Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

Волшебники приземлились перед крыльцом «Норы» и вошли в затененную прихожую. Гарри мельком подумал о том, как хорошо быть рыцарем Тьмы — не нужно тратить время и силы на перемещения, не нужно беспокоиться о слежке. Да и возможности для переходов практические безграничные: сложно найти место, в котором не было бы теней.

В «Норе», как всегда, было шумно. В прихожую доносились приглушенные голоса: кажется, миссис Уизли опять за что-то отчитывала близнецов. Гарри, не оглядываясь на своих сопровождающих, толкнул дверь на кухню. Там в уголке шушукались Рон, Гермиона и Джинни, а Фред и Джордж мужественно терпели речь родительницы о собственной безответственности. Появившийся в дверях Гарри, видимо, показался им спасителем, потому что близнецы расплылись в абсолютно одинаковых улыбках и, не успела миссис Уизли спросить, чему же это они так обрадовались, хором воскликнули:

— Гарри пришел!

Миссис Уизли, вздрогнув, обернулась:

— Гарри!

К нему тут же бросились Рон, Джинни и Гермиона, но замерли, не решаясь слишком бурно приветствовать его после летнего молчания. Гарри сначала хотел закатить им хороший скандал, но в последний момент передумал, увидев на их лицах такое виноватое выражение, что по-настоящему злиться уже не мог.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — облегченно отозвался Рон, пожимая другу руку.

— Гарри! — Гермиона все же не выдержала и крепко обняла его, вызвав сдавленный возглас:

— Не задуши меня!

— Ой, извини. Просто я… мы так волновались за тебя!

— Теперь же все хорошо. Привет, Джинни, — кивнул Гарри. — Жаль только, что вся эта ваша секретность оказалась напрасной — меня, а заодно и Дадли, чуть не обездушили, — он намеренно сгущал краски.

— Ох, дорогой… — начала было Молли, но ее перебил Сириус:

— А я говорил вам, что надо ему все рассказать и перевезти в Штаб как можно быстрее! Все-таки именно он…

— Сириус! — сердито оборвала его миссис Уизли. — Что бы ты ни говорил, он, как и все они, еще ребенок! И ты не можешь…

Гарри вполуха слушал их перепалку, не особо вникая в смысл. Рон, покосившись на спорящих, тихо произнес:

— Сириус чуть не убил Флетчера, когда узнал, что на тебя напали.

— У семи нянек дитя без глазу, — хмыкнул Гарри.

Именно в этот момент миссис Уизли с Сириусом замолчали, и в установившейся тишине реплика прозвучала очень отчетливо.

— Ты о чем? — Мундугус неудачно сделал вид, что не понимает, в чем дело.

— Как о чем? — деланно изумился Гарри. — О вашей слежке, естественно. Вас бы только слепой не заметил. В смысле, всех наблюдающих за мной, — он обвел присутствующих насмешливым взглядом, искренне забавляясь их замешательством.

Хотя, — подумал он, — если бы не тот Гарри, я бы, наверно, и не обратил на это особого внимания.

— Ты же понимаешь, это делалось для твоей же безопасности, — Флетчер беспомощно смотрел на Гарри, чувствуя себя немного неуютно под его пристальным взглядом.

— Понимаю. Жаль только, что не сработало. Даже странно, что пожиратели не напали на меня летом — с такой-то «охраной»! — в голосе Гарри появились ядовитые нотки, частенько проскальзывающие у его будущего «я».

— Тебя невозможно найти с помощью магии, — вмешался Люпин, нутром чуя назревающий конфликт. — Поэтому мы и…

— Облажались, — любезно подсказал Гарри. Происходящее его и злило, и смешило. — Ладно, я же уничтожил дементоров, так что сочтем произошедшее несчастным случаем.

— Как всегда самоуверенны, Поттер? — в пылу разборок никто и не заметил появившегося на кухне Снейпа. — К вашему сведению, не каждый взрослый волшебник в состоянии сотворить настолько сильного Защитника, чтобы он смог уничтожить дементоров. Не говоря уже о неуче вроде вас.

— Наверно, вы огорчитесь, профессор, но я именно уничтожил их, — упрямо возразил Гарри.

Повисла тишина. Все присутствующие уставились на него: кто с удивлением, кто с восхищением, кто с недоверием.

— Вы принимаете желаемое за действительное, Поттер, — ледяным тоном отозвался Снейп. — Но в этом нет ничего удивительного. Ваш отец…

— Только попробуй сказать что-нибудь плохое о Джеймсе! — рыкнул Сириус.

— Не указывай мне, что делать, псина! — огрызнулся Снейп.

Гарри, знавший от своего будущего я об особо напряженных отношениях между этими двумя, с интересом слушал их диалог. Остальные, уже привыкшие к подобным перепалкам, возвращались к прерванным делам.

— А ты вообще пожиратель! — выкрикнул Сириус и тут же испуганно уставился на Гарри.

— Шпион, Блэк! — рявкнул Снейп, покосившись на него же.

Все помнили истеричное письмо Гарри после возрождения Волдеморта, в котором он открыто заявлял, что считает Снейпа пожирателем смерти. Дамблдору (и по его просьбе Сириусу и Рону с Гермионой) пришлось написать ему несколько раз, убеждая Гарри в том, что Снейп на их стороне. Гарри, конечно же, сделал вид, что согласен поверить на слово друзьям и директору, а потому сейчас из-за неосторожных слов Сириуса присутствующие ожидали с его стороны нового потока обвинений. К их удивлению, Гарри не закатил истерику и вообще остался подозрительно спокойным. Только чуть приподнял бровь, обозначая интерес.

— Двойной агент, — миролюбиво заметил Дамблдор, входя в уже и так битком набитую кухню. — Рад видеть тебя, Гарри.

— Здравствуйте, профессор.

— Сириус, Северус, я же просил вас оставить прежнюю вражду — мы все сейчас союзники.

Было видно, что Сириусу хочется сказать пару (или больше) «ласковых» своему школьному недругу, но, сделав над собой усилие, он все же промолчал. Снейп демонстративно от него отвернулся, сохраняя на лице равнодушно-презрительное выражение.

