Hurricane. "Let it all burn" (гет)

Беллатриса неуклюже карабкалась на холм, высокие каблуки черных туфель увязали в мокром песке, длинное в пол платье продвижению отнюдь не способствовало. Волосы сумасшедшим гнездом торчали на голове в разные стороны, но выглядели, должно признать, намного лучше, чем обычно. Гарри отметил, что ее неуклюжая походка кажется даже естественной для этой ненормальной. Только голубые глаза были широко распахнуты, и она выглядела перепуганной.

— Ну, как? — неуверенно спросила она голосом Гермионы. — Ужасно, да?

— Нет, вполне похоже, — заверил ее подошедший Рон. — Только взгляд сделай пожестче. Лестрейндж ведь больная.

— Не переживай, Рональд, — почему-то вздохнула Гермиона, скривившись. — Во мне достаточно... грязи, чтобы быть похожей на нее.

Она оглянулась на Гарри, показавшись ему виноватой, и сунула руку в бисерную сумочку. Крюкохват вскарабкался на холм и подозрительно покосился в сторону встревоженного Поттера.

— Не кисни, парень, тебе нужно быть предельно внимательным, — сказал он скрипучим голосом.

Гарри вдохнул носом влажный морской воздух и подал руку Гермионе. Рон положил свою ладонь сверху, последним, после небольшой паузы, был гоблин. В тот же момент все четверо исчезли, чтобы появиться в закутке Лютного переулка. Гермиона споткнулась и чуть не упала, но Гарри успел подхватить ее под руку.

— Доброе утро, миссис Лестрейндж, — боязливо раздалось откуда-то сбоку — из-за угла выглядывало бледное лицо какого-то служащего.

— Добр... Какое, к Моргане, доброе утро! — неожиданно взревела Гермиона, вскидывая руку с кривой палочкой. — Пошел вон с глаз моих!

Служащий быстро ретировался, прикрывая руками голову. Рон сглотнул, глядя на теперь уже точно натуральную Беллатрису.

— Идем, — дрогнувшим голосом сказала Гермиона, и рыжий друг с непривычно длинными волосами и густой бородой, наколдованной перед этим, накинул на Гарри и гоблина мантию-невидимку. До банка они добрались без происшествий — благо, людей им почти не попадалось, только раз Гарри, засмотревшись на разрушенный магазин Олливандера, задел плечом Рона.

В Гринготсе стояла почти замогильная тишина, нарушаемая тихим поскрипыванием перьев под кривыми руками гоблинов. Гермиона вздохнула и медленно, специально громко стуча каблуками, прошла к центральной стойке. Работники банка не обращали на нее внимания. Рон шел сбоку и сутулился, скрывая лоб за челкой, Гарри, наложив на ноги заглушающее, неслышно нес на спине Крюкохвата.

— Я хочу попасть в свой сейф, гоблин, — заявила Гермиона странно надтреснутым голосом, жутко похожим на беллин. У нее чертовски хорошо получается, подумалось Гарри, но вот гоблины почему-то не спешат ей на помощь.

— Мадам Лестрейндж, — существо с крючковатым носом за стойкой склонилось в подобии поклона. — Будьте добры подождать, я позову управляющего.

Гермиона нахмурилась, но ничего не сказала, зато Гарри заметил, как дрогнули ее руки. Гоблин за стойкой ушел куда-то вглубь помещения.

— Что-то здесь не так, Гарри! — шепнул запаниковавший Рон. Крюкохват кивнул.

— Их предупредили. Надо действовать быстро.

За стойкой вновь появился гоблин, на этот раз с другим, постарше и еще морщинистей предыдущего.

— Доброе утро, мадам Лестрейндж, — улыбнулся второй беззубой улыбкой, от которой сделалось боязно. — Могу я взглянуть на Вашу палочку? Стандартная процедура, знаете ли...

— Не знаю, — рявкнула Гермиона. — Предъявлять ничего не обязана, гоблин! Веди меня в мой сейф, иначе на себе проверишь мою палочку!

Рон рядом с ней испуганно косился в ее сторону и чуть ли не скулил, так что Гарри пришлось наступить ему на ногу. Пока ситуация совсем не вышла из-под контроля, он должен был что-то сделать. Крюкохват за спиной шепнул о вынужденных мерах, и Гарри пришлось с ним согласиться.

— Империус, — из кончика его палочки вырвалось золотистое облачко, окутавшее голову старшего гоблина, и тот тут же принял самый благоприятный вид.

— Ах, да-да, мадам Лестрейндж, проходите за мной.

