The Poor of God (джен)

Получив от профессора Снейпа приглашение войти, Луна переступает порог его комнаты и улыбается ему теплой улыбкой, тогда как Снейп, закрыв за ней дверь, слегка прищуривается, окидывая ее задумчивым взглядом.

Пару часов назад, стоя в коридоре перед кабинетом профессора Дамблдора и сжимая в руке записку, полученную от него во время урока Прорицания, она встретила Рона и Гермиону. Они выглядели сильно взволнованными, и если поначалу Гермиона не разрешала Рону объяснять причину, то стоило Луне показать им записку директора, как оба разразились довольно запутанной историей про взрывающиеся котлы. Вот только Рона, по-видимому, привело в замешательство то, почему профессор Дамблдор хотел ее видеть, ведь это им он обещал все объяснить, на что Луна решила в тот момент промолчать. Она невольно задумывается о том, сколько времени потребуется Снейпу, чтобы собраться с мыслями и спросить. Впрочем, возможно, ему просто нет до этого дела.

— У вас усталый вид, профессор, — не может не заметить она в тот момент, когда Снейп проводит рукой по волосам и моргает, словно пытаясь смахнуть с глаз сонную дрему.

— Весьма наблюдательно, мисс Лавгуд, — отвечает он, слегка поджав губы. — Кстати, вы случаем не поведаете мне, по какой причине директор считает, что лучшая помощь, которую он может мне предложить в данной ситуации, — это помощь студентки пятого курса, не имеющей особых способностей к зельеварению или к колдомедецине?

«Ну, ждать пришлось недолго», — думает она, даже немного обрадовавшись. Сама она довольно непосредственный человек, и порой это отпугивает людей. К тому же отвечать на озвученные вопросы всегда приятнее, нежели чем разбирать диалог по крупицам, в попытке найти то невысказанное.

— Профессор Дамблдор не называл причину, — говорит она ему, стараясь отвечать исчерпывающе, — но, полагаю, все из-за того, что ему известно о том, что я сама принимала «Глоток сна наяву». Видите ли, таких людей не так уж много — я была достаточно редким случаем, обо мне как-то писали в газете и не только.

Глаза Снейпа заметно округляются.

— Вы принимали это зелье? — спрашивает он на удивление сдавленным голосом, как если бы случайно наткнулся на эту информацию, а теперь боится дать ей понять, что знает об этом. — Я не… — он замолкает, чуть замешкавшись. — Могу ли я узнать, когда? И при каких обстоятельствах?

Она кивает. Как бы там не казалось другим, она вовсе не против поговорить об этом. Ей думается, что все было бы иначе, будь она кем-то вроде Гарри — совершенно незнакомые люди считают, что знают о нем все, из-за того, что случилось с ним в детстве — или профессора Снейпа, чьи секреты чрезвычайно опасны. Вот только Луна так редко с кем-либо разговаривает, что ее не может не радовать, когда люди задают ей вопросы об ее жизни.

Кроме того, она столько раз мысленно переживала смерть матери, что теперь уже говорить об этом стало почти несложно.

— Моя мама умерла во время эксперимента с взрывоопасными чарами, когда мне было девять, — говорит она ему, утешившись тем, что выражение его лица не выдает ничего, кроме интереса — хотя возможно, на нем все-таки проскальзывают нотки беспокойства. — Я была с ней в комнате, когда это произошло, и все видела. После этого случая я долгое время не разговаривала с людьми и старалась даже на них не смотреть. А отец был слишком подавлен, чтобы сразу это заметить. Всякий раз, стоило мне только закрыть глаза, я снова видела этот несчастный случай, а мои кошмары стали настолько ужасны, что я перестала спать почти на неделю. Тогда-то меня и отправили в Мунго. В то время зелье было еще новинкой, врачи думали, оно поможет мне снова прийти в себя. И оно действительно сработало, причем довольно неплохо, я даже смогла заплакать после того, как все закончилось.

Луна обнаруживает, что Снейп смотрит на нее слегка шокированно. Она и не против, в конце концов, было просто ужасно пережить такое, и все-таки ей приятно сознавать, что он это понимает. Правда, он единственный человек, кому она когда-либо это говорила, и кто точно знает, что именно делает зелье. Не считая профессора Дамблдора, конечно, но ему и не нужно было ничего говорить.