Интересно, — мелькнула у Гарри мысль, — мы с Малфоем тоже так нелепо выглядим, когда ругаемся?

Дамблдор вздохнул, взглянув на непримиримых, и обратился к ребятам:

— Думаю, вам хочется поговорить?

— Да-да, — поддержала его миссис Уизли, — идите наверх. Я позову вас к обеду. Вы, должно быть, соскучились друг по другу за лето.

Гарри так и подмывало спросить, а кто же виноват в этом? Кто запрещал им общаться и запер его самого у «любимых» родственников почти на три месяца? Но он лишь коротко кивнул, поднимаясь по лестнице вслед за Роном.

— Гарри? — робко обратилась к нему Гермиона, как только закрылась дверь комнаты. — Ты сердишься, да?

Все-таки она знала его лучше всех и не могла не заметить, что он... изменился. Гарри мысленно попенял себе за несдержанность и решил впредь быть осторожнее.

— Нет, не сержусь. Хотя следовало бы. Ну, — преувеличенно бодро продолжил он, — что же такого сверхсекретного происходит?

Троица переглянулась: они ожидали, что Гарри будет ругаться, кричать, а тут такое… спокойствие.

Рон, многозначительно посмотрев на девушек, выглянул в коридор, а потом вернулся, плотно притворив за собой дверь. Гарри, не понимая, в чем дело, с удивлением наблюдал за ним.

Раздались два хлопка, и в комнате появились встрепанные близнецы.

— Мы почему-то не слышали криков…

— …и никто ничего не разбил о голову Ронни…

— …поэтому у нас возникло подозрение…

— …что скандала не будет, а значит…

— …можно без опаски зайти.

Гарри, растерянно хлопая ресницами, спросил:

— Да что происходит?

Фред (или Джордж?) взмахнул палочкой, накладывая заглушающие чары. Гермиона, взглянув на него с одобрением, ответила:

— Профессор Дамблдор просил, чтобы мы ничего тебе не рассказывали, но мы решили, что это будет совсем уж несправедливо. Вот и приходится конспирироваться.

— Вы что, идете против приказа Дамблдора? — неподдельно удивился Гарри.

Рон пожал плечами:

— Мы и так все лето послушно молчали, чтобы не навлечь на тебя опасность. А что в итоге? Дементоры в маггловском городе! Да в Штабе Ордена ты бы в любом случае был в большей безопасности, чем у своих родственников!

— К тому же, — немного мрачно заметила Джинни, — у тебя больше всех прав знать, что происходит.

Гарри переводил взгляд с одного человека на другого, чувствуя, как в груди поднимается тепло:

— И что же?

Гермиона коротко и по-деловому отрапортовала:

— Профессор Дамблдор созвал Орден Феникса. Это организация, которая и в прошлый раз боролась с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Штаб Ордена сейчас находится в доме Сириуса. После того твоего письма они развернули бурную деятельность: все время кто-то куда-то отправлялся на задания, на дежурства, — она бросила виноватый взгляд на Гарри, — говорили о каком-то оружии, но мы не в курсе — нас не пускают на собрания Ордена. Ничего особенного, как видишь, но профессор Дамблдор почему-то велел нам молчать.

— Понятно. А вы все лето были здесь?

— Нет, — ответил Рон, — мы только сегодня утром сюда вернулись, а до этого были в Штабе Ордена.

— Да? И почему же не меня отправили туда, а вас вызвали сюда?

— Мы и сами удивлены, Гарри. Мы думали, что тебя вообще заберут от Дурслей в начале июля, но Дамблдор сказал, что это будет небезопасно. Сириус закатил грандиозный скандал по этому поводу, но Дамблдор был непреклонен. Я и не знал, что он может быть таким, — Рон чуть поежился.

— Ага, — рассеянно кивнул Гарри, задумавшись. Поведение директора ставило его в тупик. — Но странно, что Дамблдор считал, что я буду в полной безопасности у Дурслей, вы не думаете? Я имею в виду, — пояснил он на недоуменные взгляды, — что меня можно было найти там безо всякой магии. Помните, Сириус пару лет назад, только сбежав из Азкабана, приходил в Литтл-Уингинг?

И если бы он действительно был преступником, от Мальчика-Который-Выжил остались бы рожки да ножки, — мрачно добавил Гарри про себя и продолжил вслух:

— Не мог же Дамблдор забыть об этом?

— Думаешь, это был просто предлог? — Гермиона выглядела обеспокоенной.

— Похоже на то, — кивнул Гарри. Ему вновь вспомнилось отношение его будущего «я» к директору.

— Но для чего? — растерянно спросил Фред. Близнецы были настолько удивлены высказанным предположением, что даже оставили свои шуточки.

Гарри пожал плечами:

— Без понятия.

Комната погрузилась в напряженное молчание. Поведение Дамблдора было странным, необъяснимым. Настораживающим.

Что-то громыхнуло.

— Черт! — переглянулись близнецы. — Наш проект!

Они с легкими хлопками исчезли, не забыв снять чары.

— Опять приколы?

Рон радостно закивал, Джинни издала скупой смешок, а Гермиона сердито воскликнула:

— Ты зря радуешься, Рональд Уизли! Как староста ты обязан будешь пресекать распространение их… изобретений!

— Староста? — спросил Гарри. Он припомнил, что его будущее «я» говорил об этом.

Рон чуть смутился:

— Ну да.

— Правда? Поздравляю! А почему мне ничего не сообщил? Гермиона еще в начале августа написала, что ее назначили старостой.

— Сова мне значок только вчера вечером принесла, я сам удивился. Хотел написать, а тут Сириус рассказывает, что на тебя напали. Естественно, не до того стало.

— Вообще-то странно, что значок прислали так поздно, — вмешалась Гермиона. — Это не по правилам!

— Кто бы говорил о правилах, — усмехнулся Рон, а Гермиона покраснела.

— Гарри? — вырвал его из раздумий о поведении Дамблдора немного взволнованный голос Джинни. — А ты и правда уничтожил дементоров?

— Правда, — кивнул он. — Я и сам удивился.

— А вот я совершенно не удивлена, — авторитетно заявила Гермиона. — После того случая на третьем курсе я уверилась, что ты можешь творить великое волшебство! Если бы ты еще учился, — добавила она, вздыхая.

