Quantum Entanglement (гет)

На следующие выходные Гермиона, как обычно, оделась в узкую чёрную мантию. В прошлой жизни она обычно одевалась в маггловскую одежду на выходные в Хогсмид, и ей было немного неудобно носить слизеринскую форму. Но это было то, что носили другие девушки, и Гермиона быстро привыкла к своему новому гардеробу.

Регулус и Рабастан ждали внизу лестницы вместе с другим парнем, которого Гермиона не узнала. Гермиона почувствовала неожиданный прилив удовольствия, увидев их, который она тут же подавила. Тем не менее, Рон и Гарри никогда не ждали её утром, и даже если это было только из соображений безопасности, было приятно, что кто-то всегда присматривал за тобой, чтобы убедиться, что ты с ними.

Гермиона, Алекто и Арабель присоединились к ним, хотя Арабель фыркнула, когда Рабастан сообщил девушкам, что на улице идет дождь.

— Откуда ты знаешь? — спросила Гермиона, когда они вышли из подземелья с палочкой наготове. Выход в общую комнату всегда был опасным делом, так как там было легко попасть в засаду студентов из других факультетов.

— Мы летали сегодня утром, — ответил Регулус за Рабастана, не замечая раздражённого взгляда второго. — Тренировка по квиддичу.

«Ах, — ну, это объясняет, почему Регулус проводит так много времени с Рабастаном. Гермиона знала, что он на год младше, и задавалась вопросом, удерживает ли его в компании только перспектива стать Пожирателем Смерти. Очевидно, что квиддич был более движущим фактором».

— Ты не играешь в квиддич? — спросил Рабастан, улыбка вернулась на его лицо.

— Нет, — коротко ответила Гермиона, не вдаваясь в детали.

Арабель рядом с ней рассмеялась.

— Ты бы тоже не заставил меня сесть на метлу!

Через мгновение даже Алекто согласилась, что это не для неё. Это было ново для Гермионы. Никто никогда не соглашался с ней насчёт квиддича. Ни Рон, ни Гарри, ни даже Джинни. Особенно Джинни. Не то чтобы Гермиона ненавидела квиддич. Но она не могла притворяться, что чувствует интерес, и много часов проводила в библиотеке, чтобы избежать бесконечных разговоров между друзьями.

Снаружи было ветрено и холодно. Гермиона вздрогнула и плотнее запахнула плащ. Дождь немного утих и только моросил, но Гермиона всё равно застонала. Она знала, что её волосы сейчас встанут дыбом.

Гермиона была права. К тому времени, как они добрались до деревни и договорились отправиться к Трём Мётлам, она уже знала, что похожа на плохо ухоженного ежа. Факт, о котором Регулус не переставал ей напоминать. Пока Рабастан галантно направлялся к бару, чтобы купить напитки, Регулус наклонился через стол к Гермионе.

— Тебе нужно привести в порядок волосы, — серьёзно сказал он. — У Блэков достаточно неприятностей с их именем.

— Заткнись, Регулус, — резко сказала Гермиона. За последние несколько недель она поняла, что мальчик лает больше, чем кусается.

— Так с леди нельзя разговаривать, — высокомерно согласилась Арабель. — Даже если в этом есть доля правды.

— Я думаю, Гермиона выглядит хорошо, — защитила её Алекто, и Регулус выглядел смущённым, как будто он предпочел бы быть где угодно в мире, чем здесь, обсуждая волосы девушки. Гермиона не могла винить его — она чувствовала то же самое.

В наступившем затем затишье Гермиона оглядела паб. Он выглядел точно таким, каким она его помнила — тёплым, дружелюбным и переполненным людьми. Однако она была удивлена, увидев Розмерту. В её время это была красивая пожилая женщина. Но в молодости она была сногсшибательна, и большинство мужчин в заведении, казалось, не сводили с неё глаз.

