Мир тебе, Воин (джен)

Небесные Корабли проплывали, и вспенившаяся река покорно ложилась в берега позади них. Лестер, спустившись на среднюю палубу, нашёл взглядом укрытого алыми ширмами Твида.

— Все на месте, — кивнул он и вдруг нахмурился. — А где Сорнэй?

— Его унесла волна, — спокойно ответил Норвен Войд.

Мастер некоторое время смотрел ему в глаза, потом пробормотал, взявшись за перила:

— Небольшая потеря.

Тем временем река вела их пустынными притоками и одинокими полями к подножию Акелдамы.

— Пусть Табит берёт выше! — закричал Лестер мерцающему за плечом Найджела золотистому призраку.

Женщина, прямая и неподвижная, будто мачта, безмолвно заговорила с рекой. И волны вздыбились, поднимаясь почти стеной.

— Держитесь! — воскликнул Рэй.

Саймон белый, как полотно, вцепился в перила.

Корабли не всплывали — взлетали всё выше и дальше. Едва касаясь ветвей сосен, они медленно, но неуклонно двигались к вершине.

— Смотрите, — прошептал Твид, указывая из своего убежища на переливающийся разноцветными огнями призрачный замок.

— Что за чертовщина? — крикнул с верхней палубы Лестер.

— В прошлый раз такого не было, — пробормотал Норвен.

В этот момент раздался вдох, напоминающий медленный раскат грома. И Акелдама сотряслась, словно в гневе желая стряхнуть кружащихся вокруг неё насекомых. Ветер обрёл силу шторма, его порывы срывали с кораблей алые с золотой бахромой занавесы. Залитыми кровью флагами они реяли в небе, а потом медленно опускались вниз, пожираемые лесом.

— Выше… — прохрипел Лестер, но его призыв услышали только сосны. Выстрелив вверх острыми пиками, они пронзили корабли. Пробоины быстро заполнялись водой.

Река пыталась вытолкнуть их наверх, но раненые суда кренились ещё сильнее.

— Отзовите Аананди! Мы захлебнёмся! — Лестер протянул руку Твиду, помогая забраться наверх.

Лианы, обвивающие стволы сосен, жадными щупальцами оплели палубы. Раздался треск, и главная мачта второго корабля рухнула. Через минуту пала мачта первого корабля. А лианы, обретя прочность стальных тросов, тянули суда на дно, всё глубже нанизывая их на сосны.

Аананди сдалась и отступила. Носы кораблей уткнулись в скалы Акелдамы.

— Спускайтесь вниз! Не забудьте рюкзаки и фонари, — скомандовал Лестер.

Скоро возле погибших кораблей собрались их подавленные пассажиры.

Золотым облаком мелькнула Табит.

— Слишком далеко, — прошептала она и исчезла, экономя силы для решающей битвы.

— Наша задача не меняется, — тяжело проговорил Лестер. — Мы должны сделать всё, чтобы Деврай и Валентайн невредимыми добрались до вершины, и мы это сделаем.

Он посмотрел на Норвена. Тот оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать ориентиры. Но среди поросших папоротниками скал выделялся только мерцающий замок.

— Я узнаю это место, — воскликнул Норвен. — Мы на границе с Туманным лесом, на месте этого замка раньше была старая гостиница.

— Наверное, Гадар решил построить себе там резиденцию, — предположил Рэй.

— Но почему не на вершине? — нахмурился Лестер.

— Наал, вы можете сказать, в замке ли сейчас Гадар? — спросил Норвен, повернувшись в сторону Найджела.

Но ему ответила Табит:

— Слишком далеко.

— Пойдём в направлении замка, но выше тропы, которую мы выбрали с Кайтом, — решил Норвен. — Нельзя попадать в плен леса.

— Все готовы? — спросил Лестер, поправляя рюкзак.

— Подождите, — остановил их Магги. — А где Кайт?

— Наверное, барахтается в водах Аананди недалеко от Храма, — Лестер посмотрел на Норвена.

— Недалеко от Храма? — ошарашено повторил Магги. — Что это значит?

— Это значит, нам придётся справляться самим, — ответил Норвен. — Не будем терять времени.

И он пошёл вперёд, пытаясь отыскать дорогу выше Проклятой тропы.

— Деврай и Валентайн, держитесь середины отряда, — предупредил Лестер. Сам он шёл последним.

