Первое видение слепого. Глаз Нирохеи (джен)

По широкой, хорошо утоптанной лесной тропе шествовала вереница орков, ведя рядом с собой целое стадо копытных животных. Внезапно идущий во главе орк прислушался к чему-то, сделал остальным знак остановиться и положил руку на добротный топор. Пару секунд спустя из леса на тропинку выбралась еще одна группа орков, похожая по составу на первую. Увидев предводителя второй группы, орк отложил топор и расслабленно шагнул ему навстречу.

— Хо, и ты тута, Галбаш! Мы ж сезонов пять не виделись! Думал, тебя там какая серпента или уходёр пожрали! Гы-гы-гы! — орк со всей дури хлопнул давнего знакомого по спине. От звука громкого хлопка несколько степных сарлагов и горных кабосов шарахнулись назад, но сам Галбаш даже не скривился — сквозь толстую шкуру орк едва почувствовал этот удар. Он ответил товарищу таким же хлопком и зашагал рядом с ним.

— Грязью бы тебе говорильню набить, Мураг! Или по думалке разок стукнуть, чтобы не было в ней таких мыслей! Живой я есть, живым и буду, ха! Просто что толку было с тобой по одной дороге стадо водить? Животина потом полуголодной плелась, а я в зиму мясо хочу жрать, а не кости!

— Так вот оно чего! Нет, ну, так-то оно правильно, что сказать… Рарора, молнию тебе в зад, а ну пинка дай всем отстающим! Ща бы еще потерять пару голов, когда дымы от лагеря уже видны! — отдав приказ жене, которая, в свою очередь, быстро передала его остальным кочевникам племени, орк вновь повернулся к товарищу. — И что, ты все стадо таки привел?

— Конечно, приказ же был! «Веди всю животину, какую имеешь, а не то в голодный час сам в чане окажешься» — куда уж тут яснее! Не, ну, может, десятка два по дороге и потерялось, сам знаешь, всякое бывает… — Галбаш хитро покосился на своего знакомого. Тот понимающе заржал.

— И то верно, брат, и то верно! Дорога дальняя, тяжелая, у меня вон тоже пару десятков нехватки… но кто ж их там среди сотни заметит, а? — оба орка усмехнулись, довольные своей запасливостью. Впрочем, вскоре усмешки им пришлось оставить — иначе шаман, встретивший их на входе в лагерь, мог чего и заподозрить. Отправив большую часть животных в специально сделанные загоны, орки быстро обустроили рядом два лагеря. Раздав задания членам своих племен, они решили прогуляться по лагерю, даже не пытаясь сосчитать собратьев — тех было невероятно много.

— Слушай, а думаешь, правду болтают, насчет лошадей-то? Что, мол, у людей их немерено? — Мураг заговорщицки покосился на своего товарища, когда мимо них пронесся один из гончих.

— Правду, — важно ответил тот. — Мне дед рассказывал, что, когда они сюда приплыли, люди на одних лошадях и ездили, ходить совсем ленились. Но в процессе битья людишек лошади тоже того, а даже если и не того — все равно в чан отправлялись, тогда народ с голодухи скакать на них не пробовал. Это потом уже до предков дошло, что животина ценная, но поздно было. А разводить их сложно оказалось, это, вон, глиганы только и делают, что землю пятаками роют да плодятся десятками, а лошади — не, по одной раз в год, и то, коли духи предков благословят.

— Так значит, и у нас есть шансы таким чудом обзавестись? — Мураг мечтательно потирал руки, представляя себя верхом на коне. — Хотя стена эта их, конечно, та еще заноза в заднице, хрен пойми как через нее перебраться…

— Шансы есть, и даже не маленькие, — Галбаш успокаивающе похлопал товарища по плечу. — Главное, в первый ряд не соваться. Пусть вон, береговые отдуваются, у нас, кочевников, и так тягостей в жизни хватает, а они на одном месте сидят, да рыбех своих пожирают. А насчет стены уже все за нас подумали, вон, гляди, — орк указал на огромное кострище вдалеке. Вокруг него сидели синекожие гиганты, довольно жевавшие насаженных на гигантские вертела сарлагов.

