Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

Гарри смутно припомнил, что Хагрид в какой-то момент назвал себя хранителем ключей — возможно, тогда, когда Гарри ещё просыпался? — но вместо использования ключей, которые, вероятно, хранил, он просто постучал в двери замка.

Те открыла высокая ведьма со строгим лицом и в изумрудно-зелёной мантии, к которой Хагрид обратился "профессор Макгонагалл". Гарри тем временем чуть задержался, чтобы найти своих новых друзей.

— Что с тобой случилось? — тихо спросил Рон. — Я видел, как ты взлетел, а потом куда-то пропал.

— Это потому что он весь чёрный, — сказал Дин. — Меня, бывало, тоже не видели в темноте, когда я дождевик надевал.

— Я думал, что полечу рядом, — объяснил Гарри. — Чтобы в лодках было больше места. Но пропустил момент, когда вы отплыли.

Он оглянулся и принюхался, проверяя, что Тревор был на месте, — он подозревал, что слежка за Тревором была для Невиллом в прошлом почти что работой, — а их тем временем вели из просторного вестибюля в небольшой пустой зал.

Профессор коротко описала систему факультетов, упомянула процесс распределения студентов (но не то, в чём он заключался) и то, что ученики проводили большую часть времени с их факультетами. Она ещё говорила про Кубок Школы, но Гарри уже начал волноваться.

Что будет, если его распределят на факультет, где не окажется ни одного из заведённых им друзей? Ему придётся не проводить время с ними?

Существовали ли какие-то правила, с кем стоило проводить время, а с кем нет?

Сидя на задних лапах, он слушал, как остальные гадают, в чём заключалось распределение. Кто-то ожидал письменный тест, кто-то предполагал, что им придётся бросить кубик, а одна девочка сказала, что им наверняка придётся доставать бумажки с названиями факультетов из шляпы.

А затем кто-то ахнул у дверей.

— Не верю своим глазам! — воскликнул голос, и многие первокурсники сами испуганно ахнули. — Это дракон!

— Неужели, друг мой? — спросил другой голос. — Боже святый, и правда! Как сюда попал дракон?

— С дороги! — крикнул третий голос. — В своё время я сразил немало драконов...

— Твоё время было триста лет назад! — сказал первый голос, и Гарри наконец получил возможность рассмотреть их. В зале появилось около двух десятков привидений; они подплывали ближе, желая посмотреть на него, и Гарри сделал приветственный жест лапой.

— Он выглядит более дружелюбно, чем большинство драконов, что я повидал, — сказал третий голос. — Но это наверняка некая ловушка! Несите мой меч!

— Драконы обычно не носят мантий, лорд Ридли, — заметил призрак невысокого полного монаха. — Я полагаю, это скорее новые ученики!

— Тогда мы должны спасти их от дракона! — вскричал лорд Ридли, обнажая призрачный меч.

— Можете не сражать меня, пожалуйста? — попросил Гарри, делая шаг назад. — Я сам ученик, хотя это только мой первый семестр.

— Не обращай внимания на лорда Ридли, он безобиден, — сказал другой призрак, отвесив поклон и придерживая рукой шляпу на голове. — Если он попытается сразить тебя, можешь сказать любому из привидений Хогвартса. Кроме Пивза — он на самом деле не привидение, но перепутать довольно легко.

— Спасибо большое, — с благодарностью ответил Гарри. — Я это запомню.

— Я не понимаю, почему никто из прочих учеников не удивлён! — добавило другое привидение, женщина с невероятно пышной причёской. — Среди вас сидит дракон, а вас больше пугают призраки!

— У нас было девять часов, чтобы свыкнуться с идеей, — сказал Блез. — И это если бы мы даже не слышали сплетен, — любой, кто слышал, уже месяц имел возможность обдумывать идею дракона в Хогвартсе.

Одна из девочек, видевших с ним в купе, пробормотала что-то, чего Гарри не расслышал. Но, основываясь на опыте разговора с ними, мог представить.

А потом вернулась профессор Макгонагалл, сказала им выстроиться в шеренгу и повела в Большой зал.