Стинэй, ступающий вслед за Марком, молился о том, чтобы Гадар оказался в замке и им не пришлось подниматься наверх. Профессор говорил, туман не переступал невидимую границу, а значит, наверху было в определённом смысле безопаснее. Но Стинэй смотрел на шевелящиеся студенистые клочья и не верил, будто какая-то иллюзорная преграда способна их задержать. Туман не замолкал ни на минуту. Он шептал, шёпот переходил в стон, стон обрывался хриплым хохотом.

Призрачные огни замка приближались. На лице Вирджи задрожали золотистые блики. Сияющая фигура исчезла — и через несколько минут появилась снова.

— Гадара там нет, — хрипло проговорила Табит. — Увидев Небесные Корабли, он бежал к вершине.

Её руки утратили прозрачность, теперь их покрывала кровь.

— Там оставался его слуга. Мне нужно было вырвать из него правду. Твои заклинания хорошо работают, Наал. Но мы потеряли много сил, ведя корабли. Больше вы нас не увидите до самой вершины.

Женщина растаяла, осыпав Вирджи золотыми искрами. Норвен так и не спросил, кого Табит встретила в замке.

— Значит, отправимся на вершину, — Лестер поправил рюкзак. — Войд, теперь многое зависит от вас.

— На этой высоте туман не должен нас коснуться, но не теряйте бдительности, — Норвен стал пробираться к факельному дереву, возвращаясь на Проклятую тропу.

Дорога стала каменистой, края её тоже ощетинились скалами, показывая, что Акелдама не рада гостям. Валуны, выглядевшие гладкими и прочными, неожиданно осыпались под ногами путников. Корни деревьев, дремавшие в земле, вдруг оказывались на поверхности, заставляя спотыкаться и падать на камни. Ветви колыхались в безветрии, стремясь дотянуться до лица.

Лестер не помнил, в какой момент понял, что впереди него шагает не Стинэй, а Марк Тирс.

— Где Биджой? — Лестер остановил отряд.

Растянувшаяся цепочка сжалась, перемешалась и замерла — Биджой исчез.

— Стинэй, Стинэй Биджой, ответьте! — закричал Барни.

— Стинэй! — крикнул Тирс.

— Иней, иней, иней… — ответило эхо.

Словно повинуясь этим словам, начал падать снег. Он таял прямо в воздухе, влажной изморосью касаясь кожи.

— Он всё время шёл впереди, — пробормотал Лестер, боясь самому себе признаться, что на некоторое время вообще перестал думать об этом мальчишке.

— Стинэй, Стинэй! — повторял Барни, а небо продолжало сыпать снежную крошку ему в ответ.

— Делать нечего, придётся идти дальше, — глухо проговорил Лестер.

— Мы его бросим? — медленно выговорил Тирс.

— Нам нужно к вершине. Надеюсь, он найдёт дорогу назад.

— Там внизу этот чёртов лес!

— Мне жаль, — сжимая кулаки, произнёс Лестер.

— Свяжем друг друга верёвкой, — предложил Норвен.

— Верёвка стеснит движения, если на нас нападут шеаты.

— Но зато мы больше никого не потеряем. Я должен был подумать об этом раньше. Нас с Кайтом было только двое, но чем больше людей, тем легче заблудиться.

Он достал из рюкзака верёвку и обвязал вокруг своей левой руки.

— Я пойду за вами, — сказал Рэй Барни. — Пусть впереди будут двое взрослых, на случай разных непредвиденных встреч.

Лестер кивнул, а потом посмотрел на Найджела:

— Ваши сателлиты пойдут следующими?

Найджел колебался мгновение, потом ответил:

— Да.

Эрстон связал себя с Твидом и протянул конец ему. Дальше следовали Вирджи, Магги и Тирс. Отряд замыкал Акус Лестер.

Идти стало труднее, так как приходилось соразмерять свои движения со скоростью остальных. Примерно через час они добрались до каменного снеговика, но сегодня Норвен не стал здесь останавливаться. К полудню они подошли к роднику.

— Эту воду можно пить, — сказал Норвен. — Устроим привал здесь.

— У нас нет такого запаса времени, который был у вас с Сорнэем, — возразил Лестер. — Мы должны подняться до темноты.

— Им необходим отдых, — покачал головой проводник.