— Гермиона! — простонал Рон. — Гарри только что прибыл, а ты уже пытаешься засадить его за учебники!

— Она права, Рон, — вмешался Гарри. — Без знаний мы не сможем отбиться от врагов. Школа существует не только для приключений и квиддича; мы должны учиться, чтобы быть в состоянии бороться!

Повисла тишина, на Гарри изумленно уставились три пары глаз.

— Что? — смутился он под этими ошеломленными взглядами.

— Кто ты такой и что сделал с Гарри Поттером?! — шутливо воскликнул Рон.

— Гарри абсолютно прав! — сердито оборвала его Гермиона. — И тебе, между прочим, тоже следовало бы взяться за ум: первое сентября через неделю, а в сочинении по зельям у тебя только заголовок написан!

— Гарри тоже еще не сделал его! — защищался Рон. — Правда же, Гарри?

— Вообще-то сделал. Три фута, как и было задано.

Рыжик рухнул на кровать:

— Эй, приятель, ты меня пугаешь!

— Да ну? — ядовито ответил Гарри. — Этим летом, знаешь ли, мне пришлось повторить всю программу по зельеварению начиная с первого курса.

Гарри, конечно же, имел в виду занятия с Лили, но друзья решили, что это лето было настолько невыносимым, что их другу пришлось учить зелья, лишь бы не загнуться от скуки.

— Мы и правда думали, что незнание может оградить тебя, — еще раз извинилась Гермиона, умоляюще глядя на Гарри.

— Ребята, обедать! — ввалилась в спальню сияющая Тонкс. — Что-то случилось? — забеспокоилась она, увидев три виноватых лица и одно — она могла поклясться! — ехидное.

Вслед за Тонкс ребята отправились на кухню. Гарри успел изрядно проголодаться во время пути и выяснения отношений с присутствующими. За столом уже сидели мистер Уизли, видимо, вернувшийся недавно, Сириус, Флетчер и Люпин; в коридоре тихонько что-то обсуждали Снейп и Дамблдор, причем лицо у зельевара было крайне недовольное. Он что-то отрывисто сказал и тут же аппарировал, а директор присоединился к остальным на кухне.

Общая беседа за столом быстро распалась на несколько: Сириус и Люпин вполголоса пытались что-то доказать Дамблдору — Гарри их не слышал, Флетчер слушал лекцию мистера Уизли о маггловских приборах; Гермиона, Джинни, Рон и Гарри наблюдали за Тонкс, которая корчила смешные рожицы, время от времени пародируя их общих знакомых.

В чашках дымился ароматный чай, когда Сириус, прищурившись, сказал:

— Я думал, Гарри, что ты начнешь задавать вопросы, как только окажешься здесь.

— Я и задавал, — кивнул он. — Но ребята сказали, что профессор Дамблдор запретил им что-либо мне рассказывать, и я решил, что стоит подождать, пока вы сами мне все не объясните, — Гарри обвел враз замолчавших взрослых неожиданно тяжелым взглядом, подавляя желание вскочить и закричать, что он знает о пророчестве и что вместо того, чтобы разводить совершенно бесполезную секретность, им стоило бы учить его ЗОТИ.

Дамблдор бесстрастно встретил его взгляд:

— Сейчас не самое лучшее время для объяснений: завтра у тебя слушание в Министерстве, и мне бы хотелось, чтобы ты шел туда спокойным.

— Ну конечно! — Гарри не сдержался и фыркнул. — После свидания с дементорами, а до этого воочию увиденного возвращения Волдеморта, — почти все сидящие за столом вздрогнули, — от меня ждут спокойствия! Вам не кажется, профессор, что молчание в течение всего лета было как минимум несправедливым? А молчание сейчас вообще нонсенс! — Гарри проигнорировал выражение шока на лицах окружающих, вперив в директора обвиняющий взгляд.

— Я понимаю твое возмущение, мой мальчик, но сейчас действительно не время…

— А когда оно наступит, это время? Когда Волдеморт убьет меня или заманит в ловушку, воспользовавшись тем, что я не в курсе происходящего? — продолжал возмущаться Гарри.

Сириус от удивления выронил ложку:

— Гарри, откуда у тебя такие мысли?

Гарри, метнув на него взгляд, заставил себя успокоиться. Было бы ужасно глупо выдать себя сейчас.

— С учетом того, — ровно ответил он, — что в прошлом учебном году нас с Седриком прямо из Хогвартса доставили пред красны очи Волдеморта, у меня есть все основания опасаться, что подобное может повториться. И мне бы очень не хотелось попасться в какую-нибудь хитроумную ловушку.

— Мы обсудим все завтра после слушания, — веско сказал Дамблдор, на мгновение продемонстрировав свою светлую ауру… которая, как оказалось, может очень неприятно обжигать и подавлять. Стало понятно, что разговор окончен.

Гарри, нахохлившись, замолчал. Не то чтобы он всерьез рассчитывал узнать от Дамблдора все прямо сейчас, но в любом случае было неприятно.

Остаток дня ребята старались развлечь Гарри, думая, что он нервничает из-за слушания в Министерстве. Немного поиграли в квиддич на полянке неподалеку, а потом Гермиона заставила-таки Рона сесть за сочинение по зельям. Гарри, решивший не бросать друга, время от времени помогал, вогнав тем самым друзей в ступор. Через полтора часа сочинение все-таки закончили, и ребята ушли в разросшийся сад. Там к ним присоединились Джинни и подозрительно довольные близнецы. Начались бурные обсуждения, затронувшие и Дамблдора, и стычку с дементорами, и происшествие на Турнире, и таинственного спасителя (Гарри-из-будущего дал своему прошлому «я» полный карт-бланш относительно того, кому и что рассказывать, только напомнил еще раз о присутствии в Хогвартсе двух сильных легилиментов) — мисси Уизли насилу дозвалась их на ужин.

На следующее утро Гарри встал в полшестого, умылся, оделся и спустился на кухню, где уже хлопотала миссис Уизли.

— Ты так рано, дорогой! — взволнованно воскликнула она, решив, что Гарри не спится из-за слушания.

