Гарри Поттер и сила Раданы (гет)

Марьяна вне себя от ужаса влетела в подвал и, перепрыгнув через вытянутые в проход ноги Сивого, бросилась к Снейпу. За ней вприпрыжку бежали остальные.

— Что случилось, профессор? — закричала девушка. — Вы же сказали, что мы ее спасем!

— Я сказал — если она доживет до утра, мы ее вытянем, — поправил зельевар, ощупывая живот Беллатрисы.

— Но неужели ваши чудодейственные зелья не способны помочь? — отчаянно воскликнула Марьяна.

— Не кричи, Марьяна... — Снейп снова назвал ее по имени, но девушке было не до того, — зелья могут исцелить почти все ранения, но здесь очень сложный случай.

— В чем же дело, профессор? — тихо спросила девушка.

— Проблема в том, что она потеряла очень много крови, — зельевар повернулся к Марьяне и та заметила большие темные круги у него под глазами, — и чтобы восполнить эту потерю, нужно дать ей Кроветворное зелье.

— Ну так дайте его ей, — растерялась Марьяна, — в чем проблема?

— Как вы видите, на ее теле нет крупных открытых ран, — устало сказал Снейп и потер глаза, — а это значит, что у Беллатрисы внутреннее кровотечение. Кровь собирается в брюшной полости, а та, что еще осталась в ее жилах, концентрируется здесь, — он ткнул пальцем в почерневшую ногу Беллы — кости уже не торчали наружу, но выглядела нога все еще ужасно.

— Я не понимаю, профессор, — пробормотала Марьяна.

— Нужно остановить кровотечение или она погибнет, — ответил зельевар, снова повернувшись к женщине, — а для этого нужно дать Кровоостанавливающее зелье.

— Ну тогда дайте ей оба, — недоумевая, сказала девушка.

— Кроветворное и Кровоостанавливающее нельзя давать одновременно, — ответил Снейп, — они нейтрализуют действие друг друга. Можно дать только одно из них, но без второго она умрет.

— Жаль, что мы не в больнице, — прошептала Марьяна, вытирая слезы.

— При чем здесь больница? — профессор удивленно взглянул на Марьяну.

— Там могли бы просто перелить кровь, — всхлипнула девушка, — и Кроветворное бы не понадобилось.

— Перелить? — в глазах Снейпа зажегся огонек. — Можно попробовать...

— Но для этого нужна система переливания крови, — возразила Марьяна, — и надо знать ее группу.

— Мисс Грейнджер, вас не затруднит подняться в лабораторию? — учтиво попросил Снейп. — Там в шкафу на третьей полке стоит большой зеленый фиал с Проявителем. Принесите его мне, и еще пробирки.

Гермиона, слегка удивленная вежливой просьбой, быстро кивнув, стартовала с места и через пару минут вернулась, неся требуемое.

— Простите, сэр, — не выдержала Марьяна, наблюдая, как Снейп переливает в пробирку немного Проявителя, — как вы намерены перелить ей кровь без капельницы?

— Вы забыли, где находитесь? — к Снейпу вернулся его прежний сарказм — очевидно, возможный выход из положения вселил в него надежду. — Для этого существует заклинание. Вы не поможете?

Марьяна подошла к кровати и по просьбе зельевара приподняла холодную, как лед, руку Беллатрисы. Снейп коснулся палочкой ее пальца и на нем сразу же возник тонкий, сочащийся кровью порез. Девушка вздрогнула, но Белла даже не шелохнулась. Профессор подставил под ранку пробирку с Проявителем и сцедил туда три капли крови, затем быстро взболтал и посмотрел на свет. Прозрачная, как вода, жидкость, смешавшись с кровью, окрасилась почему-то в светло-голубой цвет. Снейп нахмурился.

— Плохо дело! — рявкнул он, втыкая пробирку в подставку. — У нее четвертая отрицательная! Очень редкая! Вряд ли у кого-нибудь из присутствующих найдется такая же группа...

