Юность чувств (гет)

— Банни-чан, ну что, запишемся командой на соревнование по настольному теннису?

— Ода, ты так и не оставил эту идею? — Куон со вздохом облокотился на парту.

— Мы тебя с Харуто обыграли, — напомнил Кагурадзаки. — А это уже достижение.

— Это потому что Харуто вообще во второй раз в жизни пинг-понговую ракетку взял.

Да-да, она помнит, что кое-кто не умеет проигрывать. Хитро глянув на Хизури, Кёко обернулась к Кагурадзаки:

— Давай. Скорее всего, клубную команду мы не обыграем, но хоть заставим понервничать.

— Точно! — Ода хлопнулся с ней ладонями. — Тогда на следующей перемене сбегаю в комитет фестиваля и подам заявку. Как назовемся?

— «Джеронимо» назовитесь, — усмехнулся Кён, наблюдая за ними. — Помните, как Янки говорил, что настоящий Джеронимо наводил страх на противников?

— Ну и весьма символично, — согласно кивнул Куон. — У нас, я смотрю, «Джеронимо» прямо девиз этого года.

— И что плохого? — Кёко обернулась к нему. — Не волнуйся, новое прозвище к тебе точно не прилепится.

— А я и не волнуюсь, Банни-чан, — с намеком на лукавую полуулыбку ответил он, намеренно выделив обращение. В ответ девушка лишь скорчила гримаску и отвернулась.

Вот она волнуется. Каждый день, который приближает ее к выходным. На которых будет их первое свидание…

Вошел сенсей, и Кёко поднялась вместе со всеми, приветствуя его. Но даже начавшийся урок не смог задвинуть подальше мысли.

Она ведь никогда не ходила на свидания, на настоящие свидания с любимым парнем… Как все пройдет? Как все случится? А ведь погода может быть плохой… и что тогда? Куда они пойдут? А если будет солнце?

Справа поднялся вызванный к доске Ошино, и она одернула себя — не хватало еще опозориться, если и ее спросят, а она ничего сказать не сможет! Так, все, урок, урок, математика…

Но мысли и волнение никуда не делись, сопровождая ее и на физкультуру, и на обед, и в клуб. Сердце периодически сбивалось в какое-то трепыхание, стоило лишь на мгновение представить, что в воскресенье…

А что ей надеть? Чтобы хоть прилично выглядеть рядом с Куоном, уже не говоря даже про потрясающе!.. И ведь не спросишь подруг, не посоветуешься…

Открывая дверь клуба и приветствуя Асакуру, Кёко внезапно поняла — вот с кем можно посоветоваться! И как раз он один!

— Асакура-кун, — она тщательно прикрыла дверь и присела напротив парня, — я… тут разрабатываю один образ… ты, может, посоветуешь что-нибудь…

— С удовольствием, — он кивнул, откладывая альбом.

— Что могла бы одеть на первое свидание девушка, если до этого ни разу не ходила на свидания?

Тайра призадумался:

— Интересное задание… Свидание когда будет? Днем?

— Ну да, — девушка поколебалась. — Осень, например… как сейчас.

Воодушевившись, он достал несколько журналов, и спустя полчаса Кёко поняла, что на тот образ, который создал Асакура, ей банально не хватит денег. Но получилось очень… круто и красиво.

— Да, то, что надо, — она постаралась благодарно улыбнуться. — Спасибо, ты здорово помог!

— Слушай, ты подала мне интересную идею, — парень схватил альбом и открыл его на чистом листе. — А давай каждую неделю проводить такое клубное мероприятие — сначала выбираем тему образа, условия, а затем каждый представляет свое видение костюма!

— Добрый день, — в комнату зашла Комацу Наоми, та самая первоклассница, вступившая в клуб после фестиваля, — Асакура-сенпай, Могами-сенпай.

— Привет, — Кёко улыбнулась ей и глянула на парня, который развернул альбом к Комацу:

— Смотри, мы обсуждаем новое мероприятие! Будем создавать разные образы каждую неделю! Вот, сейчас Могами-сан предложила создать образ девушки, которая собирается на свое первое свидание!

— Ой, как интересно! — карие глаза первоклассницы заблестели, и она подсела к столу. — Сенпаи, это прямо очень волнующая тема для любой девушки! Мне можно участвовать?

— Конечно, — Кёко пододвинула к ней стопку журналов.

— Мы ведь все в клубе стиля и моды, — Тайра глубоко и прерывисто выдохнул, заставив обеих девушек поспешно проговорить:

— Спокойно, не волнуйся!

— Я не волнуюсь, — он счастливо улыбнулся, — мне просто очень-очень нравится вот так проводить время.

— Нам тоже нравится, — Кёко кивнула. — Значит, Наоми-чан, ты не против такого еженедельного задания?

— Что ты, Могами-сенпай, это будет очень интересно и развивающе. Ведь сразу и фантазия работает, и представления!

Это точно, невольно согласилась она с Комацу. Фантазия работает так, что коленки время от времени слабеют от волнения и смущения…

Пролистав часть журналов самостоятельно, она отложила все и взяла свой альбом.

Смысл смотреть что-то чужое, если ей надо вспомнить, какие вещи есть у нее. И собрать из них что-то приличное… Должна же быть польза от того, что она два раза в неделю приходит сюда, в эту комнату!

 

В пятницу вечером девушка нашла Яёй-сан.

— Тетя, я вам буду нужна в выходные? Я хотела сходить в торговый центр и…

— Конечно, Кёко-чан, — перебив, женщина закивала. — Иди и не беспокойся. Хочешь обновить гардероб?

— Немного, — чуть растерянно подтвердила Кёко. — Если вы не против…

— Ну разве можно быть против! Ты молодая красивая девушка, тебе хочется выглядеть современно и модно, — Фува-сан погладила ее по плечу. — У тебя есть деньги?

— Д-да, не беспокойтесь, я уже запланировала весь бюджет…

— Если не будет хватать, обращайся, не стесняйся, — она заговорщически улыбнулась, окончательно приводя Кёко в недоумение.

Что происходит?

— Спасибо, тетя.

Спросить прямо? Но это будет не очень вежливо…

Пока она решалась, женщина хитро подмигнула и ушла в кухню.

Ладно, есть проверенный вариант.

При виде девушки на пороге своей комнаты Шо скривился:

— Чего тебе?

— С твоими родителями все в порядке? — понизив голос, спросила она.

— Вроде да.

