Hurricane. "Let it all burn" (гет)

Когда что-то случается — это случается неожиданно.

Гарри, крепко держа за руку Гермиону, аппарировал в Хосмид, когда на него уже легла тень ночи. Рон рядышком переступил по отчего-то серому песку. При ближайшем рассмотрении, им оказался пепел. Деревня недавно пережила серию пожаров, и теперь все, что представало глазу, давало вполне яркие представления о бедах, коснувшихся ее жителей. «Сладкое королевство» оказалось полностью стерто с лица земли, и лишь обгоревшие углы фундамента напоминали о том, что когда-то магазинчик стоял на пересечении двух улочек. «Три метлы» был наглухо запечатан, еще часть магазинчиков точно так же закрыта, кое-где были видны обугленные стены построек.

— Невилл не рассказывал, что все настолько плохо, — пораженно прошептал Рон, из его рта по непонятной причине шел теплый пар. Гарри поежился — холодно и страшно. Значит, где-то здесь бродят дементоры.

Вдруг раздался оглушительный визг, похожий на магловскую сигнализацию, и все трое, как по команде, бросились под навес, за нагромождение стульев и столов, затянутых тентом. «Сигналка на аппарацию, конечно же!» — раздраженно подумал Гарри, проклиная себя за то, что не вспомнил о ней раньше. Невилл, между прочим, говорил ему об этом несколько месяцев назад. Как давно это было. Кажется, в прошлой жизни.

— Гарри! — шикнула на него Гермиона. — Ты мне руку оторвешь, пусти же!

— Извини, я перепугался.

Она сердито на него взглянула и пригнулась пониже, таща за собой Рона, который, видимо, решил остаться и встретить пожирателей, уже идущих в их сторону с палочками наперевес. Гарри, стараясь не издавать шума, крался под столами и стульями, отмахиваясь от паутины, лезущей в глаза, а в спину ему неслись проклятия. «Поттер, выходи, Поттер!» — кричали пожиратели, но Гермиона подталкивала сзади, не давая времени опомниться, поэтому он упрямо полз, надеясь, что они с Роном не отстают. Впереди, если вылезти из-под навеса и пройти пару метров, маячили ворота, ведущие в Хогвартс, но им нужно было свернуть в неприметный трактир, о котором Невилл упомянул три дня назад.

— Потте-ер! Мы знаем, что ты здесь, мальчишка! — на этот раз крики прозвучали гораздо ближе, и у Гарри на какое-то мгновение сердце ушло в пятки. Если их поймают в Хогсмиде, школы им не видать. Только не снова в руки к пожирателям, нет.

Калитка оказалась заперта, и Гермиона, машинально толкнув ее рукой, вызвала гремучий лязг цепей. Она отпрянула, словно обжегшись о железные прутья, Рон злобно прищелкнул языком.

— Что ты делаешь, нам не сюда! — он потянул ее вбок, влево, туда, куда мгновение назад шмыгнул Гарри, уже открывавший дверцу «Кабаньей Головы», старенького мрачного трактирчика, которым заправлял брат покойного Альбуса Дамблдора — Аберфорт. Как только за ними закрылась дверь, снаружи раздались гневные возгласы — кто-то запустил сигнализацию на другом конце деревни, очень подсобив Гарри.

— Какого Мерлина, Гермиона? — яростно зашипел Рон, как только с трудом протиснулся по узкому коридорчику в дальнюю комнату, где их уже ожидал Аберфорт — как Невилл и говорил.

Гарри видел, что она сперва покосилась в его сторону, как-то перепуганно следя за его реакцией. Гермиона никогда не теряла концентрации раньше, отметил он про себя, сейчас все намного хуже. Знает ли она, что скоро всему придет конец? Наверняка догадывается, раз не может сосредоточиться на деле: пока они готовились к операции, Гермиона постоянно что-то забывала, вела себя очень рассеяно и не могла взять себя в руки. По ночам ее мучили кошмары, больше, чем обычно — Гарри знал это, потому что они делили одну кровать на двоих, быстро убедившись после своей ссоры, что так им обоим было легче переносить сон.

— Успокойся, Рон, — сказал Гарри, положив руку ему на плечо. — Мы успели смыться, пока нас не засекли, так что нет тут никакой проблемы. Кстати, где Аберфорт?

