Излом (джен)

Перед вылетом еще раз проверили провода, прикрутили руки к креслу, завязали на ходовые узлы и турели, просмотрели метеосводки и просчитали маршрут. Вылетели ровно в два, когда луна пробороздила уже половину неба. Как только взлетели, Вейдер тут же пустил корабль в крен, проверяя центральную ось. Потом в тангаж — проверял вертикальную. Ввинтился в небо брошенным снарядом, ушел с головой в поток. Рук не чувствовал ниже плеч и почти ловил пальцами ветер. Взял высоко — провожал солнце над горизонтом, встречал ледяные облака.

Кес не говорил всю дорогу, только тихо матерился сквозь зубы. И что-то шептал под нос — то ли песню тянул, то ли молился. Вейдер слышал, как бьется за крыльями ветер.

Все внимание уходило на полет. Он почти забывал дышать, и Сила сама вбивала ему в легкие воздух. Если бы он не помнил мать, если был бы когда-то джедаем не только по крови, но и по духу, то верил бы, что это Сила его выносила и вскормила, это Сила зачала и родила.

«Избранный», — так шептались о нем в Храме.

«Избранный», — проклинали во дворце.

И лишь однажды, когда он считал, что никто не слышит, Палпатин назвал его сыном.

По духу ли или по праву ситха-ученика убить учителя, он не уточнил.

Вейдер потянулся к нему мысленно, впервые с падения набрав достаточно мощи, чтобы прозреть галактику. Сила сплелась паутиной виишока, оплела и мысли, и видения липкой сетью. Звенела вокруг жизнью, играла в черноте космоса. Квазаром горел Корускант, сиял маяком дворец.

Императора во дворце не было.

Корабль тряхнуло. Вейдер раскрыл глаза.

Впереди завывал белый шум, путался с серым, льдисто-снежным маревом.

Кес скорчился в боковом кресле, упер локти в колени, сцепил руки в замок, оперся о него лбом. Продолжал бормотать что-то, едва шевеля губами. Вздрагивал, когда думал, что его не видят.

Шторм поглотил их, как Большая яма Каркуна. Чем ближе летели к полюсу, тем сильнее он исхлестывал корпус. Вихрь настигнул еще в стратосфере, на километры вокруг сбивая в воронку снег. Корабль кренился и сбивался с пути, давал реверс и шипел турбинами на самых крутых изломах. Ломало руки.

Лететь оставалось двадцать минут.

Иногда в пучине кипящей метели между ударами выворачивало обратно. Вейдер уходил в тангаже, тасовал небо с землей, нырял в пучину так, что едва не драл брюхом льдины. У земли ветер бросал в стороны, но пускал вперед, и Вейдер выгрызал у белой смерти еще сто, двести, пятьсот метров. Поток ловил их, бросал в вышину, заматывал в воронку между белыми горизонтами и слепыми топил в молоке.

Вейдер закрывал глаза и правил.

Буря звенела в Силе, база горела за ее пределами россыпью самоцветов. Однажды он задел крылом землю. Корабль пропахал метров двести прежде, чем удалось поднять к небу нос, но остался цел. В кабине холодало, пар изо рта рисовался узорами по стеклу, отделял от белой смерти реальность. Бортовой компьютер почти отрубил отопление, вся энергия шла на стабилизаторы. Чем ближе подходили, тем выше в Силе глядели горы, тем злее впивались в бока морозные плети.

До хребта оставалось пара километров, когда все прекратилось.

Корабль дрожал. Вейдер чувствовал, как по его лбу течет пот, как он стынет от мороза, когда срывается с кожи.

Впереди виднелась земля и какие-то объекты — отсюда было невозможно разобрать. Небо свистело над головами и за спиной, метель кружила снег через их корпус.

Кес поднял голову от колен, расцепил руки.

— Вперед, — хрипло обронил он. — Там, западнее, тоннель тоньше. Прорвемся.

Вейдер пролетел еще пятьсот метров как в невесомости. Буря еще плевалась над ними, подбрасывала снежную россыпь в лучи прожекторов. А потом отпустила: закутала в ветры, как мать, и раскрыла все двери.

Иди, не иди — ветра лишь расчистят путь.

