Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

Следующие несколько уроков трансфигурации выдались слегка неловкими, поскольку профессор Макгонагалл решила подогреть интерес к предмету, предложив Рону, Гермионе, Невиллу и Дину продемонстрировать свои способности.

Это могло бы показаться фаворитизмом, однако профессор также весьма чётко указала недостатки их анимагических форм. Гермиона, например, почти не могла вращать запястьями, а Рон был таким маленьким, что многие вещи для него становились неподъёмными.

Каким-то образом от этого профессор всегда переходила к различным аспектам трансфигурационных заклинаний — например, необходимости волшебнику держать в уме, какую именно роль он ожидает от результата своего заклинания. В частности, сделать что-нибудь меньше или больше с помощью конкретных заклинаний было относительно просто — профессор позволила им всем это опробовать с помощью заклинания превращения черепахи в чайник, и последний мог получаться или большим, или маленьким, — но другие перемены были труднее, поскольку требовали изменения формы.

По крайней мере, Рон после этого урока обзавёлся весьма симпатичным крошечным чайным набором.

* * *

В тот ноябрь коридоры Хогвартса были особо холодными. Шотландская зима вступала в свои права под светом Морозной Луны в небе.

Так, судя по учебнику астрономии, иногда называли полную луну в ноябре.

Гарри не обращал особого внимания: его толстая шкура защищала его от холода, но все остальные стали носить тёплые зимние плащи всегда, когда не находились в гостиных или под эффектом согревающих чар, любезно наложенных старшекурсником или преподавателем. Гиацинтовое пламя тоже очень помогало, и Рон даже упросил Перси трансфигурировать ему маленькую курточку для белки, которую затем изнутри украсил маленькими язычками гиацинтового огня.

Гарри полагал, что белку должен согревать её мех, но рассудил, что в такую погоду этого может быть недостаточно.

Когда он спросил Общество нестандартных форм, испытывают ли они проблемы с морозом, ответы оказались разнообразными. Танизис стала носить перешитую лошадиную попону, объяснив, что сфинксы привычны к куда более тёплому климату, и даже зимний плащ недостаточно её согревает, а вот Тиобальд был так же невосприимчив к холоду, как сам Гарри.

Как он объяснил, у дна Чёрного озера, где жили селки, весь год сохранялась примерно одинаковая температура, а вода куда лучше отнимала тепло, чем воздух. Так что чувствовал он себя как и всегда.

Лунна же сказала, что у неё есть пара ботинок с согревающими чарами и пара ботинок с охлаждающими чарами, и она носит их в зависимости от погоды.

— А если погода просто хорошая? — удивилась Юна. — Как, например, весной.

— По одному ботинку из каждой пары, — ответила Лунна. — Они отлично друг друга отменяют. Иначе бы мне потребовалась третья пара ботинок, верно?

Гарри не вполне знал, умный ли это взгляд на вещи, или просто очень Лунный взгляд на вещи.

* * *

Уроки Патронуса начали вызывать у Гарри досаду.

Дело было не в сложности заклинания, — он знал, что тренирует его лишь пару месяцев. Но у него сложилось ощущение, что он довольно быстро сделал несколько шагов к правильной работе чар, а потом застрял на целые недели, не улавливая какой-то детали.

Нельзя сказать, что тренировки вообще не помогали: у него теперь получалось накладывать заклинание куда быстрее, и оно утомляло его медленнее — словно он натренировал некие невидимые магические мышцы. Но результатом был всё тот же серебряный туман, который, по словам Ремуса, мог защитить его от дементора или смеркута на достаточное время, чтобы улететь прочь.

Или проверить их на огнеупорность.

Но Гарри хотел от заклинания не этого, и когда после последней попытки серебряный туман с шипением рассеялся, тяжело вздохнул.

— Рано или поздно получится, Гарри, — ободрил его Ремус. — Это очень трудное заклинание, и ты справляешься замечательно, особенно для третьекурсника. Даже если ты не освоишь его на этом курсе, — что вполне возможно, — уверен, ко времени СОВ ты будешь владеть им мастерски.

Гарри кивнул и снова вздохнул, выпуская накопившуюся досаду.

