Родственные связи. Понимание (джен)

Имя Драко Малфоя быстро стало ругательством. Корита злилась, что не с кем ходить на занятия по танцам, Гари злился, что остался только в женской компании. Нет, девчонки классные, но мужской поддержки не доставало. Гермиона и Сабрина вели себя нейтрально, хотя обе были задеты оскорблением Малфоя. Корита досадовала и на то, что каждый раз на артефакторике она вынуждена была контактировать с ЭТИМ. Она только начинала осваивать артефакторские навыки, а вот Малфой уже кое-что умел и постоянно издевался над неумелыми действиями Джан.

Незаметно подкрался факт Хэллоуинского карнавала. Девчонки, по просьбе Гарри, сшили ему костюм мушкетера, а из подушки Гарри трансфигурировал шляпу с плюмажем. Было непросто, и пышные перья получились не с первого раза, но все вышло же. Впрочем, это оказалось кстати, Фицрой, окинув взглядом трансфигурированную шляпу, отвесил килограмм пастилы. Впрочем, Тонкс за отращенные, перекрашенные и завитые кудри тоже не поскупилась.

— И ведь можешь же, когда захочешь, — улыбнулась она, вручая Поттеру вафли. — А ведь мы в этом году только с цветом и работали, изменение формы пока не трогали.

— Рад стараться, — Гарри отвесил шутливый поклон, снимая шляпу.

Девчонки нарядились форменными ведьмами-зомби. Похоже, не гнушались на каникулах человеческого кинематографа. Хотя Гарри такого кино не видел. Лица девчонок были намазаны белой краской, картину завершали черные подглазины. Корита нарисовала себе черные следы «от слез», Сабрина красной краской намазала кровавые подтеки у рта. Гермиона же малевать ничего больше не стала, зато начесала волосы в воронье гнездо и устроила в нем трансфигурированного из чернильницы игрушечного ворона. Следует признать, что выглядели они и правда жутковато. Девчонки пошли отдельным от Гарри рейсом. А Поттер по пути от Тонкс к Ди Маджио столкнулся с Альфаресом.

— Поттер, а с тобой можно?

— Общество полукровки тебя не оскорбит?

— Да прекрати, я от вашего чокнутого Малфоя уже заколебался отбиваться, — Доминик недовольно махнул рукой. — Круглые сутки талдычит о чистокровности, как озабоченный.

— А он где, кстати?

— Чистокровному волшебнику не престало заниматься подобными вещами, взятыми из магловского мира, — передразнил Малфоя Доминик.

— А в том году он охотно изображал со мной пирата...

— Да чокнулся он. Ну так что, с тобой можно?

— Пойдем. Слушай, Доминик, а у тебя какой спецкурс?

Альфарес фыркнул:

— Курс некромантии.

— А в чем склонность проявляется?

— Да ну, как сказать, — Доминик развел руками. — Я в детстве щенка оживил. Ну, не оживил, он как бы мертвый был. Просто двигался.

— Собака-зомби?

— Ну, вроде того. Только наши их инферналами называют.

— Готовы чистить картошку, джентльмены? — поприветствовал их Ди Маджио.

— Всегда готовы.

Вечером, после триумфальной победы и танца по Общей Гостиной, Доминик втащил свои вещи на пустующее место в комнате Гарри.

— Малфоя, кстати, все равно на месте нет, — Доминик завалился на кровать. — Шляется где-то.

Как заметил Гарри, Малфой вообще избегал преподавателей вне уроков. Да и на уроках особо не отвечал, даже в сравнении с его прошлой неохотой.

Письмо Дадли, пришедшее после Хэллоуина, настроения не создало. Брат писал, что в школе объявился некий наследник Слизерина и превращает в камень всех неугодных ему. В день Хэллоуина, после прощального пира, у заброшенного женского туалета нашли окаменевшего Рональда Уизли. Бедняга возвращался с отработки, назначенной ему за нарушения, и стал жертвой чьих-то чар. Теперь все ждут созревания мандрагор, чтобы сварить Эликсир от Оцепенения. Видимо, это событие удалось скрыть в пределах Хогвартса, потому что Пророк об этом не писал. Зато он писал об очередных мерах по поимке Блэка. Ни к чему, правда, до сих пор не приведших.