На самом же деле он просто знал из рассказа своего будущего «я», что это самое слушание перенесли на три часа раньше, вот и решил назло министру явиться вовремя. Через полчаса спустился Артур Уизли, который и должен был сопровождать Гарри. Он сообщил, что они через камин переместятся в один пустующий маггловский дом в Лондоне и уже оттуда будут добираться маггловским способом. Гарри про себя отметил, что, несмотря на конспиративность летом, сейчас его отправляют безо всякой охраны, и это еще больше укрепило его во мнении, что дело было вовсе не в его безопасности.

Перспектива перемещения через камин после опыта комфортных переходов через Тени не вызывала особой радости, но не спорить же, в самом деле.

Мистер Уизли и Гарри оказались в небольшой запыленной гостиной.

— Хозяева этого дома уехали на лето, так что мы ничем не рискуем, — мимоходом заметил мистер Уизли, направляясь к входной двери.

Они вышли в серый рассвет под покровом маскирующих чар и направились к ближайшей станции метро. Мистер Уизли с горящими глазами разглядывал турникеты и эскалаторы, восторженно шепча:

— Просто великолепно… Удивительно изобретательно…

Он несколько раз сверялся с картой, и все равно они чуть не пропустили нужную остановку.

Мистер Уизли повел Гарри к обшарпанной телефонной будке, притулившейся в тупиковом переулке. Гарри, уже знавший от своего будущего «я», что это и есть вход в Министерство магии, зашел в нее первым и почти прилип к стеклянной стенке. Мистер Уизли набрал номер 6-24-42 и сообщил цель визита. Из желобка со звоном вывалился квадратный серебряный значок с надписью «Гарри Поттер, дисциплинарное слушание», который Гарри тут же прикрепил к футболке.

Спуск в Атриум, проверка палочки, удивленный взгляд охранника — Эрика, кажется, — и поездка в лифте… Гарри уже видел все это в Омуте Памяти и потому испытывал чувство дежавю.

— Мистер Уизли, — тихонько прошептал он, решив, что пора вмешаться в ход событий, — вы не могли бы уточнить, где и во сколько будет слушание?

Тот удивился:

— Тебе же все сообщили…

— Да, но мне как-то неспокойно. Мистер Уизли, пожалуйста, сделайте это, — Гарри серьезно посмотрел ему в глаза, и тот уступил:

— Ладно.

Они вышли на втором уровне, и мистер Уизли повел его по коридору, остановившись у одной из дверей. Постучал и заглянул:

— Здравствуй, Перкинс…

— Артур, хвала Мерлину! — закричали из кабинета. — Только что сообщили, что поменяли время и место слушания по делу Поттера, оно начинается в восемь часов, внизу, в старом десятом зале суда. Мальчик с тобой? Идите туда скорее!

Мистер Уизли, схватив Гарри за руку, бросился обратно к лифту.

— Еще успеваем, — пробормотал он, нажимая кнопку под номером девять и поглядывая на часы. — Как ты узнал?

— Почувствовал, — пожал плечами Гарри, состроив невинное лицо.

— Хорошо… Странно, эти залы не использовались годами…

«Отдел Тайн», — произнес приятный женский голос.

Они вывалились из лифта, и мистер Уизли потащил его налево, вниз по лестнице. Они достигли подножия и помчались по коридору, очень похожему на тот, что вел в подземелья Снейпа в Хогвартсе — с грубыми каменными стенами и факелами в скобах. Двери, мимо которых они пробегали, здесь были окованы железом, с засовами и тяжелыми замками.

— Зал суда… десять… Думаю… мы близко…

Мистер Уизли остановился перед мрачной темной дверью с огромным замком и подтолкнул Гарри вперед:

— Тебе туда, мы как раз вовремя. Удачи.

Гарри кивнул и недрогнувшей рукой повернул тяжелую железную ручку, входя в зал суда. Фадж не сумел скрыть изумления и досады, а Амелия Боунс удовлетворенно кивнула.

Помещение, знакомое из воспоминаний Дамблдора и Гарри-из-будущего, произвело на него удручающее впечатление. На секунду захотелось развернуться и убежать, но, бросив взгляд на поблескивающий в свете факелов перстень, Гарри подавил нервную дрожь и прошел к креслу в центре зала. Цепи угрожающе звякнули, но не связали его.

История повторялась.

Как во сне Гарри слышал голос Фаджа, потом Дамблдора, отвечал на вопросы дознавателей, путаясь, где заканчиваются воспоминания и начинается реальность…

Все обвинения были сняты. Гарри, вспомнив брошенную вскользь реплику своего будущего «я», посмотрел на лицо Долорес Амбридж — оно выражало досаду и ничем не прикрытую злость. Гарри, встретившись с ней взглядом, насмешливо улыбнулся, заставив жабу заскрипеть зубами от ярости. Он собирался довести ее до белого каления и выставить из школы, отомстив за все неприятности, что она причинила тому Гарри, и не важно, что эти события сейчас еще не происходили. Война министерской жабе была объявлена.

Дамблдор, как и в воспоминаниях Гарри-из-будущего, сразу исчез, а сам Гарри, чувствуя непомерную усталость, вышел из зала суда, зная, что никто его не остановит.

К нему тут же бросился сияющий мистер Уизли:

— Дамблдор сообщил, что тебя оправдали. Поздравляю!

— Спасибо, — удивленно моргнул Гарри: он и не думал, что этот момент изменится.

Из зала стремительно вышел Фадж, за ним гордо вышагивал Перси. Ни тот, ни другой не обратили внимания на мистера Уизли и Гарри и скрылись за поворотом.

— Я сейчас отвезу тебя домой, а потом вернусь сюда, — сказал мистер Уизли. К радости от вести об оправдании Гарри примешивалась горечь из-за поведения сына.

Они, не дожидаясь судей, стали подниматься наверх. Гарри напряженно прислушивался, ожидая вот-вот увидеть беседующих Фаджа и Малфоя. Те обнаружились в коридоре девятого уровня. Гарри внутренне напрягся, приготовившись к словесным баталиям, но Малфой, окинув его цепким взглядом, лишь равнодушно бросил:

— Мои поздравления, Поттер, — и тут же отвернулся к министру, продолжая прерванный разговор.

