Для того, кто умел верить... (гет)

Тебе больно идти, тебе трудно дышать,

У тебя вместо сердца — открытая рана.

Но ты все-таки делаешь еще один шаг

Сквозь полынь и терновник к Небесам долгожданным.

Fleur. Для того, кто умел верить

— Финеас! Финеас Найджелус Блэк!

Громкий голос госпожи Дайлис Дервент эхом разнёсся по пустому директорскому кабинету.

— Я здесь, Дайлис. Не стоит так кричать, — поморщился Финеас, — поберегите мои уши.

— Как дети?

Под «детьми» она разумела Гарри, Рона и Гермиону.

— Всё с ними в порядке. Ищут медальон моего несчастного потомка.

— Вы слышали что-нибудь о стычках между Орденом Феникса и аврорами, Финеас?

— Немногое, Дайлис. Как вам известно, мои портреты остались лишь в актовом зале, который вечно пуст, да в Западном коридоре, где почти никто не ходит. О столкновениях Вы слышали в Мунго?

— Да, Финеас. В госпиталь привезли нескольких авроров, раненых при… Финеас, я не знаю, что это такое! Они утверждали, будто защищали дома будущих магглорождённых учеников Хогвартса. От людей из Ордена. Вы же знаете, какую репутацию Ордену создал «Пророк» и другие проправительственные издания. Я уверена, что там были переодетые Упивающиеся!

— Акция по дискредитации Ордена? Не слишком ли сложно, Дайлис? Пока что хватало прессы. Люди, в большинстве своём, глупы и легковерны. Оставим пока это. Есть ли иные новости?

— Сегодня я, Финеас, не смогла попасть в Министерство. Моих портретов там больше нет. Мои рамы также убрали из коридоров Мунго и кабинета главного целителя. Остался только парадный портрет в холле, если его уберут, будет слишком заметно, — в голосе Дайлис Дервент мелькнули почти иронические нотки, тут же сменившиеся глубоко встревоженным тоном: — Финеас, послушайте, я боюсь… неужели это знак недоверия к Северусу со стороны… всех этих людей?

— Успокойтесь, Дайлис, я этого не думаю. Это скорее знак недоверия к нам и учителям Хогвартса. Не все ведь считают, как наши доблестные преподаватели, что замок, приняв профессора Снейпа, предал заветы Основателей. И многие подозревают, что мы, портреты, можем вести свою игру… успокойтесь, дорогая Дайлис.

— Будто тут можно успокоиться! Думаю, всё это ещё как-то связано с планами Альберта Ранкорна, которые мы слышали здесь. Ранкорн наведывался к целителю Боуди… Но теперь я не могла подслушать, что они говорят!

— Боуди?

— Да. Теперь он возглавляет Мунго… подозрительная мразь, которая убирает портреты! Где же Альбус? — проговорила Дайлис, окидывая ищущим взглядом кабинет, — иногда он начинает меня раздражать!

— Раздражать? Вы же воплощённое терпение и милосердие, Дайлис!

— Молчите, Финеас! Не время для шуток. Я боюсь за Северуса. Что он там задумал? Как он помешает Ранкорну, не повредив себе?

— Позиции директора достаточно прочны, Дайлис, — задумчиво проговорил Финеас, медленно перебирая худыми пальцами драгоценный медальон с гербом Слизерина, — по сравнению с ним Ранкорн недостаточно силён; он только чиновник Министерства, который принял участие в убийстве Скримджера и стремится заслужить Тёмную Метку. А Северус Снейп — Упивающийся Смертью со времён Первой магической войны, член Ближнего Круга, директор Хогвартса…

— … и убийца Альбуса Дамблдора, спасший от заслуженной расправы Драко Малфоя и лишивший маньяка одной из его намеченных жертв, — голос бывшего директора, внезапно объявившегося на портрете, заставил вздрогнуть и Финеаса, и госпожу Дервент, — Том Риддл пока что доволен им, но рисковать ему небезопасно. Отвечая на твой вопрос, Дайлис: я не знаю, что он задумал. Он собрался очень быстро, успел только переговорить о чём-то с профессором Биннсом, который отказался комментировать мне этот разговор. У нас вышла… размолвка.

