Silentium (джен)

Варшава вышла из сверхсвета возле очередной перевалочной станции — надлежало дозаправить баки водой, необходимой для работы маневровых двигателей, а также произвести ремонт локатора верхней полусферы. Эта, слегка выпирающая над корпусом, бандурина только что повстречалась с шальным астероидом и теперь жаловалась на жизнь механическим голосом бортового ВИ. Ситуация, конечно, редкая, но, как оказалось, вполне возможная. Дело в том, что при выходе из сверхсвета, по полю эффекта массы идет деформирующая волна, вызванная резкой сменой физического окружения... и, как результат, маленький, полукилограммовый астероид, доселе мирно висевший в вакууме, вполне может попасть в фазу этой волны и поцеловать отдельно взятую деталь корабля, несущегося ему на встречу, со скоростью в пятьдесят тысяч метров в секунду. Не будь поля вообще, такой камушек смог бы прошить Варшаву от носа до хвоста, а так — отделались чуть покореженным локатором. Но, какой бы редкой не была ситуация, корабль таки причалил к станции на несколько часов, чем и решила воспользоваться Картер. Несколько часов с относительно свободной галактической связью стало редким удовольствием по нынешним меркам. Элис же, судя по скорости ответа, таких проблем не испытывала. Как оказалось, Уайт уже успела побывать на Терра-Нове и Арктуре, а в настоящий момент находилась в Кронштадте.

— Теперь на флоте? Ну, там хоть кормят хорошо, — усмехнулась Уайт. — У нас на Арктуре одни сухпайки были.

— Ну, для нашего корабельного кока, выражения «хорошо кормить» и просто «кормить» являются синонимами. Так что, да, кормят хорошо. Скажи лучше, по тому вопросу что-нибудь новое есть?

— Ясно всё с тобой. Никак не пойму, чего ты прицепилась к этому Сарену. Пусть с ним Шепард разбирается — по слухам у нее неплохие шансы.

— Мотивы мои ты знаешь. Этот тип уже перебегал нам дорожку. Не надо бы терять его из виду... Так что там говорят?

— Кроме того, что он подчинил себе крупную группу Гетов, организовал нападение на Иден Прайм, официально, теперь уже, замочил своего учителя, стал персоной нон грата во всём пространстве Цитадели...

— Об этом я уже давно в курсе. Я про свежие новости, так, на всякий случай. Судя по намекам Хакета, он еще где-то проявил себя, причем в этот раз вероятно обратил на себя внимание не только Альянса...

— Всё-всё! Поняла, раскаялась, исправилась! Я тебе про мятежного СПЕКТРа, а ты мне про намеки, идёт?

— Валяй. Я вся внимание.

— Короче, после того, как Шепард, как говорят — с огромным трудом и нешуточными жертвами, убедила совет в предательстве Сарена, начали просачиваться всякие слухи... Не знаю, чего там больше, желания кинуть камень в лежачего, или раскаяния из-за связей с этим подонком, но одно известно точно: в одиночку он бы всего этого не осилил. Какими бы полномочиями не обладали СПЕКТРы, организовать чуть ли не полноценную подпольную сеть, не только в пределах пространства Цитадели, но и в системах Терминуса, причем с откровенно враждебными целями, он бы самостоятельно не смог. Естественно, никто ничего не знает на самом деле, но реакция совета и посольств как бы намекает: нашего турианского друга просто делают козлом отпущения. Нет-нет, я не спорю, он гад первостатейный, но в то, что он является именно главой всего творящегося вокруг бедлама, лично я не очень-то верю. Хотя официально всё именно так и есть. Возможно даже, сами Советники в этом как-то замешаны, но лично мне это кажется уже фантастикой. Тут и так по разным трактовкам всё выглядит не слишком разумно... Да что там, сумасшедшим домом попахивает! Вроде как Сарен всё это замутил ради величия турианской расы и спасения во всеобщем геноциде... Гитлер, блин, галактический. Но эту информацию я не советую принимать серьезно. Там столько слухов переплелось, что отделить зерна от плевел уже вряд ли кто сможет. Что-то я сомневаюсь, что Артериус, даже в дупель упившийся, сидит где-то на цитадели и рассказывает собутыльникам о планах всеобщего истребления.

