Quantum Entanglement (гет)

На арене воцарилась тишина, когда Гермиона, удивляясь росту девушки, пожала руку Лизе Джонсон. Ей пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться с сильным взглядом Лизы, и её сокрушительное рукопожатие заставило Гермиону вздрогнуть.

— Джонсон, — сказала Гермиона.

— Блэк, — твёрдо ответила Лиза.

Они кивнули друг другу, и что-то в ясном выражении лица Лизы заставило Гермиону симпатизировать ей.

«— Она самая титулованная дуэлянтка в возрасте до 17 лет из Австралии», — сказала Арабель. — «Она происходит из малоизвестной магической семьи, но, когда дело дошло до школьных испытаний, она просто взорвала всех остальных. Она тоже играет в квиддич, в квад-пот и даже в какие-то маггловские игры».

Гермионе не трудно было в это поверить. Они отступили на десять шагов. Гермиона сглотнула, глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы, и встала в дуэльную стойку.

Лиза отряхнула рукава и легко подняла палочку, приняв дуэльную стойку. На ней было развевающееся зелёное дуэльное одеяние Австралии, и то, как она опиралась на ноги и направляла палочку, говорило Гермионе, что Лиза была прирождённой движущей силой.

Судья поднял палочку, пустил в воздух красные искры, и поединок начался.

— Ступефай! — крикнула Лиза, опускаясь на одно колено.

Это было необычно для талантливого дуэлянта — так ясно выражать свои намерения, но за долю секунды Гермиона поняла подвох. Натиск заклинаний обрушился на её поспешно воздвигнутый щит с силой пуль. Вспыхнула красная вспышка, и Лиза поднялась на ноги, приближаясь.

Гермиона отшатнулась в сторону, но собралась с силами, открыв ответный огонь с проклятиями, от которых Лиза едва увернулась. С колотящимся сердцем Гермиона быстро зашевелилась.

— Дуро! — воскликнула она, отбрасывая заклинание и превращая песок в камень. — Дуро! Дуро!

Развернув свой магический огонь на песке у ног Лизы, Гермиона взмахнула палочкой, чтобы песок качнулся вверх и запечатал лодыжки Лизы в камне. Но Лиза увернулась от неё, отскочила назад и аккуратно приземлилась, ответив залпом стрел, летящих в Гермиону.

Гермиона изогнулась, пригнулась и преобразила стрелы в ярко окрашенных птиц, которые развернулись в полёте и пикировали на Лизу в пронзительной какофонии, заставляя её отменить заклинание, и птицы исчезли. В момент отвлечения внимания Гермиона подошла ближе и произнесла заклинание дыма. Серые удушливые облака хлынули из палочки, и через несколько секунд пол арены заволокло облаками, сделав видимость плохой. С трибун послышались протестующие стоны, но Гермиона взмахнула палочкой сильнее, окутывая арену дымом и уклоняясь от струй света, направленных на неё Лизой.

Теперь Лиза казалась смутной фигурой, которую трудно было разглядеть сквозь дым. Но заклинания летели быстро, и Гермиона пригнулась, развернулась и защищалась больше, чем ей хотелось бы. Лиза была быстра и яростна и боролась изо всех сил.

— Фуно аква! — воскликнула Лиза, и дым превратился в капли дождя, которые упали на лицо Гермионы и намочили её волосы.

Теперь арена была хорошо видна. Лиза бросилась к Гермионе, её взгляд был целеустремлён и полон решимости. Гермиона колотила по земле заклинаниями, чтобы сбить её с ног, верёвками, чтобы связать, и огнём, чтобы остановить её, но Лиза уворачивалась. Всё это происходило слишком быстро. Гермиона споткнулась. Её реакция была недостаточно быстрой; её движения медленными и вялыми рядом с быстрой Лизой.

— Конфриго! — крикнула Лиза, и в стене справа от Гермионы взорвался столб пламени.

— Аква…

— Конфриго! Конфриго! — закричала Лиза.

Гермиона отшатнулась, когда вокруг неё поднялись высокие стены пламени. Пора было бежать, сражаться — она была окружена огнём. Но когда она повернулась и подняла палочку, то совершила ошибку. Сквозь пылающие стены появилась брешь. Толпа, мельком увиденная, вскочила на ноги. Гермиона не могла остановиться; она оглянулась через плечо на хогвартскую ложу, где сидел Северус. Концентрация ослабла, и она заколебалась на роковую секунду. Прежде чем она успела пошевелиться, перед ней оказалась Лиза.