— Нет проблем в рёкане? Например, с деньгами?

Теперь парень уже нахмурился:

— Не говорили. А что не так?

Блин, и не скажешь ему, что как-то непривычно по-теплому общается с ней тетя! Это вообще будет выглядеть, будто она невесть что о себе возомнила!..

— Наверное, мне показалось, — приняв решение, Кёко покачала головой. — Прости, что потревожила.

— Нормально все, — он переступил с ноги на ногу. — Я новую песню написал.

— Шо-чан, это очень круто, — она улыбнулась. — Для американского диска?

— Ага, — кивнув, Шо оглянулся в комнату. — Хочешь послушать?

— Спрашиваешь!

На мгновение на его лице появилась радостная улыбка, которую парень тут же спрятал за притворной невозмутимостью:

— Заходи, покажу тебе пару песен.

Глядя на воодушевленно играющего парня, Кёко невольно порадовалась — ей не хотелось терять вот такие моменты, когда между ней и Шо тянулась ниточка детского доверия. Все же, несмотря ни на что, он был для нее близким человеком… сейчас она понимала, что практически братом, а не возлюбленным. Да, братом, которым восхищаешься, о котором беспокоишься и переживаешь, которого по-родственному любишь… местами глупым и недалеким, но талантливым.

— Очень здорово получилось, — она глубоко выдохнула, когда Шо сыграл последний аккорд. — Уверена, будет просто бомба.

— Надеюсь, — он кивнул, кладя гитару на колени вверх струнами. — Я не хочу упускать подобный шанс.

— Это правильно. А ты не думал одну из песен на английском сделать?

Парень с озадаченным видом потянулся за нотами:

— Но… зачем?

— Это расширит круг слушателей, — Кёко улыбнулась. — Просто попробуй переведи на английский и запиши ее, — она удовлетворенно заметила, как он уже заинтересованно перебирает свои записи.

— Попробую, — Шо наконец кивнул. — Спасибо за совет.

— Тебе спасибо, что показал новое, — она поднялась. — Меня ждут уроки. И… Шо-чан, — девушка на пороге остановилась и обернулась к нему, — у тебя все в порядке с Ираямой-сенпай?

— Все замечательно, — подняв голову, он довольно улыбнулся, но почему-то создалось впечатление, что все это… слишком демонстративно.

— Я рада за вас, — кивнув, Кёко вышла.

Ну, ее дело было вежливо поинтересоваться.

Вспомнив свое предложение, она невольно улыбнулась.

Может, как и советовала Рина-чан, ей действительно попробовать себя в пиаре? Находить то, что может помогать людям становиться успешнее? Хотя, если так подумать, ей нравится помогать близким, ведь таким образом она может отблагодарить их за присутствие в ее жизни. Да и знать надо человека, чтобы подобрать нужные слова…

 

Суббота не принесла ожидаемого — радости от той самой покупки, которая бы развеяла последние сомнения. Кёко все казалось не тем, не таким, не того цвета и фасона. В какой момент захотелось просто расплакаться от бессилия.

Ведь она должна соответствовать Куону! А в итоге что получается?.. Деревенская дурочка?!

А ведь так мечталось, так желалось, чтобы он снова при взгляде на нее замолк… как тогда, перед фестивалем!..

Она в последний раз прошлась по галереям торгового центра и решительно направилась к выходу.

Ну и ладно. Раз сама судьба намекает, что нечего ей изображать красавиц, то подчинится. Пойдет в своей привычной одежде. Да, первое свидание в жизни, да, первое свидание в жизни с любимым…

Взгляд зацепился за ларек с мороженным, у которого толпились дети, а затем Кёко, на мгновение позабыв о своих проблемах, подошла ближе и заинтересованно прищурилась. Судя по всему, упаковка для рожков кончилась, но веселый молодой продавец ловко крутил обычную оберточную бумагу, сооружая для рожка поистине фантастическое оформление. Дети лишь восхищенно попискивали, получая настоящее оригами, украшенное сверху шариками мороженного.

Идея заставила замереть на месте, а затем девушка, развернувшись на пятках, рванула в ближайший магазин тканей.

Действительно, если нет того, что ей хочется, из готового, что мешает ей сделать самой?!

А фасон — вот он, перед глазами! Яркий, необычный и тот, который точно будет только ее!

Она ощущала за спиной развернутые крылья и даже не сомневалась, что найдет нужную ткань нужной фактуры нужной длины… и да, она нашла. Ведь другого и не могло быть!

А еще у нее есть отличный свитерок под будущую юбку! И вот здесь можно прикупить всякой всячины для будущего кулончика!..

Стоя в воскресенье перед зеркалом, Кёко в последний раз оглядела себя.

Юбка вышла именно такой, какой и представлялась — ассиметричная, чуть ниже колена, с красивым клетчатым узором… Обув туфли, те самые, девушка сглотнула, ощущая себя сразу непривычно взрослой. Свитер с горловиной прорезью, которая открывала шею и даже немного плечи, попал в цветовую гамму идеально и был дополнен кулоном на кожаном черном шнурке.

Любимая заколка никак не вписывалась в образ, и, с сожалением отложив «бабочку», девушка просто заколола пряди у висков, подхватила тонкое замшевое полупальто и сумочку…

Будда, как страшно! И волнительно! Но сердце дрожит, а ноги сами несут к двери.

… и вышла.

Куон обещал ждать у станции метро, и, завидев высокую фигуру рядом со входом, Кёко поняла, что до этого момента не верила в происходящее.

У них свидание.

Парень заметил ее и с легкой полуулыбкой смотрел, как она подходит.

— Привет, — он взял ее за руку. — Выглядишь потрясающе.

— Правда?..

Вместо ответа Куон на мгновение притянул ее к себе и заглянул прямо в глаза сверху вниз. Сердце ухнуло куда-то вниз, в пятки, а затем воспарило к горлу, когда он тихо проговорил:

— Правда.

Даже спускаясь в метро, Кёко снова и снова переживала и этот взгляд, и это слово.

Правда — и мурашки по коже от интонаций. Правда — и зеленые глаза словно окутывают с ног до головы. Правда — и хочется просто умереть от счастья и восторга, что все получилось…

 

Она старалась запомнить каждое мгновение, ведь потом, вечером, будет переживать их заново, ощущать весь трепет и смущение, которые сейчас были почти незаметны на фоне счастья и радости.