— Ясно. Занятная картина вырисовывается... Хоть и стремная.

— Ты давай мне зубы не заговаривай, Пикассо в погонах, давай, что там у тебя от Хакета, — возмутилась Уайт.

— С конкретикой не густо. Сама понимаешь, на прямую спросить не могу, приходится подбирать то, что случайно или не случайно обронит. Если перевести в конкретику, то получается примерно то же, что и у тебя. Вроде как, Шепард пытается донести до Совета мысль о какой-то глобальной угрозе, но ее, естественно, посылают в далекий пеший эротический по Терминусу. Удина за глаза называет шизанутой, а Хакет похоже делает все, чтобы особо не выносили сор из избы... Наше подразделение, естественно под колпаком такой политики. Ладно, хватит о проблемах. Как у тебя?

— Недавно с Сарой виделась.

— И как она?

— Попала в Боткинскую.

— Интернатура?

— Да. Пробует себя в хирургии.

— Будет, кому тебя штопать.

— Уж, чья б мычала. О тебе спрашивала, кстати. Заинтересовала азарийская медицина.

— Элис, она, конечно, твоя сестра, но препарировать себя я ей не дам. И так уж больно хитроумным способом из меня ту маслину извлекали, — с иронией ответила Картер, бросив короткий взгляд в сторону тумбочки, где, в мешочке с прочей мелочью, и хранилась упомянутая железка.

— Расслабься. Мой маленький маньяк ограничится восторженным расспросом и тщательным изучением истории болезни, — успокаивающе промурлыкала Элис, прежде чем залиться гомерическим смехом.

Картер вздохнула и немного осуждающе глянула на Уайт.

Эти несколько часов вынужденной остановки пролетели совсем незаметно, и Варшава продолжила свое движение по запланированному маршруту.

* * *

День предвещал быть спокойным, как и несколько предыдущих. Уже больше недели, как их корабль не направляют на долгие патрулирования, предпочитая короткие перегоны от станции к станции. А на этот раз в роли станции выступали доки Цитадели. Романов занимался техническим обслуживанием системы охлаждения, а Патнэм вместе с Картер и лейтенантом Омурой инспектировал орудия и броню судна.

— Не нравится мне, что третья левая турель греется, — прокомментировал Патнэм, проверяя показатели.

— Сэр, все показатели в норме. Нагрев еще не превысил допустимые значения, — ответил Омура.

— А если сравнивать с прошлыми? — спросила Картер.

Омура открыл историю снятых показаний за месяц.

— Ну, да, нагрев возрос, — прокомментировал лейтенант.

— Почти в два раза, — кивнула Картер, заглядывая в планшет Омуры, — Думаю, банальный нагар, но я бы не забрасывала.

— В точку. Омура, проведи диагностику. Если потребуются детали, отправь Осмунта или Траска. Они дежурят и способны отличить болт от гвоздя. Только живо.

— Есть, сэр.

Закончив осмотр Патнэм, как всегда вышел на трап и закурил.

— Быстро учишься, Картер. Это хорошо.

— Сверяться со статистикой учат еще со школы, — пожала плечами капитан, оперевшись о низкий турникет и изредка бросая настороженные взгляды в сторону начальства.

Патнэм нервничал хоть и неплохо это скрывал.

— Что-то тихо последние пару дней. То весь флот, как савраска мотался, теперь везде тишина, — прокомментировал коммандер поймав на себе оценивающий взгляд второго помощника.

— Затишье перед бурей?

— Типун тебе на язык. Но похоже на то. Романов закончил с охладителями?

— Так точно. Полчаса назад доложился. Не считая той турели, мы в полной боевой готовности, сэр.

— Ничего, Омура справится быстро, — хмуро кивнув собственным мыслям, Патнэм вернулся на борт.

