Проклятие мракоборца (старая версия) (джен)

I know that I am not

The only one that's worried

Why don't we all

Wake up, and realize

Like the birds in the sky

We are flying so high

Without making anykind of sacrifice

We've got so little time

To undo this crime

Or we'll lose our paradise

Stratovarius “Paradise”

Верховный чародей Визенгамота, глава Международной Конфедерации Магов, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс и просто Величайший Маг Современности Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор метался по недавно восстановленному кабинету и не находил себе места. Впервые со времен войны с Гриндевальдом он не знал, откуда ждать удара. Все следящие чары были выжжены Адским Пламенем, а на вопрос, кто это сделал, Годрик ответил... грубо. Альбус не был большим знатоком староанглийского, но и от той небольшой части, что ему удалось разобрать, волосы на голове столетнего волшебника вставали дыбом, и становилось предельно ясно, что на сотрудничество надеяться не стоит.

Альбус догадался, что вандал, учинивший разгром в кабинете — не является последователем Темного Лорда, иначе, с чего бы шляпе его покрывать. Хуже было то, что неизвестные, или неизвестный, если это все же был один человек, не только уничтожили все следящие артефакты, но также вытащили Сириуса Блэка из Азкабана и выкрали надежду магического мира. Волшебник не мог себе простить, что не сделал следящие чары достаточно сильными, чтобы выдержать Fiendfyre. Тогда предложение Моуди показалось глупым излишеством, ведь если дойдет до применения таких заклятий в его кабинете, ему, директору Хогвартса, явно будет не до слежки.

Теперь приходилось за это расплачиваться. И что хуже всего — сгорели не только следящие артефакты, но и множество бесценных фолиантов, омут памяти, а также все запасы крови Гарри Поттера, сделанные за те несколько дней, что после смерти родителей он оставался в Хогвартсе. Выстраиваемый годами план в одночасье рухнул, будто карточный домик. Выходит, напрасны были смерти Поттеров и многих других членов ордена, зря он позволял предателю-Петтигрю одного за другим предавать своих товарищей по оружию.

К тому же, он ума приложить не мог, кто это сделал. Волшебников, способных пробраться в школу, и сотворить Адское Пламя было немного, но кто именно? Неужели он настолько недооценил Ориона? Но нет, старший Блэк пошел на поправку только после того, как Сириуса оправдали французы, а значит злоумышленник — кто-то из членов Ордена. Гестия Джонс? Девочка бы точно не одобрила его планов в отношении Гарри и Сириуса, но откуда ей знать? Да и она наверняка бы сначала пришла спорить и пытаться убедить, и, в конце концов, либо сдалась бы, либо — лишилась памяти. Моуди? Аластору провернуть подобное вполне по силам, но мальчик слишком уж погряз в ненависти, он готов уничтожить мир, лишь бы только вцепиться Тому в глотку, что для него какой-то ребенок? Снейп, Флитвик и МакГонагалл все время в Хогвартсе под присмотром, а остальным членам ордена элементарно не хватит могущества.

— Не скажешь, Фоукс, кто же это мог быть? — Печально спросил директор у сочувственно глядящей птицы. Что ж, если Гарри не удастся найти, Томом придется заняться Невиллу. Альбусу было трудно заставить себя решиться на то, чтобы внушить братьям Лестрейндж мысли о нападении, но, как сейчас стало понятно, предосторожность не была лишней. В очередной раз печально вздохнув, директор сел и придвинул стопку документов. Как ни жаль разрушать жизнь и второго мальчика, но видимо, этого не избежать. Ради Общего Блага.

* * *

За следующие две недели Аластор успел не раз пожалеть о своей глупой самонадеянности. Чего стоит лучшему аврору в истории человечества справиться с полуторагодовалым младенцем? Он думал, это будет просто. Три раза Ха!

Отправив Снейпа в Хогвартс через камин, Моуди решил навестить юного спасителя Британии, и даже не смог к нему подойти. Стоило мракоборцу оказаться возле кровати, и волна стихийной магии тут же послала его в полет через половину детской. Перевернувшись в воздухе, он только чудом приземлился на ноги, выбив из каменного пола струю крошки когтистой лапой.