Старик, поразительно похожий на директора Хогвартса, появился в дверях маленькой комнатки спустя минуту напряженного ожидания с чайником в руках. Глаза всех троих гостей расширились от удивления — никто не ожидал увидеть настолько живое воплощение Дамблдора.

— Спасибо Вам за помощь, — первой нашлась Гермиона. Аберфорт кивнул, грузно опуская на стол свою ношу. Чашки возмущенно звякнули о деревянную столешницу.

— Что вы задумали? — вместо предисловий поинтересовался он. Голос у него был не похож на альбусовский, в нем не было покровительственных ноток и того доверия, который вызывал его брат. Этот голос звучал сипло, твердо и как-то... устало.

— Нам нужно попасть в Хогвартс, чтобы кое-что там найти, — осторожно сказал Гарри, вставая рядом с Гермионой. — Невилл сказал, что Вы сможете нам помочь.

Взгляд Аберфорта проскользил поверх их голов по стене, остановившись на картине какой-то девушки, длинноволосой, худой, с нежными чертами лица и грустной улыбкой. Она смотрела на присутствующих внимательными голубыми глазами.

— Ты знаешь, что делать, — сказал Дамблдор, отпуская девушку. Та кивнула и легкой походкой удалилась вглубь картины.

— Куда она? — спросил Рон, подходя ближе. — Эй, куда Вы ее отправили?

— Вам нужна помощь, вы ее просите — я делаю то, что требуется, — ворчливо отозвался Аберфорт, наливая себе в кружку горячей воды. Она была большой и немного походила на те ведра, из которых Гарри, Рон и Гермиона иногда пили чай у Хагрида. Впрочем, и сам Аберфорт имел больше сходств с лесничим, чем с директором: такой же крупный и грузный, с широкими плечами и густой колючей бородой, торчащей во все стороны. Трудно было представить, что он и Альбус были братьями.

— То, что вы задумали, не имеет смысла. — вдруг сказал он. — Войну мы все равно уже проиграли.

— Что? — Гарри подался вперед, вырываясь из руки Гермионы. — Проиграли? Вы же шутите, верно? — но Аберфорт молча смотрел на него, и в его душе поднималась буря негодования. — Как Вы можете так говорить? Ничего еще не потеряно, сэр, ничего. Он не победит, потому что совсем скоро станет таким же смертным, как и все остальные, и тогда кто-нибудь одолеет Его!

— Юноша, ты так говоришь только потому, что слепо веришь моему брату, отправившему тебя на поиски неизвестно чего неизвестно где. Он хотя бы объяснил тебе, как уничтожить то зло, за которым послал? Показал, как справляться с дрянью?

Гарри молчал, вглядываясь в такие знакомые черты лица и понимая, что человек перед ним — не Альбус. В Аберфорте не было той безграничной веры, которой его брат мог заразить всех вокруг. За директором хотелось идти, не раздумывая. И, когда тот умер, единственную цель, которую он оставил, нужно было выполнить, не раздумывая. Неужели родной брат не может понять всей важности этого, раз сейчас с таким сарказмом отзывается о самой идее Альбуса?

— Вы не верите, что мы справимся, так? — тихо произнес Гарри, голос его сочился неверием. Гермиона подошла и молча взяла его за руку, за что он был благодарен — скажи Аберфорт еще слово лишнее, и Гарри бы сорвался на крики. — Сэр, ведь кто-то рано или поздно одолеет Его. Зло не может жить вечно. Не может.

— Возможно, юноша. Но при всем моем уважении, семнадцатилетнему пареньку вряд ли удастся изменить ход войны, когда она почти проиграна. — старик выглядел больным, от самой жизни нездоровым и уставшим. Гарри показалось, что его уже ничто не сможет расшевелить. И смотреть на это было страшно и больно.

— Даже самая малость может изменить ход истории, — внезапно сказала Гермиона, крепче сжимая гаррину руку. — Один камешек поворачивает реки, если правильно положить его в русло. Мне жаль, что Вы уже слишком мертвы, чтобы надеяться.

Она смотрела прямо на изможденного Аберфорта, и в ее глазах не было ни капли раскаяния или вины за свои слова. Сейчас она как никогда походила на себя прежнюю, так что Гарри даже залюбовался.

— Смотрите, та девушка! — воскликнул Рон, отвлекая от грустных мыслей. — Она возвращается!