На этот раз никому не давали увольнительных, вполне обычных при визите на Цитадель и являющихся чуть ли не традицией, что внушало некоторую настороженность. И, видимо, не напрасно. Через пару часов после отбоя раздался сигнал тревоги. Картер быстро оделась и рванула к мостику, по дороге встретив Олега.

— Учебная? — спросил Романов.

— Не знаю.

— Патнэм ходил сам не свой, не удивлюсь, если это так.

— Твои слова да Богу в уши. Часто его интуиция подводила?

— Не помню такого.

Патнэм был уже на мостике.

— Итак, леди и джентльмены. Код два. Занимаем оборону вокруг Цитадели. Это не учения. Все по местам. Бегом, сонные мухи! Штайгер, курс на квадрат R-6. Картер, хватай винтовку и броню, и дуй к пилотам. Десант, рассредоточиться по судну.

Долгие полтора часа стояния в полной тишине. Никто не знал чего ожидать. Штайгер пытался отслеживать события по каналам связи и сонарам.

— «Корабли Альянса, в бой, спасти Путь Предназначения», — прозвучало из всех динамиков.

Штайгер врубил форсаж. Судя по тактическому монитору, «Путь Предназначения» был совсем близко — достаточно лишь чуток обогнуть Цитадель...

— Ух, ты ж, мать моя гусеница! Картер, залп из всех гаубиц, первые турели наизготовку. Розье, готовь термитные, — скомандовал Патнэм, как только противник оказался в зоне видимости. Огромнуй корабль, хоть и уступающий размерами азарийскому «Пути Предназначения», легко разносил атакующие его москитные силы, успевая при этом наседать на азарийский дредноут.

Пискнув, тактический монитор обновил данные, синхронизируя сцену атаки для всех учавствующих судов. Судя по обновленным данным, перед нами супердредноут Гетов — «Властелин», только оценить эту информацию оказалось некогда.

«Властелин» не остался в долгу и пустил луч по «Варшаве». К счастью, это был не тот плотный жгут энергии, которым он атаковал «Путь Предназначения», а такой же, что использовался против снующих тут и там истребителей. Броня выдержала, хотя и тряхнуло знатно, но больше от эффекта реактивной тяги при испарении противолазерной обшивки. Внутри корпуса, слава Богу, ничего не взорвалось.

Справа мелькнула «Нормандия».

«Путь Предназначения вы в безопасности, повторяю, вы в безопасности», — сообщил пилот «Нормандии».

«Цитадель раскрывается! Кораблям Альянса, вперед! Огонь по Властелину!» — раздался из динамиков голос Хакета.

Штайгер вывел «Варшаву» в авангард. «Властелин», точно воробей, «сидел» на шпиле Цитадели и отстреливал корабли Альянса словно они были бумажные.

— Картер, готовь ракеты. Розье, залп термитными, — скомандовал Патнэм.

Залп. Взрыв, что надо, но результата ноль.

— Картер, залп из всех орудий по гаду!

Никакого результата, но Жнец отвлекся от преследования «Нормандии» и обратил свой взор на «Варшаву».

— «Властелин слишком силен! Надо уходить!» — раздался чей-то, полный паники, голос по тактической связи.

— Вот и вали, если обоссался. Всем держать строй, мать вашу! — рявкнул Патнэм. Луч ответной атаки дредноута медленно, но верно прожигал корпус. Защита почти накрылась, испаряя в вакуум тонны воды, в попытках рассеять смертоносный поток фотонов.

— «Отставить панику! Это наш единственный шанс! Уничтожьте это чудовище любой ценой!» — приказал Хакет.

Громкий хлопок, со свистом. Картер, как и остальных на палубе, чуть дернуло потоком воздуха, пока не клацнули переборки.

— Разгерметизация! Всем закрыть скафандры! — скомандовал Патнэм, поправляя крепление забрала.

— Сэр! Он задел турбины системы охлаждения ядра! — доложил Романов. — Еще немного и он рванет!

