Гарри Поттер и сила Раданы (гет)

Девушки пролистали книгу вдоль и поперек, но не нашли даже намека на объяснение, каким образом можно использовать сверхспособности. От увлекательного занятия их оторвал Фред, принесший с чердака огромную коробку с Рождественскими украшениями.

— А ну-ка хватит портить праздник своими книжками! — прикрикнул он, ставя коробку на стол. — Шагом марш вырезать снежинки и украшать дом!

— Снежинки! Снежинки! Ура-а-а!!! — завопил Джонни и поскорее занял себе место у стола. — Дракон, сядешь со мной?

— Куда же я денусь? — улыбнулся Драко, поднимая мальчика и сажая себе на колени. — Ну, давай, учи меня... Я этим никогда не занимался: украшения покупались готовые, а дом наряжали эльфы.

— И у нас тоже, — поддакнул Гойл и Крэбб согласно кивнул.

— Э-э-э, брат, — удивленно протянул Джордж, — а я было собирался тебе завидовать. Выходит, в больших деньгах ничего хорошего и нет... У тебя в детстве даже настоящего Рождества не было...

— Как можно отмечать Рождество и при этом ничего не сделать своими руками? — добавил Фред, сворачивая кусочек серебряной фольги.

— Девчонки, ну вы где? — крикнул Сириус и Марьяна с Гермионой, отложив книгу, поспешили к столу.

Последующие три часа члены Ордена были заняты вырезанием снежинок и различных праздничных фигурок. Выяснилось, что чем меньше опыта у вырезателя, тем причудливее получались у него украшения. Увидев оленя, изготовленного Люциусом, Фред уронил под стол ножницы и не вылезал оттуда минут десять. Снейп упрямо игнорировал забаву, пока хитрый Сириус не взял его на "слабо". Первая снежинка, вырезанная профессором, отчетливо напоминала физиономию Дамблдора и обеспечила хорошее настроение всем собравшимся на ближайшие полчаса.

— Хорошо хоть, не Волдеморт, — шепнула Гермиона, наклонившись к Марьяне, и та горячо кивнула в знак поддержки.

Когда снежинок и фигурок скопилось на столе великое множество, а весь пол под столом был засыпан обрывками фольги и цветной бумаги, Люпин и Сириус сходили во двор и втащили в гостиную огромную елку, наполнившую комнату великолепным хвойным ароматом. Пока мужчины, кряхтя, устанавливали елку в углу гостиной, в комнату заглянула миссис Уизли, стряпающая на кухне завтрашний праздничный ужин, и, увидев ковер, засыпанный блестящей трухой, испустила такой вопль, что Сириус вздрогнул и выпустил из рук свою сторону елки. Люпин в одиночку не удержал дерево и уронил его на Снейпа.

Следующие десять минут члены Ордена всем скопом поднимали елку, отряхивали и утешали обиженного профессора и оправдывались перед миссис Уизли. Наконец, суматоха утихла, елку всеобщими усилиями установили, а Снейп перестал плеваться огнем.

— Вы ничего не сломали, профессор? — забеспокоился Фред.

— Не беспокойтесь, Уизли, я абсолютно цел, — успокоил его Снейп.

— То, что вы целы, я и так вижу, — кивнул Фред, — я спрашивал, не сломали ли вы что-нибудь елке?

От расправы парня спас сердитый голос матери.

— Надо же, сколько мусора вы набросали, — немного смущенно попеняла она — все-таки елку уронили из-за нее. — Акцио, совок и веник!

Из кухни со свистом примчался веник и, направляемый ее палочкой, заплясал по ковру, сметая обрезки на совок и по дороге наподдав под зад Рону, стоящему у него на пути.

— А теперь самое интересное! — объявил Джордж, оглядывая гостиную.

— Еще интереснее? — желчно спросил зельевар и, взяв Пенелопу на руки, прочно угнездился в кресле.

— Кстати, украшения развешиваем без помощи магии — это тоже традиция, — заявил Фред.

— Особенно, если учесть, что некоторым еще нельзя ее применять, — ухмыльнулся Джордж.

— Давайте так — женщины украшают дом, а мужчины — елку, — предложил Рон.

— Это еще почему? — моментально встопорщилась Джинни.

Рон не нашелся, что ответить, но тут ему на помощь неожиданно пришел Гойл.

