Терраса с видом на море (джен)

Машину слегка потряхивало на кочках, и я мимоходом отметил, что как-то сильнее обычного — надо будет не забыть оставить заявку в муниципалитете Сан Феличе, чтобы подровняли. Дорога не была асфальтированной, поэтому за ней нужно было постоянно следить, но если кто-нибудь из владельцев вилл об этом не напоминал, местная власть сделать это благополучно забывала.

Мы с Джанлукой ехали в Рим — я предложил поехать со мной, зная, что и ему нужно быть там во вторник, и он радостно согласился. По-моему, он был единственным из соседей, кто не имел машины, а выбираться отсюда своим ходом было довольно муторным занятием.

— Вы любите симфоническую музыку? — поинтересовался Джанлука, кивком указав на включённый радиоприёмник. — У вас и в доме всё время классика играет.

— Я всеяден, — отозвался я. — По классике у нас главный спец — Нинетта, я по сравнению с нею сопливый школьник. Просто привык, и память хорошая... ну и классика на то и классика, что всегда уместна.

— Да, красиво, — согласился сосед. — Я не то чтобы знаток, но мне тоже нравится. А что это играет сейчас?

Я вслушался в бормотанье приёмника, прибавил звук и напряг память.

— Дебюсси, один из этюдов про море. "Игры волн."

— Здорово, — заметил он, немного послушав. — Вроде и море, а вроде и не только. Просто жизнь. Встречи, разговоры, события...

— Да, похоже. Мне тоже кажется, что море тут скорее повод. Но давайте-ка вернёмся от высокого на грешную землю. Вам предстоит разговор с бабушкой, и есть несколько моментов, которые я хотел бы прояснить заранее, раз уж взялся вам помогать.

— Да, конечно, — с готовностью кивнул Джанлука.

— Я уже говорил, что ремонт дорогой, и немаловажная деталь в любом строительстве — коммуникации. С электричеством всё более-менее, но в доме нет воды. Это может стать проблемой. Мне повезло — прежние хозяева моего дома озаботились, мне не пришлось с этим возиться, а вам придётся.

— Не придётся особо. В доме воды нет, это так, но на территории есть старый колодец. Я не успел вам показать. Он обсажен кустами, его так сразу и не увидеть.

— Колодец? — переспросил я. — Старый? В нашей скале? Это сколько же там глубины, интересно?

— Не знаю, но он ужасно глубокий. Его, конечно, пришлось здорово почистить, но сейчас с ним всё в порядке. Вода пресная, несмотря на то, что море рядом. И холодная в любую жару — ну понятно, с такой глубины...

— Ах вот как... не исключаю, что колодец изначально античный. Я встречал подобное на побережьях, ими до сих пор пользуются, если повезёт найти. Если так, то вы и впрямь счастливчик.

Надо же, как любопытно. Если я прав, и колодец действительно античный, то кому же он тут понадобился? Относительно известный античный город поблизости был — собственно, Сан Феличе на его месте и стоит, даже руины акрополя имеются, — но зачем нужно устраивать колодец в таком труднодоступном месте, на скале над морем, где вроде как никогда и не было никакого внятного поселения? Впрочем, древностей вокруг нас было немало — несколько прибрежных башен, маяк, ещё выше в горах остатки римской цистерны... может, и на нашем пятачке жили, кто знает.

— Как вы считаете, что ещё потребует крупных расходов? — спросил Джанлука.

— Помимо коммуникаций? Вам придётся делать нормальную кухню — в изначальной планировке её нет вообще, что очень странно. Перекрытия второго этажа на ладан дышат, их придётся менять.

— Да, я помню, как вы вышли на середину и подпрыгнули, — хихикнул сосед. — И всё кругом затряслось.

— Я знаю, это забавно выглядит, но при первом осмотре такого фокуса обычно хватает, чтобы кое-что понять. Ну и главный вопрос — вы должны решить, что делать с вашей экстравагантной гостиной. Она совершенно нефункциональна, не говоря уж о том странном впечатлении, что невольно вызывает своим видом.

— Мне кажется, что ещё есть проблема в том, что на пляж никак не спуститься, — осторожно заметил Джанлука. — Я вот представил — сняли люди дом на море, а к самому морю не попасть. Кому такой дом нужен?