— Штайгер, Розье, готовьте шлюпы! Картер, командуй эвакуацию!

— Есть, сэр, — подскочила та и, на ходу отдавая команды, поспешила к выходу из рубки: — Все на мост к шлюпам, бегом! По шесть человек в каждый! Живее, живее!

Правый борт представлял из себя ужасное зрелище: Потёки расплавленного металла и ощутимый даже сквозь скафандр жар, при полном отсутствии освещения не внушали ни капли уверенности в том, что со шлюпами тоже всё в порядке.

— Первый пошел! — скомандовала Картер, как только салон первой коробчонки заполнился. — Второй пошел! Третий пошел!..

Эвакуация шла, как по учебнику. К счастью, заложенного инженерами запаса прочности хватило и атака «Властелина» не повредила ни шатлам, ни эвакуационным шахтам, что было намного более вероятно. Краем глаза Картер заметила, как в один из последних шлюпов прыгнул Романов, Розье и Штайгер. Патнэма не хватало...

Влетев в рубку, капитан увидела командера стоящим у руля и задающим какие-то параметры в систему управления маршевыми двигателями.

— Сэр, эвакуация завершается! Нам надо идти!

— Так иди, Картер! Не жди!

— Но, сэр…

Патнэм схватил ее за плечи и крикнул:

— Никаких «но», капитан! Если уж моей пташке суждено погибнуть, пусть рванет красиво! Беги! Спасай мою команду, Картер! Выполнять!

Впервые в своей жизни Картер подчинилась помимо воли. Это было странно, учитывая стаж в войсках.

Картер прыгнула в последний шлюп. Последнее, что она увидела на судне это полыхнувшая кабина пилотов.

«Варшава» выполнила последний приказ своего капитана и подлетела достаточно близко к «Властелину», прежде чем взорваться.

Что было дальше, Картер не увидела, так как шлюп отнесло за пределы Цитадели и развернуло.

— Черт! Что нам теперь делать? — запаниковал Траск. У которого, как было известно Картер, была клаустрофобия.

— Заткнуться и успокоиться. Не расходуй кислород за зря, — ответила Картер.

— Если нас не найдут, мы тут задохнемся, как крысы! — уже не слышал других Траск.

— Не заткнешься, придушу сейчас! — рявкнула Картер — Слушать всем! Запаса «кислородных канистр» нам должно хватить на тридцать часов, если кто-то не будет дышать, как бегемот. Первому, кто откроет свою варежку не по делу, сломаю шнобель. Всем дышать ровно и поменьше двигаться.

Настала тишина. В спасательных шлюпах не было предусмотрено ни иллюминаторов, ни других систем наблюдения, кроме одного единственного маленького окошка во входном шлюзе, призванного, скорее, в помощь спасателям, для визуального контроля внутренней обстановки. Поэтому, зависнув сейчас посреди великой пустоты, казалось, будто жизнь вне их маленькой скорлупки вообще прекратилась. Не было слышно ни ожесточенной битвы у Цитадели, ни каких-либо других звуков извне. Лишь мерное шипение системы подачи кислорода и редкие поклацивания сочленений скафандров. Освещение обеспечивалось емкостями из прочного стекла, заполненными неким составом с эффектом хемилюминесценции, дававшей тусклый зеленоватый свет, в котором застывшие силуэты скафандров казались гротескными статуями поддерживающими невидимый во тьме потолок... Да уж, тут флотские прагматики явно просчитались — оставаться спокойным, в тесноте да при таком антураже, становилось не так чтобы просто.

Картер вспомнила уроки Крауна и тренировки N7: замедлить дыхание; расслабиться; уменьшить частоту пульса... Краун говорил, что это упражнение практиковали ниндзя.

Романов явно хотел что-то сказать, но не рискнул. Просто кивнул Картер, тупо смотрящей вперед. Через пять часов Картер открыла фляги с водой. Находящиеся в аварийном ящике, вместе с кислородными канистрами и провизией.

Капитан соврала. Количество канистр было рассчитано максимум на сутки грамотного использования.

