Victory значит "победа" (гет)

Сириус аккуратно закрыл за собой дверь, за которой было по-прежнему тихо — видимо, сюда не особо долетали посторонние звуки.

— Вы уже здесь? — сказал Рон, плюхаясь на кровать рядом с Гермионой, отчего та недовольно нахмурилась. — Паркинсон не видели?

— Нет. А вы?

— Конечно, нет, а не то бы за шкирку притащили. Трусиха, — с отвращением сказал Рон. — Вот куда она делась? Знает же, что Дамблдор говорил...

— Она боится, — сказал Гарри, подходя к окну и отодвигая штору, из-за которой на нас выглянуло серое утро. — На ее месте я бы тоже боялся. Ничего, отсидится где-нибудь, прибежит сама.

— Что с тобой? — негромко спросил Сириус, присаживаясь на край кровати, на которой я свернулась калачиком. — Тебе плохо?

— Да, мне плохо... — глухо ответила я, даже не убирая с лица волосы, хотя они щекотали мне нос. — И я больше никуда не выйду из этой комнаты.

— Почему?

— Потому... — Я замолчала.

— Эмм... Мы кое-кого видели, — объяснила Гермиона, помедлив.

— Дай угадаю... — Сириус усмехнулся. — Кого-то из гриффиндорцев? А если быть точнее, из семикурсников?

— Верно.

— Вы опять столкнулись с моим отцом? — В голосе Гарри слышалось недоверие, а еще едва уловимое чувство, походящее на зависть.

— Если бы только с ним. — Гермиона вздохнула, и я прямо-таки ощутила на себе ее сочувствующий взгляд. — Там была и... твоя мама, Гарри. Не знаю, были ли остальные, мы сразу ушли.

— Мда... — пробормотал Сириус. — Но почему тебя это так расстроило, Виктория? По-моему, встреча с Лили должна бы тебя обрадовать.

— Я не расстроена, я потрясена. — Оттолкнувшись от кровати, я резко села. — Оказывается, я стала очень популярна.

— Популярна?

— Ну да, во всяком случае, среди гриффиндорцев.

— Это из-за того, что Джеймс тебя видел?

Я лишь вздохнула.

— Так что мне лучше не высовываться. Либо... либо уйти из Хогвартса. Но уйти некуда...

— Не тебе одной, Вики, нужно быть крайне осторожным, — заметил Рон, глядя в потолок. — Я тут подумал, а что, если нас вычислят?

— Каким образом? — спросил Гарри. — По внешности? Ну, из всех нас я самый приметный, но если я смогу замаскироваться, пожалуй, никому в голову не придет, что мы связаны с кем-то из Хогвартса. Учитывая, конечно, если мы не будем ни с кем особо контактировать.

— Ты прав, Гарри, но нас может кое-что выдать, — вдруг севшим голосом сказала Гермиона.

Все уставились на нее в ожидании.

— Паркинсон? — предположил Рон.

— Я сказала "кое-что", а не "кое-кто", Рон. Карта Мародеров, вот что!

— Гермиона, ты просто умница! — воскликнул Сириус. — Ты совершенно права!

Я почувствовала легкий укол ревности. Меня он ни разу так не называл. Но я мигом остыла, это же была Гермиона.

— Ты куда? — в один голос поинтересовались мы с Гарри, когда Сириус в два шага преодолел расстояние до двери.

— Попытаюсь что-нибудь сделать, чтобы добыть Карту.

— Но...

Фраза повисла в воздухе. Дверь за Сириусом закрылась. Мы вчетвером молча переглянулись.

— Как бы он... — начала Гермиона в тревоге и оборвала саму себя.

— А представляете, если Мародеры все-таки отыщут наши имена на Карте? — небрежным тоном сказал Гарри. — Смотрят, а на ней написано: Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Гарри Поттер, Сириус Блэк и... А кстати... — Он посмотрел на меня. — Какое имя изображается на Карте, показывая Вики?

— Ты думаешь, у меня много имен? — подняла я бровь.

— Можно сказать, два.

— Но, Гарри, Карта всегда показывала меня как Викторию Кленову...

— Да, а когда ты узнала, что раньше-то тебя звали Дейзи Эванс?