Избавившись от верёвочных пут, дети сели на поросшие мхом камни. Ни пройденное расстояние, ни мерное журчание прозрачного родника, ни заботливо приготовленные Сарией сэндвичи не вызывали аппетита. Перед глазами стоял мальчик, бредущий на ощупь в липком тумане.

— Нужно поесть, — тихо сказал Норвен. — Неизвестно, когда удастся сделать следующий привал.

— Нам повезло, что корабли успели преодолеть лес, — глухо проговорил Лестер. — Иначе вместо одного мы могли потерять там всех.

Сняв рюкзак, Норвен опустился на камень у родника. К нему подошёл Рэй Барни и, указав на соседний валун, спросил:

— Вы не против?

— Садитесь.

Рэй развернул обед и, так и не притронувшись к еде, спросил:

— Войд, что произошло с Кайтом?

— Я столкнул его в реку. Через несколько минут после нашего отплытия, — ответил Норвен. — Ему не надо быть здесь.

— Не представляю, как бы я смотрел в глаза Беате, если бы это Кайт потерялся и нам пришлось оставить его… Наверное, сейчас не самое подходящее время для таких разговоров, но… — Рэй замялся, потом всё же продолжил. — Я вижу, как вы беспокоитесь о нём. Поэтому хотел сказать… Наверное, я был не очень хорошим учителем для него. Физическая подготовка — не самая нежная наука, да и мой характер — я всегда всех подкалываю. А его было куда колоть… Но я искренне люблю его мать и постараюсь стать для него родным человеком. Если вернусь отсюда.

— Хорошо, — почти безразлично ответил Норвен.

Когда короткий отдых подошёл к концу, они наполнили фляги и, снова соединив себя верёвкой, продолжили подъём. Тропа стала шире, а потом начала сжиматься в каменных берегах.

— Не помню этих тоннелей, — пробормотал себе под нос Норвен, осматривая не тронутые мхом, словно вчера только родившиеся камни. Но горящая листва над головами говорила, что они идут в верном направлении.

Вдруг под одним из факельных деревьев мелькнула чёрная тень.

— Шеат! — крикнул Лестер.

Чудовище, скользя между скал, бросилось на них. Мастер выхватил меч и перерезал верёвку, пытаясь развернуться в тесном проходе. Увидев блеск клинка, шеат пустился наутёк.

— Не уйдёшь! — мастер молнией метнулся вперёд, но трусливый зверь скрылся за каменным выступом.

Лестер, приготовившись к прыжку, выскочил и рубанул мечом — лезвие царапнуло камни. Шеата там не было, по обе стороны прохода стояли глиняные фигуры солдат. Выполненные в человеческий рост они держали в руках поднятые клинки, будто салютуя проводящему парад генералу.

— Войд, поглядите! Я нашёл новую дорогу. Похоже, она ведёт прямо в логово Гадара.

Лестер медленно шёл по аллее славы, разглядывая мастерски выкованную сталь в грубо слепленных руках. Лицо одного из солдат показалось знакомым — в мазках засохшей глины смотрел на него Стинэй Биджой.

— Что за чёрт…

И вдруг мечи в руках солдат начали увеличиваться в размерах. Ломая глиняные пальцы, они врастали рукоятью в землю, острие пронзало облака. Вскрикнув, Лестер бросился назад, пытаясь выскользнуть из сжимающихся стальных тисков — но не успел. Клетка захлопнулась.

Отряд заметил его исчезновение, когда одна из стен вдруг истончилась, и тропа превратилась в узкую каменную ленту, опоясывающую скалу.

— Кажется, будто эта гора живая, — Норвен осторожно шагнул вперёд, проверяя прочность выступа.

— Если Гадар способен на такое, зачем ему бежать? — ответил идущий за ним Рэй. — Мог бы просто обрушить скалы у нас под ногами.

Словно услышав его слова, сверху полетели булыжники.

— Камнепад! — закричал Норвен.

Все вжались в стену, заслоняя голову руками.

Осколки Акелдамы упали в ущелье, разнося вокруг долгое, протяжное эхо.

— Быстрее! И смотрите под ноги! — Норвен повёл отряд туда, где тропа снова обрастала спасительной второй стеной.

Когда угроза сорваться вниз миновала, он остановился и спросил:

— Все целы?

— Ушибы, царапины, но в остальном — порядок, — сказал Рэй, оглядывая своих учеников.

— Мастер Лестер… — Тирс держал в дрожащих руках конец верёвки.

Вирджи сдавленно вскрикнула.