— Кстати, о неприятностях, — неожиданно прошипел Регулус, когда дверь распахнулась от внезапного порыва ветра. Гермиона подняла глаза, когда четверо парней вошли и замерли.

Это были Мародёры, и поначалу они, казалось, не заметили слизеринцев. Затем Сириус поднял глаза, словно шестое чувство подсказало ему, что брат где-то поблизости. Заметив Регулуса, он ухмыльнулся. Он толкнул Джеймса под рёбра, и тот, нахмурившись, посмотрел на них. Ремус Люпин устало ткнул обоих Мародёров в рёбра, пока они не начали двигаться, но Сириус сделал грубый жест рукой в сторону Регулуса.

— Урод, — закипел Регулус. — Я покажу ему.

Рабастан вернулся с напитками и протянул их через стол, отмахиваясь от всех предложений отдать денег. Опустившись на стул рядом с другим парнем (о, как его звали?), Рабастан посмотрел на них с удивлением.

— Сириус, — тихо сказал Регулус.

Арабель закатила глаза.

— Ты привыкнешь к этому, — сказала она Гермионе. — Ты здесь не так давно, чтобы знать, но брат Регулуса — задница.

Гермиона слегка удивилась, услышав грубые слова, слетевшие с прелестных губ Арабель Селвин, и нахмурилась, глядя на фигуры Мародёров.

— Что делает его задницей? — спросила Гермиона чуть резче, чем намеревалась. Рабастан поднял брови.

— Он просто такой, — прошипел Регулус, поднимая свой бокал и делая свирепый глоток. — С тех пор, как он попал в Гриффиндор.

— Факультет безмозглых, — усмехнулась Арабель. Гермиона тщательно контролировала свою реакцию, хотя это было трудно.

— Но он же твой брат, — сказала она, стараясь говорить разумно. — Ты не можешь так говорить.

Регулус нахмурился и мрачно уставился в камин. Истолковав его молчание как отказ отвечать, Рабастан сделал глоток и продолжил рассказ. Арабель и Алекто заговорили между собой, они явно всё это уже слышали.

— Ты видишь там Сириуса? — серьёзно сказал Рабастан, его глаза пронзили Гермиону. Она кивнула.

— Ну, когда они были детьми, у них с Реджи была довольно испорченная жизнь.

— Не обращай внимание на Рабастана, — прорычал Регулус.

— Просто говорю всё как есть, — пожал плечами Рабастан.

Гермиона наклонилась вперёд, стараясь не выдать своего интереса. Рабастан не нуждался в поддержке, чтобы продолжить, и после здорового глотка сливочного пива он продолжил говорить.

— Ты когда-нибудь слышала о Вальбурге и Орионе Блэк?

Гермиона на мгновение заколебалась.

— Не знаю. Хотя я их совсем не знаю.

— Тебе повезло, — угрюмо сказал Регулус. Казалось, он смирился с тем, что Рабастан расскажет Гермионе историю его жизни.

— Они полностью облажались, — согласился Рабастан. — И я имею в виду очень. Конечно, они придерживаются разумной политики на тему чистоты крови, но это, вероятно, лучшее, что я могу сказать о них. Большинство чистокровных семей используют телесные наказания — отец несколько раз ударил меня и брата, когда мы были детьми.

— Они били тебя и Сириуса? — спросила Гермиона Регулуса, подняв брови. Она пыталась выглядеть более потрясённой, но это было трудно. После всех ужасов, свидетелем которых она стала, трудно было сочувствовать чему-то вроде семейного насилия.

— Ага, — пробормотал Регулус. — Но Сириусу доставалось гораздо больше чем мне.

— Просто, Реджи — любимый ребёнок, — продолжал Рабастан. — Хороший мальчик, встает на позицию родителей и понимает, как важно защищать чистокровный образ жизни. Но Сириус? Он был слишком тупым, чтобы даже подыгрывать.

— Так что же случилось? — спросила Гермиона. Её взгляд скользнул по переполненному залу, где за столом сидели четверо Мародёров. Они смеялись и выглядели беззаботными и счастливыми. Сириус пытался столкнуть Джеймса со стула, а Ремус закатил глаза.