— Тролли? Ох ты ж! Вот это да! — Мураг с уважением оглядел гигантские туши их союзников. — Такие и лбами стену разнесут!

— А то!

Орки довольно оскалились. Оба мысленно уже участвовали в дележке добра, которое будет добыто с земли людей. Оба верили, что победа будет легкой.

* * *

Холбор, пересчитав приведенную скотину, недовольно сплюнул. Очередные два олуха решили, что они смогут всех перехитрить и привели почти на четверть меньше. Будто бы он не знает, сколько в стаде обычно голов — хоть Холбор сейчас и был столичным советником, вырос-то он в местах, где кочевники ходили регулярно, а со счетом у него с детства было хорошо. Шаман мстительно выцарапал отметки на деревянной табличке — теперь при дележке добычи умники пусть даже не рассчитывают на первые ряды — и, кивнув сменщику, отправился отдыхать. Все шаманы и ученики, общим количеством почти в тридцать тысяч, разместились в отдельном лагере, чуть в стороне от основного. По сути, в нем собрался весь цвет орочьей нации — на войну призвали абсолютно всех, кто владел магией, за исключением, разве что, совсем уж детей. Теперь же шаманы делились на отряды, отрабатывали совместную поддержку щитов и просто общались, заводя какие-никакие, но связи. Еда у них была получше, чем в основном лагере, но что больше всего нравилось Холбору — так это тишина. Для концентрации и тренировок нужна была тишина, которую сами шаманы не нарушали, а от ора из соседнего лагеря защищала обратная глушилка.

В отличие от недотеп-кочевников, шаман прекрасно осознавал, от кого будет зависеть исход боя. Уж точно не от рядовых бойцов, и даже не от троллей — а от них, владельцев магии. Именно им придется пробивать защиту стены и одновременно защищать всех от атак магов противника. Ну как — всех? Всех защитить не получится при всем желании, потери обязательно будут. Но Холбора это не особенно волновало — потери были даже в мирное время, так чего уж ждать от войны. Однако Холбор был уверен, что они с этим справятся. Шутка ли — тридцать тысяч шаманов! Да они одни могут по численности сравняться с армией противника — насколько он помнил, лет эдак шестьдесят назад крупным карательным отрядом у людей считалось что-то около пяти сотен всадников. Орк с удовольствием представил, какую добычу можно будет получить с людей. Еду, новые земли, золото и другие металлы, артефакты… Да, самым интересным для шамана были артефакты. За свои девяносто лет он не раз сталкивался с магами людей и давно понял, что один на один человек зачастую оказывается сильнее. И даже воин, обвешанный артефактами, мог убить шамана. Представив, как он будет собирать после боя незаметные побрякушки, пропущенные по незнанию идиотами вроде тех двоих, Холбор мечтательно улыбнулся.

* * *

— Наблюдатели передали, что на горизонте появились какие-то гиганты. Идут с востока. Думаю, это Гаркоз и его тролли все-таки решились к нам присоединиться. Что делаем, вождь? — в немного кривоватый шатер заглянула голова орчихи. Лицо Мокиги покрывали многочисленные шрамы, а нижние клыки были украшены золотыми кольцами. Одна из немногих женщин племени, у которой проявились магические способности, она быстро удостоилась вначале титула шамана, а затем и гончей, и теперь часто была рядом с вождем. Быстро что-то обдумав, Везер отдал приказ:

— Выйди им навстречу и прими со всеми почестями. Выдели им место и достаточно еды, чтобы они с него не сходили… и, главное, посели их подальше от Каркоза. И на поле боя лучше будет их выпускать по отдельности.

— Поняла, — прогнусавила орчиха и отправилась выполнять приказ, с разворота едва не столкнувшись с Тунгаем. По-свойски задев его плечом, она ухмыльнулась и пошла дальше.