— Я... — Снейп замолкает, прочищая горло. — Мне кажется, я читал несколько статей, о которых идет речь, — в определенных кругах это был, как вы говорите, довольно известный экспериментальный случай. Но я не думал... — он слегка качает головой. — Неважно. Благодарю вас за доверие, мисс Лавгуд, безусловно, я отнесусь к этому с должным уважением,— его тон становится более оживленным. — Рад, что директор прислал именно вас. Надеюсь, позже вы сможете ответить на пару моих вопросов… Мне бы очень хотелось узнать, чего ожидать во время выздоровления Га… мистера Поттера.

— Я с радостью расскажу вам все, что знаю, — говорит она, немного растрогавшись от столь искренней учтивости. — Правда, я уже многого не помню. Но если хотите, я разрешу мистеру Дансени поговорить с вами об этом. Он был целителем, курирующим мой случай, — объясняет она, глядя на его озадаченный вид.

— Это... Это очень щедро с вашей стороны, мисс Лавгуд, — произносит он, и на мгновение его лицо смягчается улыбкой. — Буду иметь в виду.

Они разговаривают уже пять минут, но до сих пор не отошли от двери больше чем на несколько футов. И хотя Снейп действительно выглядит очень уставшим, он вряд ли оценит, если ученица попросит его уйти, и уж, конечно, не разрешит ей самой позаботиться обо всем, так что она тщательно подбирает следующие слова.

— Я бы пришла раньше, — говорит она, — но директор велел дождаться, пока не закончатся все занятия. Если вы хотите немного отдохнуть, профессор, я могу посидеть с Гарри… Вы тут уже давно, к тому же скоро время ужина.

Луна уверена: тоскливое выражение, промелькнувшее на его лице, ей не привиделось, но он лишь качает головой.

— Возможно, позже, — говорит он. — Пока я не могу его оставить. Я сказал ему, что вернусь, — Снейп резко поворачивается на каблуках и направляется к открытой двери, ведущей в гостиную. — Прошу за мной, — не оборачиваясь, приглашает он.

Снейп приводит ее в небольшую комнатку, сплошь уставленную изнывающими от тяжести книжными полками. За каминной решеткой горит огонь, пламя которого достигает верхнего края ограждения, но этого недостаточно, чтобы оно сумело вырваться наружу. Диван, расположенный в центре комнаты, развернут к камину и окружен двумя журнальными столиками и двумя креслами. А над возвышающейся спинкой этого самого дивана, выглядывает макушка Гарри, даже не шелохнувшегося при их появлении.

— Его галлюцинации за последний час приняли совсем иной оборот, — говорит Снейп, подходя и становясь рядом с ней. — Какое-то время они были довольно сильными. Так что теперь он физически истощен. Он перестал озвучивать то, что видит, но я уверен, он... страдает, — когда Снейп говорит ей об этом, его голос звучит довольно спокойно, но краем глаза она замечает, как дрожат его руки. — Я решил прекратить попытки вытянуть его оттуда, надеясь, что так ему удастся хотя бы физически отдохнуть, — он делает паузу. — Признаться, я в некотором замешательстве касательно того, что еще можно для него сделать.

Луна прекрасно слышит незаданный вопрос. В этом ее главный талант.

— Думаю, единственное, что мы можем сделать, это заставить его чувствовать себя в безопасности, — заявляет она, — и дать ему понять, что он не одинок. Почему бы нам не присесть рядом с ним, профессор?

Снейп слегка вздрагивает от неожиданности, затем кивает.

— Конечно.

Когда он не сразу выходит вперед, она понимает, что Снейп ждет ее действий. Она направляется к дивану, обходя его по большой дуге, чтобы Гарри мог заметить ее приближение и не испугаться. Но увидев его, свернувшегося калачиком под одеялом, с дорожками слез на щеках, она едва сдерживается, чтобы не заплакать. Если Снейп выглядит измученным, то на Гарри просто лица нет, под его глазами залегли тени, похожие на синяки, а кожа стала белее лунного камня. Когда Луна подходит ближе, он поднимает глаза, и она видит в них узнавание, сопровождаемое вспышкой отчаяния, она понимает, что оно означает — он увидел ее и отмахнулся, как от очередного сна.

