Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

Побледнеешь тут невольно:

Белый лебедь смотрит косо,

Синий пруд качает волны,

Карлик задает вопросы.

Но когда и сам ты маг,

Это для тебя пустяк.

Чтобы душ снова не промочил его полотенце насквозь, Драко решил вытереться в комнате. Но не успел он сделать и шага к двери ванной, как ему вдогонку выплеснулся поток воды.

— Нет, это возмутительно! — Драко хлестнул мокрым полотенцем по душевой трубе. — Ты, глупая железяка, я тебя уничтожу, я тебя заржавлю, я тебя на стружку пущу!

Душ издал утробное урчание.

— Тебя кто-то заколдовал? Или в чем дело?! Чего тебе от меня надо?! — распинался Драко, потрясая влажным полотенцем.

Душ снова заурчал и булькнул.

— О, десять мокрых Мерлинов! — Драко швырнул полотенце в ванную и картинным жестом приложил ладонь ко лбу.

Краем глаза он покосился в зеркало. То, как он выглядел, ему понравилось. Немного покрасовавшись перед самим собой под одобрительное чмоканье душа, Драко высушился заклинанием. Не рискуя призывать одежду в ванную из-за пакостливого душа, он выскочил голышом в комнату. Так как ему было прохладно, то выбирать одежду пришлось быстро и не особо раздумывая над цветовой гаммой или покроем. Но Драко уже начал привыкать, что в замке Готторф все привычные вещи шли кувырком.

Сзади раздался скрежещущий звук. Подскочив, Драко резко обернулся и выставил вперед палочку. Однако источником беспокойства оказалась всего лишь большая белая птица, вежливо царапающая лапой стекло.

— Зевс! — узнал Драко отцовского филина. — Постой, я сейчас тебя впущу, — он распахнул окно и ласково погладил птицу по мягким перьям.

Затем Драко отвязал от ее лапы запечатанный пергамент. Порадовавшись, что у немцев, как и у англичан, было принято хранить в специальных ящичках под окном вяленых мышей специально для сов, Драко достал парочку для Зевса. Тот с аппетитом проглотил их.

— Я по тебе соскучился, — признался Драко, почесывая Зевсу шею. — А ты?

Филин внимательно посмотрел на него своими круглыми желтыми глазами и слегка клюнул в палец. Драко тут же отдернул руку — он только-только подправил маникюр.

Письмо, которое принес Зевс, оказалось не из приятных. Отец был недоволен Драко.

«...Я требую, чтобы ты немедленно ответил матери. Она совсем извелась, а ты не соизволил даже черкнуть пару строчек о том, как добрался. Невероятно безответственно с твоей стороны!» — прочел Драко и сердито поджал губы. Кто-то, а уж отец должен был понять его стремление к независимости и самостоятельности. А о какой независимости могла бы идти речь, если строчить ежедневные отчеты маме о том, что происходит в Готторфе?

— Ничего, вот я скоро прославлюсь на весь мир, и они поймут, что зря меня недооценивали, — самоуверенно пообещал Драко филину. От этой мысли настроение у него сразу улучшилось.

Пока Драко сочинял ответ отцу и отдельно матери, прошел час. В который раз перечитав написанное и вымарав еще кое-какие подробности, которые могли бы растревожить родителей, Драко свернул пергаменты в трубочку. Когда он искал в ящиках стола воск, чтобы запечатать их, сверху внезапно упали две восковые капли. Вскинув голову, Драко заметил стремительно бледнеющие человеческие очертания. Вроде бы это был мужчина со свечой.

— Эм-м... Спасибо... — чуть растерянно поблагодарил Драко, оттиснув на стынущем воске узор своего кольца. — Вот, Зевс, все готово, — отпускать филина Драко не хотелось, но тот уже беспокойно взмахивал крыльями.

— Эх ты, бросаешь меня тут на съедение всяким дядюшкам, — пристыдил Зевса Драко, аккуратно приматывая к его лапе пергаменты. — Ну все, лети. Передавай привет родимому дому... — ему вдруг стало невероятно тоскливо.

Приступ ностальгии был так силен, что, глядя на удаляющуюся сову, Драко чуть было не расплакался. Напомнив себе, что в девятнадцать лет плакать уже не полагается, он изо всех сил стиснул зубы и повернулся к зеркалу на стене. Как всегда, собственное отражение немного успокоило его. Благородно-бледное лицо, тонкие, изогнутые губы, выразительные глаза, прямой нос, красивая посадка головы... Драко пригладил выбивающийся из прически волос и слегка повернулся, чтобы полюбоваться на свой профиль. Он все еще зажмуривал один глаз, чтобы лучше себя видеть, когда, предварительно коротко постучав, вошел Эрхард.

— Вот, я принес мои бумаги с исследованиями «Теории паутины», — с порога выпалил он, еле виднеясь из-под кипы исписанных и печатных листов.

— Э-эм... Так быстро? — Драко тут же отошел от зеркала.

Движением палочки он перенаправил парочку падающих бумаг к столу. Эрхард чуть завистливо вздохнул:

— С магией все легче.

— Разумеется, — снисходительно отозвался Драко.

Он все никак не мог решить, как относиться к сквибу. С одной стороны, человек без магии был не до конца человеком, поэтому Драко испытывал к сквибам едва ли не такое же презрение, как и к магглам. С другой же стороны, Эрхард был его кузеном и в нем текла чистая кровь. Решив повременить с окончательным суждением, Драко трансфигурировал сундук у стены во второй стул:

— Присаживайся.

Эрхард устроился поудобнее и споро принялся раскладывать бумаги по стопкам:

— Это я тебе объясню сегодня. Это — завтра. Это...

— Послезавтра, — с усмешкой докончил за него Драко.

Эрхард неожиданно открыто улыбнулся ему в ответ:

— Ага. Тут много информации. Я буду немного тебе рассказывать. Не сразу все.

Драко хотел было ехидно поинтересоваться, каким же образом Эрхард будет ему что-то объяснять со своим неважным знанием английского языка, но кузен так увлеченно сортировал свою писанину, что Драко вдруг расхотелось обижать его. В конце концов, сквиб был не виноват, что родился неполноценным.

