Quantum Entanglement (гет)

— Что ты пишешь, Гермиона?

Гермиона оторвалась от записной книжки и увидела, что Арабель смотрит на неё через всю спальню. Было раннее утро, в подземельях было холодно, и Гермиона накинула на плечи уютную изумрудную шаль, которую нашла в своём новом гардеробе.

— Просто заметки о заклинаниях, о которых Макгонагалл говорила вчера, — легко солгала Гермиона. — Думаю, их можно приспособить к более… интересным целям, например.

Арабель молча кивнула, поднялась с кровати и направилась в ванную. Гермиона не сводила глаз с удаляющейся спины Арабель, пока та не скрылась из виду, а затем снова склонила голову к странице. Она снова взяла перо.

Я не помню Арабель Селвин. Значит, она не стала Пожирателем Смерти. Интересно, почему, когда это сделали все её друзья.

Гермиона остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Но это было бесполезно — в её будущем не было упоминания об Арабель. Перейдя к более лёгким делам, Гермиона начала писать всё, что помнила об Алекто Кэрроу.

Она купила маленький синий блокнот в Хогсмиде накануне, со своим скудным запасом галеонов, который, как предупредил её Дамблдор, должен был продержаться год. Он был маленьким, ярко-синим, и не открывался никому, кроме неё. Гермиона добавила несколько более сложных заклинаний для тех, кто попытался бы открыть его. Она с тревогой обнаружила, что через несколько недель её воспоминания о людях уже смешались с теми, с кем она встречалась сейчас. Поэтому она решила записать каждый клочок информации обо всём, что она помнила, а затем нарисовать линейную карту первой волшебной войны.

Она уже покончила с Мародёрами, несколькими членами Первого Ордена Феникса и ближайшими людьми по факультету. Гермиона задумалась.

— «Мне очень повезло, что я так интересовалась историей».

Она захлопнула блокнот и спрятала его под подушку. Ещё будет время.

* * *

— Доброе утро, класс! — Профессор Слагхорн добродушно улыбнулся, заходя в класс Зелий. — Надеюсь, вам понравились выходные в Хогсмиде. Сегодня я хотел бы, чтобы вы все создали изменяющий глаза эликсир, включив выводы, которые вы сделали в своих эссе о порошковых зельях на прошлой неделе. Вы должны найти инструкции на странице 67 вашей книги Зелий. Начинайте!

Гермиона оглядела класс, её глаза сразу же остановились на Снейпе. Это был первый раз, когда она увидела его после инцидента в Хогсмиде. Когда она спросила Рабастана, где он, парень пожал плечами и сказал, что Снейп никогда не проводит много времени со своим факультетом, и определенно не захочет его видеть. Думая о Снейпе, которого она знала, Гермиона была вынуждена согласиться.

Бледный подросток сидел в углу класса за своим обычным рабочим столом, выглядя ещё более кислым, чем обычно. Когда Слагхорн замолчал, он успел зажечь огонь под котлом прежде, чем кто-либо успел пошевелиться. Затем Снейп встал, протиснулся мимо Алекто и направился к шкафу. Гермиона поспешно поднялась и последовала за ним. Они встретились перед шкафом в одно и то же время.

— Пожалуйста, ты первый, — Гермиона указала на Снейпа. Он недоверчиво посмотрел на неё и начал собирать свои ингредиенты.

— Ты в порядке? — тихо спросила Гермиона. Снейп замер, а затем резко повернул голову, чтобы посмотреть на Гермиону.

— В порядке, — прошипел он.

— У тебя исчезли фурункулы? — спросила Гермиона, удивляясь, почему она беспокоится. Снейп бросил на неё ещё один смертельный взгляд.

— Ты мне там была не нужна. Тебе не следовало вмешиваться.

— Не нужна была помощь? — Гермиона огрызнулась как можно тише. — Ну, на мой взгляд, всё было не так.

— Оставь меня в покое, — злобно прошипел Снейп. Он повернулся и бросился к своему столу, а Гермиона поморщилась.

— А чего ты ожидала? — Гермиона обернулась и увидела Алекто, стоящую у её плеча и заглядывающую в шкаф. — Никому не нравится чувствовать себя слабым.

Гермиона с интересом подняла брови, а Алекто просто пожала плечами.

— Подумай об этом, — пробормотала невысокая девушка прежде, чем вернуться к своему столу.

Как только она собрала все ингредиенты, Гермиона начала осторожно нарезать кожу на тонкие полоски. Она сконцентрировала всю свою энергию на том, чтобы каждый ингредиент был приготовлен абсолютно идеально, насколько это было в её силах, и чтобы все её инструменты были незагрязнёнными. На этот раз её зелье должно было быть идеальным.