— Заклинания вроде Патронуса так сильно основываются на эмоциях, что, как ни странно, многие люди впервые успешно применяют их во время серьёзной опасности или стресса, — продолжил Ремус. — Будь у нас безопасный способ тренироваться на дементоре или смеркуте, я бы даже предложил попробовать, но увы, у нас его нет.

— Понимаю, — кивнул Гарри. — И я не то чтобы в отчаянии, просто... я продолжу пытаться. Может, в следующий раз.

Он нахмурился:

— Кстати, в следующий понедельник же полнолуние?

— Верно, Гарри, — согласился Ремус. — Я уже начал пить курс зелья на месяц.

— Как думаешь, в это полнолуние что-нибудь будет иначе? — спросил Гарри. — Профессор Синистра говорит, в этот день будет лунное затмение, что случается не слишком часто.

— Последнее вроде бы было в декабре 1992-го, — ответил Ремус, размышляя. — Это было до того, как Сириус любезно стал снабжать меня Волкотравным зельем, так что я не помню деталей. Но и не помню, чтобы произошло что-то необычное.

Он улыбнулся:

— Полагаю, профессор Синистра снова впустит всех желающих посмотреть затмение на вершину Астрономической башни? Возможно, я даже к вам присоединюсь — в виде Лунатика, конечно.

* * *

Лунное затмение выглядело не таким драматичным, как солнечное, и занимало несколько часов.

Процесс начался где-то в полчетвёртого утра, но никто не хотел вставать так рано в понедельник, и интересующиеся ученики потянулись к Астрономической башне незадолго до шести.

Многие по пути зевали, даже Рон, которому было особо интересно посмотреть.

Гарри отделился от остальных, направившись к кабинету профессора защиты, — как он недавно узнал, к нему также примыкала небольшая квартира, и то было стандартным удобством для всех учителей Хогвартса, — и постучался в дверь.

Изнутри послышался чуть испуганный тявк, и через несколько секунд ручка двери повернулась, так что Гарри смог зайти.

Он держал палочку на изготовку, на случай, если затмение сотворило с Лунатиком что-то ужасное. Однако, судя по всему, тот был очень счастлив его видеть.

С силой содрогнувшись, словно пытаясь отряхнуться от воды, Лунатик сел, указал на палочку Гарри, а затем на свою шею. Гарри понимающе кивнул и применил заклинание Хоморфус.

Когда превращение пошло в обратном направлении, Лунатик спрятался под одеяло, и Гарри отвернулся, чтобы не смущать его.

— ...фуу-ух. — наконец послышался голос Ремуса. — Большое тебе спасибо, Гарри. Я... такого не ожидал.

— Чего не ожидал? — спросил Гарри. — Что-то пошло не так?

— Я узнал, почему нападения оборотней во время лунных затмений случаются реже, — ответил Ремус. — И почему те, что происходят, куда более жестокие. Понимаешь, когда луна начала темнеть, я стал осознавать, что у меня есть шерсть.

— Что? — растерялся Гарри. — Разве у тебя обычно нет шерсти?

— Есть, но я её так не замечаю, — Ремус, уже одетый, появился из-под простыни, и сейчас то и дело потирал голову или шею. — Всё тело стало чесаться, и длилось это добрых пару часов...

Гарри представил это и содрогнулся. Услышанное напомнило ему собственные линьки, а такого он бы не пожелал никому.

— То есть у оборотней аллергия на лунные затмения? — спросил он.

Ремус на мгновение застыл, а потом рассмеялся:

— Отличная идея! Может, я даже напишу об этом статью. В такой формулировке оно определённо звучит куда менее опасно.

* * *

После всего этого наблюдать за, собственно, лунным затмением оказалось интересно. Пусть видеть луну кроваво-красной и было немного... неправильно?

Рон заметил, что куда удивительнее видеть луну обычно белой. Её поверхность в основном состояла из базальта и прочих тёмно-серых, совсем не белых камней, и будь она на самом деле белой, она выглядела бы куда ярче.

Потом кто-то спросил, что будет, если оборотень поселится на Луне, и никто не знал ответа. Даже профессор Синистра лишь признала, что это один из тех моментов, когда не вполне понятно, как работает магия, потому что ни у кого не было возможности провести опыт.