— Вы правы, но на этот предмет надо будет осмотреть территорию ещё раз. Пока я не понимаю, возможно ли устроить там лестницу, и во что она встанет.

— Может, бассейн сделать в саду? — робко предположил Джанлука. — Не совсем то, конечно, да и большой просто негде, но всё лучше, чем совсем ничего.

— Бассейн — это прекрасно, это всегда плюс к цене при сдаче в аренду, но согласитесь, что всё же полумера при наличии моря, которое вроде под боком, но до которого никак не доберёшься. И опять же — это дорогое сооружение. Никакого колодца на это не хватит — его и на домашние нужды может не хватить. Вы обсудите всё это с бабушкой ещё раз — теперь у вас куда больше реальной информации и понимания масштаба работ, чем в начале. Кстати — я случайно услышал, что её зовут Летиция, как и название виллы. Семейное имя?

— Да. Всех женщин в семье так называли, уж не знаю, откуда пошло. Моя мама тоже была Летицией. И дочь первой владелицы тоже, насколько помню. Спасибо вам огромное, мне теперь действительно гораздо легче будет вести разговор. А скажите, Мауро... — он несколько замялся, пытаясь сформулировать поточнее. — Вот вы обмолвились, что крышу относительно недавно чинили. Как вам кажется — насколько недавно?

— Лет восемь-десять. Ну, может быть, на пару лет раньше — но точно не больше. А почему вы спрашиваете?

— Да понимаете... странно. Бабушка точно никакого отношения к этому не имеет, а других родственников у неё нет. Я её знаю мало, да, но мне кажется, что она говорит правду. Во всяком случае, про садовника же она сказала — это она ему платила, чтобы тут всё окончательно не заросло. А про мало-мальский ремонт — ни слова. Однако существовал ещё её отец, мой прадед... ну тот, что приезжал проверять дом после войны — помните, я вам рассказывал? Так вот он прожил очень длинную жизнь, и умер как раз девять лет назад. Я всё думаю — может, это он пытался хоть как-то сохранить дом, хоть и не любил тут бывать?

— Так вы спросите у бабушки.

— Бесполезно, — махнул рукой Джанлука. — Она не любит о нём говорить, так что даже если и знает, то не скажет. Я и про эту его поездку чуть не клещами у неё вытянул — нужно же было понять, откуда информация, что дом стоит на месте и никуда не делся.

— Суровая она у вас, — покрутил головой я. — Прямо волк-одиночка.

— И не говорите, — вздохнул он. — Прадед был совсем другой, я его хорошо помню. С ним-то мы регулярно виделись, он и к отцу моему хорошо относился, и ко мне. Всегда интересовался нашими делами, расспрашивал, помогал, если мог. Маму мою вообще обожал, даже заболел, когда она умерла, так переживал. Единственное, о чём его нельзя было спрашивать — это о семейной истории, сразу уводил разговор или просто замолкал на полуслове. И о бабушке тоже не любил говорить, а ведь единственная дочь...

Зазвонил телефон, я глянул на экран.

— Извините, Джанлука. Да, слушаю.

Звонил один из моих бригадиров — не с того объекта, ради которого я ехал, но тоже сложный и важный. Там ещё вчера возникли вопросы, которые надо было решать мне — пошла какая-то новая трещина невесть откуда, и он с перепугу остановил все работы. Мы немного поговорили на эту тему, потом я плюнул — чего гадать, скоро сам всё увижу — и наказал ему набраться терпенья и никуда не уходить.

— Мауро, ты ведь едешь уже, да? — голос звучал озабоченно.

— Еду, но не к тебе. Я сперва к Карло на Целий, там вылезло три разных слоя, он понять не может, чего консервировать, чего сносить, я ещё Луизу туда вызвал, будем решать.

— Мауро, но у нас же трещина! И всё стоит, ничего делать не можем.