* * *

Впервые увидев Большой зал, Гарри просто остановился как вкопанный. Хотя это быстро вызвало проблему: шедшая за ним девочка споткнулась о его хвост. Он вовремя расправил крыло, подхватив её и не дав упасть на каменные плиты пола, а затем последовал дальше через зал, в сторону стола, где сидели учителя.

Тысячи парящих свечей над головой выглядели невероятно, хотя он не знал, насколько тому было причиной восхищение их красотой, а насколько — аппетитный вид. Золотые блюда на столах заставили его когти чуть зачесаться от вида такого количества драгоценного металла. Зачарованный потолок над головой тоже впечатлял, хотя в зале было слишком много света, чтобы хорошо разглядеть звёзды. Гарри задался вопросом, можно ли потушить свечи, чтобы вид на потолок стал лучше.

Отогнав эту идею, он посмотрел на учителей. Среди них были довольно странные люди; Хагрида, по крайней мере, он видел раньше, но ещё за столом были маленький человечек, восседавший на нескольких подушках, очень старый мужчина с длинной белой бородой, а на другом конце стола женщина в красной ведьмовской шляпе сидела рядом с мужчиной с лицом землистого цвета, одетым в простую чёрную мантию.

Гарри вскользь заметил, что этот мужчина таращился на него, — на его лице было выражение то ли ужаса, то ли шока, — но потом послышался скрежет дерева по камню, и перед учениками поставили четырёхногий табурет.

На табурет водрузили выглядевшую весьма старой шляпу, и Гарри наклонил голову. Неужели им вправду придётся вытаскивать из неё имена?

А потом шляпа запела, и к концу песни Гарри имел чуть лучшее представление о происходящем.

Самую малость.

* * *

К счастью, процесс распределения не выглядел особо длительным. Учеников вызывали в алфавитном порядке, они подходили к табурету, садились, надевали шляпу на голову, и та некоторое время что-то бормотала, прежде чем выкрикнуть название факультета. Иногда она выкрикивала его сразу же, но никакой закономерности Гарри не улавливал.

Гарри ожидал, что первой из распределённых людей, с которыми он успел познакомиться, будет Гермиона, но на деле первой оказалась одна из девочек, которых он встретил во время поисков Тревора, — Трейси, чья фамилия была Дэвис, и которая находилась почти в самом начале списка. После полуминуты бормотания шляпа отправила её на Слизерин, и она направилась к этому столу под аплодисменты.

Гермиона стала второй, и отправилась на Гриффиндор после нескольких минут размышлений шляпы. Дафна, чьей фамилией оказалась Гринграсс, пошла третьей, и почти сразу присоединилась к своей подруге на Слизерине. Гарри задался вопросом, была ли она хитрой, или амбициозной, или и то, и другое.

Но, возможно, он просто надумывал. Песня упоминала по паре качеств для каждого факультета, но были ли это все качества? Возможно, Слизерин был также для людей, любивших змей, а Когтевран — для тех, кто любил летать? А Пуффендуй, возможно, для тех, кто любил ландыши, но к этому слову трудно было придумать рифму.

Сообразив, что и правда надумывал, Гарри стал оглядываться, и в итоге его внимание вернулось к преподавательскому столу. Человек с землистым лицом, кажется, чуть успокоился, хотя по-прежнему смотрел на него (по крайней мере, Гарри так казалось). Другой волшебник, чьё лицо было покрыто шрамами, тоже смотрел на Гарри и яростно писал на чём-то, чего маленький дракон не видел.

По крайней мере, на него не смотрел сидевший у края стола волшебник с массивным тюрбаном на голове. На самом деле этот волшебник смотрел чуть ли не в противоположную сторону.

Лёгкий зуд подбирающейся головной боли дал Гарри понять, что всё это не помогало. Теперь он волновался, что учителя будут либо бояться его, либо видеть как проект для изучения, что было не очень вежливо.