Их процессия обогнула стойку с удивленным гоблином и двинулась к тележке, которая должна была доставить их к сейфу. Как только над ними сомкнулся свод подземелий банка, Гарри стянул с себя и Крюкохвата мантию, посчитав эту предосторожность уже лишней. Заколдованный гоблин подобострастно улыбался, и ему не было дела, что в тележке вместо двух человек поедут еще враг народа и помогающий ему работник Гринготса.

Передвижение на тележках никогда Гарри не нравилось, а это показалось худшим из всех, что ему довелось пережить: рельсы петляли и уходили то вниз, то резко вверх, терялись в подземных глубинах, сворачивали, унося их тележку в неизвестность. В какой-то момент среди гула ветра в ушах ему послышался рев, подозрительно похожий на драконий, но Гарри понадеялся, что это только его воображение. Впереди маячил белый столб, окруженный туманом, и он быстро приближался к ним.

— Гарри! — закричал Рон, вцепившись ему в руку. — Что это за мракобесие?!

Он не успел придумать ответ, только неосознанно потянулся и схватил гермионину ладонь, а потом тележка вместе с ними на всей скорости въехала в этот столб, оказавшийся водопадом, лившим откуда-то сверху и резко затормозила сразу после ледяного душа.

— Что происхо... — начал Рон, но вдруг под ними разверзся пол, и они с диким криком рухнули вниз, в темноту.

Гермиона вскинула руку с палочкой, и Гарри, как и все остальные, замер в полуметре от каменного выступа, а потом упал лицом вниз. Он поднялся, подавая Гермионе руку, кстати, принявшей теперь свой обычный вид.

— Что за дрянь?! — воскликнул Рон, поднимая вверх голову. Их тележка, громко визжа, укатила в неизвестном направлении.

— Гибель Воров, — пояснил Крюкохват. — Снимает любое маскирующее заклинание или зелье.

Гермиона слабо охнула, выпуская руку Гарри. Он огляделся и отметил, что рев, показавшийся ему при поездке, теперь повторился гораздо ближе. Тут, совершенно некстати, очнулся потерявший при падении сознание старший гоблин.

— Вы! Предатели, как вы могли! А ты, Крюкохват, ты... — на этот раз Империус на него наложил Рон.

— Мы уже довольно близко, — поежилась Гермиона. — Видимо, нам туда, — она указала рукой в сторону вновь пробежавшего по подземелью рева.

— Это же не драконы, да? — испуганно спросил Рон, но Крюкохват подтвердил всеобщие опасения.

Это действительно оказался огромный бледный в струпьях когтистый зубокрыл, как назвал его пораженный Рон. Он сидел на цепи, охватывающей его шею, и плевался огнем во все стороны, закрывая проход к сейфам повышенной безопасности.

Гарри оттянул на себя застывшую Гермиону, когда очередной язык пламени чуть не опалил подол ее платья. Крюкохват и старший гоблин взяли из какой-то коробки связку колокольчиков: с раздавшимся переливом дракон внезапно съежился и отполз в дальний угол.

— Он привык, что после звука следует боль, — пояснил Крюкохват и поманил ребят за собой.

— Но это же варварство! — воскликнула Гермиона, сжимая гаррину руку. Он медленно продвигался к сейфу Беллатрисы и тянул ее за собой, Рон бренчал колокольчиками где-то за его спиной.

— Кто бы говорил, девочка-пожирательница, — едко бросил гоблин, и Гермиона поджала губы. Крюкохват замер перед массивной дверью и провел по ней длинным ногтем. — Вот он.

Раздался скрежет металла, звук многочисленных отпирающихся замков, и сейф распахнул свои объятия. Гарри заглянул внутрь: там царил полумрак, полки утопали в тягучей темноте, разнообразные предметы дразнили редкими отблесками света.

— Ну как, Гарри? Он здесь? Ты его чувствуешь? — нетерпеливо спросил Рон, Гермиона как-то странно покосилась на него после этих слов.

Гарри сделал несколько шагов, оказываясь внутри сейфа, она последовала за ним, и друг тоже. Свет трех палочек одновременно рассеял мрачное помещение, вытаскивая из темноты различные предметы роскоши: блюда, фужеры, хрусталь, слитки золота, кольца и бриллианты, монеты, картины, старинные часы, парчу и бархат — все это в непонятной последовательности стояло на полу, высилось на полках и свисало с потолка. Гарри осмотрелся, прислушиваясь к самому себе. Шепот, знакомый ему с ношения медальона, становился то тише, то громче, будто приближался и отдалялся одновременно. Его взгляд скользил по утвари, но ничто не привлекало внимания. Тарелка, чаша, кусок ткани.