Гарри, решив больше ничему не удивляться, двинулся за мистером Уизли. Он лишь мельком посмотрел на дверь, за которой прятались секреты Отдела тайн, и подумал, что все-таки пойдет работать именно сюда. Если даже не брать в расчет разработки путешествий во времени, он сможет исследовать магию Стихий: Гарри не сомневался, что здесь о ней знают, все же на то он и Отдел тайн.

Возвращение в «Нору» было триумфальным: все бросились его поздравлять, а близнецы даже устроили фейерверк на радостях. Гарри, отговорившись головной болью, ушел наверх немного поспать, попросив Рона разбудить его, как только появится Дамблдор: Гарри не собирался откладывать объяснения с ним, но при этом хотел отдохнуть — разговор предстоял сложный. Директор появился к трем часам, и к тому времени Гарри уже проснулся самостоятельно. Обед, на котором присутствовали Уизли, Сириус, Ремус, Гермиона, Дамблдор и Гарри, проходил в непринужденной обстановке: шумно радовались ребята, довольно сверкал ярко-синими глазами Сириус, переговариваясь со старым школьным товарищем. Только Дамблдор и Гарри внутренне готовились к предстоящему разговору: один — потому что собирался сообщить неприятные новости, а второй — потому что чувствовал неладное в поведении директора.

И снова, как и накануне, в чашках дымится чай. Миссис Уизли в честь оправдания Гарри испекла пирог и теперь раскладывала его тарелкам, отрезав виновнику этого почти торжества самый большой и красивый кусок.

Гарри, которому надоело терять время, поднял голову:

— Вы кое-что обещали вчера, профессор, — он посмотрел прямо в глаза директору и не заметил в них привычных веселых искорок.

— Это будет тяжелый разговор, мой мальчик, — ответил Дамблдор, осторожно кладя ложечку на блюдце. Он видел, что Гарри вырос, что это больше не тот нетерпеливый мальчишка, каким был еще в начале этого лета. И Дамблдор со вчерашнего дня напряженно думал, что же сказать ему, а для чего время еще не пришло. — Возможно, нам стоит подняться наверх и обсудить все с глазу на глаз?

Присутствующие затаили дыхание. Почему-то никто не сомневался, что Дамблдор именно спрашивает, а не отдает завуалированный приказ. И сейчас с некоторым трепетом они ждали ответа Гарри.

Он откинулся на спинку стула:

— Не думаю, профессор. Я считаю, что все здесь присутствующие, — он обвел волшебников взглядом, — достойны доверия. И правды.

— Что ж, это твое решение. Но если кто-то хочет уйти, — Дамблдор сделал многозначительную паузу, но никто не шелохнулся. Директор тяжело вздохнул, и, казалось, постарел на добрый десяток лет. Ему не хотелось сообщать эти сведения стольким людям: он боялся, что из-за услышанного кто-то может отвернуться от Гарри, а это станет тяжелым ударом для него. С другой стороны, он чувствовал вину перед Гарри за прошедшее лето и решил уступить ему в этом. — Хорошо. Речь пойдет о тебе и Волдеморте.

Тишину, казалось, можно было резать ножом.

— Ты наверняка задумывался, почему я так уверен в том, что он вернулся, а то твое видение не было кошмаром или галлюцинацией. Дело в том, что между тобой и им существует некая ментальная связь, побочный эффект от неудавшегося проклятия. Именно с этим связаны боли в шраме и твое видение. На какое-то время ты оказался в мыслях Волдеморта.

— Но это же хорошо! — воскликнул Рон и тут же получил пинок от Гермионы и сердитый взгляд от матери.

— Не думаю, — покачал головой Дамблдор. — Волдеморт в любой момент может обнаружить эту связь и воспользоваться ею.

Все переводили изумленно-испуганные взгляды с директора на Гарри, будто ожидая, что тот прямо сейчас превратится в Темного Лорда и набросится на них.

— И что, с этим ничего нельзя сделать? — хрипло спросил Сириус. Он уже справился с собой и теперь лихорадочно думал, как можно уберечь крестника.

— Можно, — ответил Дамблдор. — Я хочу, чтобы ты, Гарри, начал изучать окклюменцию — искусство защиты сознания. Это позволит тебе спастись от атаки Волдеморта. Занятия начнутся с первого дня в Хогвартсе, и вести их будет профессор Снейп.

— Что? — поперхнулся Сириус. — Да он тут же сдаст Гарри Волдеморту!

— Сириус! — грозно оборвал его Дамблдор.

Гарри выпрямился:

— Простите, сэр, а почему только после начала учебы, а не с сегодняшнего дня? Ведь профессор Снейп был здесь вчера.

— Тебе нужно вернуться к своим родственникам, Гарри, — мягко, но непреклонно ответил Дамблдор. — Здесь ты не будешь в полной безопасности.

— Или вы не будете, — хрипло ответил Гарри. С его глаз словно спала пелена. — Ведь так, профессор? Вы опасались, что Волдеморт вломится в мою голову, и поэтому держали в неведении?! ТАК?!

И, смотря прямо в глаза Дамблдора, как можно «громче» подумал: «Хорошо, что Волдеморту не пришло на ум сделать это летом, а то было бы у вас два Темных Лорда вместо одного». Директор, уловивший эту мысль, отвел взгляд.

И в этот момент Гарри почувствовал, как где-то глубоко-глубоко внутри него, на самом краю сознания, что-то завозилось, нашептывая: «Он лгал… Предал… Отомссстим ему… Он зассслуживает сссмерти….»

Гарри, стиснув зубы, сконцентрировался, представляя, как сажает это что-то в неразрушаемую клетку и возводит вокруг нее стены до небес, широкие, крепкие, а потом укутывает их истинной Тьмой и ставит вокруг решетки из Света. Что-то умолкло, а ярость, разливавшаяся внутри раскаленной лавой, исчезла.

— Вы заперли меня с магглами, — продолжил Гарри. — Меня, возможно, одержимого Волдемортом, заперли в доме с беззащитными людьми! А если бы я убил их?! Не то чтобы я переживал за Дурслей, — голос упал до шепота, — но это низко, профессор.