— Сириус попал в Гриффиндор и стал предателем крови, — просто сказал Рабастан, проследив за взглядом Гермионы. — Реджи был моложе. Когда он поступил в Хогвартс, его распределили на Слизерин, как и всех Блэков с начала времен, и с тех пор Сириус держался против него.

— Ты уверен, что это так? — нерешительно спросила Гермиона. — Он настолько плох?

— Поверь мне, — прорычал Регулус. — Именно так. И с тех пор он изо всех сил старается превратить мою жизнь в ад.

Гермиона быстро подняла руки и кивнула, показывая, что понятия не имеет, о чём говорит. Но хотя Гермиона знала, что юные Сириус и Джеймс были хулиганами, ей все равно было трудно сравнивать смеющегося подростка перед ней с человеком, которого она знала.

* * *

— Так что ты думаешь о своём первом походе в Хогсмид? — спросил Рабастан, когда они возвращались в Хогвартс группой из пяти человек. Третий парень исчез, бормоча что-то о необходимости купить новые перья. Дождь прекратился, но уже начинало темнеть. Дорога впереди была плохо освещена, но перед ней возвышался Хогвартс, сверкая светом.

— Это было интересно, — задумчиво сказала Гермиона. — Мне понравился твой прозорливый взгляд на Флориш и Блоттс.

— Ну, ты же знаешь, что они не помещают лучшие книги там, где их можно увидеть, — самодовольно усмехнулся Рабастан. — А управляющий магазином всё-таки бывший слизеринец.

— И всё же, — сказала Гермиона, собственнически дотрагиваясь до пакета под мантией. — Я не могу поверить, что концепции зельеварения тихоокеанских островов были даже в наличии! Я думаю, что продавать это школьникам — незаконно.

Все её спутники разом расхохотались. Арабель улыбнулась Гермионе и покачала головой.

— Тебе ещё многое предстоит узнать о том, как стать настоящей ученицей Хогвартса, — криво усмехнулась слизеринка. — Во-первых, слизеринцы всегда заботятся о своих. Сейчас, или через пятьдесят лет. Это не имеет значения. Однажды слизеринец… всегда слизеринец.

— Тебе просто нужна была книга, чтобы ты могла опередить Снейпа, — подмигнул Рабастан. — Я видел твоё лицо, когда он обошёл тебя на уроке.

— Нет! — Гермиона неохотно запротестовала.

— Это правда, — возразил Регулус.

— Тебя там даже не было!

Мгновение спустя Гермиона остановилась и навострила уши. Она замерла, как волк, почуявший добычу. Сквозь шум препирательств она была почти уверена, что впереди послышался какой-то звук.

— Подождите! — прошипела Гермиона.

— В чём дело? — Арабель нахмурилась. — Мои волосы снова мокрые.

— Разве вы не слышите?

Все пятеро слизеринцев остановились и внимательно прислушались. Теперь наступила тишина, Гермиона слышала голоса, что-то кричащие, и ответное рычание.

— Кто-то дерётся впереди, — сказал Регулус с уродливым выражением лица. — Быстрее! Я ничего не вижу в этих сумерках.

Пятеро ребят быстро зашагали по дороге, стараясь держаться в тени деревьев. Когда ворота Хогвартса появились в поле зрения, они смогли разглядеть тёмные фигуры перед ними. Сердце Гермионы упало, когда она узнала один из голосов, и она увидела, что Регулус быстро приходит к тому же выводу.

— Это мой брат, — прошипел он. — Они снова вчетвером. Как ты думаешь, кого они унизят на этот раз?

— Пусти меня, Поттер! — внезапно в темноте раздался голос — Гермиона узнала этот голос, и было ясно, что её спутники тоже, так как все пятеро побежали к огромным железным воротам.

— У них Снейп, — выдохнул Рабастан Гермионе. — Опять.