— Ох и громадная же у меня тетка, — пробормотал орк. Сам Тунгай тоже был далеко не маленьким, выше двух метров ростом, и широк в плечах, однако на фоне Мокиги он как-то терялся. Вспомнив, зачем явился, орк отрапортовал:

— Вождь, скимрюки во главе с их генералом обустроены — я выбрал для них место около лагеря шаманов. Генерал также просил с вами встречи, сказал, нужно обсудить вопросы боевых связок во время использования заклинаний.

— Можешь передать… а впрочем, я и сам к нему вскоре направлюсь — все равно хотел осмотреть лагерь. Ты же можешь быть свободен, Тунгай.

Поклонившись, молодой орк покинул шатер. Устало потерев переносицу, Везер поднялся с деревянного подобия трона и размял мышцы. Подготовка всегда выматывала его гораздо сильнее, чем само сражение. Управляться с собравшейся около озера армией было крайне сложно. Даже при том, что племена сюда приходили под командованием шаманов и вождей, с которыми и решались все вопросы, в конечном итоге количество последних тоже стало исчисляться тысячами. Кого куда поселить, кому сколько продовольствия выделить, кого послать на строительство лестниц и щитов, а кому дать возможность отдохнуть — даже позволив решать эти вопросы своим гончим-советникам, Везер все еще должен был их утверждать или корректировать. Головная боль теперь сопровождала орка почти круглосуточно, изнуряла его, и, вероятно, единственным плюсом этого было то, что по ночам ему больше не снились кошмары — он спал как убитый. Закончив разминаться, орк прихватил свои регалии — корону и посох — и вышел наружу. Сконцентрировавшись, он поднялся на сотню метров в воздух и осмотрелся. Даже в вечернее время оба берега совсем немаленького озера и весь лес вокруг него были отлично видны — их освещали тысячи, десятки тысяч костров. И у каждого из костров сидели по несколько десятков его собратьев… Если верить подсчетам его гончих, в конечном итоге здесь собралось почти двести пятьдесят тысяч воинов. И это еще не вся армия — по словам тех же гончих, около мыса Пелера ожидали указов еще пятьдесят тысяч, в основном из береговых племен, которые прибыли туда на своих флотилиях. Триста тысяч — это огромная, да что там, просто гигантская армия. Впрочем, Везер прекрасно знал, что многие из здесь собравшихся не вернутся домой. Может, падет четверть, а может, даже треть — потери в любом случае будут велики. Однако за последние дни орк понял, что они необходимы. Ибо эту войну им нужно выиграть. И дело уже даже не в отмщении за спаленное поселение или общей ненависти к людям.

За последние десять лет Везер не раз слышал новости о том, что какое-то из племен постиг голод, однако, к своему теперешнему стыду, он почти не занимался этим вопросом. Стало меньше дичи или рыбы — так смените место обитания, как это делают кочевые племена — территорий много и хватит всем. Однако, глядя на собравшуюся армию, ныне Везер понимал — уже не хватит. Перед сбором армии он принял решение: не призывать на битву собратьев, которые еще не прожили свои восемнадцать зим. Мог, но не стал, посчитал, что молодняк только без толку поляжет под той самой стеной. Рассчитывал он при этом собрать не больше ста восьмидесяти тысяч. Явилось же почти в два раза больше. И внезапно, до Везера дошло, насколько же увеличилось количество его собратьев за время жизни на этих новых, гораздо менее опасных и более сытных землях. Дошло и то, что если все продолжится в таком же темпе, еще через десяток лет голод станет повсеместным и начнутся войны племен. Обдумав сложившуюся ситуацию, Везер понял, что избежать этого расклада можно будет только в одном случае — если владения орков внезапно пополнятся новыми территориями. После чего посмотрел и на войну, и на возможные потери уже совсем с иной стороны. Впрочем, говорить о своих выводах он не стал никому, даже гончим. Зачем, если они и так собирались побеждать?