— Не знаю... — неуверенно пожала плечами я. — Да и так ли это важно? Если Мародеры увидят твое имя впридачу с именем Сириуса, их недоумение вряд ли увеличится, если они обнаружат еще и мое.

Гарри хотел что-то добавить, но его остановил внезапный довольно громкий хлопок. Гермиона невольно вздрогнула. В комнате появился эльф-домовик, держащий в тонких ручках большой поднос.

— Профессор Дамблдор просил передать, чтобы господа приняли этот скромный, но питательный завтрак, и хорошо отдохнули.

Он поставил поднос на небольшой круглый столик, находившийся у стены, и, поклонившись, также с хлопком исчез.

— Ммм... Это не лишне, — сказал Рон, пересаживаясь на стул рядом со столом. — Очень даже не лишне.

Он приподнял крышку, накрывавшую одно из блюд, и вдохнул восхитительный аромат, вырвавшийся из-под него.

— Блинчики! — Рон схватил лежащий на тарелке свернутый в трубочку блин с золотистой корочкой и откусил его. — С творогом...

Я хоть и ощущала легкий голод, но аппетита у меня не было. Судя по тому, что и Гарри с Гермионой остались равнодушными при виде энергично жующего друга, у них тоже не возникло желания присоединиться к нему.

— Ну чего вы такие кислые? — спросил Рон, заметив, что мы смотрим на него без особого энтузиазма. — Радуйтесь, что все закончилось именно так, а не иначе.

— Радоваться? — переспросил Гарри с недоумением. — Чему тут радоваться, скажи на милость? Тому, что нас забросило в прошлое? Или тому, что мы не знаем, как отсюда выбраться?

— Радуйтесь тому, что мы хотя бы живы. Или ты забыл, Гарри, что мы оба должны были стать бездыханными телами и валяться сейчас у ног этого...

Рона передернуло. Гермиона в ужасе уставилась на него.

— Да, Гермиона, это правда, — сникнув, сказал Гарри. — Это могло бы произойти, если бы не Вики...

— Да, я у нее в неоплатном долгу. — Рон отложил недоеденный блинчик и вздохнул. — Я не знаю, как отблагодарить тебя, Вики.

— Не нужно, Рон, — устало сказала я. — Это я должна сказать тебе огромное спасибо, что увел Гарри. К тому же, ты вернул мне долг, когда спас меня от Пожирателей в том помещении с планетами... Как тебе удалось переместиться, если там нельзя было трансгрессировать?

— Мне снова помогло заклинание Принца, — с легким превосходством улыбнулся он.

— То самое заклинание? — уточнила Гермиона.

Рон кивнул, а я спросила:

— А что это еще за принц такой?

— Это не тот принц, о котором ты подумала, — сказал Гарри, присаживаясь за стол напротив Рона. — Принц-полукровка — так называл себя Снейп в молодости. Тогда же он изобрел несколько весьма полезных заклинаний.

— И он что, поделился ими с вами? Как-то не верится...

— Конечно, нет. Он пока не сошел с ума, чтобы делиться чем-либо с ненавистными ему гриффиндорцами. У меня был его старый учебник по Зельеварению с заметками на полях, вот в нем-то и нашлись заклинания. Помнишь одно такое, Муффлиато? Оно Снейпа.

Выходит, Северус — не только хороший зельевар, но в придачу еще и изобретатель заклинаний? Нехило для одного волшебника. Только был бы он еще не так одинок...

А ведь сейчас ему лет семнадцать, столько же, сколько Мародерам и Лили... Интересно, они с Лили все еще общаются или уже нет?.. Хотя какая мне разница, все равно это прошлое, и вмешиваться в него равносильно перемене своей судьбы... А хотелось бы мне изменить ее? Чтобы все пошло другим путем?

Я вдруг представила, что живу в своей семье, настоящей, о магии знаю с детства и в одиннадцать лет еду в Хогвартс. Присутствую при рождении Гарри, общаюсь с сестрами, а также с Мародерами. Я расту на их глазах и для них я всего-навсего младшая сестра Лили. А Сириус... Сириус обращает на меня внимания не больше остальных... Впрочем, как и я на него. Ведь это уже другая реальность.