— ГРИФФИНДОР! — объявила шляпа, и Гарри повернулся посмотреть, кто это был. К его смущению, учеником оказался Невилл, который провёл под шляпой несколько минут и которого Гарри полностью пропустил.

Дин заметно побледнел, а лицо Рона стало забавного серого цвета. Гарри не знал, как выглядел сам. Возможно, всё было бы проще, если бы распределение проходило при меньшем количестве людей?

Он знал, что приближается его очередь, но не имел понятия, сколько людей шло перед ним по списку, так что каждое имя только усиливало напряжение. Примерно так он представлял себе Запечатление (для людей, во всяком случае; драконам не приходилось изматывать себя ожиданием).

Драко быстро отправился на Слизерин, едва шляпа коснулась его головы, и Гарри снова задумался о хитрости.

Возможно, он просто хотел быть со своими крупными друзьями, которых тоже отправили на Слизерин?

Он мог лишь надеяться, что для него всё пройдёт хорошо...

* * *

Через несколько минут Гарри узнал, что было ещё четыре ученика с фамилиями на П, и все они шли впереди него по алфавиту. Девочки-близнецы Патил слегка его озадачили, попав на разные факультеты, и Гарри начал размышлять, не имелось ли в распределении элемента случайности, когда наконец прозвучало его имя.

По всему залу пронеслись шепотки, и Гарри с удивлением понял, что некоторые из учеников не только не заглядывали к нему в поезде, но и просто не заметили стоявшего в очереди дракона.

Он надел шляпу, и та упала ему на глаза.

— Ну надо же, какой сюрприз! — произнёс негромкий голос ему в ухо. — Я знала, что мне предстоит распределять дракона, то ты не всегда был драконом, пусть даже и считаешь себя им...

Гарри закрыл глаза, и наступила пауза.

— Куда ты делся? — озадаченно спросил голос. — Всего секунду назад был здесь..

Гарри моргнул, и шляпа продолжила:

— А, вот где! Да, конечно, драконья чешуя, прекрасное магическое сопротивление. Постарайся не закрывать глаза... о, надо же! Знал бы ты, как редко мне выпадает возможность насладиться хорошей книгой! Немногие читают перед тем, как приходят сюда... по крайней мере, книги, стоящие прочтения...

"А что вообще происходит? — спросил Гарри, стараясь думать в направлении шляпы. — Вы читаете мой разум?"

— Да, да, и не нужно переживать. Я постоянно этим занимаюсь, это практически традиция, — ответила шляпа. — А, вот что... не волнуйся, я хоть и личность, но моя жизнь меня вполне устраивает. Хотя, конечно, было бы здорово время от времени читать какую-нибудь книгу... уверен, ты со мной согласишься... но распределение учеников — главный момент каждого года, и большую часть остального времени я просто сплю.

Гарри не знал, с каждым ли учеником шляпа вела подобный разговор. Может, поэтому Невилл и Гермиона сидели под ней так долго?

— Очень проницательно, маль... кхм, юный дракон, — сказала шляпа. — Что до распределения... должна признать, ты — особый случай. Я знаю всё про то, как распределять людей, но драконы... И нет, распределение идёт не по любимому цвету, хотя ты прав, что в песне называются не все качества. Я, знаешь, каждый год пою новую...

* * *

После нескольких минут у Гарри сложилось ощущение, что Распределяющая Шляпа довольно легко отвлекается.

— ...и, конечно, остальные не позволили Годрику поместить грифона на его знамя! Они сказали, что либо все символы будут волшебными животными, либо ни один из них, — поэтому у нас и нет драконьего факультета, хотя, вероятно, они просто предпочли бы других существ для эмблем... но я всегда подозревала, что Салазар протащил на своё знамя василиска...

Тут Шляпа спохватилась:

— Ох, где же мои манеры... извини, что заняла столько времени. Гм... вижу, тебе бы хорошо подошёл Когтевран, ты мне в этом напоминаешь ту девочку чуть раньше... Слизерин, полагаю, помог бы тебе достичь величия...

"Так мистер Олливандер говорил о том, что делал Тот-Кого-Нельзя-Называть, — возразил Гарри. — Я не хочу такого величия".