* * *

— Э-э-э-р! — тролль зычно рыгнул и отбросил в сторону трехметровую деревяшку, с которой секунду назад доел последние куски тушки сарлага, уже второго за сегодня. — Наконец-то живот полный! Хорошо! И даже спать не хочется!

— Конечно, хорошо! Я ж говорил, что нам жрачку обещали! А вы еще идти не хотели, болваны! — Каркоз, который даже среди троллей был великаном, лениво хлопнул подчиненного по плечу.

— И это еще не все! Главный зеленый обещал нас каждый день кормить, а потом дать красивых вещей!

— Всем? — поинтересовался третий тролль, развалившийся на земле.

— Ага! Но мне больше остальных! — не преминул похвастаться Каркоз. Несколько его собратьев завистливо выдохнули.

— Опять те больше достанется… Давай делить по-честному! — не выдержал один из молодых. Еще несколько одобрительно загудели, но говорить ничего не стали. Каркоз нахмурился.

— Нет! Я — король, мне — всегда больше! — он гулко стукнул себя по груди и притянул поближе громадную дубину, которую с легкостью поднял и сунул в морду говорливого. — А ты — молчи, иначе — во!

— Ладно, ладно, ты — король! — пошел на попятную молодой тролль. В расстроенных чувствах он доел своего глигана и тоже бросил куда-то за спину трехметровый шампур. Внезапно с той стороны раздался поток ругани. Обернувшись, тролли увидели, что бревно застыло в воздухе, поддерживаемое магией гориллообразного скимрюка в кожаной броне и широкой мантии, едва не оказавшегося случайной жертвой. Отбросив бревно подальше, он недовольно уставился на гигантов.

— И кто это сделал? — скимрюк раздраженно обвел троллей взглядом, явно не слишком-то их опасаясь. — Поаккуратней можно? Вы тут не одни сидите!

— О, ты глянь, мелкий… э-э-э, Каркоз, а это кто? — не сумев самостоятельно определить природу говорившего, тролль недоуменно повернулся к главарю. — Неправильный… э-э-э… медведь?

— Ты что, дурак? Какой еще медведь? Это этот, как его, уходёр, только рук многовато! — король троллей важно задрал нос.

— А-а-а! Так, может, просто лишние нужно оторвать? — молодой тролль потянулся было к гостю, но тут же дернулся назад — над всеми шестью руками скимрюка появились небольшие, но весьма яркие огненные шары.

— Я не медведь и уж точно не уходёр. И отрывать мне ничего не надо, — оценив умственные способности собеседников, скимрюк решил закончить беседу поскорее. — Меня зовут Правад’яр, и я всего лишь прошу не швыряться во все стороны такими вот бревнами. А то ведь будет неприятно, если я, к примеру, тоже начну швыряться этим?

Опасливо поглядев на огненные шары, которые еще и увеличились в размерах, молодой тролль пообещал больше так не делать. Получив уже второй выговор за вечер, он пробормотал что-то нелестное в адрес всяких магов и, недовольный, пересел подальше.

— Хы! Ну малого-то ладно, но меня такими штучками ты пугать не думай! А то — во! — Каркоз хмыкнул и вновь покрасовался дубиной. Заверив, что он никого пугать и не собирался, Правад’яр предпочел покинуть компанию синекожих идиотов. Вернувшись в свой лагерь, скимрюк обнаружил там орка с крепким посохом и в костяной короне.

