Юность чувств (гет)

В субботу после обеда пришел Шо с учебниками, и Кёко с искренним удовольствием принялась помогать ему разбираться в том материале, который он не сдал. В конце концов, каждый имеет право на исправление, верно?

Вообще, глядя на поведение парня, она порадовалась — похоже, он действительно понял свои ошибки. Яёй-сан тоже улыбалась каждый раз при виде сына и была такой довольной, что сама потянула девушку посмотреть кимоно для момидзи. Выбор остановился на темно-голубом фурисодэ с яркими кленовыми листьями, рассыпанными по подолу. Темно-коричневый оби дополнил наряд, и в воскресенье Кёко заколола волосы «бабочкой», улыбаясь самой себе в зеркало.

Отлично.

Апартаменты, выделенные Кенджи-саном, выходили в закрытую часть сада, где не было сакур, а вместо них пламенели пять кленов и отливали золотом два гинкго. Ставни легко сдвигались в стороны, и можно было прямо из номера выйти под деревья, либо же сесть на ступени энгавы — веранды — и просто любоваться. Стены самих апартаментов были закрашены в светлую охру, которая контрастировала с темно-коричневым цветом деревянных перекрытий и черными лакированными столиками и стойками. Причем мебель и свитки на стенах были антикварными, с начала Реставрации, поэтому Кенджи-сан очень ценил свой Охряный павильон.

Войдя в апартаменты, девушка изумленно обнаружила в них Шо, причем в кимоно. На ее взгляд он лишь состроил хмурую гримасу:

— Что? Сама же слышала про слуг.

— Помню, — кивнув, Кёко на мгновение прикусила губу. — Тебе не обязательно постоянно быть здесь.

— Думаешь, я хочу?

— Я… я скажу твоим родителям, что ты помогал. А ты постарайся им не попадаться на глаза в это время.

Шо вздохнул:

— Это если отец не будет контролировать.

Она вынужденно с ним согласилась — дядя может. Но если он будет постоянно следить за Шо… это что, все момидзи будет под надзором?..

Звонок сотового отвлек от размышлений, и Кёко поспешила ответить.

— Мы уже подъезжаем, — голос Сугиты звучал деловито. — Нам к главным воротам?

— Да, Рина-чан! — девушка покосилась на вновь скривившегося Шо и вышла в коридор. — Сейчас выйду вас встречать… — наткнувшись на Яёй-сан у лестницы, она шепотом пояснила. — Машина сейчас прибудет.

— Я предупрежу Кенджи-сана. Иди-иди.

Спрятав сотовый за оби, девушка вышла на центральное крыльцо и невольно улыбнулась — день был солнечным и теплым, пусть даже осень уже давно вступила в свои права. Совсем скоро уже облетят листья, подуют зимние ветра и небо посереет, пряча за ватой облаков солнце…

Остановившаяся у ворот машина отвлекла от размышлений, а затем Кёко на мгновение онемела от восторженного удивления — и подруги, и парни оказались в кимоно. Зрелище было поистине невероятным, тем более что ни Ошино, ни Кагурадзаки она не видела до этого в таком виде.

— Кёко-чан, — Рэй поднялась на ступеньки с теплой улыбкой, — вот и мы.

— Я очень, очень, очень рада видеть вас всех! — Кёко прижала руки к груди, затем церемонно поклонилась. — Тем более, вы так потрясающе выглядите!

— Это все Ода, — отозвался Ошино, принимая от Куона большие, в несколько ярусов, коробки бенто. — Потребовал, чтобы мы соответствовали церемонии.

Кагурадзаки улыбнулся девушке:

— Когда мы еще походим в кимоно… А тут такой повод. Тем более, мы же должны еще и вам четверым соответствовать. Вон вы какие красавицы.

О да, согласилась с ним Кёко, подруги выглядели просто принцессами — в ярких кимоно, с прическами, с горящими глазами!

Она встретилась взглядами с Куоном и с легким смущением улыбнулась — он смотрел на нее так, как смотрел перед свиданием, со скрытым восхищением и нежностью.

— Идемте, — взяв себя в руки, девушка снова поклонилась и повела всю компанию в рёкан.

— Банни-чан, а мы посмотрим твою комнату?

— Ода, здесь Могами-сан, — одернул Куон Кагурадзаки. — Сомневаюсь, что хозяева знают, как мы называем ее.

— Точно!..

Да пусть хоть как называют, радости от встречи это не испортит.

В холле, едва они все зашли, наступила тишина, и от стойки к молодежи направился Кенджи-сан:

— Добро пожаловать, уважаемые гости.

Судя по его прямой спине и вежливому обращению, мелькнула мысль у Кёко, впечатление ее друзья произвели. Впрочем, стоит посмотреть на них еще раз — это же прямо императорский визит! Вон как все в холле молчат и во все глаза смотрят…

— Уважаемый хозяин, — Кагурадзаки поклонился, — позвольте поблагодарить вас за приглашение и за возможность насладиться красотой момидзи под вашим кровом.

Глядя на безукоризненный поклон друга, девушка невольно вспомнила его же слова про воспитание. Вот оно — налицо. Кимоно сидело на Оде как влитое, речь была как во дворце, даже выражение на лице сменилось с обычно-простодушного на великодушно-благородное!.. Да, гены всегда покажут свое!