— Замечательно! — сказал профессор Слагхорн, глядя в котел Гермионы в конце урока. — Отличная работа! Обратите внимание, мисс Кэрроу, мисс Блэк в совершенстве владеет зельями.

Гермиона не сдержала улыбку.

— Спасибо, сэр, — сказала она.

Гермиона не смогла удержаться и скользнула взглядом по Снейпу. Он смотрел в сторону, выражение его лица было явно недовольным, и, хотя она знала, что это мелочь — чувствовать себя соперницей со своим бывшим Мастером зелий, Гермиона не могла сдержать лёгкого чувства триумфа.

Но когда Слагхорн добрался до котла Снейпа, он снова просиял.

— Хорошая работа, Северус! Абсолютно идеальная. Ты добавил ещё ингредиент, чтобы стабилизировать зелье к свёртыванию?

— И чтобы улучшить вкус, — сказал Снейп, его губы нелепо изогнулись. Хотя он не смотрел в её сторону, Гермиона чувствовала, что это было направлено именно ей.

— Какое изобретение, — гордо сказал Слагхорн, прежде чем двинуться дальше. Гермиона с досадой сунула книги обратно в сумку. Она должна была помнить, что Снейп имеет тенденцию изменять оригинальные рецепты. В конце концов, он был Принцем-полукровкой.

* * *

Несколько недель спустя, в начале холодного декабря, Гермиона шла по коридору в одиночестве, когда услышала, как кто-то окликнул её.

— Блэк! Эй, Блэк. Можно тебя на пару слов?

Она повернулась с палочкой в руке и прищурилась, но позволила палочке опуститься, когда увидела, кто это был. Ремус Люпин подбежал к ней, тяжело дыша. Он был бледен и имел тёмные круги под глазами, и Гермиона поморщилась. В этом году на зимнее солнцестояние выпало полнолуние, до которого оставалось всего несколько недель. Ликантропия всегда будет сильнее, если это особый день.

— Чем я могу помочь, Люпин? — спросила Гермиона, опомнившись как раз вовремя, чтобы не назвать его Ремусом.

Оборотень выглядел расстроенным её резким тоном.

— Я надеялся, что смогу поговорить с тобой наедине, — сказал он, выглядывая из прорезанных стёклами окон коридора. Снег пошёл, и земля была покрыта белым ледяным слоем.

— Конечно, — спокойно ответила Гермиона. Она ожидала этого гораздо раньше.

— Мы можем… — Ремус замолчал, указывая на пустой класс.

Гермиона кивнула и последовала за Ремусом в класс. Она заметила, что оборотень оставил широкое пространство в дверном проёме, прежде чем закрыть дверь, и её подозрения усилились. Решив не действовать в данный момент, Гермиона ждала, что скажет Ремус. Неиспользуемый класс был полон столов, и Гермиона выдвинула стул, чтобы сесть. Ремус предпочёл стоять.

— Чем могу помочь? — повторила Гермиона.

Ремус переступил с ноги на ногу.

— Мне нужно знать, как ты узнала о моей… проблеме.

— Нужно знать? — Гермиона приподняла бровь. — Я думала, что уже заключила сделку с Поттером, чтобы никто не узнал.

— Ты хочешь сказать, что шантажировала его? — спросил Ремус.

— Во-первых, ситуация не критическая, — возразила Гермиона. — Но, конечно, ты ведь не думаешь, что то, что происходило — правильно.

Ремус вздохнул.

— Нет, я не думаю, что это было правильно.

— Я знаю. Ты даже палочку не вытянул, пока мы не появились.

— Как ты это заметила? — удивился Ремус, невольно присев на край стола.

— Все произошло так быстро.

— Всё дело в деталях, Люпин, — спокойно сказала Гермиона, рассматривая свои ногти. — Мне нужно было обратить внимание на эту ситуацию, чтобы убедиться, что больше никто не пострадал.

— Больше никто не пострадал? — выпалил Ремус. — Ты использовала тёмные проклятия!

Гермиона снова вздохнула.

— Нет.

— Да! Я знаю, как выглядит разрушающее кости проклятие, Блэк.

— Неужели? — медленно произнесла Гермиона. Она вытащила палочку из рукава и протёрла её об мантию. — Ты имеешь в виду, как… это?

Гермиона взмахнула палочкой в сторону Ремуса и сосредоточилась на том, чтобы создать подобие разрушающего кости проклятия вокруг Люпина. Ремус поперхнулся и отшатнулся назад, но не успел вовремя увернуться. Болезненная фиолетовая струя света, похожая на тёмное проклятие, ударила Ремуса в грудь. Оборотень вытаращил глаза, когда его палочка вылетела из руки и полетела к Гермионе.