В самом деле, портрет на картине медленно приближался, превращаясь из точки в знакомый стройный силуэт. За ее спиной маячила чья-то тень, и, приглядевшись, Гарри бы разобрал, кто это, если бы картина вдруг не открылась, выпуская в комнату Невилла.

— Вы что-то долго! — друг выглядел счастливым, даже несмотря на огромный наливающийся синяк на скуле и кровоточащую рану на виске. Потрепанный грязный свитер болтался на худом, так не похожем на его, теле, зато руки, сжимающие дверную ручку смотрелись по-настоящему сильными и жилистыми.

— Невилл! Ох, как мы рады тебе, дружище! — Рон радостно ухмыльнулся и первым полез в потайной проход, ведущий в замок. Гарри помог подняться в проем Гермионе — та немного замялась перед внимательным взглядом Невилла, но быстро взяла себя в руки — и обернулся к Аберфорту, все еще стоящему у стола.

— Знаете, сэр, мне очень жаль, что Вы потеряли веру в людей и жизнь. Спасибо за помощь, — и Поттер исчез в темном переходе, дверь-картина за ним с тихим шорохом закрылась.

Они шли по узкому проходу, Рон удивленно таращился по сторонам, поражаясь тому, что этот ход вырыли сами грифиндорцы, Гермиона молчала, поглядывая на хмурого Гарри. Он не выпускал ее руки, все время проверяя, на месте ли волшебная палочка.

— Мы ждем вас уже четыре дня, — сказал Невилл, весело осматривая друзей. На Гермионе его взгляд зацепился на пару мгновений, но он тактично промолчал, уже зная из коротких фраз Гарри, что она полностью на их стороне. Девушка смотрела себе под ноги и временами останавливалась на секунду, будто поправляя кофту. Гарри знал, что для нее возвращение в школу будет болезненным и делал все, что было в его силах, чтобы она не чувствовала себя потерянной — но, очевидно, это мало помогало.

— Эй, Невилл, как там Луна? — поинтересовался Рон, в глазах которого горела неприкрытая озабоченность. Гарри, видя это, понимающе улыбнулся. Невилл, похоже, посчитал интерес Рона вполне себе романтическим, поэтому выдал какую-то несмешную шутку, на что никто не обратил внимание.

— Мы пришли, — сказал он, — давайте устроим небольшой сюрприз?

Прежде чем впустить в пустой класс, занимаемый членами А.Д., Гарри, Рона и Гермиону, Невилл выдал очередной шедевр юмористического характера, и друзья за его спиной услышали хор разрозненных нестройных голосов — кто-то поминал стряпню Аберфорта и приколы близнецов Уизли. А потом Невилл отступил в сторону, давая Гарри возможность появиться перед изумленными и радостными лицами однокурсников. Ему открылся вид на бледных студентов, начиная с третьего курса, которые вставали со своих мест, чтобы поприветствовать его. Когда вниз спустился Рон, его бросились обнимать Джинни и все такая же спокойная Луна, к Гарри кинулись Симус, Дин и братья Криви, но он подал руку нервничающей Гермионе, и внезапно гул голосов утих. Невилл предупреждал, что так может случиться, но Гарри был совершенно не готов к такой реакции и, видя, как Гермиона опускает голову, отступая к стене, крепко взял ее за руку и притянул к себе.

— Все в порядке, — шепнул он ей на ухо, но она как будто его не слышала. Глаза всех, кто находился в классе, были прикованы к ее ссутуленной фигуре, и в воздухе повисла напряженная тишина. Гарри сжал ее плечо и оглядел лица студентов; все они не выглядели слишком довольными, поэтому ему придется заставить их поверить Гермионе, пусть и не так сильно, как он сам верит — безоговорочно и безответно.

— Эй, ребят, Гермиона нас из Малфой-мэнора вытащила, представляете? — голос Рона, такой обыденный и уверенный, разнесся по всему притихшему классу, сразу нарушая неуютную атмосферу, и к нему присоединилась Луна и Невилл. А потом и все остальные подхватили внезапный порыв, и как-то сама собой тишина растворилась в гуле ребячих восклицаний и радостных криков. Гермиона рядом с Гарри выдохнула. Этот барьер они перешагнули, теперь нужно было найти то, зачем они пришли.