— Давайте попробуем, профессор? — робко предложила Гермиона. — Пусть все сдадут и проверят. Ну, то есть... все, кто захочет...

Захотели, как ни странно, все — никто не остался равнодушным к искалеченной Беллатрисе. В стороне от дел остались Сириус и Луна, спящие под воздействием зелья, Марьяна и Люпин — из-за своей волчьей натуры, и, разумеется, дети.

Чтобы облегчить и ускорить себе работу, Снейп раздал всем по пробирке и налил в каждую немного Проявителя. Пальцы резали каждый сам себе, а потом капали кровью в пробирки. Розовый цвет означал первую группу, зеленый — вторую, желтый — третью. Прозрачная жидкость давала положительный резус, а мутная — отрицательный. Залечив порезы, все дружно поболтали свои пробирки и принялись сравнивать результаты.

У Драко, Тонкс и Люциуса оказалась первая группа. Нарцисса отличилась — у нее была четвертая, как и у сестры, но с положительным резусом. У всех Уизли поголовно оказалась третья, а у Гермионы и самого Снейпа — вторая, правда, с разными резусами. Четвертая с отрицательным резусом оказалась у... Гарри.

Марьяна совсем пала духом. Она была уверена, что Гарри, столь отрицательно настроенный против Беллатрисы, ни за что не станет помогать ей. Тем сильнее она удивилась, увидев, что парень спокойно подошел к Снейпу и кивнул.

— Ты согласен, Гарри? — оторопела Марьяна. — Ты дашь Белле свою кровь?

— Я делаю это не ради нее, а ради тебя, — ответил парень, — Люпин рассказал, что ты сделала для Сириуса. Считай это моей благодарностью, коль уж тебе так важно спасти ее.

— Садитесь, Поттер, — угрюмо буркнул Снейп, указав на стул рядом с кроватью, — и закатывайте рукав.

Гарри послушно уселся и задрал рукав свитера. Профессор провел палочкой по сгибу локтя и на коже появился небольшой ровный порез, такой же разрез он сделал на руке Беллатрисы.

Все столпились вокруг кровати и, затаив дыхание, наблюдали за Снейпом. Зельевар что-то пробормотал и палочкой направил тонкую струйку крови, стекающую по локтю Гарри, в вену Беллы прямо по воздуху. Ярко-красная ниточка быстро исчезала, словно впитываясь в худую, бледную руку женщины.

— Как скоро мы поймем, что ей стало лучше? — спросила Гермиона.

— Минут через двадцать, — ответил Снейп, не отрывая глаз от перетекающей крови.

— Я пойду, приму душ, — Марьяна поднялась и направилась к двери.

— Я с тобой, — догнала ее Гермиона, — такое впечатление, что на мне песок скрипит.

Девушки отправились по комнатам. Марьяна быстро скинула одежду и, встав под горячую воду, принялась смывать с себя грязь и засохшую кровь.

После душа Марьяна почувствовала себя гораздо лучше. Переодевшись в чистую одежду, она направилась обратно в подвал. Возле лестницы она встретила посвежевшую Гермиону.

В подвале стоял гвалт. Миссис Уизли принесла миску жареного мяса и два куска пирога для Сивого и теперь переминалась с ноги на ногу, боясь приблизиться к нему.

— И как он будет есть? — спросила миссис Уизли, боязливо оглядывая оборотня, жадно смотрящего на миску с едой.

— Ртом, — прорычал Фенрир, злобно глядя на нее, — разве вы едите чем-то другим?

— Как ему дать это? — прошептала Молли, попятившись.

— Очень просто, — сказала Марьяна и взяла миску из рук миссис Уизли.

Она осторожно приблизилась к Сивому и, поставив миску на пол, подвинула ее ногой. Фенрир не двинулся с места, лишь пристально глядел на Марьяну, и девушка заметила, как раздуваются его ноздри. Затем он сделал молниеносный рывок и, схватив миску, начал жадно жрать.

— Почему ты развалился на дороге? — спросил у него Люциус.