— Вот, это первая информация, — показал Эрхард на один из листов. — Я переписал из книги. Старой книги. Это Althochdeutsch (1)... Старый высокий немецкий, — неуклюже перевел Эрхард. — Слушай.

— Слушаю, — невольно хихикнул Драко.

Эрхард старался быть серьезным, но смотрелось это забавно. Слишком уж детским выглядело его личико с большими серыми глазами и острым носиком.

— Если не интересно... — исподлобья покосился на Драко Эрхард.

— Мне интересно, — спрятал улыбку Драко. — Извини.

— Ладно, — необидчиво решил Эрхард. — Слушай.

Драко чуть было опять не засмеялся, но прикусил губу и сдержался.

— Мир в сети, как... в... в большой сети, — торжественно прочел Эрхард.

Драко тут же фыркнул:

— «В сети, как в большой сети»?! А они были мастерами сравнений, ваши старые высокие немцы!

Эрхард секунду негодующе смотрел на Драко, потом отвернулся и принялся собирать со стола свои бумаги.

— Эй, ну все, я больше не буду, — спохватился Драко. — Правда. Ну все, извини. Ты слышишь? Я же извиняюсь!

Эрхард молча продолжал складывать листья. Губы у него дрожали.

— Я больше не буду, — настойчиво повторил Драко. Ему почему-то стало неудобно. Дело было даже не в том, что так он терял шанс стать знаменитым. Ему внезапно стало жалко маленького сквиба. «Жизнь и так была к нему слишком жестока», — вздохнул Драко и мягко прибавил:

— Ну не сердись, я правда не хотел. Оставайся. Я больше не буду смеяться, обещаю.

Эрхард засопел:

— Ты ведешь себя плохо.

Драко с огромным трудом сохранил серьезное выражение лица:

— Мне очень жаль.

Эрхард с подозрением покосился на него, но, видимо, сочтя раскаяние, написанное на лице Драко, достаточно искренним, неуверенно кивнул:

— Хорошо. Только ты действительно не смейся больше... — он снова достал первый лист: — Тут я неправильно перевел, конечно. Надо: «Мир в сети, как в паутине».

— Ах, вот оно что, — всем своим видом Драко выказывал глубочайшее внимание.

— Мы все в ней. Ее много. Она везде. Мы ее не видим, она невидима. Мы ее не чувствуем руками, как чувствуем других людей, и животных, и землю, и даже ветер. Мы ее не чувствуем вкусом, как еду. Мы ее не слышим, как песню. Но мы ощущаем ее иначе — как магию, — громко прочитал Эрхард и посмотрел на Драко: — Все понятно? Тогда дальше... Мы — маги. Мы живем в сети и умираем в сети. Она — как мать. Мы привязаны к ней, как... как... — Эрхард беспомощно покрутил кистью.

— Как пуповиной? — подсказал Драко.

— Да! Мы привязаны к ней, как пуповиной. Она нас кормит, мы живем ей. Она меняет нас. Но мы тоже меняем ее. Мы можем двигаться в ней, тянуть ее... Тянуть за нее. Она отвечает и дает нам то, что нам надо. Это — магия. Она как воздух, ей все живое дышит, — размеренно читал Эрхард. — Но есть другие. Эти привязаны крепко, не шевелятся. Эти не могут дергать сеть. Эти не умеют магию. Эти — Muggeln...

— Магглы.

— Магглы не умеют использовать сеть, чтобы колдовать. Все, — отложил лист в сторону Эрхард.

Драко скептически поднял бровь:

— Очень мило. Магия похожа на сеть, которая опутывает все вокруг. Мы не можем ее ощутить иначе, чем магию... По-моему, звучит не очень, ну да ладно. Мы можем за нее дергать, а магглы, которые спелёнуты очень сильно, не могут. Слушай, Эрхард, я тебе таких историй могу десятки придумать. Ты вообще изучал общепринятые теории возникновения магии?

— Конечно, изучал! Я не дурак! — негодующе отозвался Эрхард. — В любом учебнике есть много теорий, и про магическую сеть тоже. Но эта теория непопулярна. Все больше любят старые сказки про «старых богов» — они пришли из другого мира и дали избранным особую силу... А потом эти боги ушли, оставив магов быть главными вместо себя. Наивная сказка.

— Ну почему же, — осторожно возразил Драко. Он и сам немного побаивался «старых богов». Поговаривали, что они иногда превращались в божьих коровок, чтобы пробраться обратно в человеческий мир и послушать, что говорят о них люди. Они могли сурово наказать тех, кто отзывался о них невежливо.

— Потому что, если нет доказательств — это все сказки, — Эрхард придвинул к себе другие листы. — Я читал тебе только первое. Это тоже старая сказка. Но дальше были эксперименты. Исследования. Слушай...

Драко честно пытался вслушиваться первые полчаса. Но все документы содержали лишь нудные протоколы экспериментов. Какие-то люди раз за разом выполняли заклинания и замеряли быстроту их действия, равно как и влияние различных условий на результат. На основании этих опытов они выявили, например, что скорость выполнения некоторых заклинаний, связанных с левитацией и изменением веса предметов, одинаковая. Кроме того, внешние факторы оказывали на эффект этих заклинаний схожее влияние.

— Ты понимаешь, это значит, чтобы сделать эти заклинания, мы тянем за одну и ту же «нить» паутины! Но немного по-разному для каждого из них, — пояснил Эрхард.

Драко поморщился. Ему не понравился менторский тон Эрхарда. В конце концов, сквиб был его младше, да и вообще, свои умственные способности Драко считал незаурядными.

— Я бы не спешил с выводами, — снисходительно бросил он. — Это может значить и то, что нити паутины, отвечающие за эти заклинания, взаимодействуют. Или что эти нити просто похожи. Или вообще ничего не значить — все просто совпало. Или все это объясняется совсем иначе. Или... — увлекся Драко.