— Какой план, Гарри?

Поттер, внимательно следивший за состоянием Гермионы, не сразу заметил несколько пар глаз, смотревших на него с надеждой. Оказалось, студенты обступили их со всех сторон, чтобы быть ближе к однокурснику.

По правде сказать, не было у него никакого плана. Он знал только, что крестраж связан с Равенкло, должен быть маленьким и, возможно, иметь отношение к основателям, ведь не зря же Том питал слабость к этим артефактам. Гарри поделился соображениями с застывшими Симусом, Дином, Невиллом и остальными, за что поплатился.

— Я понимаю, сведений мало...

— Да их вообще нет! — воскликнул пораженный Симус, взмахивая руками. Отлично. Они ожидали от него активных действий с четким представлением того, что должен выполнять каждый в его гениальной стратегии — но Гарри не обладал тем складом ума, присущим Дамблдору, и не мог предположить, что эти люди вокруг него готовы выполнять все его требования. Поэтому и плана у него не было: все, что он знал — это маленький неприметный предмет с Равенкло...

— Как насчет диадемы Ровены Равенкло? — вдруг спросила Луна, утихомирив разом разошедшихся грифиндорцев. Гарри поднял голову, недоуменно хмуря брови. Луна пустилась в пространные объяснения. — Диадема Ровены Равенкло, разве никто не слышал? Она принадлежала основательнице факультета и была очень красивой.

— Да, Полумна, но ее никто из живых не видел, — осторожно возразила Чжоу. Гермиона слабо выдохнула в плечо Гарри, он же задумался над словами Лавгуд: это имело смысл, но как отыскать то, о чем никто не помнит?

— Что такое диадема? — прозвучал нескромный вопрос Рона, заставивший половину присутствующих девушек возмущенно вздохнуть. Полумна развернулась к нему, чтобы ответить, но не успела: в класс ворвался взмыленный пятикурсник с Хафлпафа, имени которого Гарри не помнил, и прерывающимся голосом сообщил:

— Снейп собирает всех в Большом зале. Он в курсе, что Гарри Поттер сегодня был замечен в Хогсмиде.

Решение возникло мгновенно. Гарри потянул за собой Гермиону, потом, одумавшись, отпустил ее и, бросив взгляд на хмурых студентов, кивнул им.

— Раз директор вызывает на ковер, кто мы, чтобы перечить ему? — он изогнул бровь в духе мастера зелий, и его поддержал нестройный смех однокурсников, которые толпой двинулись к выходу.

— Гарри! — Гермиона была уже в трех шагах от него, поэтому он обернулся, протягивая ей руку — девушка ухватилась за нее так крепко, что при должном усердии могла оторвать.

— Останьтесь тут, свяжитесь с Орденом, — сказал Поттер и поморщился оттого, как резко это прозвучало. Гермиона кивнула, но руку его не выпустила. Чувства, и без того накаленные до предела, сейчас будто дали слабину — Гарри не захотелось уходить куда-то и оставлять ее вне поля зрения, будто, исчезни Гермиона с его глаз — и случится непоправимое. Он не знал, откуда взялось вдруг это глупое предчувствие, но уходить оно не хотело, а времени на самокопание сейчас не было.

— Мы позаботимся обо всем, иди, — сказал Рон, напоследок обнявший Луну, и вытянул руку Гермионы из гарриной. Он был благодарен другу, ибо сам в этот момент сделать над собой усилие оказался неспособен. Что с ним происходит?

Ковырять еле зажившие душевные раны было некогда: студенты плотной массой, в шеренгах по десять человек, маршировали по опустевшим коридорам некогда шумной и веселой школы, и меньше всего напоминали обучающихся в ней детей. Гарри на ум пришло сравнение с концлагерем, увиденным им еще в детстве у Дурслей в одной из передач на военную тематику.

Он шагал в окружении грифиндорцев с накинутой на плечи школьной мантией, и не мог произнести ни слова — Джинни и Дин по обе от него стороны хранили гробовое молчание, как, впрочем, и все остальные. Гарри заметил наблюдающих за процессом близнецов со Слизерина, о которых упоминал Невилл, — они и в самом деле были похожи на бульдогов. Симус, шагавший чуть впереди него, сжимал спрятанную в кармане мантии свою палочку и, опустив голову, повторял про себя атакующие заклинания. Гарри невольно улыбнулся: неусыпная бдительность Хмури и здесь не осталась забытой.