— Холодно, — буркнул Сивый, громко чавкая.

— Ему холодно у стены, — догадалась Гермиона, — они же каменные...

— Дайте Спайку одеяло, — распорядился Фред.

Отзывчивая Джинни сходила наверх и принесла с чердака ватное одеяло. Сивый к тому времени успел наесться, запил все это чаем, принесенным все той же миссис Уизли, и, завернувшись в одеяло, отвернулся к стене. Марьяна пошла к Беллатрисе. Гарри уже не было — очевидно, отправился спать.

— Как она, профессор? — спросила девушка, взглянув на Беллу.

— Переливание действительно помогло, — кивнул Снейп, — кровотечение остановлено, селезенку я залечил. Ребра быстро срастить не получится, а для ноги, как я уже сказал, нужно варить специальное зелье. Драко, ты не поможешь мне?

— Конечно, сэр, — кивнул парень.

— Можно мне тоже, профессор? — робко спросила Гермиона.

— Можно, — ответил Снейп, — только придите через полчаса, когда придется очень внимательно следить за ним и часто помешивать. На стадии измельчения ингридиентов хватит одного Драко, не то мы все будем мешать друг другу.

Гермиона не решилась возразить и молча кивнула. Снейп достал маленькую баночку с мазью и повернулся к Марьяне.

— Пока мы будем готовить зелье, вам придется самой поухаживать за Беллатрисой, — сказал зельевар, вручая ей банку. — Этой мазью нужно покрывать ей ногу каждый час. Именно покрывать, ни в коем случае не давить и ничего не втирать. На сломанных костях часто образуются кровяные сгустки, так называемые тромбы. Если такой тромб оторвется, он может закупорить сосуд, и тогда она умрет в считанные секунды. Это рассасывающая мазь. Она растворяет тромбы.

— Хорошо, сэр, — кивнула Марьяна, беря мазь.

Снейп, в последний раз окинув взглядом Беллатрису, развернулся и вышел из подвала, Драко пошел за ним. Остальные потянулись по спальням, и вскоре у кровати, кроме Марьяны, осталась одна Гермиона.

— А ты почему не идешь спать? — спросила Марьяна, присаживаясь на кровать и сворачивая крышку с банки.

— Хочется увидеть приготовление зелья, — улыбнулась Гермиона, — а пока могу помочь тебе.

— Спасибо, — кивнула Марьяна и, зачерпнув мази, осторожно нанесла ее на ногу Беллатрисы, Гермиона проделала тоже с другой ногой.

— Знаешь, он просто гений, — неожиданно сказала Гермиона, — я очень хотела попасть к нему на практику, но, видно, не судьба.

— Ты о Снейпе? — спросила Марьяна и, увидев утвердительный кивок, продолжила, — почему не судьба?

— Каждый год на седьмом курсе каждый профессор берет себе на практику одного студента, самого способного, — принялась объяснять Гермиона, — все желающие могут подать заявки на интересующий их предмет, но выбор сделает сам профессор. Я подошла к профессору Снейпу и попросила взять меня на практику, если мы когда-нибудь вернемся в школу. Он посмотрел на меня так насмешливо и сказал, что берет только слизеринцев.

— Я уверена, любой другой профессор возьмет тебя с удовольствием, — фыркнула Марьяна, — и зачем тебе вообще эта дурацкая практика? Ты же сама, как ходячая энциклопедия! Я никогда не встречала более образованного человека в твоем возрасте!

— На практике предмет изучается очень углубленно, — Гермиона раскраснелась от похвалы и смущенно улыбнулась, — и после окончания Хогвартса выдается сертификат специалиста в данной области. А мне очень нравятся зелья.

— Не переживай, — утешила ее Марьяна, — может, он еще передумает.

— Спасибо, хотя это и вряд ли, — вздохнула Гермиона. — Ну вот, мы закончили, что дальше?

— Наверное, нужно снять с нее этот кошмар, — сказала Марьяна, брезгливо двумя пальцами приподняв драный подол некогда роскошного, а теперь измочаленного и покрытого кровью и грязью платья Беллатрисы.