— Видишь, — сказала Гермиона, ловко поймав палочку. — Всё не всегда так, как кажется.

— Как ты… что это было? — Ремус ахнул, глядя на Гермиону широко раскрытыми глазами. — Я никогда не видел, чтобы кто-то маскировал одно заклинание другим. Где ты этому научилась?

— Это я придумала, — просто сказала Гермиона. Забавно, что Ремус спросил, откуда она узнала этот метод заклинаний, учитывая, что он помог ей сформулировать его. Они провели несколько часов в библиотеке Дома Гриммо, разыскивая что-нибудь, что могло бы помочь им в войне. Маскирующие заклинания не спасали жизнь, но имели множество применений и могли быть обращены вспять. Заклинание, ломающее кости, так же легко может быть замаскировано, как и безобидный Экспеллиармус.

— Значит, ты на самом деле не пыталась нас убить?

— О, используй свои мозги, Люпин! — сказала Гермиона раздраженно. — Если бы я пыталась убить тебя, ты бы уже был мёртв.

— Не понимаю, — признался Ремус, качая головой.

— Тебе и не нужно, — тихо сказала Гермиона. — Но я надеюсь, что от этого тебе станет лучше. Теперь ты знаешь и один из моих секретов, так что можешь быть уверен, что я никому не расскажу о твоём. Понятно?

Гермиона встала со стула и повернулась к двери.

— Я… подожди!

Гермиона полуобернулась, подняв брови.

— Да?

— Ты не рассказала мне, как узнала о моей проблеме. Или почему ты никому не расскажешь. Я не понимаю, почему ты делаешь мне одолжение и откуда ты это знаешь!

Гермиона не ответила. Вместо этого она закрыла глаза и позволила себе почувствовать присутствие в комнате. Это было нетрудно, когда вы действительно соприкасались с тем, что чувствовал ум человека. Это было похоже на жужжание энергии, сконцентрированной в небольшом пространстве, наполненном жизнью и магией. Гермиона сосредоточилась, пока не определила, откуда идёт энергия, а затем открыла глаза.

— Я уже сказала Поттеру. Я всё знаю.

Гермиона рассеянно взмахнула палочкой, и в углу комнаты внезапно послышалась возня. Плащ-невидимка упал на пол, открыв удивлённый взгляд Джеймса Поттера. Он был очень похож на Гарри, когда у него было это слегка озадаченное выражение лица, и Гермиона почувствовала, как её сердце болезненно сжалось на мгновение, прежде чем она безжалостно отбросила свои ментальные стены. Джеймс хмуро поднял плащ и повернулся к Ремусу.

— Откуда она узнала, что я там?!

— Не знаю, — сказал Ремус, нахмурившись и повернувшись к Гермионе. Но она уже вышла из комнаты.

* * *

Гермиона непрерывно ходила по тёмной спальне. Был поздний Сочельник, и она была единственной шестикурсницей Слизерина, оставшейся в Хогвартсе. Когда её компаньонки — она не решалась говорить о людях, которых собиралась хладнокровно убить, как о друзьях — спросили, почему она не возвращается домой на каникулы, она заявила, что её семья уехала проводить частные исследования. Это была настолько очевидная ложь, что Гермиона не сомневалась, что её товарищи слизеринцы сделают свои собственные, более гнусные выводы.

Гермиона нервничала. Это всегда было трудное время года, Рождество. Она вспомнила все болезненные воспоминания, которые не оставят её в покое, независимо от того, насколько она подготовила свой разум к их искушениям. Самые ранние годы с родителями, окрашенные прекрасной наивностью детства. Потом годы с Роном и Гарри — иногда в Норе, иногда в Хогвартсе, а иногда снова дома с родителями. Последние годы войны, конечно, не были хорошими воспоминаниями.

После того, как её родители умерли, Рождество потеряло всю свою радость. К счастью для неё, никто уже не радовался этому. И Рон, и Гарри потеряли достаточно людей, которых любили, чтобы мысль о радостном праздновании была мучительной для их холодного духа. Дата прошла, не обозначенная и не упомянутая.

Гермиона резко отвернулась от каменных стен и направилась к лестнице. По крайней мере, в общей гостиной будет огонь, и, возможно, несколько младших учеников будут болтать. Возможно, звук человеческих голосов — любых человеческих голосов — сделало бы эту ночь более терпимой.