— Да, пожалуй, я вижу это в тебе... ну что ж, это сужает выбор, — продолжила Шляпа. — Ты бы определённо предпочёл узнать о проблеме, чем не узнать, и... да, выбор непростой, и распределять тебя было весьма интересно, но если уж выбирать, то... ГРИФФИНДОР!

* * *

Гарри сел рядом с одним из призраков — к счастью, не лордом Ридли, который бросил на него подозрительный взгляд с другого конца гриффиндорского стола, — и чуть поёрзал, устраивая свой хвост поудобнее, прежде чем продолжить наблюдать за распределением.

Осталось не так уж много учеников, и Дин с Роном оба попали на Гриффиндор, заняв пару из немногих оставшихся мест. Последним был Блез, и его отправили в Слизерин после где-то минуты размышлений Шляпы.

— Всем столько аплодируют, — сказал Гарри. — Это нормально?

— Вполне, — ответил парень, бывший, вероятно, одним из многочисленных братьев Рона. — Это важный момент, хотя то, что ты попал в Гриффиндор, взбудоражило людей несколько сильнее.

— Не стоит, право же, — смутился Гарри. — Я понимаю, что не выделяться для меня практически невозможно, ведь здесь все видят, что я дракон, но я к такому не привык.

Он посмотрел на Рона, севшего с другой стороны стола:

— Тебя быстро распределили; Шляпа много с тобой говорила?

— Да нет, а что?

— Похоже, она довольно легко отвлекается, — ответил Гарри. — Большую часть времени, что я под ней сидел, она говорила о личных вкусах тех четверых ведьм и волшебников, в честь которых названы факультеты, о книгах, что я читал, и всём прочем. Я подумал, что ей, наверное, скучно большую часть года, вот она и говорит, пока есть возможность.

— Хм, — нахмурился Рон. — Интересно, о чём тогда она говорила с Невиллом и Гермионой?

Потом он хихикнул:

— А с Малфоем она, похоже, вообще говорить не захотела.

— Разве его зовут не Драко? — спросил Гарри.

— Ну, да, но его фамилия...

— Добро пожаловать! — сказал директор, которого, как Гарри вспомнил из письма, звали Альбус Дамблдор, Великий Волш. и так далее. — Всем добро пожаловать! Прежде чем мы начнём наш пир, я бы хотел сказать несколько слов.

Он прочистил горло:

— Несколько слов. Спасибо.

Гарри фыркнул, а потом заметил, что тарелки неожиданно наполнились самой разнообразной едой.

(Ну, не совсем так. Но это была самая разнообразная человеческая еда, и Гарри рассудил, что меню вряд ли станут менять из-за одного ученика, особенно если этот ученик легко может есть всю эту обычную еду).

Осознав, что за день съел только пару сандвичей и немного сладостей, Гарри наполнил свою тарелку едой, — в основном жареным мясом и овощами, но не только, — и принялся есть.

— Боже мой, — сказал призрак рядом с ним, увидев, как Гарри ел куриную ножку. — Я и не знал, что такое возможно.

— Что? — спросил Гарри, а потом опустил взгляд на остаток ножки, от которой откусил половину вместе с костью. — А, да... кость просто немного упругая, вот и всё.

— Для большинства из нас она была бы не просто упругой, — сказал Дин, отправляя в рот ложку с горохом. — Если бы я попытался её перекусить, я бы себе зубы сломал!

— За этим довольно любопытно наблюдать, — заметил Уизли постарше. — Интересно, что бы подумал Чарли... большинство драконов едят как обычные животные, но ты куда более аккуратен.

— Тётя Петунья ругала меня, если я ронял что-то на скатерть, — объяснил Гарри. — И потом, этикет не так уж сложен, когда освоишься с ним.

— У меня это получилось не сразу, — признал Рон, державший руки так, чтобы локти были подальше от стола. — И мама мне всячески выговаривала, если я где-то ошибался.

— Разумеется, Рональд, — сказал его брат. — И совершенно правильно.