— Нет, смотри, тут еще эксперимент! — перебил его Эрхард. — Они измеряли силу заклинания невидимости — на сколько процентов виден предмет. И разные люди вместе старались сделать невидимым один и тот же предмет. Эффект сначала усилился, а потом стал стабильным.

— Конечно, предмет-то стал невидимым, — недоуменно моргнул Драко. — Он не может стать еще невидимее. Это же логично.

— Хорошо, еще эксперимент: надо было делать огонь... И тоже, если два человека делают одновременно, температура растет, а потом она стабильна! Это значит...

— Это значит, что маги были недостаточно сильными, — пожал плечами Драко.

— Да, так тоже может быть. Но это можно еще объяснить и нашей теорией. Люди «тянут» за одну и ту же нить магии, и наступает момент, когда она уже максимально «напряжена» и сильнее ее нельзя натянуть, — не отступал Эрхард. — Смотри, тут совсем интересно: использовали два очень похожих, но все же отличающихся друг от друга заклинания одновременно, а их результаты были немножко слабее, чем когда их использовали по отдельности. Понимаешь, одну и ту же нить дергали в разные стороны.

— Первый раз такое слышу, — недоверчиво прищурился Драко. — В Хогвартсе на уроках мы все одновременно повторяли те же заклинания — и ничего не ослабевало.

— Этого так просто не увидишь, — Эрхард сдул со лба прядь волос. — Это только можно зарегистрировать специальными штуками... Приборами, вот. Если бы все маги со всего мира сделали бы одно и то же заклинание — тогда все увидели бы, что оно получается слабое. А так — только приборами можно.

Драко решил не спорить. Ему не терпелось дойти до подробностей ритуала, с помощью которого он сможет прославиться. Но Эрхард явно подошел к делу слишком обстоятельно, собираясь посвятить Драко во все подробности теории, прежде чем перейти к практике. Таким образом, Драко пришлось и дальше слушать протоколы экспериментов. Через какое-то время он совсем заскучал. За открытым окном светило солнце, слышались чьи-то голоса — видимо, то были туристы-магглы.

«А Мари с ними общается, — вспомнил Драко и нахмурился. — Да и остальные наверняка тоже. Они тут все прямо как магглолюбы-Уизли. Никак не пойму, что может быть интересного в магглах?! Все их изобретения — это просто подпорки безногого, который никогда не сможет шагнуть сам. И Мари должна бы это понимать...» Драко вдруг ясно представил себе Мари: гладкая бледная кожа с еле заметным румянцем на щеках, слегка удлиненные серые глаза с рыжеватыми ресницами, прямой нос, на удивление яркие губы. Драко мысленно сказал ей «Привет», и образ в его воображении улыбнулся ему. «Она столько времени проводит со мной... Ну разумеется, она определенно ко мне неравнодушна», — сообразил он. Это было приятно осознавать.

— А потом герр Хагенах и его коллега герр Шульке взяли заклинание трансгрессии... — продолжал переводить Эрхард, но Драко мысленно уже болтал с Мари о разных приятных пустяках.

«А может, пригласить ее погостить в Малфой-мэнор? — задумался он. — Ей бы понравилось у нас... Мама бы показала ей свою оранжерею — девчонки такое любят. И у нас чудесный парк, а еще конюшня... Девчонки любят лошадей, Мари наверняка не исключение», — планировал Драко. Возможно, от потрясения красотой и роскошью Малфой-мэнора она не будет говорить так много, как обычно. Иначе мать Драко решит, что Мари плохо воспитана, а это на самом деле не так. Просто она много говорит, но лишь потому, что ей есть, что сказать.

— Эй! — раздался крик снаружи. — Эй, Драко, Эрхард!

Драко встрепенулся и бросился к окну, узнав голос Мари. Она стояла на лужайке, размахивая руками:

— Эй, заканчивайте со своей наукой! Мы летим в Шверин!

— Что она говорит? — Драко повернулся к Эрхарду.

— Мари зовет нас в Шверин, — пояснил тот.

Драко вздохнул:

— Эрхард, ответь мне, почему ты считаешь, что я в курсе, что такое «Шверин»? — как можно спокойнее поинтересовался он.

Эрхард смутился:

— Ах... Да... Извини. Шверин — это город.

— Поторопитесь! — крикнула тем временем Мари и быстрым шагом куда-то направилась.

Драко пару секунд смотрел ей вслед, потом снова обратился к кузену за разъяснениями:

— Шверин — это город, и... И что дальше? Зачем нам туда ехать?

— Там живет Окс... Наш друг, Оксиген Хемиш, — с готовностью ответил Эрхард.

— Оксиген? Ну и имечко, — презрительно протянул Драко. Честно говоря, ни с каким Оксигеном ему встречаться не хотелось.

Эрхард смущенно улыбнулся:

— Родители Окса — алхимики. И дедушки с бабушками. И родители его бабушки... Окс тоже занимается алхимией. Как и его младший брат, Бромус, который пытается превратить свинец в серебро. У него уже почти получилось.

Драко не особо впечатлился:

— Мало ли у кого почти получается... Вот когда получится — другое дело. Но имена у них дурацкие. Я вот из потомственных темных магов, но меня назвали по-нормальному.

— Да, — согласился Эрхард. — «Империус Малфой» или «Круциатус Малфой» звучало бы куда смешнее.

Драко с подозрением прищурился:

— Что ты имеешь в виду под «куда смешнее»?!

— Ничего, — Эрхард торопливо поднялся.

Драко готов был поклясться, что кузен втихаря усмехается. Но Эрхард уже подошел к двери и остановился у порога, поджидая Драко:

— Окс вообще-то неплохой парень. Он помогает мне исследовать «Теорию Паутины». Он тоже будет участвовать в нашем ритуале. А сейчас нам надо идти, а то Мари улетит в Шверин без нас.

— Улетит? — переспросил Драко. Изначально этот факт как-то прошел мимо его сознания.

— Да, мы возьмем стрекозлов, — буднично пояснил Эрхард, открывая дверь: — Ну, ты идешь?