Чаша говорила с ним на парселтанге.

— Вот он! — громко сказал Гарри, указывая на золотую старую чашу, стоявшую на самой верхней полке в углу. Гермиона от его возгласа вздрогнула и задела блюдо на столе, оно упало на пол с медным звоном и рядом возникло еще одно точно такое же.

— Здесь наложено заклинание размножения! — воскликнула Гермиона, отступая назад. — Все, до чего вы дотронетесь, станет множиться!

Пол уже занимали многочисленные одинаковые блюда, число их росло; Рон локтем уронил фужер, который тут же породил своего близнеца. Звон падающих и увеличивающихся вещей стал невыносим, и Гарри карабкался по растущей горе к золотой чаше Хельги Хаффлпаф — он узнал ее из снов-видений Волдеморта. Посуда уже сжимала грудную клетку, мешая дышать, рука не дотягивалась, и он вынул меч, стараясь его концом подцепить чашу за изогнутую ручку.

Его скрыло с головой, когда пальцы сомкнулись на крестраже.

— Гарри! — сквозь толщу услышал он голос Гермионы — видимо, она разгребала руками размноженные вещи, пробираясь к нему.

— Все нормально, я взял его, — ответил он, вытаскивая из горы предметов голову. Гермиона успела доползти до него и взяла его щеки холодными руками. Сразу стало нестерпимо жарко, словно в сейфе включили обогреватель.

Когда они вытащили свои тела из посуды — та перестала дробиться — и добрались до выхода, их ждало еще одно препятствие: дверь была заперта.

— Крюкохват! — заорал Гарри, стуча в дверь руками и чашей. Скрипучий голос гоблина доносился до них как из-под толщи воды.

— Верните мне меч Грифиндора.

— Выпусти нас, и я отдам его тебе! — Гермиона закусила губу, Рон выглядел не менее встревоженным. Так просто гоблин их не отпустит.

Дверь со знакомым скрежетом медленно отворилась, и внутрь просунулась морщинистая с некрасивыми ушами и носом голова. Крюкохват протягивал к ним руки.

— Меч, мистер Поттер.

— Сначала дай нам выйти, — твердо заявил Гарри, и тому пришлось с неохотой подчиниться. Как только он, Рон и Гермиона оказались снаружи, гоблин с силой, невиданной для такого существа, выхватил из рук Гарри блестевший меч. К этому моменту он ничего не смог придумать, поэтому им оставалось беспомощно наблюдать, как Крюкохват исчезает в недрах подземелий с древним оружием в руках.

— Я обещал провести вас внутрь, но не вывести обратно, — эхом отразилась от стен его последняя фраза, прежде чем недавний помощник растворился в темноте.

Гарри чертыхнулся и отдал чашу Гермионе — она сунула ее в бисерную сумочку, надежно запечатав заклинанием. Рон рядом поливал грязью всех гоблинов и волшебников, заключающих с ними сделки, вместе взятых. Впереди мелькали языки пламени, вырываемые из масти когтистого зубокрыла, и раздавался его тягучий страшный рев. Слышались крики гоблинов, пытающихся его усмирить.

— Надо бежать и срочно! — воскликнул Рон, но в ответ получил только сосредоточенный взгляд Гарри и задумчивый — Гермионы. — Есть идеи?

— Есть одна, — сказала девушка, закусывая губу. — Но безумная до невозможности.

И она сорвалась с места и побежала как раз в ту сторону, откуда доносился драконий рев. Гарри тут же дернулся следом, паническая мысль стучала у него в висках, и он, признаться, страшился того, что могла задумать его подруга.

— Отвлеките его! — скомандовала на бегу Гермиона, кидая через плечо колокольчики. Рон подхватил связку, передал одну Гарри, и вдвоем они, приблизившись к нише, в которой сидел дракон, прижались к колоннам по бокам от нее. Пока Гермиона пробиралась к верхнему ярусу под внимательным взором Поттера, он и Рон звенели связками, пугая уже порядком разозленное животное. Гарри видел, как девушка, ловко увернувшись от вспыхнувшей струи огня, пробежала по балке прямо над ними и... прыгнула вниз, руками ухватившись за бледный драконий хребет.

— Мерлин Великий! — восхищенно заорал Рон, позабыв отвлекать животное. — Она сумасшедшая!