— Подождёт полдня твоя трещина, я видел вчерашние фото. Ничего там фатального нет, поверхностная скорее всего. Приеду, сказал же. Всё, до встречи — у меня вторая линия... да, Луиза, привет. Еду, да. Нет, ты очень нужна — кто у нас по фрескам главный? Там на нескольких колоннах три слоя один из под другого, кто решать будет? Не, я могу, ты же знаешь, колоннам будет отлично, но только мы с Карло снесём к чертям что не надо, а ты потом рыдать будешь. Да ещё, не дай бог, музейщики подключатся, настучат сама знаешь куда. Так что давай-ка, ноги в руки и бегом — я буду минут через сорок максимум.

Я не успел отключиться, как телефон зазвонил снова — на этот раз звонила Бель.

— Да.

— Мауро, привет, мне тут Джузеппе телефон обрывает насчёт вчерашней трещины, так может сперва к нему надо? Ты же едешь?

— Что ж вы такие нервные-то... еду, но к Карло. Там важнее, там колонны укреплять надо срочно, рухнут — всем весело станет. Ну, то есть у него не рухнут, конечно, он сделал всё точно как я посчитал, но если следующий этап профукать, то колоннам хана. И плюс там фрески, сама знаешь, там Луиза нужна... короче, Бель, давай туда, там всё решим, а потом уже займёмся Джузеппе и его трещиной. Не паникуй.

За окном мелькали скучные пейзажи индустриальной пригородной зоны. Мы приближались к городу по новой Аппиевой дороге, миновали поворот к Чампино, впереди замаячила развязка с большим городским кольцом.

— Куда вас лучше подбросить? Я еду в центр. Высадить у метро, может? По дороге будет несколько станций — Колли Альбани первая.

— Вы прямо совсем в центр? На Целий, как я понял? — уточнил Джанлука. — Мне чем центрее, тем лучше. Бабушкина квартира рядом с Фламиниевыми воротами, но мне туда ещё рано. Погуляю пока.

— Ну тогда поехали вместе прямо до Целия — выйдете там... погодите — что значит "рано"? Вам что же, конкретное время назначили? Просто так прийти нельзя?

— Назначили, — усмехнулся он. — У неё всё расписано, просто так не явишься. Может и не пустить.

Однако, характер.

— Вы позвоните, как освободитесь. Если сложится, могу вас забрать обратно, просто пока не знаю, поеду сегодня или нет.

— Да, хорошо. Спасибо большое!

Я остановил машину, припарковавшись за жёлтеньким Уно, на котором ездила Бель, попрощался с Джанлукой и нырнул в свой обычный рабочий день в Риме.

Признаться, такие дни я любил не меньше, чем благостную тишину виллы Капо. Я работал с людьми, которым доверял, и, зная их возможности, старался не нагружать тем, что им было бы заведомо не по силам; я терпеть не мог лентяев и неучей, и такие долго у нас не задерживались; нам было интересно друг с другом, и нас связывала не только работа — со многими мы просто дружили; да, меня считали тем начальником, который душу вынет, если считает что-то необходимым, но никогда не потребует чего-то бессмысленного, просто чтобы показать свою власть — короче говоря, меня опасались, но относились по-человечески и с пониманием.

Правда, Бель утверждала, что меня любили, но я считал это преувеличением.

Этот объект был интересным — небольшой храм с романской постройкой в основе и с обширной криптой, предположительно, ещё более ранней. Конечно, перестраивали его много раз, но сейчас он пришёл в такую ветхость, что надо было снимать все поверхностные украшательства, чтобы укрепить саму конструкцию. Ну и конечно, попутно мы находили много чего интересного, скрытого от глаз раньше. В результате мы с час препирались с Луизой, нашим экспертом по настенным росписям, из-за нескольких небольших фрагментов чего-то разноцветного, что она опознала как раннероманские фрески — "а фиг знает, Мауро, какой век, анализ делать надо, вы всё новьё ободрали, а я мучайся" — и вместе с Карло уговаривали её плюнуть и пренебречь столь незначительными вкраплениями. Но она была непреклонна.