* * *

По забавному совпадению, книги, которые читал Гарри в то время, не раз затрагивали темы лун и оборотней. В новой книге о Плоском мире был персонаж-оборотень, Ангва, и весьма интересно было перечитывать книгу, зная, что все нервничали рядом с ней не потому, что она — женщина, а потому что оборотень. И что нервозность Моркоу от присутствия нежити (к которой, очевидно, в Плоском мире относились и оборотни) только усилилась от того факта, что он говорил о ней с Ангвой.

И всё же в конце они вроде бы полюбили друг друга, и Ангва умела делать кое-что такое, чего не умели обычные оборотни. Гарри даже указал на это Ремусу, прежде чем одолжить ему книгу (вместе с первой книгой, в которой появился Моркоу), и Ремус согласился, что был бы не против уметь превращаться в любое время, даже если бы ему всё ещё приходилось превращаться в полнолуние.

Другая книга, купленная Гарри в начале декабря, была продолжением научно-фантастической истории, где Луна оказалась огромным космическим кораблём. Это придавало Луне совершенно необычное значение (а ещё способность улететь в космос самой по себе), и Гарри невольно размышлял, как бы это повлияло на оборотней, присутствуй они в этой книге.

Вероятно, они бы крайне удивились, но в то же время обрадовались.

Сама же книга оказалась такой, что трудно было понять, как чувствовать себя по отношению к происходящим битвам. В первой книге серии злодеи были по-настоящему злыми, ужасными в самых разных отношениях, но во второй такими оказались только некоторые. Остальные выглядели просто теми, кто делает свою работу и поступает так, как искренне считает правильным, и когда всё прояснилось, причин сражаться вроде бы не оставалось... но они продолжали, поскольку никто не желал слушать.

Гарри задавался вопросом, не приходилось ли профессору Дамблдору регулярно размышлять в таком ключе, — стараться найти способ перейти от драки к тому, чтобы никому не пришлось драться. Это выглядело очень сложным, но в то же время правильным; так бы, наверное, действовал старый мудрый дракон.

И пусть Гарри пока не был ни старым, ни особо мудрым, он рассудил, что в подобном стоит практиковаться. (Конечно, не в том, чтобы быть старым, — это приходило само по себе.)

* * *

В конце следующей встречи общества, когда Тиобальд закончил объяснять, что хотел бы показать пишущие машинки своему клану, — оставалось только решить, как заставить их работать под водой, — Гарри попросил Юну задержаться для разговора.

— Конечно, — согласилась Юна. — О чём ты хочешь поговорить?

— Это прозвучит немного глупо, — начал Гарри, — но я бы хотел узнать больше деталей о том, каково быть варгом, потому что хочу добавить оборотней в мою игру по "Подземельям и драконам".

Уши Юны чуть прянули, а её язык мелькнул в пасти:

— Ты прав, звучит глуповато.

Гарри хмыкнул.

— Почему ты не спросишь профессора Люпина? — добавила она. — Вы вроде бы знакомы?

— Да, но... я говорю об оборотнях Средиземья.

— Это не упрощает дело, — заметила Юна. — Разве не из этих книг ты взял название "варги"?

— Да, но вы могли быть и варгами, и оборотнями, — попытался объяснить Гарри. — Во "Властелине колец" они все — умные волки, но в настоящем мире мы уже используем слово "оборотни" для другого.

Юна села на задние лапы:

— Это имеет столько же смысла, как прежние твои слова.

Гарри расценил это как ободрение.

— Ну... — продолжила Юна, — многое я уже рассказывала. Большую часть года нам приходится оставаться в глубине Запретного леса, потому что мы не хотим встретиться с маглами, — не обязательно потому, что они нам не нравятся, просто... это было бы неловко.

— А охота? — спросил Гарри. — Знаю, биологически вы почти как волки...

— В последнее время охота стала тяжёлой, — серьёзно сказала Юна. — Но обычно всё не так плохо, и мы охотимся малыми семейными группами от трёх до пяти варгов. Причём мы умеем как загонять добычу, так и ставить ловушки; все из нас учатся их ставить, ведь это лучший способ наверняка себя прокормить, если у тебя нет возможности работать с другими.

Она нахмурилась, чуть потянувшись:

— Обычно мы охотимся на оленей, кроликов и разных других мелких животных... конечно, мелкие животные не такие сытные, но мы привычны к тому, чтобы много есть, а потом долгое время обходиться без пищи.