Из омута фантазий меня вырвала хлопнувшая дверь. Я подняла голову. Вернулся Сириус. Карты у него в руках не было, и я поняла, что ему не удалось ее достать.

— Обычно, когда шли занятия, мы носили Карту по очереди в сумках, поэтому добыть ее сейчас не представляется возможным, к сожалению.

Сириус подошел к столу и, углядев аппетитные блинчики, охотно взял один. Наблюдая, как они с Роном опустошают блюдо, я ощутила увеличивающийся голод. А может, все-таки поесть — нужно же восстанавливать свои силы после всего того, что мы пережили...

За мной потянулись Гарри и Гермиона, не выдержав нашего жадного удовольствия, высветившегося на лицах. Подкрепившись действительно вкусными блинчиками и горячим чаем из стоящего на подносе чайника, мы стали размышлять, что нам делать дальше.

— Искать информацию в библиотеке, — предложила Гермиона, — все то, что касается перемещений во времени.

— Это, конечно, правильная мысль, — согласился Сириус, — но сначала узнаем, что скажет Дамблдор. Возможно, у него уже есть какие-нибудь соображения.

— В конце концов, можно будет использовать другой хроноворот, — сказал Рон, потягиваясь. — А что, чем не вариант?

— Думаешь, так просто взять хроноворот и переместиться? — скептично спросил Гарри. — Что-то сомневаюсь. Во-первых, их не так-то легко раздобыть...

— А в Министерстве? Помнишь, сколько их было в Отделе Тайн? И ведь мы запросто проникли туда.

— Рон, — с легкой иронией сказала Гермиона, — хроноворот, с которым мы переместились, рассчитан... был рассчитан на большой отрезок временного пространства. А в Министерстве находятся обычные, такие, какой был у меня на третьем курсе.

— Да и воспользоваться им мы не сможем без того, чтобы не вмешаться в ход времени, — добавил Гарри. — Если что-то убудет здесь, в будущем обязательно прибудет.

— И это скорее всего уже случилось.

Гарри с Гермионой замолчали и посмотрели на Сириуса. Он поднялся из-за стола и, походив по комнате, приблизился к окну, где стояла я лицом к улице. Развернувшись, я уперлась спиной в подоконник.

— Скорее всего случилось? Что ты имеешь в виду?

Прежде чем ответить, Сириус устало потер лицо, на мгновение закрыв его ладонями.

— Когда я ходил за картой, мне неожиданно пришло в голову, что наша реальность, возможно, уже изменилась. Если не на много, то на одно событие точно.

— Почему ты так решил? — изумилась Гермиона, невольно подавшись к нему.

— Потому что в этом времени оказался я. Вы, конечно, помните, что произошло почти пять лет назад?

Гарри нахмурился и встретился со мной взглядом. Пять лет назад? А что тогда произошло? Я попыталась вспомнить.

— Д-да, — с запинкой ответила Гермиона.

Рон с сосредоточенным видом кивнул. Только я растерянно смотрела то на Гарри, то на Сириуса. Он заметил это и сказал:

— В тот год я сбежал из Азкабана.

Я едва не прикусила себе язык.

— Да... но при чем здесь это?

— Представьте, что может случиться в будущем, если Дамблдор из этого времени уже знает, что я совершенно свободный человек.

— Действительно... — прошептала Гермиона. — То есть когда произойдут... все те трагические события, у Дамблдора появится выбор...

— Несмотря на то, что в Азкабане я оказался по приговору Крауча, — усмехнулся Сириус, отворачиваясь к окну. — Но Дамблдор не последний человек в Визенгамоте.

— А он не может подумать, что в будущем тебя могли оправдать? — предположил Рон.

— В таком случае, какой смысл будет отправлять Сириуса... в Азкабан? — спросил Гарри. — Если Дамблдор наперед знает его судьбу...

— Но тогда... — неуверенно сказала, почти пропищала, я, так как голос мой от растущего волнения сел.

По спине побежали мурашки, когда я осознала все последствия от такого поворота.

— ...Все изменится... — закончил за меня Сириус.

Мне стало холодно, словно в комнате неожиданно пошел снег.

— Или изменится, но не все, — добавил он. — Во всяком случае, наше сознание эти изменения не затронут, мы будем помнить все, что было.