— А ведь был такой милый, когда спал, — мрачно пробормотал под нос Аластор, пытаясь преодолеть магию малыша. Удалось ему это лишь часа через три, и даже злость сорвать было не на ком.

А Поттер только и смеялся. Пеленки, естественно, оказались грязными, но тут, как ни странно, выручила бурная молодость. После легендарных вечеринок «Хобгоблинов» каждый из друзей не раз оказывался в подобном положении, да и сам он... чего тут греха таить. Так что, произнеся чистящие заклинания, Аластор подхватил малыша на руки.

— Слышишь, ты разве не должен разговаривать? — Спросил мракоборец, яростно сверля веселящегося младенца взглядом.

— Бу-гу-гу.

— Значит, не должен, — вздохнул Моуди и понес Гарри на кухню.

Готовкой занимались чары, созданные четырьмя не самыми последними магами своего времени. Проблема заключалась в том, что все они были холостяками, и никто из них толком не умел готовить...

Впрочем, стряпня самого Аластора была еще хуже, а кое-кто даже имел наглость называть её особо изощренным орудием пыток. Трансфигурировав стул в детское его подобие, мракоборец попытался накормить ребенка кашей. Судя по всему, она пришлась ему не по вкусу.

Стирая с волшебного глаза комок манки, Аластор все четче осознавал, что хочет кого-то убить. Желательно — директора. В конце концов, чтобы накормить Гарри ему пришлось смухлевать. Когда Аластор поднял ложку при помощи левитации, младенец от неожиданности открыл рот, и пока не успел его закрыть, мракоборец мигом запихнул в него кашу.

Так и начались тяжелые будни аврора-пенсионера. Ближе к вечеру в камине показалось радостное лицо Вальбурги Блэк. Аластор как раз сидел перед ним со стаканом огневиски в руке, почитывая очередной трактат по черной магии, а малыш ползал где-то под ногами, играясь с рунными кубиками, начинающими светиться, если их правильно сложить... и слабо бьющими током, если — не правильно. Но Гарри это почему-то не пугало.

— Вальбурга? — Спросил Аластор, не отрывая волшебного глаза от страницы.

— Да, Моуди. Добрый вечер. Извини, что так неожиданно, просто хотела поблагодарить тебя за Сириуса, рада, что в том сборище, с которым он связался, нашелся хоть один приличный человек.

Аластор весело хмыкнул. Та еще старушка, учить детей достойному поведению при помощи проклятий... неудивительно, что Блэк от нее сбежал при первой же возможности.

— Я сделал то, что должен был, и уж точно не для тебя. Так что, не стоит благодарности, — о том, что он едва не оставил младенца старому пауку, а Сириуса — гнить в Азкабане, он, пожалуй, не расскажет никому.

— Я знаю, но все равно спасибо. Род Блэков у тебя в долгу, — золотая вспышка магии подтвердила слова старухи, и Аластор болезненно скривился. Только этого ему не хватало. — Ой, а кто это здесь такой маленький? — Вальбурга добродушно улыбнулась ребенку, но тот отвернулся в сторону.

— Знакомься, Мальчик-Который-Выжил. Последний из рода Поттеров, — бросив сначала взгляд на младенца, а затем на старушку, Аластор загорелся, как тогда ему показалось, гениальной идеей. Если бы он тогда только знал, во что это выльется... — В долгу говоришь? Не хочешь посмотреть за младенцем? Честно говоря, у меня самого в этих делах не слишком-то много опыта, — говоря это, мракоборец ничуть не лукавил. Весь его предыдущий опыт общения с детьми исчерпывался тем, что ему как-то дали подержать крестницу — Нимфадору. Ну и в старые времен он несколько раз заглядывал к Поттерам.

— Брось, Моуди, какой долг? Конечно, я с удовольствием присмотрю за мальчишкой, а то знаю я, чему такие, как ты, могут научить. Вот только Орион немного поправится и можешь даже не надеяться, что тебе удастся от меня отделаться, — сварливо проговорила старуха и скрылась в пламени камина.