— Луиза, у тебя неделя максимум — вот как хочешь, так и крутись. Через неделю мне нужно чёткое заключение — если мы это сохраняем, то тогда запускай Флавио с командой, пусть снимают в пожарном порядке эти твои сокровища. Если нет, то Карло сносит их нафиг и продолжает заниматься своим делом. Нам сдавать работу меньше чем через год, а тут ещё до чёрта всего. Меня и так археологи на части рвут, кроты, чтоб их... там какая-то увлекательная норка в крипте нарисовалась, а я запретил рыть наотрез, пока здесь не закончим основное и не укрепим всё как следует. С них ведь станется — увлекутся, а у меня весь костяк поедет. За ними же следить надо постоянно, но Карло сейчас не может, он тут занят.

— Изверг! — возмутилась Луиза. — Да я пока договорюсь с лабораторией...

— Луиза, — перебил я, — неделя, я сказал. Сейчас ты заорёшь, что я варвар и дикарь, но мне вот на эти цветастые клочки плевать — я бы их сбил и не чихнул, мне конструкция дороже. Но я, заметь, так не сделал — я позвал тебя, остановив работу в самое замечательное, сухое время года. Так что будь добра, уложись в указанный срок и скажи спасибо.

Крыть было нечем, и Луиза нехотя согласилась. Мы ещё пообсуждали кое-какие детали с Карло и Бель, наметили, чем можно заняться в ближайшую неделю и распрощались.

Ну хорошо, с этим вроде разобрались. Теперь на очереди был Джузеппе и его трещина.

Чтобы не таскаться караваном по городу, Бель села ко мне в машину, и мы добрались на удивление быстро, несмотря на городской трафик. Как я и предполагал, Джузеппе перебдел, причины проблемы были пустячные и устранялись легко — впрочем, он всё равно правильно сделал, что поднял волну. В нашем деле гораздо хуже иметь дело с тихушниками, чем с паникёрами, хоть это порой и раздражает.

— Кофе? — предложила Бель, когда мы закончили и вышли на улицу.

— Да, можно... я бы съел что-нибудь, но обед закончился уже, закрыто всё. Ужин уже ближе, чем обед... Давай хоть кофе выпьем и на Авентин съездим, посмотрим, что там у Анны творится, пока они не разбежались все.

— Да там нормально всё, — махнула рукой Бель. — Я заезжала вчера. Там же простая работа — считай, ремонт, реставрации на один чих. Мне бы в офис лучше.

— Ну тогда давай я тебя подвезу, а сам всё-таки сгоняю. Раз уж приехал, надо всё посмотреть.

— Да вот ещё, тебе мотаться... езжай, я такси возьму, заберу машину и сама доеду. Ты поедешь обратно сегодня?

— Не знаю, не решил ещё. Ты хотела вечером зайти?

— Нет, домой пойду, умоталась. Вчера целый день по городу круги нарезала с бумажками всякими. Да и сегодня закончу поздно.

— Ну ладно, давай. Позвоню вечером.

Бель села в такси, а я набрал Анне, предупредил, что скоро буду, и поехал на Авентин. В принципе, Бель была права — там действительно был больше ремонт, чем реставрация. Нужно было привести в порядок частный дом девятнадцатого века, в основном снаружи и не внедряясь ни во что несущее — так, косметика. Правда, имелась лепнина, которую надо было восстанавливать, но по сравнению с двумя предыдущими объектами это уже были сущие пустяки. Барышня Анна, которую я поставил старшей, работала у меня недавно, но дело знала отменно и очень старалась. Ладно, всё равно поработать лицом нелишне.

Добросовестно отыграв надзорные функции и убедившись, что всё идет даже быстрее, чем планировалось, я опять забрался в машину и глянул на часы. Половина седьмого. На Рим незаметно садились летние сумерки, город медленно остывал от дневного солнца, на соседней церкви святого Алексия ударили в колокол. Передумав уезжать сразу, я запер машину и дошёл до смотровой площадки у церкви — как по мне, отсюда открывался один из лучших видов на Вечный город. Ленивые воды зеленоватого Тибра рисовали причудливую ленту, разрезающую его напополам; на белоснежном торте монумента Виктора-Эммануила зажглась подсветка; резкие гудки темпераментных римских водителей растворялись в душистом и плотном летнем воздухе. Вилла Капо казалась сейчас мимолётной картинкой, эфемерным воспоминанием — передо мной лежал город Рим, самый фантастический из реальных и самый материальный из миражей. Его можно было погладить ладонью, ощутить подошвой ботинка, закрыть глаза и попытаться представить — но что бы ты не нафантазировал, он всё равно оставался там, где всегда, бесконечно меняясь и оставаясь неповторимым. Вечная загадка и вечный учебник с ответами на любые вопросы. Боже мой, как же я люблю этот город.