Драко вовсе не был уверен, что ему хочется куда-то лететь на восьминогих монстрах. Он втолковывал это Эрхарду до самого загона со стрекозлами, но при виде Мари, поджидавшей их в очаровательном костюмчике для верховой езды, все сомнения вылетели у него из головы. Короткая мантия подчеркивала стройность девичьей фигуры, белые сапожки облегали прямые длинные ноги, а на голове у Мари был странный шлем, который удивительным образом шел ей. Драко тут же склонился к ее руке:

— Вы бесподобны, мисс Хексеншосс.

Она прыснула со смеху:

— Английский джентльмен, сразу понятно, — но по ее лицу было видно, что ей понравилось такое обхождение.

— С вами любой чурбан станет джентльменом, — медленно, чуть хрипловатым голосом произнес Драко, распахивая глаза немного шире, чем обычно, чтобы Мари лучше разглядела их красивый серый цвет.

Она смущенно засмеялась и покраснела.

— Эй, стрекозлов уже оседлали, — окликнул их Эрхард. — Хватит разговаривать, — и добавил пару слов по-немецки, отчего Мари покраснела еще больше.

— Что он сказал? — небрежно поинтересовался Драко, слегка встряхивая волосами, чтобы привлечь к ним внимание Мари.

Она только отмахнулась:

— Так, всякие глупости. Эрхард еще такой мальчишка! Ладно, давай я покажу тебе, как забираться на стрекозла. Вон там — твой.

От ее близости у Драко кружилась голова и перехватывало дыхание. Он глубоко вдохнул исходящий от Мари легкий запах фиалок и бесстрашно подошел к стрекозлу:

— Что с ним делать?

— Ставь ногу вот сюда, — с готовностью пояснила Мари. — Ты умеешь ездить на лошадях? Это почти то же самое. Перекидывай эту ногу через него...

Ее пальцы коснулись его бедра, и Драко чуть не застонал. Сглотнув, он понадеялся, что она ничего не заметила.

— Подвинься чуть выше, — не глядя на него, указывала Мари. — Вот так. А теперь продень ноги сюда — это чтобы ты не вывалился.

Ее волосы защекотали ему руки, когда она наклонилась, чтобы поправить особым образом устроенные стремена.

— Я не вывалюсь, — заверил ее Драко. — Ты и не представляешь себе, как я летаю на метле!

— Метла — это другое. Кстати, покажешь потом, «как ты летаешь» на ней. — Мари протянула ему круглый шлем: — Надевай.

— О нет, благодарю, я и без него обойдусь, — запротестовал Драко. Шлем был некрасивым и помял бы ему прическу.

— Quatsch (2), — отрезала Мари. — То есть чушь. Тебя продует, простынешь и заболеешь, — и сама надела ему шлем.

Ради того, чтобы ее пальцы продолжали затягивать застежки у него под подбородком и заправлять ему выбившиеся волосы, Драко уже готов был хоть каждый день надевать шлем. Когда Мари отстранилась, он расстроенно вздохнул.

— Неудобно? — обеспокоилась она, и Драко поспешил заверить, что никогда еще ему не было удобнее, чем теперь, но вот только если бы еще поправить вон тот маленький ремешок...

Он заставил ее перетянуть чуть ли не все ремни, пока Мари не заподозрила неладное:

— Да ты надо мной смеешься, что ли? Ах ты, вредный англичанин! — она ткнула пальцем ему в грудь и расхохоталась: — А я-то повелась, поправляю тебе тут все! Ладно, давай, выезжай наружу. Я пока своего стрекозла оседлаю.

Драко неуверенно дернул поводья:

— А как им управлять?

— В точности как лошадью. Только они послушнее, — беззаботно откликнулась Мари и шлепнула стрекозла по заду ладонью: — Вперед!

Стрекозел рванулся к выходу. Драко вцепился в поводья, одновременно прикидывая, как быстро он дотянется до палочки в кармане, если что-то случится. Несмотря на все заверения Мари, что езда на стрекозле похожа на конную, ощущалась она совсем по-другому. Восемь быстро шевелящихся ног перемещали тело животного странными короткими быстрыми рывками. Очутившись на воле, стрекозел принялся наворачивать круги по лужайке.

— Как его остановить? — крикнул Драко невозмутимо сидящему на своем стрекозле Эрхарду.

— Скажи «Halt», — со смехом ответил тот, когда Драко в очередной раз проносился мимо.

— Хальт, хальт! — послушно закричал Драко, и стрекозел остановился.

— Ты хорошо с ним управляешься, — похвалил Эрхард.

— Да?! — изумился Драко, который во время скачки по кругу вообще никак не влиял на стрекозла. — Ах, ну да, — спохватился он, принимая снисходительный вид. — Ты бы видел, как я сижу на коне! А метлой я вообще владею с детства...

— Ты только не пугайся, когда у него прорежутся крылья, — предупредил Эрхард, поправляя свой шлем. В нем он странным образом выглядел немного похожим на средневекового рыцаря.

Драко вдруг забеспокоился:

— Эм-м... Постой... Я же сижу у него на спине, так? Тогда где тут прорежутся крылья?

— Понимаешь, они не... нематериальные, — Эрхард зачем-то помахал руками в воздухе. — Материальные крылья, как у стрекозы, не могут поднять такое большое животное. Это... Это так, что ты их видишь, но не чувствуешь. Это даже не совсем крылья, это энергия... Концентрация энергии, которая выглядит, как крылья. Считают, что они находятся в пространстве отдельном от тебя, но одном и том же с воздухом, понимаешь?

— Не совсем, — честно признался Драко. Ему начинало казаться, что в замке Готторф все до тех пор понятные вещи начинают странным образом усложняться.

— Ну вот представь, что одно пространство расположено вот так, а второе — вот так, — чудным образом расположил ладони Эрхард. — Тогда объект, находящийся тут, окажется одновременно...