Поморщившись от все еще ревущего в ушах голоса, Аластор обреченно вздохнул, при таком голосе и характере из старушки бы вышел отличный глава аврората...

А через несколько минут она вернулась. Мракоборец был глубоко несчастен...

Не прошло и недели, как Блэка оправдали французы. Предоставленные им воспоминания однозначно доказали его невиновность, и гоблины с радостью выбили из Министерства полтора миллиона галеонов в качестве компенсации. В общем-то, чиновники еще легко отделались, немного оклемавшийся к тому времени Орион имел полное право объявить кровную месть и потребовать их головы. На Дамблдора, естественно, никто в здравом уме нападать не станет, но вот министру и половине ДМП все же очень повезло.

В начале марта со скандалом ушла со службы Гестия, девчонка отправилась в Дурмстранг, где стала ассистенткой нового преподавателя трансфигурации. Аластор лишь надеялся, что этому профессору «Ньюфаундленду» Азкабан все же поставил мозги на место.

Мракоборец проводил много времени в библиотеке, пытаясь разыскать хоть что-то похожее на этот проклятый шрам. И чем больше он читал, тем хуже становилось его настроение, ведь если подозрения верны, то...

В середине месяца Снейп, как и договаривались, позвонил в двери Моуди Хауса. С Гарри в детской сидели Вальбурга со старым Блэком, только недавно выписавшимся из Мунго, ведь зельевар не должен их видеть, по крайней мере — до того, как закончится представление.

Пройдя в кабинет, мракоборец начал выставлять перед все более пугающимся пожирателем бутылки огневиски. К шестой Аластор решил, что для начала хватит, поскольку убить Снейпа раньше времени он все же не хотел.

После третьего стакана, выслушав жалостливую историю о том, как его угораздило стать последователем мистера Риддла, Моуди решил немного поднять ему настроение.

— Было нам тогда лет по девятнадцать, и мы, как раз, думали, чего бы такого совершить, чтобы попасть в легенды. И вот, однажды Бордман, читая «Пророк», увидел там заметку, что в Африке требуются охотники на нунд. Мы, конечно, знали, что они твари опасные, вот только и понятия не имели, насколько. А деньги обещали очень неплохие. В общем, сели мы на паровоз до ЮАР, встретились с охотниками, приезд отметили, ну все как положено. А на следующий день — в джунгли. Неделю идем, две, три, через месяц Фабиан вспомнил, что охотятся на них не меньше, чем сотней волшебников. Подумали, решили повернуть обратно. На третий день, как назло, выбрела на нас эта кошка. Черная, высотой с трехэтажный дом, движется так, что даже заметить не успеваешь. Да еще и ночь кругом. Повезло, Пруэтты успели защиту поставить, в общем, жуть. Вылетает эта тварь из тени, долбанет по куполу и снова исчезнет, а нас по всем джунглям, будто квоффл мотает. Все в панике, Бордман колдует что-то жуткое, братья сквозь зубы ругаются... тогда, казалось — худшие в моей жизни пятнадцать минут, а как сейчас — лучше тех дней и не было.

Северус с трудом сосредоточил мутный взгляд на полупустом стакане.

— Ик, а закончилось-то чем все?

— Доделал Бордман таки свое заклятье и поймал нунду в теневую клетку, тут ей и конец.

Зельевар недовольно встряхнул головой, пытаясь прогнать поселившийся в ней туман. Если бы он услышал эту историю от кого-то другого, не задумываясь, осмеял бы лжеца. Но это — Моуди, над ним особо не посмеешься, да и видел он его в бою. Вот только... это же Нунда. С ней и сотней когда сражаются, редко без потерь дело обходится, а тут — четверо. Четверо?

— Стой, а ты что тогда делал?

Аластор весело хохотнул.

— Осветителем работал, что еще против такой твари сделаешь?