А запоминать надо было много — парк Такарагайке был не таким популярным, как Арашияма или Маруяма, но не менее прекрасен. Осень уже неторопливо вступала в свои права, и первые деревья принялись менять зелень на золото, отражение которого мягко несли воды реки.

Часть с детскими игровыми площадками и аттракционами всех видов и желаний осталась в стороне, но Кёко не переживала. Ей хотелось просто побыть рядом с любимым… наедине.

Они не спеша шли по дорожке, стелющейся вдоль берега, и подкармливали купленным на входе в парк печеньем уток, которые, завидя угощение, шустро выбирались из воды и вразвалочку торопились к ним.

— Они такие хорошенькие!

— Но такие проглоты… Как Ода.

— А вдруг они голодные!

— Ты посмотри на их тушки — там с загривков жир капать скоро будет.

— Не ворчи! — Кёко прыснула и выпрямилась, глянув на Куона, который со скептическим видом наблюдал за «голодными» птицами. — Там в пакете еще осталось печенье?

— Конечно, осталось, я ж его не ем.

— А когда-то ж все съел, даже с Кагурадзаки-куном не поделился, — не удержалась она от улыбки.

— Ну ты и вспомнила… — парень хмыкнул и двинулся дальше по дорожке. Кёко отряхнула руки и заспешила следом. Догонять пришлось недолго — до ближайшей лавочки, прятавшейся под раскидистым кленом.

Девушка счастливо улыбнулась, когда они сели и Куон, взяв ее за руку, переплел их пальцы.

— Ну а что? Есть же что вспомнить…

— Тебе нравится то воспоминание? — с какой-то философской задумчивостью уточнил он.

Она призадумалась, потом честно призналась:

— Меня тогда это все шокировало.

— Все? Я в том числе?

— А ты не представлял это со стороны? Самый популярный парень в школе спокойно съедает печенье…

— …за которое он получасом ранее получил по рукам.

Девушка ткнула его свободным кулачком в плечо:

— Я серьезно. И это было так неожиданно, что… я даже передумала плакать.

— Собиралась? — Куон покосился на нее. — А теперь я скажу, что видел со стороны — как практически незнакомая мне девчонка первого года, причем с моего отделения, получает грубую выволочку у всех на глазах от какой-то «мошки».

— И… — вспомнив события полуторагодичной давности, она прикусила губу, — ты решил вступиться?

— Не должен был? — улыбка у него вышла какой-то ехидной.

— Не знаю, — Кёко погладила большим пальцем тыльную сторону мужской ладони. — Это… это был первый раз, когда за меня кто-то вступился в школе. Пусть даже так — съев все печенье.

— Отвергнутое печенье.

— Не придирайся к словам, — она вздохнула. — Сам же сказал, что вкусно было…

— А что я должен был сказать…

— Так… оно было невкусным?! — девушка изумленно глянула на Куона.

— … чтобы ты не дралась, — невозмутимо закончил он и снова покосился на нее. — А если серьезно, то мне понравилось. Как крекеры получилось. Плюс я был после тренировки, плюс не стал принципиально есть то, что предложили в классе домоводства…

— А до этого ел?

— Надо ж было как-то подкармливать команду.

Прыснув, Кёко перевела взгляд на речную гладь, расчерченную точками уток и селезней.

— Часто так Фува орал на тебя при всех?

Вопрос заставил задумчиво нахмуриться:

— Да нет… чаще он просто молчал. Да и не нервничал особо, чтобы кричать. Он старался поддерживать свой имидж.

— Ну-ну.

Скептицизм в низком голосе слышен был очень отчетливо.

— Это уже в Санбиджюцу он стал таким…

— … нервным, — подсказал Куон, когда она запнулась, подбирая слово.

— Напряженным, — спокойно поправила девушка.

— Интересно, отчего?

Вот же зараза ехидная!..

Она ткнула его в бок кулачком, заставив улыбнуться краем рта, затем вздохнула:

— Наверное, он слишком переживал насчет новой школы. Ведь вообще не знал, чем закончится все.

— В смысле?

Глядя в зеленые глаза, Кёко внезапно поняла, что до этого не рассказывала никому о неудавшейся попытке побега. И что будет думать Куон, если она расскажет? Не будет ли считать, что она слишком легкомысленная?

Но и молчать тоже нет дальше смысла. Не расскажет она сегодня — с Шо станется рассказать самому, вернее, бросить Куону в какой-нибудь ссоре. И что тогда?

Ожидание во взгляде напротив стало подозрительным, и девушка собралась с духом:

— Мы… мы ведь сначала пошли в обычную муниципальную старшую школу…

— Я помню, ты говорила.

— Ага… — она опустила взгляд на их пальцы. — Шо тогда распереживался, мол, обычная школа, ничего такого в ней нет… он не хотел ходить в такую… И он решил сбежать в Токио, чтобы стать там звездой.

— Ну, не сказал бы, что оригинальное решение…

— Наверное, — не поднимая головы, Кёко кивнула — внезапно стало стыдно от собственной прошлогодней глупости. Ведь она рисковала потерять все, что имеет сейчас!.. Но как в этом признаться человеку, потерю которого она бы сейчас уже не пережила?.. Но начала говорить «а», говори и «б». — Он предложил и мне отправиться с ним.

— Как мне кажется, ты согласилась, — голос парня звучал задумчиво, и она рискнула бросить взгляд на красивое лицо. Куон вроде рассматривал реку, но девушка чувствовала, что реку он точно не видит.

— Согласилась, — тихо подтвердила она. — Пообещала помогать… устроиться, жить...

— И что помешало вам? — он не шелохнулся.

— Шо взял деньги в сейфе отца… но дядя обнаружил это до того, как мы уехали. Был страшный скандал, он грозился вызвать полицию, если я не верну деньги, — Кёко вздохнула, когда парень резко повернул голову к ней. Его взгляд словно хлестнул.

— Он решил, что именно ты их украла?

Сглотнув от холодных интонаций, Кёко слабо улыбнулась:

— Типа того… Ну, наверное, его можно ведь понять, да? Я же не родная… — сузившиеся глаза Куона заставили снова сглотнуть и опустить голову, судорожно вспоминая, о чем рассказывала. — В итоге все открылось, Шо кинул деньги назад отцу… его заперли под домашний арест, меня лишь отчитала тетя и снова отправила в школу… А через пару дней они позвали нас с Шо и сказали, что отправляют нас в Санбиджюцу, мол, там есть музыкальное направление… и если после учебы учителя скажут, что Шо способный, то родители ему не будут мешать. Если же нет — станет следующим хозяином рёкана. Вот так… мы и попали в вашу школу.