— Ну так... на елку хоть как повесить можно, все равно будет красиво, — глубокомысленно изрек он, — а чтоб дом со вкусом украсить — тут женский глаз нужен.

Девушки приняли галантный комплимент и приступили к украшению гостиной. Марьяна и Гермиона, забравшись на стол, опутали блестящей мишурой люстру. Луна и Тонкс развешивали по стенам шарики и фигурки. Джинни прикалывала к занавескам вырезанные снежинки.

Мужчины обступили елку и тут же раздался звон: Крэбб разбил шарик с изображением коровы. Страшно смутившись, он восстановил шарик взмахом палочки и повесил его на елку.

— Профессор, а вы не хотите поучаствовать? — крикнул с табуретки Гарри, пытаясь дотянуться до верхних веток.

— Нет, спасибо, поучаствовал уже, — буркнул Снейп, качая Пенелопу.

— Но елочку-то вы не украшали, — прогудел Гойл, роясь в коробке с игрушками.

— Как раз наоборот — профессор первым ее украсил, — возразил Фред, внимательно вглядываясь в ветки дерева.

— Вы это о чем, Уизли? — удивился зельевар.

— А вот тут на суку висит кусок вашей мантии, — пояснил Фред, снимая с ветки и показывая Снейпу черную манжету.

Профессор удивленно перевел взгляд на правый рукав, заметил погрешности в одежде, быстро поднялся из кресла и, выхватив манжету из рук Фреда, направился в свою комнату. Джордж тем временем повесил еще одну игрушку и критическим взглядом оглядел гостиную.

— Сестренка, приколи побольше снежинок наверх, а то все внизу скопилось, — заявил он, тыча пальцем в занавески.

— Сам прикалывай, я не дотягиваюсь! — огрызнулась Джинни, сердито покосившись на брата.

— Давай помогу, — неожиданно вызвался Гойл.

Он спокойно подошел к Джинни, присел, посадил ее себе на плечо и выпрямился. Девушка взвизгнула и ухватила его за голову.

— Да не бойся, я держу, — сообщил Гойл, — ты тока это... не пинайся...

— Ты поаккуратней, друг, сильно не приучай, — посоветовал Фред, — а то она и на шею сядет.

— Я не против, — улыбнулся Грег, а Джинни, порозовев, показала брату язык.

— А тебе не тяжело? — спросила она у Гойла, прикалывая снежинки повыше на занавеску.

— Нет, конечно, — ответил Грег, даже не запыхавшись, — ты же весишь, как перышко.

Джинни покраснела еще сильнее и принялась увлеченно украшать окно. Остальные девушки с улыбкой переглянулись и продолжили развешивать украшения.

— А можно теперь вон туда? — спросила Джинни через пару минут, указывая на соседнее окно, и попыталась слезть.

— Да ты сиди, — ответил Гойл и, придерживая ее за ноги, понес к другой занавеске.

Спустя час гостиную было не узнать. Напоследок Сириус наколдовал на потолке сверкающие звезды, а Люциус взмахнул палочкой и сверху посыпался искрящийся снег, исчезающий, как только он касался ковра. Девушки ахнули от восхищения. Люпин внес свою лепту, развесив на люстре и над дверью пышные пучки омелы.

— Какая красота! — восхитилась миссис Уизли, входя в гостиную, и добавила, — если вы закончили, идите обедать. У меня еще очень много дел.

Оглядев дело своих рук, члены Ордена потянулись на кухню. Обед был скромным: миссис Уизли была по уши занята завтрашним Рождественским ужином.

Покончив с едой, мужчины потянулись во двор. Парни решили устроить матч по квиддичу, а остальным пришло в голову немного украсить двор и заодно соорудить ледяную горку.

Марьяна и Гермиона отправились в подвал покормить пленников. Памятуя об утреннем инциденте, Гермиона наотрез отказалась приближаться к Сивому. Когда Марьяна подошла к нему, он лежал, закутавшись в одеяло, и даже не пошевелился, когда девушка поставила рядом с ним миску с картошкой и жареным мясом.

Беллатриса по-прежнему была без сознания и лишь слабо пошевелилась, когда девушки попытались ее накормить. Как и утром, большинство бульона оказалось на платье Марьяны, с той лишь разницей, что на этот раз досталось и Гермионе: Белла активно отказывалась от пищи, старательно выплевывая все, что девушки пытались влить ей в рот.