На третьей бутылке зельевар отключился. Допив её, мракоборец разочарованно покачал головой, нет, все же сплошные слабаки — это подрастающее поколение. Вытащив на стол думосброс, он активировал отрезвляющие чары.

— О, Мерлин. Моя голова! — Снейп склонился над персидским ковром, и Аластор едва успел наколдовать перед ним таз. Подождав, пока мальчишка придет в себя и восстановит память, Аластор расслабленно плюхнулся в кресло.

— Ну, ты понял, что это за штука?

Северус только что выловил воспоминания из думосброса, и несколько удивленно огляделся. Осознавать, что он все это время искал информацию не для того, чтобы просто успокоиться, а по указке аврора было... непривычно. И только сейчас он понял, что вряд ли бы просто так пошел к Моуди напиваться.

— Да, это...

— Хоркрукс, — мрачно бросил мракоборец. Он уже давно в этом убедился, информации о том, как их создавать или перемещать, в библиотеке не нашлось, но несколько десятков магов с такими штуками его предки на тот свет отправили. К сожалению, сведений о том, как их изъять, при этом, не убив носителя, он найти не смог.

— К сожалению, как его вытащить, нигде не написано.

Аврор лишь разочарованно вздохнул.

— Но, я тут немного подумал, прикинул пару заклинаний, и если добавить к ним несколько специфических зелий — все может получиться, — торжественно провозгласил Снейп, вытаскивая из кармана пухлую папку.

Аластор только чудом сдержался, чтобы не лишить зельевара сознания. Вот же позер! Мрачно рассматривая стройные ряды формул, написанных довольно жутким почерком, он начал понемногу отходить. Все же Снейп — гений! Пусть половину записей он понимал довольно смутно, а в зельях, способствующих переносу души, не разбирался вовсе, но было очень похоже на то, что это может сработать.

— Когда мы его проведем?

Зельевар вытащил из папки сложенную карту звездного неба и расстелил на столе.

— Переносу способствует особый угол между Землей, Юпитером и Плутоном. Ближайшее подходящее время — в начале мая, я как раз успею приготовить зелья и составить необходимые заклятья.

Кивнув, аврор сложил бумаги обратно и распечатал очередную бутылку.

— Решено, в мае, так в мае. Проклятье, это лишь подтверждает наши догадки. Риддл где-то скрывается, и рано или поздно мальчику придется с ним столкнуться.

— Постараемся, чтобы он был готов, — хмуро согласился зельевар

— Постараемся.

С сомнением посмотрев на стакан, Северус все же решил воздержаться от дальнейшего злоупотребления.

— Хоркрукс — не единственная наша проблема, гораздо больше меня сейчас беспокоит Дамблдор. В его кабинете сгорели все запасы крови мальчишки, но у него остался отпечаток магии Джеймса, и этого достаточно, чтобы провести ритуал поиска.

Аластор задумчиво забарабанил пальцами по столешнице.

— Риддл несколько лет осаждал Моуди Хаус этими заклятьями, и ничего у него не вышло. Альбус сильнее, но даже он вряд ли одолеет защиту раньше, чем через полгода. А потом... есть у меня одна идея.

Северусу не нравились отговорки, вроде: «Есть у меня одна идея» или «Я что-нибудь придумаю, мой мальчик». Как правило, они для него плохо заканчивались. Впрочем, если Дамблдор разыщет мальчишку, это, в первую очередь, проблема Моуди, и аврор вовсе не обязан ему что-то докладывать.

— Ладно, как знаешь. Я рад, что нашелся кто-то, кто позаботится о мальчике.

Аластор с трудом поборол в очередной раз возникшее желание заехать зельевару в челюсть. За долгие годы работы такая реакция на слова благодарности стала для него почти что рефлексом. Он просто не выносил всех этих соплей, слез и прочего, и его вовсе не волновала судьба людей, которых он только что спас. Просто рутина.

Дождавшись, пока Снейп сложит в омут воспоминания, мракоборец привычным движением вытряхнул из рукава палочку.

— Готов? — И заметив подтверждающий кивок. — Obliviate!