Гарри встал, с грохотом отодвинув стул, и стремительно вышел. Ему стало противно находиться в одном помещении с тем, кто, зная об опасности, ничего не предпринял. Даже не попытался помочь, бросив его разбираться с проблемами самостоятельно.

Хотелось плакать, кричать, ломать и крушить.

«Неужели он всегда был таким? — яростно думал Гарри, взбегая по лестнице и врываясь в спальню. — Неужели он мог без колебаний подвергать опасности невинных людей?»

Гарри упал на кровать лицом вниз, вцепившись в подушку.

Тяжело, когда рушатся идеалы.

Дверь тихонько скрипнула, открываясь. Несколько человек зашли в комнату.

Гарри замер, ожидая, что сейчас его закидают заклятьями. Или начнут проклинать. Или…

Кровать чуть прогнулась, когда кто-то сел на нее. Гарри почувствовал, как теплая рука коснулась его плеча, и тихий, но твердый голос Гермионы произнес:

— Что бы ни происходило, мы с тобой. И даже если, — она чуть запнулась, — В-волдеморт попытается залезть тебе в голову, мы тебя не бросим. Ты наш друг, Гарри.

В этот момент ему больше всего на свете захотелось рассказать им все: о Гарри-из-будущего, о своих навыках в окклюменции, о стихийных щитах, — убедить в том, что он не опасен, что никакому Волдеморту не позволит залезть в свою голову и подвергнуть его близких риску.

Однако вместо этого он медленно перевернулся и обвел взглядом присутствующих: Гермиону, сидящую на кровати и не убравшую руку с его плеча; Рона, во взгляде которого читалась решимость идти с ним до конца; непривычно серьезных близнецов; Джинни, в глубине глаз которой на мгновение отразился испуг одиннадцатилетней девочки, не помнящей, как оказалась перед исписанной кровью стеной. А ведь она действительно была одержима Волдемортом.

— Вы… серьезно? — Гарри не узнал собственный голос — слишком хриплый и напряженный.

— Абсолютно, — кивнул Рон. — Мы не оставим тебя. И если Дамблдор, — он нахмурился, — когда-либо начтет действовать против тебя, мы будем на твоей стороне. Мы пойдем за тобой. Против всех, если это понадобится.

Гарри сглотнул комок в горле, глаза защипало. Он сел на кровати и почувствовал, как его обнимают. Друзья.

Дверь снова скрипнула, и Гарри увидел, что в комнату вошли Сириус и Ремус и ошеломленно замерли.

— Эй, вы же не думали, что мы бросим Гарри из-за того, что сказал Дамблдор? — возмутился их изумлению один из близнецов.

— Мы, пожалуй, оставим вас, — сообразила Гермиона и поволокла к двери Рона. Вслед за ними выскользнули остальные.

— Я рад, что у тебя такие преданные друзья, — тихо произнес Сириус, садясь к Гарри на кровать. — И я хотел сказать, что мы с Ремом тоже никогда тебя не бросим.

— Что бы ни случилось, — подтвердил Люпин.

Оборотень. Узнав о его сущности, люди разбегаются с криком, а Сириус и Джеймс когда-то не отвернулись от него из-за этого. Наверно, господин Лунатик лучше всех сейчас понимает Гарри.

— Спасибо вам. Я рад, что у меня есть вы, — Гарри закусил губу, чтобы не заплакать — то ли от счастья, что его окружают такие замечательные люди, то ли от горечи осознания того, что Дамблдор не добрый и светлый, а… словно заляпанный грязью. Такой же, как многие и многие другие.

— Если хочешь, — с воодушевлением продолжил Сириус, — переезжай ко мне!

— А как же Штаб? — удивился Гарри.

— Эй, ты же говорил, что тебе ничего не рассказали!

— Не мог же я выдать друзей, — пожал плечами Гарри, улыбаясь. — Спасибо за предложение, Сириус, но я все-таки вернусь к Дурслям. Осталась всего неделя до начала учебы. К тому же, — он усмехнулся, — они знают, что я переписываюсь с крестным, который сидел в тюрьме за убийство тринадцати человек и сбежал. Я совершенно забыл сообщить им, что тебя оправдали.

Сириус оглушительно расхохотался лающим смехом, а Ремус широко улыбнулся.

Когда Гарри спустился, Дамблдор уже ушел. Он зашел на кухню выпить воды и увидел там мистера и миссис Уизли.

— Гарри, — начала миссис Уизли, взглянув на мужа. — Мы хотели предложить тебе остаться у нас и потом все каникулы проводить здесь же.

— А как же… — Гарри убрал со лба челку, открывая шрам.

— Честно говоря, я возмущена поведением Дамблдора! — решительно сказала миссис Уизли. — Он должен был в первую очередь позаботиться о твоей безопасности, а потом уже созывать Орден… — она осеклась. — В общем, мы с Артуром хотели бы, чтобы ты гостил у нас как можно больше.

— И потом, — вмешался мистер Уизли, — Снейп наверняка поможет тебе с этой… проблемой.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Сириус тоже предлагал мне поехать к нему, но я уже решил вернуться к Дурслям. Но я рад, что вы не отвернулись от меня.

— Ох, дорогой! — миссис Уизли со слезами на глазах обняла его.

Гарри поднялся в спальню, чтобы покидать обратно в сундук те вещи, которые уже успел вытащить. Вслед за ним вошел Рон:

— Ты точно решил уехать?

— Да. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Ты мог бы подумать здесь.

Гарри выпрямился и посмотрел прямо в глаза другу:

— Я знаю, Рон. И для меня, правда, очень важно то, что вы не бросили меня, несмотря на все, что… что узнали. Но какое-то время мне надо побыть одному, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул рыжий, садясь на кровать и наблюдая за сборами. Он углубился в какие-то свои мысли и не заметил, как Гарри закончил.

— Рон?

— А? — он растерянно моргнул.

— Я хотел спросить… — замялся Гарри. — Ну… почему ты… сейчас до такой степени доверяешь мне?..

…Ведь в прошлом году ты обвинил меня во лжи, — повисло невысказанным в воздухе.

— Потому что ты всегда поступал так, как должно, а не так, как легче. И, по-моему, — набравшись смелости, продолжил Рон, — в прошлом году, не поверив тебе, я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Вместе до конца? — спросил Гарри, протягивая руку.