Но Драко уже не слушал его, потому что увидел Мари. Ее длинношерстный стрекозел прогалопировал мимо, взбрыкивая восемью ногами, подпрыгнул и развернул длинные полупрозрачные крылья. Они мелькали вокруг Мари, так что ее фигура тоже еле виднелась. Удивительным образом это мельтешение на вид жестких крыльев не приносило ей никакого вреда. Чуть наклонившись, Мари высунула голову из-за гудящих крыльев и скомандовала Драко и Эрхарду:

— Полетели!

— Flug! (3) — отозвался Эрхард, опуская забрало шлема. Его стрекозел разбежался и тоже выпустил крылья, поднимаясь в воздух.

— Флуг! — повторил Драко, мысленно обмирая. Так как он толком не разобрался, что там за «концентрация энергии» вместо крыльев, то сильно переживал за свою безопасность.

Однако все оказалось вовсе не страшным. Ощущение было такое, словно вокруг Драко во все стороны неслись потоки теплого, чуть искрящегося воздуха. Из-за этого что-то разглядеть вокруг было сложно, и ему пришлось сильно наклониться вперед, выглядывая из зоны «крыльев».

Они уже находились на довольно приличной высоте. Ветер был сильным, так что шлем оказался очень даже кстати: прозрачное забрало защищало лицо. Это вовсе не походило на полет на метле — там все зависело от самого Драко, от его способности влиять на метлу, каждое его движение отзывалось изменением траектории движения. Здесь же все делал сам стрекозел, а наезднику оставалось только смирно сидеть на нем. Тем более что дергать за поводья Драко не решался, и его летучее животное просто следовало за стрекозлом Мари.

— Нравится? — крикнул откуда-то сбоку Эрхард.

— Эм-м... — Драко замялся и, так и не разобравшись в своих чувствах, неуверенно отозвался: — Да, конечно...

Стрекозлы двигались невероятно быстро. Под ними мелькали поля, деревушки, темные линии железнодорожных путей, по которым катились словно бы игрушечные поезда. Драко старался не смотреть вниз: было неприятно осознавать, как же много на свете магглов.

— Шверин! — указал вперед Эрхард.

Среди озер раскинулся городок с красными крышами домов. На одном из островков высился песочного цвета замок с вычурными башенками (4).

— Нам туда? — спросил Драко.

Эрхард, насколько можно было разглядеть из-за стрекозлиных крыльев, помотал головой:

— Не совсем.

Стрекозел Мари начал снижаться, а остальные последовали его примеру. Драко вцепился в густую шерсть, и не зря: приземление вышло тряским. От громкого цоканья по камням всех двадцати четырех ног стрекозлов у Драко заболели уши.

Наконец они остановились. Мари и Эрхард легко освободились от креплений, Драко же беспомощно дергал за ремешки, злясь на их сложность.

— Помочь? — предложила Мари.

— Я сам! — гордо отказался он.

Так и не поняв, за что надо тянуть, Драко, не мудрствуя лукаво, взмахнул палочкой и произнес заклинание распутывания. Узлы вмиг ослабли, защелки открылись. Как можно более изящно, насколько это было возможно, если речь шла о стрекозле, Драко спустился на землю. Они находились посреди парка, а напротив стоял замок.

— Красиво, — признал Драко. Обстановка была романтичной: дворец, озеро, очаровательная девушка...

— ...и стрекозлы, — вслух закончил Драко свою мысль, когда одно из животных слегка толкнуло его. — Чего ему от меня надо?

— Требует ласки, — хихикнула Мари. — Брумм — так его зовут — вообще неженка. Почеши ему возле рожек.

Драко высокомерно поднял брови, но Брумм так настойчиво лез к нему, что пришлось сдаться. Настроение у Драко стремительно ухудшалось, тем более что, когда он снял шлем, волосы предсказуемо растрепались.

— И что нам дальше делать? — довольно резко повернулся он к Мари, одновременно наколдовывая расчесывающее заклинание. — Или мы прилетели сюда чесать стрекозлов и глазеть на магглов?

— Не сердись, — улыбнулась она ему. — Дом Окса совсем рядом.

Эрхард тем временем привязал стрекозлов, одного за другим, к стволам деревьям. Шлемы он приторочил к седлам.

— Видишь ту скульптуру? — указала Мари рукой на бронзовую старушку с тюльпанами, примостившуюся на высоком бордюре. Около старушки стояла такая же бронзовая лейка.

— Она — калитка.

— Эм-м... Что? Какая калитка? — удивился Драко, нанося последние штрихи на волосы. — Ты о чем?

— Сейчас увидишь. Делай как я, — подмигнула ему Мари, взяла Эрхарда за руку и направилась прямо к старушке.

При их приближении бронзовая статуя зашевелилась. Подслеповато щурясь, старушка вытащила из своего букета тюльпан и протянула Мари. Как только Мари дотронулась до цветка, они с Эрхардом тут же исчезли из виду. Драко, помедлив, тоже коснулся металлического стебля. Очертания старушки стали расплываться, и вместо нее появилась открытая калитка.

— Заходи, — позвал голос Мари.

Драко, на всякий случай сжав в кулаке палочку, сделал шаг вперед и очутился на подстриженной лужайке перед скособоченным от времени живописным домиком. К двери были прибиты разноцветные таблички с надписями «Wilkommen» (5), у порога примостились глиняные фигурки гномов, а на невысоком деревце около окна висел птичий домик. Драко скривил губы: он никогда особенно не любил рустикальный стиль.

— Ah, ihr seid gerade da! Wie schön! (6) — им навстречу выскочил маленький большеголовый человечек, резво пожал руку Эрхарду и Мари, а затем подбежал к Драко.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — он нервно тряс протянутой рукой. — Вы — тот самый английский маг, да? Зигфрид много говорил о вас! Вы любите алхимию?

— Я? — Драко изо всех сил старался не выказать своего потрясения таким приемом. — Не... Не особо. Мне больше по вкусу зельеварение.

— Да это же родственные науки! — подпрыгнул человечек. — Я должен показать вам свою лабораторию! — он вцепился Драко в рукав, сминая дорогие кружева, и потащил в дом.