Общение с Великим Вождем, который представился как Везер, не заняло у скимрюка много времени. Они быстро договорились о совместных тренировках и о том, что атакующие заклинания творить будут именно скимрюки, которых в отряде Правад’яра было почти полтысячи, а задачей шаманов будет только обеспечение подпитки. Попрощавшись с Везером, Правад’яр мысленно перенес его на ступень повыше той, где у него числились все остальные орки, однако он все еще считал орка гораздо ниже себя. Чего только стоил весь план битвы, который орк подавал как гениальный и который при этом можно было описать парой предложений: «Тролли идут вперед ломать стены, маги сражаются против магов, а потом толпа ворвется в бреши и принесет победу». Правад’яру стоило больших усилий не кривиться, когда он выслушивал эту дурость. Казалось бы, почему хотя бы не попытаться атаковать скрытно, ночью — дабы уменьшить потери? Впрочем, исправлять план орка Правад’яр не стал — какое ему дело, сколько этих зеленомордых подохнет при штурме стен? Он-то здесь только за одним — деньгами. Из которых ему и его товарищам, правда, достанется всего половина — вторая отойдет королю, который неофициально и нанял его отряд — но и это наверняка будет немало. Ну, а если вдруг что-то пойдет совсем не так — они просто сдадутся в плен, и король их быстро выкупит, дабы «судить по своим законам», это было прописано в договоре. Но все-таки в победе орков скимрюк не сомневался — уж слишком много их тут собралось. Прикинув, сколько всего можно будет захватить с одной столицы людского королевства, скимрюк в предвкушении потер друг об друга все три пары рук.

* * *

Зайдя в свой шатер, Рейдел, не раздеваясь, завалился на свою постель. Он думал. События минувших дней все никак не выходили у него из головы. Все началось после того, как его отец встретился с тем рыцарем-гигантом в белых доспехах. Когда он вернулся в столицу, отец, впервые в жизни, отказался поведать ему о подробностях встречи — просто сказал то же, что и всем остальным: «Приходил предупредить об орках». Вот только просто предупреждение не могло вылиться в двенадцатичасовые переговоры! Опросив казначея, канцлера, маршала и адмирала, а также всех остальных, кто был в замке в тот день, наследный принц узнал многое и понял, что речь шла как минимум о сотрудничестве. Однако даже когда он явился и прямо высказал все свои догадки отцу, тот не стал ни отрицать, ни подтверждать его выводы, просто попросил проявить терпение! А странности, тем временем, только множились. К примеру, отец внезапно выздоровел! Нет, конечно же, против этого Рейдел ничего не имел — за короной он совсем не гнался, да и с отцом у него были отличные отношения — просто… так же не бывает! Но даже придворный лекарь подтвердил, что теперь жизни короля ничто не угрожает, и, хоть сам также растерялся от такого поворота, был вынужден признать факт чудесного излечения. На какое-то время все затихло, да и Рейдел был занят своими обязанностями, однако момент появления первых разведчиков в замке он застал… и тем не менее, так ничего и не узнал! Данные оказались засекречены до такого уровня, что теперь все разведчики, побывавшие за стеной, были под страхом смерти обязаны докладывать только королю, минуя даже главу разведки. Впрочем, принц подозревал, что, в отличие от него, Арчвельд что-то все-таки знает — тот выглядел спокойным и, кажется, даже избегал с ним встречи, но Рейдел прекрасно понимал, что уж от него-то он точно ничего не добьется.

Затем настало время сборов, которые также прошли крайне странно. Отец потребовал от всех подданных привести с собой максимальное количество магов — невероятно, но даже брат вместе с женой отправились в поход — а вот на качество пехоты совсем не смотрел. В итоге часть благородных схитрила и притащила с собой вчерашних крестьян, которые не знали, с какой стороны за меч-то взяться. Исключением, конечно же, стали те, у кого были права наследования на герцогство Дамрианское, лишившееся управленца буквально за пару недель до войны. Затем были еще какие-то распри между гильдией торговцев и казначеем, которые король, даже толком не рассматривая, разрешил в пользу гильдии, смертельно обидев старика Цестера — тот потом еще несколько дней ходил, бубня под нос о грядущем разорении. Впрочем, подобное поведение было для него не редкостью, да и у Рейдела не было времени подробно разбираться еще и с этим, так что этот случай мог оказаться чем-то банальным. Когда же все приготовления были окончены, армия начала марш до стены. Валькалия, которая по понятным причинам оставалась в замке, вначале жутко обижалась, затем все же вышла попрощаться и пожелать удачи… а после того, как марш завершился и был разбит лагерь, тут же оказалась поймана с поличным, когда маги засекли у одного из наемников амулет иллюзий и деактивировали его! И что же сделал отец? Просто позволил ей остаться! Не отправил домой с сопровождением, даже не отругал, просто усмехнулся, пробурчал что-то вроде «ожидаемо» и приказал выделить ей личный шатер. Но все это блекло по сравнению с событиями нынешнего дня.