— Вместе до конца, — подтвердил Рон, пожимая теплую ладонь.

* * *

Петунья Дурсль испуганно ойкнула, когда в ее почти стерильной прихожей с легкими хлопками материализовались трое волшебников, одним из которых был ее племянник.

— Не передумал? — с надеждой спросил один из них Гарри.

— Нет, — помотал тот головой.

— Тогда мы заберем тебя первого сентября утром, — вмешался второй.

— Буду ждать.

Первый вздохнул и повернулся к застывшей в дверях Петунье:

— Миссис Дурсль? Я Сириус Блэк, крестный Гарри. К сожалению, ему пришлось вернуться к вам на неделю, оставшуюся до конца каникул. Очень надеюсь, — с нажимом произнес он, — что вы будете хорошо к нему относиться. Пиши мне каждый день, — улыбнулся он крестнику.

— Обязательно, — кивнул тот.

Они втроем поднялись на второй этаж в маленькую спальню, левитируя перед собой сундук Гарри.

— Не понимаю, — морщился Сириус, — почему ты захотел вернуться сюда!

— Мне надо подумать, — в десятый раз повторил Гарри.

— И мозговая деятельность активизируется у тебя именно здесь? — чуть насмешливо спросил Люпин.

— И это тоже, — таинственно улыбнулся Гарри.

Не мог же он сказать, что ему надо поговорить со своим будущим «я», а сделать это незаметно в переполненном доме крайне затруднительно.

— Тогда мы пойдем?

— Ага, — кивнул Гарри. — До встречи.

Сириус и Ремус, улыбнувшись на прощание, аппарировали.

Гарри посмотрел на часы: почти девять вечера. Дядя, видимо, смотрит телевизор в гостиной, вот и не заметил его возвращения, а Дадли либо гуляет, либо играет в стрелялки в своей комнате. Вот сюрприз им завтра будет…

Гарри перевел взгляд на перстень, размышляя, воспользоваться им или же пораскинуть мозгами и найти другой способ связаться с Гарри-из-будущего. Только как? Разве что через маму… А это мысль!

Он сосредоточился на образе матери, зовя ее.

— Гарри? — Лили выглядела взволнованной. — Что-то случилось? Почему ты здесь?

— У нас с Дамблдором состоялся «тяжелый разговор». Я не хотел бы рассказывать одно и то же дважды, так что не могла бы ты позвать того Гарри? Или передать ему, чтобы пришел завтра.

— Я вам что, посыльная? — шутливо проворчала Лили. — Сейчас сделаю, — и она растворилась в тени.

Гарри присел на кровать, дожидаясь ее. Все-таки ему и вправду надо было подумать. Что-то в разговоре с Дамблдором насторожило его, но он никак не мог уловить, что именно. Мысль крутилась где-то рядом, дразня и не даваясь в руки.

Лили вернулась через пару минут и сообщила, что тот Гарри зайдет завтра с утра, потому что сейчас ему надо идти в больницу к Лонгботтомам. Гарри вздохнул и ушел в душ и переодеваться. Когда он вернулся в комнату, Лили все еще была там, листая его школьные конспекты по зельям.

— Не могу представить Северуса в роли преподавателя, — смешливо фыркнула она.

Гарри удивился:

— Ты с ним знакома?

— Конечно, — кивнула Лили. — Мы учились вместе, да и до поступления в Хогвартс общались.

— Что? — поперхнулся Гарри.

— Он жил неподалеку от нас.

Они проговорили почти полночи. Сначала речь шла о Снейпе, а потом переключились и на других преподавателей и школьные темы. Гарри узнал, что его мать Шляпа хотела отправить в Рейвенкло, а сам рассказал ей, что его собирались отправить в Слизерин. В глубине души он боялся, что Лили осудит его за это, но она лишь рассмеялась и невинно поинтересовалась, не пожалел ли он о своем решении идти в Гриффиндор.

Проснувшись следующим утром, Гарри обнаружил в комнате свое будущее «я». Тот сидел за письменным столом и читал какую-то книгу.

— Доброе утро. Что читаешь? — зевнул Гарри.

— Трансфигурацию. И тебе, кстати, советую, тогда сможешь стать анимагом.

— Что? — сон как рукой сняло.

— Не знал? — хмыкнул Гарри-из-будущего. — Анимагия — одна из ветвей трансфигурации, самая сложная. Отец с Сириусом стали анимагами в пятнадцать, так что у тебя есть все шансы.

— А ты? — полюбопытствовал Гарри. — Ты во сколько стал анимагом?

— В двадцать пять или двадцать шесть, не помню точно.

— И какая же у тебя… в смысле, у меня анимагическая форма?

— Ворон, — гордо откликнулся Гарри-из-будущего. — Так что повторюсь: изучай трансфигурацию и сможешь летать без метлы. А пока выкладывай, что там у вас вчера случилось.

Гарри сразу помрачнел и начал рассказ.

— Впечатлен, — поднял брови Гарри-из-будущего. — Значит, ребята, не зная реакции родителей на такое шокирующее известие, встали на твою сторону?

— А что, — настороженно ответил Гарри, — в твоем случае они вели себя по-другому?

— В моем случае была другая ситуация. Но, нет, они тогда тоже встали на мою сторону. И, Гарри, — серьезно посмотрел он в глаза своему прошлому «я», — они действительно шли со мной до конца, когда я ушел от Дамблдора.

— Ты, — голос сел от напряжения, — никогда не говорил об этом.

— Я не мог, — прикрыл глаза Гарри-из-будущего. — Но Дамблдор поступил со мной очень… нехорошо. И я постараюсь, чтобы в этот раз тебе не пришлось проходить через подобное.

— Да что он тебе сделал?! — воскликнул Гарри.

— Не могу рассказать сейчас, просто не могу. Для меня это было ударом, потому что я верил ему во всем, а он… В общем, не сейчас.

Гарри мрачно задумался. Дамблдор — оплот света и добра — открывался ему совершенно с другой стороны. Нет, он не злой, а… обычный. Обычный человек, совершающий ошибки и низкие поступки. Не идеал. Не Добро.