Вот так и рушатся мечты о будущем.

Она боялась поднять голову, увидеть разочарование во взгляде, в лице, в улыбке — и в то же время отчаянно хотела глянуть, убедиться, что...

— Ну, в том, что Фува дурак по жизни, я убедился еще раз. Как и в том, что бить его надо было еще в детстве.

Девушка вскинула взгляд и затаила дыхание — на лице Куона было отрешенное выражение, а взгляд по-прежнему устремлен на реку.

И что же теперь будет с ними?!.. Что он решит..?!

Словно ощутив ее мысли, он глянул на нее и внезапно скривился:

— Вот не надо смотреть на меня так, словно я палач!

— Я… я и не…

— И ты еще удивлялась, что я ревную тебя к нему? — желваки на скулах заставили ее саму сжать пальцы:

— Но…

— И ладно бы еще он был лучше! — парень в ответ сжал свою руку так, что Кёко чуть не ойкнула от боли. — Вот что ты в нем нашла, а?! Что в нем было такого, что ты готова была променять весь свой мир на его мечты, его планы, на его жизнь, в конце концов?!..

Нет, это не разочарование, которого она так боялась — это было раздражение, злость, обида... что угодно, только не разочарование!

Облегчение было таким сильным, что она поспешно заморгала, чтобы подступающие слезы даже не блеснули на глазах.

— И не надо так улыбаться, словно теперь уже я дурак!..

— Бака… — Кёко прижалась лбом к его плечу, зажмуриваясь до звездочек под веками. — Не ревнуй…

— По-твоему, это так легко сделать?.. Ты же…

— Бака-бака-бака… — она качала головой. — Ревнивый бака… который самый лучший…

— Кёко, прекрати.

Она подняла голову и улыбнулась сквозь слезы, которые все же прорвались через заслон ресниц:

— Тебе не надо меня ревновать. Ты ведь знаешь… — стиснув зубы, Куон принялся бережно вытирать горячие капли с ее щек, — ведь знаешь же…

— Знаю, — странным тоном подтвердил он, — но это бесит.

— Что?..

— Что этот придурок никак не хочет оставить ни тебя, ни меня в покое.

— Он уже оставил… — девушка перехватила его руку и прижала к своей щеке. — У него все хорошо с Ираямой-сенпай…

— Хвастался?

— Ага, — она хихикнула, когда на мгновение парень закатил в изнеможении глаза. — А я сказала, что рада за них, — теперь он хмыкнул. — Не ревнуй…

— А сама? — вздохнув, Куон привлек ее к себе. — Кто мне скандал закатил на учениях?

— Не я!..

— Ну конечно.

Горячая радость, что неприятная правда осталась в прошлом, не давала сосредоточиться на выдвинутых обвинениях.

— Я не закатывала…

— Тебе нашу переписку показать? Чего не вышла в коридор?

— Нас в лесу заметили, думаешь, в общежитии не увидели бы?

— Я тебе давал вообще повод меня ревновать? — помолчав, проговорил парень. — Вот честно?

— Ты сам как повод, — Кёко покрепче вжалась в него.

— О Господи…

— А что я могу поделать? Ты самый красивый, самый талантливый, самый классный парень из всех, кого я только видела! — она насупилась, слыша в голосе над головой усталость. — А я? Самая обычная…

— Так!.. — Куон решительно отодвинул ее от себя, чтобы заглянуть в ее лицо. — Ты когда перестанешь повторять эту мантру, а? Когда начнешь собой хотя бы гордиться?! Ценить себя?!

— Ценить, как ты ценишь себя?

— Именно!..

— Когда ты перестанешь меня ревновать к Шо! — нахмурилась она. — Как ты можешь, если ценишь себя, а?

— Да плевал я на канарейку! — он поиграл желваками на скулах, не отводя от нее хмурого взгляда, затем выдохнул с обессиленным видом и облокотился о свои колени, опуская голову. — Я не к нему ревную… а к тому, сколько места в твоей жизни он занимает.

Кёко сморгнула, глядя на него, а затем невольно вспомнился тот летний разговор утром на вилле. Она осторожно просунула руку ему под локоть и прижалась виском к мужскому плечу:

— Ты занимаешь сейчас даже больше. Гораздо больше, чем Шо когда бы то ни было.

Да, в разы, в десятки раз.

— Неужели? — хмыкнул парень, но ее чуткое ухо расслышало расслабленные интонации.

— Не веришь? — девушка постаралась подпустить в голос обиду и чуть приподняла брови, когда Куон повернул к ней голову и как-то оценивающе проскользил по ее лицу взглядом. — Могу доказать.

— Как?

Действительно — как? Чтобы он понял — самый главный, самый важный, самый любимый, самый…

Она дотянулась и с замиранием сердца легонько поцеловала его в губы.

Все, что она может. Потому что никому и никогда она не предлагала не просто свои чувства — свою душу, свое сердце, всю себя.

Поверит?

Чуть отстранившись, Кёко заглянула в зеленые глаза и лишь успела сделать вдох, когда Куон сам подался вперед.

Поцелуй был не такой, как у нее — глубокий, взрослый, а первое соприкосновение языков и вовсе пустило по телу невидимую горячую волну, заставляя голову мгновенно опустеть и восторженно-испуганно закружиться от жадности и страсти, с которой он целовал ее…

— Что мне сделать, чтобы ты поняла — ты самая-самая для меня… — горячий шепот словно обжигал губы, и сердце все так же млело в груди. — Самая, слышишь?

— Слышу… — девушка с трудом выдохнула, открывая глаза, и новая жаркая волна окатила с ног до головы от темного взгляда парня. — Я… постараюсь…

— Что именно?..

— Не ревновать…

С коротким смешком Куон сгреб ее в объятье и сдержанно проговорил:

— Ну, я тоже постараюсь.

— Не ревновать? — она ощущала себя защищенной от всего мира.

— Нет, не доводить тебя до ревности.

— А сам..?

— Это будет сложнее.

— Почему?

— Потому что я жуткий собственник.

От неожиданного признания Кёко даже хихикнула:

— Серьезно?

— А ты не заметила?

— Ба-а-ака… — нежно протянула она, прикрывая глаза. — Любой влюбленный будет собственником.

— То есть, ты тоже?

— А ты не заметил?

Теперь они рассмеялись оба, и даже смех был одинаковым — легким и чуть-чуть ироничным.