— Да, я знаю, — согласился Гарри, вспоминая волков в "Белгариаде" и слова Поледры, когда она притворялась просто волком. (Хотя было ли это правильное выражение? В конце концов, родилась она именно волком.) — То есть вы охотитесь как волки, но отчасти и как люди?

— Ага, — согласилась Юна. — Так, что ещё... а, знаю. Люди многое записывают, но ты наверняка заметил, что в этом я не очень хороша. Мы запоминаем события с помощью рассказывания историй.

— И песен? — сделал догадку Гарри.

— И песен, да, — подтвердила Юна.

— Здорово, — улыбнулся Гарри. — Хотя мне может быть трудно написать и истории, и песни...

Юна наклонила голову:

— Хмм...

* * *

Начав очередную встречу клуба "Подземелий и драконов", Гарри, как и планировал, представил остальных племени оборотней, живших в Великой Пуще. Они дали группе пару заданий, например, разобраться с поселившимися неподалёку троллями, но в основном Гарри использовал эту встречу как подобие остановок Братства Кольца в Лотлориене или Раздоле: возможность отдохнуть от путешествий и не спеша запастись припасами.

Гарри очень постарался не засмеяться, когда описал, как оборотни собираются вокруг костра, чтобы спеть одну из своих древних песен, и Юна, прятавшаяся за одной из парт, начала петь.

Эффект получился определённо незабываемым.

* * *

Ко времени наступления рождественских каникул Хогвартс выглядел словно рождественская открытка. Земли, шпили и зубцы покрывал снег, мягкий и пушистый, с протоптанными тропами к квиддичному полю и Хогсмиду, и огромная двадцатифутовая ель рядом с дверьми, добытая Хагридом и украшенная магическими огоньками профессором Флитвиком, только усиливала сходство.

Эта мысль заставила Гарри снова обратиться к своей камере. Через день после окончания семестра и за день до того, как все должны были уехать на каникулы, Гарри выбрал место с хорошим видом на замок и сделал несколько снимков для открыток.

Некоторые его друзья с этим помогли, и не только Дин. — который со смехом отказался покрасить живот своей птичьей формы в красный и изобразить малиновку, — но и больше двух десятков учеников со всех факультетов и курсов. Блез, в частности, привлёк Дафну и Трейси, а Дафна притащила с собой чуть раздосадованную младшую сестру, и в итоге Гарри сделал отличный снимок Блеза, Дафны, Трейси и Астории, стоявших у огромной ели и машущих в камеру.

Некоторые другие снимки вышли не так хорошо, — те же Смиты просто не могли стоять смирно достаточно долго, чтобы получилось задуманное, — но Гарри всё равно гордился результатом. Его нельзя было показать магловским родственникам, но и просто иметь подобное было приятно. Пожалуй.

Когда Гермиона, Невилл и Дин отправились обратно в Лондон, и поезд скрылся в туннеле, Гарри уселся на зубчатую стену замка и стал размышлять о визитах к друзьям.

Он не раз уже посещал их, обычно в летние каникулы, но у некоторых не бывал ни разу. Было непонятно, получится ли у него как-нибудь прийти в гости к Смитам (хотя это обещало стать очень интересным), а прийти в гости к Блезу было бы, наверное, неплохо, но он чувствовал, что брать с собой того же Сириуса будет неразумно.

Гарри даже задумался, не спросить ли Юну о возможности сходить в гости к её стае, — хотя, учитывая, что они жили в Запретном лесу, прежде стоило спросить разрешения профессора Дамблдора, — и это привело его к мысли, что он никогда не видел клан Тиобальда, живший в Чёрном озере.

Хотя он ни разу не плавал со времени последней линьки, и ему сначала требовалось научиться колдовать что-то вроде заклинания головного пузыря, чтобы дышать под водой...

В итоге он ограничился тем, что сходил к Тиобальду и предложил проплавить дыру во льду Чёрного озера, на случай, если сам селки захочет навестить семью.

* * *

— Ну что, Гарри, готов? — спросил Сириус.

Гарри кивнул.

— Заклинание несколько мудрёное, так что внимательно смотри, как я колдую. Тут мало чему можно повредить, но нам может не повезти.

Гарри не мог не признать, что Медовый холм рядом с Хогсмидом, покрытый толстым слоем снега, наверняка довольно устойчив к последствиям неправильно наколдованного заклинания.