Замечтавшись, я даже не сразу понял, что звонит телефон. Ага, должно быть, это Джанлука.

— Мауро? Добрый вечер. Вы ещё не уехали?

— Нет. И, видимо, не поеду. Лучше уж завтра, по свету, у нас там в потёмках пробираться так себе удовольствие.

— Это очень хорошо, — Джанлука явно обрадовался. — Видите ли, у меня к вам просьба... странная. Я понимаю, что уже давно исчерпал лимит вашей благожелательности, но всё же рискну.

— О господи, что за кренделя, — рассмеялся я. — Давайте без такой цветистой риторики. Что случилось?

— В общем-то, ничего. Но вот моя бабушка... она хотела бы с вами увидеться и познакомиться. Если вы согласитесь — завтра в обед. Что скажете?

— Неожиданно, — честно признался я. — С другой стороны — почему нет. Давайте.

— Фух, замечательно, — с облегчением выдохнул Джанлука. — Спасибо большое! Тогда я дам вам адрес и встречу у дома — хочу сказать пару слов, прежде чем мы там окажемся.

Резкий звук и гомон в трубке смазал последние слова — он явно звонил с улицы.

— А вы сейчас где? — поинтересовался я. — У бабушки?

— Нет, я... вышел. На Навоне сижу. Пройтись вечером захотелось.

Что-то в этом объяснении было не так.

— Послушайте, Джанлука, вам есть где ночевать?

— Не беспокойтесь, — зачастил он, и я понял, что угадал. — Правда, всё в порядке, я в Риме не первый раз.

Ну ясно.

— Вот что — идите-ка на Кампо деи Фьори, там недалеко. Я вас подберу через полчаса.

— Не надо, Мауро, правда! Всё хорошо.

— Конечно, хорошо — как в Риме может быть плохо. Идите, говорю, мне всё равно туда ехать. Я живу там за углом.

На набережной пришлось потолкаться в вечерней пробке, но в указанные полчаса я всё-таки уложился. Ставить машину в ближайший гараж не хотелось, и я поступил как обычно — зашёл в наш полицейский участок на соседней маленькой площади, приветствовал знакомого дежурного и попросил поставить машину на их служебной парковке, к вечеру там всегда были свободные места.

— Не вопрос, Мауро, конечно, — кивнул он. — Только завтра с утра переставь, ладно? А то мне нагорит.

— Само собой. Спасибо, Джорджо.

На Кампо деи Фьори бурлила разноголосая сутолока, рестораны готовились к вечерней кормёжке, и самые оголодавшие — в основном туристы — уже заняли половину столиков. Наша привычка к позднему ужину давалась иностранцам тяжеловато, поэтому первая волна посетителей почти всегда состояла из них; местные же подтягивались после восьми, а то и попозже. Впрочем, в таких районах, как этот, местных было относительно немного, и по ресторанам они разгуливали не каждый день.

Джанлука предсказуемо нашёлся у подножья памятника Джордано Бруно. Он сидел на ступеньке постамента и копался в планшете — то ли записывал что-то, то ли читал. Я подошёл поближе и окликнул.

— Мауро! — увидев меня, он поспешно спрятал планшет в рюкзак — внутри характерно звякнуло — и вскочил. — Честное слово, мне стыдно ужасно, что я на вас так резко упал со своими проблемами... может, мы просто выпьем по рюмке, и я пойду?

— Куда пойдёте? Что за ерунда, — поморщился я. — Выпить мы конечно выпьем, но только не в этом бедламе. И хватит уже извиняться, я никогда не предлагаю ничего, что бы доставляло мне серьёзные неудобства, исключая что-то совсем уж критическое. Пойдёмте, моя квартира в двух шагах, там полно места. Тем более что вы хотели мне что-то рассказать перед завтрашним визитом. Только имейте в виду — лифта в моём доме нет, а этаж последний, придётся топать ножками.