Ясные глаза Лизы встретились с её глазами, и её губы приоткрылись, чтобы произнести последнее заклинание, которое обезоружит Гермиону. Гермиона замерла. Арена, ликующая толпа, потрескивающее пламя — всё расплылось и замерло. Она проиграет. Она не могла проиграть. Любой ценой.

Гермиона открыла рот, чтобы произнести заклинание, но оно не слетело с её губ.

— Легилименс, — прошептала она, едва ли собираясь это делать. Пламя отступало, растворяясь в пустоте, пока она не увидела только бесконечные голубые глаза Лизы. Она проскользнула в сознание девушки, без всяких мыслей и намерений, и внешний мир исчез. Разум Лизы превратился в вихрь образов, совершенно неконтролируемых. Это был ум того, кто не имел ментальной защиты, у кого не было защиты вроде окклюменции или вообще какой-либо формы защиты, и чей внутренний ландшафт был открыт и беспомощен.

В поле зрения появились образы, закружились и осели: родители, дом у моря и маленький мальчик с вьющимися светлыми волосами. Мальчик был повсюду в сознании Лизы, и её тёплая любовь текла, как горячий источник. «Брат», — мысленно пропела она это слово. Брат.

Лиза была счастлива, с удивлением поняла Гермиона. Лиза любила жизнь. Она любила свою семью и любила магию. Она любила спорт, плавание, полёты на метле и дуэли, но больше всего Лиза любила своего брата. Он был неожиданным; намного моложе её, но он был её солнышком. Сердце Гермионы сжалось от желания Лизы снова увидеть его.

Гермиона резко отстранилась, вырываясь из мыслей Лизы, и вернулась, глядя в голубые глаза. Она поднесла руку к лицу и обнаружила, что её собственные щёки мокры от слёз. Пылающие стены всё ещё вздымались вокруг них, не прошло и минуты, как Лиза произнесла последнее заклинание. Она снова попыталась произнести заклинание, и снова её голос сказал что-то, чего она не хотела говорить.

— Майкл, — прохрипела она, и от дыма у неё перехватило горло.

Лиза застыла с полуоткрытым ртом, её последнее обезоруживающее заклинание всё ещё формировалось на её губах.

— Майкл, — повторила Гермиона, с трудом понимая слова, которые вырвались из неё. — Я найду его. Неважно, где ты его спрячешь. Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, кому я служу?

Пламя и дым скрывали их от глаз толпы. Что же она делает? О чём она говорит? Она не могла поверить словам, которые слетели с её губ. Но она не могла проиграть — не могла, это был бы конец всему.

— Я работаю на Тёмного Лорда, — прошипела Гермиона, и Лиза в ужасе отпрянула, слова замерли у неё на губах. Гермиона протянула руку и выдернула палочку из руки Лизы, но та не сопротивлялась.

— Ступефай, — сказала Гермиона, не в силах больше видеть выражение глаз Лизы.

Лиза упала. Гермиона с пересохшим ртом и колотящимся сердцем смотрела, как она медленно падает на песок, неловко растянувшись на спине. Что же она натворила? Секунды тянулись, пламя спадало, и толпа становилась всё громче. Как только Гермиона появилась в поле зрения, они начали подбадривать её и выкрикивать её имя.

За Гермионой наблюдали. Люди Волдеморта были на трибунах. И вот, хотя ей хотелось закричать, заплакать, привести в чувство Лизу и попросить у неё прощения, вместо этого она подняла руку и помахала ей. Но она не могла улыбнуться, что бы ни приказывала своим лицевым мышцам. Судья вышел вперёд и взял Гермиону за руку.

— Мисс Гермиона Блэк-Снейп из Хогвартса! — крикнул он, и сквозь туман аплодисментов послышались громкие аплодисменты других команд. Австралийские студенты аплодировали, разочарованные, но не сердитые. Это изменится.

На песке Лизу привёл в себя дежурный лекарь. Она медленно поднялась и подошла к Гермионе.

— Мою палочку, пожалуйста, — тихо сказала она Гермионе.

Гермиона протянула её Лизе и, встретившись с ней взглядом, не увидела ничего, кроме холодной ярости.

— Я…

— Я нуждалась в этом уроке, — ледяным тоном сказала Лиза. — Это не было незаконным шагом, но мы обе знаем, что так и должно было быть. Спасибо за всё.