— Перси, — застонал Рон, — не сейчас!

Гарри наблюдал за этим с внезапной лёгкой грустью, задумавшись, как бы было, если бы Дадли нормально относился к нему всё время, а не только тогда, когда в чём-то нуждался. А затем откусил ещё кусок жареной картофелины.

И послышался лёгкий дребезг.

— Ой, — Гарри покраснел. — Уже несколько лет такого не случалось.

Все поблизости изумлённо смотрели, как Гарри достал вилку изо рта и положил на стол. Большая её часть осталась целой, но вот зубцы были откушены начисто.

— Мне стоит кому-нибудь об этом сказать? — спросил он. — Извините, что так вышло, просто очень вкусно было...

Перси достал из кармана свою палочку и постучал по вилке. Через пару секунд зубцы отросли обратно.

— ...окей, это круто, — сказал Дин. — Что это такое было?

— Обыкновенная трансфигурация, — ответил Перси, но Гарри видел, что он польщён. — Есть пределы того, что она может; например, создавать еду с её помощью нельзя, но...

— Подожди, — прервал его Гарри. — Она не может создавать еду?

Он указал на вилку:

— Если она из металла, я могу её съесть. Выходит, для меня создавать еду можно?

— Я говорил не совсем об этом, — сказал Перси. — Первое исключение из закона Гэмпа гласит, что ты не можешь превратить что-то несъедобное в съедобное. Я же просто увеличил количество материала, что уже имелся.

Затем он нахмурился:

— Но, если подумать... возможно, ты и правда можешь превратить что-нибудь несъедобное для тебя в съедобное. Назови что-нибудь, что ты не можешь съесть.

Гарри пришлось крепко задуматься.

— Э-э... ничего в голову не приходит, — наконец сказал он. — Я, понятно, пробовал не всё, что всё, что я пробовал, оказывалось съедобным.

— Примечательно, — сказал Перси. — В таком случае ты, похоже, и правда можешь считать первое исключение к тебе не относящимся. Если, конечно, не найдёшь что-то несъедобное, и у тебя не выйдет превратить его во что-то вроде металла.

Гарри пожал крыльями, а потом взял пирог в горшочке и съел его.

— ...он же был в фарфоровой посуде, — сказал Дин чуть слабым голосом. — Я теперь опасаюсь, что в один прекрасный день ты съешь свои книги, дружище.

Гарри твёрдо покачал головой:

— Нет, точно нет. Это трудно описать, но для меня они воспринимаются как... мои, наверное?

— Пожалуй, сообщу домовым эльфам, чтобы они приготовили чуть больше посуды для гриффиндорского стола, — сказал Перси.

— О, а в Хогвартсе есть домовые эльфы? — спросила Гермиона, сидевшая немного дальше Перси. — О них не пишут в "Истории Хогвартса", но в "Новейшей магической истории" упоминается борьба за их права.

— Ну да. Хогвартс — большой замок, и учеников достаточно много, так что...

Гарри слушал разговор вполуха, уделив основное внимание еде, и теперь стараясь есть только то, что было предназначено для съедения.

* * *

Где-то через час, когда все основательно наелись, основные блюда сменились десертами, которые были не менее, а то и более разнообразными.

К счастью, многие гриффиндорцы уже задали Гарри Пять Очевидных Вопросов на поезде, так что разговор за десертом шёл в другом направлении. Гарри стали расспрашивать о его домашней жизни, и он старался описать её как можно подробнее.

— Последний месяц я жил на чердаке, — рассказывал он. — И, думаю, всем нам так было удобнее всего.

— Но неужели твои дядя с тётей не хотели почаще тебя видеть? — спросила девушка-третьекурсница. — И знать, как ты?

— Да нет, — Гарри пожал крыльями, и одно из них прошло сквозь сэра Николаса. Почувствовав холод, дракон поспешно сложил крылья и продолжил: — Я... думаю, они всё-таки знали о волшебстве до того, как узнал я сам, — не считая того, что я был драконом, — но не любили его. Но в целом они не особо плохие.