— Теперь у меня полтора часа, — прорезал тишину Кес. — Не вернусь вовремя — вали. Джару дорог корабль. И Асока… — Кес посмотрел на него как-то странно, — ты уж за ней пригляди.

И сиганул, как был, прямо в узкую щель под трапом. Вейдер проследил за ним сначала в камерах, а потом сквозь стекло — он уже продирал свалявшийся снег сапогами. Потом был пыльный взрыв, толчок и снова льдистая хмарь бурана.

Вейдер не стал ждать сюрпризов и увел корабль назад, под самую границу шквала. Он был крупен, тяжел, и горы защищали его. Буря предтечей мира хоронилась за его спиной.

Вокруг тоннеля проснулись дроны. Летали на низкой высоте, вслепую обследовали периметр. Ни пикселя не разбирали, глупые жестянки. Кто вообще пишет такие программы?

Корабль тряхнуло, повело крыло. На горизонте появились другие машины — массивнее, злей, маневренней. Датчики перехватили входящие волны — пытались картографировать ландшафт. Те, что покрупнее, тут же рванули к завалу, выпустили рой пауков, вслепую обшаривали снега. Поменьше — якорили спутник. Не так сложно будет мимо них выскользнуть.

Кес на экране как раз пробрался по тоннелю до базы и перебежками продвигался вперед. Выловил одного охранника, тихо прирезал и что-то у него забрал; обошел кордон дроидов. Какие-то рабочие сгрудились у терминала на выходе из тоннеля, но он ловко рванул на техуровень и прошел прямо под ними, минуя турбинную и сортировочный цех.

Дальше было пусто: еще несколько поворотов, потом подъем до основного уровня, дроиды с сонным охранником и пара камер в коридорах. Все это Кес обошел за десять минут и еще задержался в темном углу, сверяясь с картой. Следом показался силовой щит на половину зала. Должно быть, перекрывали на ночь сектора — стандартный протокол безопасности.

Камера покрутилась, показала вокруг глухие стены и низкий потолок. Вейдер отслеживал передвижения Кеса по карте, и им надо было вперед — лаборатория была через несколько переходов на запад.

На мгновение все смешалось, потом показался пол. Кес стучал по нему живой рукой, проверял на слух. Потом переключил что-то в механической руке — панель дернулась вверх и прилипла к ладони. Вейдер перевел взгляд от трансляции к карте: где-то в этом районе как раз шла канализация. Еще пять минут протекли в слепой темноте.

Когда картинка снова появилась, все усложнилось.

Кес стоял на подуровне, камера показывала свет, проходящий через пластины пола. По полу сновали дроиды. Они не прекращали работу на ночь, ничего не меняли в графике. В общем-то это было не новостью для наркокартелей, но усложняло работу. Кес постоял так некоторое время, что-то просчитывая, затем стал медленно продвигаться вперед. Шел, как рыба в воде, ловко проскальзывая между трубами.

Стены сменили цвет, освещение становилось ярче.

Проблемы начались тогда, когда он пересек рубеж внешнего комплекса и попал внутрь. Сердце базы кишело дроидами-пауками. Они были всюду: на поле, стенах и потолке, на нижнем и основном уровнях. Как только Кес заметил первого, то тут же рванул к трубам и забился между ними, словно был мелкой девчонкой, а не парнем с метром плечах. Вейдер видел, как он что-то перебирает в руке, как свет от этого судорожно мерцает, как затухает после. Когда выскользнул назад, три паука уже были под ногами — сверкнули на него своими красными лампами-сканерами и прошмыгнули через стопы дальше по проходу.

Судорожно тряхнулась замерзшая до того камера — Кес расслабился и выдохнул. Прошел еще метров триста.

Если Вейдер все рассчитал правильно, лаборатория была прямо над ними. Плечо Кеса повело, когда он поднял голову, и камера сдвинулась. Потом повертелась — он прикидывал варианты. Сквозь редкие дырки в потолке лился свет, чьи-то шаги бегали черными пятнами по напольным решеткам. Можно было просто прорезать щиток и выскользнуть через пол, можно было подняться по переходу. Они были в самом защищенном секторе, везде был риск нарваться на охрану. Как ни считай, все равно не угадаешь.

