Silentium (джен)

Матриарх Артензия, с нетерпением ожидая своего советника и друга, пребывала в неоднозначном душевном состоянии. Возможно, именно сложившаяся ситуация и заставляла матриарха столь сильно желать скорейшей встречи с Ша’ирой, но как бы то ни было, причиной тому стали вовсе не проблемы с хуманами, которых, по сути, пока что и не было. Корень всех зол вообще не был связан с работой, не планировал многоходовых коммерческих операций, юридических махинаций или дипломатических провокаций. Он не строил коварных планов, способных пошатнуть влияние матриарха, сидя в деловом офисе и потягивая дорогой алкоголь! Нет, причина ее беспокойства, вместо этого, потупившись смотрела в пол и упрямо морщила лоб, ни в какую не желая признавать собственную неправоту.

— Нейлин, ты хоть понимаешь, что своими выходками подставляешь меня? А если бы Картер не хватило ума за тобой присмотреть, ты понимаешь, чем это грозило всем нам? — в очередной раз воззвала Артензия к, отсутствующему по ее мнению, здравому мышлению дочери.

— Да, но я всего лишь вышла погулять. Ты сама говорила, что люди достаточно прогрессивны и…

— И из кожи вон лезут, чтобы показать это, — продолжила Матриарх, — Да, это так. Пойми, мы входим в Совет, который имеет сильнейшее влияние среди разумных рас. Это власть, основанная не только на силе, но и на престиже и уважении. Здесь для людей мы не просто послы-азари, а полноправные представители Совета. И то, что ты таскаешься по клубам и надираешься в стельку — не лучший способ поддержать авторитет расы. Я уже не говорю о том, что у Т’Луис и Картер есть дела поважнее, чем следить за тем, чтобы какой-нибудь обдолбанный ханар тебя не облапал! — вконец разъярилась матриарх, — Да и к тому же, окажись ты в руках шантажистов, проблемы были бы у всех разом.

— Прости. Я не думала, что все выйдет так. Но, кому надо нас шантажировать... здесь? — выделила голосом последнее слово Нейлин, умудрившись вложить в интонацию весь накопленный за беседу скепсис и недоверие.

Сверкнувшая глазами в сторону дочери матриарх была вынуждена взять небольшую паузу, чтобы успокоить дыхание и подготовить аргументы. Она всегда придерживалась мнения, что лучше и надежнее заставлять дочь думать и принимать самостоятельные решения, нежели просто давить авторитетом... Жаль только, решения дочери не всегда оказывались в достаточной мере продуманными и взвешенными, как на то надеялась ее мать, все чаще отдавая приоритет вспышкам эмоций, а не полезному, но такому «скучному», анализу.

— Люди быстро набирают вес, — уже совершенно спокойным голосом пояснила она, — Причем, в том числе, благодаря сотрудничеству с Советом. Остальным это, мягко говоря, не нравится. Те же волусы чуть из скафандров не выпрыгивают, когда речь идет об их возможном участии в Совете. Саларианцы не жаждут видеть людей в Совете. Турианцы и вовсе считают, что пора бы осадить зарвавшуюся молодую расу. Ты же сама знаешь, — вздохнула Артензия, терпеливо пересказывая, казалось бы, очевидные вещи.

— Знаю, но я смотрю на них и вижу, какие же они все разные. Раса словно… неровная. Смотришь на одного и боишься дать ему в руки палку, чтобы не поранил себя и других, а смотришь на второго и понимаешь, что готова доверить ему жизнь. А как ты считаешь, им место в Совете? — обрадовалась возможности сменить тему Нейлин.

Артензия задумалась. В целом она была солидарна с дочерью, хотя бы с этим восприятием.

— Человеческая раса — большой ребенок, хотя и с умными глазами. На мой взгляд, стоит брать людей в Совет, или нет, зависит лишь от того, кто будет представлять интересы Земли. Нам не нужен солдафон с имперскими замашками, но и мямля, которого не будем слушать ни мы, ни люди пользы не принесет. Пока рано это решать. С другой стороны, принятие людей в Совет может быть единственным мирным способом удержать их от какой-нибудь глупости, вроде Войны Первого Контакта или Кроганского Восстания.

— Мне эта поездка казалась формальностью. Вроде посещения школы биотиков на Сур’Кеше, — задумчиво пробурчала себе под нос девушка и тут же переменилась в лице, поняв, что собственноручно вернула разговор в прежнее русло.