— Для меня и моей семьи это большая честь, — Фува-сан поклонился в свою очередь. — Спасибо, что решили почтить нас своим визитом…

— Кагурадзаки Ода, — парень отвесил новый поклон. — Надеюсь, вы не откажетесь принять от нас этот ничтожный в своей ценности подарок, который вряд ли сможет выразить нашу благодарность, как того хотелось бы, — он протянул мужчине небольшую деревянную коробку, а затем переданное от Ошино одно из трех бенто. — Спасибо за ваши хлопоты.

— Позаботьтесь о нас, — стоящая рядом с ним Юи тоже поклонилась и едва заметно улыбнулась. — Вверяем себя в ваши руки.

— Юные госпожи, юные господа, — передав коробки в руки Шо, Кенджи-сан снова поклонился, — благодарим за оказанную честь. И, пожалуйста, следуйте за мной.

А Шо еще хорошо держится, невольно отметила Кёко, вон какое непроницаемое лицо. И Куон вроде всем видом демонстрирует, что ничего странного не видит… Уже хорошо.

Она направилась за всеми, но приостановилась, когда ее догнала Яёй-сан и зашептала:

— Ты не говорила, что они будут в кимоно. Так красиво выглядят все.

— Я и сама не знала, — так же шепотом ответила девушка. — Это настоял Кагурадзаки-кун, чтобы соответствовать традиции.

Женщина одобрительно улыбнулась и отстала, чтобы раздать поручения.

— Уважаемый хозяин, я не успел вам представиться, — уже в апартаментах Кён поклонился мужчине. — Ошино Кён. Позаботьтесь о нас.

— Благодарю за честь, молодой господин, — Кенджи-сан оглядел остальных. — Юных госпож я знаю и искренне рад видеть их снова в этих стенах. Хизури-кун, — он обернулся к Куону, — спасибо за согласие.

— Вам спасибо, — парень чуть улыбнулся. — Отец написал, что с удовольствием бы посетил вас на момидзи, но работа не позволяет. Простите его за это.

— Шухей-сама, как и ты, всегда желанные гости! — мужчина поклонился и оглядел всю компанию. — Прошу, наслаждайтесь. Сейчас накроют на стол. Кёко-чан, — он глянул на дернувшуюся было к дверям девушку, — оставайся со своими гостями. Сегодня за всем будет следить мой сын, — снова поклонившись, Кенджи-сан вышел.

— Я не ослышался? — Ошино недоверчиво хмыкнул. — Канарейка будет обеспечивать нам...?

— Он провинился из-за тестов, — тихо пояснила Кёко. — Простите, я должна была предупредить вас заранее.

— Если ты думаешь, что это помешает мне насладиться момидзи, то, — Кагурадзаки лишь отмахнулся, — расслабься, Банни-чан, — он прошел к ставням и раздвинул их в стороны. — Ого, как красиво!

— Ну слава богу, наш Ода вернулся, а то я всерьез забеспокоился, что в него вселился дух Нобунаги, — Куон усмехнулся, обходя апартаменты. — Я такие обороты речи даже и не представлял себе.

— А они есть, — Юи успела присесть за столик и теперь улыбалась. — Это считается церемониальной формой разговора.

— То есть, и ты так умеешь? — Ошино расставил коробки на татами.

— Конечно, меня учили, только женскому варианту. Он более вежливый… — она осеклась, когда дверь открылась, и служанки быстро принялись заставлять стол всевозможными закусками. От дверей за этим следил молчаливый Шо, и Кёко невольно посочувствовала ему. Это ж прям солью на раны… но сам виноват. Думал бы о последствиях, сейчас бы удрал к своим друзьям.

Когда за ним и служанками закрылась дверь, Ода покрутил головой:

— Никогда не предполагал, что окажусь в такой ситуации. Банни-чан, хозяин так суров?

Девушка извиняюще пожала плечами:

— Бывает.

— Ставлю тысячу, что Фува еще и огрызался отцу, — Куон хмыкнул.

— Ну, это и к бабке не ходи, — согласно кивнула Рина, начиная вместе с Рэй и Юи расставлять уровни принесенного бенто. — Так, все готово.

— Просто императорский стол, — Кагурадзаки живо устроился на татами и потер руки в предвкушении. — Банни-чан, что из этого готовила ты?

— Янки, выдай ему щелбан! Чтобы не перебирал!

Рассмеявшись вместе со всеми, Кёко внезапно ощутила, что все тревоги и волнение ушли. И теперь ничто ей не помешает насладиться общением с друзьями!

 

После короткого обеда все перебрались на энгаву, осматривая с нее сад. Рэй вытащила фотоаппарат из своей сумки и принялась снимать деревья.

— А для чего вон та каменная площадка? — Куон, прислонившись плечом к ставне, кивнул в левую часть сада.

— Обычно такое место служит для чайной церемонии, — Ошино оглянулся в указанном направлении, затем на Кёко, которая подтвердила:

— Верно, это для большой церемонии, — мысль о том, что горячий ароматный чай не помешает, заставила ее улыбнуться. — Хотите, я могу провести для вас малую в комнате.

— Ты знаешь чайную церемонию? — обернулась от деревьев Ватаджиба. — Здорово! Я не против.