На Гермиону снизошло жуткое спокойствие. Впереди виднелись четыре отчётливые фигуры — враги. На земле между фигурами лежал съёжившийся парень. Это было легко. Это было похоже на возвращение домой для Гермионы, и она почувствовала, что стратегии и контрстратегии начинают течь через её голову. Естественно было взять ситуацию под контроль, как она всегда поступала после смерти Гарри.

— Рабастан слева с Алекто, — решительно отрезала Гермиона, не раздумывая. Рабастан был самым сильным, а Алекто — самой слабой. Это был единственный способ убедиться, что они сами не станут жертвами. — Арабель и Регулус справа. Посмотрите и убедитесь, что Поттер и другие не могут убежать через ворота. Отвлеките их. Я позову Снейпа.

Рабастан открыл рот и хотел что-то сказать, но выражение лица Гермионы остановило его, и он молча кивнул.

— Пойдем, Алекто, — быстро сказал он.

Когда Рабастан отошёл, остальные трое быстро заняли позиции, на которые указала Гермиона. Теперь Снейп умолял, и не было времени тратить время на придирки. Мародёры их не замечали, но скоро всё изменится.

— А теперь идите! — прошипела Гермиона. Все четверо тут же отскочили от неё вправо и влево и побежали к группе у ворот. Они были всего в пятидесяти футах. Гермиона задержалась на достаточно долгое время, чтобы убедиться, что Рабастан и Регулус уже на месте, а затем побежала к распростёртой фигуре Северуса Снейпа.

— Эй, Сириус! Всё ещё подводишь семью?

Гермиона услышала крик Регулуса откуда-то справа и бесстрастно наблюдала, как Сириус Блэк повернулся на звук.

Внезапно слева раздался ещё один крик.

— Берегись, Поттер!

Джеймс Поттер отвернулся от Сириуса и увидел, что Рабастан и Алекто направляются к ним справа. Ремус и Питер немедленно отступили назад, выставив палочки. Гермиона бесстрастно заметила, что оба парня сначала вытащили палочки из карманов, показывая, что они ими не пользовались.

Когда все четверо Мародёров повернулись к угрозам с обеих сторон, Гермиона ясно увидела Снейпа. Его одежда была заколдована в ярко-розовый цвет, а на лице виднелись фурункулы. Осторожно встав на колени, он пополз к воротам Хогвартса, часто оглядываясь через плечо на своих отвлечённых мучителей. Но он двигался недостаточно быстро, по мнению Гермионы.

Гермиона пробежала последние несколько метров и сделала единственное, что пришло ей в голову. Она бросила сильнейшее взрывное заклинание, которое только могла придумать, в сторону Снейпа, швырнув его через ворота и вне досягаемости Мародёров. Она не забыла наложить смягчающее заклинание, прежде чем он приземлился, грациозно плюхнувшись на лужайку. Он не выглядел раненым, если не считать фурункулов, поэтому Гермиона снова взмахнула палочкой, и железные ворота захлопнулись с громким лязгом, отрезав Снейпа от группы.

Когда четверо Мародёров обернулись, чтобы увидеть Гермиону, она уже была готова дать им отпор. Четверо её спутников окружили Мародёров. Они, казалось, поняли это, и Гермиона увидела, как Ремус что-то прошептал Джеймсу. Она больше не ждала.

— Окружите их! — Гермиона пронзительно закричала на остальных слизеринцев и начала безнаказанно бросать заклинания. Она послала четыре ошеломляющих заклинания одно за другим. Одно из них ударило Питера Петтигрю, и тот потерял сознание. Джеймсу Поттеру удалось вовремя поднять щит, чтобы защитить себя, Сириуса и Ремуса от остальных.