А затем Куон, приподняв брови, показал взглядом куда-то за ее спину, и, обернувшись, девушка лишь беззвучно охнула — в паре метров от скамейки их рассматривала небольшая косуля.

— П-печенье!..

На чуть слышный писк он сунул пакет. Наощупь достав несколько печенек, Кёко дрожащей рукой протянула их косуле, которая безбоязненно подошла и приняла лакомство.

— Хорошо, что все не скормили уткам… — шепотом проговорил парень, затем сам вытащил печенье. Косуля спокойно обогнула скамейку и забрала новую дань из его ладони.

— Хочу погладить…

— Так гладь, пока я ее отвлекаю, — он вытряхнул оставшееся из пакета в руку, а Кёко осторожно прикоснулась к шее животного. Косуля лишь постригла ушками, но не отошла, и девушка уже смелее принялась гладить ее. — По-моему, они тут ничего не боятся…

— А чего бояться? Кто будет охотиться или обижать их тут? — рыже-бурая шерсть под пальцами была теплой, немного жестковатой и гладкой.

— Я к тому, что она наглеет, — Куон сунул пустой пакет в карман куртки и показал руки. — Все, больше нет… Эй, эй, животное!..

Кёко прыснула, глядя, как он с недовольным видом отстраняется от косули. Та обстоятельно обнюхивала его всего, начиная от ладоней, затем руки, потом потянулась к лицу.

— Так, спокойно, спокойно, — парень выдохнул и принялся почесывать ей между ушами, ненавязчиво отталкивая от себя. — А то моя девушка и тут будет ревновать.

— Не собираюсь, — смех так и рвался наружу. — Но ты же не будешь отрицать, насколько ты крут, раз даже олени собираются к тебе… как к Белоснеж…

— Кёко!..

Но она видела веселье за притворным возмущением в зеленых глазах и испытывала легкое счастье от этого.

Он все понял, он не разочаровался в ней, он не хочет ее делить с кем бы то ни было… Собственник? И сердце так замирает, так трепещет от незнакомых чувств — она важна, нужна как девушка!..

— Так, пошли отсюда, иначе это животное на колени ко мне залезет!

— Может, ты вкусно пахнешь для нее?

— Намекаешь, что я олень?!

Расхохотавшись, Кёко обхватила олениху за шею и притянула к себе:

— Беги, пока я ее подержу!

— Ага, — Куон поднялся, отошел на пару шагов и развернулся с телефоном в руках. Едва слышный щелчок дал понять, что фотография сделана. — Отлично.

— Эй! — девушка улыбалась. — Нечестно, я тоже хочу тебя сфотографировать… — косуля ткнулась мокрым носом в ее щеку, заставив снова рассмеяться. — Ай!

— Вы отлично смотритесь, — сделав еще пару снимков, парень усмехнулся, пряча сотовый. — Так и будешь сидеть с нею в обнимку?

— Конечно, нет, — разжав руки, Кёко отпустила косулю и хитро прищурилась, когда та уверенно направилась к нему.

— Да что ж такое-то!..

— А говорил, что не эльф, — девушка подхватилась со скамейки и закинула сумочку на плечо. — Видишь, животных не обманешь, они все-е-е-е чувствуют.

— Просто в кармане пакет от печенья, — Куон поискал взглядом мусорную урну. — Сейчас выкину и все, успокоится.

— Сомневаюсь, — Кёко не отказала себе в удовольствии протянуть это со всем чувством. — Проверим?

Урна нашлась неподалеку, но до самого выхода их сопровождали все та же невозмутимая косуля и удивленные взгляды прохожих. Кажется, их даже фотографировали…

Турникет отделил их от парка и невольной спутницы, которую девушка погладила на прощание.

 

— Ты любишь животных?

Они сидели на втором этаже небольшого ресторанчика и ждали свой заказ — прогулка по парку заставила даже Куона признаться в голоде.

Кёко улыбнулась:

— Да, очень. Они такие милые. И честные.

— Это точно.

— А у тебя были дома животные?

— Собака в детстве, — кивнул Куон. — Такса у бабушки и дедушки по матери. Я ребенком приезжал к ним и играл с нею. Дома не было, потому что постоянно в разъездах были. Только в последний год перед моим отъездом из приюта взяли взрослого пса. Но он скорее жил в одном из домов, чем постоянно со мной.

Едва слышно вздохнув, она согласилась:

— В таких условиях не подержишь ни собаку, ни кота…

— Ты когда-нибудь мечтала о своем доме?

Внезапный вопрос заставил задумчиво хмыкнуть:

— В детстве да. Когда мама только уехала, я все ждала — она заработает там много денег, вернется, и у нас будет дом… или квартира, пусть даже такая, как мы жили до ее отъезда… — подперев щеки кулачками, девушка немного грустно улыбнулась. — И тогда мама не будет сердиться, и мы будем счастливы…

— А потом перестала ждать?

— Да, — кивок получился легким, и странное дело — под внимательным зеленоглазым взглядом Кёко не ощущала той тоски, которая обычно охватывала сердце при воспоминаниях о матери. Словно она рассказывала не о себе, а о ком-то знакомом. — Перестала ждать после второго Рождества. Поняла, что мама приезжать не будет. Тетя говорила, что мама очень занята на работе, она востребованный специалист, поэтому нужна людям и помогает им.

— Но ведь она и тебе нужна, — парень облокотился на стол.

— Я… я уже не знаю… — помолчав, призналась она. — Я… наверное, уже забыла, как это — жить с мамой…

— Отвыкла?

— Наверное, — вздохнув, девушка села прямо. — Хотя, если бы она приехала, думаю, я бы сразу вспомнила.

— Интересно бы взглянуть на нее, — внезапно усмехнулся Куон. — Понять, что она вообще думает.

— Думает о чем?

— О тебе, — он чуть улыбнулся. — Жалеет, что так все выходит, или ее все устраивает?

— И ты бы понял?

— А ты нет? В некоторых случаях ты очень внимательна.

Она озадаченно приподняла брови:

— В некоторых?

— В некоторых, — Куон усмехнулся. — Например, когда приехал мой отец.

— Там было видно невооруженным взглядом, — при воспоминании Кёко улыбнулась. — Он так мечтательно и вместе с этим грустно рассказывал, что ты серьезный и самостоятельный, что…

— Фу.

Смешок сам сорвался с губ — парень скривился с таким видом, словно целиком проглотил лимон.