Большой зал встретил их мрачными стенами, всего лишь несколькими горящими факелами, холодом и завывающим снаружи ветром, который был слышен даже в здании. Студенты ровными колоннами расположились на местах своих факультетов — столы убрали, и от этого становилось еще более тоскливо. Снейп возвышался на ступенях в торце зала, вызывая в Гарри жгучее желание бросить в него Непростительное. Остальные учителя — хмурые, озабоченные и напряженные — стояли чуть позади нынешнего директора. Ближе всех Гарри заметил бледное лицо МакГонагалл. Снейп обернулся к ученикам и заговорил тягучим ненавистным голосом, разрывая мертвенную тишину зала.

— Некоторые из вас даже не догадываются, почему я собрал всех сегодня, — только не сорваться раньше времени, Поттер, только не сорваться! — Дело в том, что в Хогсмиде был замечен Гарри Поттер. — приглушенные вздохи прозвучали, в основном, от лиц змеиного факультета.

Виновник беспокойств стоял среди студентов родного Грифиндора и старался взять себя в руки. Снейп сошел с постамента и двинулся — театрально медленно, мантия за спиной развевалась не хуже, чем у самого Волдеморта — между стройными шеренгами учеников своей школы, цепкий взгляд скользил по бледным испуганным лицам. Гарри следил за ним из-за голов Симуса и Дина и сжимал кулаки, в одном из которых предусмотрительно была палочка.

Он вспомнил, как этот человек ровно год назад стоял напротив Альбуса Дамблдора и, невзирая на мольбу старика, запустил в него Авадой. Зеленый луч выстрелил прямо в грудь директора, и тот камнем упал с Астрономической башни, навсегда закрывая глаза. Гарри, стоял всего лишь пролетом ниже, но, похолодев от ужаса, не мог двинуться с места. Вспомнил он перекошенное от боли лицо Гермионы, когда она заметила его, их скрещенные взгляды — ее умоляющий и его недоуменный, шепот, слетевший с ее синеватых от холода губ «Гарри, пожалуйста!». Она просила его о помощи, но он был слишком поражен открывшейся до конца правдой, которую Гермиона скрывала, что не решился что-либо сделать. А потом, убедив Гарри стоять в стороне, пришел Снейп. И убил Дамблдора росчерком своей волшебной палочки.

События, так сильно задевшие те стороны его души, о которых Гарри даже не догадывался, вновь возникли в его памяти страшными призраками. Снейп ледяным тоном просил студентов выдать Поттера, и угрозы, злобные, способные испугать не только первокурсников, слетали с его уст.

— И если кто-либо из вас станет свидетелем сокрытия Поттера другими и не сочтет нужным сообщить об этом, — голос зельевара разносился по холодному залу подобно ледяной воде, бегущей по зимнему руслу реки, — то эти лица будут наказаны точно так же, как участники подобного преступления.

Большего Гарри терпеть не мог, да и галеон, который они использовали на пятом курсе при занятиях А.Д., заботливо всунутый ему в карман предусмотрительной Гермионой, уже жег карман. Поттер вышел в проход между Грифиндором и Равенкло, студенты расступались перед ним, многие пораженно охали. Снейп резко обернулся, словно почувствовал на себе пристальный взгляд.

— Как смеете Вы стоять на его месте? — спросил Гарри, гнев заполнял его разум и подпитывал силы. — Как смеете Вы быть во главе школы, директора которой убили? — МакГонагалл прижала руки ко рту, Флитвик испуганно пискнул. В голове с бешеной скоростью проносились сцены из, казалось бы, уже прошлой жизни, отголоски которой до сих пор мучили и не давали спать ни ему, ни Гермионе.

— Расскажите всем, как Вы смотрели в глаза Альбусу Дамблдору, когда он умолял Вас о помощи, и убили его! Неужели в Вас совсем нет ничего человеческого, Снейп?

Тот застыл каменным изваянием с таким выражением лица, будто перед ним была Нагини. Когда Гарри выставил вперед палочку, Снейп отреагировал мгновенно, несмотря на замешательство.