— Это Окс, — успела пояснить Мари, пока они пробирались мимо различных котлов и сосудов, заполненных всевозможными субстанциями. Все это стояло как на столах и тумбочках, так и просто на полу.

— Я уже понял, — невежливо буркнул Драко. Определенно, Оксиген Хемиш ему не нравился даже больше, чем кузен Зигфрид. По крайней мере, кузен хотя бы имел понятия о правилах приличия и не таскал гостей куда-то, даже толком не представившись перед этим.

Впрочем, чуть позже Драко немного смягчил свое суждение о хозяине дома. Лаборатория внезапно оказалась довольно интересным местом. В разномастных посудинах что-то шипело, вздыхало, пузырилось и охало. Зачарованные серебряные ложечки перемешивали по часовой стрелке тягучее черное варево, от которого пахло смородиновым вареньем. Большой половник неустанно зачерпывал желтоватый студень, формирующийся из густого пара, и разливал его по тарелкам. Студень застывал переливающимися полупрозрачными кристаллами. Около пенящейся жидкости в горшке сидел большой полосатый кот. Когда пена норовила выбраться наружу, кот возмущенно шипел, и она тут же опадала.

— Это Томми, — ласково почесал кота за ухом Окс. — Томми невероятно умен.

Драко закашлялся едким дымом, распространившимся по комнате:

— Томми? Боюсь, в Великобритании сейчас это имя непопулярно.

— Да? — заинтересовался Окс. — А какие имена там популярны? Бетти, подружка Томми, ждет котят, так что я уже подыскиваю для них имена.

Драко зловредно ухмыльнулся:

— Например, сейчас используется имя «Гарри». Или «Рон». Или «Гермиона».

Окс задумался:

— Последнее длинновато. Но первые два подойдут. Надо запомнить.

Ухмылка Драко стала еще шире:

— Вот и чудесно. А что в том котле, вон там, в углу? — он указал на золотистую жидкость с вкраплениями чего-то синего. Она так переливалась, что притягивала взгляд.

Окс махнул рукой:

— Да я опять пытаюсь создать золото... Пока не очень-то получается. Я уже что угодно добавлял — в этот, например, ягоды жимолости. Видишь, они кристаллизировались? Но на самом деле я надеялся с их помощью скрепить частички будущего золота...

— Постойте, — нахмурился Драко, припоминая. — Но ведь про жимолость даже поговорка есть: «Сам с собой, как жимолость». По крайней мере, в зелья ее добавляют, чтобы разделить, а не скрепить. Видите ли, жимолость сама становится крепче, но вот зелья разжижает. Скрепляют как раз ягоды можжевельника, если их предварительно зачаровать, конечно. То есть я не специалист в алхимии, но...

— Какой же вы молодец! — восторженно перебил его Окс. — Можжевельник я еще не добавлял. Надо будет обязательно попробовать, обязательно! А ну-ка, не желаете ли взглянуть на это вот зелье... — подвел он Драко к соседнему вареву.

С десяток котлов спустя Мари и Эрхард начали зевать со скуки. Но Драко не обращал на них внимания — он слишком увлекся собственными советами, которые Окс неизменно принимал с почтительным восхищением.

— Окс, на сегодня хватит, — наконец объявила Мари, поглаживая мурлыкавшего кота. — Нам еще надо заглянуть к Петермэннхену (7). Я думаю, Драко захочется услышать личное предсказание.

— Предсказание? Про меня лично? — живо обернулся к ней Драко. Но осторожность взяла верх: — Постой, это же не из тех пророчеств, где мне надо кого-то побеждать? Знаешь, после всяких опасных приключений совершенно случайно вышибить волшебную палочку, когда в меня целятся Авадой Кедаврой?

Мари удивленно покачала головой:

— Насколько я знаю, до сих пор Петермэннхен никому такого не пророчил. У него даже не совсем предсказания... Скорее — советы на будущее.

— Мне он предрек: «Бьют часы — не спеши, а то огонь погаснет», — влез Эрхард. — Как видишь, это не очень понятно, но забавно.

Драко поежился и неуверенно пробормотал:

— Эм-м... Да, забавно.

Он сомневался. Предсказание, данное Петермэннхеном Эрхарду, звучало непонятно и даже немного пугающе. С другой же стороны, отец часто говорил ему: «Предупрежден — значит, вооружен». Знание о будущем могло потом пригодиться.

— Окс, приедешь к нам через день. Клара тоже будет. Порепетируем все вместе ритуал вызова вольпертингера, — отдал указания Эрхард. — Нам осталась всего неделя до срока.

Они попрощались с Оксом, который тут же увлекся каким-то кипящим серым месивом и даже не проводил их. Едва Драко вышел за калитку, как над его головой пролетел незнакомый почтовый филин и сбросил ему в руки записку. Драко недоуменно развернул ее: «Так получилось, что мы уже в Гамбурге. Будем завтра на станции рядом с замком Готторф. Встречай. Блейз и Панси».

Драко хлопнул себя по лбу. В суматохе он совсем забыл о приглашенных Забини и Паркинсон.

— Что-то важное? — спросила Мари, с любопытством вытягивая шею.

— Нет... То есть да... Хотя не совсем, — вздохнул Драко. — Одни мои... друзья хотят остановиться рядом... да, рядом с Готторфом. Надо будет завтра их встретить и подыскать им гостиницу, — он решил, что будет безопаснее для всех, если Блейз и Панси будут жить в гостинице. Тем более что и без того слишком много людей знали о «Теории Паутины». Драко предпочел бы прославиться в одиночестве.

— Да, конечно, — Мари подхватила его под руку. — Я знаю одно очень милое местечко, твоим друзьям понравится. Если хочешь, возьмем стрекозла с каретой, чтобы слетать за ними. В смысле, за твоими друзьями.

— Стрекозла? О да, Панси и Блейз это наверняка оценят, — Драко представил себе ошарашенные лица школьных друзей. — Хотя... Почему бы и нет?