Гарри, в крови которого адски горел адреналин, расхохотался и, подловив момент прямо с того места, на котором стоял, прыгнул к Гермионе. Руки его сомкнулись вокруг струпчатого шипа на спине дракона, тот взревел, почувствовав на себе лишнюю ношу. Рон приземлился спустя мгновение под оглушительный рев, сотрясший подземелье. Дракон извивался, брыкался и рычал, тщетно взмахивая огромными перепончатыми крыльями — тяжелая цепь крепко держала его за жилистую шею.

Гермиона взмахнула палочкой, крикнула «Редукто!», и белый луч рассек воздух, взрывая цепь почти у самого пола. Дракон почуял свободу и, издав очередной вопль, стал карабкаться вверх по скалистым стенкам. Гарри еле успел подлезть повыше, чтобы удобнее перехватиться и помочь Гермионе, когда бедному животному надоело передвигаться по земле. Пару раз экспериментально взмахнув крыльями, дракон окинул злым взглядом подземелье и взмыл в воздух, стремясь к свету, слабо лившему сверху.

Гарри машинально сжал вспотевшую ладонь Гермионы, висевшей через хребет напротив, и зажмурился. Дракон, с ними на спине, взорвал пол вестибюля банка, до полусмерти напугав гоблинов, и, заметив сводчатый стеклянный потолок, устремился туда. Осколки стекла угодили Гарри в шею и задели щеки, оставляя порезы и на руках, но боли он совершенно не почувствовал. Рон чертыхался рядом, он даже слышал его тяжелое дыхание, Гермиона дрожала, но не выглядела совсем перепуганной, только возбужденной. Дракон кричал, наполняя лондонский воздух своим яростным ревом.

Гарри зажмурился, когда в лицо хлынул сильный ветер — они оказались на высоте лондонских многоэтажек — и мелкий стеклянный песок норовил попасть в глаза. Гермиона рядом охнула, чуть было не свалившись, но Рон, вцепившийся в драконий хребет немного ниже, успел подставить ей руку. Воздух взрезал очередной рев, а потом огромное обезумевшее животное расправило крылья, на поверку оказавшиеся гораздо больше тела, и взмыло вверх с резким рывком. Свист в ушах заполнил все вокруг, и Гарри приходилось довольствоваться только ощущением тепла гермиониной руки в своей. Они летели самым необычным образом, оставляя позади безопасный банк Гринготс и его работников, у одного из которых был меч Грифиндора.

Внизу мелькали крыши домов — низкие, высокие, остроконечные и покатые, самых разных цветов — и мелкими насекомыми передвигались по узким улочкам люди, казавшиеся сейчас черными точками на карте Мародеров. Рон с интересом глянул пейзаж под собой, чертыхнулся и забрался повыше. Гермиона уткнулась лицом в сгиб рук, и Гарри ободряюще сжал ее ладонь, покоившуюся в его. Он не знал, куда дракон занесет их, но шестое чувство подсказывало, что нужно ждать.

Так они пролетели около пятидесяти миль, пока не оказались за чертой города над водоемом. Кажется, это было какое-то озеро.

— Мы снижаемся! — воскликнул Рон, и Гарри тоже заметил, что дракон изменил угол наклона к земле. Теперь она приближалась к ним все быстрее.

— Надо прыгать! — крикнул он себе за спину. Рон расширил голубые глаза: «Когда?», и Гарри принял решение немедленно. — Сейчас!

Гермиона выпустила руку, и он, разжав пальцы, последовал ее примеру — вода оказалась вокруг него быстрее, чем он смог вдохнуть воздух и задержать дыхание, поэтому набрал в легкие влаги.

И тут его голову буквально разорвало на сотню осколков, каждый из которых отражал всю гамму гнева Волдеморта, которую тот испытывал в данный момент. В висках пульсировала боль, разъедая череп, и хотелось кричать, но вокруг была сплошная вода, ничего кроме нее, и Гарри чуть не потерял, где верх, а где низ. Его, задыхающегося и дезориентированного, вытащили из ледяного жидкого холода сильные руки Рона.

Перед глазами Гарри вставали то искаженные болью Круциатуса лица, то летящие осколки стекла, каменное крошево стен банка, пыль сыпавшейся штукатурки, то Беллатриса, Долохов и другие пожиратели, панически отступающие прочь. В какой-то момент просто так, без предупреждения перед внутренним взором возник развевающийся флаг Когтеврана и башни Хогвартса, а потом все исчезло. Гарри обнаружил себя, висящем на плече Рона, и глубоко судорожно вздохнул.

— Ты в порядке? — поинтересовался рыжий друг, помогая ему вползти на пологий берег, поросший осокой. Гермиона уже рылась в своей сумочке, доставая сухую одежду.