— Размолвка? — нахмурилась Дайлис.

— Это мягко сказано, — кротким голосом произнёс Альбус, вглядываясь куда-то вдаль, — вы поняли, Дайлис, что планы Ранкорна — далеко идущие. Он создал… нет, не он… это Том Риддл его руками создаёт нечто похожее на то, что одна моя знакомая из Праги называла по-маггловски — «геноцидом». Единственный способ минимизировать жертвы — выиграть войну. Это машина, против которой не выстоит один человек…

— И он не согласился с вами? — в голосе Дайлис сквозило чувство, весьма похожее на восхищение.

— Да. Он со мной не согласился, — признал Альбус, — он счёл, что сможет осуществить наш прежний план, но с небольшими коррективами. Я уже как-то говорил, что мы слишком рано проводим распределение по факультетам…

Финеас Блэк задумчиво молчал, прислушиваясь к разговору. Дамблдор не знал, что Блэк был свидетелем той «размолвки» между нынешним и предыдущим директором и, более того, впоследствии Снейп посвятил его в кое-какие детали намеченных им «корректив». Риск был немалым, но слизеринец поддержал Снейпа.

— Финеас, ваше молчание слишком значительно.

Разумеется, Дамблдор не мог не заметить этого. Гриффиндорский лис!

— Вы знаете, Альбус, что я — на стороне директора Снейпа. Наши возможности здесь, за рамой, невысоки, так что я предпочитаю содействовать, а не мешать живым.

Финеас Блэк слишком часто слышал подобные утверждения от самого Дамблдора, когда тот был жив, и теперь не упустил случая вернуть Альбусу его же собственные слова. В голосе Блэка чувствовалась угроза, и Дайлис подалась вперёд, готовая предупредить ссору. К счастью, новое лицо пришло ей на помощь.

— Господа, к нам следует Кровавый Барон! — объявил Армандо Диппет, указывая на серебристый силуэт, появившийся у балкона.

Барон учтиво раскланялся с директорами.

— Директор Снейп в своё отсутствие поручил сэру Николасу докладывать вам, глубокоуважаемые директора, о том, как продвигаются дела Ордена Феникса. Но профессор Макгонагал отправила моего друга со срочным поручением, и он просил меня уведомить вас об отсрочке своего доклада.

— Благодарю вас, Барон, — отвечал Дамблдор, вставая со своего нарисованного кресла, — что за поручение получил сэр Ник, вы не знаете?

— Нет, профессор Дамблдор, к сожалению. Сэр Николас торопился, нас не должны были видеть вместе.

В последних словах Барона сквозила горечь. Тень, павшая на Слизерин после убийства Дамблдора, укрыла даже призрак. Прежде Барон и Николас, несмотря на вражду своих факультетов, были большими друзьями; теперь старому Нику пришлось публично отречься от этой дружбы, чтобы оставаться доверенным лицом профессора Макгонагал. Призраки, портреты и эльфы Хогвартса знали правду о новом директоре и должны были всячески ему помогать, скрывая от остальных свою помощь. Через посредничество привидений Снейп узнавал о новых планах Ордена и передавал ту информацию, какую считал необходимым им предоставить; и даже тем, кто успел перешагнуть через порог вечности, приходилось многим жертвовать в этой войне.

— Сэр Николас успел лишь сказать мне, что Орден столкнулся с самыми серьёзными трудностями, — продолжал Кровавый Барон, — в особенности в ходе операции «Дети». По поводу магглорождённых учеников.

— Вы слышали что-нибудь относительно стычек между Орденом и Авроратом, Барон? — спросил Финеас.

— Да, мистер Блэк, — кивнул Барон, — кое-что я слышал.