— Ты узнаешь меня, Гарри? — тихо спрашивает она, когда Снейп садится рядом с ним на диван. Ей приятно наблюдать, как его рука на мгновение смыкается на плече Гарри, словно успокаивая его, и уголки Гарриных губ приподнимаются в слабой улыбке.

— Здесь Луна, — говорит он, но не ей, а Снейпу.

— Да, Поттер, — произносит он, — она здесь. Она пришла, чтобы посидеть с… нами какое-то время.

Луна понимает, он хотел сказать «посидеть с тобой», но перешел на «нас», чтобы Гарри не подумал, будто он уже уходит. Она улыбается Снейпу, хотя он, кажется, этого и не замечает. Все-таки, не зря он ее любимый учитель.

В несколько шагов Луна преодолевает расстояние между ней и Гарри. Медленно потянувшись к нему, она высвобождает его руку из одеяла и крепко сжимает. Гарри снова смотрит на нее, и его глаза расширяются.

— Ты... Ты правда здесь, — произносит он задыхающимся голосом.

— Так и есть, — говорит она. — Подвинешься?

Он моргает, глядя на нее, а потом любезно отодвигается на несколько дюймов, давая ей возможность сесть рядом. Снейп, которого потеснило это действие, встает и пересаживается в соседнее кресло. А Луна между тем протискивается между Гарри и подлокотником дивана.

— Почему ты здесь? — спрашивает Гарри, слегка нахмурившись. — Я сейчас не в лучшей форме. Луна, не думаю, что тебе стоит…

— Я хотела составить вам с профессором Снейпом компанию, — говорит она, снова беря его за руку. Она помнит, как это помогало ей — помимо страха, боли и смятения, это единственное, что она ясно помнит в те моменты, когда сама принимала зелье. Как легко становилось, когда кто-то держал ее за руку, а стоило этому прекратиться, ей казалось, что мир вокруг нее рушился на части. Она задумывается, а говорил ли кто-нибудь об этом Снейпу — вряд ли мистер Дансени поместил это в свою статью.

— Серьезно, Луна, — снова произносит Гарри надтреснутым голосом. — Я делаю странные вещи… Я могу навредить тебе …

— Не навредишь, — тут же отвечает она. — И я никуда не уйду. Ты же мой друг.

Снейп приходит в изумление, но ничего не говорит.

— Кажется, я сделал больно Снейпу, — говорит Гарри, поднимая свободную руку, чтобы потереть глаза. Опустив ее обратно, он пристально вглядывается в лицо Лавгуд. — Тебе очень повезло, что он твой отец, Луна.

— Да, — отвечает она, несмотря на удивленный вздох, который Снейпа, кажется, не в силах сдержать. Она бросает на него быстрый взгляд и снова поворачивается к Гарри. — Впрочем, я думаю, что он также и твой отец.

— В самом деле, мисс Лав…

— Иногда, — говорит Гарри, и Снейп резко замолкает. — Но он не разрешает мне пойти в мой чулан.

Луна чувствует, как взгляд Снейпа сверлит ей затылок.

— Ты хочешь пойти в свой чулан? — спрашивает она.

Гарри пожимает плечами.

— Там безопасно, — неуверенно произносит он.

— Здесь мы тоже в безопасности, — говорит она. — Профессор Снейп не допустит, чтобы с нами что-то случилось.

Гарри ненадолго замолкает. И в этот момент молчание Снейпа становится почти осязаемо.

— Иногда он становится таким злым, — произносит Гарри.

Она словно чувствует то напряжение, которое исходит от Снейпа, сидящего в соседнем кресле. «Как же ему обидно слышать такое, — думает она. — Он ведь так старается».

— Я тоже иногда злюсь, — осторожно говорит она, — как и ты. Но профессор Снейп никогда не причинит нам вреда.

Гарри не отвечает, и всю следующую минуту никто больше не произносит ни слова. Впрочем, Луна не может не заметить, как нарастает беспокойство Снейпа, словно есть в его мыслях что-то такое, что давит на него невыносимым грузом, только он не может заставить себя произнести это вслух.

— Гарри, — говорит она, — мы с профессором Снейпом собираемся пойти на кухню и приготовить чай. Мы сразу же вернемся.

Когда она тихонько убирает руку, Гарри огорченно опускает голову, но он все-таки кивает. Снейп уже поднялся и, получив от нее одобрительный кивок, ведет ее на кухню.