— Юи, ты же тоже знаешь, — Рина глянула на Даиримию. — Я помню, в прошлом году на фестивале ты участвовала в ней. Так может, — она хитро улыбнулась, — вы обе проведете?

Юи явно смутилась, но Кёко лишь уверенно подтвердила:

— Проведем. Места хватит. Сейчас я попрошу все подготовить для этого.

— Я помогу! — со ступенек подорвался Кагурадзаки и насупился, когда Кёко его тормознула:

— Ты гость, так что сиди!

— Но…

— Гость, Ода, гость, — с едва заметным злорадством повторил Куон. — Смирись, иначе Банни-чан будет с тобой разговаривать, как с чужим. Поверь мне, тебе это не понравится, — он невозмутимо увернулся, когда нахмурившаяся Кёко попыталась ткнуть его кулачком в бок. — Она тогда такая вежливая, что аж зубы сводит!..

— У тебя учусь! — парировав, девушка фыркнула и двинулась на выход.

— Я таким не бываю.

Она обернулась было — и ехидно улыбнулась, когда Кагурадзаки и Ошино практически в один голос проговорили:

— Еще как бываешь!

— Как вспомню первый год, так вздрогну…

— Ага, ходишь и думаешь — то ли живой человек, то ли киборг заморский…

Судя по слегка растерянному лицу, Куон явно не ожидал такого ответа от друзей, и, хихикнув про себя, девушка вышла из апартаментов.

Значит, не она одна заметила такое. Все же надо будет поспрашивать парней насчет того, что было в первый год их учебы.

Услышав ее просьбу, Кенджи-сан удивленно приподнял брови:

— Чайная церемония?

— Да, если вы не против.

— Что ты, — он поднялся из-за стола. — Я должен был сам предложить им это. Но ты молодец, сообразила.

Спустя полчаса в апартаменты понесли два больших котла с горячей водой, и Кёко сама выбрала самый ароматный и свежий матча в запасах Яёй-сан.

— Так, Шо понес уже поднос с чашками, — женщина быстро проверяла все необходимое для двойной церемонии. — Я взяла самый подходящий под настроение сервиз.

— Спасибо, тетя, — девушка поколебалась. — Так может, и вы с дядей к нам присоединитесь?

Фува-сан с улыбкой покачала головой:

— Гости твои, так что не беспокойся. Тем более, придется ведь звать помощника, а для такого уровня приема подойдет только Шо. Ты в курсе, насколько он знает все правила… — она укоризненно вздохнула. — Так что беги, не беспокойся.

— Хорошо, — Кёко поклонилась, забрала поднос и поспешила к друзьям.

Судя по тому, что она в кимоно догнала Шо, тот явно не горел желанием торопиться. Оглянувшись на нее через плечо, он скривился и все же прибавил шагу.

Да-да, она понимает его ощущения и чувства, но все же ничем помочь не может. А если бы и могла — не стала бы. Похоже, он начал считать, что его наказали ни за что!

Перед дверьми Охряного павильона обнаружился Куон, с задумчивым видом подпиравший стену спиной и что-то проверявший в сотовом.

Чуть насторожившись, девушка немного замедлила шаг — что-то случилось, что даже вышел?..

Идущий впереди Шо, поравнявшись с Хизури, бросил на него косой взгляд… и испуганно шарахнулся в противоположную стену, когда Куон, подняв голову, неожиданно чмокнул в воздух.

Чашки на подносе глухо зазвякали, но все же не упали. Выровнявшись, Шо вскинул голову еще выше и вошел в апартаменты, поспешно закрыв за собой дверь.

Остановившись перед Куоном, Кёко укоризненно глянула на него:

— Ну и зачем? Ты же знаешь, как он к тебе относится.

— Вот именно поэтому и не смог удержаться, — в зеленых глазах царила совершенная безмятежность. — Оказывается, он так забавно реагирует на такое…

— Янки, — с чувством отозвалась она и приподняла брови, когда взгляд парня стал цепким:

— Ты лучше скажи, пластыри на шее… — Куон кивнул в сторону двери, — не являются ли настоящей причиной наказания?

Ну и кто сомневался, что он заметит? Точно не она.

— Ага, — видя, как Кёко поджимает губы, он хмыкнул. — Предупреждаю сразу — в этот раз я спасать его не намерен и тебе не дам, поняла?

— Это не такой раз, — прошипела она, покосившись на дверь. — И я бы точно не стала просить тебя помогать в этой ситуации!

— Ого… — заинтересованно протянул парень, но Кёко, состроив «страшные глаза», лишь попросила:

— Открой мне дверь.

— Прошу, — судя по улыбке, он пытался сам сообразить причину появления пластырей.

— О, Янки, ну что сказал Хаджимото-сенсей? — от стола обернулся Ода.

— Билеты куплены, выезжаем в субботу седьмого, — Куон спрятал телефон и самым нейтральным тоном проговорил. — Фува-кун, нужна помощь?

— Нет, — спустя короткую паузу ответил Шо, не поднимая взгляда на него и расставляя чашки на столе, затем едва заметно поклонился. — Наслаждайтесь.

— Спасибо, мы уже.

Кёко мысленно закатила глаза, сожалея, что руки заняты. Не может удержаться?!

Двери за Шо закрылись.

— Кто-нибудь, кто рядом с Янки — стукните его! — попросила Кёко, направляясь к Даиримии, которая уже рассматривала котлы.