— Наверное, оборвалась во время камнепада, — пробормотал Рэй, опуская глаза. — Войд, теперь вы главный. Я пойду последним.

— Пусть те, кому необходимо, воспользуются аптечкой, — сказал Норвен и, отведя Рэя в сторону, добавил тихо. — Край верёвки слишком ровный.

— Может, обрезало острым осколком скалы.

— Или Лестер сам её обрезал. Будьте начеку, это мог быть серый туман.

— Но ведь лес давно остался позади.

— Возможно, он способен преодолевать ту границу.

— Скажем им?

— Я могу и ошибаться. Просто будьте настороже. И если увидите что-то странное — не неситесь сломя голову. Это может оказаться иллюзией.

Рэй кивнул и отправился в конец отряда. Тоннели исчезли, тропа снова повела вверх. Уставшие путники двигались медленно, то один, то другой натягивал верёвку, сбиваясь с ритма.

— Профессор, нам долго ещё идти? — спросил Эрстон, теперь шагающий за ним.

— Примерно через час мы выйдем к факельной равнине. Оттуда до вершины ещё около трёх часов.

— А сколько сейчас времени? — он посмотрел на бесполезные часы, остановившиеся, когда его Небесный Корабль причалил к Акелдаме.

— Думаю, около двух.

— К шести стемнеет.

— Да, нужно торопиться.

Цепляясь за выступы скал и тонкие стволы деревьев, они карабкались наверх. Каменный выступ оказался кучей пожухлой листвы, Тирс, оступившись, завалился на следующего за ним Рэя Барни. Саймон тоже покачнулся, когда верёвка натянулась, но удержался, ухватившись за ветви факельного дерева.

— Простите, тренер, — отплёвываясь от попавших в рот листьев, сказал Тирс.

— Порядок, — прокряхтел Барни, поднимаясь сам и помогая подняться Марку.

Они продолжили путь. Вдруг в стороне от дороги Рэй увидел лежащее тело. Палая листва усыпала ярко-синюю цветастую юбку, в которой была Беата, когда он окликнул её на фестивале. Рэй бросился было к ней, но замер, услышав крик Тирса, которого такой манёвр учителя снова чуть не заставил сорваться.

«Её не может быть здесь», — сказал он себе, продолжая смотреть на такие знакомые руки, теперь покрытые синяками и ссадинами.

— Войд, вы были правы! — крикнул он, с трудом заставляя себя вернуться на тропу.

— Вижу, — раздался сверху хриплый голос.

Под деревом человек, закутанный до самого горла, склонился над мальчиком, сдавленно шептавшим: «Профессор, пожалуйста, не надо! Это же я!» Но оглушённый своей ненавистью человек не слышал обращённой к нему мольбы, руки всё сильнее сдавливали шею, и голос умирающего становился тише.

— Нас преследует серый туман, — крикнул Норвен отряду. — Не верьте тому, что видите. Это иллюзии.

С трудом оторвавшись от стекленеющего взгляда лежащего в палой листве Кайта, он стал подниматься выше. Вдруг связывающая его с Эрстоном Садатони верёвка натянулась. Он обернулся и с ужасом увидел старшего брата, занёсшего меч над младшим.

— Эрстон, что вы делаете? — он рванул верёвку к себе. Юноша покачнулся и, взмахнув лезвием, перерезал путы, связывающие его с профессором. Потом снова бросился к брату, замершему в попытке понять, является ли иллюзией то, что он видит.

Камни под ногами превратились в серые листья, и Эрстон сорвался вниз, увлекая за собой Твида и Найджела. В последний момент Найджел успел уцепиться за чахлый куст, но влажные от растаявшего снега ветви скользили в пальцах. Вирджи кричала, пытаясь дотянуться до него. Найджел посмотрел вниз. Твид свободной рукой достал клинок и, перерезав верёвку, полетел вместе с братом на дно ущелья. Подбежавший Войд схватил Найджела и вытянул на тропу.

— Быстрее наверх! До факельной долины осталось совсем немного!

Из глубины ущелья к ним медленно поднимался серый туман.

Обдирая ладони о выступы скал, отряд устремился по тропе. Над головами смыкались безлистые ветви и вот впереди, наконец, полыхнуло алым. Они добрались до долины.

— Вы уверены, что туман сюда не сунется? — тихо спросил Барни.

— Я уже ни в чём не уверен, — ответил Норвен. — Но лучше, когда под ногами ровная земля. Хотя это ненадолго.