Сириус сделал палочкой сложный жест, ткнул ей чуть вперёд и поднял высоко вверх.

— Игнис Верберако! — произнёс он, резко опуская палочку.

Из кончика вырвался огонь, образовавший длинный огненный шнур, двигавшийся наподобие хлыста; он ударился о землю и проплавил в снегу извилистую линию.

Это потушило его, за исключением отрезка, всё ещё подсоединённого к палочке, и Сириус заставил этот отрезок свернуться в спираль, прежде чем потушить быстрым взмахом.

— Понимаешь, почему это заклинание стоит выучить? — спросил он.

— Ну... — нахмурился Гарри, — это огненное заклинания, так что оно может служить ещё одним шагом к изучению Адского пламени. И это заклинание не только создаёт огонь, но и контролирует его, что тоже важно.

— Именно, — кивнул Сириус. — И потом, заклинание само по себе просто огонь! — он осёкся. — Это случайно вышло, честно.

Гарри улыбнулся.

— Ладно, теперь попробуй ты. Начни с жеста.

Гарри начал повторять жест палочкой, сначала лапой, потом хвостом, пока Сириус не остался доволен. Затем он наколдовал заклинание, снова взяв палочку в лапу, и получил огненную верёвку толщиной с канат, которая, несмотря на его усилия, просто упала вниз.

— Не усердствуй, — предупредил Сириус. — Помни, идея в том, чтобы огненный шнур был достаточно тонок для его контроля, и достаточно горяч для выполнения задачи. Но пока остановимся на толщине.

— Ладно, — согласился Гарри и снова попробовал. Результат вышел неровным и бугристым, далёким от желаемого огненного хлыста, но всё же заметно лучше первой попытки. — Вижу, почему ты решил тренировать меня, пока лежит снег. Как долго ты сам оттачивал это заклинание?

— Немалое время, — ответил Сириус. — Попробуй снова.

* * *

Поскольку в спальне третьекурсников Гриффиндора на каникулах остались только он и Рон, Гарри расставил свою палатку и спал в ней вместо кровати с балдахином.

Отчасти потому, что ему понравилась идея собрать из спален в палатке все одеяла — и зимние, и летние, — свалить их в кучу и спать под ней. Это было уютно и забавно.

Однако тут ему в голову пришёл один вопрос. Выпутавшись из мягкой кучи одеял, Гарри посмотрел на часы — было лишь около девяти вечера, — и вышел в спальню третьекурсников-гриффиндорцев.

— Рон? — негромко позвал он. — Ты ещё не спишь?

— Не сплю, конечно, ещё не так поздно, — ответил Рон. — Знаю, сегодня сочельник, но что толку ложиться слишком рано?

Он посветил Люмосом в сторону от кровати:

— Может, сыграем в шахматы?

— Конечно, — согласился Гарри. — Но понимаешь, я тут задался одним вопросом: почему ты не уезжаешь домой на Рождество?

— Ну, — Рон пожал плечами, достав доску; фигуры тем временем стали расходиться по местам, — это что-то вроде традиции Уизли. Начал её, кажется, Билл. Он решил держаться подальше от дурдома, который творился у нас в "Норе" во время Рождества, и ему понравилось. Чарли последовал его примеру, ну и так далее.

— Но сейчас-то у тебя дома практически нет других Уизли, — указал Гарри. — Там может быть даже спокойнее.

— Так-то оно так, но... — Рон снова пожал плечами. — Ты ведь знаешь, что если я поеду домой, близнецы увяжутся за мной.

В этот раз Гарри выпало играть за белых. Он на несколько секунд задумался, прежде чем кивнуть:

— Пешка E2 — E3. Да, ты, пожалуй, прав.

— Королевский конь на F6, — сделал ответный ход Рон. — А почему ты спрашиваешь?

— Наверное... просто потому, что мы росли по-разному, — Гарри сам пожал плечами. — Мои дядя с тётей рады меня не видеть, что меня устраивает, а если я захочу увидеть Сириуса, то он так близко, что мне нет нужды ехать в Лондон. У тебя очень большая семья, и ты к этому так привык, что иногда тишина и покой предпочтительнее. Королевский слон на E2.

