Тёмные воды (джен)

Ребёнок родился 1 ноября 2007 года.

На рассвете требовательный младенческий крик огласил своды Малфой-мэнора.

— Родился под знаком «Скорпиона»? — сказал Люциус. — Быть ему Скорпиусом!

Возражения Софии в расчёт не принялись. Это был тот редкий случай, когда с её мнением не посчитались.

— Вылитый Малфой, — вынесла Властелина вердикт, едва взглянув на младенца.

К концу первого года стало понятно, что мальчик вырастет блондином с глянцево-чёрными глазами. Оставалось только удивляться причудливой игре генетики. В роду Малфоев все были сероглазыми; среди близких Софии тоже не наблюдалось кареглазых.

— Чему тут удивляться? Он же — Блэк, — напомнила Нарцисса, пожимая плечами.

Малыш рос не по годам умным. Никогда не плакал и почти никогда не смеялся. Зато ухмылялся — частенько.

— Мама, а куда делась большая змея? — спросил однажды трёхлетний Скорпиус, разглядывая гадюк, копошащихся у их ног.

Малыш прекрасно ладит с шипящим племенем. Те относились к нему с собачьей преданностью.

— Какая змея? — свела брови София.

-Та, из большого аквариума, что прямо в воздухе висел? Большая-пребольшая! Больше тебя. Она меня любила.

София с ужасом вспомнила Нагайну.

— О чем ты говоришь, сынок? Не было никакой змеи!

— Нет, была! — топнул ногой маленький мальчик. — Была! Я помню!

Спустя несколько месяцев София обнаружила сына в любимом цветнике Нарциссы. Тот сидел, нахохлившись, на мраморной скамейке. Вид у него был отрешённый и мрачный:

— Скорпиус, сынок? — окликнула она, присаживаясь рядом и пробуя лоб мальчика. — Ты заболел? Что случилось?

Он поднял глаза. Мать отпрянула. Ей показалось — в них вспыхнули алые угольки.

— Почему ты меня бросила, мама?

— Бросила? Тебя?! Когда, родной?

— Я жил далеко-далеко отсюда. Там где дети спали в большом зале. В нем было так холодно. Я тебя звал, звал, звал, звал. А ты всё не приходила...

Сердце Софии готово было остановиться. Перед глазами вставала темная пелена.

— Скорпиус, такого никогда не было.

— Нет, было! Было! Я помню.

— Сынок, тебе просто приснилось.

Скорпиус свёл темные брови.

— Сон, говоришь? — недоверчиво спросил ребёнок, тряхнув шапкой белоснежных кудрей. — Сон? Может быть...

Как только Скорпиус выучился читать, он стал интересоваться Темными Искусствами на радость и умиление деду.

— Мама?

— Да, мой хороший?

— Вот в этой книге написано, что Диадема Кандиды Когтевран всегда хранилась в Выручай-Комнате, где её удалось отыскать Великому Гарри Поттеру...

— И что из этого?

— Её там не было.

— Откуда ты можешь это знать?

— Знаю! — хмурясь, сказал мальчик. — Помню.

— Как это «помнишь»?

— Я многое помню из того, чего никогда со мной не было. Вот я, например, очень люблю единорогов. Папа показывал мне их. Не на картинке, а настоящих...

— Что?! И вы ничего мне не сказали?!

— Мама, — засмеялся Скорпиус. На щеках его выступили ямочки. — Да чего ты волнуешься? Они очень тихие. У них шерсть белая. И светится, как у дедушки волосы в полнолунье...

— Потому что в крови дедушки есть кровь вейл, — ядовито заметила София. — Отвратительных созданий, между прочим!

— Я знаю, кто ты такие вейлы — спесиво вскинул голову Скорпиус.

— А я знаю, кто такие единороги! Они драконов валят на «раз-два»! Я поговорю с твоим отцом!

— Бедный папа, — сделал младший Малфой скорбную мину. — Получается, что я его как бы заложил?

— Получается, — усмехнувшись, кивнула мать.

— Я помню, как убивал единорогов.

— Что?!