— Схватить изменника, — прозвучал его властный приказ, отданный слизеринцам, но те не двинулись с места. Перед Гарри появилась сначала Джинни, потом Дин — и вот все грифиндорцы, члены А.Д., часть Равенкло и Хафлпафа загородили его, выстраивая живую стену на пути возможного заклинания от Снейпа. Галеон в кармане нестерпимо жег — Гермиона говорила ему: «Мы рядом». Нервы Гарри скрутились в тугой комок, и сейчас он чувствовал, что они действительно могут победить.

— Сдавайтесь, Снейп, — торжествующе сказал Гарри, чуть выступая вперед из-за студентов. — Вы окружены, поверьте.

Словно того и ждали, распахнулись двери Большого зала, впуская Рона, Гермиону, Невилла, Кингсли Шеклбота и половину Ордена Феникса. Эти люди остановились позади Гарри, тем самым смыкая вокруг него плотное кольцо. Настоящая ощутимая защита.

Снейп помедлил, но МакГонагалл, с палочкой наперевес, не успела схватить его — зельевар, исполнив какой-то трюк с мантией, нырнул в высокий оконный проем, с громким звоном выбивая стекло. Гарри выдохнул — оказалось, напряжение настолько достигло пика, что он даже задержал дыхание — и обернулся на прибывшую помощь. Гермиона осматривала знакомый зал неверящим взором, Рон уже зажигал факелы делюминатором. МакГонагалл раздавала указания остальным учителям. Студенты, недоуменно косящиеся друг на друга, обступили Гарри со всех сторон. Свое имя он слышал то тут, то там.

— Гарри! — голос Гермионы рассек воздух и заставил некоторых отступить, давая ей дорогу. Она подошла к нему и крепко взяла за руку, как и раньше, настолько крепко, что могла бы оторвать. Гарри и сам почувствовал облегчение, словно за короткий промежуток времени мог потерять ее.

— Мистер Поттер, — МакГонагалл говорила громко и четко, слышно было даже сквозь нарастающий шум. — Я рада Вас видеть, и Вас, мисс Грейнджер, — Гермиона уже не опускала голову, но еще смотрела раненным зверем. — Есть причина, по которой Вы пришли в Хогвартс, мистер Поттер? Мы можем что-нибудь Вам предложить?

Гарри отметил, что, несмотря на значительную худобу и бледность, глаза декана его факультета горели живым огнем. Он кивнул, благодарно сжимая ее ладонь на своем плече свободной от Гермионы рукой.

— Мне нужно время, профессор. Немного времени, сколько сможете дать.

Она кивнула, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Делайте, что требуется, Поттер. Школа поможет Вам.

Гарри, ведя за собой Гермиону, двинулся к выходу, по пути ища глазами рыжую шевелюру Рона, но внезапный ледяной голос, прозвучавший отовсюду и ниоткуда, остановил его.

— Отдайте мне Гарри Поттера.

Гермиона сжала его руку так, что захрустели пальцы, и второй рукой схватилась за свое запястье. Кто-то из младших классов испуганно закричал. В зале повисла гробовая тишина, даже несколько факелов погасли.

— Отдайте мне Гарри Поттера, и я обещаю, что войны не будет. Никто из вас не умрет за жалкую жизнь всего лишь одного мага. У вас есть целый час на то, чтобы подумать над этим. Отдайте мне Гарри Поттера.

Повисла мертвая тишина, нарушаемая тяжелым дыханием студентов и преподавателей. Гермиона вцепилась в руку Гарри, и никакая сила, казалось, не способна была заставить девушку ее отпустить, он и не хотел этого; Волдеморт стоял там, за пределами Хогвартса, и готов был ждать его, Гарри, чтобы тот отдал свою жизнь взамен сотен других — друзей, знакомых, родных ему людей. На какое-то мгновение Гарри показалось, что это совсем неплохая идея, но голос Гермионы отвлек его от мрачных мыслей.

— Нам нужно найти крестраж, Гарри, пойдем, пожалуйста.

Он очнулся и вышел из Большого зала в холл, где уже сновали студенты и профессора, раздавала указания МакГонагалл и кричал Филч, Кингсли отправлял людей в разные части замка, а над самим Хогвартсом сверкающим куполом вставала защита, древняя, как сама магия. Гарри обернулся к Гермионе и запыхавшемуся рядом Рону.