— Еще один крестраж — он в школе, — хрипло сказал Поттер, чувствуя, как в легких плещется морская вода. — Я видел через Него, он в ярости.

— Ты же должен был отгораживаться, — яростно бросила Гермиона, грубо подавая ему свитер. — Какого черта Он все еще имеет над тобой власть?

— Я стараюсь, Герм! — огрызнулся Гарри, стягивая через голову насквозь мокрую кофту. Ткань неприятно облепила кожу, заставляя стучать зубами от холода. Рон рядом заходился крупной дрожью, Гермиона же пыталась трясущимися пальцами справиться с застежками на черном платье. — Это происходит все реже, когда Он очень зол. Сейчас Он себя не контролирует и бесится. Это нам на руку.

Гермиона фыркнула, но ничего не сказала. Гарри заметил, что она ненароком хватается за запястье, на котором была Метка. Видимо, болезненные ощущения все еще сопровождают ее, особенно в моменты Его ужасного настроения.

— Давай помогу, — вздохнул юноша, подходя ближе. Гермиона как-то испуганно на него посмотрела и, чуть помедлив, опустила руки.

— Никак не могу справиться, пальцы не слушаются, — отозвалась она, будто оправдываясь. Гарри кивнул и попытался расстегнуть заржавевшую застежку у нее под горлом. Когда это не удалось и с третьей попытки, он с силой дернул ткань на себя — все крючки с лязгом лопнули, открывая ужасно бледную шею Гермионы.

Она вдруг дернулась, отшатнулась от него подальше, прикрывая горло руками, — ее била мелкая дрожь.

— Герм? — неуверенно спросил Гарри, когда она отвернулась и попыталась справиться с непослушным платьем самостоятельно.

— Все нормально, дальше я сама, спасибо.

Юноша кивнул и отошел к Рону, который уже переодел и свитер, и джинсы, и выглядел почти нормальным, за исключением мокрых волос, принявших медный оттенок. Тот рассматривал чашу Хафлпаф в своей руке, недоуменно крутя ее пальцами. Золотое обрамление на ободке потрескалось и потеряло прежний блеск, одна ручка погнулась, а гравировка по бокам почти стерлась, и не возможно было прочитать, что там написано. От нее исходило абсолютное зло во всей своей великолепной невозможности и беспредельности, изнутри разъедая старинный артефакт основательницы. Оно шепталось, кривилось, ему не нравилось то, что происходило, и Гарри знал, что оно чувствует свою скорую кончину.

— Как мы уничтожим его? — спросил Рон, бросая чашу на землю с таким отвращением, что Гарри понял — друг тоже чувствует Волдеморта, может, не так сильно, как он, но все же ощущает его присутствие.

— Я не знаю. Пока не знаю, — ответил Поттер, потирая затылок и ероша мокрые волосы. — Надо проникнуть в Хогвартс и добыть что-то, связанное с Когтевраном. Еще один крестраж.

Рон кивнул с решительно настроенным выражением лица. Подошла полностью переодевшаяся Гермиона, сейчас выглядящая более спокойной, но Гарри все равно отметил, что ему не преминуло бы поинтересоваться, в чем проблема. «Позже, все позже», — твердил разум, заглушая эгоистичные порывы прямо сейчас взять и встряхнуть девушку, чтобы выведать, что кроется в глубине ее души и что ее так терзает. Незнание убивало.

— Значит, снова в школу? — натянуто радостно провозгласил Рон, Гермиона дернулась, как от хлыста. Гарри понимал ее — последнее их пребывание там не принесло радости, а только усугубило положение вещей, полностью разрушив всякую связь с этим местом, что была на протяжении шести лет. Гермиона предала его, директора, Хогвартс. Гарри не помог ей, не успел вовремя остановить. Они оба были в этом виноваты, и оба не знали, что могут сделать, чтобы исправить ошибки, совершенные в прошлом.

— Мы сможем начать заново, — вдруг сказал Гарри удивленной девушке и Рону. — Когда война закончится, мы сможем начать жизнь с чистого листа.

Друзья кивнули, но он видел, как в глазах Гермионы плещется безысходность, хоть она и пытается отчаянно ему поверить. Гарри и сам понимал, что ему вряд ли удастся пережить даже завтрашний день, но намеревался приложить все силы, чтобы успеть спасти ее. Хотя бы на этот раз он должен попытаться.

— Пойдем, — сказал он, протягивая ей руку, за которую Гермиона отчаянно ухватилась. Впереди их ждало возвращение в школу и еще один крестраж.