Victory значит "победа" (гет)

Иллюзия умиротворения и прежнего понимания между нами рассеялась, и мне стало тягостно от пребывания в обществе обманутого мной же близкого и любимого человека.

— Что с тобой происходит? Я вижу, тебя что-то мучает. Так?

Сириус посмотрел на меня. Я вдруг почувствовала себя обвиняемой на допросе у прокурора, допытывающегося у меня о подробностях совершенного преступления.

— Если не можешь ответить напрямую, просто кивни.

После короткой паузы я качнула головой. Первый шаг сделан.

— Это связано со мной? Гарри? С кем-то из Хогвартса?

На каждый вопрос я отвечала отрицанием.

Сириус приблизился и медленно обошел вокруг меня.

— А может, этот кто-то, кто не дает тебе покоя... — наклонившись сзади, тихо сказал он мне почти в ухо, — Пожиратель, который бродил по Запретному лесу?

Кровь отхлынула от моего лица, я сильно побледнела, едва удержавшись, чтобы не отскочить от Сириуса с воплем: "Откуда ты знаешь?"

— С чего ты взял?

И лишь после того, как я произнесла это, поняла, что прокололась.

— Снейп рассказал.

Я опустила голову. Значит, рассказал, и Сириус все знает. Зачем тогда он тут спектакль устраивал, заявил бы сразу, что мне теперь нет смысла отпираться...

— Неужели ты думаешь, что он бы умолчал о таком? Пожиратели совсем близко от Хогвартса, несмотря на то, что лес окружен защитным полем, это очень опасно!

А то я не знаю. Единственное, что могу привести в оправдание себе, это то, что личность Пожирателя была мне знакома.

— Ты меня ненавидишь? — не поднимая головы, спросила я. Руки машинально потянулись к кулону, спрятанному под одеждой. Цепочки не было, и на миг мысли сбились. Куда делся мой кулон?

— Мерлин мой, да с какой стати я должен тебя ненавидеть? — искренне изумился Сириус, становясь передо мной.

— Ну как же... На твоем месте я бы себя запрезирала. Такая вроде большая, а глупая как стадо овечек. И... и вообще, я обманула тебя... и Гарри.

— Наверное, ты бы вряд на это ли пошла, не будь у тебя уважительной причины?

Я вновь кивнула, от всей души благодаря небеса за то, что подарили мне такого чуткого и понимающего человека.

— Ведь этот Пожиратель сначала каким-то образом заманил тебя к себе, а потом потребовал от тебя что-то такое, на что ты бы никогда не согласилась, будь у тебя какой-то другой выход. Все правильно?

Правильно, да не все. Выходит, Северус далеко не все рассказал Сириусу? Тревога снова забурлила во мне. Я предпочла бы говорить правду целиком или не говорить вообще ничего.

— А отпустил он тебя потому, что так было выгодно, для него или же для Волдеморта, не важно, — продолжил рассуждать Сириус.

Да, Снейп многое утаил. Даже не знаю, хорошо это или плохо...

— Он тебе угрожал? Можешь не отвечать, и так ясно, что да, — видя, как я дернулась, сказал Сириус. — Угрожал сделать что-то, если ты... Если что, Виктория?

Стиснув в волнении руки, я отвернулась от него и подошла к окну.

— Прости, я не могу этого сказать, потому что... — голос у меня немного сел, и я едва ли не прохрипела: — потому что в худшем случае это плохо отразится на моей подруге. А как она сумеет защититься от этого негодяя?

Сириус долго не прерывал тишину, очевидно, раздумывая над моими словами.

— Скажи... это был тот Пожиратель, которого мы встретили в маггловском баре?

— Почему ты спросил?

— Снейп сказал, что его фамилия Эндрюс, а так, кажется, звали того Пожирателя.

— Это он... — нехотя сказала я. Все равно это ничего не изменит.

— Вот я и пытаюсь понять его мотив. Хотя какие могут быть мотивы у Волдемортовских шавок? Подай это да сделай то... А у этого Эндрюса ко мне явно было что-то личное, недаром он тогда набросился на меня. Но что? Хоть убей, не могу вспомнить что-то, связанное с ним... По крайней мере, мне становится понятен твой неожиданный поступок. И, как уже говорил, я не возненавидел тебя и не запрезирал. Скорее, подобное чувство могло бы возникнуть у меня, если бы это было предательство.

Я поежилась от его последнего утверждения, как от холодного ветра.

— Например, если бы я вдруг — не дай Мерлин, конечно, — застал тебя с кем-нибудь другим.

Несколько удивленная, я посмотрела на Сириуса через плечо. Он был серьезен и даже печален. Острая жалость чуть не толкнула меня к нему в объятия, но я осталась на месте, будто приклеенная к подоконнику.

— С кем, с другим? Ерунда... Мне никто не нужен...

Окончание фразы "кроме тебя" застряло у меня в горле. Впрочем, Сириус все равно понял.

— Мы сделаем все возможное, чтобы с твоей подругой ничего не случилось. — Он подошел ко мне и осторожно привлек к себе. Его прикосновения казались мне электрическим разрядами.

В другое время его обещание было бы как бальзам на больную душу, но вся беда заключалась в том, что для меня теперь стало крайне сложно безоглядно поверить во что бы то ни было.

Я потянулась к Сириусу, обняла за шею и легонько коснулась губами его щеки.

— Прости меня, пожалуйста... — шепнула я и выскользнула из кольца его рук.

На все мои действия он отреагировал довольно сдержанно. Хотя в последнюю секунду едва не удержал меня.

Закрывая за собой дверь, я увидела, как Сириус без всякого выражения смотрит куда-то в пространство.

Прости, если сможешь...

Я словно прощалась с ним, и это принесло мне еще одну муку.

День кончился быстро — вероятно, потому, что весь его остаток я была погружена в себя. И лишь где-то в полночь от мыслей меня оторвал Гарри.

— Вики! Прием!

— Что? — слегка устало спросила я. — Прием, база Вики слушает.

В гостиной остались мы да еще парочка младшекурсников, о чем-то шепчущихся в дальнем углу. Я сидела на диване перед камином, забравшись с ногами, и нежилась в тепле горевшего в камине пламени. Гарри присел рядом, явно собираясь полуночничать вместе со мной.

