Hourglass (гет)

5 августа 1981 года

Годрикова впадина, Англия, кладбище церкви святого Джерома

Похороны Питера были скромными. На них присутствовали только члены Ордена. Северус и Регулус появились ненадолго, почтить память, но оставаться долго они не могли.Джеймс, Римус и Сириус чувствовали себя морально разбитыми. Гермиона видела, в каком парни были состоянии после того, как потеряли родителей, но сейчас сложилась иная ситуация.. Ведь это не болезнь забрала их друга, а хладнокровное убийство. И в их глазах за слезами горел огонь. Волдеморт связался не с теми людьми.

Все трое настояли на том, чтобы самостоятельно выкопать могилу для гроба Питера. Они работали по очереди, сменяясь только тогда, когда окончательно выбивались из сил. Гермиона понимала, что таким образом они пытались бороться со своей болью и гневом. Они должны были что-то делать.

Когда все закончилось и гроб опустили в могилу, Римус с помощью палочки выгравировал на надгробии, которое они купили, эпитафию:

Питер «Хвост» Петтегрю.

Родился 5 августа 1960 года

Погиб 31 июля 1981 года

Шалость удалась

Прочитав последнюю строчку, Гермиона не выдержала и разрыдалась. Это должен был быть его двадцать первый день рождения. Сириус обнял ее, и она, повернувшись, прижалась к его груди, продолжая всхлипывать. Он крепко держал ее, позволяя выплеснуть эмоции. Римус, Джеймс и Лили находились рядом с ними возле свежей могилы, остальные члены Ордена стояли подальше, предоставляя им немного пространства.

— Дамблдор согласился, — произнес Джеймс.

Гермиона успокоилась, но продолжала прижиматься к Сириусу, ища поддержки. Римус кивнул. Вчера они все обсудили. Даже Гермиона согласилась, что им необходимо было уже что-то предпринять. А потому она с Сириусом сразу после похорон собиралась отправиться в Хогвартс, а Римус — забрать Гарри на север. У них останется не столь много времени, как хотелось бы, но директор уверил, что все будут готовы.

Предполагалось, что Гермиона подаст знак, как только найдет диадему, что послужит сигналом для Регулуса и Снейпа к началу их отвлекающего маневра, а так же сигналом членам Ордена и аврорам о максимальной готовности.

— Мне страшно, — прошептала Гермиона, уткнувшись в грудь Сириуса. Она изо всех сил пыталась избегать этих слов, стараясь оставаться сильной, но ради собственного спокойствия ей просто необходимо было признать это.

— Я бы счел тебя сумасшедшей, если бы ты не боялась, — с печальной улыбкой произнес Римус.

— Это она, да? Наша последняя возможность побыть вместе до тех пор, как война не закончится? — спросила Лили.

Осознание этого факта буквально ударило по Гермионе. Нужно было признать, что подруга права.

— Полагаю, так и есть, — поцеловав ее в лоб, произнес Джеймс. — Но разве мы когда-нибудь действительно разделялись? Я знаю, что вы всегда со мной, в моем сердце. Даже Питер.

— Всегда, — кивнула Лили.

* * *

Позже в этот же день

Хогвартс, Шотландия. Коридор седьмого этажа

Гермиона и Сириус стояли в коридоре возле гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного и смотрели на пустую стену. Гермиона крепко сжимала руку Сириуса, пытаясь придумать, что же сказать, чтобы нужное помещение появилось.

«Мне нужна комната, где спрятана диадема», — подумала она и, отойдя от Сириуса, начала вышагивать взад-вперед, продолжая повторять эту мысль в своей голове. После третьего прохода она подняла взгляд и облегченно вздохнула, заметив, как появляется дверь.

— Должны ли мы? — начал было Сириус, указывая головой в сторону комнату.

Гермиона кивнула и, схватившись за ручку, потянула тяжелую дверь на себя.

— Вот же черт, — произнес Сириус, когда они увидели, что комната изнутри завалена грудами хлама, копившегося тут тысячу лет. Эти кучи были такими высокими, что напоминали стены. Между грудами сломанных, украденных и, без сомнения, запрещенных предметов змеились тропинки, и сердце Гермионы буквально упало. Она сделала несколько шагов вперед, глядя на настоящий город спрятанных вещей. Вглубь комнаты вели три главные дорожки, вдоль проходов были разбросаны предметы, а от главных отходили узкие переулки.