— Боюсь это не совсем так. Поездка важна… Особенно для людей. Посему, если еще раз такое устроишь, отправлю библиотекарем на Тессию, лет на пятьдесят! — заключила Артензия в таком тоне, что Нейлин поняла — мать не шутит.

К счастью для девушки, дальнейшее полоскание мозгов было прервано появлением советницы, наконец-то добравшейся до апартаментов матриарха.

— Ша’ира! Я уже боялась вы не приедете, — первой заметила Спутницу Нейлин, даже не пытаясь скрыть радость и облегчение из голоса.

— Я тоже рада тебя видеть, дитя мое. А ты подросла со времени нашей последней встречи и расцвела, — отметила Ша’ира.

— Да уж глупости, совершаемые моей дочерью действительно стали больше и ярче, — прокомментировала Артензия, чем вогнала в краску дочь, так как Спутница была для нее непререкаемым авторитетом, — Здравствуй, Ша’ира.

— И тебе доброго дня, посол, — с легкой иронией произнесла спутница.

— Нейлин, помоги девочкам с вещами, — отослала помощницу Матриарх.

— А ты строга с ней, — отметила Ша’ира, провожая взглядом недовольную вынужденной отсылкой девушку.

— Будь она еще помладше, отправила бы домой, в воспитательных целях.

— Загул?

— Да, к счастью, охрана пока работает исправно.

— Она молода. Ты вообще в ее годы работала танцовщицей на Омеге.

— И не горжусь этим. Но, что бы я ни отплясывала и на чьих бы коленях я этого ни делала, это не грозило дипломатическим скандалом, — поморщилась посол.

— Она остепенится со временем, почти все мы через это проходим.

— Я понимаю, но иногда я начинаю завидовать Бенезии, при всех ее конфликтах с дочерью, Лиара хотя бы ее не подставляет так. Кстати, как ты добралась?

— Вполне спокойно. Необычно видеть, как наши девочки и Альянс работают вместе, — чему-то про себя улыбаясь, пояснила Ша'ира.

— Т’Луис были даны ясные указания, проявлять лояльность к местной охране, очевидно Картер были даны такие же, — просто пожала плечами Артензия, наливая обеим свежий кофе.

— Любопытный персонаж. Я чувствую, она еще сыграет свою роль. Что ты знаешь о ней?

— Т’Луис пробила ее по базе: родилась в Сибири, там же провела и большую часть детства. Сирота. Родители служили в Альянсе. Мать — ученый, кажется, в области связанной с металорганикой, отец — был пилотом военного крейсера, дорос до капитана. Оба погибли, когда ей было около десяти лет. Причина не ясна. Ее удочерили друзья семьи Картеров. Люси и Майкл Крауны, те самые, которые занимались организацией колоний на Траверсе. В пятнадцать поступила в Гриссомскую Академию. В восемнадцать получила статус N7. В девятнадцать, по особой программе Альянса, защитила докторскую по защите информации, в том же году закончила Академию. Планировала уйти в «Киншаса Фабрикейшнс», где ей предлагали должность после завершения академического контракта Альянса, но в последний момент передумала. Странная биография. Много пробелов... — Артензия чуть слышно хмыкнула, устраиваясь в кресле напротив подруги, — Но меня больше беспокоит Удина.

— Удина лишь верхушка айсберга, не доверяешь ему — это естественно, но не забывай присматриваться к остальным, — прикрыв глаза и чуть улыбнувшись ответила советница, поощряя переход на рабочую тему.

— За этим я тебя и позвала, — серьезным тоном согласилась матриарх, хотя в глазах ее лучились коварные смешинки.

* * *

Сопроводив советника матриарха до апартаментов и по быстрому разобравшись с бюрократической текучкой, каким-то нелепым образом просочившуюся в среду ее обязанностей, Картер оказалась полностью предоставленной самой себе. Но один только короткий взгляд в сторону давешнего парка, наполненного в этот час сверх всякой меры блуждающим народом, вызвал у нее ничем не обоснованный приступ мизантропии. Последний, однако, не распространялся на поголовно все население планеты. Более того, с некоторыми людьми лейтенант была бы очень рада встретиться. Поэтому, недолго думая, Картер связалась с Элис и отправилась в город поужинать со старой подругой.

— Ну, и видок у тебя, — вместо приветствия произнесла Уайт.

— Бывало и хуже, — отмахнулась Картер, — Как Сара? — положив подбородок на согнутые в локте руки, поинтересовалась она о сестре Элис.

— Неплохо. Заканчивает «мед» через полгода. Как старик Краун? — взаимно поинтересовалась Уайт об опекуне Картер и их общем друге.