— Не самостоятельный и не серьезный?

— Нет, я представил его лицо в этот момент… хозяева, наверное, обрыдались от жалости, да?

— Нет, — она показала ему язык. — Дядя согласился, что это похвальное решение для молодого человека стремиться достигать всего своими силами.

— Да ты что…

— А тетя посочувствовала, ведь твой отец ее давний кумир юности.

— Даже так? — хитро прищурился Куон. — Отлично, у меня есть теперь чем его дразнить.

— Фу!

— А что, буду говорить, что все домохозяйки старше пятидесяти в детстве смотрели его фильмы!

— Тете нет пятидесяти!

— Ему не обязательно это знать, — невозмутимый вид заставил улыбающуюся девушку снова фукнуть.

Принесли заказ, вынуждая их на какое-то время замолкнуть.

— Значит, хозяева не оказались против того, что сын их кумира, — Куон изобразил в воздухе кавычки, и Кёко укоризненно покачала головой, — находится в конфронтации с их же сыном?

— Слушай, ну я уже десяток раз сказала, что вам нечего делить! И тебе говорила, — она обвиняюще ткнула в него пальцем, — и Шо, и даже твоему отцу и тете! А ты все припоминаешь и припоминаешь!

— Вот положа руку на сердце, — парень для наглядности даже прижал руку к груди, — я бы чхал на него с высокой пагоды, если бы не ты.

— То есть, сейчас ты будешь на него чхать, раз мы вместе?

— Не буду, конечно.

Девушка лишь возмущенно вздохнула.

— Кёко, он же не оставляет мне шанса, — Куон внезапно улыбнулся так, что на мгновение она ослепла. — Ну подумай сама — мне надо заботиться о том, чтобы его внимание по-прежнему оставалось на мне и не переключалось на тебя. А троллить его реально забавно.

— С чего вдруг его внимание может переключиться на меня?! У него есть девушка — и слава богам! — красивая девушка.

— Во-первых, потому, что Ираяма через полгода выпустится и он начнет снова искать вариант уделать меня, — пожал плечами он. — Во-вторых, моя девушка станет еще красивее и популярнее… — Кёко вспыхнула и насупилась, открыв было рот, но парень предостерегающе поднял палец, — и нет, не потому, что встречается со мной, а потому, что сама по себе такая.

— Какая? — буркнула она, окончательно смутившись.

Вместо ответа Куон так хитро улыбнулся, что ей стоило немалого труда удержаться от привычно-укоризненного возгласа «Янки!».

Явно полюбовавшись ее выразительным лицом, он кивнул с видом «вот и я о том же»:

— Потому и буду всячески привлекать внимание Фувы. Слушай, если я его на спортивном фестивале назову Шо-чан, он взбесится?

— Янки!!!

 

Рёкан в осенних сумерках светился яркими прямоугольниками окон.

— Кстати, нам же надо будет забронировать апартаменты на момидзи, да?

— Я сама займусь этим, — Кёко улыбнулась, сжимая ручки пакета, в котором лежал тонкий кашемировый палантин светло-персикового цвета. Они увидели его в торговом центре, и девушка зачарованно пропустила его между пальцев, наслаждаясь мягкостью и нежностью шерсти. С сожалением вернув его на прилавок, она потянула Куона за собой, всячески уговаривая себя, что такая дорогая вещь не для нее… Однако, отлучившись в туалетную комнату там же, в ТЦ, Кёко по возвращении увидела в мужских руках пакет. Сердце остановилось на мгновение, когда парень протянул ей пакет и пожал плечами — палантин, оказывается, по скидке был.

В скидку верилось с огромным трудом, но, накинув перед большой зеркальной витриной шарф на плечи, она прикусила губу от восхищения:

— Мне нравится.

— Мне тоже, — Кёко обернулась к Куону. — Очень тебе идет.

Его довольная улыбка, как и теплое одобрение во взгляде, принесли новое незнакомое чувство гордости и радости за подарок — просто потому, что ей понравилось, ей самой, без всякой причины.

А потом… потом искренне веселилась, когда, так и не выбрав кино для совместного просмотра, они увидели постер со «Зверополисом» — и молча двинулись к кассе за билетами на него.

За забором послышались голоса, заставляя оглянуться на рёкан.

— Наверное, мне пора, — девушка глянула на Куона и ощутила сильное сожаление, что этот день кончился.

— Увы, — он кивнул и чуть улыбнулся. — Но у нас еще будут свидания.

Смущение теплой волной окутало душу.

— Я… уже жду!.. — выдохнула Кёко и счастливо затаила дыхание, когда парень привлек ее к себе и легонько поцеловал в губы.

— Обязательно. Я тоже буду ждать.

— Тогда… до завтра, — она сама прижалась к нему на несколько мгновений.

— До завтра, — Куон лишь глубоко вздохнул ей вслед, когда девушка взбежала на заднее крыльцо рёкана. — Кёко? — она обернулась на пороге. — Спасибо.

— За что?

— За тебя, — он махнул рукой и словно растворился в темноте вечера.

За нее?..

Сердце на мгновение словно обрело крылья, а затем Кёко закрыла за собой дверь.

Хотелось прыгать, кричать, кружиться, раскинув руки… выплеснуть всему миру то счастье, ту радость, то ликование, которое переполняло душу.

Да, на свидании у них были и серьезные разговоры, тяжелые, но нужные, но были и просто шутливые перепалки… а еще были поцелуи, такие волнующие и горячие… и теплые руки, которые согревали ее… и улыбки…

Скинув у себя в комнате полупальто и туфли, девушка достала из пакета палантин и накинула на плечи, вновь возвращаясь в тот момент перед зеркалом.

Ей нравится. И ей идет.

Мягкий кашемир обволакивал теплом, и чудилось, что Куон снова обнимает ее за плечи, словно пытается оградить ее от всего...

Она подошла к зеркалу и улыбнулась, разглядывая себя.

Жаль, что у нее даже и мысли не было подумать о подарке ему, ведь наверняка в торговом центре нашлось бы что-то, в чем Куон смотрелся бы так же красиво. Хотя, покажите, где и в чем он смотрится плохо? А сегодня, в светлых брюках, пуловере и легкой куртке он вообще выглядел очень, очень, очень взрослым — и безумно волнующим!

Остается надеяться, что и она выглядела взрослой, такой, чтобы на них оглядывались и думали — какая красивая пара!..