Гермиона мрачно улыбнулась и придвинулась ближе. Рабастан сыпал проклятиями, но никто из них не прорвался сквозь щит. Арабель сосредоточилась на Сириусе, который был ближе всех к ней, в то время как Регулус, казалось, не хотел бить брата заклинанием. За всем этим Гермиона наблюдала краем глаза, не отводя от боя своего главного внимания. Это была способность, которую трудно было завоевать за годы войны, умение, которому нужно учиться, а не талант.

Гермиона почти наслаждалась собой. Играя перед аудиторией, она начала использовать сложную технику плетения заклинаний, которая маскировала её чары. Когда она произносила обезоруживающее заклинание, Рабастан и остальные слышали совершенно иные заклинания.

— Что ты делаешь? — Джеймс зарычал на Гермиону, на секунду отпустив щит. Это было всё, что нужно Гермионе.

— Инкарцеро! — закричала Гермиона, яростно указывая на Джеймса. — Ступефай! Ступефай!

Сириус и Ремус рухнули на землю, когда струи красного света вырвались из палочки Гермионы и ударили их в грудь. Джеймс был пойман в ловушку, когда появились верёвки и крепко обвились вокруг него от груди до лодыжки. Не в силах удержать равновесие, он рухнул на землю, сбросив очки.

Гермиона быстро подбежала и подобрала палочки всех четырёх парней. Только когда в руке у неё оказалось пять палочек, она остановилась и огляделась, тяжело дыша.

Арабель и Алекто смотрели на неё широко раскрытыми глазами. Рабастан торжествующе улыбался, но Регулус ни на кого не смотрел. Только когда Гермиона огляделась вокруг и по-настоящему поняла ситуацию, она подумала, что, возможно, немного переусердствовала. Чёрт!

— Блестяще, — сказал Рабастан, похлопав Гермиону по плечу и шагнув вперёд, чтобы осмотреть бесчувственных Мародёров. — Хорошая работа с верёвками. Хочешь их немного проучить?

— Нет! — Гермиона и Регулус сказали это одновременно и посмотрели друг на друга. Регулус, нахмурившись, отвернулся и, казалось, сказал, не задумываясь. Рабастан вызывающе поднял брови.

— Они знают, что это мы, — объяснила Гермиона, обходя группу к Джеймсу, лежащему в неловкой куче. — Ты сказал, что все настроены против слизеринцев, верно? Несмотря на то, что они напали на Снейпа, нам будет ещё хуже, если они вернутся с синяками.

— Синяки? — сказал Рабастан, задумчиво глядя на Мародёров. — Я думал о других отсутствующих конечностях.

Джеймс вскрикнул и начал бороться со своими оковами. Гермиона избегала смотреть на него. Было слишком больно видеть лицо лучшего друга, смотрящего на неё, особенно когда она больше никогда не увидит Гарри. Но Джеймс не был её лучшим другом, и Гарри никогда не стал бы намеренно нападать на кого-то четверо на одного так, как напали на Снейпа.

Не обращая внимания на недоверчивое лицо Рабастана, Гермиона быстро пробормотала заклинание, и верёвки упали с Джеймса. Он тут же вскочил на ноги и начал осторожно смотреть. Без палочки или поддержки он был беспомощен и знал это. Но Гермиона должна была отдать ему должное за храбрость — он не отступал и не умолял.

— Слушай, Поттер, — резко сказала ему Гермиона. Воспоминания нахлынули на неё, но она безжалостно подавила их. — Ты остановишь это.

— Или что? — осторожно произнес Джеймс и встал между друзьями и слизеринцами. Гермиона подошла ближе, пока не увидела все веснушки на его лице. Он не был так похож на Гарри, как ей казалось. Теперь они стояли лицом к лицу.

— Ты понятия не имеешь, что я могу сделать с тобой, Поттер, — прошептала Гермиона ему на ухо. — Я всё знаю. Все те вещи, о которых ты не хочешь, чтобы Эванс узнала? Или как насчёт незаконных вещей? Поверь мне, я знаю.

— Ты ничего не знаешь, — яростно сказал Джеймс. — Кто ты такая, чёрт возьми?