— Прием, — улыбнувшись, сказал он, шутливо поднося к уху кулак. — Вы точно на связи?

— Как слышно, как слышно? — продолжая игру, сказала я, вытаращив в мнимом испуге глаза. — База Гарри, куда вы пропали?

— База Вики, я здесь, — фыркнул он, не сдержавшись.

— Ладно, хорошего понемножку. Выкладывай, зачем вызывал?

Гарри посерьезнел и машинально пригладил торчащие на макушке волосы.

— Да ни за чем конкретным... — Он помедлил, я терпеливо ждала, теребя пуговицу на рубашке. — То есть я хотел спросить, как ты вообще...

— Нормально, Гарри... В смысле не совсем нормально, конечно. Я к вам всем ужасно привыкла, но... — прикусив губу, я загипнотизированно смотрела на своеобразный танец огня, — но мне многого не хватает...

— Конечно, у меня не так уж много было в жизни, но я тебя понимаю. Особенно, когда что-то происходит без твоего вмешательства и согласия.

— Ты имеешь в виду злодея на букву "В"?

— Его самого. Странно как-то, ты не находишь, что ему что-то нужно именно от нас двоих?

Вздох вырвался из меня сам собой. Я предпочла бы вообще не упоминать Волдеморта не то что вслух, а и мысленно. Потому что меня всякий раз передергивало, когда его образ вставал перед моими глазами. Надо хоть спасибо сказать, что он мне не снится.

Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить...

— Странно... Но он ведь не знает, что мы с тобой...

С невольным удивлением мы с Гарри поглядели друг на друга. Надо же, я даже не задумывалась о том, что будет, если Волдеморт пронюхает о нашем родстве... Впрочем, и не хочу!

— Давай не будем об этом, — попросила я, меняя позу на диване. Гарри с готовностью кивнул и чуть ближе придвинулся ко мне. Я грустно улыбнулась и приобняла его за плечи. Он сделал довольное лицо, щурясь на оранжевое пламя. Вылитый кот на солнцепеке. — Почесать за ушком?

Я рассмеялась, когда Гарри изобразил недоумение.

— Ты почему-то напомнил мне кота. А кстати, какой у тебя анимагический облик? Случайно не кот?

— Нет. У меня противоположный от него облик. Между лисом и волком.

И правда, я забыла об этом. Между лисом и волком — это потому что они оба относятся к семейству псовых? Почти как его крестный...

— А ты хотел бы быть кем-то из них?

— Не знаю. Жаль, нельзя выбирать, а то бы выбрал какую-нибудь птицу. К тому же, чтобы стать анимагом, нужно много времени. По крайней мере года четыре. Столько потребовалось Мародерам.

— Да, упорства им было не занимать. Но у них был еще и стимул. Я имею в виду Ремуса.

— Хорошие ему попались друзья, — согласился Гарри, слегка помрачнев. — Хорошие... Только с одним не повезло.

Мы ненадолго замолчали, наблюдая за огнем. Внезапно на диван вспрыгнул Гермионин Крукшенкс. Я вздрогнула, убирая руку с плеча Гарри. Кот, рыжий под цвет пламени, прошелся по коленям Гарри, потоптался, будто примериваясь, где поудобнее, но тут же прыгнул ко мне. Утробно мурча, он боднул головой мой подбородок.

— Эй, чудо, — строго сказала я ему, — ты не козел, чтобы бодаться.

— Он учуял в тебе родного человека, — улыбнулся Гарри. — Точнее, кошку.

— Мяу, — мурлыкнула я, погладив Крукшенкса по густой, нагретой шерсти. Он задрал ко мне курносую морду, блестя желтыми глазищами. — Точно говорят, кошки потусторонние существа.

Крукшенкс, не обращая ни на что внимания, разлегся у меня на коленях, лениво помахивая пушистым хвостом. Хотела бы я иметь такого же питомца...

— Вики, скажи, ты ведь останешься с нами? — вдруг спросил Гарри.

— Но я и так с вами, — сказала я, посмотрев на него удивленно.

— Не сейчас, потом, когда кончится... все это, — пояснил он.

— А... — чуть погодя сказала я. — Не знаю... Честно, не знаю, Гарри. Не думала об этом. Но, конечно, я тебя не брошу...

— И Сириуса. Вы же вместе, а раз вместе, то и жить будете вдвоем. Или я неправ?

— Прав. Конечно, прав. Куда я теперь денусь от вас?

— Ты говоришь об этом как будто неуверенно, — заметил он.

— До этого еще дожить надо, — вздохнула я, гладя жмурящегося от удовольствия Крукшенкса. — Может, это звучит пессимистично, но когда наступит такой день, возможно, еще сто раз произойдет что-нибудь такое, от чего наша жизнь встанет вверх тормашками.

Гарри не стал спорить, задумчиво уставившись в камин. В стеклах его очков отражался огонь, а в зеленых глазах плясали крошечные костры, делавшие их оранжевыми.

Я снова потянулась к шее, но вспомнив, что кулона там нет, остановила руку на полпути. Ладонь мягко опустилась на спину кота.

— Гарри, ты случайно не видел нигде мой кулон?

— Кулон? Не видел... Ты его потеряла?

— Видимо, да. Не понимаю, куда он мог пропасть. Я всегда носила его, не снимая. А тут исчез куда-то...

Нет, конечно, я снимаю его, когда, например, хожу в ванную. И сегодня тоже... Хотя не помню, чтобы как раз сегодня снимала кулон... собственно, потому что его на мне уже не было.

— Впрочем, я, кажется, знаю, где он... — медленно сказала я. — В Больничном крыле. Наверное, Паркинсон порвала цепочку.

— Как это — Паркинсон? — не понял Гарри, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Что она делала рядом с тобой?

Я коротко обрисовала ему сцену нашего с Паркинсон столкновения. О Северусе же я предпочла умолчать.

— Вот тогда она, вероятно, и порвала цепочку, а я не заметила.

— Странно... — задумался Гарри. — Для чего Паркинсон понадобилось что-то у тебя искать?

— Она разве скажет? Если только подлить ей в чай Сыворотку правды, как я предложила Сириусу. Правда, это касалось ее прогулки к Запретному лесу...

— Знаю, — кивнул он. — Кстати, ты рассказала Сириусу про ее ночные проделки?