— Узнаю Беллатрису Лестрейндж, — ехидно заметила Гермиона, промакивая салфеткой заплеваное платье.

— Ты о чем? — не поняла Марьяна, вытирая Белле рот.

— О том, что плевать она на всех хотела, — пояснила Гермиона, забирая пустую тарелку.

— Ладно, пойдем, поможем миссис Уизли, — примиряюще сказала Марьяна и они пошли к выходу.

Проходя мимо Сивого, Марьяна заметила, что его тарелка уже пуста, хотя сам он по-прежнему лежал под одеялом.

— Ну, хоть у кого-то хороший аппетит, — заметила она, забирая миску.

— А воспитание еще лучше, — усмехнулась Гермиона, открывая дверь подвала.

Сменив запачканную одежду, девушки вернулись на кухню и присоединились к Тонкс и Луне, помогающим миссис Уизли в приготовлении завтрашних деликатесов. Джинни проигнорировала просьбу матери, отправившись играть с парнями в квиддич. Оставшееся до ужина время было использовано на приготовление пирогов, фарширование индейки и украшение Рождественского печенья глазурью.

Незадолго до ужина ввалилась мокрая насквозь мужская половина Ордена, во главе с недовольно бухтящими близнецами. Как выяснилось, играли четверо на четверо — команда Уизли против Гарри и слизеринцев. Проигрыш своей команды Фред с Джорджем объясняли исключительно качеством метел, которые у противников были явно лучше.

Покончив с ужином, все, уставшие и в предвкушении завтрашнего праздника, пожелали друг другу спокойной ночи и расползлись по спальням. Марьяна собрала подарки, приготовленные для друзей, и понесла их в гостиную, чтобы положить под елку. Выходя оттуда уже с пустыми руками, девушка наскочила на Гарри, нагруженного такой же горой празднично упакованных коробок.

Приняв душ, девушка расчесывала волосы перед сном, как вдруг услышала тихий стук в дверь. Недоумевая, кого это могло принести в такое время, Марьяна распахнула дверь и увидела черного пса, мирно сидящего на коврике и виляющего хвостом. Он выглядел так умильно, что девушка невольно улыбнулась.

— Ну, входи, коли пришел, — сказала она, отходя в сторону.

Пес, махнув хвостом, вбежал в комнату. Закрыв дверь, Марьяна повернулась к нему и увидела, что он уже превратился в Сириуса.

— Что-то случилось? — спросила девушка, ощущая, как учащается сердцебиение.

— Нет, — покачал головой Сириус, подходя ближе, — я просто соскучился.

— Но мы же виделись, — возразила Марьяна, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Помнишь наш разговор в тот вечер, когда мы вернулись из Малфой-менора? — спросил он и, увидев, что она кивнула, продолжил, — значит, это была не ложь?

— Нет, — прошептала Марьяна, ощущая на своей талии его горячие руки.

— Значит, ты будешь со мной? Навсегда? — еле слышно шепнул он, прижимая девушку к себе и волнуя дыханием ее щеку.

Марьяна молча уткнулась лицом в его рубашку. Сириус не знал о проклятии. Она не ожидала, что придется поднять эту тему так скоро. Но, может, и впрямь будет лучше разрешить все раз и навсегда, чем снова причинять ему боль своей ложью. Она устала причинять ему боль. Она слишком сильно любила его.

Нужно лишь найти в себе силы сделать это. Ведь это так просто... Всего одна ночь решит все... Расставит по своим местам... Он нужен ей, и нет смысла обманывать себя. И есть лишь один способ узнать, нужна ли ему она.

— Ты будешь со мной? — дрогнувшим голосом повторил Сириус.

— Я постараюсь... — прошептала Марьяна, взглянув ему в глаза.

Счастливая улыбка озарила лицо Сириуса, делая его еще красивее. Нежно проведя рукой по ее волосам, он накрыл ее губы своими. Задохнувшись от нахлынувших чувств, Марьяна ответила на поцелуй, вдыхая его запах и крепко обнимая за шею.

Казалось, прошла целая вечность, когда Сириус оторвался от ее губ и посмотрел ей в глаза. Он молчал, но Марьяна поняла, что значит его взгляд, и, улыбнувшись, несмело кивнула. Сириус подхватил ее на руки и понес к кровати.