— За что? — Кагурадзаки неподдельно удивился. — Мы ведь действительно наслаждаемся момидзи, разве нет?

— У Банни-чан режим подозрительности, — пояснил Куон. — Она подозревает меня во всем плохом.

— Ну, не она одна.

— Ты о чем, Кён?

Ошино лишь усмехнулся и перевел взгляд на девушек:

— Как рассаживаемся? У нас два мастера, то есть сразу по две чашки будет готово.

— Давайте так, — Рэй отошла, оглядывая всех, — к Юи-чан сядут Кагурадзаки-кун и Рина-чан, к Кёко-чан — Янки и Ошино-кун. А я, — она с довольной улыбкой продемонстрировала фотоаппарат, — буду вас снимать!

— Но чашка для тебя тоже есть, — Рина указала на стол.

— Потом, — отмахнулась Ватаджиба. — Проведем английскую чайную церемонию, например. Все, рассаживайтесь.

— Говорите хоть, что делать, — Куон вздохнул и направился к указанному месту для гостей. — Я вообще все это в первый раз вижу.

— Ну хоть что-то будет для тебя новым после стольких лет в Японии, — поддел его Кён, а Ода мирно проговорил:

— Ты будешь сидеть напротив меня, просто повторяй за мной.

Кёко глянула на Юи, ободряюще улыбнулась ей и кивнула:

— Начнем?

— Сейчас… — Рэй что-то поискала в своем телефоне, удовлетворенно кивнула, нажала на экран, и по комнате поплыла неторопливая традиционная мелодия. — Все, можно.

Поклонившись друг другу, Кёко и Даиримия развернулись к «гостям», поклонились им и произнесли этикетное приветствие.

Музыка мягко лилась, словно обволакивала, и Кёко, полуприкрыв глаза, постаралась настроить дыхание как раз под нее. Вдох, выдох, движение рук такое же плавное, как и дыхание, как и вода, тепло которой ощущается от выпуклого бока котла…

Краем глаза она видела, как так же синхронно двигаются рядом руки Юи, неторопливо, спокойно, замирая строго на один удар сердца.

Все верно, поймать эту волну спокойствия и мира, ибо с тяжелым сердцем чай не получится. Поймать, удержать и следовать за нею во всем — складывать шелковую фукусу, проводить ею по чайной ложечке, касаться ручки ковша, аккуратно вливать воду, нежно опускать бамбуковый венчик в нее с просьбой к богам…

Пусть чай будет сладким и подарит силу и здоровье тем, кто будет его пить.

Они с Юи поставили чашки одновременно перед Одой и Куоном, и так же вместе прозвучало:

— Ваш чай, господин.

Кагурадзаки с поклоном взял в руки чашку, поставил ее между собой и Риной и сдержанно проговорил:

— Отведаю перед вами.

Кёко перевела взгляд с него на Куона, который повторил те же действия, затем так же, как Ода, снова взял чашку и сделал глоток.

Едва заметно улыбнувшись, она покосилась на Юи, указала ей взглядом на котел и принялась готовить чай для Ошино. В такой дружеской обстановке не будет строгим нарушением то, что она потом сама принесет чашку другу…

— Красиво, — задумчиво проговорил Куон, когда позже они все сидели с чашками в руках. — Но почему нельзя просто заварить сразу на всех?

Рина хмыкнула, явно соглашаясь с ним, а Даиримия тихо пояснила:

— Церемония призвана показать, что мастер в это время разделяет с гостем его заботы, его радости и печали, — она чуть улыбнулась, когда Ода начал кивать ее словам. — Готовя чай, мастер желает гостю забыть на время этой чашки о бедах, о бегущем времени и просто запомнить этот миг, как гармонию между собой и миром.

— Красота в мгновении, — Ошино неторопливо покачал чашку, следя за чаем в ней. — Успеть запечатлеть миг и запомнить его.

— Целая философия, — Куон тоже покачал чашку. — Но у меня память и так хорошая, для нее чай не обязателен.

— А насладиться просто видом девушки в кимоно, которая готовит для тебя чашку?

— Ода, я поэтому и сказал — красиво. А кофейная церемония есть?

— Янкиии… — укоризненно протянул Кагурадзаки, пока девушки тихо хихикали, а Кён усмехался. — Не порть мне момент, а? Я тут почти нирваны достиг, а ты про кофе…

— Кофе, между прочим, тоже надо уметь варить, — наставительно проговорил Куон. — Даже не так — сначала правильно обжарить, затем смолоть так, чтобы при варке аромат раскрылся, как цветок.

— Вот оно — столкновение культур, — Рэй улыбнулась. — Янки, давай уж тогда как-нибудь угости нас правильным кофе.

— Да я бы с удовольствием, но где в общежитии возьмешь нормальную турку хотя бы…

Сугита хмыкнула:

— Отговорки. Турку я предоставлю.

— У нас есть кофемолка, ручная, старинная, — улыбнулась Юи.

— Если вы планируете взять меня на «слабо», то не получится, — слегка высокомерно усмехнулся парень. — Назначайте дату и место.

— Давайте у меня после нашего возвращения из Токио, — предложил Ошино. — Если вы не против, что в гостях может быть моя сестра с племянницами.