— Н-нет... Забыла... Да мне не кажется это таким важным. Наверняка Паркинсон вздумала устроить мне какую-нибудь пакость в силу только ей одной понятных причин..

— А я не думаю, что это не важно. Тебе напомнить, что именно из-за нее сбежали Кэрроу? И что именно из-за нее ты попалась им в руки?

Это скорее из-за моей дурацкой привычки бродить по ночам, хотелось сказать мне, но я не сказала.

— С ней тогда был Малфой.

— Тем более. Откуда ты знаешь, что он и сейчас не проворачивает с ней вместе какую-то аферу?

Голос Гарри был напряжен и суров, и я не могла не проникнуться словами моего дорогого племянника.

— Ты как хочешь, а я расскажу Сириусу. И, надеюсь, ты не побежишь сейчас в Больничное крыло?

— Гарри, ты чего? — засмеялась я. — Отчитываешь меня как неразумную девчонку?

— Ну, я ведь беспокоюсь о тебе, — тоже улыбнулся он. — Тетушка.

С преувеличенным возмущением я протянула руку к диванной подушке. Гарри, засмеявшись над моей неуклюжестью из-за валяющегося у меня на коленях Крукшенкса, пересел чуть дальше. Он ловко поймал подушку.

— Это тебе не снитч ловить, — проворчала я, пытаясь согнать кота.

От однообразной позы, да еще с тяжелым животным на коленях, у меня затекли ноги. Крукшенкс делал вид, что не замечает мои жалкие потуги, и продолжал лежать, как ни в чем не бывало.

— Кис-кис, — позвала я его. — Крукшенкс, толстяк эдакий, сойди с меня.

Ноль реакции. Я с грустью подняла на Гарри глаза.

— Ты иди спать, поздно уже. А мне придется, как видно, переночевать здесь.

Тот сложил руки на груди и улыбнулся, наблюдая за моими попытками.

— Крукшенкс. — Кот даже ухом не повел. — Короста.

Крукшенкс неожиданно зашипел, сорвался с места и как метеор вознесся по лестнице. Я обалдело глядела вслед.

— Что это было? Какая Короста?

— Это единственное слово, которое он прямо-таки ненавидит. А означает оно кличку бывшего питомца Рона.

А... Вот оно что... Ну, я бы тоже невзлюбила такую кличку.

Я со скрипом поднялась, буквально не чувствуя под собой ног, и сделав шаг, едва не упала.

— Поможешь своей старенькой тете Вики дойти до лестницы? — попросила я, когда Гарри поддержал меня под руку. — Ах, где мои семнадцать лет? — добавила я с ностальгической ноткой, вызывая у него приступ смеха. — Я серьезно говорю!..

Наутро, сразу после завтрака я отправилась в Больничное крыло. На вопрос мадам Помфри, не случилось ли чего, я ответила, что оставила здесь кое-какую вещь. Она тут же переключилась на свои дела. А я, не заморачиваясь поисками, призвала при помощи Акцио потерянный кулон.

Он действительно был в госпитале. Через секунду кулон лежал у меня на ладони, прилетев со стороны кровати, на которой я ночевала. Странно, но цепочка не была даже повреждена... Или это замочек был слабо закрыт? Впрочем, какая разница — кулон-то нашелся, чему я была очень рада. Я снова повесила его на шею, ощутив прилив облегчения и тоски по дому.

Когда я еще смогу снова увидеть маму и обнять ее? Я даже не помнила, когда в последний раз говорила, как сильно ее люблю...

Просидев пару часов в библиотеке за компанию с Гермионой, я неожиданно испытала неприязнь к книге, пестревшей руническими знаками. Они превратились в непонятную мешанину и заплясали перед глазами. Я заморгала, отведя взгляд от раскрытой страницы. Надо беречь зрение, частые визиты в библиотеку могут сказаться на нем не очень хорошо. Да и неплохо было бы как-то чередовать занятия, внося разнообразие, а то что я еще вижу, кроме книг? Бумагу и карандаш, и все. Мне бы пошли на пользу прогулки, но уже второй день где-то в глубине затаился бессознательный страх. Вчера это я так, доказывала самой себе, что не боюсь, а на самом деле...

Я вздохнула и закрыла "Словарь Рун".

— Тебе случайно не хочется сходить во двор? — спросила я Гермиону, с упоением читавшую рядом "Магические артефакты".

— Что? — пробормотала она, не сразу отрываясь от толстенной книги. — Сходить во двор?

— Да. Подышать свежим воздухом. А книгу потом почитаешь.

— Конечно, пойдем, — кивнула Гермиона, никак не выражая недовольства, что я вмешалась в ее священное "общение" с книгой.

— А ты что-нибудь нашла? — вежливо поинтересовалась я, имея в виду сведения о предметах, принадлежавших когда-то Основателям Хогвартса, которые она искала на страницах "Магических артефактов".

— Нет пока. Впрочем, я не уверена, что Волдеморт стал бы делать вместилищем куска души вещь, хотя бы раз упоминавшуюся в каких-либо книгах, доступных для каждого.

— А сколько всего их должно быть?

— Неизвестных нам хоркруксов, — понизила голос Гермиона, — два.

— А если считать те и те?

— Получается три. Медальон-то обезврежен.

Я почесала переносицу, поражаясь тому, какой же Волдеморт конченый психопат. Разделить свою душу на семь частей, да еще припрятать в укромные места — это надо до такого додуматься. Жажда власти еще никого не доводила до добра, вот и он, недочеловек в квадрате, скоро поплатится за все зло, что принес в этот мир...

Гермиона отнесла книгу на место, и мы вышли из библиотеки под пристальным взором мадам Пинс. Однако до двора не дошли. То есть мы спустились в холл и уже собрались выйти, но как раз в этот момент меня позвали.

— Виктория!

Я замерла с протянутой рукой. Из-за угла коридора показался Снейп. Гермиона остановилась вместе со мной, глядя на приближающегося мужчину.

Он замедлил шаги, увидев, что я не одна.

— Профессор? — произнесла я, чувствуя, как Гермиона с интересом ожидает продолжения разговора.

— Мисс Новак, — уже по-другому заговорил Северус, — могу я попросить вас помочь мне в приготовлении зелья?