Вместо того, чтобы двигаться, Кес поднял нож и провел им по пластиковой панели. Потом еще и еще, Вейдер ничего не мог разобрать — все закрывали руки. Потом он убрал нож, взял фонарь и подсветил царапины.

«Если ты тут, дай знать».

Вейдер сконцентрировался, вдохнул поглубже и вдавил Силой кнопку фонаря. Подождал и сделал это еще пару раз.

«Да».

Кес дал ему несколько секунд паузы и замигал сам, меняя промежутки темноты.

«Камеру на паука. Ты проложишь путь», — универсальная световая азбука. Разучил на Кесселе, не иначе.

Вейдер нахмурился, размышляя над идеей. Пауки должны были двигаться по кольцу, формируя защитный периметр. Его самодельная камера — пара сантиметров в диаметре. Вряд ли ее заметят, а если и увидят на посту наблюдения, то сочтут за поломку дроида — никто не будет ловить одного паука и разбираться. Судя по размеру базы, на обход понадобится минут двадцать. Текущее время — половина пятого. Убраться с объекта нужно до начала седьмого, иначе утром корабль разнесут в металлолом. Времени было мало.

«Истечет полчаса — иди сам».

«Да».

На то чтобы отловить паука и прикрепить ему камеру между лап ушло еще минут десять. Зато потом дроид носился сквозь коридоры и между кабинетами, как Мотма в сенате с «Петицией двух тысяч». Вейдер увидел все: и сонный караул у выходов, и комнаты лаборантов, и станцию заряда дроидов. Была кухня, где пара помятых трандошан ковырялась в тарелках, были казармы с разбросанными вповалку телами, был крохотный тренировочный зал и даже закуток с терминалами, где кто-то забыл отключить трансляцию голошоу. Эта база была замкнута сама на себя. Никто не входит и не выходит, иначе не имело смысла отстраивать внутри жилой лагерь.

Пауки сновали везде, камеры отслеживали каждый коридор, на один небольшой этаж сформировали два патруля. В саму лабораторию вел один проход, на посту стояла охрана. Двое живых, два дроида. Живые выглядели расслабленно, но сидели грамотно — таких не снимешь с поста, не подняв тревоги. Еще уровень пересекала лента короткого конвейера, должно быть для перевозки сырца со складов на пункт переработки. Сейчас работала вхолостую, таскала туда-сюда контейнеры. Вейдер трижды встретил один и тот же, пока паук нарезал круги по коридору. В него можно было попытаться забраться, если просчитать как следует точку входа.

«Налево», — промигал Вейдер Кесу, когда паук сделал полный круг по базе.

Он просчитал маршрут. Если успеть нырнуть в контейнер, пока он проходит мимо коридоров, получится попасть в слепое пятно. Повезло, что хозяева так перемудрили с базой, что пришлось копать трехэтажный лабиринт подуровня. Если сильно постараться, из него можно выскочить в любой точке. Наверное, перестраивали чужое строение, изначально с другим назначением, иначе сложно объяснить избыточную сложность.

На то, чтобы целиком объяснить план, ушло еще минут десять.

Кес не сомневался, когда Вейдер указал ему, какую панель снимать. Зато Вейдер думал над тем, насколько его план сырой. Он не знал ничего о процессе переработки спайса, вспоминал завод дроидов на Джеонозисе, где конвейер каждую минуту норовил сжечь или разрубить. Однако здесь конвейер казался исключительно транспортным.

Так оно по итогу и оказалось. Плитку сняли быстро, повезло и с контейнером — он как раз замаячил за поворотом, когда был готов проход. Кес нырнул внутрь за секунду, протаранил днище плечом с камерой. Мир на минуту перевернулся и затрясся, а потом остановился и рванул, когда Кес выскочил из укрытия.

Они стояли за каким-то глухим стеллажом. Конвейер поворачивал назад, сквозь дыры в полках было видно, как на столах ровными линиями выстроились склянки, колбы и реторты. Потолок был ниже, чем во внешнем уровне за счет систем термоконтроля, тушения и вентиляции. Всего и народу было — один химик почтенного возраста да два сонных лаборанта. Один намешивал у кипятильника каф, другой заполнял бумаги. Химик привалился плечом к колонне и глядел поверх дыма, как пляшет в стакане спайс.