— Мечется как наскипидаренный, недавно закончил с Иден Прайм и вернулся на Ахиллес.

— Там теперь, наверное, красиво.

— Наверняка. Ты же знаешь дядю Майка, его перфекционизму нет предела.

— То есть ты там так и не была после… — Элис осеклась. Тема была неприятной для них обеих. — Когда ты последний раз видела, Майка?

— Где то с полгода назад, в Ванкувере, — едва заметно пожала плечами Картер глядя куда-то в за плечо собеседницы.

— Как он?

— Живчиком. Кажется, находит утешение в созидании, — снова переводя взгляд на Элис, сказала лейтенант.

— Мне бы его силу духа, ибо, похоже, мы находим утешение в разрушениях, — горько усмехнулась Уайт и, после небольшой паузы, сменила тему: — Я тут побеседовала с парой знакомых. Ты у нас телохранителем заделалась?

— Временно, слава Богу. Просьба Хакета.

— По какому случаю тебя поставили?

— Якобы нужен был дуболом, шарящий в защите информации, другого видимо не нашли, — иронично дернула бровью Картер, провожая взглядом официанта принесшего заказ.

— Не прибедняйся, Картер. Кстати, как Удина отреагировал?

— А ты как сама думаешь? — с деланным удивлением переспросила лейтенант, как будто реакция Удины на ее присутствие является давно открытой и абсолютно всем известной константой.

— Рвет, мечет и гадится? — весело рассмеялась Уайт, откидываясь в кресле.

— Вроде того, — дернула уголком губ и сама Картер, снова переводя взгляд за плечо подруги. С открытой террасы этого небольшого ресторанчика открывался завораживающий вид мегаполиса. Стрелы небоскребов, повсеместно пронзающих небо и уже давно не оставивших места любой другой, менее экономной, архитектуре, теряли свои очертания где-то в далекой дымке заката. Изредка проносящийся по земле колесный транспорт, почти исчезнувший из больших городов под давлением продуктов на «эффекте массы» очерчивал линиями позиционных огней магистральные артерии города. И завершали картину вечернего мегаполиса снующие в бесконечном, не замирающим ни на миг, танце флаеры. Этот танец не прекращался никогда, лишь иногда замедляя свой ритм, чтобы спустя какое-то время снова взорваться безудержным потоком людских стремлений.

Картер никогда не любила больших городов, но бывали такие вот моменты, когда и этот бесформенный комок стекла и бетона мог заворожить ее своим естеством. Точно так же как этот город заманивал в свои сети толпы других людей, подобно мотылькам, слетающихся на хаотичный, безудержный, дикий, но такой желанный свет мегаполиса. Мгновение. Один взмах ресниц и наваждение схлынуло, как будто его никогда и не было. Очарование ушло, оставив за собой лишь гам окружающих людей и терпкий запах разогретого за день бетона, киселем застывший в душном воздухе центрального района.

— А что там у Кормака? — снова вернулась к разговору Картер.

— Получил назначение на Иден Прайм. Пока доволен. Говорит, что там тихо и спокойно. Хоть у него все наладилось. Ты ведь в курсе, что Иглесиас повесился?

— Вот, черт. А мне казалось он начал приходить в норму.

— После всего он удрал, куда глаза глядят. Осел на Омеге, барыжил корабельными деталями, пил как не в себя. Майк его нашел, помог вылезти из бутылки, устроил на работу на Иллиуме. Но Иглесиас все твердил о кошмарах и в конце концов… Вот. Иногда мне кажется, что прошло не три года, а тридцать.

— На войне год за три идет, а на этой войне и подавно.

— Я не про это, — наклонилась вперед Элис, проникновенно заглядывая в глаза подруги. — Мы с тобой толком не успели побыть молодыми, быстро состарились. Не телом, а душой,

— Не драматизируй, — буркнула в ответ Картер, отворачиваясь.

— Да нет, Картер, это даже не драма, а трагедия. Что осталось в нашей жизни кроме работы и пары старых друзей? Ничего. Причем последние, как показал Иглесиас, совсем не вечны.

— Мне пока, есть чем заняться.

— У тебя был план. Почти невыполнимый, но ты почти его выполнила. Прошла самое сложное. Но послала все к чертям.

— Смысл потерялся. Идейного вдохновителя больше нет, — все более равнодушно отозвалась подруга.

— Незаменимых людей нет, даже в таких вопросах.

— Не уверена, Элис, — абсолютно ничего не выражающим голосом закончила Картер, а ее лицо, уже привычно, не отражало и тени эмоций.