— А, те самые двойняшки? Ты предупреди заранее, чтобы мы взяли для них сладостей.

— Без проблем, Сугита, — он кивнул, затем выдохнул. — К слову, о сестре. Недавно, недели две назад она с детьми была в парке… — выдержанная им пауза заставила всех глянуть на него, — в Такарагайке. И видела там Янки с девушкой.

Кёко замерла от услышанного, сжимая чашку враз ослабевшими пальцами.

— Не думал, что это может быть странным, — голос Куона звучал философски-задумчиво. — Вот если бы меня видели с парнем…

— Погоди, — Рина выпрямилась, — в смысле с девушкой?

— С девушкой, мило держались за руки, — все так же меланхолично повторил Кён и глянул на Хизури. — Янки она сразу узнала, второго такого в Киото не найдешь, а вот девушка, по ее словам, ей была незнакома.

— Янки?!

Куон лишь вопросительно приподнял брови.

— У тебя появилась девушка?! Ты ничего не говорил нам!

— Сугита, ты точно уверена, что я должен был тебя проинформировать о смене своего социального статуса?

— Но это затрагивает нас всех, — серьезно проговорила Рэй. — И в первую очередь Кёко-чан.

— Каким образом?

— Это в школе все знают, что вы друзья детства и никто не смеет обидеть ее, а твоя девушка вряд ли из Санбиджюцу, — она поставила чашку. — Иначе бы уже вся школа гудела.

— Ты же понимаешь, что никто из нас бездействовать не станет, если вдруг, — Ошино тоже опустил чашку на татами, — она заденет Банни-чан..?

Кёко незаметно сглотнула, ощущая себя по меньшей мере на горячей сковороде — и страшно, и жарко!.. Их друзья готовы вот так просто выступить против Куона ради нее?!

— Умерьте пыл — никто никогда не заденет Банни-чан, — Хизури с ироничной улыбкой сделал глоток. — Однако мне нравится то, что…

— Янки! — теперь уже чашка Сугиты тихо стукнулась донышком о татами. — Хватит паясничать, мы серьезно! И твоя якобы уверенность совсем нас не успокаивает! С Кёко хватит уже одной канарейки!

— Не понял — ты сейчас меня с ним сравниваешь?

— Я про то, что ее достаточно уже травили в средней школе!.. Да и год назад тоже!

— Я уже сказал — никто и никогда…

— Ты себе так веришь?!

Кажется, все же не стоило им молчать о том, что стали парой! Ведь сейчас запросто все рассорятся!..

Взгляд Кёко испуганно метнулся от Рины к Куону, который надменно прищурился на вопрос:

— Себе — верю. Не понимаю, почему вы не верите мне, — парень глянул на Ошино. — Ты не веришь, — его взгляд перебежал на Рэй, — Ватаджиба-сан не верит, Сугита-сан не верит, Кагурадзаки…

— Верю, — Ода пожал плечами и поднялся. — Там же на столе оставались роллы с тунцом?

— Нобунага! Тебе что, все равно на Кёко?!

Он тяжело вздохнул и обернулся к разгневанной Рине:

— Слушай, ну ты действительно напоминаешь мне мою тетку… — и не обращая внимания на нее, махнул рукой на Куона. — Он же сказал, что все будет в порядке.

— И ты вот так просто веришь, зная, что…

— Да блин, — парень всплеснул руками, — да встречаются они! Поэтому Банни-чан в полной безопасности. Все, теперь я могу спокойно поесть?!

Кагурадзаки-кун в курсе?! Знает?! Но откуда?! Кёко встретила зеленоглазый взгляд, в котором было удивленная растерянность. Кажется, не у нее одной такие вопросы возникли…

— Кто встречается? — как-то испуганно уточнила Рэй, разбив воцарившуюся на несколько мгновений потрясенную тишину.

— Они, — он поочередно указал на вспыхнувшую Могами и Хизури. — Друг с другом. Ну, что непонятного?!

Что сейчас будет…

Под четырьмя изумленно-недоверчивыми взглядами Кёко молча сдвинулась за широкое плечо Куона, который чуть кашлянул:

— Ода…

— Закрывать надо было дверь в спортзал, — немного ворчливо отозвались от стола. — И я устал молчать и делать вид, что ничего не знаю.

Дверь в спортзал?.. Кагурадзаки-кун все же видел их тогда?! Когда они целовались?!

— Да вы прикалываетесь… — Рина медленно покачала головой, не сводя глаз с Хизури. — Вы же…

— Сугита, ты помнишь, что ты мне сказала, когда я предположил такую вероятность?

— Но ты же тогда несерьезно!..

— Ой, я так рада за вас! — молчавшая до сих пор Юи хлопнула в ладоши и заулыбалась. — Честно-честно!

— Но… но почему вы молчали?! — Ошино шумно выдохнул.

— А ты возразил тогда Сугите? — ехидно поинтересовался Куон. — Нет? Так какие претензии по поводу доверия могут быть?

— Кёко, а ты что скажешь, а?! Кёко! — Рина даже поднялась на ноги. — Хватит прятаться!..

Вздохнув, Кёко выпрямилась и чуть нахмурилась, встречая возмущенный взгляд подруги:

— Вообще-то, было очень обидно, что для вас я… я оказалась неподходящей парой для…

— Никто этого не говорил!..