— На это уйдут часы, — удрученно произнесла она.

— Акцио, диадема, — произнес Сириус, но ничего не произошло. — Попытаться стоило, — пожав плечами, пояснил он. — Я бы чувствовал себя идиотом, если бы мы часами вручную искали ее, а все было куда проще.

— Думаю, нам нужно разделиться. Я пойду по тропинке направо, ты — налево, и мы встретимся посередине. Я уверена, что все эти пути должны быть связаны, — предложила Гермиона, вытаскивая свою палочку и зажигая «Люмос», чтобы можно было заглядывать в щели.

— И что именно мы ищем? — спросил Сириус, тоже зажигая палочку.

— Это диадема Когтевран, она похожа на серебряную тиару с овальным сапфиром в центре. И на ней должна быть надпись.

— Хорошо, — кивнул он, а затем, подойдя ближе, поцеловал ее в лоб. — Будь осторожна. Никогда не знаешь, какой зачарованный предмет можно отыскать в таком месте.

— Надеюсь, что только крестраж, — слегка улыбнулась она, прежде чем развернуться и пойти по своей дорожке с грудами сломанной мебели на одной стороне и полками, забитыми разбитыми и треснувшими бутылками, в некоторых из которых еще были зелья.

Гермиона просматривала груды, обращая внимание на все, что было серебристым или отражало свет. Она перебирала стопки книг, ящики со старыми принадлежностями для квиддича и бутылками. Там нашлось несколько старых зеркал, уже начавших чернеть, испугавших ее, когда она увидела в них отражение света своей волшебной палочки. Гермионе потребовался почти час, чтобы обшарить полки и ящики в маленьком переулке и добраться до развилки на тропинке. Она посмотрела направо, но увидела только разбитые бутылки и таинственные зелья, а затем стену, покрытую картинами в разных состояниях негодности. Она покачала головой, глядя на левую дорожку, заваленную полками, старыми сундуками и кучей кубков высотой в шесть футов. Кивнув сама себе, она пошла по этой тропинке, открывая и осматривая каждый сундук и ни одной полки не оставляя нетронутой.

Еще два часа буквально пролетели, но поиски продолжались, и Гермиона подошла к еще одной развилке на пути. Перед ней лежала куча метел, старых квиддичных мантий и брошенных квоффлов и бладжеров, последние из которых все еще едва подергивались. Справа ее встретила та же самая стена с потрепанными картинами, но слева она увидела возвышающуюся над комнатой груду котлов и несколько старых сундуков. Она повернула налево, рассматривая на ходу груды квиддичных принадлежностей.

Гермиона сидела на полу, просматривая уже, наверное, сотый сундук, когда услышала шаги и подняла взгляд, заметив уставшего Сириуса.

— Эй, есть успехи? — спросила она, поднимаясь на ноги.

— Ничего. Уже прошло четыре с половиной часа. Давай вернемся утром? Дамблдор говорил, что мы можем остаться, эльфы позаботятся обо всем, — проведя рукой по лицу, предложил он.

— Сперва я хочу закончить вот с этой грудой, — Гермиона указала на гору книг и котлов перед ней.

Сириус вздохнул, но кивнул и двинулся, чтобы помочь ей в поисках. Они осмотрели все полки, котлы и сундуки, какие только смогли найти, и, наконец, подошли к покрытому пузырями вспухшего лака старому шкафу и открыли его. Пока Сириус обыскивал шкаф, что-то привлекло внимание Гермионы. В нескольких футах от него стояла груда ящиков, накрытых черной мантией. Гермионе это показалось странным, но что ее заинтриговало, так это выпуклость на ткани. Часть мантии была обернута вокруг чего-то. Гермиона нахмурилась, подошла и осторожно сняла ткань, открывая взгляду то, что пряталось под ней. Она ахнула, тем самым привлекая внимание Сириуса.

— Это она? — подходя ближе, спросил он.

Гермиона протянула руку и осторожно взяла старинную диадему. Она осмотрела потускневшее серебро, пробежав взглядом по словам, выгравированным под сапфиром.