До крайности изумленная Гермиона, присутствие которой явно тяготило профессора, не сдержала приглушенного возгласа, замаскированного под кашель. Чтобы Северус добровольно попросил кого-либо помочь — это уже нонсенс, а уж допустить к зельям — одно из чудес света. А мне почему-то сперва показалось, что он хотел задержать меня в замке.

— Меня? — не меньше Гермионы удивилась я.

Уж кто-кто, а я вряд ли больше всего подхожу на роль помощницы профессионального зельевара. Если ему так понадобился человек на подхвате, куда разумнее попросить кого-нибудь, кто лучше разбирается в зельях. Ту же Гермиону, например.

— Вас, естественно. Или здесь две мисс Новак? — Северус посмотрел на меня в упор. А потом вскользь — на Гермиону. — Если мисс Грейнджер желает...

— Что? — выдохнула она еще до того, как он закончил фразу.

Мне показалось, что он произнес это как бы нехотя, будто безнадежно.

— Мисс Грейнджер, вам известно, что перебивать невежливо?

Гермиона торопливо закрыла рот ладонью.

— Если мисс Грейнджер желает составить вам компанию, мисс Новак, я возражать не буду, — закончил Северус свою мысль.

— Но мы хотели пойти на улицу... — начала я, совсем не горя желанием провести светлые часы суток в мрачных подземельях. Однако, неожиданно для себя, я ощутила на своем локте ладонь Гермионы. Девушка как будто упрашивала меня согласиться на это заманчивое, если не для меня, то для нее, предложение. — Вообще-то... Ладно.

— Другого от вас я и не ожидал, — загадочно сказал он. — Спасибо.

Гермионе за эти несколько минут пришлось пережить второе потрясение. Снейп развернулся и зашагал ко входу в подземелье, уверенный, что мы незамедлительно отправимся за ним. А Гермиона круглыми от обуревавших ее чувств глазами уставилась на меня.

— Ты не знаешь, что с ним? — прошептала она, беря мою ладонь и неосознанно сжимая ее.

— Понятия не имею, — чистосердечно сказала я. — Ну что, пойдем?

Мы бросились догонять мужчину. Он дошел до класса Зельеварения, но заходить туда не стал, как я ожидала, а открыл дверь соседнего кабинета.

— Это какой-то день чудес, — вполголоса сказала Гермиона, но, приблизившись к дожидающемуся нас Северусу, предусмотрительно умолкла, и, не скрывая своего волнения, первая вошла в кабинет под взглядом профессора. Возможно, она чувствовала себя эдаким первопроходцем из гриффиндорских учеников, которому добровольно пришлось переступить порог сего помещения, но на лице ее так и сквозил восторг.

— Сэр, — обратила Гермиона к Снейпу, закрывшему за собой дверь, — а можно спросить, что за зелье мы будем готовить?

— Мисс Грейнджер... — начал было он, явно собираясь произнести что-то в своей обычной манере, но, встретив взгляд моих слегка прищуренных глаз, запнулся и обернул предложение в несколько иную форму: — Вы, как всегда, неуемно любопытны. Впрочем, это качество поощримо, если оно касается учебы. — Гермиона чуть растерянно переглянулась со мной. Я подбадривающе улыбнулась ей. Пусть Северус не думает, что раз ему не по душе ее огромный энтузиазм, он может говорить неприятные вещи. А вообще, мне снова показалось, что девушка стесняет его, потому что он намеревался насладиться одним лишь моим обществом... — Насчет зелья... Это будет Крововосстанавливающее. Оно довольно трудоемкое, и лучше готовить его в паре...

Гермиона с неослабевающим вниманием кивнула, точно прямо сейчас собиралась сдавать экзамен по Зельеварению. А мне, честно говоря, было все равно — душа к этому предмету у меня почему-то не лежала. Что бы ни говорил профессор Слагхорн о том, что мои успехи в Зельях для новичка очень даже неплохи, как бы ни хвалил, я все же интересовалась ими постольку-поскольку. Вот и теперь я не рвалась к подготовленному рабочему месту, расположенному рядом со столом Снейпа. Было видно, что Северус действительно собирался заняться Крововосстанавливающим зельем.

— Мисс Новак, — окликнул он меня. — Вы можете мне назвать составляющие этого зелья?

— Не верьте профессору Слагхорну, сэр, — слегка улыбнувшись, сказала я. — Говоря о моих способностях, он немного преувеличивает. Ведь невозможно за несколько месяцев стать асом в чем бы то ни было? — Мужчина смотрел на меня с таким видом, словно и не ожидал от меня подробного рассказа о компонентах. — Хотя ингредиенты я, наверное, могу назвать. Настой болотника обыкновенного, экстракт белогорянки южной, крысиные хвосты... — при произнесении очередного составляющего я едва удержалась, чтобы не поморщиться от отвращения, — спорыш... И еще что-то, я не помню...

— Неплохо для новичка, занимающегося Зельеварением всего несколько месяцев. Некоторые семикурсники и этого бы не знали. Итак, если вы настроились на то, чтобы помочь мне, мисс, прошу подойти сюда...

Следующие полтора часа пролетели почти незаметно. Процесс приготовления Крововосстанавливающего зелья, на первый взгляд казавшийся сложным, оказался в итоге довольно легким, но, как и сказал Северус, трудоемким — в том плане, что варящееся зелье нельзя было надолго оставлять без присмотра. Отвлечься на пять минут — и оно уже никуда бы не годилось. Поэтому Гермиона и Северус не отходили от котла, следя за консистенцией жидкости, а я была кем-то вроде подсобного работника: резала и отмеряла необходимые компоненты. И даже, собрав всю свою смелость в кулак, накрошила крысиные хвосты — правда, едва ли не глядя. И только, когда я прошлась острым лезвием по своим пальцам, Северус отобрал у меня нож и попросил Гермиону сменить меня. А она выглядела такой сосредоточенной и при этом счастливой, словно всю жизнь ждала, чтобы поработать с мастером зелий наравне. Я порадовалась за нее.

— Мисс Новак, что у вас там? — спросил Северус, подтягивая меня за руку к себе. — Вы сильно поранились?

— Совсем немножко. Видите ли, — призналась я, — я не привыкла резать различные части... мертвых животных.