— А во что мы ее переоденем? — озадачилась Гермиона. — Может, попросить что-нибудь у миссис Уизли?

— В сорочки миссис Уизли она провалится, как карандаш в ведро, — покачала головой Марьяна, с сомнением разглядывая тощую Беллатрису, — я принесу свою рубашку.

— А я пока сниму эту рвань, — Гермиона потянулась к застежкам.

— Ты лучше не тяни, а разрежь, — Марьяна сунула подруге ножницы, — у нее ребра сломаны, лучше не ворочать ее лишний раз.

Гермиона, кивнув, взяла ножницы, а Марьяна направилась в свою комнату, по дороге поймав на себе пристальный взгляд Сивого, высунувшего нос из-под одеяла, и через пару минут вернулась, неся с собой ночнушку.

— Чистая только эта, — сообщила девушка, тряся рубашкой, — остальное, наверное, в стирке.

Гермиона повернулась и, увидев сорочку, расхохоталась и выронила ножницы.

— Перестань ржать! — Марьяна попыталась надуться, но губы сами собой расползлись в улыбке.

Скромная рубашка из теплой фланельки, розового цвета и с рисунком из улыбающихся мышат, являла собой полную противоположность того, что, по мнению девушек, должна была носить чистокровная леди.

— Посмеялись и хватит, — сказала Марьяна, повесив рубашку на спинку кровати, — ты можешь ее поднять?

Гермиона, всхлипнув в последний раз, кивнула и применила "Вингардиум левиоса". Сняв с Беллы обрывки платья, девушки обнаружили под ним черную грацию на косточках и такого же цвета шелковую нижнюю юбку.

— Сразу видно — аристократка, — покачала головой Гермиона, — сейчас уже такого не носят. И что с этим делать?

— Снимай все, — вздохнула Марьяна, — они же тоже грязные. Я на всякий случай еще и это прихватила.

Она жестом фокусника вытащила из кармана аккуратные беленькие трусики.

— Марьяна... — застонала Гермиона, — только не говори, что это тоже твои...

— Конечно, мои! — рассердилась девушка. — А чьи еще? Дамблдора?

— Как ты в таком белье собираешься соблазнить Сириуса? — Гермиона отвернулась, пряча улыбку.

— С чего ты взяла, что я собираюсь кого-то соблазнять? — Марьяна покраснела до корней волос. — Давай уже ее переоденем!

С огромными предосторожностями они, наконец, переодели Беллу в рубашку. Во фланелевой сорочке грозная Пожирательница смотрелась беззащитной маленькой девочкой.

— Это выкинуть или можно восстановить? — спросила Марьяна, встряхивая грязные лохмотья.

Из разодранного платья выпало и спланировало на пол письмо, положенное в незапечатанный конверт. Марьяна наклонилась и подняла его.

— Что это? — удивилась Гермиона, взяв конверт из ее рук.

— Очевидно, что-то важное, раз она его прятала под платьем, — пожала плечами Марьяна, — видишь — его уже вскрывали.

— Может, стоит прочитать? — спросила Гермиона.

— Не думаю, — Марьяна покачала головой, — это не наше письмо. Я думаю, нужно отдать его ей, когда она очнется. Может быть, это что-то личное... Мы не имеем права...

— Смотри, что здесь, — неожиданно сказала Гермиона, перевернув конверт.

Рядом со взломанной восковой печатью красивым почерком с завитушками было написано "М.А. для С.С."

— В любом случае, оно не для нас, — сказала Марьяна и, забрав конверт у подруги, свернула его и сунула в карман.

— Но и не для Беллатрисы, — возразила Гермиона, наклоняясь над Беллой.

— А это уже не наше дело, — махнула рукой Марьяна. — Побудешь с ней пару минут, пока я сделаю нам чаю?

— Конечно, — кивнула подруга и уселась на стул.