— Нет, я на самом деле знаю, что я этого никогда не делал. Я же не сумасшедший. Но я это помню. Помню, как полз по земле, вместе с белым туманом, потом взлетал и... — Скорпиус испуганно потряс головой. — Это было несколько раз. И мне так страшно думать об этом.

София постаралась скрыть охватившую её тревогу:

— Сын, у тебя слишком богатое воображение, — строго сказала она.

— Воображение? — возмутился Скорпиус, сощурив большие восточные глаза, странно смотрящиеся на тонком узком фарфоровом лице Малфоев. — Воображение, говоришь?! — Он вскинул руку и прокричал. — Морсмордэ!

В комнате повис череп зелено-ядовитого цвета; челюсть его отпала, выпуская змею, с раздувающимся капюшоном.

— Прекрати! Скорпиус! Убери это — немедленно!!!

Мальчик моргнул и опустил руку. Знак разошёлся зелёным дымом.

Потрясенная женщина опустилась на стул. Казалось, из комнаты вышел весь воздух. Вздохнуть никак не получалось.

— Мама! — испуганно кричал ребёнок. — Мама! Мама...

Звук плыл. Комната качалась и расплывалась. София провалилась в ту реальность, где безносое чудовище с красными глазами гналось за ней, а она никак не могла убежать.

— Ты будешь держать равновесие... — повторяла змея с человеческим лицом. — Равновесие между живым и мертвым.

— Мама! Мама! — испуганно кричал где-то маленький мальчик.

Маленький мальчик с черными глазами, в которых горело адское пламя.

— София? — звал её голос Драко. — София, ты меня слышишь? Да что здесь произошло?!

Когда София открыла глаза, рядом с ней сидела встревоженная Нарцисса.

— Слава Небесам! — выдохнула она, склоняясь над снохой. — Как ты?

София приподнялась на локтях:

— Где Скорпиус?

— С Крисси.

— А Драко где?

— С отцом, — Нарцисса ниже склонилась. — Они очень напуганы. Оба клянутся, что сегодня пополудни старая метка вновь начала жечь. Неужели Сама-Знаешь-Кто...?

— Молчите! — исступленно крикнула София, зажимая уши и отчаянно мотая головой. — Молчите! Молчите, слышите?!

«Если бы вы только знали! — в ужасе думала София. — Если бы только знали!».

Утром она влетела в детскую к сыну, выхватывая его из объятий сна и тряся, словно дерево.

— Никогда больше так не делай! Слышишь, Скорпиус!? Ни-ког-да!

Любой другой ребёнок поднял бы от такого пробуждения дикий рев. Но у Софии создавалось впечатления, что сын не знает, что такое страх. Этот спасительный инструмент самосохранения у него начисто отсутствовал.

Вот любопытства и позерста — хоть ложками черпай.

— Если ты ещё раз покажешь мне эту свою «морду»...!

— Что тогда? Что ты сделаешь, мама? — ухмыльнулся маленький поганец.

— Я этого не переживу, сын. И больше — ничего!

Ухмылка сползла с лица мальчика, губы задрожали:

— Это что-то плохое, да, мама?

— Да! Это знак Волдеморта.

Черные глаза полыхнули любопытством:

— Знак Темного Лорда? А почему я умею его создавать?

— Не знаю, — уклончиво ответила София. — Во мне есть кровь Мраксов...

— Ты родственница Сама-Знаешь-Кого?! — от восторга Скорпиус подпрыгнул на постели.

— Мальчик мой, пожалуйста! Если люди из Министерства узнают о чем-то подобном, у нас у всех могут быть неприятности. Дедушку и отца посадят в Азкабан, тебя заберут у нас с бабушкой...

— Мам, — снова ухмыльнулся Скорпиус, — а ведь ты врешь! Никто меня не заберёт. Ты боишься, что папа и дедушка об этом узнают. А Министерство тебя нисколечко не пугает.

Мальчишке четыре неполных года! А такое ощущение, что она говорит, по меньшей мере, с десятилетним!

София потрясла головой.

* * *

Они стояли в Властелиной друг против друга — блондинка и брюнетка из рода Мракс.

— Ты знала! — в ярости шипела на неё София.

— О чём? — невозмутимо откликнулась старая ведьма с вечно юным лицом.