Изучив пончик с джемом, он откусил кусок и проглотил:

— Я просто стараюсь не мешаться у них под ногами, ну и готовлю для них, Так мне легче съедать упаковки.

Это вызвало ещё несколько растерянных взглядов. Дин хохотнул:

— Надеюсь, мне никогда не наскучит слышать и видеть такое. Это ж здорово!

Это переключило внимание на него, и Дин сам стал рассказывать:

— А я... не знаю, что случилось с мои биологическим отцом, но мой новый папа относится ко мне как к одному из своих детей. Мама, кстати, подозревает, что мой отец мог быть волшебником, — это бы объяснило, почему и я им оказался.

— Такое вполне возможно, — кивнул Перси. — Ты ведь родился за год-два до того, как Гарри окончил последнюю войну.

Гарри чуть передёрнуло:

— Это звучит так, будто я прямо активно этим занимался. А я ведь даже ничего не помню.

— Так ты рос только среди маглов? — спросил Шеймус Финнеган. — У меня было серединка на половинку — папа магл, а мама ведьма. Так что мне к волшебству привыкать не пришлось.

Дин кивнул и указал на Гарри:

— Не забывайте, он тоже рос среди маглов.

— Как и я, понятное дело, — сказала Гермиона. — От некоторых различий просто дух захватывает. Наверное, куда легче было расти среди магии, узнавать про всякие заклинания?

— Да... не так уж легче, — сказал Рон. — Ну какие заклинания, скажем, я видел? Мама, прибирающаяся на кухне, папа, чинящий стул... всё такое.

— А неплохо подмечено, — кивнул Дин. — Я вот, допустим, видел, как мама моет посуду, но от этого не стал разбираться, как работает водопровод.

— А Гарри может и знать, учитывая, сколько он всего делал, — сказала та же третьекурсница.

— Извини, не знаю. Только пользоваться им умею, — покачал головой Гарри. — Но если хотите узнать, как лучше летать во время грозы и ливня, — я тот дракон, что вам нужен.

Он потёр лоб, вспомнив давнее падение:

— Например, важно прислушиваться, когда ты собираешься сесть...

— Погоди, погоди, — третьекурсница моргнула. — Ты сам научился летать? Ну, в принципе, понять можно, но всё равно впечатляет. Наверное, скажу Вуду, что на следующий год у нас может появиться многообещающий талант.

— А, так я о тебе слышал, — сообразил Рон. — Фред, Джордж и Чарли рассказывали. Ты... Анджелина, верно?

Анджелина кивнула:

— Ага. Не знала, что они обо мне дома говорят.

— В команде по квиддичу всего семь игроков, так что говорят обо всех, — заметил Шеймус.

— Слушайте, а как профессионально играют в квиддич? — спросил Дин. — А то правила звучат довольно безумно.

Разговор свернул в сторону квиддича, и его правила действительно звучали озадачивающе. Гарри сомневался, что он был безопасен для тех, кто не являлся драконами, а совсем уж странным было то, что даже продолжительность игры могла оказаться какой угодно.

Он невольно представил себе, как учителя стоят на трибунах и кричат лекции в сторону команд, играющих уже вторую неделю.

* * *

От правил разговор перешёл к командам (Рон, похоже, был фанатом особо безнадёжной команды, а Невилл признал, что просто слегка болел за тех, у кого в очередном году были шансы), а Гарри тем временем стал подсчитывать сидевших за преподавательским столом учителей.

— Сколько всего классов? — спросил он Перси, которого разговор о спорте, кажется, не интересовал.

— Для первокурсников — семь, — ответил тот. — Астрономия, трансфигурация, травология, чары, зельеварение, защита от Тёмных искусств и история магии. А ещё в первом семестре проводятся уроки полётов.

Гарри кивнул, и Перси стал показывать ему учителей. Человек с землистым лицом оказался учителем зельеварения, профессором Снеггом, а профессор Макгонагалл преподавала трансфигурацию.