Вот поэтому мне и не быть хорошим зельеваром, добавила я про себя. Но вслух повторять не посмела. Зачем разочаровывать Северуса? А вот, интересно, Лили любила зелья?

— Привыкание приходит со временем. Почти ни одно зелье не обходится без органического компонента, и если это вызывает у вас неприятие...

Он сделал красноречивую паузу, имея в виду то, о чем я подумала несколько секунд назад.

— Проследите за зельем, не нужно, чтобы оно закипело. Я сейчас вернусь.

Я задумчиво кивнула, держа руку с порезанным пальцем перед собой. Мне было жарко. Мантию я сняла еще в начале работы с ингредиентами, но теперь распаренное тепло от горячего котла проникло под толстый свитер. Как-никак, мы с Гермионой собирались на морозную улицу, и одета я была тепло.

Гермиона тем временем закончила с крысиными хвостами, заглянула в котел и подошла ко мне.

— Я тоже сначала боялась даже на слизняков смотреть, а не то что кого-то резать. Но приспособилась. — Она пожала плечами. — Наверное, потому что мне интересно Зельеварение.

— И поэтому ты так рвалась сюда? — хитро улыбнулась я.

— Ну, ты ведь не против? — почему-то покраснела она.

— Да нет, Гермиона, не беспокойся. Се... Профессор Снейп строгий преподаватель, но справедливый. Правда... если вычитание баллов можно назвать справедливостью.

— Просто он не умеет быть другим... Мне так кажется.

Разговор прервал сам объект нашего обсуждения. Гермиона сразу отошла к котлу и принялась помешивать загустевшее зелье. Я протянула порезанную руку, как только Северус откупорил принесенный с собой флакон. Маслянистая пахучая капля растеклась по образовавшейся корочке крови. Снейп придержал мою ладонь, но быстро убрал руку, бросив взгляд на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — в его голосе промелькнуло раздражение, — вам не знакомы элементарные правила безопасности? Если в готовящееся зелье попадет чужеродный элемент, оно будет безнадежно испорченно. Ваши волосы, — лаконично пояснил он, видя, что Гермиона с недоумением смотрит то на него, то в котел.

Поняв, о чем речь, девушка смущенно дотронулась до своих пышных волос, свободно ниспадавших на плечи.

— Извините...

Она заправила волосы за уши и на всякий случай отошла от котла.

Минут через пять зелье было готово, и мы с Гермионой могли уходить. Северус поблагодарил нас, сдержанно и сухо, и на прощание послал мне странный взгляд. Мне показалось, что он хотел сказать еще что-то, но не решился в присутствии Гермионы.

— До свидания, профессор. Рады были вам помочь.

Он кивнул, и мы с Гермионой вышли из кабинета. Она едва заметно вздохнула.

— И все-таки этот человек меня просто поражает... Ну что, пойдем на улицу?

— Не знаю, мне что-то расхотелось, — призналась я, хотя голова была несколько тяжелой после паров, которыми я надышалась возле котла. — Да и темно уже, наверное....

Добравшись до холла, мы окончательно решили никуда не ходить. К тому же, встретившиеся нам Гарри и Рон с метлами наперевес обрисовали ситуацию снаружи, лаконично указав на свои покрасневшие носы и щеки.

— Замерзли, бедняжки? — с жалостью спросила я, глядя на клацающих зубами парней. — А вот у профессора Снейпа жарко как летом. Может, пойдете погреетесь?

Похлопывающий себя по щекам Рон остановился на полувзмахе.

— Вы были у Снейпа? С какого перепугу?

Гарри тоже перестал топтаться на месте, разминая замерзшие ноги, и уставился на меня.

— Это правда?

— Правда, — подтвердила Гермиона. — Мы помогали ему с зельем. Он сам нас попросил.

— Мда... — глубокомысленно протянул Рон, возобновляя прерванное занятие. — Странно, что он не слизеринцев своих приспособил к делу. Или Снейп решил не беспокоить их во время каникул?

— Ладно, идемте наверх, — сказал Гарри, снова закидывая свою Молнию на плечо. — А то здесь как-то прохладно. По дороге расскажете, чего это вы вздумали помочь Снейпу.

Отсутствие мантии я обнаружила, только когда уютно устроилась вечером на своей кровати. Видимо, по природной рассеянности я оставила ее в кабинете Снейпа — непонятно только, как это я не заметила, что мантии на мне нет, если в холле было и впрямь прохладно. Я бы и не побеспокоилась о ней до утра, если бы не вспомнила о хроновороте, лежавшем в кармане со вчерашнего нашего с Сириусом разговора. А перекладывать хроноворот я не решилась по причине его ценности, боясь, что о нем кто-нибудь узнает. Как вернуть его Сириусу, поскольку он вроде бы был мне больше не нужен, я еще не придумала. Так что мысль забыть о мантии до утра и не волноваться была отброшена сразу. А что, если Северус найдет хроноворот? Впрочем, я не думала, что обыскивать чужие карманы, как Паркинсон, было у него в привычках...

Прикрыв лицо руками, я покачалась взад-вперед, надеясь наткнуться на какую-нибудь умную идею. Идея не приходила, и я спустила ноги с кровати. Если честно, мне было неохота тащиться через весь замок и тем более — идти в подземелье. Но беспокойство за хроноворот сделало свое дело — я выбралась из теплой спальни и не менее теплой гостиной, благо время было еще совсем детское. Всего-то девять часов.

По пути мне попались двое рейвенкловцев, одним из которых был Майкл Корнер, равнодушно скользнувший по мне взглядом, и хаффлпаффская староста, такая сонная, что при виде нее и мне захотелось спать. А в холле, спускаясь по лестнице, я встретила профессора Льюис, которая как раз поднималась мне навстречу. Поравнявшись с ней, я инстинктивно замедлила шаги. Та даже остановилась, вперившись в мое лицо, и я пожалела, что не вышла из гостиной на минуту позже.

— Мисс Новак, далеко собрались? — обманчиво слащавым голосом спросила она.

— Нет, не очень, — ответила я, подавив желание ответить грубо "Какая вам разница?"

Отвернувшись, я спустилась на ступень ниже.

— Будьте осторожны, — усмехнулась Кэтрин. — А то не дай Мерлин, что-нибудь случится.

Не отвечая, я сбежала вниз. Что может случится со мной в подземелье? Или она имеет в виду что-то реальное?