Через восемь часов штатная система воздухообеспечения шатла исчерпала ресурс и отключилась. Единственными активными системами шлюпа теперь оставались только аварийный маяк и системы терморегуляции. Причем последние тоже протянут недолго.

Недостаток кислорода начал сказываться. Картер открыла первую канистру.

Еще через десять часов. Окончательно перестала давать кислород и она.

Картер все чаще ловила на себе недобрые взгляды со стороны Траска и Розье. Возможно, они и понимали, что распределять ресурсы дело неблагодарное и «жадность» Картер в отношении канистр была обоснована, но им было плохо, а человеческая природа такова, что всегда требуется найти виноватого.

Когда Розье чуть не упал в обморок, Картер открыла последнюю канистру.

Время текло медленно. Все включая Картер начали терять концентрацию. Слабели на глазах.

Все силы Картер уходили на то чтобы не закрыть глаза и не дать другим.

Еще одиннадцать часов.

Глухой удар по корпусу шлюпа. Это было уже не раз и не два. Так как обломки других кораблей разнесло еще дальше, чем шлюпы. Поэтому, поначалу Картер не обратила внимание. Но шлюп явно швартовали.

Наконец, узкий конус света пробежал по обессилившим зафиксированным фигурам в скафандрах. Две минуты спустя засвистел клапан компенсации давления, значит хобот уже загермитизировали. Однако прошло еще не меньше четверти часа, прежде чем люк шлюпа вскрыли, и в нем появилась фигура саларианца. Видимо, за время дрейфа, внутреннее давление нашей скорлупки значительно ушло от принятого стандарта, так как процесс декомпрессии сопровождался не самыми приятными ощущениями.

— Шестеро. Кажется, живы, — отрапортовал саларианец, собирая инструментроном данные с датчиков наших скафандров. — Физических повреждений не зафиксировано, включайте гравитацию.

Тяжесть собственного тела навалилась не так чтобы резко, но и не очень плавно. Впрочем, Картер удалось вовремя напрячь ноги, а не обвиснуть безвольно в сбруе фиксирующих ремней.

Когда капитан, сильно пошатываясь, но своим ходом, выбралась из шатла, выглядела она, как говорится, краше в гроб кладут: полопавшиеся сосуды в глазах и пергаментная бледность были далеко не всем списком. Однако остальным повезло не больше: Розье, Полонски и Траска, тут же погрузили на каталки. Романова усадили и дали маску с каким-то баллоном. Штайгеру мерили давление.

Картер просто села на пол опершись на стену спиной, подав врачам знак, что не нуждается в первоочередной помощи.

— Картер! Вот так встреча, — послышалось сверху. Картер не сразу сообразила кто перед ней.

— Т’Луис. Где я?

— Путь Предназначения. Однако не хило вас унесло. Мы уже не надеялись найти в шлюпе живых. Выглядишь неважнецки. Пойдем-ка ко мне в каюту. У меня все равно дежурство, вздремнешь. Врач придет, как освободится, — сказала Т’Луис поднимая капитана.

— Спасибо, — ответила Картер. — Получается Матриарх тоже здесь?

— Матриархов здесь четверо, не считая Советника. И да, Артензия здесь. Черт, вроде тощая, а тяжелая ты, Картер, очень. Ты с какого судна, кстати? — сказала поддерживая и ведя капитана в каюту.

— «Варшава». Что, кстати, случилось?

— Видела его. Погиб, но с музыкой, как у вас говорят. Вы не хило вражину потрепали.

— Ага, как же. Мы по нему из всех орудий и хоть бы хны.

— Зато «Нормандию» прикрыли, которая собственно его и прикончила.

— Как?

— Сложно сказать. Походу нашли какую-то уязвимость. Ладно, отдыхай пока. Потом поговорим, — сказала Т’Луис усаживая Картер на кровать.

Т’Луис вышла. Вскоре пришел врач-саларианец. Проведя осмотр, он что-то вколол Картер и настоятельно рекомендовал вплоть до Цитадели не вставать.