Сегодня Рейдел, вместе с королем и несколькими советниками, побывал на стене. И первое время просто не мог поверить своим глазам. Тысячи, нет, десятки тысяч огоньков были видны вдалеке. И каждый огонек был громадным лагерным костром их противников. Да, все еще оставался шанс, что это обманка, ведь на таком расстоянии разглядеть самих орков было нереально, но даже если вокруг половины из этих костров сидят орки, их армию просто раздавят. Сметут, сокрушат, затопчут, истребят, уничтожат! Что смогут сделать их, теперь кажущиеся принцу жалкими, восемнадцать тысяч солдат и пять тысяч магов? И Рейдел был не единственным, кто запаниковал! Советники и генералы бледнели, пыхтели, не могли вымолвить ни слова первые пять минут и не могли заставить себя заткнуться следующие десять. Многие из них наговорили на пару лет казематов, однако отец остался совершенно спокоен. Он попросил всех успокоиться, переспать с этой мыслью и наутро высказать свои предположения по поводу того, зачем, по их мнению, ему губить его же королевство. Единственный возможный ответ на этот вопрос, который пришел Рейделу в голову, ему совсем не нравился. От Надошира он когда-то слышал, что порой в истории мелькала некая магия разума, которая, как считается, была способна взять другого человека под контроль… Плюнув, Рейдел резко поднялся с кровати и вышел из палатки. Ему требовалось срочно поговорить с отцом.

У палатки отца Рейдел практически столкнулся с Ховернгардом. Чувства, которые тот не мог скрыть, быстро рассказали принцу, и о чем был разговор, и о том, как он прошел. Даже не поклонившись ему, капитан королевской стражи освободил проход, однако затем внезапно попросил Рейдела ненадолго составить ему компанию. Отойдя всего на пару метров от королевской палатки, Ховернгард остановился и крепко о чем-то задумался.

— Ваше Высочество, — вспомнив про этикет, заговорил капитан, — скажите, не кажется ли вам поведение короля в последнее время несколько странным?

— Кажется, я же не слепой. Я бы тоже хотел знать, что происходит, за этим, собственно, сейчас и направлялся к отцу…

— Вряд ли он ответит даже вам, — перебил принца капитан, заставив того в удивлении поднять бровь. Впрочем, сам Ховернгард этого, казалось, даже не заметил, пребывая в глубокой задумчивости. Очнувшись, он все же извинился и продолжал:

— Как вы знаете, я уже многие годы верно служу короне. Я всегда с огромным уважением относился к вашему отцу и никогда бы не позволил себе даже подумать о подобном ранее… однако, вынужден спросить… Как вы смотрите на то, чтобы взять правление на себя?

— Вы предлагаете мне силой захватить власть и свергнуть своего же отца? — брови Рейдела взметнулись вверх. И тем не менее, в душе принц понимал, почему капитан предложил ему такой вариант.

— Ваше Высочество, он запретил даже готовиться к бою! Я предлагал за пару дней хоть кольев настрогать, подкопы какие сделать, да хоть что-то — он отказался! — Ховернгард едва не скулил, как побитая собака. — Вы же сами все видите, Ваше Высочество! Я ж не за свою шкуру боюсь, с радостью бы жизнь отдал, если бы от этого орки откинулись, но они ж, покрошив здесь нас, рванут дальше в королевство!

— Рейдел! Сын мой, ты хотел поговорить? — внезапно из шатра выглянул сам король. — Я тебя жду. Капитан, вы еще тут? Я же велел идти отдыхать. Если что, это был приказ, — чуть усмехнувшись, король уже тише произнес: — Да что ж ты так в меня не веришь, Ховернгард? Совсем, думаешь, я из ума выжил?