Но общая комната была пуста, хотя в камине весело потрескивал огонь, а в углу стояла большая, морозно-красивая, рождественская ёлка, украшенная серебром. Гермиона вздохнула, сдалась и опустилась в одно из кожаных кресел у камина.

— Почему ты здесь?

Сердце Гермионы чуть не выпрыгнуло из груди, и она ахнула. Её рука рефлекторно дернулась, вытаскивая палочку из рукава в ладонь, и она вскочила на ноги и выругалась прежде, чем поняла, что делает. Глухой стук предупредил её о неожиданном появлении в комнате.

— О нет!..

Гермиона поспешила через комнату, а затем поморщилась, когда посмотрела вниз на застывшее тело Северуса Снейпа, лежащее перед лестницей в спальню мальчиков. Его глаза яростно двигались, и она не сомневалась, что если бы он мог говорить, то это были бы одни ругательства.

Гермиона быстро произнесла контр-заклятие и освободила Снейпа от заклинания. Подросток тут же вскочил на ноги и зарычал на неё.

— Что ты делаешь?!

— Прости! — Гермиона подняла руки, показывая, что убрала палочку. — Ты меня напугал. Это был просто рефлекс.

Снейп смотрел на неё, он выглядел немного раздражённым.

— Просто рефлекс, — пробормотал он, протискиваясь мимо неё, чтобы сесть у огня.

Гермиона с любопытством посмотрела на него, возвращаясь на своё место. За последние несколько недель у неё не было возможности наблюдать за ним вблизи, учитывая советы Алекто. Но теперь, когда он сидел перед ней, невозможно было не рассмотреть парня в поисках фрагментов человека, которого она помнила.

Подросток Снейп был неуклюжим, с плохой кожей и жирными волосами. Он свернулся калачиком в кресле у камина, обхватив руками колени в позе, которую она никогда не могла себе представить. Он постоянно хмурится — успокаивающее и знакомое напоминание о её прежней жизни — и, казалось, уже в нежном шестнадцатилетнем возрасте на его лбу появились морщины.

В общем, Гермиона не могла сказать, что была бы впечатлена, если бы не знала, кем вырастет Снейп. Но она знала и не могла не вглядываться. Это казалось таким странным, таким нелепым, что этот угрюмый подросток станет самым сильным и храбрым мужчиной, которого она когда-либо встречала. И всё же, если бы Гермиона поступила по-другому, ему бы не пришлось умирать. На этот раз Снейп тоже заслуживал лучшей жизни.

— Перестань пялиться на меня!

— Прости, — поспешно сказала Гермиона, глядя на огонь. — Не знала, что это запрещено.

Гермиона несколько мгновений смотрела в огонь, наблюдая за бессмысленными фигурами, кружащимися в их огненных глубинах. Она была почти загипнотизирована, когда, к её удивлению, Снейп снова заговорил.

— Почему ты всё ещё здесь?

Гермиона ощетинилась.

— Я тоже слизеринец! Я имею такое же право быть здесь, как и ты.

— Нет, я имел в виду, почему ты всё ещё в Хогвартсе!.. Знаешь, что? Просто забудь об этом.

— О. Прости, — сказала Гермиона второй раз за ночь, краснея. — Моя семья уехала, и я не знаю, где мои родственники. Легче было остаться здесь. А ты?

Хотя в комнате было темно, Гермиона увидела, как потемнело лицо Снейпа, и пожалела, что задала ответный вопрос. В конце концов, она знала, на что похожа его мрачная, горькая жизнь за стенами замка. Неудивительно, что он не хотел возвращаться домой.

— Мне нужно было учиться, — сказал Снейп через мгновение. Гермиона кивнула, приняв ложь. Они посидели в тишине ещё несколько мгновений, и Гермиона почти решила идти спать, когда почувствовала, что снова начинает говорить.

— Это была очень хорошая идея — добавить мяту в эликсир эйфории.

Снейп вздрогнул и очень удивился её словам. Он подозрительно посмотрел на неё и кивнул.

— Благодарю. Слагхорн тоже так сказал.

— Что заставило тебя это сделать? — настаивала Гермиона, не в силах сдержаться. С тех пор, как Гарри пришёл в класс Зелий с этой старой потрёпанной книгой, принадлежащей Принцу-полукровке, Гермиона разрывалась между ужасом, невольным интересом и завистью. Но она никак не ожидала, что ей представится возможность обсудить с ним это всё.

Снейп поднял бровь и скептически посмотрел на неё.

— Кое-что.

— Что, например?

Еще одна бровь поднялась.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да.

— Я рассматривал теории Хелтрика о травах, и аргументы, которые он приводил по этому поводу.