Луна подозревает, спроси она сейчас, что его интересует, как он моментально заявит, что вообще не собирался о чем-то там говорить. Так что вместо этого она расстегивает джемпер, надетый поверх ее блузки, и обвязывает его рукава вокруг талии, а затем поворачивается к раковине, чтобы наполнить чайник водой. Прохладный воздух подземелья покалывает ее голые руки — в замке все еще стоит по-летнему теплая атмосфера, поэтому ее блузка не имеет рукавов.

Снейп молча ставит банку с чайными листьями и пустой заварочный чайник на стол рядом с ней — и вдруг с шумом втягивает воздух.

— Откуда, — произносит он напряженным голосом, — у вас этот синяк, мисс Лавгуд?

Луна ждала этого вопроса. Она знала, что он спросит об этом, стоит ей только снять джемпер. И дело вовсе не в том, что она хочет, чтобы он злился или беспокоился о ней, пусть это и мило. И нет, ей совсем не хочется, чтобы он исключил бедного, глупого Джереми Бишопа, потому что то столкновение действительно вышло случайно. Однако, рассказав Снейпу о том, что случилось с ней сегодня утром, она сможет постепенно подвести его к вопросу, на который, как она знает, он действительно хочет получить ответ. И она должна ответить на него, даже если он его не задаст, потому что ему нужна эта информация, чтобы помочь Гарри.

— Я упала в коридоре, пока шла сегодня на завтрак, — говорит она ему, наливая в заварочный чайник горячую воду и засыпая в него чайные листья. — И довольно жестко приземлилась.

Снейп выгибает бровь.

— Вы упали? — сухо произносит он. — Или вас толкнули?

— Это был несчастный случай, — уверенно говорит она, зная, что он будет внимательнее прислушиваться к тону ее голоса, нежели чем к словам.

Губы Снейпа сжимается в тонкую линию.

— И много ли было таких несчастных случаев в этом семестре? — спрашивает он мрачным голосом.

— Не очень, — отвечает она, наливая кипяток из чайника в кружку. — Все стало значительно лучше после того, что вы сделали для меня в прошлом году.

— Все что я сделал — это следил за соблюдением стандартных норм поведения, предъявляемых к ученикам в этой школе, — немедленно заявляет он.

Пряча улыбку, Луна наполняет маленький кувшинчик сливками.

— Да, — произносит она, — но, знаете, профессор, не все так делают.

Он не отвечает, вот только его кислое выражение лица говорит само за себя.

— Гарри это известно, — небрежно добавляет она, насыпая в вазочку сахар. — Я имею в виду то, что вы помогли мне. Наверное, поэтому ему приснилось, что я ваша дочь. У него ведь никогда не было папы; по-моему, Гарри думает, что отцы всегда защищают своих детей. Конечно, так бывает не всегда, да и вряд ли его сны настолько замысловаты.

Как бы не интересовал Луну профессор Снейп, они никогда толком не разговаривали — и, само собой, он никогда не рассказывал ей о своей семье. Вот только она очень внимательно наблюдала за ним все эти годы, и как ей кажется, вполне могла сделать несколько разумных выводов, если требовалось. Среди которых — ее подозрение, что будучи ребенком, он отнюдь не чувствовал себя в безопасности и вряд ли был по-настоящему счастлив — уж слишком быстро он замечает подобную боль в других.

Он ей действительно очень нравится.

Она замечает, что Снейп внимательно наблюдает за тем, как она ставит чашки и блюдца на поднос.

— Если не ошибаюсь, летом вы живете вместе со своим отцом? — весьма осторожно спрашивает он.

— Я его очень люблю, — говорит она, — и мы прекрасно ладим. Но с тех пор, как умерла моя мама, он стал мало что замечать, и я не могу его за это винить, — поскольку это все, что Луна может сказать по этому поводу, она просто берет поднос и поворачивается к двери. — Наверное, нам уже стоит вернуться к Гарри?

Снейп ничего не отвечает, лишь забирает у нее тяжелый чайный поднос и выходит в гостиную. Улыбаясь про себя, Луна следует за ним.

Гарри берет протянутую Луной чашку и удивленно смотрит на нее. Кажется, ей не составляет труда понять, что он сейчас чувствует — ощущаемое тепло от прикосновения к чашке становятся якорем к бодрствующему миру. На самом деле у него уже был таковой с самого начала.