— Защищаемся, значит, — пробормотал Рон. — Ладно... пешка H7 — H5. Я, честно, никогда не думал об этом в таком ключе.

Он скрестил ноги на кровати, внимательно смотря на шахматную доску:

— Извини, если это звучит так, будто я не понимаю твоих чувств или что-то в этом духе.

— Не стоит, — заверил его Гарри, хмыкнув. — Я познакомился с большей частью твоей семьи, а в начальной школе иногда улетал на крышу читать книги, чтобы не иметь дела с кузеном.

— О, кстати, я же теперь смогу, как и Перси, залезать на крышу! — Рон повеселел. — Лето обещает стать проще, чем предыдущее.

Затем он щёлкнул пальцами:

— И ещё — ты ведь знаешь, что финал Чемпионата мира по квиддичу в этот раз будет в Британии? Папа говорил, что мы все вместе поедем его смотреть, — хотя, конечно, ещё не знаем, кто в финале будет, — но, если вы с Сириусом тоже планируете пойти, может, мы пойдём все вместе?

— Я спрошу Сириуса, но идея мне уже нравится. — согласился Гарри. — Только... точно в Британии? В футболе вроде бы у Англии своя команда, у Шотландии — своя, у Уэльса тоже...

— Ну да, в квиддиче тоже есть разные команды, но сам стадион будет в Британии, — пояснил Рон. — Вроде бы где-то в Девоне...

— Следующий ход, пожалуйста? — спросил белый ферзь.

— А, точно, — сказал Гарри. — Пешка D2 — D3.

* * *

В ту ночь Гарри приснился сон... о чём-то. Сон был весьма приятный, это он запомнил, но из подробностей при пробуждении осталось лишь то, что там участвовал огромный воздушный корабль.

Разлепив глаза и зевнув, он вылез из-под кучи одеял, только чтобы найти рядом маленькую записку. Она не была сложена, и он начал читать.

Мистер Гарри Дракон Поттер,

Мы извиняемся, что ваши подарки снаружи палатки. Мы решили, что будет невежливо заходить и класть их туда, где вы можете не хотеть их видеть.

Гарри улыбнулся, польщённый заботой домовиков, но через мгновение нахмурился.

Если они не хотели заходить, — как сюда попала записка?

Наконец пожав крыльями, он надел очки и проследовал через кухню до выхода из палатки. Однако, отогнув полог, обнаружил перегораживающую вход кучу подарков.

— Гарри? — спросил Рон. — Это ты?

Ткань зашуршала, и Рон хохотнул:

— Лучше начинай открывать их прямо сейчас, а то так там и застрянешь!

Гарри рассмеялся в ответ и достал из кучи ближайший подарок, начав его открывать. К его удивлению, там оказалась незнакомая ему книга, причём довольно необычная.

Называлась она "Гарри Поттер и кошмарное недоразумение"; на обложке были изображены чёрный дракон и такой же Гарри-человек, которого он видел на обложках некоторых книг в первое посещение Косого переулка. Гарри наклонил книгу, и обложка начала двигаться: чёрный дракон и Гарри-мальчик стали сверяться со списком и календарём соответственно.

К подарку прилагалась записка от профессора Дамблдора, в которой он извинялся, что не нашёл носков, могущих заинтересовать Гарри, и нашёл только книгу. Он был прекрасно осведомлён, что у Гарри и так много книг, но выражал надежду, что этой ещё нет, — ведь иметь два одинаковых экземпляра книги было, увы, неудобнее, чем две одинаковые пары носков.

Гарри открыл книгу на случайной странице и увидел диалог, в котором Гарри спорил с Поттером, кому из них дозволено использовать имя "Гарри".

Он уже чувствовал, что прочтение этой книги вызовет у него весьма необычные чувства.

Впрочем, в начале книги было небольшое предисловие, где сообщалось, что все сходства настоящего Гарри Поттера и персонажей книги совершенно случайны; в качестве доказательства утверждалось, что они даже не знали, что он — дракон, пока это не появилось в новостях.

Отложив книгу в сторону, он перешёл к следующим подаркам.

