Братья навек! (джен)

Весь день прошёл в привычных делах: уборка, готовка, снова уборка. На заднем дворике обнаружились несколько ухоженных грядок с травами… «Надо будет спросить, чьи они: если мамины, можно будет включить их в список своих обязанностей, а вот если Северуса… Ладно, сначала познакомимся с этим таинственным братом — чего раньше времени себя накручивать?»

Часов в пять вечера вернулся отец — хмуро оглядел чистую гостиную и, буркнув в ответ на вопрос о еде, что сыт, протопал наверх. Гарри пожал плечами: насильно мил не будешь, проголодается — спустится.

Спина всё ещё саднила, но уже не так сильно — за время жизни у Дурслей он научился «отключать» боль. Вот когда закончит с делами и присядет — неприятные ощущения вернутся в полной мере, но ведь тогда уже вернётся Северус, правда?

В шесть снова хлопнула дверь. На пороге стоял долговязый, худющий парень с длинными, до плеч, волосами. На лице выделялся внушительных размеров римский нос⁽¹⁾ и чёрные провалы глаз. В общем, тот же Снейп, только лет на двадцать моложе.

— Привет, Север, — робко поздоровался Гарри.

— Меня зовут Северус, — сердито ответил тот. — Сколько раз просил не сокращать моё имя!

— Прости, Северус, — повинился младший Снейп (?) — Я после вчерашнего никак в себя не приду. Такое ощущение, что всё не со мной происходит…

— Да, крушение идеалов — это больно, — горько усмехнулся Северус. — Отец до пяти лет меня на шее катал, на рыбалку возил, на ярмарку… А потом — первый выброс — и как отрезало. Ты хитрый, тихушник, — до пятнадцати лет продержался. А конец всё равно один: выброс, отец в гневе, спина в шрамах… Болит?

Гарри прислушался к ощущениям.

— Вот пока ты не спросил, не болело… Саднит немного, но это от пота: я после уборки вместо того, чтоб ополоснуться, на диван лёг…

— Ладно, трудоголик, снимай майку — посмотрим, что наш папаша со своим любимчиком вытворил⁽²⁾…

Гарри послушался и развернулся спиной к Северусу. Раздался сдавленный вскрик и тихие ругательства.

— Ничего себе он тебя «приголубил»! У меня такая спина после недельной порки была… Видно, сильно ты его разочаровал… — Гарри неожиданно для себя всхлипнул: слышать, что он разочаровал отца, было неприятно. — Да ладно, не хнычь: ты ж мужик. Боль надо терпеть молча. А на отца не злись — он поди, сам себя ненавидит теперь за то, что так с тобой обошёлся. Ладно, ложись на живот — буду тебя обрабатывать.

После фразы «ложись на живот» Гарри больше ничего не слышал: в ушах стоял жёсткий голос дяди… Прижав майку спереди, спиной он забился в угол и, притянув к себе колени, тихонько взвыл.

— Нет, пожалуйста, не надо… само пройдёт…

В этот момент в гостиную вошла мама и, увидев защитную позу младшего сына, тихо съехала по стене.

— Мама! Мам! — взволнованно крикнул Северус. — Ну, что мне с вами делать…

Он бросился к матери и, обняв за плечи, переместил её на диван, а затем аккуратно вытащил брата из угла, приговаривая:

— Глупый: твои раны надо обработать, а то присохнет к ним майка или плед — отдирать придётся… а это ещё больнее…

Гарри доверчиво смотрел на него:

— А больно не будет? — Про себя он поразился, что задал этот вопрос: какая разница, будет больно или нет — главное, чтоб раны не загноились… Однако Северус не рассердился и даже не удивился такой реакции.

— Нет, малой. Эта мазь с обезболивающим и успокоительным эффектами. Сейчас обработаем тебе спину — и спать. Завтра будешь как новенький.

— Спать в шесть?! Не хочу…

— Ничего, вот закончим лечение — захочешь, — по-доброму усмехнулся Северус. — Давай, повернись ко мне спиной — я осторожно…

Его прохладные ладони коснулись истерзанного тела — приятно. Гарри закрыл глаза и застонал.

— Больно?! — испуганный вскрик.

— Нет-нет… просто она весь день ныла, я и забыл, как это здорово — когда ничего не болит…

— То-то же. В другой раз не попадайся отцу под горячую руку… Хотя спасибо, что за мать вступился — она бы не пережила. Обычно это я между родаками встаю, за что и получаю, а в этот раз меня батяня в магазин за продуктами услал, «чтоб без дела не сидел, значит». Вернулся — а мать на кухне ни жива, ни мертва сидит и всё повторяет: «убьёт... убьёт ведь...». Насилу добился, что стряслось. Буду должен.

Гарри аж зашипел на грани парселтанга:

— А ну прекращай нести чушь! Какие счёты в семье?! Она и моя мама…

Северус хмыкнул и головой покачал, но про долг больше не заговаривал. Через двадцать минут спина была обработана полностью.

— Ну вот, одевайся и помоги мне маму в себя привести. Она, как твою «расписанную» спину увидала — совсем отключилась. Хорошо, что сидела…

— Не надо, — послышался слабый голос, — я в порядке… Ну как, родные, вы больше не ссоритесь?

— А мы ссорились? — спросил Гарри и поймал на себе два удивлённых взгляда. — Ну, я ещё не всё вспомнил… Давай начнём сначала, брат? Я — Гарри, — и протянул Северусу открытую ладонь.

— Давай, брат, — отзеркалил фразу старший. — Я — Северус (никаких сокращений, хотя бы в лицо). И помни: я за тобой слежу! — озорно ухмыльнулся он и пожал руку.

— Ага-ага: «Большой Брат смотрит на тебя!», — ответил с усмешкой младший. — Боюсь-боюсь!

И ему тут же прилетел подзатыльник от Северуса.

1) С горбинкой

Вернуться к тексту

2) Как и всякий старший ребёнок, Северус ревнует отца к младшему, тем более, что тому оказывается явное предпочтение.

Вернуться к тексту