Но, не забивая голову "напутствием" Кэтрин, в следующее мгновение я уже входила в обитель слизеринцев и вечной мрачной прохлады. В полутемных коридорах точно также царила безлюдность — слизеринцы, видимо, сами не очень-то любили проводить здесь свободное время, предпочитая находиться в более уютной гостиной. Но если она у них выдержана в "фирменном" колоре, зеленом и серебристом, подумалось мне, лично для меня она вряд ли была бы уютной. Даже несмотря на то, что зеленый — мой любимый цвет.

Вскоре я стояла перед дверью кабинета Северуса. Не колеблясь, я постучала. Мне не пришлось долго ждать. Дверь открылась сразу, явив хозяина помещения.

— Простите, что так не вовремя, — не дав ему даже открыть рот, заговорила я. — Мне очень неудобно, но я забыла у вас свою мантию. Днем, — добавила я поспешно, словно могла оставить здесь мантию когда-то еще.

— А если не так быстро? — произнес Северус, выдержав основательную паузу.

Я с легкой досадой уставилась на него, совершенно точно уверенная, что он прекрасно понял, о чем я протараторила. Хлопнув ресницами, я повторила, на этот раз медленней.

— Я такая рассеянная, вечно что-нибудь забуду...

— Зайдете?

Он предлагает мне самой забрать мантию? А я-то, наивная, полагала, что Северус, как истинный джентльмен, принесет ее мне. Да и к тому же мне хотелось поскорее вернуться в Гриффиндорскую гостиную.

Я стояла, изображая тормоз, и сжимала ладони. А может, он все-таки обнаружил хроноворот и хочет поговорить о нем? Ну, не могу же я кричать на все подземелье "Отдайте мне мантию!"

Северус отошел немного в сторону, приоткрывая дверь шире, когда неуверенность отпустила меня, и я шагнула через порог. Мантию я увидела сразу. Она висела, перекинутая через спинку кресла, куда я и отложила ее сегодня, когда мне стало жарко. Значит, Северус и не трогал ее? Зачем же тогда это приглашение войти?

Он закрыл дверь. Я ощутила легкое недоумение, но, не задерживаясь у порога, прошла к креслу и взяла мантию. Первым делом незаметно пощупала содержимое кармана. Хроноворот был на месте. Я перевела дух и накинула мантию на себя. Ну вот, вроде бы все...

Я вернулась к двери, а Северус и не собирался открывать ее передо мной. Что ж, придется опять самой.

— Виктория... — остановил он меня в полуметре от нее. — Вы действительно та самая Дейзи Эванс?

Как говорится: "Упс..."

— По крайней мере мои воспоминания подтверждают это. Сама я помню свою детство очень смутно, да и то, начиная лет с пяти. А как известно, с той трагедии прошло больше девятнадцати лет...

Что-то подсказывало мне, он неспроста завел об этом речь. Возможно, у него возникли ко мне какие-то вопросы. А может, Северус надеется на разговор? Или ему просто не с кем поговорить? А ведь и правда, с кем? Он весьма замкнутый человек, всегда проводит время наедине с собой — исключая, конечно, уроки, — и долгие задушевные беседы с кем бы то ни было ему не светят.

— И Поттер ваш...

— Гарри, — с легкой улыбкой поправила я его. — Да, Гарри мой племянник, вы правильно сделали вывод...

Тут я поняла, что не знаю, как мне следует обращаться к Северусу. Профессор? Сэр? Или по имени, как я сделала ночью в госпитале?

— Хотя, если не ошибаюсь, племянников у меня теперь двое. Впрочем, как и сестер... было две...

Я взялась за дверную ручку, посчитав, что разговор закончен, но что-то не давало мне вот так уйти. Я прямо-таки ощущала волнение Северуса, несмотря на его полную внешнюю невозмутимость.

— Значит, вы совсем не помните ее... их? — спросил он, воспользовавшись моим промедлением.

— Нет. Я не помню никого из семьи — ни родителей, ни Лили с Петуньей.

— Но ваша сестра Петунья живет где-то в центре страны. Вы можете повидаться с ней.

Могу-то могу, конечно, только хочу ли я этого? После того, что я узнала от Гарри о ней и о том, как она обращалась с ним... Как она могла так поступить с родным племянником?

— Могла бы, наверное, если бы на меня не велась охота в лице Пожирателей...

Лицо самого Северуса, стоявшего метрах в двух от меня, чуть дрогнуло.

— А вы были знакомы и с Петуньей? — с плохо скрываемым любопытством спросила я.

— Не так хорошо, как... — он на секунду запнулся, словно забыв ее имя, — с Лили.

— И давно вы знаете моих сестер?

— С тех пор, как нам с Лили исполнилось по десять лет. А Петунье, соответственно, было... двенадцать, наверное.

Мне показалось, или Северус мимолетно улыбнулся? Я удержалась от того, чтобы не раскрыть рот от удивления. Это на него так действуют воспоминания о детстве?

— А я думала, вы познакомились с Лили, когда учились вместе...

У меня действительно была такая мысль, что они, видясь на уроках, сумели преодолеть неприязнь двух факультетов, и у них таким образом завязалось общение.

Северус на миг окаменел, пронзая меня потемневшим взглядом.

— Вы, видимо, наслушались россказней Блэка. Впрочем, мне нет никакого дела до него. С Лили мы познакомились еще до этих так называемых Мародеров.

— Извините, если это запретная для вас тема, я больше ни словом... — Я уставилась на блестевшие в ореоле невидимых источников света носы своих ботинок и загадала, что если он сейчас скажет "нет", то так и быть, останусь еще ненадолго. Исключительно в просветительных целях.

— Нет, что вы, Виктория, это не запретная тема. Единственное, чего я не потерплю, так это искаженной в ваших глазах действительности тех лет.

— Мне почти ничего неизвестно, — призналась я, поднимая глаза на Северуса, повернувшегося ко мне вполоборота.

— Не может быть, чтобы Блэк вам ничего не рассказывал.

— Почти ничего, — пожала я плечами. — Я сама не слишком расспрашивала. К тому же, на одно и то же событие люди смотрят по-разному и, как следствие, воспринимают по-своему.

