Апельсинки и осинки (джен)

Едва Поттер ушёл, Винсент немедленно спросил отца:

— Пап, что было в сундуке?

— Золото и серебро, — честно ответил Грегори, — только об этом не надо никому говорить.

— Целый сундук, что ли? — недоверчиво спросил Винсент.

— А почему не надо? — спросил Скорпиус.

— А зачем? — удивился Грегори. — Деньги тишину любят, как твой дедушка сказал, — повернулся он к Скорпиусу.

— О деньгах вообще говорить не стоит, кроме как по делу, — добавил Драко. — Во-первых, обсуждать чужие деньги — просто неприлично. Так же, как и собственные на людях — выйдет, что ты хвастаешь. Во-вторых, кому вообще какое дело? Кого это касается, по-вашему, кроме вас самих?

— Но это же здорово! — воскликнул Винсент. — Что Джо нашёл настоящий клад!

— Ты же не хочешь, чтобы вашего Джо кто-нибудь забрал? — спросил у него Драко. — Чтобы искать клады.

— Не хочу, — Винсент нахмурился и крепко прижал нюхлера к себе.

— Вот поэтому не стоит никому рассказывать, — кивнул Драко.

— И Альбусу нельзя рассказать? — тихо спросил Винсент.

— Альбусу, конечно, можно, — улыбнулся Драко. — Вы же ведь друзья. Но больше — никому. Не то чтобы это секрет — просто никого это больше не касается.

— Хорошо, — серьёзно ответил Винсент. — Я скажу Альбусу.

— Но больше никому, — повторил Драко.

— Папа, мы поняли, — вежливо, но с лёгким нетерпением сказал Скорпиус. Драко хотел что-то ответить, но в этот момент появились Поттеры, и Альбус тут же кинулся к друзьям и нюхлеру.

— Держи, — Винсент тут же протянул ему зверька. — Пусть сегодня он будет у тебя.

— Чтоб вспомнил, — добавил Скорпиус — и заулыбался. — У нас тут такое было... мы тебе расскажем. Папа, можно, мы пойдём? — попросил он.

— Так не у меня спрашивайте, — ответил Драко и поглядел на Грегори.

— Папа, можно? — тут же спросил Винсент.

— Идите, — кивнул Грегори, — покажите тут всё другу. Он-то у нас впервой... в первый раз, то есть.

— Так что у тебя ко мне за дело? — спросил Гарри, когда совершенно счастливые мальчишки с нюхлером убежали прочь.

— У меня, скорее, разговор, — ответил Драко, поднимаясь. — Мадам, ваш пирог был восхитителен, — сказал он Лизелотте. — Мы пройдёмся? — спросил он Грегори — и, когда тот кивнул, повёл Поттера в сад. — Давно следовало его начать, но я всё ждал твоей инициативы, — начал Драко, когда они вышли на петляющую среди цветущих сейчас яблонь дорожку. — Но раз ты молчишь... Поттер, я хочу закрыть свой долг. Не немедленно, но хотя бы при жизни.

— Какой долг? — изумился Гарри, — и при чём тут я? Отдай людям, что должен, и живи спокойно.

— Так я б отдал, — Драко теперь смотрел на Поттера со смесью удивления и неприязни. — Если б ты сказал мне, что. Поттер, это вовсе не смешно, — продолжил он, нахмурившись. — Ты аврор — убьют тебя, на кого долг перейдёт? И в каком виде? Злишься на меня — я могу это понять, но тебе своих детей не жалко?

— Да ты вообще о чём? — так же нахмурился Гарри. — Убьют меня — тебе-то какая печаль? И при чём тут мои дети?

— Поттер, ты... — начал было Драко, но сдержался: — Аврор. У меня перед тобой долг жизни. Убьют тебя — он перейдёт кому-то из твоих наследников. Кому? В какой форме? Ты подумал?

— Бред какой-то, — Гарри потёр правый висок, — какой у тебя передо мной долг жизни? Кому он перейдет? Ты можешь объяснить по-человечески?

— Ты... забыл? — очень тихо спросил Драко. Потом усмехнулся, зачем-то потёр шею и сказал: — Тогда, в школе. Когда штурм был. Вы спасли нас: ты — меня, а Уизли — Грега. У нас перед вами долг, у каждого свой. Долг жизни. Я хочу его отдать, пока мы оба живы.