Какое-то время они просто молча сидят рядом, а Луна время от времени наполняет Гаррину чашку. И внимательно наблюдает за ним, замечая, как его глаза отслеживают движения предметов и людей, которых она не видит. Он не кричит и не пытается встать с дивана, поэтому она позволяет себе надеяться, что сейчас он не сильно страдает.

Снейп, в свою очередь, выглядит так, будто еще пара минут и бодрствующее сознание вот-вот его покинет. Его голова опускается, и он начинает клевать носом, глаза то закрываются, то снова открываются, при этом он дважды чуть не роняет свою чашку.

— Профессор Снейп, — тихо произносит Луна, и он вздрагивает, будто она это прокричала. Его затуманенный взгляд обращается к ней.

— Сэр, я правда думаю, вам стоит пойти и попытаться хотя бы немного отдохнуть, — говорит она.

Снейп хмурится, ставя чашку на стоящий возле него столик.

— В этом нет необходимости, мисс Лавгуд.

— У нас с Гарри все будет в порядке, — произносит она. — И мадам Помфри будет здесь с минуты на минуту.

Он, кажется, задумывается.

— Может быть позже, — говорит он. — Когда придет Поппи.

— Вы, конечно, можете заснуть в кресле, — произносит она, пряча свою улыбку, — только, по-моему, это будет жутко неудобно и едва ли полезно.

На что он только фыркает.

— Я бы с удовольствием, — признается он, и уже одна эта откровенность показывает ей, насколько он сейчас утомлен. — Но я не хочу... То есть не думаю, что было бы разумно оставлять вас одних.

— Уверена, с нами ничего не случится, правда, — говорит она. — В конце концов, именно для этого меня и прислал профессор Дамблдор.

Снейп награждает ее долгим взглядом. Кажется, внутри него идет борьба из-за слов, которые он предпочел бы не говорить. И Луна терпеливо ждет окончания этой схватки.

— Дело вовсе не в этом, уверен, вы справитесь, — наконец произносит он, — только... Учитывая душевное состояние Поттера…

Он замолкает, чувствуя себя неловко, но секунду спустя делает еще одну попытку.

— Поттер заперт в своем сознании, — говорит он. — И хотя все его сны до сих пор были однотипны, неизвестно, что ему может… — Снейп снова замолкает и закрывает на мгновение глаза, открыв их, он продолжает: — Он шестнадцатилетний юноша, мисс Лавгуд, а юношеские сны часто бывают... Я говорю это не для того, чтобы как-то принизить его достоинство, но его самообладание ослаблено, и оставь я вас с ним наедине, может случиться так, что он…

К своему удивлению, Луна обнаруживает, что заливается краской, но, тем не менее, спокойно отвечает:

— Я очень сомневаюсь, что Гарри станет навязываться кому-то, даже во сне, — говорит она ему. Сидящий рядом с ней Гарри слегка вздрагивает при упоминании собственного имени, но в целом никак больше не реагирует на проходящий над ним разговор.

— Он молодой парень, — мрачно повторяет Снейп. — В некоторых аспектах все молодые люди одинаковы.

— Да, — просто отвечает Луна, — и я знаю это с одиннадцати лет. Но у меня есть моя палочка, вы же знаете.

— Даже в его нынешнем состоянии он намного сильнее вас.

— В общем, да. Во мне пять футов три дюйма, как и у большинства людей. Но я довольно быстро накладываю связывающее заклятие, к тому же у Гарри даже нет палочки, разве не так?

— Волдеморт, — внезапно произносит Гарри, вздрагивая рядом с ней, — он сломал ее. У меня ее больше нет...

Луна крепко сжимает его руку и снова поднимает глаза на Снейпа. Его забота, считает она, очень трогательна, но это не значит, что стоит позволить ему свалиться в обморок от изнеможения.

— Пожалуй, Гарри сейчас занимают несколько иные вещи, профессор, — тихо говорит она.

Снейп переводит взгляд с Луны на Гарри, сидящего и глазеющего на огонь, и шумно вздыхает.

— Так и быть, — соглашается он, поднимаясь на ноги. — Но если у вас возникнут какие-то проблемы или трудности, я надеюсь, вы приведете меня. Я оставлю дверь приоткрытой, чтобы вы могли позвать меня, если не сможете прийти сами.