— Не спорю, — кивнул Северус. — Но если вы хотите, чтобы я рассказал вам о Петунье, то я разочарую вас. С ней мы пересекались всего несколько раз, и эти встречи нельзя назвать приятными.

— А о Лили? — тихо спросила я. В конце концов, о Петунье я могу расспросить ее саму, когда-нибудь... в ближайшем будущем. Может, даже и о родителях, а вот о Лили, боюсь, она не станет рассказывать... Почему-то мне так казалось.

Отвернувшись от двери, я сделала пробный шаг к Северусу. Он молчал, однако чувствовалось, что он был готов к этому вопросу, просто сейчас собирается с мыслями.

— Лили... — сказал он, прикрыв глаза. Он произнес это имя так, как будто оно приносило ему одновременно несравненное наслаждение и нескончаемую горечь. — Лили была прекрасным человеком.

И только одним этим предложением Северус дал мне понять, что его отношение к Лили не ограничивалось дружеским.

"Ой, — подумалось мне. — Здесь замешана тайная влюбленность?"

Я, чуть смущенная этим открытием, почесала переносицу.

— Она была едва ли не единственной, кто принимал меня таким, какой я есть.

— А где вы познакомились? — осторожно спросила я, чтобы не спугнуть его настроение.

— Наши семьи жили недалеко друг от друга. Где-то на полпути между домами находилась детская площадка, куда приходили ваши сестры. Там и произошла наша первая встреча.

Судя по тому, с какой легкостью Северус поделился своим воспоминанием, он не считал его глубоко личным. А может, дело было в том, что рассказывал он не кому-нибудь, а мне...

— И вы общались до самого... — Я хотела сказать "до самого конца", но сбилась.

Северус не отвечал так долго, что я испугалась. А вдруг он сейчас выгонит меня?

— К сожалению, нет, Виктория. Мы перестали общаться задолго до трагедии.

"Но почему?!" — пронеслось в голове.

— И в этом полностью моя вина, — глухо продолжил он, отвечая на мой немой вопрос. — Я совершил самую большую ошибку в своей жизни... которой теперь никогда не исправить.

Не может быть... Моя рука непроизвольно опустилась в карман и нащупала лежащий там хроноворот.

— Я очень жалею об этом и, наверное, буду жалеть до скончания дней своих, — будто сам себе говорил Северус, не глядя на меня. Он словно забыл о моем присутствии. Я даже задержала дыхание, притворившись невидимкой, и слушала, слушала... — Я хотел доказать себе и ей в первую очередь, что хоть чего-то стою, но это увлечение обернулось против меня самого. Она отвернулась от меня. Она погибла, и теперь ее нет. И знаете, что самое ужасное, Виктория? — Я вздрогнула, посмотрев на него. Северус стоял, опустив голову, отчего за повисшими черными прядями волос не было видно его лица. — Я никогда не смогу попросить прощения у Лили. Никогда...

То, как он это произнес, заставило меня взглянуть на этого мужчину по-иному. В его жизни была подруга детства, а потом и юности, которая определила — невольно, конечно, — его путь. А когда она погибла, он оказался на распутье. Острая, почти болезненная, жалость к нему кольнула меня, и я, независимо от своего желания, подалась к Северусу. Не зная, что именно собираюсь сделать, я вдруг произнесла:

— Думаю, она бы вас простила...

Он не поднял головы, не посмотрел на меня, хотя я стояла совсем рядом.

— Люди имеют право на ошибку, — горько сказала я, подумав в другом направлении.

— Но не дважды, Виктория, не дважды...

Он наконец взглянул на меня, и наши глаза встретились.

— А ты так похожа на нее... Дейзи Эванс. Сразу видно, что вы сестры. Если бы не разница в возрасте и... глаза, вас можно было бы принять за близнецов.

Зря он это сказал. В горле стало горячо-горячо, а в уголках глаз защипало от подступивших слез сожаления. Теперь уже я поднесла руку к лицу, стремясь скрыть проступившее на нем смятение. В этот момент я почувствовала прикосновение к совему плечу и... не знаю, как так получилось, но Северус мягко, будто неуверенно, приобнял меня и осторожно прижал к себе.

Может быть, завтра он будет корить себя в том, что раскрыл передо мной душу, будет жалеть о мимолетной слабости и, встречая, обходить меня стороной... Но сейчас...

На посторонние звуки я отреагировала не сразу, а когда обернулась на распахивающуюся дверь, было уже поздно. В проеме стоял Сириус. Я испытала настоящий шок, увидев, как изменилось его лицо. Он смотрел на меня, вернее, — на нас с Северусом, не больше нескольких мгновений и, не произнеся ни единого слова, стремительно развернулся.

Дверь негромко закрылась, а я все смотрела на нее. Потом во мне что-то оборвалось, и я во всей мере осознала, какую сцену увидел Сириус. Со стороны могло показаться, что...

Мамочка моя!..

Забыв о Снейпе, до сих пор державшем руку на моем плече, я подскочила к двери, рывком раскрыла ее и помчалась по темному коридору. Только бы догнать Сириуса и объяснить ему, что он неправильно все понял...

От быстрого бега сердце колотилось, как бешеное, и, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку. Я подлетела к комнате Сириуса в тот самый момент, когда дверь звонко захлопнулась. Дернула на себя. Она не поддалась. Тогда я заколотила по ней кулаками.

— Сириус! Открой! Пожалуйста!

Ни шороха в ответ. Меня охватило отчаяние.

— Прошу тебя!

Из глаз потекли горячие слезы, застилая все вокруг. Я билась в безмолвную дверь. Сириус не откликался, словно его там и не было. Мысленные просьбы тоже оставались без ответа. Почему так все происходит?..

Я даже разрыдаться толком не смогла: горло сжал спазм. В итоге я просто съехала спиной по двери и опустилась на каменный пол.

Это напомнило мне первый день моего пребывания в Малфой-мэнор, когда я точно также ломилась в запертую дверь, только сейчас я была снаружи. От этого воспоминания стало только хуже.

— Пожалуйста, Сириус, не отталкивай меня... — придушенно прохрипела я в дверную щель.

Если он и услышал меня, то вряд ли что-нибудь разобрал.

"Виктория, не надо, не унижайся. Сейчас я все равно не смогу тебя выслушать".

"Но почему?!" — мысленно вскричала я, но опять наткнулась на глухое молчание.