— Спасибо, — сказал Найджел, подходя к профессору.

Он кивнул, потом обратился к отряду:

— Помните, всё странное, болезненное, страшное, что вы видите, — иллюзии, не позволяйте им…

Тирс закричал и, размахивая мечом в опасной близости от лица Саймона, начал рубить верёвку:

— Змея! Тут змея!

Саймон неловко чиркнул своим лезвием по его клинку:

— Марк, змеи нет!

Тирс, очнувшись, испуганно озирался вокруг.

— В верёвке больше нет необходимости. Она только привяжет сохранивших ясность мысли к тем, чьим разумом завладел туман, — покачал головой Норвен.

Рэй кивнул, соглашаясь. Он помог остальным освободиться.

— По долине идти должно быть легче, попробуем выиграть здесь немного времени.

— Да, отправляемся, — проговорил Норвен и вдруг изменился в лице.

Из рощи, стелясь по кроваво-красной листве, на них наступал туман.

— Быстрее, бежим к скалам! — крикнул он, толкая вперёд Найджела и Вирджи.

Магги и Тирс бросились за ними. И только Саймон Триггви, не услышав слов профессора, пошёл в сторону тумана. На лице его играла улыбка. Распахнув руки, он прошептал: «Мама», — и обнял фигуру, вылепленную из серых облаков. Туман сомкнулся за его спиной.

— Саймон! — закричал Барни. — Войд, мы потеряли Саймона!

Норвен обернулся, остальные тоже замерли.

— Найджел, не останавливайтесь! Бегите вперёд!

Но юноша стоял, опустив голову. Он до сих пор видел перед собой ослеплённое ненавистью лицо Эрстона и глаза Твида, когда тот резал верёвку. Он говорил, что сумеет заставить своих сателлитов дойти до самой вершины — и не справился.

А может, так лучше? Зачем они ему там? Зачем ему Вирджи? Вершина — место для одного. Он всегда знал, что этот день настанет. День, час его триумфа. Он предстанет перед Гадаром, и в его руках проснётся древняя сила. Он поднимет священный меч и рассечёт тьму. И все будут славить его, его одного, нового Мелкона!

«Но в одном ты ошибаешься. На Акелдаму не подняться одному», — прозвучал оживший в глубинах памяти голос. Найджел очнулся, в мутном взгляде ещё клубились серые вихри. Он инстинктивно нащупал привязанную к поясу склянку. Отблеск свечи прогнал вихри, возвращая ясность взору.

Рядом, в плену той же иллюзии, что только что владела им, стояла Вирджи. Учителя и Финлэй с Тирсом пытались разбудить её, а потом увести силой. Но она бронзовой статуей вросла в кровавую листву, а к ней медленно подбирался туман.

— Вирджи, — окликнул её Найджел.

Прозвучавшее имя, словно заклинание, разрушило чары. Найджел поднял к её лицу фонарь, развеивая флаги, заглушая фанфары, славящие бесстрашную Богиню Войны.

— Быстрее! — он схватил её за руку.

И тут линия горизонта за алыми кронами налилась чёрным. Чернота стала подниматься, медленно пожирая день.

— До заката ведь ещё несколько часов, — прошептал Барни. — И белая звезда…

Но тьма поглотила последний квадрат неба с горящим в нём шаром. В наступившей ночи, словно осколки звёзд, горели свечи. В их пламени было видно, как тьма зашевелилась — на равнину выходили шеаты.

— Найджел, не теряйте тропу! — крикнул Норвен. — Мы с Барни постараемся их задержать.

— Хорошо, — Найджел кивнул остальным, и они устремились к скалам, возвышающимся на противоположной стороне долины.

Норвен поднял выше фонарь и достал меч.

— Так бывает? Я хорош в игровых видах спорта, но никогда не был силён в фехтовании, — вставая спиной к спине, сказал Барни.

— Спасибо, что предупредили. Мне стало намного легче, — с едва уловимой насмешкой ответил Норвен. — Я вообще учёный.

— Но вы же были Правой Рукой Мелкона.

Шеаты приближались. Сверкнули клинки, и несколько тварей тяжёлой чёрной нефтью, лишившейся оболочки, разлились по земле. Но мохнатые тела напирали бурлящей волной. Волна накрыла Войда и Барни, разделила их и потащила в разные стороны. Полоснув мечом, Норвен вырвался из влажных липких лап, но они продолжали теснить его, заставляя отступать туда, где клубился туман, теперь тоже ставший чёрным. Норвен очистил сознание от мыслей, оставив только физические приказы телу.