— Это утешает, — кивнул Рон. — Но только пока мы здесь, от того, будем мы помнить или нет, толку не много.

— Несомненно. Поэтому мы опять возвращаемся к Дамблдору.

В комнате наступила тишина. Все задумались о чем-то. Боковым зрением я заметила, что Сириус поднял руку. И осталась стоять, опустив голову, когда он, помедлив, приобнял меня за плечи.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, пристально глядевшая на Гарри. — Что с твоей рукой?

— Где? — Он уставился на свою левую руку, разглаживая рукав мантии. В одном месте, ближе к плечу, ткань была обожженной. — А... Это Алекто Кэрроу меня ранила. Странно... я ничего не чувствую...

— Мало ли... — встревожился Сириус, убирая руку. — Может быть, эффект от заклятия проявится потом. Тебе нужно в больничное крыло. Я отведу тебя...

— Нет, Сириус, зачем, — отказался Гарри. — Я сам схожу, не нужно нам ходить толпой, привлекать лишнее внимание.

Он направился к двери и остановился. Сунул руку в карман и вытащил комок серебристой материи.

— Знаете, что у меня есть?

— Мантия-невидимка... — ахнул Рон, его глаза азартно загорелись. — Ты ее всегда с собой носишь.

— Ну да, на всякий случай. Но в Министерстве я о ней напрочь забыл, да и некогда было ее надевать. — Гарри повернулся ко мне. — Возьми, Вики, пусть мантия будет у тебя.

— Зачем? — удивилась я.

— Опять же, на всякий случай. Вдруг тебе захочется скрыться от кого-нибудь?

— Это на кого ты намекаешь?

— Ни на кого, — пожал он плечами, хотя, кажется, понял, о ком я говорила. — Но мне будет спокойнее, если она останется у тебя.

— Кстати, мне тоже, — сказал Сириус. — Возьми и не беспокойся. К тому же, этих мантий теперь целых две.

Его губы дрогнули в грустной улыбке.

— Джеймс в школе ее вовсю использовал. Иногда и я. Правда, на седьмом курсе у нас появились другие цели.

— Экзамены? — подняла брови Гермиона.

— Угадала.

— Ну все, иди. — Я подошла к Гарри и слегка подтолкнула его вперед. — Не то отведу сама.

— Мы пойдем с ним, — вдруг сказала Гермиона, взглянув на Рона.

На этот раз Гарри почему-то возражать не стал. Перед тем, как они втроем вышли из комнаты, Гарри вручил мне мантию-невидимку. Она оказалась такой невесомой, что, закрыв глаза, можно было подумать, что ее у меня нет.

— А как твоя рука? — спросил Сириус, когда мы остались вдвоем.

— Заживает благодаря Костеросту.

Мы помолчали, стоя напротив друг друга.

— А ты не ранен?

Я шагнула к нему, внимательно осматривая его со всех сторон.

— Нет, вроде.

— Тогда что это?

Я прикоснулась к его брови, которую пересекала царапина. И как я раньше не заметила?

— А что там?

— Царапина, довольно глубокая. И вот здесь...

Я провела пальцем возле правого виска.

— Это, наверное, когда мы свалились с Роном в овраг, где росли колючие кусты. А потом обнаружили, что вас нет, — припомнил Сириус. — Сначала-то я подумал, что портал перенес только нас двоих. Я страшно перепугался, вообразив, что вы остались в Министерстве, и нам пришлось искать то место, где заканчивалось действие антитрансгрессионных чар, и только тогда мы перенеслись в Лондон. Представь наше изумление, когда мы беспрепятственно проникли в Министерство, а в Отделе Тайн никого не обнаружили. Чуть позже Рон углядел дату в оставленном кем-то "Пророке". Там было черным по белому написано "седьмое января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года".

— Представляю... — вздохнула я, перебирая пальцами легкую ткань мантии-невидимки. — Ты бы видел, какой концерт устроила Паркинсон, когда очнулась — мне пришлось ее успокаивать...

— Скажи, ты хотела воспользоваться хроноворотом, когда брала его? Что ты хотела исправить?