Затем, не обращая внимания на протянутую руку Гермионы, она повернулась и зашагала прочь. У Гермионы заурчало в животе, когда она вспомнила образы, которые видела в голове Лизы. Лиза была счастлива, её семья была добра, но они были бедны, и Австралия была далеко от остального волшебного мира. Если Лизе суждено было преуспеть в избранной ею области, она нуждалась в этом ученичестве. Это был её шанс.

Горячий, колючий стыд пробежал по коже Гермионы. Она медленно вернулась в ложу Хогвартса и только кивнула Амосу, когда он поздравил её.

— Отличная работа, — похлопал её по спине Рабастан.

— Спасибо, — сказала Гермиона, опускаясь на стул. На другом конце арены она увидела Лизу, разговаривающую с другими австралийскими студентами. Они сердито смотрели в её сторону. Что там говорила им Лиза? Знала ли она, что Гермиона была у неё в голове, или она просто думала, что Гермиона провела расследование?

— Это было дикое пламя, — продолжал Рабастан, подпрыгивая на месте. — Мы не видели, что там происходит.

Гермиона слегка кивнула. Она обхватила руками колени, страдание охватило каждую клеточку её тела. Лиза выиграла бы дуэль. Гермиона почти проиграла. Она не была непобедимым бойцом, каким себя считала. И она обманула. Она использовала чьи-то эмоции против них. Она шантажировала.

Остальная часть дуэли прошла в молчании. Оставалось всего несколько поединков, и ни один из них не вызвал восторга. Гермиона была погружена в собственные мысли, изо всех сил пытаясь отогнать их.

Диктор завершил последний поединок дня, и волшебные репортёры обрушились на соперников, требуя интервью и фотографий. Гермиона, Северус и Рабастан как один двинулись к выходу, не обращая внимания на шумящих репортеров. Это было частью плана Лорда Волдеморта. Он не хотел, чтобы Пожиратели Смерти делали заявления для прессы до финала.

— Миссис Снейп! — крикнул репортёр, сунув ручку под нос Гермионе. — Пару слов для «Ежедневного пророка»?

— Я Блэк-Снейп, — прорычала Гермиона и протиснулась мимо мужчины к лестнице. Северус и Рабастан заняли позицию позади неё и пробрались сквозь толпу незамеченными. Гермиона опустила глаза, когда они проходили мимо австралийских студентов.

Всё, о чём она могла сейчас думать — это лечь в свою постель и покончить с этим. Усталость овладела ею, тяжесть давила на конечности, и она не была уверена, что сможет пройти по коридору до своей комнаты. Но когда они добрались до верха лестницы, их ждал неприятный сюрприз.

— Профессор Дамблдор, — удивлённо сказал Рабастан, останавливаясь так резко, что Гермиона налетела на него сзади.

На верхней площадке лестницы профессор Дамблдор ждал, отступая в сторону, когда студенты проходили мимо. Но не он заставил Гермиону остановиться. Дамблдор был не один. Позади него стояли Арабель, Алекто и Регулус, прижавшиеся друг к другу, бледные и потрясённые. А ещё дальше, позади них, стояли двое мужчин. Они были одеты в красные одежды авроров.

Гермиона потянулась за палочкой, инстинкт вёл её быстрее, чем сознательная мысль. Они были обнаружены. Они были арестованы за деятельность Пожирателей Смерти. Кто-то из Ордена Феникса сказал… Сказал что? Мысли Гермионы замедлились. Быть Пожирателем Смерти ещё не было противозаконно, как и просто поддерживать Лорда Волдеморта. Что же тогда? Почему авроры здесь?

— Произошёл инцидент, — сказал профессор Дамблдор с серьёзным лицом.

— Какого рода инцидент? — спросила Гермиона с пересохшим горлом. Рабастан протиснулся мимо неё и взял руки Алекто в свои, глядя ей в глаза и общаясь невербально. Алекто положила голову ему на плечо и сухо всхлипнула.

— Я думаю, будет лучше, если мы обсудим это наедине, — сказал более высокий аврор. Профессор Дамблдор коротко поклонился.

— Мой кабинет к вашим услугам.

Они поднялись наверх в полной тишине. Рабастан держал Алекто за руку, и Гермиона никогда ещё так остро не ощущала холодность Северуса. Когда они вошли в кабинет, профессор Дамблдор наколдовал им кресла, и оба аврора заняли места по обе стороны двери.

— Профессор, в чём дело? — спросил Рабастан.

Профессор Дамблдор вертел в руках какой-то пергамент, встречаясь с ними взглядами по очереди, с Гермионой — последней.