Равнина резко обрывалась, он не заметил, как оказался на краю. Шеат бросился на него в прыжке, Норвен шагнул назад и потерял равновесие. Чьи-то невидимые руки удержали его от падения. Он порывисто обернулся, но вокруг была лишь наполненная дыханием приближающихся шеатов тьма, да вдалеке горел крошечный огонёк свечи в руках сражающегося Барни.

* * *

Холодная река сомкнулась над ним, потом тело подхватил поток, и, как щепку, понёс куда-то. Мыслей не было — лишь инстинктивное желание ухватиться за что-нибудь. Но небо и дно кружились, постоянно меняясь местами, в пальцах оставались только нити осоки, готовящейся стать водорослью. Наконец, уцепившись за опоры автобусной остановки, он поднял голову над волнами. Корабли, словно две птицы, таяли вдалеке, и река возвращалась в свои берега. Утрачивая вместе с глубиной способность держать, она опустила мальчика на землю, белой пеной клубясь у его ног.

И тогда к Кайту вернулось ощущение реальности. Казалось, волны вокруг должны вскипеть — такое бешенство он ощущал внутри.

— Хотите, чтобы я пешком шёл на эту гору? — с угрозой и отчаянием прокричал он вслед исчезнувшим кораблям.

Разрезая уходящие воды, сам как корабль, он стал пробираться к станции. Река быстро покидала город, в лучах солнца уже блестел мокрый асфальт. Но голос в динамиках сообщал, что прерванное с шести часов утра сообщение планируют восстановить только к полудню.

Опустошённый Кайт побрёл назад в Храм. Какой-то доброжелатель, наблюдавший с балкона за обещанным синоптиками наводнением, крикнул:

— Говорили же всем, чтобы дома сидели! Нет, лезут куда-то!

Кайт поднялся по мраморным ступеням и вошёл в арку ворот. На белых камнях ждал чёрный ворон.

— Вы знали? — прошептал мальчик.

Ворон взмахнул крыльями и, поймав порыв холодного ветра, скрылся за деревьями.

Кайт поёжился в мокрой одежде и побежал в общежитие. У полуразрушенной стены, на которой дремало угольное изваяние, он остановился и посмотрел в незрячие глаза дракона:

— Вы говорили, что расплатились со мной. Тогда мне нужно взять у вас в долг. Перенесите меня на Акелдаму. Прошу вас, если вы можете, перенеси меня туда!

Но Тубан молчал — просто кусок камня, иссечённый ножом искусного скульптора.

Плечи мальчика задрожали. Вернувшись в общежитие, он переоделся. Комната была такой, какой они оставили её утром. Учебники Найджела, пастель Твида, Марк не дочитал комикс.

«Что мне делать? Поговорить с профессором Савитаром? Но пока я доберусь до того ресторана, пройдут часы. А вдруг его там не окажется? Может, он собирался сегодня прийти в Храм? Надо спросить Джендэйи».

Он вышел в парк, но вместо главного здания отправился к скалам, словно они приближали его к той единственной горе.

Пологие холмы сменились крутыми тропами, а он всё карабкался вверх, пока перед ним не открылась долина, на которой возвышался белый остов корабля. Вчера они тренировались здесь, вспоминая, как держаться на качающихся палубах. Рэй Барни отправился на Акелдаму, не успев укрыть остов в верфи.

Сердце сжал спазм, словно слёзы рождались не в глазах, а глубоко в груди.

— Я хочу быть там с ними, — прошептал он.

Сверху раздалось хриплое карканье — ворон сидел на верхушке мачты, будто чёрный флаг.

Кайт оглянулся вокруг — почва отдавала влагу, принесённую когда-то Табит в эту пустыню. Осенние цветы и травы становились водой — чтобы поднять белый скелет корабля. Он качнулся, отрываясь от земли, и медленно поплыл в волнах, рябь которых напоминала драконью чешую.

Очнувшись, Кайт бросился вперёд и мгновенно взобрался по верёвочной лестнице на верхнюю палубу, как делал много раз под насмешливые окрики Рэя Барни. Он стоял на плывущем корабле, сжимая неподвижный штурвал, и седеющие крылья ворона реяли над его головой.