Доминик, конечно, не походил на Драко, но другом оказался сносным. Много не ныл, не наглел, редко списывал у Гермионы и охотно играл в шахматы. Можно открывать кружок юных шахматистов.

Пророк не скупился новостями. В конце ноября разразился настоящий скандал: неподалеку от Хогвартса было найдено тело Питера Петтигрю. Целители при осмотре сказали, что его загрызла собака, совсем недавно.

Гарри не знал, кто такой Питер Петтигрю, но история, рассказанная в статье, была захватывающей. Питера Петтигрю считали погибшим одиннадцать лет назад, более того, на запястье у трупа обнаружили татуировку с черепом и змеей, выползающей из ее рта. Эта татуировка была знаком службы Волан-де-Морту. Дело Сириуса Блэка было поднято из глубин архивов Министерства Магии Британии вместе с конфискованной перед Азкабаном его волшебной палочкой. Ни одно из последних заклинаний, сотворенных этой палочкой, не могло быть классифицировано как боевое, способное устроить взрыв, вызвавший смерть пятнадцати маглов — главный пункт обвинения Блэка. В ожидании пересмотра дела, Пророк спрашивал, кто и почему, не имея доказательств, отправил Сириуса Блэка в тюрьму. И чем аукнется министерству это промашка?

В общем, чудесные вещи творились в Англии. Чудесные и странные.

В последний день ноября, пользуясь невыпадением снега, был заявлен первый матч Вихристых Ветров.

В назначенный день Гарри проснулся на два часа раньше того, как должны были сработать. Будящие Чары. Чтобы не будить добросовестно храпящего Альфареса, Гарри тихонько оделся и ушел в штаб их маленькой компании.

Есть не хотелось, от нечего делать Гарри открыл альбом, в который добросовестные девчонки клеили волшебные фотографии, на которых их компанию запечатлевал пятикурсник Эрнест. Его фамилии никто, кроме учителей, не знал, он для всех был доходягой Эрни. Он мог завалиться к любому курсу, в любую малую гостиную, в любую спальню, чтобы нащелкать пленку компанейских фотографий. И никогда не попадал впросак.

Как ни странно, сложно было найти объяснение внезапным переменам Драко. Вот фото с их первого Хэллоуина, и Малфой скалится во всю, со своими дурацкими усами. Тогда он не возникал, что эта традиция не волшебная.

На некоторых фотографиях Малфою пририсовали рожки, но вынимать их не стали. Девчонки вообще весьма сентиментальны. Ведь это они собирали эти фотографии, клеили их в альбом и ставили дурацкие подписи. А вот на той Хэллоуинской фотке подпись ставили не они. Тогда Дрей написал на обороте «Друзья навсегда».

Гарри вернул альбом на полку. Следовало признать, что он злится на Малфоя не из-за глупого оскорбления, сказанного сгоряча, а из-за того, что тот не желает мириться.

— Гарри, пойдем на завтрак? — в комнату сунула голову Сабрина.

— Уже пора? — оказывается, собственной сентиментальностью Гарри занимался долго.

За завтраком кусок не лез в горло. От волнения казалось, даже маленький кусок яичницы, что окажется в желудке, вернется наружу.

Роберт не стал давить:

— После матча наешься, когда отойдешь. А так может даже полегче летать будет.

— Боб, ты уверен, что можно меня на поле выпускать? Пока не вышли, можно заменить на Фрэнка.

— Хватит истерить, Поттер. На тренировках ты снитч ловил раз в десять быстрее Фрэнка, так что не психуй.

Уверенности не прибавилось, хотя даже погода для первого матча была шикарная — светило солнце. Слегка промерзла земля. Вообще, во Франции было тепло. Пролежавший месяц в прошлом году рождественский снег был всего лишь следствием охлаждающих чар, наложенных по всей территории шармбатонских угодий. Даже лед на озере замораживали нарочно, устраивая там каток. В местном озере никто не обитал, кроме рыбы, так что промораживали его сильно, чтобы лед не проломился.