— Но поду…

— И не думали, — теперь уже отрицательно мотать головой начала Рэй. — Честно… — она снова замерла на мгновение, затем как-то беспомощно и в то же время тепло улыбнулась. — Серьезно, Янки, Кёко-чан, мы просто… настолько привыкли, что вы постоянно вместе, что…

— Я вообще не понимаю, чего вы удивляетесь, — захватив большую тарелку со стола, Кагурадзаки вернулся на татами. — Все шло к этому. Они друзья детства, они встретились спустя столько лет, так почему нет? Это судьба, по моему мнению.

— Слушайте, это что получается, — Ошино облокотился на свои колени, — разговор о возможности состоялся после школьного фестиваля. Когда же вы, — он хитро усмехнулся, переводя взгляд на снова вспыхнувшую Кёко, — сменили статус?

— Перед этим, — тоном «закрываем тему» ответил Куон. — Еще вопросы?

— А в парке были на свидании? — Даиримия чуть смущенно улыбнулась.

— Юи-чан, а для чего еще парню и девушке ходить в парк? — хихикнула Ватаджиба. — Рина-чан, не дуйся.

— Я не дуюсь, — Сугита тоже вздохнула. — Янки, я… прошу прощения.

Хизури неопределенно хмыкнул и выпрямился:

— Не волнуйся, я не в обиде. Более того, теперь я полностью спокоен за… — он покосился на все еще румяную Кёко, — нашего кролика. Если уж вы готовы были меня прибить, защищая ее, то представляю, что будет с кем-то чужим, посмевшим не так покоситься на нее.

— Ой, можно подумать, мы успеем за тобой, — Ода отправил в рот последний ролл. — Ватаджиба-сан, что ты там говорила насчет английского чая?

— Надо срочно его накормить, — устало проговорила Рина, пока остальные растерянно или насмешливо смотрели на парня. — Иначе он же не даст спокойно поговорить…

— Так все уже сказано, — он простодушно пожал плечами. — Разве нет?

— Я распоряжусь насчет чая, — Кёко поднялась и, смущенно улыбнувшись, поклонилась. — Спасибо вам всем. И…

— И никаких извинений! — непреклонным тоном перебил ее Куон и тут же угрожающе указал на остальных. — От вас аналогично, договорились?

— Значит, не обижаешься?

— Кён, тебе нужны выяснения отношений? Я могу, только попроси.

— Спасибо, мне нравится то, как сейчас, — Ошино шутливо стукнул его кулаком в плечо и улыбнулся. — Все, молчу.

Кёко невольно прикусила губу, ощущая, как растроганные слезы просятся на волю. Она часто пыталась представить себе реакцию друзей и периодически сомневалась, стоило ли все же обижаться за недоверие или надо было рассказать правду…

Неважно. Друзья смотрят в душу.

Она тихо вышла из апартаментов и вздохнула.

Пусть и не поверили сначала — так и она сама не верила!.. Что ее новая любовь… нет, ее повзрослевшая любовь окажется взаимной, такой невероятно-волнующей и теплой…

— Кёко-чан! — девушку догнала Рэй и улыбнулась. — Я с тобой. Помогу.

— Но ты гостья…

— Дай мне почувствовать себя немножко хулиганкой. И мне интересно посмотреть внутреннее устройство рёкана.

— Вы… правда не обиделись? — тихо спросила Кёко.

— Нисколько, по крайней мере я, ну и Юи-чан, — поняв, о чем речь, Ватаджиба качнула головой. — Радость от такой новости гораздо сильнее недовольства, что вы не сказали сразу… — она примолкла, когда им наперерез вышла Фува-сан со слегка встревоженным видом:

— Что-то случилось?

— Ничего страшного, госпожа, просто мы решили сравнить нашу чайную церемонию и западную. Вы можете помочь? Нужны как минимум термопот и фарфоровый чайник. Ну и черный чай.

— Конечно, — женщина заулыбалась. — Идемте, выберете сами и чайник, и чай.

— Спасибо.

Отметив про себя, как непринужденно держится Рэй, Кёко молча последовала за нею и Яёй-сан, невольно радуясь, что пока не требуется ничего говорить. Ведь голос бы точно дрожал после услышанного.

Радость сильнее? А ведь она тоже будет искренне счастлива, если и у ее подруг, и у парней случится такая же любовь, как у нее самой, и обязательно взаимная!.. Правда, Юи-чан уже помолвлена… но ведь и она сама еще год назад даже не подозревала, как изменится ее жизнь. Так что, надо надеяться на лучшее!

 

Машина исчезла за поворотом улицы, и девушка задумчиво улыбнулась, оборачиваясь к рёкану.

Чудесный день. Несмотря ни на что.

Она вошла в холл, приветливо улыбнулась гостям, ждущим регистрации, и направилась к Охряному павильону. Даже обнаруженные там служанки, убиравшие посуду и чашки, не разрушили то тихое умиротворение, воцарившееся в душе.

Взгляд рассеянно скользил по обстановке, а память воссоздавала наяву прошедшие часы. Вот здесь они просто болтали, слушали, как парни обсуждают расписание предстоящих игр, там на ступеньках энгавы сидели с чашками горячего оранж пеко, который заварила Рэй, и строили планы на зимние каникулы. А потом по очереди хватали фотоаппарат и снимали друг друга — под кленами, в золотой россыпи гинкго, с чашками и улыбками…

— Кёко-чан?