— Я не знаю, где искать его, — просто сказал он. На ужимки и притворства времени не осталось, на счету была каждая секунда, поэтому Гарри не видел смысла строить из себя героя, которым он не являлся, особенно перед лучшим другом и Гермионой.

— Спроси у Луны, — коротко бросил Рон, и Гарри подумал бы, что он шутит, если бы не его серьезный, как никогда, взгляд. Где-то снаружи раздавался мерный гул, будто сотня каменных ног шагала по коридорам. — А я отправлюсь в подземелье.

— Что? — неожиданное заявление Рона выбило Гарри из и без того расшатанной колеи. Гермиона, вдруг спохватившись, постаралась объяснить.

— Рон просто гений, Гарри! Ты уничтожил два крестража ядом василиска и...

— Я знаю, где взять еще, — друг подмигнул и усмехнулся, и эта знакомая картина так расходилась сейчас с действительностью, что Гарри улыбнулся.

— Иди с ним, — сказал он Гермионе, отпуская ее руку, но девушка испуганно ахнула.

— Что? Нет, ни за что, я иду с тобой!

Гарри вздохнул, слыша, как на заднем плане кричали младшеклассники и со всех сторон звучали возгласы, в которых угадывались защитные формулы заклинаний, как бежали куда-то толпы людей, то ли в панике, то ли в ажиотаже стараясь куда-то попасть. Вокруг царил хаос, и никто не был способен защитить сейчас кого-то, кроме себя. Никто не мог гарантировать, что увидит сегодня рассвет.

— Идите с Роном в тайную комнату, а я найду крестраж, — сказал Гарри, игнорируя сначала гневные, потом жалобные протесты подруги. — Потом отыщите меня по карте, Рон, я оставил ее в сумке у Гермионы. Идите.

И, не дожидаясь, когда Гермиона вновь начнет кричать на него, Гарри побежал по ступеням лестницы к башне Равенкло, надеясь отыскать Луну — как советовал Рон — или кого-то, кто мог бы помочь.

Панический крик Гермионы растворился в шуме толпы.

Он отгонял странные нелепые догадки о том, что сегодня последний этап его жизненного пути, цель которого всегда была убить Волдеморта, исполнить пророчество, из-за которого погибло столько людей. Гарри не знал, когда в его голове поселились подобные мысли, делиться которыми с кем-либо не мог и не хотел, но в эту ночь они казались настолько сильными, настолько... правильными, что он уже начал принимать их за действительность. Гермиона видела, что с ним творится что-то странное, поэтому не хотела отпускать его куда-либо без ее ведома. По крайней мере, Гарри, нервы которого были на пределе, а потому думать о чем-то волнующем он уже не мог, доводы приводил себе именно такие.

Гермиона все время держала его за руку, боясь разрушить контакт с ним — но ведь и он старался держаться ее. Будто эта ночь была последней в их жизни, они не хотели отпускать друг друга. Все, что Гарри знал сейчас, это то, что, даже если ему не суждено пережить эту ночь, Гермиону он за собой не утянет. Они будут сражаться, биться и идти до конца, и, возможно, он погибнет в бою, но она будет жить. Ведь Гарри обещал, что отдаст ей свою жизнь.

Он не смог отыскать Луну — она сама нашла его и проводила до обитавшего в башне Равенкло призрака Серой Дамы, дочери Ровены. Разговор с ней наедине получился скомканным, странным, Гарри все время казалось, что она не позволит ему отыскать диадему матери, потому что говорил не то и вел себя не так. Но Дама, после некоторого сомнения, дала ему подсказку, напоследок сказав Гарри странную фразу, над значением которой он думать уже не мог.

«Ты немного похож на него, того мальчишку, погубившего диадему»

Будь у Гарри время, он бы задумался, но у него не нашлось бы и минуты. За стенами замка уже раздавались взрывы, защитный купол медленно горел в воздухе, напряжение достигло апогея. Гарри бежал вниз по ступеням, помня наказ призрака: «Если знаешь, стоит только назвать». Внезапный порыв, резкая боль в голове и неожиданная сила сковали его, заставив прильнуть к стене. Он каким-то шестым чувством понял — Рону и Гермионе удалось уничтожить чашу. Где-то у края Запретного леса кричал от ярости Волдеморт и посылал непростительные в своих приспешников.

Оставалась диадема и Нагини.