— Иван Гриндевальд мёртв, — сказал он.

У Гермионы от удивления отвисла челюсть.

— Что? — недоумённо спросил Северус.

— Да, — тяжело сказал Дамблдор. — Его тело обнаружили здесь ваши друзья, хотя я полагаю, что опознала труп мисс Селвин.

Гермиона смотрела в глаза Арабель, не в силах рисковать узнать все легилименцией пока находилась так близко, но пытаясь прочесть её мысли. Это было слишком тяжело. Внутри Арабель бушевала буря эмоций. Впечатлённая тем, как Арабель скрывает свой внутренний ландшафт, Гермиона снова обратила внимание на Дамблдора.

— Действительно, это был очень неприятный инцидент, и мы пытаемся докопаться до сути, — говорил Дамблдор.

— Где его нашли? — ошеломлённо спросила Гермиона.

— В своей спальне, — хрипло ответил один из авроров, затем заколебался и посмотрел на другого аврора. — Его убили.

— Каким образом? — спросила Гермиона.

— Похоже на непростительное заклятие.

— Чёрт возьми, — сказал Северус.

Гермиона озадаченно нахмурилась. Иван Гриндевальд прятался где-то в Хогвартсе — это им было известно, — но как случилось, что его убили в спальне? И в тот день её друзья были посланы с картой, чтобы найти его. В этом не было никакого смысла.

— Это не имеет смысла, — сказала она. Ей хотелось на несколько минут остаться наедине с Арабель, Алекто и Регулусом, чтобы спросить их, как они нашли его и привела ли их туда карта Мародёров. С начала года Арабель вела наблюдение за общежитием Гриндевальда. Неужели она не заметила его присутствия там?

— Да, — сказал аврор, растягивая слово. — И мы нашли это.

Он бросил на стол маленький синий блокнот. При виде этого у Гермионы перехватило горло. Она потянулась за ним, и никто не помешал ей взять его. Но когда она пролистала страницы, они оказались пустыми, и от облегчения её мышцы превратились в желе. Только на первой странице было: Гермиона Блэк, написанное мелким аккуратным почерком.

— Это не моё, — сказала она. — У меня есть такой же, но я писала в нём.

— Напротив, миссис Снейп, — сказал аврор, не двигаясь со своего места у двери. — Несколько студентов с вашего факультета уже подтвердили, что вас неоднократно видели именно с этим блокнотом.

Гермиона уставилась на авроров, когда до неё наконец дошло, что происходит.

— Вы думаете, это сделала я, — недоверчиво сказала она. — Но я весь день была на виду у тысяч людей. Я не покидала арену.

— Раннее исследование тела показало, что Иван Гриндевальд был убит прошлой ночью, — прямо сказал аврор. Другой аврор был высоким мужчиной, который ни разу не заговорил и не встретился с ней взглядом, но смотрел через весь кабинет, казалось, не интересуясь разговором.

Гермиона недоверчиво уставилась на него и повернулась к профессору Дамблдору.

— Сэр, это просто смешно. Я абсолютно не имею к этому никакого отношения. Гриндевальду вообще не положено было быть в Хогвартсе, он должен был вернуться в Болгарию! Это подстава.

— Мы наводим справки в Дурмстранге относительно того, почему Иван Гриндевальд всё ещё находился на территории Хогвартса, — сказал Дамблдор.

— Я бы хотела, чтобы вы навели справки, почему меня обвиняют в убийстве! — прорычала Гермиона.

— Всё будет расследовано в своё время, — сказал аврор.

— Так что же, я арестована? — дико спросила Гермиона, паника поднималась в её груди при мысли о том, что она снова войдёт в камеру Министерства Магии. Алекто издала тихий огорчённый звук, и Рабастан что-то пробормотал ей.

— Формально нет, — ответил аврор. — Но вы обязаны явиться в Министерство для допроса с применением сыворотки правды. Это добровольное действие. Однако, если вы будете сопротивляться, то да, мы официально арестуем вас.

— Вы не можете использовать сыворотку правды — мне ещё нет семнадцати, — настаивала Гермиона.

— Вы замужем, миссис Снейп, и поэтому наделены всеми правами взрослой ведьмы, — сказал аврор. — Включая право быть допрошенной с применением сыворотки правды без вашего согласия.