Девушка обернулась к пожилой служанке, которая с доброй улыбкой кивнула:

— Мы закончили. На удивление быстро.

— Мы старались не мусорить, — Кёко тоже улыбнулась. — Спасибо вам, Аната-сан.

— Только пока на кухню не ходи, — женщина усмехнулась. — Не выпустят. Всем так интересно, кто же такой тут был. Хозяева только сказали, что твои гости. А уж наши сплетницы такого напридумывали…

— Это мои друзья и подруги.

— Все равно, — служанка принялась закрывать ставни. — Ты же знаешь, как у нас любят посплетничать.

Кёко вздохнула:

— Да, знаю. Спасибо за предупреждение.

Покидая апартаменты, она бросила последний взгляд назад и улыбнулась, когда потемневшее от времени дерево полностью скрыло от взора сад.

Ничего, будет еще осень.

В хозяйской гостиной обнаружились Яёй-сан и Кенджи-сан, который при виде девушки непривычно приветливо замахал рукой, приглашая сесть.

— Спасибо вам, что разрешили сегодня принять гостей! — Кёко, низко поклонившись, присела напротив мужчины за стол, уставленный несколькими тарелочками с закусками, компанию им составляла высокогорлая глиняная бутылка. — Им очень понравилось все.

— Мне тоже понравились твои друзья, — он с улыбкой кивнул. — Видела, какую бутылку они подарили?

— Дядя, вы же знаете, что я в таком не разбираюсь.

— Дорогая и коллекционная, — Фува-сан глянул на жену. — Ну что, нальем Кёко-чан за успех?

— Что вы, дядя! — девушка испуганно замахала руками, и Яёй-сан притворно сердито покачала головой:

— Дорогой, она еще несовершеннолетняя, так что перестань, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо, не буду, только тебе и себе налью.

Кёко ощутила себя неловко — тетя хитро хихикнула и кивнула мужу. Хотя, если бутылка уже неполная, то… понятно, почему они такие веселые и расслабленные.

— Как Шо сегодня вел себя? — аккуратно наполняя чоко*, поинтересовался Фува-сан.

— Отлично, — девушка переглянулась с Яёй-сан. — Никаких претензий к нему не было.

— Осознал, значит. Что ж, будем надеяться, что запомнит.

— Не только он запомнит, дорогой. Я так любовалась и мальчиками, и девочками… ой, это много, дорогой!

Кенджи-сан усмехнулся, налил себе:

— Да, это было неожиданно, но действительно красиво, — он одобрительно кивнул чуть смущенной девушке. — Я рад, что ты дружишь с сознательной молодежью, которая понимает, насколько важно сохранять наши традиции. Даже сын Шухея, рожденный не японкой, сегодня выглядел так, словно вместе с Кагурадзаки-самой сошел со старинной гравюры.

Кагурадзаки-сама?! Слышал бы ее друг, как его величают!.. Кёко с трудом сохранила лицо.

— Они все выглядели так, — женщина улыбнулась ей. — Да еще и чайную церемонию заказали. Причем, две, дорогой — нашу и западную. Говорят, хотели сравнить.

— Что тут сравнивать? Наша гораздо лучше, так ведь?

Девушка чуть поклонилась:

— Как сказал Ошино-кун, красота в мгновении.

— Как точно! — мужчина с растроганным видом хлопнул по столу ладонью. — Вот оно, воспитание!.. Вот таких парней и девушек у нас должно быть больше!..

— Дорогой, — укоризненно протянула Яёй-сан, спасая чоко от опрокидывания. — Давай лучше отпустим Кёко-чан отдыхать. Ей еще и в школу завтра.

— Да, конечно, — он закивал. — Кёко-чан, ты отлично поработала. Молодец.

— Спасибо! — девушка вскочила на ноги и поклонилась. Стоит ли или…? Но вроде они оба довольны. — Дядя, тетя, я могу просить вас вернуть гитару Шо-чану?

Фува-сан неопределенно хмыкнул, покосился на жену и со вздохом кивнул на соседнюю дверь:

— Возьми в кабинете. Но предупреди его, что еще одна такая его выходка…

— Он уже понял, — Кёко снова поклонилась. — Спасибо!

Аккуратно забрав гитару, она пожелала хозяевам спокойной ночи и, выйдя, плотно закрыла за собой дверь.

Надо будет сказать спасибо Кагурадзаки-куну за бутылку.

Шо при виде гитары просветлел лицом и буквально выхватил ее из рук Кёко:

— Откуда?!

— Твои родители остались всем довольны, — она улыбнулась и тут же посерьезнела. — Пожалуйста, будь все же ответственнее.

Вместо ответа он снисходительно улыбнулся, отошел к столу и от него помахал несколькими исписанными листами:

— Я перевел на английский свою песню. Так что, буду, не волнуйся.

— Молодец, — Кёко искренне улыбнулась. — Отлично поработал.

— Ага, — парень любовно провел рукой по струнам и окликнул уходящую было девушку. — Кёко?

— М?

— Спасибо.

Воистину, день действительно удивительный.

— Пожалуйста, Шо-чан. Спокойной ночи.

 

Проверив сумку и форму, девушка забралась под одеяло, но все же не удержалась и достала сотовый.