К разочарованию Драко, Мари свернула к дорожке в обход замка. Впрочем, позади находился прелестный внутренний дворик, огороженный высокими стенами и ажурными решетками. Но и там Мари не остановилась — через арку они вышли снова к озеру. К ним подплыли сразу несколько лебедей. Некоторые были невероятно большими. Эрхард достал из кармана сдобную булочку и принялся крошить в воду. Мари тем временем собирала птичьи перья — как она пояснила Драко, они превосходно подходили для письма.

— Гости пожаловали, — произнес скрипучий старческий голос на немецком.

Драко оглянулся: на одном из огромных лебедей восседал седовласый карлик, одетый в странного покроя костюм с кружевным воротником. На ногах у него были высокие сапоги со шпорами, а на голове — шляпа с большим белым пером. Карлик ловко соскочил на берег и поклонился ему:

— Добро пожаловать в Шверин. Я Петер, герцог Мекленбуржский (8), принц Шверинского замка.

— Благодарю вас, сэр, — почтительно ответил Драко. Представляться просто «Драко Малфоем» ему показалось несолидным, поэтому он шепотом спросил у Мари: — Как будет по-немецки «наследник Малфой-мэнора»?

— Der Vollerbe des Malfoy-Manors, — со смешком ответила она.

— Дер Фоллербе дес Малфой-мэнорс, Уилтшир, Великобритания, — важно повторил Драко, выпятив грудь и слегка отставив ногу.

— Из Великобритании? — Петер неожиданно перешел на английский: — Как же, бывал я там... Даже к королеве на прием попасть довелось. Это еще давно было, когда я про вас, магов, слыхом не слыхивал. Тогда я был куда выше и куда пригожее... Ну что же, рад знакомству, — он сжал пальцы Драко своей неожиданно сильной короткопалой ручкой.

Драко удивленно заморгал. Из речей Петера выходило, что он маггл, но от него самого ощутимо веяло магией.

— Здравствуй, милая фройляйн Хексеншосс. Приятно снова тебя видеть, — Петер галантно опустился на одно колено, хотя ему пришлось изо всех сил тянуть голову, чтобы поцеловать руку Мари.

— Герр фон Шлехтхаймер, добро пожаловать в мои владения, — Петер сердечно стиснул пальцы Эрхарда и снова обратился к Драко, сменив тон на панибратский: — Надо полагать, ты за предсказанием? Так давайте побыстрее покончим с этим, а затем пообедаем. Я проголодался. Правила знаешь?

— Вообще-то нет, — Драко снова помрачнел, вспомнив предсказанное Эрхарду: «Бьют часы — не спеши, а то огонь погаснет». Ему все чудилось в нем что-то зловещее.

— Все просто. Ты отгадываешь три загадки, я говорю тебе предсказание, смысла которого и сам не понимаю — видишь ли, таково мое проклятие, помогать людям, — скучным голосом пояснил Петер и с сожалением прибавил: — Говорил мне отец не обижать того вредного колдуна. Мало того, что превратил меня в карлика, так еще заставил столетиями выдавать глупые фразочки... Итак, приступим.

— Подожди, а что, если я не отгадаю загадки? — на всякий случай поинтересовался Драко.

— Тогда лебеди должны заклевать тебя до смерти, — легко отозвался Петер.

Драко подскочил:

— Что-о?! Ну уж нет, не надо мне никаких предсказаний! — попятился он.

Мари ободряюще положила ему руку на плечо:

— Не бойся, ты же не маггл. Еще ни одного волшебника эти лебеди не заклевали. А после дядюшки Гюнтера отогнать их для тебя окажется парой пустяков.

— Да-да, маги всегда мухлюют, — буркнул Петер. — Брат вот этого, — кивнул он на Эрхарда, — четыре раза приходил отгадывать. Мои лебеди его уже боялись, он заклинаниями направо и налево швырялся. Ну все, давай быстро отгадывай, и за стол. У меня в животе бурчит.

Драко все еще колебался:

— А они на немецком или на английском?

Петер нетерпеливо топнул ногой:

— Переведу тебе на английский, так и быть... Так, все, поехали: «Я не живу, но я расту. Нет у меня легких, но воздух мне нужен. Нет у меня рта, но убьет меня вода».

— Что? Стоп, я еще не согласился! — всполошился Драко.

Лебеди тут же замахали крыльями и принялись наступать на него.

— Откажешься — заклюют, — заявил Петер. — Хотя бы за то, что ты задерживаешь мой обед.

— Драко, не бойся, ты просто поразмысли, — приободрила Драко Мари.

— Я не боюсь, — недовольно дернул плечом Драко, выхватывая из кармана палочку. — Мне просто не нравится, когда все решают за меня.

— Так решай сам, — отозвался Петер. — Повторить загадку или запомнил?

— Повторить... — пробормотал Драко, стискивая в пальцах палочку. В конце концов, смешно было бояться каких-то лебедей, зато предсказание можно было использовать с толком.

— «Я не живу, но я расту. Нет у меня легких, но воздух мне нужен. Нет у меня рта, но убьет меня вода». Что это? — испытующе посмотрел на Драко карлик.

— Это же совсем легкая загадка, — Эрхард бросил еще кусок булочки совсем близко подобравшемуся к Драко лебедю. Тот проглотил хлеб и нацелился на полу мантии Драко.

— Легкая? Про какого-то мертвеца, который дышит и которого вода убивает? — скептически сморщил лоб Драко. — Да зачем мне вообще ваше предсказание... — Ай! — он отпихнул ногой ущипнувшего его за ногу лебедя. Несколько других вытянули шеи.

— Да уйдите вы! Загадка дурацкая какая-то. Да и вообще, если подумать, зачем мне какое-то бессмысленно предсказание, как твое про огонь... Огонь... Постойте-ка! — Драко замер, но тут же опять дернулся от щипка лебедя. — Кыш, кыш! Я, кажется, знаю ответ. Что умирает от воды, и чему нужен воздух, чтобы жить? Конечно, это же огонь!

— А еще он может расти, — согласно подхватил Эрхард.

— Не подсказывать! — шикнул на него Петер. — Но ответ правильный.