Сириус положил ладони мне на плечи, не давая отвернуться. Я вцепилась в мантию-невидимку как в спасательный круг, избегая смотреть на него. Почему он не спросил сначала о том, что увидел в кабинете Северуса — выходит, считает проблему с хроноворотом более важной?

— Я хотела им воспользоваться, но не была уверена, что сделаю это. — Я помолчала и добавила: — И я не знала, как... Та ситуация, возникшая на Рождество, зашла слишком далеко. У меня не было надежды что-либо исправить, поэтому в голову пришла мысль о хроновороте. Но на следующий день, после разговора с тобой, я забыла о нем, хотя он лежал у меня в кармане.

— Но потом он оказался у тебя на шее, — напомнил Сириус. — Значит, что-то заставило тебя его надеть?

— Это из-за приснившегося сна, — пояснила я, немного расслабившись. — Он был обычным, но в ту секунду, когда я находилась между сном и явью, мне показалось, что в нем все правда... и я словно сошла с ума...

— Виктория... — выдохнул он, крепко обнимая меня.

Снежный ком, который гнездился внутри меня несколько дней, начал постепенно таять. Я стремительно прижалась к Сириусу, словно боялась, что он вдруг исчезнет.

— Прости меня, Маргаритка! Я готов на колени встать, лишь бы ты простила...

Он и в самом деле, скользнув руками по моей талии, опустился на колени. Опешив, я не знала, что сказать.

— Сириус, встань, пожалуйста... — пролепетала я, глядя на него сверху вниз. — Если ты не сделаешь этого прямо сейчас, мне придется тоже...

Так как он не спешил подниматься, я опустилась перед ним.

— Ты не заслужил, чтобы просить прощения на коленях. Я ведь помню, что ты говорил позавчера... про предательство. Как это ни горько признавать, но ты имел полное право повести себя именно так... хотя, все, что ты увидел...

— ...Как ты обнимаешься со Снейпом, — мрачно закончил Сириус.

Он пристально посмотрел мне в глаза и поднялся с колен.

— А вот здесь ты не прав, — возразила я.

Он подал мне руку, помогая встать.

— В чем же именно?

Не отпуская моей ладони, он уселся на стул возле стола и усадил меня к себе на колени. Против этого я не возражала.

— Не я обнимала его, а он меня.

— А, ну, это полностью меняет дело, — с легкой иронией протянул Сириус.

— Вернее, даже не меня саму, а Дейзи.

— Ты ему рассказала? Зачем?

Я аккуратно свернула мантию-невидимку и положила ее на стол.

— Он сначала увидел в моем альбоме портрет Лили, потом заподозрил, что я имею какое-то отношение к ней. Вот я и рассказала.

— Но разве Снейп знает тебя? Хотя, постой... — Он задумался. — Я видел его в твоих воспоминаниях... Его и Лили.

— Да... Этот эпизод я помню очень смутно. Как Лили кричала на него и... я тоже. И даже называла его Севи.

— Севи? — фыркнул Сириус и тут же вновь стал серьезным. — Вполне вероятно. Маргаритка... Мне без тебя было так плохо.

— Мне без тебя тоже, — вздохнула я, обвивая руками его шею, и не стала заострять внимание на том, что он уже второй раз назвал меня цветочным прозвищем. — Жаль, что так произошло.

— Очень жаль. Я бы сам воспользовался хроноворотом, если бы был уверен, что это можно изменить.

— Но теперь мы далеко в прошлом, — печально усмехнулась я, дотронувшись до расцарапанной брови Сириуса.

Он слегка поморщился.

— Больно?

— Вроде ерунда, а саднит, — подтвердил он.

— А так? — Я осторожно коснулась ранки губами, обхватив его лицо руками.

— А так нет... Ммм... А здесь тоже.

То же самое было проделано и с виском, на котором краснела полоса.

— Больше я не вижу никаких повреждений.

— Грущу, что кусты не исцарапали меня всего. — Сириус с надеждой посмотрел на меня. — Может, сделаешь исключение?

— Так и быть...

Чуть повернув голову, я с нежностью прижалась к его губам. Спустя мгновение я отстранилась.

— Я очень сильно люблю тебя, жить без тебя не могу... Ты ведь знаешь об этом, да?

Не дожидаясь, когда он ответит, я вновь поцеловала его, уже по-настоящему...