Ощутив его сильное тело, прижавшее ее к постели, Марьяна снова почувствовала смутный страх. Расстегивая дрожащими руками пуговицы на его рубашке, плавясь под его ласковыми руками и горячими губами, исследующими каждый дюйм ее тела, она инстинктивно ожидала, что вот сейчас он вскочит с диким ужасом в глазах, окинет ее взглядом, полным отвращения, и уйдет, хлопнув дверью.

То, что он не уйдет, она поняла лишь тогда, когда на ней осталась лишь тонкая золотая цепочка, оставленная ей матерью. Сириус провел языком по ее животу, отчего она содрогнулась, и, подняв голову, посмотрел ей в глаза.

— Как... Как я выгляжу? — именно это волновало ее сейчас больше всего.

— Ты прекрасна... — прошептал он, окинув ее восхищенным взглядом, и приник к ее губам.

Чугунные тиски, сжимавшие сердце, лопнули. Она целовала его бешено, исступленно, прижимаясь к нему всем телом и чувствуя, как по щекам текут слезы. Впервые в жизни она была рада этим слезам.

— Я боюсь причинить тебе боль, — пробормотал Сириус, слегка касаясь губами ее виска.

— Я не боюсь боли, — улыбнулась Марьяна и, как кошка, потерлась щекой о его лицо, — ведь если ты чувствуешь боль, значит — ты жив...

Спустя минуту резкая вспышка боли прошила ее насквозь. Вскрикнув, она дернулась, что было сил цепляясь за Сириуса, и он тут же замер, покрывая ее лицо поцелуями и тихо что-то бормоча ей на ухо. Марьяна прижалась к нему всем телом, тяжело дыша и радуясь этой боли, чувствуя, как что-то важное, чего она была лишена, возвращается в ее жизнь, словно потерянный кусочек головоломки нашелся и картинка ее мира вдруг стала целой, четкой и ясной, такой, какой она должна была быть.

Она обвила руками тело Сириуса и нежно погладила его по спине. Уткнувшись лицом ей в шею, он начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп, и Марьяну захлестнула волна наслаждения, невероятно острого, граничащего с болью. Дыхание прерывалось, казалось, будто она парила в облаках, растворяясь без остатка в своем любимом, и через минуту ее накрыла яркая вспышка удовольствия, перед глазами словно взорвался фейерверк. Марьяна тихо застонала, крепко, до синяков, вцепившись в плечи Сириуса, и тут же услышала ответный хриплый стон. Мужчина содрогнулся и затих, зарывшись лицом в ее волосы.

Пару минут они лежали, не шевелясь, затем Сириус осторожно приподнялся и лег рядом с ней, крепко обняв ее и притянув к себе. Марьяна уткнулась лицом ему в грудь и, улыбнувшись, подумала, что никогда прежде не чувствовала себя настолько живой.

— Девочка моя... — прошептал Сириус, гладя ее по волосам.

— Я так боялась... — прошептала Марьяна, не поднимая глаз.

— Я знал, что я стану твоим избранником, — тихо сказал Сириус, — иначе и быть не могло... Я точно знал, что ты мне нужна...

— Ты знал? — Марьяна вскинула на него ошарашенный взгляд. — Но откуда?

— Ты всерьез полагаешь, что книги умеет читать только Гермиона? — усмехнулся Сириус, проведя пальцем по ее щеке. — Когда я узнал о секрете Римуса, я прошерстил все книги на эту тему, что только смог найти. В той книге, что показала тебе Гермиона, проклятие звучит немного не так, как оно есть на самом деле. Избранником может стать человек, не испугавшийся истинного лица потомка ликанов, принявший и полюбивший его таким, какой он есть, всей душой.

— Почему же ты ничего не сказал? — удивилась Марьяна.

— Просто не желал давить на тебя, — Сириус ласково поцеловал ее в шею, — хотел дать тебе время... Ты должна была сама принять это решение.

— Боже, сколько времени мы потеряли... — прошептала девушка, — я такая дура...

— Ты самая лучшая, — Сириус улыбнулся и прильнул к ее губам.

-"У меня будет самое лучшее Рождество" — уже почти засыпая, подумала Марьяна пару минут спустя, обняв Сириуса и положив голову ему на грудь.