— Я все поняла, — отвечает она, надеясь, что ее голос звучит успокаивающе.

Снейп выгибает бровь, точно понимая, что его успокаивают.

— Вы должны пообещать мне, мисс Лавгуд.

— Я обещаю, — произносит она.

Снейп на секунду замирает и хмурится, как будто он что-то забыл и теперь пытается вспомнить, что именно. Затем его лицо проясняется; он достает палочку и выполняет призывающее заклинание. Через открытую дверь гостиной к нему в руки приплывет маленькая баночка, и он протягивает ее Луне.

— Для вашей руки, — коротко бросает он, а затем разворачивается и, не сказав больше ни слова, исчезает в коридоре.

Луна смотрит ему вслед, а потом поворачивается к Гарри и улыбается.

— Он и вправду довольно неплохое подобие отца, — говорит она. — Хочешь, я тебе немного почитаю?

— Сказку, — произносит Гарри с застенчивой улыбкой.

* * *

К тому времени, как приходит мадам Помфри, Луна уже больше часа читает вслух «Таинственный сад» притихшему и прильнувшему к ее плечу Гарри. Она удивленно моргает, когда Луна открывает ей дверь, — очевидно, ожидая увидеть профессора Снейпа, — но быстро приходит в себя.

— Как поживает пациент? — спрашивает она, проносясь мимо Луны в комнату. — Или это слишком оптимистично с моей стороны, предполагать, что он тут только один?

— Профессор Снейп отдыхает, — отвечает ей Луна. — Он был очень утомлен, но я думаю, с ним все в порядке. А вот Гарри совсем обессилен.

Мадам Помфри поджимает губы.

— Веди меня к нему, — говорит она.

Луна ведет мадам Помфри в гостиную и указывает на Гарри, сидящего на диване. Та подходит к нему и усаживается в кресло, которое недавно освободил Снейп, и начинает проводить диагностику своей палочкой.

— Честное слово, — произносит она, когда заканчивает осмотр, — будь лазарет под моим личным управлением, то эти двое всю жизнь провели бы у меня в полосатых фланелевых пижамах.

Луна старается не засмеяться.

— Вы имеете в виду Гарри и профессора Снейпа?

— А кого же еще, — мадам Помфри опускает глаза на Гарри. — Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?

Гарри прищуривается, глядя на нее.

— Я точно не уверен, но думаю, что по мне потоптался гиппогриф.

Мадам Помфри фыркает, что заставляет Луну задуматься, не у нее ли Снейп этому научился, когда был еще студентом Хогвартса.

— Не сомневаюсь, что именно так вы себя и чувствуете, — говорит она ему. — Помимо обезвоживания и напряжения мышц у вас, по всей видимости, присутствует еще и ноющая боль в тех местах, о существовании которых вы даже и не подозревали.

Встревожив Луну, да и мадам Помфри, Гарри снова сворачивается калачиком, и по его лицу начинают течь слезы.

— Лечение очень дорогое, — бормочет он, — тетя Петунья говорит, оно не для таких уродов, как я.

«А ведь это же проще простого, — думает Луна, глядя на камин и крепче сжимая руку Гарри, — всего-то переправиться через камин до дома какого-нибудь волшебника в Суррее, а оттуда уже на метле добраться до дома Гарриной тети, знать бы только правильный адрес». Правда, Луна не до конца уверена, что стала бы делать, прибыв на место, но как ей кажется, она бы придумала что-нибудь по дороге. Ей ну уж очень хочется туда оправиться, учитывая то, что она сейчас чувствует.

Мадам Помфри отводит взгляд, и Луна замечает, как та изо всех сил пытается сохранить свою обычную бодрую отстраненность.

— Мои снадобья для тебя, — говорит она ему, не терпящим возражения тоном. Раскрыв ладонь, она постукивает по ней волшебной палочкой и там сразу же материализуется пузырек с мерцающим синим зельем. Сжимая его в руке, она начинает протягивать его Гарри, но чуть помедлив, решает отдать зелье Луне.

— Он станет его пить? — спрашивает она.

— Думаю, да, — отвечает Луна, рассматривая пузырек. — А что это?

— Питательное зелье с добавлением мышечного релаксанта.

Луна протягивает флакон Гарри, который косится на него с неким подозрением.

— Оно синее, — говорит он. — И странно пахнет.

— Да, — произносит Луна. — Это потому, что оно волшебное.