Надевая спортивную форму ярко-голубого цвета с серыми обшлагами, Гарри ощущал дрожь. И не только в коленях, во всем теле.

— Давай, друг, — Луи, загонщик, улыбнулся. — Мы все в тебя верим.

Как безумно полегчало от его слов. А, нет, показалось.

Древко метлы подрагивало в руке.

Выходя на стадион, Гарри на пару секунд оказался ослеплен робким ноябрьским французским солнцем. Однокурсники Гарри заулюлюкали. Все пришли его поддержать. Он единственный с курса выступал в школьной команде.

Однокурсники даже растяжку ведь старую из квиддичного чулана стащили, отмыли и намалевали на ней «Вперед, Гарри, вперед, Ветры». Даже издалека видно было, что белобрысой головы Малфоя нет. Не пришел. Чуть-чуть задело. Стоп. Пора сосредоточиться на игре.

Противниками были назначены нынешние чемпионы Крылатые Фурии, исключительно девчоночья команда, с ловцом Делакур. Сегодня Гарри ей покажет, чего стоит.

Капитаны жмут друг другу руки. Матильда, капитан Фурий, не церемонится с Робертом, в то время как тот наоборот показательно деликатно сжимает ладонь барышне.

— Небо свободно, — Матиннен разрешает взлететь. На поле вносят мячи. По свистку Матиннена сундук с мячами открывают и выпускают бладжеры, затем снитч, а потом выбрасывают квоффл — единственный нелетающий мяч. Гарри, упустивший снитч в самом начале, поднялся повыше — так видно все поле. И от мельтешащих охотников с загонщиками подальше. Делакур тоже висит неподалеку.

— Привет, мелкий, — улыбаясь, она подлетела поближе.

— Ты меня нарочно отвлекаешь.

— Ну, не без этого, конечно, — Флер фыркнула. — Но отчего б не потрещать, пока этой золотистой твари не видно?

— Когда ты все успеваешь? И староста, и ловец...

— И на дуде игрец, — заметив непонимание на лице Поттера, Флер хихикнула. — Я просто время ценю.

Метлы у них были одинаковые, Гарри прикинул — пока он был легче Флер, что давало ему небольшое преимущество в скорости.

— У меня вот не очень получается со временем.

— Подрастешь и научишься.

Оба все время усилено оглядывались.

— Я вообще удивлена, что ты в ловцы прошел, — внезапно сказала Флер. — Но если ты обошел Фрэнка, значит, не важно, что у тебя очки.

— Очкарики тоже люди, — пока они трепались в ожидании снитча, Ветры и Фурии перебрасывались квоффлом, а доходяга Эрни у магического рупора объявил счет — 110:90 в пользу Фурий. Нормально разгулялись.

— Давай хоть делом займемся, — предложила Делакур.

— Поттер, ты что, с ней на свиданке? — заорал от ворот Роберт, пока оба ловца, не желая упускать из вида маневры друг друга, пролетели круг вдоль стадиона.

— У нас свободные отношения! — нахально смеясь, крикнула в ответ Флер.

Луи отправил в ее сторону бладжер, но вейла уклонилась.

Снитч, словно разряд молнии, мелькнул на другой стороне стадиона. Гарри заложил крутой вираж, спеша обогнать более опытную Флер. Делакур ненамного отстала — все-таки сказывалась разница в массе. Гарри во всю тянулся к снитчу, когда Флер поравнялась с ним, легонько ткнув его в бок:

— А даму пропустить?

— А я не джентльмен сегодня.

— Какое разочарование, — рука у Флер была длиннее, поэтому Гарри максимально сгруппировался, чтобы метла опередила Делакур хоть на пару дюймов.

— Есть! — Гарри взлетел, сжимая в кулаке золотистый шарик. Крылышки снитча трепыхались. Затем опустился на землю, как только Матиннен зафиксировал конец матча.

— Поздравляю, — Флер, казалось, даже не расстроилась. Она протянула Гарри ладонь. Что толкнуло Гарри не пожать эту ладонь, а поцеловать? Кто знает. А Флер снисходительно улыбнулась: «Малявка, а позер».