Рон подарил ему компас для метлы, извинившись, что подарок такой маленький, но Гарри всё равно обрадовался: ремешок можно было подгонять под размеры, и вскоре Гарри обнаружил, что компас отлично закрепляется на указательном пальце его правой лапы. Это могло пригодиться для полётов на дальние дистанции; хотя Гарри однажды читал "Ласточки и амазонки", так что знал, что если хочешь куда-то попасть, надо один раз свериться с компасом и двигаться туда, а не постоянно его проверять.

Гермиона подарила ему книгу под названием "Кузница"⁽¹⁾; судя по записке, это была первая из серии книг, являющихся чем-то вроде переосмысления некоторых частей книги о Римской империи, которую Гарри подарил ей. Она не сказала, каких именно частей, но указала, что Гарри стоит попытаться угадать, и выразила надежду, что ему понравится.

Дин, как оказалось, нарисовал ему картину, что было здорово. Развернув её, Гарри увидел полотно размером с портрет, изображавшее расправившего крылья белого дракона, готовящегося приземлиться на каменный столб.

На его глазах картина неожиданно ожила, и белый дракон закончил посадку. Из угла вылетел маленький зелёный дракончик, закруживший вокруг головы белого дракона, и тот улыбнулся, следя за собратом сине-зелёными глазами, прежде чем взмыть обратно в воздух.

В небесах сверкала ярко-красная звезда, и Гарри неожиданно понял, что картина изображает Рута где-то на Перне. Он не знал, как Дин сумел оживить картину: они этих чар ещё не проходили, так что, наверное, ему потребовалось помощь старшекурсников, если только такое не преподавали в художественном клубе.

Подарок Невилла состоял из двух частей. Первой был паучник, с запиской, что в доме Лонгботтомов теперь так много этих растений, что Гарри окажет ему большую услугу, взяв себе хоть одно. Гарри хмыкнул и открыл вторую часть подарка, оказавшуюся большой коробкой конфет.

— Дин тебе тоже подарил картину? — спросил Рон.

Гарри показал подарок Рону, протиснувшись мимо уменьшившейся кучи подарков, и Рон присвистнул.

— А мне он вот такую нарисовал, — сказал он, взяв полотно за верх и позволив ему развернуться.

Картина изображала белку, свисающую с ветки и тянущуюся за жёлудем. Тут изображение ожило, и белка ловко схватила свой приз. Вспрыгнув обратно на ветку, она побежала по ней и прыгнула, скрывшись за краем картины, только чтобы вернуться с другой стороны и снова свеситься с ветки.

— Интересно, когда он успел нарисовать их все? — задумчиво произнёс Рон. — Если, конечно, он и для Гермионы с Невом такое приготовил.

— Может, в художественном клубе? — предположил Гарри. — Он еженедельный, так что у него было... одно-два собрания на каждую картину? Зависит от того, как давно он это задумал.

* * *

Большинство людей подарили Гарри книги, некоторые волшебные, а некоторые магловские, и его такое вполне устраивало. Книги, которые вообще ему не нравились, попадались редко (хотя и не сказать, чтобы это было невероятным событием), но даже в таком случае он мог просто добавить их в свой клад.

Миссис Уизли прислала ему подарок с большим по размеру свитером, который, как надеялся Гарри, подойдёт ему до следующей линьки (подаренный на первом курсе уже успел растянуться), а также набор домашних сладостей. Это уже не удивляло, но Гарри не уставал восхищаться тем, насколько же они вкусные.

— Да чтоб тебя, только не снова, — застонал Рон, хотя, казалось, он едва сдерживает смех.

Гарри обернулся, и Рон показал ему экземпляр "Сказки о бельчонке Орешкине" Беатрис Поттер.

— Все в этом году дарят мне что-нибудь связанное с белками, — пожаловался он, беря очередной подарок. — Или орехами. Это забавно, но не десять раз подряд же!

— Попробуй мой подарок, — посоветовал Гарри, проходя мимо заметно уменьшившейся кучи к большой продолговатой коробке.

Рон с некоторым скепсисом потянулся, взял подарок и сорвал упаковку. Его статуэтка грифона тут же слетела вниз, чтобы утащить обрывки в своё гнездо на полке, но Рон этого не заметил.

— Научные эксперименты для детей? — спросил он, читая название.

— Да, это о всяких штуках, которые магловские дети и подростки могут делать с дешёвыми и легко доступными материалами, — пояснил Гарри. — Я побольше узнал об этом, прежде чем покупать; судя по всему, большую часть вещиц можно купить в Форт-Уильяме, так что дай мне знать заранее, если тебе что-то понадобится.