— Мерлин, — озадаченно хмыкнул Гарри, — и правда забыл. Там, знаешь, как-то не до того было. А этот долг обязательно надо отдавать? И как?

— Обязательно, — буркнул Малфой, который сейчас выглядел донельзя обиженным и раздосадованным. — Раз ты сразу не отказался. Иначе он перейдёт в наследство твоим детям, а потом — моим, и наши семьи окажутся им связаны Мордред знает как. Я отдать хочу — и жить спокойно. А как... тут есть варианты, — он дёрнул плечом. — Отслужить могу. Или сделать что-то. Тебе плату назначать.

— А что, можно было отказаться? — удивлённо спросил Гарри. — Так я могу. Меня тоже как-то не слишком это радует. Терпеть не могу долгов, ни своих, ни чужих.

— Сразу надо было, — буркнул Малфой. — Теперь поздно уже. Так что давай думай. И Уизли передай, а то Грег извёлся весь уже.

— Вот Рон порадуется, — хмыкнул Гарри, — ему только этого и не хватало. Ну, а если я тебе скажу — живи честно и не лезь больше во всякую дрянь, это сработает?

— Не сработает, — неожиданно язвительно ответил Драко. — Конкретное задание нужно. Важное. Лично для тебя.

— Мордред, — проворчал Гарри, — вот умеешь ты, Малфой, жизнь испортить. Мне теперь ещё и думать надо, что бы тебе поручить такое. Важное лично для меня.

— Я и в этом виноват? — изумился Драко. — Ну извини. Нет, в принципе, можешь не думать, — предложил он с каким-то снейповским ехидством. — Можешь меня просто убить. Так тоже можно.

— Рехнулся? — нехорошо прищурился Гарри. — Ты ни с кем меня не перепутал? А хотя я, пожалуй, знаю, что можно тебе поручить, — с тем же ехидством ответил он. — Я ещё это обдумаю — и тебе обязательно сообщу. У тебя всё?

— Поттер, я шутил, — вздохнул Малфой. — Что, мне уже пора готовиться к Азкабану?

— Ага, — буркнул Гарри, — сухари сушить. Я тоже шучу, если что. Ладно, дорогой бывший однокурсник. Мне работать пора.

— Сухари? Зачем? — озадаченно спросил Малфой. — Всё равно же отберут?

— Малфой, — устало сказал Гарри, — я пошутил насчет сухарей.

— Я тоже, — вздохнул Малфой и вдруг фыркнул. — Это же надо, до чего у людей может не совпасть чувство юмора!

— Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда, — ухмыльнулся Гарри, — пока, Малфой. Я подумаю, что можно с этим твоим долгом сделать.

И аппарировал на службу, радуясь, что хоть отчитываться из-за непредвиденной задержки с обеда ни перед кем теперь не надо.

* * *

— Значит, вы теперь богаты? — спросил Альбус. Сидящий на его плече нюхлер что-то сосредоточенно перебирал в своей сумке и иногда тихонько ворчал.

— Не знаю, — пожал плечами Винс, — наверное, нет. Но с деньгами теперь будет проще.

— Это здорово, — Альбус заулыбался. — Может, вы даже на море летом поедете? — предположил он. — А может быть, наши родители как-нибудь договорятся и отпустят нас всех вместе?

— Насчет моря не знаю, — задумчиво сказал Винс, — мы собирались в Германию, к бабушкиной родне.

— Но как же Джо? — растерянно спросил Альбус. — Ему же ещё года не исполнится — нам нельзя с ним разлучаться... у кого из нас он останется?

— Может быть, вы нас с собой возьмёте? — спросил Скорпиус. — Нас с Алом. А потом мы вас пригласим во Францию на море...

— Меня не отпустят, — с сожалением вздохнул Альбус.

— Ну, а вдруг? — спросил Скорпиус с надеждой. — Это же не на всё лето... а потом бы мы все у вас пожили.

Альбус представил себе реакцию семьи — особенно брата, мамы и бабушки, и невесело улыбнулся.

— Мне не позволят, — повторил он.

— Но ко мне же тебя отпустили! — возразил Винсент. — А ты тоже думал, что ни за что.