— Мой сын?! Как мне пережить такое?! — Заломила руки София. — Он — новое воплощение Волдеморта, не так ли?!

Властелина медленно кивнула и проговорила своим низким бархатным голосом, от которого мурашки бежали по коже:

— Полагаю, именно так.

София покачнулась, хватаясь рукой за грудь:

— Как ты могла?! Как ты могла так поступить со мной? Мой единственный ребёнок...! Мой сын — лорд Волдеморт?

— Твой сын — Скорпиус Малфой, Софья. В нем и в Томе Реддле единая сущность, это верно, одна душа. Но Лорд Волдеморт мертв, как и Том Реддл. Твой сын вырастит таким, каким вы его вырастете.

— Но он...

— В отличие от других людей — ты волшебница, сердце мое. В отличие от других волшебников — потомственная некромантка. Знаешь, в чем разница между тобой и другими? Ты просто знаешь, кем твой ребёнок был в предыдущих воплощениях. Вот и все.

— Но он вырастет. Все повторится!

— Ничего не повторится. С чего бы это? Том Реддл начал свою жизнь в приюте; Скорпиус Малфой — в одном из богатейших домов Англии. Том Реддл был отверженным грязнокровкой; Скорпиус Малфой чистокровен и знатен. Тома Реддла все ненавидели. Скорпиус — ваш свет в окошке. Разная жизнь — разные и судьбы. Но подумай сама, девочка моя, неужели же он не заслужил право на искупление собственных ошибок? Если бы Том не родился снова, его ждал бы ад. Это не метафора. Любой ребёнок в этот мир приходит с чистой душой. Просто проследи за тем, чтобы «файлы», как теперь говорится, «заполнялись правильно».

* * *

В Хогвартс Скорпиуса приехала провожать вся семья.

Презрительно поджимая губы, мальчик бросал кругом выразительные высокомерные взгляды. Огромный вокзал был весь в дыму. Выхлопы машин, дыхание многочисленных прохожих, уханье сов после уединенных просторов Малфой-Мэнора, куда допускались лишь избранные, его раздражали.

А вот его маленькой сестрёнке, семилетней Маре, явно пришлись по душе.

— Мам, а папа купит мне сову? — потянула дочь Софию за руку.

— Как только научишься читать и писать, — непременно купит, — улыбнулась Нарцисса.

Малиновый старый поезд был окутан клубами дыма.

— С ума сойти, — скривился Скорпиус, и София с Нарциссой переглянувшись, прынули. Как же временами он похож на отца. — На дворе середина двадцать первого века...

— Не преувеличивай, — порекомендовал Люциус, — не середина, а первая четверть.

— ...а волшебники до сих пор используют топку! — не слушая деда, разглагольствовал внук. — Магглы по технологиям давно нас обогнали. Какой толк быть волшебником, если приходится ездить на телеге?! Вот когда я вырасту — всё изменится! Волшебники смогут пользоваться всеми благами цивилизации. Уверен, что слово «мультимедийный» чистокровные волшебники слыхом не слыхивали...

Симпатичный вихрастный темноглазый мальчик обернулся на причитания их сына. По лицу его скользнула ехидная ухмылка.

— Уймись, — процедил Драко сыну.

— Необходима реформа, отец! Ты и сам понимаешь, правда? Нельзя быть такими ретроградами!

— Скорпиус, ты слышал, что сказал тебе отец? — приподнял брови Люциус.

Из тумана выступили знакомые лица. Большинство из них были рыжие.

Люциус презрительно отвернулся, прижимая платок к лицу:

— Вонь этого племени Уизли, кажется, будет преследовать меня вечно. Плодятся, как кролики!

София заметила семейство Поттеров.

В отличие от Молли, Джинни удалось сохранить стройность. Возможно, потому, что она родила троих, а не семерых детей? Молодая женщина была одета по маггловской моде.

Рядом с ней стояли девочка и два мальчика, один из которых был просто вылитый отец. Только без очков, отчего зелёные глаза казались ещё ярче. Гарри держал старшего мальчика за руку. У того была плутовская Уизливская физиономия. И рыжие волосы. Вдруг Поттер поднёс руку ко лбу и резко обернулся.