— Здорово, — Рон увлечённо листал толстый буклет. — Да, кое-что тут прямо здоровское... создание горы?

Гарри изогнул шею, и они вместе прочитали описание.

— Не знал, что горы так делаются, — признал Рон. — Ну и ну.

Он взял один из последних подарков, в котором оказалась деревянная коробка. Открыв её, он издал возглас удивления: оттуда вылетел бумажный журавлик.

Журавлик облетел вокруг его головы, хлопая крыльями, а затем приземлился на кровать и трансформировался. Три секунды, и на кровати оказалась книга, на обложке которой серебряными буквами было вытиснено "Анимагическая книга бытия анимагом".

Рон открыл книгу и обнаружил на титульном листе короткий текст от профессора Макгонагалл, выражавшей свои поздравления.

— Круто, — восхитился Гарри. — Интересно, остальным тоже такие подарили?

— Наверное.

Гарри вернулся к собственным подаркам, из которым нераспакованными осталось лишь два. Первый был от его родственников и представлял из себя одинокий незаточенный карандаш, а также список будущих дел по дому.

Тронутый, что они вспомнили о нём, Гарри начал рассеянно счищать с конца карандаша стружки, пробуя заточить его когтем. А затем взял последний подарок, ожидаемо оказавшийся от Сириуса.

Судя по прикреплённой записке, Сириус надеялся, что Гарри понравится содержимое, а если вкус окажется недостаточно хорош, чтобы сойти за полноценный рождественский подарок, — они придумают что-нибудь другое. Заинтригованный, Гарри снял обёрточную бумагу и уставился на содержимое.

Это была коробка Game Boy.

— Во имя Мерлина, что это такое? — спросил Рон, когда Гарри открыл коробку и убедился, что внутри действительно лежит консоль Game Boy.

— Эта такая... магловская штука для игр, — ответил Гарри, не вполне уверенный, как объяснить это своему другу. — У Дадли была такая... на самом деле даже две, потому что одну он сломал. Она создаёт... ну, движущиеся картинки, и ты нажимаешь кнопки, чтобы совершать разные действия.

Он нахмурился, подыскивая пример:

— Например, экран показывает картинку волшебника, — и ты можешь нажать одну кнопку, чтобы он подпрыгнул, и другую, чтобы наколдовал Оглушающее заклинание.

— А если я хочу, чтобы он наколдовал другое заклинание? — спросил Рон. — Ту же трансфигурацию?

— Не думаю, что они достаточно знают о волшебниках, чтобы изобразить такое, — сказал Гарри. — Игра, которая сюда вставлена, рассказывает о... каком-то зельде. Вроде это что-то типа эльфа, но я не уверен насчёт деталей.

Дадли в основном жаловался на неинтересность игры, если он правильно помнил, о какой серии игр шла речь.

Гарри рассеянно щёлкнул выключателем, перевернул консоль... и замер.

Светодиодный индикатор батареек загорелся красным, и по экрану вниз поползли большие чёрные буквы "Nintendo", вместе с товарным знаком R в кружочке.

Потом консоль издала мелодичный звук, и экран стал показывать чёрно-зелёную анимацию моря.

— Я думал, что магловские приборы не работают в Хогвартсе, — Рон передвинулся, чтобы самому видеть экран. На их глазах на экране появился корабль, затем — кто-то с острыми ушами, пытавшийся провести корабль через шторм, а потом в него ударила молния.

Гарри выключил Game Boy, испытывая не меньшее недоумение, чем Рон.

— Может, оно работает так же, как часы Дина? — предположил Рон. — Там ведь есть электричество?

— Ну да, но эта штука явно сложнее часов, — озадаченно ответил Гарри. — И все книги говорят, что устройства вроде радаров и компьютеров в Хогвартсе не работают...

Несмотря на растерянность, он ощущал также удовлетворение. Похоже, Сириус подарил ему на Рождество настоящую загадку.

Пусть и не намеревался этого делать.

1) Скорее всего, имеется в виду книга "The Forge" 1991 года, первая часть цикла "General", за авторством Дэвида Дрейка и С.М. Стирлинга. На русский не переведена.

Вернуться к тексту