— А начиная с третьего курса, ученик должен взять минимум два из пяти дополнительных классов, — продолжал Перси. — Уход за магическими существами, прорицания, древние руны, арифмантия и магловедение. Уход преподаёт профессор Кеттлбёрн, руны — профессор Бабблинг, арифмантию — профессор Вектор, а профессор Барбидж преподаёт магловедение.

— А где учитель прорицаний? — спросил Гарри. — Кстати, а ты взял этот предмет?

— Я взял все предметы, — сообщил Перси; его голос в этот момент прозвучал весьма самодовольно, и Гарри мог понять почему.

— Так на что похожи прорицания? — продолжил Гарри. — Вы там читаете древние кодексы, ищете соответствия и предзнаменования?

— Ну... в основном нет, — ответил Перси. — Если честно, профессор не всегда достаточно ясно объясняет. Она большую часть времени проводит в своей башне.

Гарри снова пересчитал учителей, в процессе опять ощутив лёгкий зуд подступающей головной боли. Хагрид, очевидно, не преподавал, учительницы прорицаний не было, учительница полётов сидела за столом, так что...

— А что преподаёт директор?

— Если среди шестикурсников набирается достаточно заинтересованных, он преподаёт алхимию, — ответил Перси. — Но обычно у него просто не хватает времени на преподавание: он очень занятой человек.

Гарри кивнул. Ему это показалось слегка странным, но, возможно, у волшебников такое было в порядке вещей.

— Я на пятом курсе, так что в этом учебном году буду сдавать СОВ, — продолжил Перси. — Немного волнуюсь, какими будут уроки профессора Квиррелла. С защитой никогда нельзя угадать.

Увидев вопросительный взгляд Гарри, он пояснил:

— Учителя защиты меняются каждый год. Поговаривают, что должность проклял Тот-Кого-Нельзя-Называть, и это выглядит вполне возможным. Жалко, право же, но профессор Квиррелл хорошо преподавал магловедение два года назад, так что, надеюсь, и этот год выдастся хорошим.

Гарри не знал, что на это ответить.

— А какой класс лучший? — спросил он наконец. — Из семи для первокурсников, конечно.

— Мне всегда весьма нравилось зельеварение, но никто в Гриффиндоре со мной не согласен, — вздохнул Перси.

— Это потому что профессор Снегг терпеть не может гриффиндорцев, — вмешалась Анджелина. — Постоянно снимает баллы по надуманным причинам.

Затем она подмигнула Гарри:

— Но не переживай, в основном уроки очень интересные. Если не считать историю магии.

Гарри снова бросил взгляд на преподавательский стол:

— Это её преподаёт привидение?

— Да, и увы, Биннс не настолько оживлённый призрак, как я, — вздохнул сэр Николас. — Подозреваю, он мог даже не заметить, что скончался.

Слышать подобное было странно, даже для такого дня. Так что Гарри решил просто съесть ещё один шоколадный эклер.

* * *

Когда пир закончился, профессор Дамблдор произнёс короткую речь. Гарри был чуть разочарован, узнав, что целая область недалеко от замка была под запретом для учеников, но рассудил, что вокруг хватало места, чтобы размять крылья, и если уж его не заметили за годы полётов в южной Англии, вряд ли заметят и в северной Шотландии.

Также было упомянуто о запрете колдовать в коридорах, что имело смысл, и о наборе в квиддичные команды, что вызвало бурное обсуждение за столом. Судя по всему, Гриффиндору не хватало двух игроков, — точнее, трёх, но резервный игрок теперь должен был вступить в основную команду, — так что этот вопрос был весьма важен.

Также в речи прозвучало упоминание о том, что да, один из первокурсников в этом году был драконом, и профессор Дамблдор выразил надежду, что никто не станет слишком пугаться либо хуже относиться к нему из-за этой небольшой физической особенности. Упомянутый дракон не был уверен, что так получится, но всё равно был благодарен.

А в завершение речи было упомянуто о неком коридоре, в который нельзя было входить, если ты не желал умереть.

— ...что? — спросил Гарри. — Серьёзно? Почему?

