасаться! Если Поттер и сможет что-то получить от Блэков, то только имущество своего крестного, если тот его не промотал. Догадываетесь, почему?

— Из-за матери? — предположил Рон.

— Точно. А еще из-за того, что Лили и Джим не заключили магического брака. Расписка в министерстве, это только бумажка, которая ничем не отличается от магловской, а вот брачными клятвами обменяться они не удосужились, стало быть, на деле Поттер является бастардом от грязнокровки. Будь что-то одно, будь он чистокровным бастардом, или законным сыном, и не останься у Блэков иных потомков, ему бы удалось получить что-то большее. Этот род хорошо защитил свое добро — магическое завещание Главы Дома не обойти ни Поттеру, ни Сири Блэку, если он каким-то чудом выйдет на свободу. Завещание Чарлуса Поттера гораздо мягче.

А так… подождем. Кажется мне, что к той поре, когда вы все закончите школу, наследство Блэков можно будет прибрать безо всяких проблем.