— Я верю, но обстоятельства… в смысле, нет, Ваше Величество, в смысле… Есть отдыхать, Ваше Величество, — бросив на принца последний взгляд, капитан махнул рукой и угрюмо зашагал в свою палатку. Рейдел, подчиняясь жесту отца, зашел к нему в шатер.

— Отец…

— Хоть надень ты сейчас корону — все равно уже ничего не изменится, — спокойно перебил его отец. — Тебе ведь именно это предлагал Ховернгард? С одной стороны это, почитай, бунт, а с другой — он же это не ради себя делает, даже наоборот, собой готов пожертвовать… наказывать точно не буду, а может, даже награжу, если повод подвернется. Да и предсказуемо это было, ха!

— Отец…

— И даже объяви я во всеуслышание о количестве противников в тот момент, как об этом узнал, тоже ничего бы не изменилось, — вновь перебил сына Домархальд. — Вот сам подумай, что было бы в этом случае? Паника у нас, паника у соседей — если бы сразу поверили, конечно. Помощи бы они не дали, скорее, стянули войска к своим границам, начали бы строить стены, отдав оркам на растерзание нашу территорию, чтобы потянуть время. Или что, по-твоему, у нас бы армия на поле выросла?

— Тогда что нам делать?! — взорвался принц, гневно уставившись на отца. — Ты что, пришел сюда просто умереть пораньше?!

— Конечно же, нет. Ты всерьез считаешь меня выжившим из ума?

— Я от Надошира когда-то слышал о магии разума… — смутившись от столь прямого вопроса, ответил принц, так и не закончив мысль. Король только рассмеялся.

— Ну надо же! Ты знаешь, Арчвельд тоже ее предположил, только он в каких-то исторических книгах о ней читал, — заметив немой вопрос в глазах сына, Домархальд усмехнулся. — Да-да, старина Арчвельд заявился ко мне гораздо раньше тебя, еще в столице. Твою же задержку, пожалуй, можно объяснить только юностью и громадным уважением ко мне, хех!

— И что же ты ему ответил, что он успокоился?

— Правду. Сказал, что я не тронулся разумом, что я не под контролем каких-то чар. Что я просто выполняю условия, которые мне поставил крайне могущественный союзник, который с легкостью справится с армией по ту сторону стены. Было чуть больше подробностей, но я не вижу в них смысла сейчас, — король подошел и похлопал сына по плечу. — Ведь ты убедишься в моей правоте уже завтра.

— Что это значит? — нахмурился принц. — Хочешь сказать, что орки нападут уже завтра? Но они вроде еще далеко.

— Так за ночь подойдут. А днем уже атакуют. Ну, а если нет, то будут нести потери от наших налетов.

— Какие еще налетов?

— О, я отправил несколько отрядов магов немного взбодрить противников огоньком, — усмехнулся король.

— Но зачем?! — принц вскочил. — У нас же теперь почти нет времени на подготовку!

— Нет, сын мой, — Домархальд твердой рукой усадил его обратно. Принц даже удивился силе, которая оказалась в старом теле отца. — У нас к приему все готово. Это у них не будет времени на подготовку. По словам нашего спасителя, нашего союзника — благо, он не стал томить меня ожиданием и связался со мной совсем недавно — орки там занимались постройкой лестниц и щитов. А теперь вот уже не смогут. Кажется, ему в принципе не понравилось, что они каждый день вырубают его леса для своих нужд… — Домархальд на секунду о чем-то задумался и хмыкнул. — В общем, оставь все свои вопросы до завтрашнего дня и иди отдыхать, Рейдел. Завтра ты сам узришь на них ответы!

Поняв, что спорить бесполезно, Рейдел со вздохом пожелал отцу доброй ночи и покинул шатер. На лице короля, на чье королевство надвигалась трехсоттысячная армию неприятеля, сейчас блуждала блаженная улыбка.