Оба Малфоя, Драко и Люциус, величаво ему кивнули в знак приветствия. Гарри, коротко кивнув в ответ, с любопытством поглядел на Софию. Они обменялись улыбками.

Драко принял надменно-холодный вид. Джинни Поттер поджала губы, совсем как её мать.

Только тут София заметила, что сын тоже не сводит взгляда с Поттеров. Его внимание привлек не Гарри, не старший мальчик, которому предстояло стать ему однокурсникам, а маленькая рыжеволосая девочка.

— Ли-ли?

— Что? — нахмурился Драко, наклоняясь к сыну. — Что ты сказал?

— Её зовут Лили.

— И что? — вопросительно приподнял брови Драко.

— Ей должны были назвать Мэри! — в черных глазах сверкнули красные искры. — Мери, а не Лили!

— О*кей. Не проблема, — ухмыльнулся Драко. — Сейчас пойду и набью Поттеру морду. Чтобы в следующий раз не забывал поинтересоваться твоим мнением на этот счет.

Скорпиус ухмыльнулся в ответ:

— Следующего раза не нужно. Что ж? — пожал мальчик плечами. — Лили — так Лили.

— Видишь вон того парня? — донесся до них нарочито громкий шёпот Рона, обращающегося к своей дочери.

Роза была почти точной копия Гермионы, только рыжей и почему прехорошенькой. Девочка была куда симпатичнее приглянувшейся Скорпиусу Лили.

— Это маленький Скорпиус...

При слове «маленький» Скорпиус снова ухмыльнулся, обменявшись взглядами с отцом и дедом.

— Малфой, понимаешь? И ты должна одерживать над ним вверх на каждом экзамене, Роза.

Скорпиус повернулся к семейству Уизли спиной:

— Обломаешься, Уизел! — процедил невыносимый ребёнок. — Малфои не любят быть снизу.

— Скорпиус! — возмущенно ахнули бабка и мать.

Паршивец одарил их лукавой улыбкой, отчего на обеих щеках заиграли очаровательные ямочки.

— А что я такого сказал? — «наивно» захлопал он длиннющими ресницами.

Когда маленькая рыжая дочка Гарри, испуганно вжимая голову в плечи, прошла мимо них, следуя за родителями, Скорпиус мягко позвал:

— Ли-ли...? — он словно пробовал на вкус это имя, — Лили Поттер?

— Да? — откликнулась девочка.

Скорпиус вытянул ладонь, и над ней материализовалась необыкновенная огненная лилия.

— Беспалочковая магия? — восхищенно воскликнула малышка, тараща на красивого мальчика восхищенные глазёнки.

— Возьми. Это тебе!

Девочка улыбнулась:

— Мне?

— Бери, не бойся.

— Но почему ты мне её даришь?

— Потому что я буду ждать, Лили Поттер, когда ты приедешь в Хогвартс.

Дети обменялись улыбкой. Лили — робкой, застенчивой. Скорпиус — спокойной, уверенной и твердой.

София и Драко переглянулись.

— Знаешь ...?

— Что?

— А ведь я, пожалуй, достойный преемник профессора Треллани, — насмешливо блеснул глазами Драко. — Я предсказал этот момент за пятнадцать лет до самого события.

— Не преувеличивай, — пихнула мужа под ребра локтем София.

В ответ получила легкий шлепок чуть пониже спины.

— Отец ведь неспроста боится Уизли! — выразительно приподнял брови Хорёк. — Не пройдет ещё и пятнадцати лет и....

— В наших рядах появятся рыжие? — подхватила София мысль мужа, наморщив носик.

— Увы! Спорить со Скорпиусом — пустое дело. Что он задумает, то и сделает. Не думаю, что время исправит его к лучшему, — поделился опасениями Драко.

* * *

Держа в руках небольшой элегантный чемоданчик, Скорпиус неторопливо направился к поезду.

Из ближайших окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе были обращены к Поттеру.

И все же, когда приторно-хорошенький фарфоровый мальчик с черными, глазами, проходил мимо, взгляды невольно оборачивались ему вслед.

Маленький принц возвращался в свои владения.

Возвращался, чтобы стать, наконец, королем.