А еще ему понравился ее кулон. И так искренне изумился, когда узнал, что она сделала все сама — и украшение и юбку… сказал, что выглядит, словно из европейской дизайнерской линейки…

Стук в дверь заставил обернуться и улыбнуться появившейся Фуве-сан, которая зашла в комнату:

— Я слышала, ты пришла из…

— Тетя, как вам? — возбужденная событиями дня, Кёко даже не обратила внимания, что перебила хозяйку.

— Какая красота! — та всплеснула руками, подходя ближе и рассматривая палантин. — Дорогая вещь, наверное.

— По скидке был, — девушка прикусила губу и снова глянула на себя в зеркало. — Я так его захотела…

И Куон ощутил это желание. Как он успел за те несколько минут, пока ее не было?.. Эльфийская магия, не иначе!

— Он тебе очень идет, — согласно закивала Яёй-сан, с улыбкой рассматривая ее. — И юбка такая необычная.

— Я сама ее сшила! — воодушевленно развернулась к ней Кёко. — Столько обходила магазинов, вы не представляете! А потом разозлилась, купила ткань и вот!..

— У тебя просто золотые руки, девочка. Умница, — хозяйка погладила ее по голове с одобрительной улыбкой. — И красавицей совсем стала.

— Спасибо…

— Если ты больше не занята, поможешь мне?

— Конечно! — зардевшаяся от похвалы Кёко горячо закивала и бережно сняла с плеч палантин. — Я сейчас, только переоденусь!

И пусть закончился такой волшебный день — у нее остаются ее воспоминания! Обо всем… и о нём.

 

— И где ж ты взяла такой интересный фасон юбки?

— Сама придумала, — девушка улыбнулась, когда Яёй-сан удивленно покачала головой. — Помните, я говорила, что хожу в клуб стиля и моды? Вот, там столько журналов, что прямо сама начинаешь фантазировать.

— А почему ты выбрала именно такой клуб? Разве у вас нет клубов просто шитья?

— А… — Кёко чуть смущенно кашлянула, — ну, Шо-чан как-то обмолвился, что ему нравятся красивые и стильные девушки. Я и подумала, что такой клуб мог бы помочь мне стать такой.

Что и говорить — она была глупой влюбленной дурочкой. Хотя… клуб помог ей понять, что не одной красотой важен человек.

— Вон оно что… — Фува-сан рассеянно покивала. — Ну, ты сейчас очень красивая и стильная…

— Спасибо, тетя.

— А где была сегодня?

На свидании. На своем первом свидании. Но стоит ли говорить? Вдруг тетя обмолвится перед Шо, а тот начнет, как подозревает Куон, внимание ей уделять… Ведь опять кое-кто будет ревновать! Ух, собственник!..

— Ну, я вчера в наших торговых центрах была, ничего такого не увидела, вот и уехала подальше, — она робко глянула на женщину. Та, казалось, была занята своими мыслями. Чем-то озабочена? — Тетя, все в порядке?

— А? Да-да, не переживай, — Яёй-сан, словно очнувшись, часто закивала головой. — Молодец, что выбралась, такие красивые вещи купила…

Кажется, ее мало слушали. Точно проблемы, но вот с чем? С Шо? Так вроде он ведет себя послушно, разве нет?

— Давайте я тут сама все доделаю, а вы пойдете отдыхать? — девушка ободряюще улыбнулась. — Вы не волнуйтесь, я же знаю все.

— Хорошо, Кёко-чан, — женщина кивнула и направилась к двери кладовой. — Ты права, что-то я устала.

— Может, вам еще чаю сделать?

Обернувшись на встревоженный вопрос, Фува-сан тепло улыбнулась:

— Нет, все хорошо. Не работай долго, иди тоже отдыхай. Тебе же завтра в школу.

Да, в школу, где снова увидится с друзьями и Куоном.

Мысли вернулись к прошедшему дню.

Все же, даже странно немного, что Куон ее так ревнует. Ведь она действительно ни ростом, ни фигурой, ни внешностью не отличается… А он ревнует. И признается в этом и в том, что не отдаст ее никому. И что…

Стукнула дверь за спиной, и обернувшаяся девушка изумленно оглядела хмурого Шо:

— Ты что здесь делаешь?

— Мать приказала помочь тебе, — мрачно проинформировал он и сунул руки в карманы джинсов. — Таким тоном, словно я тут вообще чужой.

Кёко сморгнула — его прислали помогать ей?!

— И что делать надо?

— Да ничего, — она пожала плечами и развернулась к полке, на которой стопками укладывала скатерти. — Иди, я все сделаю сама.

— Так чего мать тогда хотела от меня?

— Ты просто вернись тихонько к себе и все, — посоветовала девушка, распрямляя складки. — Если тетя спросит, скажу, что помогал.

— Ага, а она решит проверить и снова скандалить будет.

Она насторожила уши — снова? Так, надо сделать тон как можно равнодушнее…

— А чего в прошлый раз скандалила?

— А то ты не знаешь…

— Ну, — Кёко взяла очередную скатерть из пачки поглаженного белья, — последний раз при мне они тебя ругали по поводу летней подработки. Так что, — она пожала плечами, не оборачиваясь, — не в курсе.

Шо помолчал, затем явно недовольно проговорил:

— Они узнали про Ираяму-сенпай.

Она оглянулась через плечо и чуть приподняла брови:

— И что?

— Ничего, — он прошелся вдоль полок.

— Можно подумать, у тебя раньше не было девушек в средней школе… Хотя, — Кёко задумчиво хмыкнула, — ты обычно о таком им не рассказывал.

— Ты откуда знаешь про моих девушек в средней школе?

Она вздохнула:

— Шо-чан, ну мы же в одном классе были. Ты всерьез думал, что никто не обсуждал этого при мне?

— И что? — помолчав, спросил парень.

— Ничего, — Кёко пожала плечами. — Или мне надо было докладывать твоим родителям об этом?

Хмыканье за спиной было согласным.

— Янки опять готовит пакость мне на спортивном фестивале?

Мгновенно вспомнился вопрос Куона, и ей пришлось на мгновение прикусить до боли губу, чтобы не рассмеяться.

— Шо-чан, делать ему нечего, что ли?

— А на школьном фестивале было что?!

Она вынужденно развернулась к насупившемуся парню:

— Признай честно, что ошибся сам. Не показушничал бы — все было бы нормально.

— Это мать сказала про букет!..