— Не знаю, — ответил ему сэр Николас. — Но, возможно, как-нибудь я загляну туда. Ведь смерть не страшит тех, кто уже умер.

Потом Дамблдор сказал о школьном гимне, и уши Гарри приподнялись, — к счастью, недостаточно сильно, чтобы с него слетели очки.

Его мысли обратились к арфистам Перна, поэзии Арды и музыке Валдемара, а хвост с предвкушением задёргался из стороны в сторону.

Дамблдор сотворил слова гимна прямо в воздухе... и сказал всем петь как хотят.

* * *

Через несколько минут Гарри наконец отнял лапы от ушей.

— Что это такое было? — слабо спросил он. — Это... это не музыка...

— Таким уж всегда был школьный гимн, — ответил Перси с еле заметной улыбкой, а потом встал. — Первокурсники, за мной, пожалуйста.

Тряхнув головой и задавшись вопросом, не написать ли гимн самому, Гарри последовал за остальным первокурсниками. Планировка замка была откровенно запутанной, лестницы перемещались туда и сюда, а когда они наконец добрались до башни Гриффиндора, на входе обнаружился портрет, спросивший пароль.

— Они все такие? — спросил Гарри, стараясь не обращать внимания на пароль: "Капут Драконис" звучало неприятно, хоть он и был уверен, что выбиравшие пароль ничего такого не имели в виду.

— Конечно же, нет! — ответил портрет. — Не все факультеты доверяют портретам.

— Извините, я должен спросить, как вас зовут, — поспешно добавил Гарри. — Я ещё не привык к тому, что портреты здесь живые.

— Ну надо же! — улыбнулась изображённая на портрете женщина; Гарри чуть посторонился, чтобы видеть её, и пропуская остальных первокурсников в дверной проём. — Дракон, и такой вежливый! Боюсь, я должна скрывать свою личность, но ты можешь называть меня так же, как остальные: Полная Дама Гриффиндора.

Заметив удивление Гарри, она рассмеялась:

— Ах да, не все знают, но многие века указание на полноту человека было комплиментом. И мне просто лестно слышать, как люди зовут меня красивой.

Гарри понимающе кивнул, а потом обернулся, кое-что проверяя. Действительно, несмотря на сложный путь, которым они сюда шли, сейчас они были недалеко от вершины главной лестницы. И там хватало пространства, чтобы Гарри мог просто летать вниз и вверх, экономя немало времени.

* * *

Спальня для мальчиков-первокурсников находилась выше на несколько пролётов винтовой лестницы, и когда Гарри добрался туда, все уже переоделись в пижамы. Не имея нужды заниматься тем же, Гарри потратил несколько минут, проверяя свои вещи. Всё было в чемодане, хотя клетка Ядвиги была пуста; её, вероятно, уже отправили в совятню. Наконец он достал два-три десятка писем и разложил их на кровати.

— А это зачем? — сонно спросил Дин, пока Гарри снимал мантию.

— Ну... мне так легче спать, — ответил Гарри, не зная, как лучше объяснить. — Думаю, это из-за того, что я дракон. Но я не уверен.

То, как именно лечь на кровати, оказалось некоторой задачей. Он никак не мог избежать соприкосновения когтей с постельным бельём, так что несколько минут просто стоял, размышляя.

— Чего такое? — пробормотал Рон. — Никогда... не спал в кровати?

— ...забавно, но нет, — признал Гарри. — Ну ладно, может, это и не беда. Если уж твой брат починил вилку, может, они и дырки в белье смогут убрать...

Зевок Рона напомнил Гарри, каким долгим выдался день, и он наконец залез на кровать, свернувшись калачиком. Простыни в паре мест прилипли к его крыльям и лапам, и Гарри утешил себя мыслью, что если повредит кровать, то сможет пользоваться ею весь год.

Или, в крайнем случае, посмотреть, не было ли у башни чердака.

Примечание автора:

Я некоторое время размышлял, на какой факультет определить Гарри, но в итоге решил, что, при всей его любви к книгам, Когтевран не для него.