— Что так хмуришься? — вернул его к действительности голос Гарри-из-будущего, который вновь звучал привычно оптимистично. Даже чересчур оптимистично. До неправдоподобного.

Гарри задумался, а о скольком же еще не рассказал ему этот таинственный человек? Он и не он одновременно. И как ему хватает мужества после всего пережитого бороться, идти вперед? И хватит ли ему, Гарри, мужества так же с улыбкой встречать новый день после окончания этой войны? После потерь, если таковые будут?

— Просто у меня такое ощущение, будто я упустил что-то важное во время этого разговора, — Гарри свесил ноги с кровати. — Какая-то мысль крутится в голове, а я никак не могу уловить ее, — он раздраженно взлохматил волосы.

— Ну, думай, — хмыкнул Гарри-из-будущего. — У меня вот тоже головная боль: как рассказать Сириусу о рыцарях, при этом уговорив его не сообщать эту новость Дамблдору?

— Насчет того, что сообщит Дамблдору, не переживай: после вчерашнего он вряд ли так же безгранично верит директору, — хмыкнул Гарри. — А насчет рыцарей… Думаешь, он тебе не поверит?

— Не знаю. Если бы Сириус не сбежал в юности из дома, ему бы наверняка рассказали обо всем этом. А теперь…

— Кстати, ты так и не сказал, кто же стал рыцарем после смерти Сириуса.

— Ммм? — Гарри-из-будущего удивленно моргнул. — И правда, не рассказывал. Это Нарцисса Малфой.

— Что? — поперхнулся Гарри.

— Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк. Она, к счастью, оказалась в курсе маленькой семейной тайны.

— Но ведь ее муж — пожиратель?

— Пока — да, — согласился Гарри-из-будущего, словно не было в этом ничего особо страшного. — Хотя в данный момент я уже не уверен в этом. Видишь ли, — он сложил руки на столе, — Люциус Малфой присоединился к Волдеморту по двум причинам: во-первых, как он сам мне когда-то признался, он боялся за свою семью. А во-вторых, это я уже сам домыслил, и эта причина кажется мне более вероятной с учетом его характера, он стремился оказаться на стороне сильнейшего. И если бы Волдеморт не сгинул четырнадцать лет назад, то Люциус оказался бы в выигрыше. А сейчас, я более чем уверен, он уже в курсе, что первая попытка его господина вернуться окончилась провалом. Так что, скорее всего, он начнет потихоньку искать пути отступления.

— Ну это сейчас. А тогда? — не сдавался Гарри.

— А тогда Нарцисса перетащила его на нашу сторону.

— А Драко?

— А он один из рыцарей.

— Что?! — вскочил Гарри. — Этот хорек — из наших? Ты упоминал только о Гермионе!

— Ага. Из наших. Причем из светлых. Видел бы ты его лицо, когда Нарцисса сообщила ему об этом!

— Я представляю, — кисло ответил Гарри. У него в голове не укладывалось, что Малфой — Малфой! — хорек, напыщенный осел, будет его соратником.

— Вот поэтому я и не хотел рассказывать тебе о взаимоотношениях с людьми в будущем, — вздохнул Гарри-из-будущего. — Ты ведь оцениваешь его, основываясь на ваших взаимных пакостях, а я оцениваю, зная, что он делал в той войне.

— Наверно, ты прав, — вздохнул Гарри.

Они замолчали. Мысли Гарри вертелись вокруг открывшихся фактов: Малфой — один из них! Сложно было представить этого избалованного принца, который не упускает шанс подстроить гадость, в роли боевого товарища.

Постепенно мысли вернулись к разговору с директором, и беспокойство, казалось бы, отступившее, накатило с новой силой.

«Ну рассказал он мне, что есть эта пресловутая связь, — размышлял Гарри, — так я об этом и раньше знал. Понадобилось же этой твари разрывать душу на части! Мало того что уничтожает ни в чем не повинных людей, так еще и к Бездне обратился. А я получаю сомнительное удовольствие от пребывания в его голове. Да и кусок Волдеморта таскать в себе… Угораздило же его сделать меня крестражем!..»

И тут в мозгу вспыхнула догадка.

— Дамблдор знал! — потрясенно выдохнул Гарри, вскидывая взгляд. — И про душу, и про крестраж, про все… Знал! Ты ведь поэтому недолюбливаешь его, да? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Конечно, поэтому! Да как же ему хватает наглости говорить мне о безопасности, зная, что он отправит меня на смерть в конце?!

— Гарри!

— Естественно, мне надо сидеть дома, — нервно рассмеялся Гарри, — чтобы не попасть под какую-нибудь шальную Аваду, ведь тогда все полетит к чертям…

— Успокойся! — прикрикнул Гарри-из-будущего. — Хватит истерить.

— Поэтому, да? — Гарри успокоился так же внезапно, как разбушевался.

— Не совсем.

— Что…

— Не перебивай! — властно велел Гарри-из-будущего. — Да, Дамблдор действительно знает. И тогда знал. И предполагал, что я должен буду умереть, наверно. Точно не знаю — в голове у директора не бывал. Но к тому времени, когда наступил решающий момент, я уже знал обо всем этом. И, отвечая на твой вопрос, это не главная причина, по которой я не доверяю директору. Понимаешь, — уже мягче продолжил он, — ты сейчас видишь мир черно-белым: это добро, а это зло; это правильно, а это неправильно. Но на самом деле каждый поступок можно рассматривать как минимум с двух точек зрения. Дамблдор решил, что можно пожертвовать жизнью одного человека ради спасения тысяч. И его, в принципе, можно понять: если бы мне тогда рассказали обо всем, я бы тоже выбрал спасение тысяч. В его поступке отвратительно то, что он лгал, или недоговаривал, или запутывал… Но он думает, что действует во имя всеобщего блага.

— Ты оправдываешь его? — неверяще прошептал Гарри.

— Я лишь хочу, чтобы ты поставил себя на его место: как бы ты поступил?

— Я… — Гарри сглотнул. — Наверно, я постарался бы спасти как можно больше людей. Но я бы не стал врать, не стал бы использовать человека, который верит мне! Это… это низко, — убито закончил он.

Мир в этот раз не перевернулся, но основательно пошатнулся.