— Ну, это я точно осилю, — улыбнулся он, закидывая объёмистый рюкзак на плечо. — Ещё раз спасибо... а почему нет лифта? Старый дом, да?

— Да тут новых нет, сами видите, наш ещё относительно свежий. Двести лет для Рима не возраст. Так-то лифт впихнуть можно, место есть, но заводиться никому неохота, жильцов мало, все привыкли пешком шлёпать. Заходите.

Я открыл дверь — парадный подъезд и лестница были солидными и занимали немало пространства, — Джанлука огляделся и уважительно хмыкнул.

— Впечатляет. Вы римлянин, да? Квартира же семейная, как я понял.

— Римлянин. "Римец", как говорит моя бывшая жена — имея в виду то, что настоящие, исконные римляне все давно кончились. На три четверти, если быть точным — бабка, материна мать, была флорентийкой. Отец же здешний на много поколений назад — его пращуры служили профессорами и архивариусами в Сапиенце, когда он ещё располагался на первоначальном месте, неподалёку отсюда. Потому и квартира здесь, чтоб удобней ходить было... до этого дома тут стоял другой, и они жили в нём, а потом его сильно перестроили... теперь имеем то, что имеем. На мой взгляд, жаловаться грешно.

— Это точно.

Как и всегда после долгого отсутствия, в квартире было душновато и отчётливо пахло книжной пылью, делая её похожей на старую библиотеку. Впрочем, этот запах полностью не уходил даже тогда, когда мы здесь жили; я привык к нему так же, как к виду из окон. Никаких роскошеств тут никогда не было, несмотря на то, что бОльшая часть мебели была действительно старой; наших предков явно заботили удобство и практичность, а не дороговизна и изящество. Несмотря на изрядную обшарпанность, — ремонта тут не случалось давно — жить здесь было уютно и комфортно, и места было навалом: мы занимали почти весь этаж, а обширная часть крыши над нами служила отличной террасой. Полвека назад там пристроили домик-мансарду, состоящую из спальни, холла и ванной, — вроде как для гостей, и раньше мы жили тут с Розиной. Это было оптимальным решением — вроде и отдельно, но всё же не совсем в отрыве от семьи, а сейчас это стало моим собственным логовом, в которое можно было попасть только с нашей террасы.

— Как тут у вас... атмосферно, — Джанлука вертел головой, оглядываясь с явным интересом. — Настоящая профессорская квартира... похожа на нашу пизанскую, только больше, конечно.

— Вот тут, — я открыл дверь, — гостевая спальня, можете располагаться. Я пойду пошуршу на кухне... нинеттиных разносолов не обещаю, но что-нибудь найдётся. Мяса на стейки я успел зацепить по дороге, но они так себе, вечер же...

— Погодите, — Джанлука порылся в рюкзаке и выудил оттуда две бутылки вина. — Я пока гулял, нашёл лавку с тосканскими винами — хотел подарить вам, как вернёмся, но раз так вышло, то чего их возить туда-сюда...

Я глянул на этикетки — это было отменное Брунелло, грамотно выбранное и весьма недешёвое.

— Вот спасибо. Отличное вино, Джанлука, приму с удовольствием. Сейчас и попробуем.

Я собрал ужин, и мы расположились наверху, на террасе.

— Ну рассказывайте... вино превосходное, просто браво!.. рассказывайте, как вы сходили.

Джанлука тоже сделал глоток, удовлетворённо кивнул — ага, мол, правильно выбрал, — и заговорил.

— В целом я доволен беседой. По крайней мере, бабушка не передумала насчёт ремонта и сдачи, и даже согласилась на моё условие насчёт вас. Правда, Филиппо с его молодцами придётся терпеть, но ни на что другое я не рассчитывал. Мы обсудили работы — неясно только с гостиной, она почему-то не хочет пока это обсуждать, но всё остальное, что вы сказали, будем делать. Кроме бассейна разве что... это и впрямь дорого. Придётся придумывать что-то с лестницей, этот пункт чуть не самый важный, она очень настаивала на необходимости как-то решить этот вопрос. Но было несколько странных моментов, о которых я должен вас предупредить. Во-первых — бабушка каким-то образом загодя навела справки и уже знала, кто вы такой и как вас зовут. Я не успел рта раскрыть на эту тему, как она заявила, что не возражает против вашего участия. "Он безопасен, я проверила. Навредить нам он точно не сможет." Это её слова. Ума не приложу, что она имела в виду, но прозвучало это странно.

