Предназначенные (гет)

Происходило что-то неординарное. Нет, работа со Старателем, в принципе, не имела ничего общего с понятиями «обычно» или «нормально», но прямо сейчас в офисном воздухе как будто пахло грозой, и Моэ Камиджи, также именуемая героиней Жжение, очень не хотелось попасться Тодороки под руку, когда он всё-таки взорвется. С другой стороны, иногда случалось в жизни и так, что все оказывалось не тем, чем кажется на первый взгляд.

Вот взять хотя бы ту же Сакуру Харуно. Познакомившись с ней, Моэ была готова едва ли не плакать. Бедной девочке и так не повезло — все её воспоминания были о несуществующем мире, и Камиджи и представлять не хотела, как это — жить без единого хоть немного близкого человека, часто вообще не понимая, что вокруг происходит. А тут её ещё и добровольно-принудительно отправили на попечение к Старателю, который абсолютно точно не славился терпимостью или хотя бы сдержанностью. Какого же было удивление Жжения, когда эта самая бедная Харуно и бровью не повела, в ответ на грубость Тодороки, спокойно предлагая сварить ему яду.

Или вот, например, когда она играючи перетащила огромное кресло из приемной в кабинет Старателя. Как Моэ потом ни пыталась, так и не смогла подвинуть этот предмет мебели, не напрягаясь изо всех сил. Да и сама идея — попробовать что-то притащить в кабинет Тодороки без его разрешения — уже была достойна аплодисментов самоубийце. И тем не менее, тот только недовольно глянул и ничего не сказал. Вот вообще ничего, что было, мягко говоря, совсем неожиданно.

Но тут, конечно, стоило добавить, что последнее время что-то явно происходило и с Энджи. Камиджи знала его ещё со времён академии и с дурным нравом была знакома не понаслышке. Но вот в чем штука — если как человек Старатель действительно был слишком сложным, то работать с ним для Моэ было чистым удовольствием. Тодороки определённо был очень умным и перспективным в качестве профессионального героя. Конечно, объективно, Жжение всегда понимала, что ей в топ не пробиться — не те у неё мощности. А вот сделать себе имя в хорошем агентстве — вполне. Тем более, как у личной помощницы профессионального героя. И вдвойне — тем более, как личной помощницы Старателя. Потому что человек, выдержавший столько времени не самый добрый нрав Тодороки и даже ни разу не попытавшийся его убить, априори был профессионалом, достойным уважения.

Хотя, последнее время, Энджи, может, и вынужденно, но всё-таки немного сбавил обороты, если не сказать, что вообще вёл себя достаточно странно.

Началось все с не слишком сложного дела, пытаясь раскрыть которое, Старатель случайно попал под действие чужой причуды, вызывающей приятные и вполне реально выглядящие фантазии. Только вместо приятных фантазий Тодороки увидел нечто такое, что придя в себя, едва не выжег подчистую всё в радиусе километра от себя, а затем упал на колени и буквально рвал на себе волосы. Моэ, не на шутку тогда испугавшись, не придумала ничего лучше, чем усыпить начальника транквилизатором, а после сдать специалистам в белых халатиках.

К счастью, через пару дней Тодороки вполне справился с последствиями причуды и смог вернуться к работе, хоть от пустого и поникшего взгляда не избавился. И можно было бы сказать, что всё стало почти так, как и раньше, если бы не несколько очень весомых «но»… Во-первых, Старатель явно стал сдержанней. Это, конечно, ещё не точно, но Камиджи уже могла с уверенностью сказать, что теперь он взрывлся ровно в два, а то и в три раза реже. Во-вторых, что-то неуловимо поменялось в его взглядах и жестах. Со стороны это было похоже на то, как будто он резко повзрослел и заматерел, что ли? Уж больно уверенными стали его решения. Нет, безусловно, Тодороки и раньше не страдал мнительностью, но теперь это было больше похоже на способность умудренного опытом человека предвидеть будущее.

И даже на это вполне можно было закрыть глаза, если бы не ещё один важный момент. Потому что, в-третьих, всегда уверенный в своих действиях Тодороки Энджи вдруг взял и расторг свою помолвку с Химурой Рей. За которой он, между прочим, ухаживал больше полугода, постоянно жалуясь, как ненавидит тратить время на глупые условности. И вот пожалуйста…

А теперь что-то явно происходило между Старателем и Харуно. Не будь это Энджи, Моэ подумала бы, что тому просто понравилась молодая и симпатичная девушка. Не раз Камиджи замечала, как по-прежнему уставший взгляд Тодороки задерживался на Сакуре, пока та не отрывалась от чтения, чтобы повернуть к нему лицо и вопросительно изогнуть бровь. Старатель тут же отводил глаза и начинал что-то бурчать, в то время как Харуно спокойно возвращалась к чтению.

Были и другие странные моменты. Например, теперь Энджи периодически якобы «случайно» бросал чем-нибудь в Сакуру. Та, в такие моменты, не менее «случайно» меняла своё положение так, чтобы предмет неизменно пролетел мимо неё. Однажды, правда, она, похоже, была голодна и, не подумав, на полсекунды поймала брошенное в неё яблоко, чтобы тут же расправить ладонь и позволить ему упасть. Прозвучавшее ещё через две секунды: «Ай-яй-яй! Ну больно же!» — было ну вот совсем не убедительным и сделало лицо Старателя только более задумчивым.

Сакура, правда, тоже в долгу не оставалась, каждый день с гаденькой улыбкой исправно предлагая Тодороки свежесваренный кофе, от которого он почему-то неизменно отказывался. Или обращаясь к Старателю, хоть и редко, но всегда исключительно по имени, добавляя ещё и тянущее противным голосом «-ку-уу-н». Честно говоря, Жжение поставила двадцатку, что именно после очередного «Энджи-ку-у-ун!» — Тодороки и взорвется. А может, оно только к лучшему было бы… Тем более, похоже, что Сакуру все равно не трогали крики Тодороки.

И вот тут Жжение бы тоже поверила, что Харуно просто вынужденно терпит Старателя, отсчитывая дня до окончания своих мучений, если бы не опять все те же взгляды. Слишком уж хорошо Сакура изображала полную незаинтересованность, при этом явно не упуская ни единой мелочи и не отказывая себе в разглядывании Тодороки, когда бы ей этого ни хотелось. Энджи от этого периодически впадал в ступор и начинал что-то ворчать о глупых студенточках, чем немало забавлял Камиджи.

Что ж, как бы обстоятельства ни сложились в дальнейшем, в одном героиня Жжение была уверена наверняка — скучать ей не придётся.