— «Ума палата дороже злата» — прочитала она и посмотрела на Сириуса. — Да, это она.

— Мы нашли ее, — выдохнул он. — Теперь мы можем сообщить остальным.

— Думаю, будет лучше, если они подождут до завтра. В таком случае все отдохнут и будут готовы к битве.

— Не знаю насчет тебя, Гермиона, но нет ни одного шанса, что я смогу уснуть сегодня, зная, что завтра будет война.

Она посмотрела на него и кивнула.

— И все же я бы предпочла отдохнуть, пока у нас есть возможность. К тому же, это позволит нам собрать всех. А теперь пойдем, нужно отправить Патронуса и поесть, — взяв его за руку, она направилась к выходу.

— Не могу понять, — начал Сириус. — С чего он решил, что это хорошее укрытие? Вероятно, тысячи людей использовали это место на протяжении многих лет, раз здесь столько хлама. Я думал, что он один из умнейших волшебников нашего времени, а он делает что-то такое идиотское.

— Думаю, его эго сыграло в этом немалую роль, — предложила Гермиона.

— Ах, эго, — вздохнул Сириус. — Оно убьет тебя быстрее, чем храбрость.

— По собственному опыту судишь? — улыбнулась она.

— А как же, — поморщился Сириус.

— Ты же знаешь, что ты сильно повзрослел, — опустив взгляд, произнесла Гермиона. — Я едва узнаю в тебе того мальчишку, которым ты был раньше.

— Действительно? — выгнув бровь, спросил он. — Ну, знаешь ли, мы всегда можем найти кладовку для метел перед ужином. Тряхнем стариной, — ухмыльнулся он, и Гермиона покраснела, прикусив нижнюю губу. Прошло уже много времени с тех пор, как у них была возможность уделить внимание романтической стороне своей жизни, так что Гермиона буквально растаяла от этой его ухмылки.

— Я ведь могу и принять предложение. Но только после ужина. Я умираю с голоду.

— По крайней мере, ты умеешь расставлять приоритеты. Я знал, что есть причина, по которой я женился на тебе.

Она лишь закатила глаза и потянула его быстрее из Выручай-комнаты, притормозив лишь для того, чтобы послать Патронуса Дамблдору и Лили. Глубоко вздохнув, они направились на кухню в поисках еды.

* * *

6 августа 1981 года

Годрикова впадина, Англия, дом Поттеров

Лили находилась в гостиной своего пустого дома. Джеймс все еще спал наверху. Еще недавно дом был наполнен членами Ордена и аврорами, готовящимися к сегодняшней засаде, но теперь здесь стояла тишина. Было совсем тихо — затишье перед бурей.

Для Лили все еще казалось странным, что Гарри нет рядом, чтобы хоть как-то занять ее, отвлечь. В эти дни забота о нем была единственным, что удерживало ее в здравом уме. Она верила, что Римус защитит ее сына, но при этом ей хотелось самой оберегать его. Лили слегка вздрогнула от утреннего холода, потирая руки.

Всего через несколько часов должно начаться сражение. Что станет с домом? Будет ли он все еще стоять после всего, что было сказано и сделано? Будет ли она счастлива? Лили тут же выбросила эту мысль из головы, направляясь на кухню, чтобы приготовить чай и завтрак. Гермиона и Сириус ожидались к десяти утра, по крайней мере так они сообщили со вчерашним Патронусом. Ей стоило чем-то заняться, иначе беспокойство и страх за жизнь ее друзей грозили стать невыносимыми.

Сегодня Северус впервые открыто выступит против Волдеморта, и она несколько раз говорила ему, как гордится его решением и тем, что он наконец-то перешел на сторону Света. Она скучала по своему другу больше, чем могла выразить словами. Регулусу также придется открыто предать Пожирателей Смерти, и хотя Лили знала, что это действительно важная и необходимая часть плана, она хотела, чтобы Регулус не был тем, кто это сделает. Для такого молодого человека он уже и так достаточно погряз в этой войне. Ее сердце болело за него.

Лили тяжело вздохнула, сделав глоток чая и прислонившись к стойке. Была ли она готова к тому, чтобы все это закончилось? Да. Но часть ее хотела, чтобы нашелся хоть какой-нибудь способ ускорить жизнь, чтобы ей не пришлось проходить через этот день.