— О. Значит, для уродов, — Гарри морщится, как ребенок, ожидая неприятного вкуса, и опрокидывает содержимое в рот.

Мадам Помфри удовлетворенно кивает.

— Боюсь, это все, что я могу для него сделать. Стазисные повязки на его ребрах продержатся еще некоторое время. По крайней мере, он спокойно сидит, что меня очень радует, конечно, по-хорошему, он должен быть в постели, но полагаю, пока не пройдет действие зелья, с этим ничего не поделать, — она качает головой. — Честно говоря, я не понимаю, о чем Северус думал, знакомя студентов с подобным зельем — и это он то, кто сроду не станет рубить сплеча.

— Уверена, он хотел как лучше, — произносит Луна в его защиту.

Мадам Помфри только в очередной раз качает головой.

— Что ж, мисс Лавгуд, могу я что-нибудь сделать для вас, пока я еще здесь? Может, бодроперцовое зелье? Я бы могла оставить успокаивающую микстуру, но она вам, похоже, не нужна, а Поттер уже получил ее вместе с тем зельем, которое только что принял.

— Ничего не нужно, спасибо, — отвечает Луна.

— Хорошо, тогда если я вам понадоблюсь, не стесняйтесь, вызывайте меня через камин… Полагаю, мне в любом случае предстоит провести большую часть ночи на ногах, — она вскидывает руку, когда Луна начинает подниматься с дивана. — Не нужно меня провожать, я найду дорогу.

Кивнув на прощание, мадам Помфри выходит из комнаты. А минутой позже Луна слышит хлопок закрывающейся входной двери.

— Тебе еще почитать? — спрашивает она Гарри, который смотрит на нее так, словно ждет, что она вот-вот исчезнет.

— Я только что видел мадам Помфри, — неуверенно произносит он. — Она была…

— Да, она была здесь, — заверяет его Луна, касаясь его руки. — И я тоже здесь.

Гарри кивает и снова переводит взгляд на огонь.

— Вот только Снейп ушел, — удрученно произносит он.

— Да, ему нужно было отдохнуть, — говорит она. — Он не хотел уходить, но мне пришлось настоять.

— Ты тоже уйдешь, — произносит он все тем же унылым голосом.

— Нет, Гарри, — уверяет она, придвигаясь ближе и снова беря его за руку. — Вовсе нет.

— Хорошие люди всегда уходят, — упрямо утверждает он.

— О нет, — говорит она ему, — только не здесь. Ты разве не знаешь, где находишься?

Гарри поворачивается, чтобы посмотреть на нее, и качает головой.

«Это настолько непривычно, — думает Луна, — и немного горько видеть Гарри таким». Он очень сильный человек; с тех пор, как Луна встретила его в прошлом году, она чувствовала себя под защитой этой самой силы, ведь он такой добрый, а еще ему все равно, что другие люди считают ее странной или называют «полоумной». Когда он смотрит на нее, кажется, что он и вправду видит ее. Теперь и она может увидеть его: с одной стороны сильный человек, пытающийся спасти всех, кроме себя, а с другой — человек, которым он является в своих снах. Такой же испуганный и потерянный, какой она порой чувствует себя, когда просыпается посреди ночи с именем матери на губах или возвращается домой на лето, чтобы увидеть рассеянный взгляд отца, глядящий прямо сквозь нее.

— Ты в чулане, Гарри, — говорит она. — Это волшебный чулан, и здесь всегда безопасно. Тут есть все, что тебе нужно, а еще люди, которые здесь с тобой, любят тебя. Это особое место, только для таких людей, как ты и я. Здесь нет уродов.

Гарри смотрит на нее большими глазами, потом оглядывается по сторонам, словно видит комнату впервые.

— Внутри он больше, — удивленно произносит он.

Луна смеется.

— Да.

— Мне это снится, да?

Луна улыбается и сжимает его руку.

— Нет, Гарри, — говорит она, — это не сон.

Она не ощущает тревоги, когда спустя несколько секунд Гарри начинает тихо плакать. Ведь ей известна разница между одним видом плача и другим, и это не те отчаянные, беспомощные слезы, которые, без сомнения, были у него раньше, — скорее, это слезы облегчения и какой-то безудержной, непередаваемой радости.