Лебеди наконец отстали от Драко. Он торжествующе усмехнулся, неимоверно гордый своим острым умом. К тому же ему тоже не терпелось поскорее закончить со всем и пообедать. Перед глазами уже стояли блюда с едой.

— Внимание, вторая загадка! — возвестил Петер, позвякивая связкой ключей на поясе. — «Красна, как кровь, сладка, как вино, ее сердце твердо, ее тело мягко». Что это?

Драко задумался. В другое время он бы, возможно, помыслил о красивой, но жестокосердной девушке, но сейчас все его мысли крутились только вокруг еды.

«Хм-м... А ведь Петер тоже голоден. Вполне возможно, и его мысли только о чем-то съедобном, — размышлял Драко. — Тогда, получается, оно сладкое, красное, мягкое. С твердой сердцевиной... или косточкой? Красное, сладкое, с косточкой...»

— Эм-м... Вишня? — предположил Драко.

Петер подпрыгнул, невзирая на свой почтенный возраст.

— Угадал, угадал, угадал! — скрипуче возвестил он.

Лебеди одобрительно зашумели крыльями.

— И третий вопрос, немного сложнее... «Я движусь, но не могу ходить. Ложе у меня есть, но не могу в нем спать». Что это?

Тут Драко задумался надолго. Эрхард даже начал бормотать о том, что они умрут с голоду, если он не поторопится.

— Вот сам бы попробовал порешать, — возмутился Драко.

Его сердило, что и сквиб, и Мари явно уже знали ответ, а он сам никак не мог понять, о чем шла речь. Лебеди несколько раз обошли его, готовые накинуться в любой момент, поэтому Драко поудобнее перехватил палочку.

— Я движусь, но не могу ходить. Я движусь, но не могу ходить... — повторял он. — Не может ходить — значит, калека. А движется он наверняка с помощью левитации. Или на метле... Или еще на чем-то. Но при чем тут ложе? И где он тогда спит, если не в нем? На той же метле? Нет, чушь какая-то, — Драко нахмурился. — Или это надо воспринимать в переносном смысле? Утром мне представлялось, что магглы используют магию как подпорки, костыли... Но магглы же умеют ходить! Разве что маггл — калека. И ложе какое-то еще... — Драко запрокинул голову, словно высматривая в небе этого калеку на метле. Небо было блекло-синим с редкими облаками.

— А облака-то тоже движутся, хотя не могут ходить, — сообразил Драко. — Только ложа у них нет. У чего же есть ложе? — он огляделся. Лебеди тоже двигались, да и их гнезда можно было бы при желании назвать «ложем». Вот только лебеди определенно умели ходить.

— Может, какая-то птица, которая прыгает, но не ходит? С пышным ложем-гнездом, — предположил Драко.

— Это ответ? — дернулся к нему Петер. Его морщинистое лицо выражало нетерпение.

— Нет... Я еще не знаю, — признался Драко, снова отпихивая не в меру разошедшегося лебедя, который ухватил шнурок его ботинок.

— Птица-то наверняка спит в своем гнезде. Но что же еще двигается... — Драко рассеянно подошел почти к самой воде озера. — Вода... Вода тоже двигается. В озере, в море, в реке... Только вот ложе тут при чем? — он потер подбородок. — Хотя... Ложе реки?! — Драко вопросительно обвел глазами Эрхарда, Мари и Петера. Первые двое одобрительно улыбнулись ему.

— У реки есть ложе, но она не спит в нем! Река движется! — громко сказал Драко Петеру.

Тот устало вздохнул:

— Наконец-то! Я думал, мы тут до завтра просидим. Хорошо, вот тебе мое предсказание: «Не подумаешь дважды, прежде чем сделаешь — пожалеешь». А теперь прошу всех к столу.

— Постой! — недовольно запротестовал Драко. — Какое же это предсказание? Это просто обычная житейская мудрость. Я-то думал...

— Многие думали. А чего ты хотел? — быстро шагая к одной из дверей замка, бросил через плечо Петер. — Как могу — так и пророчу, — он отпер замок ключом со своего пояса и впустил всех на светлую застекленную веранду.

Драко хотел еще возмущаться, но при виде богато накрытого стола тут же позабыл обо всем.

Иллюстрация:

Полет Драко на восьминогом стрекозле: http://www.pichome.ru/image/OlX

Примечания:

1. Althochdeutsch — древневерхненемецкий. Самая древняя засвидетельствованная в письменном виде форма немецкого языка. Охватывает временной период с 750 по 1050 год.

 2. Quatsch (нем., «Кватш») — ерунда, чепуха.

3. Flug (нем., «Флуг») — полет.

4. Имеется в виду Шверинский замок — реально существующее, очень красивое здание, главная достопримечательность города Шверин. Сайт города на немецком: https://www.schwerin.com/de/sehenswuerdigkeiten/schloss-schwerin/

5. Wilkommen (нем., «Вилькоммен») — добро пожаловать.

 6. Ah, ihr seid gerade da! Wie schön! (нем.) — А, вы уже тут! Как прекрасно!

7. Петермэннхен (нем., Petermännchen) — так называемый дух Шверинского замка, о котором в городе ходят легенды. Его называют заколдованным принцем, наследником земель Мекленбурга. Когда он убил священника, на него было наложено проклятие: он был превращен в карлика до тех пор, пока не получит прощение и колдовское проклятие не спадёт. Но, видимо, прощения он так и не получил, так как до сих пор по замку и городу Шверин блуждает карлик-призрак — седовласый старичок, одетый в средневековое платье с кружевным воротником, высокие сапоги со шпорами, шляпой с пером и большой связкой ключей на поясе. В надежде вернуть свой прежний внешний вид Петермэннхен иногда выбирает какого-нибудь человека и просит его сделать то или иное действие, желая снять колдовские чары.

В «Драко Малфой — спаситель магии» у Петермэннхена особый дар предсказывания, который не упоминается в существующих легендах.

8. Мекленбург (нем., Mecklenburg) — регион на севере Германии, ныне часть земли Мекленбург-Передняя Померания.