Марьяна вышла из подвала (снова поймав пристальный взгляд Сивого) и направилась на кухню, ощущая, как ее буквально шатает от усталости. А ей ведь еще ночь сидеть с Беллатрисой... Только сейчас Марьяна осознала, как сильно она рисковала, вынудив друзей на эту битву. Просто чудо, что все остались живы.

Очнувшись от своих невеселых мыслей, она вдруг обнаружила, что стоит прямо перед дверью комнаты Сириуса, и ей до боли захотелось увидеть его. Девушка прислушалась — из кухни доносились негромкие голоса Люпина и Люциуса. Значит, Сириус сейчас один...

Помедлив, девушка толкнула тяжелую дверь и осторожно приблизилась к кровати. Сириус был еще бледен, но выглядел гораздо лучше, чем тогда, когда Снейп вынес его из сарая. Девушка хотела присесть на край кровати, но побоялась разбудить его и опустилась на пол, осторожно прикоснувшись к свисающей с кровати руке Сириуса. Она вспомнила, как точно так же сидела рядом с ним в хижине, когда его ранил Сивый. Казалось, прошло лет сто с того дня, когда, гладя его по руке, она чувствовала себя счастливой.

— Что-то случилось, Марьяна? — услышала она тихий голос и ей на голову легла теплая рука.

— Да... — прошептала она, с трудом сдерживая непрошенные слезы, — случилось, Сириус...

— Иди сюда, — он потянул ее за руку и усадил на кровать. — Что случилось?

— Случилось то, что я сегодня едва не потеряла тебя, — тихо сказала Марьяна, чувствуя, как защипало глаза. — Гермиона сказала, что нельзя потерять то, чем ты не обладаешь, но сегодня я убедилась в обратном... Наверное, моя мудрая подруга впервые в жизни оказалась не права... Чтобы потерять то, что тебе дорого, не обязательно обладать этим...

— Все хорошо, девочка, я с тобой, — улыбнулся Сириус, гладя ее руку, — я никогда тебя не оставлю...

— Я солгала, — слова вылетели из Марьяны раньше, чем она успела осознать их, — я солгала тебе, Сириус...

— О чем ты? — спросил мужчина, но по его дрогнувшему голосу было ясно, что он понял — о чем.

— В тот день, помнишь... — по щекам все-таки заструились предательские слезы, — когда ты спросил меня, люблю ли я тебя... и я сказала — нет... Это неправда... Я... Я люблю тебя... Я солгала...

— Почему? — просто спросил Сириус, не отрывая взгляда от Марьяны.

— Почему мы лжем? — горько усмехнулась девушка, вытирая слезы свободной рукой. — Потому, что боимся... злимся... или просто глупы... Есть тысячи причин солгать, Сириус. А иногда мы говорим такую большую ложь, что она меняет всю нашу жизнь... И заставляет задуматься... И наступает такой день, когда ты готов отдать все на свете, лишь бы повернуть время вспять. Сегодня я поняла одно — я готова скорее навсегда потерять тебя, чем лишиться, даже не узнав, что значит обладать тобой.

— Ты никогда не лишишься меня, — Сириус притянул ее к себе и крепко обнял, — я всегда буду рядом. Всегда, пока ты будешь желать этого.

Прижавшись к Сириусу, Марьяна уткнулась лицом в его грудь и заплакала. Он гладил ее по спине, волосам, что-то тихо шептал ей на ухо, пока слезы, наконец, не иссякли. Впервые в жизни Марьяна почувствовала себя защищенной и нужной. Нужной не всему миру, а человеку, который составлял весь ее мир.

— Мне нужно идти, — пробормотала она, почувствовав, что засыпает, и выпрямилась — на рубашке Сириуса темнело мокрое пятно от ее слез, — Гермиона ждет. Нужно ухаживать за Беллатрисой. Ты отдыхай, поговорим завтра.

— Хорошо, — улыбнулся Сириус и поцеловал ее руку, — спокойной ночи, моя девочка...

— Спокойной ночи, — Марьяна улыбнулась, погладила его по щеке и вышла, тихо закрыв за собой дверь.