— Действительно странно, — нахмурился я. — "Безопасен", говорите? Непонятно, чем может быть опасен обычный сосед — если он не отъявленный бандит, конечно. И про меня разузнала, значит? Каким же образом? Публичной фигурой меня уж никак не назовёшь.

— Понятия не имею. Но у неё есть поверенный... или секретарь, я не знаю, как назвать. Некий доверенный человек, который ведёт её дела. Она никогда о нём не упоминала, но по всему выходило, что такой имеется. И оба последних раза, что я был у неё — сегодня и месяц назад — я приходил раньше назначенного времени и сидел в кафе напротив, чтобы явиться минута в минуту. И оба раза за четверть часа передо мной из дому выходил один и тот же человек — хорошо одетый, очень солидный господин лет пятидесяти, чем-то неуловимо напоминающий саму бабушку. Не внешне, нет — ощущением, манерами, что ли... вот вы увидите её завтра, и поймёте, о чём я. Конечно, он мог идти не от неё, но в доме мало квартир, и плюс один и тот же человек дважды, да ещё непосредственно передо мной... как будто бы они обсуждали, как вести со мной диалог — ну вот как мы сейчас с вами.

— Ну допустим. А что ещё?

— Ещё — мозаики. Да-да, помните, я говорил, что у бабушки в коллекции есть копии мозаик, и некоторые очень напоминают ту, что подарили Стефано? Так вот сегодня я видел не похожую, а точно такую же. Один в один, не отличить. Тот же рисунок, те же линии и цвет... абсолютно идентичную.

— Чудеса. А раньше её не было?

— Может, и была, но я не видал. Понимаете, у неё как в музее — сменная экспозиция. Разложить всё просто невозможно, предметов слишком много. Вещи перемещаются, перекладываются, убираются, опять достаются... короче, откуда взялась эта и была ли она раньше, не скажу, но сейчас она есть.

— Ещё страннее... вторая копия? Но ведь собрание старое, она сама ничего не покупает, так?

— Говорит, что нет. "Чем покупать современную дешёвку, надо достойно хранить то, что досталось от предков". Тоже её слова. Я предположил бы, что существует оригинал — может, где-то в музеях, с которого делали обе копии, но уж больно они похожи. Даже короб одинаковый. И вот что я ещё обнаружил, смотрите.

Джанлука отодвинул тарелку, включил принесённый с собой планшет и указал на экран. Там была кривоватая фотография какой-то старой карты, явно выполненной вручную, но со знанием дела. Я взял планшет в руки и вгляделся.

— Что это?

— Это карта, что висит у бабушки в коридоре. Там много чего висит — шпалера до потолка, каждый свободный клочок чем-то занят, но я прежде не обращал внимания. А тут вдруг заметил и улучил минутку, чтобы незаметно сфотографировать... кое-как, правда, но уж как вышло. Нормально мне точно не дали бы это сделать, у неё просто паранойя насчёт своих сокровищ. Присмотритесь — ничего не напоминает?

— Напоминает, конечно, я ж всё-таки архитектор, к картам и планам привык. Это наше побережье возле Сан Феличе, только виллы ещё не построены. А, нет, две самых первых есть уже... и отмечены все достопримечательности — и акрополь, и цистерна в горах, и башни у моря, и даже остатки терм с той стороны горы... очень подробная и профессиональная съёмка местности. Погодите-ка... а это что?

— Вот! — воскликнул Джанлука. — Вы заметили, да? Здесь обозначен колодец на нашем участке, а там, где сейчас построена вилла, стоит знак вопроса.

Я кивнул, продолжая рассматривать смазанную плохим фокусом фотографию. Знак вопроса был обведён красным карандашом, а ниже, на совершенно пустом участке карты, стояла надпись — "вилла Летиция".