— Сначала папа даже и говорить об этом не хотел, — задумчиво сказал Альбус, — я сам не поверил, когда он разрешил приходить к тебе в гости. Но вот поехать куда-то меня точно не отпустят — особенно мама и бабушка.

— Но почему? — расстроено спросил Винсент. — Они так не доверяют моим папе с бабушкой?

— Не знаю, — грустно ответил Альбус, — я думаю, им очень не нравится, что я попал на Слизерин. И что друзья у меня — не с Гриффиндора.

— Это-то понятно, — вздохнул Скорпиус. — Слушай, может, им сказать, что всё дело в долге? У тебя же мама — Уизли?

— Уизли, — удивлённо кивнул Альбус, — а в каком долге? Уизли вам что-то должны, и поэтому они все так... — он замялся, подбирая слово, — недовольны?

— Наоборот, — вздохнул Скорпиус. — Твой папа спас в войну моего, а твой дядя Рональд — папу Винса. Может быть, сказать твоим родителям, что вдруг ты именно поэтому и подружился с нами? Раз наши родители связаны, может, это как-то на тебя подействовало?

— Правда? — изумился Альбус. — Я ничего об этом не знаю. Папа никогда ничего такого не говорил, и дядя Рон тоже. А хорошая идея, — задумчиво сказал он, — вот только может не сработать. Из-за Розы. Она-то ни с кем из вас не подружилась, а со мной и вовсе... — он тяжело вздохнул, — со мной даже не здоровается.

— Так у Розы только папа связан с моим папой, — сказал Винсент. — А у тебя и папа, и дядя. Вот на тебя и подействовало, а на неё — нет. И потом, ты с нами учишься, ты всегда рядом, а вот она — нет. Это тоже важно... ну, то есть можно так сказать.

— Это же объяснит, и почему это с твоим братом не сработало, — добавил Скорпиус.

— Да? — Альбус глубоко задумался. — А может, это и вправду так? И мы подружились только потому, что есть этот самый долг? — он растерянно посмотрел на друзей. — А сам по себе я никому и не нужен?

— Ерунда какая! — возмутился Скорпиус. — Ещё как нужен! Это же просто объяснение для твоей родни!

— Если бы так, — сказал Винсент, подумав, — то тогда бы нам должно было хотеться и с твоим братом подружиться. Но вот мне совсем этого не хочется.

— Папа поговорил с Джеймсом, — тихо сказал Альбус, — он больше ко мне не цепляется.

— Это здорово, — заулыбался Скорпиус. — Но всё равно, видишь, с ним это не работает. Мы тебя так просто любим, а не из-за какого-то там долга!

— Я не хочу обманывать, — расстроился Альбус, — а это ведь всё равно обман получится. Ну, или недостоверная информация, как папа говорит.

— Это не обман, а версия, — возразил Винсент. — Ты же ведь не скажешь, что так и было. Скажешь: «может быть».

— Расскажите мне подробнее, что это такое, — попросил Альбус, — версии надо выдвигать, только если хорошо владеешь материалом.

Скорпиус и Винсент переглянулись.

— Долг жизни возникает, когда один человек намеренно спасает жизнь другому, — начал Скорпиус. — Если он, конечно, не обязан это делать. То есть не целитель и больной, к примеру. От долга можно отказаться, но только сразу, а потом уже нельзя. Чтобы заплатить долг, тот, кого спасли, должен или тоже спасти ему жизнь в ответ, или выполнить какое-нибудь важное желание. А пока долг есть, эти люди связаны.

— И долг переходит по наследству, — добавил Винсент. — Только если детей несколько, непонятно, к кому.

— Ну, в нашем случае, похоже, уже понятно, к кому, — тихо ответил Альбус, — а какое желание надо выполнить? А если твой папа спасёт моего, — повернулся он к Скорпиусу, — то долг зачтётся или нет? Если у него перед моим папой долг жизни, то твой папа обязан будет его спасти — и тогда это не считается? А где можно про это прочитать?

— Желание должен назвать твой папа, — ответил Скорпиус. — Да, я думаю, если мой папа спасёт твоего, это зачтётся, но он должен спасти его по-настоящему. А где прочитать, не знаю, — вздохнул он и пообещал: — Но я у папы спрошу или у дедушки.

— Спроси обязательно, — кивнул Альбус, — потому что с этим долгом и правда надо что-то делать.