— Это неправда? — вступила в разговор Дайлис.

— Это правда, — отвечал вместо призрака Дамблдор, — разумеется, бумагомаратели изрядно исказили её.

— Альбус! Что вы знаете? — раздалось сразу несколько голосов.

— Не так уж много, дорогие коллеги. Кое-что я лишь предполагаю, и я уверен, что вы, Финеас, думаете о том же, о чём и я. Но, возможно, пока не стоит озвучивать наши предположения. Они могут оказаться неверными. Подождём сэра Николаса.

— Но что вы слышали, Барон? — не унималась Дайлис.

— Я видел газету и статью в ней, посвящённую… стычке. Там утверждалось, будто люди Дамблдора напали охрану на магглов — родителей будущих учеников Хогвартса. Министерство оборудовало их дома системой слежения, так что…

Дайлис тихо вскрикнула.

— И стоило Ордену вновь явиться к ним, как…

— …как появились авроры, госпожа Дайлис. Сэр Ник высказался в том духе, что следовало бы сразу не спрашивать согласия этих магглов на спасение, — чувствовалось, что Барон полностью согласен с Ником, — Ведь орденцев слишком мало, чтобы следить лично за каждым домом, а у Министерства было так много способов… запудрить им мозги.

Школьный жаргон смотрелся довольно забавно в устах старого призрака, но никто не улыбнулся. Финеас бросил на Дамблдора далеко не дружественный взгляд — слизеринец предупреждал, что Альбус напрасно позволяет своим наследникам из Ордена действовать так, будто Хогвартс останется неприступной твердыней в этой войне, как было в течение веков. Следовало хоть как-то предупредить их, чтобы избавить от резких движений вроде обсуждаемого боя с аврорами. Это же чудовищный просчёт! Глупое гриффиндорство, хотя чего ещё ожидать…

Но Альбус считал, что следует предоставить событиям идти своим чередом. И вмешиваться лишь изредка. Только тогда, когда речь шла о Главном плане.

— Но почему мы не знали об этом? Почему об этой слежке не знали наши авроры? — уже договаривая свои вопросы, Дайлис начала догадываться о том, каков будет ответ.

— Наших в Аврорате слишком мало, Дайлис, — вздохнул Альбус, — кроме того, есть спецотряды Комиссии, в которую мы ещё не пробрались. А люди, что служат там, свято верят, что защищают интересы мирных жителей. Министерству удалось добраться и до магглов… теперь они уверены, будто Орден — и есть «экстремистская группировка» и источник опасности, о котором их предупреждали профессора Хогвартса ещё в начале лета… Заметьте, тогда мало кто из этих магглов решил выбрать заграничные школы и покинуть страну. Теперь все мы расплачиваемся за это.

Финеас Блэк кивнул, молчаливо соглашаясь. Обитатели Хогвартса веками жили, думая о детях, об их интересах и возможностях, об их настоящем и будущем; им не приходило в голову, что родители могут колебаться, когда над жизнями их детей нависает такая угроза. Что для кого-то интересы ребёнка могут не стоять на первом месте. Но это было именно так.

— И что теперь делать? — Дайлис порывисто вскочила с кресла, — что собираются сделать?

— Молитесь, госпожа Дервент, — проговорил Финеас, — чтобы Северусу удалось выполнить задуманное им. Вы единственная из нас, кто ещё может молиться… не так ли, Альбус?

Взгляды директоров обратились к портрету Дамблдора, но там уже никого не было. Установившуюся было тишину нарушили давно знакомые обитателям кабинета звуки — печально-прекрасная мелодия, полная глубокой, нежной тоски; она лилась в комнату из раскрытого окна. Кровавый Барон машинально обернулся, чтобы проследить взглядом силуэт феникса, мелькнувший на фоне тёмного, беззвёздного ночного неба, и подозрительно быстро поднёс к глазам кружевную манжету своей призрачной рубашки.