— Да я про то, что мог бы просто вручить цветы и уйти с нашей старостой, — перебила Кёко его. — Зачем стал уточнять про день накануне и прочее? Чтобы покрасоваться перед Янки? Или… — она с подозрением прищурилась, — передо мной?

— Было бы перед кем красоваться! — тут же открестился Шо. — Я… я просто уточнил!

— Это тебя и сгубило, — припечатала она и вернулась к работе. — Я тут ни при чем.

Он что-то заворчал себе под нос, затем, судя по звуку, пнул один из тюков.

Ну как ребенок…

— Куда это положить?

— А? — снова обернувшись, Кёко удивленно обнаружила, что парень держит в руках самый большой тюк. — Что написано на нем?

— Салфетки.

— Тогда к тому шкафу отнеси, — она проследила, как он слушается, и невольно подивилась про себя. — Спасибо, Шо-чан.

— Они тяжелые.

Да она знает, не раз же носила из прачечной. Но… Шо решил сам ей помочь? Пусть даже на пару метров отнести тяжелые тюки…

Дальше они работали почти молча — парень лишь уточнял изредка назначение тюков, затем переносил к шкафам, развязывал и шел за следующим.

Уже закрывая кладовую, Кёко тепло улыбнулась ему:

— Спасибо, с твоей помощью получилось быстрее.

— Угу, — он хмыкнул, но было видно, что ему приятна похвала. — Ладно, спокойной.

— А… Шо-чан, — вспомнив один насущный вопрос, она окликнула его. — Тебе дядя говорил, что на момидзи ко мне придут?

— Кто?

— Подруги и одноклассники.

Шо недобро прищурился:

— Только не говори, что там будет Янки… — получив кивок, он раздул ноздри. — Ты…

— Твой отец сказал пригласить его, так как благодаря Шухей-сану у нас стало больше иностранных гостей, — Кёко вытащила свой «козырь» и пожала плечами на зверский взгляд. — Я просто предупреждаю тебя.

— Надеюсь, он не согласится!

— Если ты про Янки, то он уже согласился, — она лишь вздохнула, когда парень переменился лицом и молча рванул к себе.

Интересно, какая вероятность того, что на момидзи Шо даже не появится дома?

Проверив готовность уроков на завтра, Кёко подперла щеку ладонью, рассеянно следя за чатом друзей.

Получается, дядя и тетя узнали про девушку Шо и теперь жалеют ее? Поэтому так по-доброму относятся к ней? И поэтому тетя прислала Шо помогать ей?..

Она вздохнула.

И что с этим всем делать?

Внимание отвлекло предложение для нее от Кагурадзаки сходить завтра в спортивный магазин и купить новые ракетки для вторника.

Ладно, подумает об этом потом. Или вообще, пусть Шо сам думает о своей девушке и своих делах. А у нее свои: и дела, и друзья, и парень.

 

Когда Куон появился в классе перед первым уроком, девушка сначала обрадовалась, а затем насторожилась — он был один, без Ошино и Кагурадзаки.

— А где..? — она взглядом указала на пустые парты парней.

— В спортзале, убирают после тренировки, — он сел и выдохнул. — А я зашел в учительскую к Хаджимото-сенсею, — Кёко следила, как парень принялся доставать из сумки учебник и тетради. — Решил вчера срезать дорогу к станции, — пониженные интонации заставили ее затаить дыхание в предчувствии чего-то… опасного? — И черт меня дернул пройти мимо базара. Ловит меня за рукав знакомый… — Куон сделал паузу, словно подбирал слово, — дед и зовет за собой, мол, у него заказ новый, ах, какие чудесные фрукты.

Сердце Кёко удрало в пятки.

— Дедушка Джумамоти?..

— Угу, — он облокотился на парту. — А в магазине припер меня к стенке! С рассказом!.. Мол, недавно вышел из аптеки, а тут мимо такая красивая пара, такая модная — Ямато Надесико и… Не смейся, — буквально прошипел парень с невозмутимым лицом, пока девушка, представившая все в лицах, начала судорожно закусывать губы. — Я серьезно!..

— П-представляю… — кивнула она. Почему-то страх от услышанного прошел, оставив за собой лишь немного нервное веселье. Ну увидел их дедушка Джумамоти, ну и что? Куон ему нравится, так что… — Грейпфруты купил?

— Их не было, — шипение было таким выразительным, что ей пришлось отвернуться к окну, чтобы все же справиться со смехом. — Мне всучили два килограмма персиков, яблоки, виноград и четыре манго! Догадываешься, для кого?

— Э-это витамины, — сдержанно отозвалась Кёко и, немного взяв себя в руки, глянула на парня. — Приноси завтра, пригодятся.

— А если серьезно?

— А если серьезно, дедушка Джумамоти сказал, что мой блондин серьезный и хороший парень и что мне пора стать счастливой, — она прикусила губу снова — Куон сначала недобро прищурился, затем чуть расслабленно хмыкнул:

— Так и сказал?

— Ага. В прошлый раз. Когда рассказывал, как покупался виноград.

— С этим мы уже разобрались, — он оглянулся на входящих в класс друзей. — В рёкане все нормально?

— У меня да, — поймав внимательный взгляд зеленых глаз, Кёко тихо проговорила. — Родители Шо узнали про Ираяму-сенпай. Шо сказал, что они поскандалили с ним по этому поводу.

— Становится интересно, — одними губами проговорил парень и лишь приподнял брови, когда Ошино, поставив сумку на парту, покосился на них:

— Вы слишком напряженные. Опять ругаетесь?

— Банни-чан не дает мне сделать пакость Фуве.

Кёко возмущенно ахнула и глянула на Куона, а затем на Кёна, который хмыкнул:

— Так это ж святое дело.

— Ошино-кун!

Тот в ответ лишь заулыбался, перемигнулся с Куоном и сел за парту. Ода, с философским видом наблюдавший за ними, проговорил:

— Банни-чан, сделай ему сама пакость. Так ты лишишь Янки и канарейку возможности начать войну между отделениями.

— Я лучше свяжу Янки перед фестивалем, — мрачно пообещала девушка и обессиленно прикрыла глаза рукой, когда из-за спины донеслось задумчивое:

— А я знал, что у тебя фантазии на мой счет…

Стараясь не обращать внимания на хихиканье спереди и справа, она открыла учебник на нужной странице и задумчиво глянула в окно.

Если их вчера заметил дедушка Джумамоти, то мог же еще кто-то, да? Наверное, все же не страшно, просто… хотелось чуть подольше насладиться тайной их, только их моментов.