Горькое отчаяние заново затопило меня, потому что я прекрасно понимала, что чаша терпения Сириуса переполнилась, и достучаться до него сейчас не казалось возможным.

Где-то через полчаса я забылась, погрузившись в тягостную тишину и склонив голову к коленям. Усталость взяла свое, и веки, сначала сопротивляясь моему нежеланию уснуть, сонно сомкнулись.

...Вдруг я увидела лица своих родителей — очень ясно и близко, но одновременно далеко. Вокруг было темно, и все очертания расплывались, будто в мареве тумана. Потом появилась чья-то фигура, держащая что-то в руках. Фигура обернулась. Это оказался мужчина. Он растянул тонкие губы в зловещей ухмылке. Мама беззвучно закричала....

Меня словно подбросило за шкирку. Я удержалась на ногах, чувствуя, как внутри все замутило от подбирающегося страха.

— Мама! — крикнула я, но голос подвел меня и из горла вырвался только хрип. — Сириус!

Я дернула дверную ручку. Заперто.

— Помоги...

Рука нырнула за палочкой в карман, но вместо нее нашла хроноворот. Зачем-то я вытащила его и, звякнув длинной цепочкой, накинула себе на шею.

Внезапно снизу послышалось короткое мяуканье. Я машинально взглянула на пол. Возле двери крутился Крукшенкс. Но мне было не до него.

Я не могу больше оставаться здесь... Меня душило отчаяние вперемешку с безнадежной тоской. Огромный замок, вопреки тому, что я привязалась к нему за эти месяцы, давил на меня, холодные серые стены надвигались со всех сторон, грозя превратиться в тюрьму. А видение лишь подстегивало бежать... бежать...

Тяжело дыша, я побежала. Стояла глухая полночь, все спали. И только мои торопливые шаги, отдававшиеся эхом от каменного пола, разрывали тишину замка. Я не знала, куда бегу, действуя по наитию. Главное, выбраться на улицу, успеть... не дать свершиться... чему?

Под ноги бросилось что-то пушистое, и я едва не скатилась вниз головой по лестнице.

Крукшенкс. Он догнал меня у холла и теперь вел себя наистраннейшим образом.

— Чего тебе надо? — слабым голосом спросила я, когда кот зашипел. Шерсть на нем вздыбилась.

Я сделала шаг в сторону, кот издал дикий мяв, будто ему наступили на хвост. Я кое-как прорвалась сквозь его блокаду и с размаху врезалась во входную дверь. После нескольких попыток открыть ее я сама взвыла.

Выпустите меня! Я хочу домой!

Крукшенкс продолжал мяукать на высокой ноте и шипеть на меня, перебудив, наверное, весь замок. И точно: откуда-то послышались далекие шаги.

— Угомонись, несчастное животное! — негромко, но недовольно сказали слева. — Заткнись, я тебя прошу.

Призрачный свет скользнул по холлу.

— Виктория? Что вы здесь де...

Северус замолчал, потому что с лестницы раздался взволнованный голос Гарри:

— Крукшенкс, что с тобой?

— Поттер, а вы что разгуливаете? Тоже страдаете лунатизмом?

Наверху вспыхнул огонек, отразившись в стеклах очков Гарри. Он не успел ответить, так как тоже увидел меня.

— Вики... Почему ты здесь?

— Эй, чего Крукшенкс воет? — спросил позади Гарри сонный голос Рона. — Может, отравился чем?..

— Тихо! — властно остановил его Северус. — Потом будете разбираться, кто и чем отравился. Виктория, куда вы собрались?

Если бы я могла говорить, все равно бы не сказала ничего вразумительного. И тут Рон воскликнул, не заботясь о тишине, которой, впрочем, не было и в помине из-за жуткого мява Крукшенкса:

— Смотрите! Что это? У Вики на шее!

Нет, он говорил не о хроновороте, хотя длинная цепочка с небольшими часами, несомненно, была у всех на виду. Опустив голову, я увидела голубоватое свечение, исходившее от моего кулона. Что это?..

Гарри догадался быстрее всех.

— Паркинсон... — отчетливо прошептал он. — Вики! Снимай! Скорее снимай его! Это порт-ключ!

Я и сама сообразила, что так светится активизировавшийся порт-ключ. Холодный ужас вполз в меня, растекаясь по всему телу отвратительной змеей. Я в безумной панике схватилась за кулон, пытаясь стянуть его с себя. У меня всего не больше полминуты времени, и если я не успею...

Гарри буквально съехал с лестницы и понесся ко мне. Я ожесточенно дергала кулон, стараясь расстегнуть цепочку.

— Поттер! Не сметь! — страшным голосом закричал Северус, поняв, что Гарри спешит мне на помощь. Он вытащил свою палочку и, в свою очередь, бросился следом. Получилось, что ко мне бежала целая толпа, потому что и Рон не отставал от Гарри.

— Что случилось?

На секунду вскинув глаза, я увидела на вершине лестницы Сириуса. Отвечать ему ни у кого не было времени.

Когда цепочка наконец оказалась у меня в руке, она вдруг налилась ярким голубым светом. Гарри схватил мою руку, заставляя разжать ладонь, но сам кулон за что-то зацепился и...

— Гарри! — закричала я, отталкивая его от себя, осознав, что сейчас произойдет. — Отпусти меня!

— Виктория! Гарри! — услышала я где-то в отдалении восклицание Сириуса.

— Прости!!! — закричала было я, но в эту самую секунду ощутила сильный рывок.

Меня закрутило в пространстве, словно пылинку в воздушном потоке. Однко ни одна мысль не успела промелькнуть, ни одно чувство не сменило тот хаос, что обитал во мне, пока все вокруг не обрело материальность. Я шлепнулась на пол, ударившись коленями и едва не отбив руку, которой все еще держалась за цепочку кулона. За плечо намертво цеплялся Гарри, который теперь тоже, не устояв на ногах, растянулся вместе со мной. Рядом с ним мелькнула рыжеволосая голова Рона.

— Не может быть, — ворвался в уши холодный шипящий голос, — кроме девчонки к нам пожаловал сам Гарри Поттер!

Ужас придавил меня к прохладному полу. Этот голос я ни за что не смогла бы спутать ни с каким другим. Это был Волдеморт...