— Я ничего не знаю? — Гермиона подняла брови. — Я знаю, что Снейп не в первый раз подвергается опасности из-за твоих друзей.

Гермиона медленно и осторожно перевела взгляд на Ремуса. Оборотень лежал распростёртый на земле, полулёжа над Питером Петтигрю. Гермиона резко обернулась к Джеймсу. Он заметно побледнел, но демонстративно вздёрнул подбородок и покачал головой.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Неужели? — тихо сказала Гермиона. — Нечего сказать о Лунатике?

Джеймс отшатнулся, как будто Гермиона дала ему пощечину. — Как ты… что ты… не можешь.

— Так что я заключу с тобой сделку, — продолжила Гермиона, как будто Джеймс не говорил. — Я хочу, чтобы ты и твои надоедливые друзья перестали сами нападать на слизеринцев. Если на тебя нападут, это будет справедливо. Но никаких издевательств. И я хочу, чтобы ты оставил Снейпа в покое. Навсегда.

— А тебе-то какое дело? — серьёзно спросил Джеймс, нахмурив брови. — Ты здесь всего месяц.

— Я не люблю издевательства, — решительно заявила Гермиона. — Если вы недостаточно умны, чтобы победить своего противника в честном бою, то вы не должны пытаться в любом случае.

— Отлично, — прошипел Джеймс, бросив ещё один взгляд на своих друзей. — Но взамен ты никому не рассказываешь о том, что знаешь.

— Что, если будет чрезвычайная ситуация? — возразила Гермиона, слегка играя с ним. — Или это может быть не важно?

Джеймс сверкнул глазами и сдался.

— Никому, если только это не чрезвычайная ситуация. И ты всё равно должна сначала поговорить с нами. Сделка состоялась, Блэк?

— Да, — кивнула Гермиона. — Никому не рассказывать о Лунатике, пока твои условия не будут нарушены.

Джеймс кивнул и слегка вздрогнул. Без поддержки он выглядел гораздо меньше и очень бледным. Если бы он не накладывал заклинания на беззащитного Снейпа, Гермиона могла бы даже пожалеть его. Но уже почти стемнело, и остальные слизеринцы беспокойно переминались с ноги на ногу. Гермиона сделала несколько шагов назад, пока не оказалась между Рабастаном и Алекто.

— Что это было? — пробормотал Рабастан.

— Позже.

Гермиона быстро бросила Джеймсу палочку, а затем бросила принадлежащие другим Мародёрам на землю, где их было трудно разглядеть. Затем она взмахнула палочкой в сторону ворот, и они распахнулись. Слизеринцам не нужно было ничего говорить, и они быстрым строем двинулись к воротам, Арабель шла впереди. На территории Хогвартса не было никаких признаков Снейпа. Гермиона не винила его за то, что он боится показаться, особенно в его розовой мантии.

— Мы можем их запереть? — с тоской спросила Арабель, оглядываясь через плечо.

— Лучше не надо, — сказал Рабастан с искренним разочарованием.

Пока они шли обратно к замку, Гермиона мысленно прокручивала в голове ход сражения. Она не хотела отталкивать ни отца Гарри, ни его друзей. Но чтобы сохранить им жизнь, нужно было сделать их похожими на неё. Если Гермиона хотела остановить смерть до того, как это случится, она знала, что должна атаковать изнутри. Чем более злобной и способной она оказалась бы, тем быстрее бы её завербовал Волдеморт. Гермиону не обманули улыбки и дружеские слова Рабастана. Она прекрасно знала, что он хладнокровный убийца, и только надеялась, что он сообщит обо всем своему старшему брату Родольфу.

— Итак, — сказала Арабель после долгого молчания. — Хочешь объяснить, где ты выучила леденящее кровь проклятие, Гермиона?

Иногда лучшим ответом было вообще не отвечать. Тогда люди сами делали бы выводы. Гермиона взглянула на Арабель и лукаво улыбнулась.

— О, ничего особенного.