Кес не двигался. Вейдер не знал, что именно они должны здесь забрать. Прошло еще минуты три, и второй из лаборантов, закончив колдовать над бумагами, что-то бросил товарищу и, сонно щурясь, потопал вслед за ним к выходу.

Тогда и началось. Кес вылетел из-за шкафа, в секунду воткнул какой-то кристалл в гнездо для дроидов и навалился на химика со спины, пережал протезом горло. Свет замерцал и восстановился, еще секунду мир мельтешил в глазах, потом пауза и рывок — ученый отлетел к стене, машинально хватаясь за горло. Угол обзора сменился, Кес в два шага пересек комнату, просочился между стеллажей в боковое крыло на склад с рефрижераторами. Сунул в один сорванный бейдж химика — лампа на машине мигнула и погасла. Отворилась створка, показались ровные ряды кейсов. Кес схватил один, захлопнул дверь, вырвал из щели карту.

Камера завертелась, цвета свились в свистопляску, пошли на экране помехами. Заряд батареи кончался. Еще раз промелькнул химик в какой-то дурацкой белой мантии — ее не было на нем, когда завязалась драка — потом снова помехи, и уже через минуту — какие-то панели, подуровень и контейнеры. Пауки по стенам, металлические нити труб, паутина из шлангов коммуникаций.

Заряд окончательно кончился, когда вокруг потух свет. Камера еще мгновение поплевалась в экран красным шумом и погасла. По пути внутрь ни в одном коридоре красных ламп не было. Это могли быть глаза дроидов-пауков или аварийный сигнал отказа самой системы, но гадать было бессмысленно. Если все сложится хорошо, Кес вернется на корабль уже через четверть часа. Пора готовиться.

Вейдер стер с панели окно трансляции, перенес в дальний угол ячейку голокарты. Бескрайний дол по ту сторону экрана встречал его кипенной белизной. Метель стихла, на часах было полшесторого утра. Дроиды с обвала разбежались, нескольких пауков заметало вхолостую остатками снегопада.

Вейдер повел плечом, размял мышцы. Корабль всколыхнулся от его движений, словно сбив сонный паралич. Болью кольнула спина.

Вейдер осмотрелся вокруг, задержал дыхание и прощупал Силой пространство: никого не было. Взрыв и в самом деле списали на непогоду, база спала, редкие дежурные в полудреме топтались по периметру. Даже в самом центре не ощущалось тревоги, что было странно.

Движение под завалом началось тогда же, когда Вейдер к нему подлетел. Видно было плохо, обзору все еще мешал снег, но фигура пробиралась наверх рывками, помогая себе бластером, подтапливая снег огнеметом. Он опустил трап, и тот не успел коснуться земли, как вместе с холодом и снегом внутрь ввались люди.

Вейдер не мог обернуться в кресле, слышал только шаги четырех ног и двойное сбитое дыхание.

— Порядок, шеф, — Кес закашлялся, но ободряюще стукнул по его креслу протезом. — Поднимай птичку.

— Это кто?

Кес захохотал, грохнулся на боковое кресло как был, пропитанный духом канализации.

Сзади кто-то смущенно прочистил горло.

— Твои легкие, — Кес довольно оскалился, стянул с себя грязную хламиду через голову и с сытым видом развалился на кресле.

— Химик?

— Вообще-то по первой профессии я доктор, — негромко оправдались сзади.

Вейдер поднял корабль с земли. Глухо стукнул трап. Не время выяснять. Возможности подготовиться к захвату у ученого не было, а значит на нем не было и следилок. Наверное.

— Меня зовут Аяларм Иногдалл, и я к вашим услугам, милейший господин.

— Я его чуток пришиб, — хохотнул Кес.

Послышалась возня, щелкнул ремень безопасности. Кес забросил на панель ноги, довольно прижал к животу кейс со спайсом и расползся в улыбке, как обожравшийся хатт.

Ледяной белой бездной их встречала буря.

Вейдер закрыл глаза.