Без малейших колебаний она притягивает его к себе. Он крепко прижимается к ней, и Луне становится так же спокойно от его тепла, как, кажется, и ему от ее объятий.

Она не замечает, как начинает засыпать, однако внезапно проснувшись от звука открывающейся и закрывающейся двери за ее спиной, подозревает, что дремлет уже несколько часов. Постепенно она начинает понимать, где находится и кто всей тяжестью наваливается на нее. Более того, она осознает, что слышит дыхание Гарри — глубокое, ровное и медленное. Он спит.

Луна не открывает глаз. Она не решается пошевелиться даже на самую малость, боясь при этом его разбудить. Однако она слышит чьи-то приближающиеся шаги, тихие и медленные, будто нерешительные, а потом голос, звучащий высоко над ее головой.

— Мисс Лавгуд, — произносит Снейп до неузнаваемости мягким тоном.

Она по-прежнему не двигается и не подает никаких признаков того, что проснулась. Ей здесь так тепло и уютно, и к тому же ей все еще очень хочется спать, кажется, она готова пролежать здесь целую вечность.

Но затем совсем рядом она слышит шелест мантии, и вдруг чья-то рука легонько ложится ей на плечо, а потом — на мгновение ей кажется, что она все еще спит и видит сон — та же самая рука убирает волосы с ее лица и нежно обводит контур ее щеки.

— Мисс Лавгуд, — снова говорит голос, а потом еще тише: — Луна.

Луна открывает глаза и видит Снейпа, стоящего на полу на коленях рядом с ними, опирающегося рукой о подлокотник дивана.

— Профессор, — моргая, говорит она, — простите, я не хотела засыпать.

— Не извиняйтесь, — произносит он хриплым голосом. И смотрит на нее с чем-то вроде удивления. — Гарри спит, — продолжает он, и из его уст это звучит скорее как вопрос.

— Я знаю, — шепчет она.

— Это... — Снейп чуть пошатывается, качая головой. — Это же невозможно. Зелье... Оно стимулирует центры мозга, которые... Только чрезмерное волнение во время сновидения способно предотвратить... — он моргает и снова качает головой. — Как, черт возьми, вам это удалось?

— Это волшебный чулан, — сонно бормочет она.

Снейп выглядит так, словно понятия не имеет, что на это ответить. Он встает, поправляя свою мантию.

— Который сейчас час?— спрашивает Луна.

— Почти четыре утра, — говорит он. — Вам следует вернуться в ваше общежитие.

— Я не хочу его будить, — тут же произносит она.

В ответ Снейп наклоняется. Поняв, что он собирается сделать, она приподнимается, высвобождая руки Гарри со своих плеч. Снейп хватает его под мышки и приподнимает, затем обхватывает одной рукой его грудь и просовывает другую руку ему под колени. Выпрямившись под своей ношей, он разворачивается и уносит неподвижного и все еще спящего Гарри из гостиной.

Луна встает и потягивается, разминая затекшую спину и ноги, затем поворачивается и следует за Снейпом в его комнату. Она стоит в дверях, наблюдая, как Снейп укладывает Гарри на кровать и натягивает ему одеяло почти до подбородка. Какое-то время он стоит у кровати, глядя вниз на Гарри, а потом поворачивается к двери. Луна отступает в сторону, чтобы пропустить его; пройдя мимо нее и наполовину прикрыв за собой дверь, он кладет руку ей на плечо и ведет обратно по коридору к двери своих комнат.

— Можно мне позже снова прийти навестить его? — спрашивает она по дороге.

— Учитывая обстоятельства, — говорит он, — думаю, это будет даже неплохо. Хотя, если он сейчас спит, то, возможно, и не проснется, пока не закончится действие зелья.

— Очень на это надеюсь, — искренне произносит она, — поскольку это зелье и вправду довольно ужасно.

Дойдя до двери, Снейп берется за ручку и открывает для Луны дверь. Затем останавливается и смотрит на нее сверху вниз.

— Вы, — говорит он, — удивительный ребенок, мисс Лавгуд.

Луна даже не знает, что на это ответить, но ее глаза, наполняющиеся слезами, кажется, имеют свое представление об этом.

Рука Снейпа на мгновение сжимает ее плечо. Затем он отпускает ее, и Луна, внезапно почувствовав себя так же тепло и радостно, как перед камином, выходит за дверь и возвращается в башню Рейвенкло.