В чате были лишь взаимные пожелания спокойной ночи. Она улыбнулась, представляя друзей — наверняка так же переполнены впечатлений, потому и устали.

Лишь один контакт был по-прежнему активным, и Кёко даже не удивилась, когда спустя полминуты после ее входа в чат раздалась тихая мелодия входящего звонка.

— Почему еще не спишь? — вместо приветствия спросила она и хихикнула, когда Куон выдохнул:

— То же самое хотел спросить у тебя.

— Я первая.

— Я не могу спать в такое детское время.

— Почти одиннадцать.

— Ага. Сама чего не спишь?

— Уже лежу, — девушка улыбнулась. — Сегодня был замечательный день.

— Не могу не согласиться. Получилось здорово, — в голосе парня слышалась мирная расслабленность. — Хотя, честно, я поначалу ждал чего-нибудь эдакого от Фувы.

— Была бы его воля, его бы сегодня вообще не было в рёкане.

— Абсолютно согласен. Он что, не был в курсе, насколько хозяин строг?

— Ну… — Кёко вздохнула — рассказывать про все остальное или нет?

— И вообще, светить засосами глупо.

От изумления она даже села на постели:

— Как ты узнал?!

Куон иронично фыркнул:

— Слушай, ну я же не дурак. Если бы его душили, заклеено было бы с двух сторон и совсем не на той высоте. Царапины пластырями такой формы не прикроешь. А учитывая его связь с Ираямой, остается лишь один вариант. И твой вопрос лишь подтвердил мое предположение.

— Шерлок Холмс, — улыбнулась Кёко, снова устраиваясь под одеялом. — Я пришла, когда уже скандал был в самом разгаре. Дядя при мне даже руку на Шо поднял, представляешь? — в ответ послышалось задумчивое хмыканье. — Ага, еще и гитару забрали. И, как сказала тетя, Шо поклялся вообще с ними не разговаривать.

— И что же заставило канарейку изменить свое решение?

— Я его припугнула твоим отцом и…

— Кхм! То есть не мной, а моим отцом?! — парень явно саркастично улыбался.

— Так ведь по рекомендации твоего отца Шо предложили поучаствовать в американском проекте — там готовится сборник песен молодых исполнителей Азии. Помнишь, ты сам попросил меня поговорить с твоим отцом, когда тот узнавал про Шо?

— Я ему это припомню, — мрачно проговорил Куон.

— Шо?

— Отцу!

— А он тут при чем? — надулась девушка. — Или ты тоже готов заявлять родителям, что Шо твой кровный враг и нечего его привечать?

В динамике снова фыркнули.

— Ну вот именно, — она на мгновение закатила глаза. — И вообще, ты сам тогда сказал — не хочу ничего об этом знать.

— Не сомневался в твоей памяти. Как и в том, что ты снова будешь спасать Фуву.

— Язва, — Кёко вздохнула.

— Стараюсь, — невозмутимо ответил парень. — Я попросил не говорить пока в школе никому про нас.

— Ты про наших друзей? — ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, о чем теперь идет речь.

— Да. Я предпочту быть в школе, когда все станет известно.

Она улыбнулась его заботе, но все же не сдержалась:

— Ты же говорил, что никто из твоего фан-клуба ничего мне не сделает.

Куон вздохнул:

— Сама понимаешь, это не может гарантировать стопроцентную безопасность, — он помолчал. — Ты не против такого решения?

— С чего вдруг? — улыбка сама появилась на ее губах. — Мне главное, что мы вместе… и что не надо прятаться от друзей.

— Это точно. А то опять было бы — то кто-то в парке видел, то кто-то в спортзале…

Кёко смущенно хихикнула вслед за смешком парня.

— И ведь ни словом, ни взглядом не выдал, — Куон выдохнул. — Еще и предупредить попытался.

— Видишь, какой Кагурадзаки-кун внимательный…

— Весь в меня.

Она все же рассмеялась:

— Янки!..

— Он самый. Ладно, наверное, действительно пора спать. Поговорил с тобой, расслабился…

Смущение заставило девушку тихо выдохнуть.

Расслабился? Неужели она так действует на него?

— Ты сегодня была очень красивой в кимоно.

Сердце забилось где-то под горлом.

— П-правда?

— Было очень сложно отвести взгляд от тебя.

Если он не прекратит, ее подушка загорится от щек!..

— Кёко?

— Просто… ты стал настоящим японцем… — девушка с головой накрылась одеялом, словно прячась от таких откровенных слов. Но куда деться от теплого голоса, который словно бархатом обнимает трепещущую душу?

— Просто я люблю тебя, — парень хмыкнул. — Спокойной ночи, Кёко.

— С… спокойной ночи, Куон, — она прикрыла глаза, ощущая себя такой смущенной и такой счастливой. — Я тоже люблю тебя.

Аккуратно положив телефон рядом с подушкой, Кёко уткнулась носом в подушку.

Конечно, она раньше представляла нежные и ласковые слова в свой адрес от любимого человека… но реальность превосходила все мечты!.. Реальность, которая заставляла лицо гореть, а сердце снова и снова заходиться в стремительном беге при одном лишь воспоминании — просто я люблю тебя.

-----------------

*чоко — традиционная керамическая рюмка под саке. Выглядит как маленькая пиала.