Гермиона уставилась на аврора, и комната закачалась. Допрос под сывороткой правды был невозможен. Всё — путешествия во времени, убийства, шпионаж — выплывет наружу. Министерство будет знать, но как только его шпионы доберутся до неё, то же самое сделает и Лорд Волдеморт. Это был бы конец всему. Единственным выходом было бежать, а не сталкиваться с расследованием министерства. Гермиона посмотрела на окно кабинета Дамблдора. Если она прорвётся сквозь него, удержит ли её Вингардиум Левиоса прежде, чем она упадёт на землю? Сможет ли она миновать гремучую Иву, прежде чем авроры схватят её? Она могла бы сбежать через Хогсмид и пойти… Куда?

Но не было смысла думать так далеко вперёд. Она должна дождаться подходящего момента. Как ей выиграть те драгоценные несколько секунд, которые понадобятся, чтобы убежать?

— Можно мне сначала переодеться? Я весь день сражалась, — сказала Гермиона. На самом деле она была грязной. От её одежды несло дымом, песок сыпался из складок при каждом движении, и там, где искры прожигали ткань, виднелись рваные дыры.

— Нет, — коротко ответил аврор.

Дамблдор пристально посмотрел на Гермиону, явно пытаясь сообщить что-то. Но каковы бы ни были его намерения, они ускользнули от неё. Она снова посмотрела в окно, сжала палочку и напрягла мышцы, готовясь вскочить со стула.

Гермиона затаила дыхание, готовясь к колдовству, когда тишину нарушил чей-то голос.

— Я сделала это.

Арабель заговорила, бледная, но всё ещё спокойная. Слова Гермионы замерли у неё на губах.

— Прошу прощения? — прорычал аврор. Даже его товарищ, который до сих пор молчал, удивлённо моргнул.

— Это была я, — сказала Арабель, и её голос ни разу не дрогнул. — Я убила Гриндевальда.

— Нет, — тихо ответила Гермиона, но её голос затмил крик недоверчивой ярости Регулуса.

Арабель встретилась взглядом с Гермионой, и та рискнула.

— Легилименс, — выдохнула она так тихо, как только могла, не забыв произнести заклинание. Через долю секунды она уже была в сознании Арабель, и резкий и чёткий голос заговорил с ней.

«Я несовершеннолетняя. Они не могут заставить меня принять сыворотку правды. Ты должна быть в финале дуэли, чтобы победить Волдеморта. Не подведи в этом, найди настоящего убийцу. Я не собираюсь сидеть в Азкабане».

Гермиона, содрогнувшись, отстранилась и уставилась на Арабель, вновь оценив её находчивость и храбрость. Признаться в убийстве — дело нешуточное, особенно если ты ребёнок такой известной и влиятельной семьи, как Селвины.

— Вы признаётесь? — спросил аврор.

Арабель кивнула.

— Я сделаю полное и исчерпывающее заявление и буду полностью сотрудничать, но настоящим я заявляю о своём праве как дочери древнего и благородного дома Селвинов не говорить больше, пока я не получу надлежащего юридического представительства, и о своём праве как несовершеннолетнего не подвергаться допросу с применением сыворотки правды.

— Нет! — яростно взревел Регулус. — Я был с ней всю неделю. Она этого не делала!

— Да, — спокойно ответила Арабель. — Прекрати, Регулус.

Регулус наклонился вперёд, вцепившись в спинку стула, и, казалось, вот-вот заговорит, но Арабель свирепо сверкнула глазами, и он затих. Он откинулся на спинку стула, обхватив голову руками.

— Мисс Селвин, возможно, это признание можно было бы сделать непосредственно нам, не приводя сюда ваших друзей, — раздражённо сказал аврор.

— Я испугалась, — сказала Арабель, ничуть не испугавшись. — Мне очень жаль.

Алекто шмыгнула носом и взяла предложенный Рабастаном носовой платок. Гермиона хотела заплакать, но не осмелилась. Это был самый смелый поступок, который она когда-либо видела. Арабель была всего лишь ребёнком, и она уничтожала себя ради них всех. Ради того, чтобы министерство не раскрыло их секретов. Гермиона даже представить себе не могла, что может произойти, если её саму допросят с применением сыворотки правды. Арабель всё это знала. Она мгновенно всё рассчитала и тут же начала действовать.

— Дамблдор, мы можем воспользоваться вашим камином? — спросил аврор.

Профессор Дамблдор согласно кивнул.

— Конечно, старина. Это будет удобно. — Он помолчал, держа в руке маленькое серебряное блюдо и заглядывая внутрь. — Приношу свои извинения, но, похоже, я совершенно забыл, что порох закончился.

— Чёрт побери, Дамблдор, — пробормотал аврор. — И как мы вернёмся?