— Ты, маленький дьяволенок, — Луи и Марсель бросили биты и подхватили Гарри на руки. — Мы уже думали, что эта гарпия тебя сделает.

— Фурия, джентльмены, — уже уходя, поправила их Делакур.

— Качай его, — Роберт, Рикардо и Вик присоединились к загонщикам, Джессика Уайт, охотник и единственная девушка в команде, осталась в стороне.

— Народ, метлу не сломайте, — прохрипел Гарри, боясь, что эта братия его уронит.

— Мы в тебе и не сомневались, — на поле уже вышли девчонки, а за ними Доминик.

Радость победы продержалась день. А потом от Дадли пришло письмо. Произошло еще одно нападение. На этот раз жертвой стал однокурсник Дадли, Джастин Финч-Флетчли.

Гарри боялся, как бы «наследник» в Хогвартсе не превратил в камень и Дадли, ведь если правда то, что Дадли писал, и Слизерин помешан на идее чистой волшебной крови, Дадли, будучи чистокровным магглом, находился в самой середине зоны риска.

Мама написала, что еще одно нападение, и она заберет Дадли из Хогвартса, пока вся эта жуть не кончится. В Хогвартсе уже побывали авроры, обыскали его поэтажно, но ничего не нашли.

В Шармбатоне дела шли спокойно. Метаморфмагия и серпентология осваивались без особых напрягов. Гарри уже научился говорить на «серпентаго» — таково было официальное названия языка змей — без присутствия змей. Сейчас он учился с закрытыми глазами ощущать ползающую по комнате Эффу.

Вместе с Тонкс Гарри учился менять цвет волос, глаз или кожи. Пока получалось смешно — как-то он два часа проходил в синем теле, потому что не мог сконцентрироваться на конкретно своем цвете кожи.

На Заклинании и Зельях тоже все было неплохо. Не блеск, но не дурно.

На занятии в середине декабря изучалось Зелье Оптимизма. Малфою бы не помешало его принимать. Последние месяцы он ходил мрачнее тучи. После урока Гарри окликнул синьор Ди Маджио.

— Ваш приятель забыл в столе вот это, — зельевар протянул Гарри черную книжку.

— Какой приятель, сэр?

— Юный Малфой, разумеется.

— Никакой он мне не приятель, сэр.

— Передайте все-таки ему, — зельевар торопился. — Я бы на вашем месте подумал, что с вашим другом. Последнее время он неважно выглядит.

— Вы что-то знаете, сэр?

— Если бы я знал, юный Малфой уже находился бы в объятиях целителей. Пока я вижу, что он перестал с кем-либо общаться и выглядит очень уставшим. Прямых причин для беспокойства у меня пока нет. Он мог просто перезаниматься. Все, мне уже пора.

И учитель ушел, оставив в руках Гарри ту самую тетрадь, которую он уже видел у Драко и даже хранил ее у себя.

Гарри, недолго думая, отправился в общежитие, потому что только там можно было обнаружить Малфоя. Тот еще не успел уйти в комнату. Он, ссутулившись и засунув руки в карманы, неохотно говорил с Коритой.

— Я еще раз тебе повторяю, оставь меня в покое.

— Я должна оказать помощь согласно Кодексу Целителей.

— Да плевать мне на твой Кодекс. Мне не нужна твоя помощь. У меня все замечательно.

— Не ври мне, у меня словно гвоздь в голове, и когда ты ближе — боль сильнее, а значит...

— Ты достала меня уже, — яростно прошипел Малфой. — Оставь меня в покое, я не желаю получать помощь от тебя. И вообще ничья помощь мне не нужна.

— Повежливей, — Гарри утомила грубость белобрысого по отношению к подруге. — Или твоих мозгов хватает только на то, чтоб свои вещи везде забывать?

— Дай сюда, — Малфой выдрал книжицу из пальцев Гарри, словно тот был против, и спешно заперся в своей комнате.

Корита округлившимися глазами смотрела ему вслед.

— Джей, что это было?

— Ты о чем?

— Я о том, что сразу же после зелий я начала чувствовать, что он испытывает боль, но стоило ему взять эту книжку в руки — его словно отключили от меня. Гарри, что это такое?