— Использование маггловских трав в магических зельях, — сказала Гермиона, нетерпеливо кивая. — Конечно. Но я не понимаю, как это могло заставить тебя решить объединить это с такой потенциально опасной базой, как…

— Ты позволишь мне договорить? — Снейп нахмурился, но не выглядел слишком недовольным. На самом деле он больше походил на себя.

— Прости, — пробормотала Гермиона в третий раз.

— Как я и говорил. Я смотрел на теорию Хелтрика, когда понял, что он не учёл, как выращивают травы. Все травы, которые он изучал, были естественным образом выращены в волшебной среде, чтобы стимулировать их рост, так же, как и все травы массового производства для зелий.

— Нет, — выдохнула Гермиона. — Так просто? Ты говоришь то, о чём я думаю?

Снейп выглядел довольным собой.

— После долгих экспериментов я понял, что, когда травы выращивались совершенно свободно от магии, без каких-либо следов магического вмешательства, они становились менее изменчивыми. Следовательно, становится возможным добавлять их в зелье без потенциального риска взрыва.

Гермиона быстро думала. Она читала о событиях в области зелий, когда была в Хогвартсе в первый раз. Её исследования были относительно бесполезны, но всё же был интересный фрагмент, за несколько лет до того, как она пошла в Хогвартс — стало обязательным, чтобы все маггловские травы для использования в зельях были подготовлены с использованием только маггловских средств. Снейп, должно быть, был тем, кто это сделал.

— Потрясающе, — выдохнула Гермиона. Снейп выглядел довольным.

— Может, и неудивительно, — согласился он, всё еще выглядя менее суровым, чем обычно. — Но очень полезно.

— Значит, ты выращиваешь собственные травы? — спросила Гермиона через мгновение. — Здесь?

— Профессор Спраут позволяет мне это делать в конце теплицы, — кивнул Снейп.

У Гермионы перехватило дыхание. Если бы она только могла…

— Можно посмотреть?

Снейп подозрительно посмотрел на Гермиону, и Гермиона пожалела, что сказала это так нетерпеливо. Но если бы все травы в шкафу магазина зелий были некачественными по сравнению со Снейпом… и если бы она могла наблюдать, как он их выращивает…

— Возможно, — согласился Снейп через мгновение. Гермиона подумала, что это, вероятно, лучшее, что она собиралась получить, и торжествующе улыбнулась. Она ничего не могла с собой поделать — возможность было сложно упустить. Через мгновение она позволила своим мыслям вернуться к другим зельям, которые она видела, как делал Снейп.

— А как насчёт позапрошлой недели? — Гермиона сказала через мгновение. — Головная боль. Слагхорн сказал, что никогда не видел ничего подобного. Ты не мог просто следовать обычным инструкциям.

Снейп высвободил ноги из защитной позы и протянул их к огню, выглядя ещё более расслабленным, чем Гермиона видела его раньше.

— Ну, — начал он с самоуверенным голосом молодого студента, пытающегося читать лекции другим. Это не было похоже на его взрослый голос учителя, и Гермиона сдержала смешок. — Я начал так…

Вечер прошёл быстро и с гораздо большим удовольствием, чем Гермиона могла себе представить. Впервые за целую вечность она почувствовала, что разговаривает с кем-то, кто действительно может постоять за себя на мозговой арене, и было чудесно потеряться в блаженстве возбуждающего спора.

Хотя несколько раз Гермиона и Снейп вступали в ожесточённые споры — в какой-то момент Снейп ушёл и вернулся с древней копией текста о зельях, который он положил перед Гермионой, чтобы доказать свою точку зрения — но ни в коем случае ни одна из сторон не выходила из комнаты. Когда часы над камином пробили полночь, Гермиона пожелала Снейпу Счастливого Рождества. Он хмуро посмотрел на неё и продолжил объяснять свою теорию дегенерации эликсира.

Так прошла ночь до раннего утра, когда Гермиона наконец подняла руку, чтобы остановить поток слов, широко зевая.

— Мне нужно поспать, — призналась она, потирая зудящие глаза. — Но спасибо, Снейп. Это было действительно интересно.

— Спасибо, Блэк, — сказал Снейп через мгновение. Морщины на его лице углубились, когда он посмотрел на неё.

— Для кого-то, выросшего вдали от Хогвартса… у тебя сносное количество знаний о зельях.

Гермиона фыркнула.

— Сносное? Со дня на день я дам тебе посоревноваться со мной.

— С нетерпением жду этого, — сказал Снейп, вставая.

Когда он вышел из общей комнаты, Гермиона слабо улыбнулась.

Да, на этот раз он определенно заслуживает второго шанса.