— Вы можете аппарировать прямо из-за ворот, — предложил Дамблдор. — Я уверен, вы помните дорогу.

Аврор взял Арабель за руку, хотя и не без злобы. Он указал на другого аврора.

— Я доставлю её в министерство и запишу. Вы составите отчёт и свяжетесь с её родителями. Ей понадобится опекун и юридическое представительство для любых интервью.

— Да, сэр, — ответил другой аврор. До сих пор он молчал, но теперь сделал нечто необычное. Когда первый аврор открыл дверь кабинета, крепко сжимая Арабель, он встретился взглядом с Дамблдором и наклонил голову, словно задавая вопрос. Дамблдор коротко кивнул.

Все они исчезли за дверью кабинета, и тут же Дамблдор встал и подошёл к окну.

— Профессор, мы не можем позволить этому случиться… — начал Регулус, но Дамблдор поднял руку, чтобы остановить его.

— Не сейчас. Подождите.

Гермиона встала и присоединилась к Дамблдору у окна. Снаружи было тихо и почти пусто. Над далёким квиддичным полем летали маленькие фигурки. Из хижины Хагрида валил дым, но никаких других признаков жизни не было видно.

— Что происходит? — тихо спросила Гермиона. Она думала, что знает, но Дамблдор проигнорировал её. Парадные двери открылись, и троица вышла, один аврор всё ещё держал Арабель за руку. Она не сопротивлялась, но между двумя мужчинами стояла жалкая фигура.

Дамблдор поднял палочку и открыл окно. Он прищурился, глядя на двух мужчин, и мгновение спустя магия бессловесно, как молния, запульсировала из его палочки.

Хотя кабинет Дамблдора находился в сотнях футов над мужчинами, заклинание сработало верно, поразив аврора, держащего Арабель. Он камнем рухнул на землю. Арабель вздрогнула, дико озираясь по сторонам. Но второй аврор не терял ни минуты. Он быстро взял Арабель за руку, и они вместе побежали к воротам. Вскоре они скрылись из виду.

— Что случилось? — спросил Регулус из-за спины Гермионы, где он втиснулся, чтобы видеть происходящее. — Куда они?

— Мисс Селвин доставят в безопасное место, — сказал Дамблдор, отходя от окна. Он выглядел постаревшим и усталым.

— Куда же? — потребовал объяснений Регулус.

— Она будет в безопасности, — твёрдо сказал Дамблдор, и почему-то его тон не допускал возражений.

— А аврор один из ваших? — спросил Рабастан.

— Да, — устало сказал Дамблдор, тяжело усаживаясь за стол. — Он член Ордена. Однако мы не ожидали, что именно мисс Селвин потребуется транспортировка в безопасное место.

— Вы думали, что это буду я, — сказала Гермиона, снова усаживаясь на стул.

Профессор Дамблдор положил палочку на стол.

— Да, я думал, что это будете вы.

— Но я его не убивала, — запротестовала Гермиона. — Я этого не делала! Я готова принять сыворотку правды — только не перед грёбаным Министерством.

— В этом нет необходимости, — сказал Дамблдор. — Не имеет значения, убили вы его или нет. Он мёртв, и мисс Селвин в безопасности. Всё, что сейчас имеет значение, это то, что вы перейдёте к финальному раунду дуэльного соревнования и что мы победим Лорда Волдеморта. Все остальные проблемы могут быть решены позднее.

— Вы думаете, что я убила его, — сказала Гермиона, пристально глядя на Дамблдора.

Дамблдор не смотрел ей в глаза и перекладывал какие-то вещи на своём столе.

— В любом случае это не имеет значения.

— Но я этого не делала! — в ярости воскликнула Гермиона. — Зачем мне убивать Гриндевальда?

Наступила тишина, и на мгновение никто не встретился взглядом с Гермионой. Она в ужасе и гневе огляделась вокруг.

— Она этого не делала, — наконец сказал Северус.

Гермиона вскинула голову, и даже Дамблдор выглядел удивлённым. Но Северус пожал плечами.

— Что? Это не ракетостроение. Гермиона не особо скрывает, что убивает людей.

День был длинный. У Гермионы стучало в висках, болели ушибы, а мысли рикошетом проносились между Арабель и бедной Лизой Джонсон, и в животе у неё всё переворачивалось от чувства вины и беспокойства. Поэтому, без малейших угрызений совести, она встала и вышла из кабинета, пинком захлопнув дверь и оборвав голос Северуса.