Тигр и Евфрат (гет)

Наши дни

Они подъезжали к Тель-Авиву на такси. Евфрат рылась в телефоне, не обращая внимания на Тони, и с каждым километром становилась всё холоднее, будто и не было той прекрасной ночи. Тони был хмур, потому что они успели поругаться, выезжая с Мертвого Моря, когда вновь заговорили о разводе. Кажется, ласка и внимание, оказанные мужем, прошли для нее мимо, хотя отдых был воистину шикарен.

— Я бы хотела напомнить, что завтра жду подписанные документы, Тони, — сказала Евфрат. — Рассчитываю на твою порядочность.

— Как скажешь, — буркнул он, не глядя на неё и находясь в крайне мрачном расположении духа. — Вообще ты мне обещала еще одну ночь, но раз мой хитрый план не сработал, то не буду больше на тебя давить. Документы могу передать и сейчас.

— Вот и славно.

Он достал коммуникатор и набрал начальнику охраны:

— Хэппи, подвези документы на развод по адресу, который я тебе сейчас скину.

Евфрат сковало внутреннее напряжение. Она внезапно поняла, что ощущает некий дискомфорт из-за того, что сегодня окажется свободной женщиной. После мимолетного взгляда на Тони к напряжению добавилось еще и сожаление. Он так старался в эти полтора дня вместе, что от воспоминаний о его ласках у нее невольно замирало сердце. Казалось, Тони вкладывал всю душу, а в глазах его светилась такая любовь, что Евфрат поневоле с головой окунулась в вину. Что повлияло на него так сильно, что он стал тянуться к ней, словно к спасительной соломинке? Может, это как-то связано с тем, что недавно произошло в Европе и раздор со Мстителями? Однако эту тему Тони старательно избегал...

Они уже проезжали Ротшильд вдоль по Алленби мимо разноуровневых, в беспорядке прилепленных друг к другу обшарпанных домов и витрин магазинов с дешевой белибердой, когда Евфрат попросила повернуть налево, где в закоулке скрывался дом, в котором находилась ее съемная квартира. Она на автомате достала из сумочки кредитки, прихваченные с собой ключи от машины и положила все на подлокотник перед Тони, когда водитель притормозил у подъезда.

— Спасибо, Тони, — поблагодарила она искренне, но непонятно за что: возможно за обретенную свободу, а может, за эти волшебные выходные; словно как и тогда, в вечер их первого знакомства она вновь стала немногословна. — Я надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла. Где машина, думаю, тебе подскажет Пятница.

Сверкнула фарами знакомая акура позади, и оттуда показался Хэппи, даже в такую жару запакованный в плотный деловой костюм. Из-за испарины и моментально покрасневшего лба он всё более становился похож на вареного лобстера.

— Босс, вот документы, — Хэппи посмотрел на стоявшую со спортивной сумкой в руках Евфрат и выдавил подобие улыбки, но тут же стер её, увидев, что госпожа явно не в духе. — Здравствуйте, мэм, как жизнь?

Она поджала губы, отойдя в сторону, чтобы позволить таксисту, который их привез, развернуться.

— Привет, Хэппи, неплохо. Ты поосторожнее с жарой, здесь она бывает опасной, — казалось бы с участием сказала Евфрат, но потеряв интерес к Хэппи неожиданно для себя вновь с грустью посмотрела на Тони, который, достав ручку, расписался в документах и протянул папку ей.

— Ну что ты медлишь, давай уже покончим с этим, — произнес он почти раздражённо, так как пауза затянулась.

Евфрат, сглотнула, у неё в руках были вовсе не те документы, которые она оставляла Тони.

— Что изменилось?

— Просто копия, я не брал оригинал с твоей подписью из дома, когда направлялся в Копенгаген, а оттуда в Израиль, — проворчал он, не глядя на неё, а наблюдая за остановившейся поодаль парочкой, которая подоставала телефоны, чтобы снять их.

На помощь пришел Хэппи и буквально прогнал их, словно голубей с площади, смешно размахивая руками.

Так как Евфрат не претендовала на миллиарды Тони, она не стала вчитываться и расписалась на двух экземплярах документа о разводе, оставив один себе.

— Наша с тобой сделка завершена, — поставила она жирную точку в их отношениях, отсекая пути к их восстановлению; Хэппи непроницаемо посмотрел на нее, быть может, испытывая сожаление — Евфрат ему всегда нравилась, правда он ей не особо, так как все время следил за Евфрат по приказу босса. — Спасибо, Тони, желаю тебе счастья.

— Не буду желать тебе счастья с твоим козлом, но надеюсь, у тебя будет все в порядке. Поехали, — без длинных прощаний бросил он Хэппи и подошел к водительскому сидению, оставив Евфрат стоять у подъезда со злосчастной бумажкой в руках.

Скомканное прощание почему-то сильно расстроило. Евфрат кивнула телохранителю, выдохнула и двинулась к подъезду, чувствуя, что обретённая свобода и не собирается ударять ей в голову. На нее напала необъяснимая тоска, именно сейчас, когда всё было кончено, что-то странное перевернулось на сердце, как-будто потерялся маленький, но очень важный винтик. Тони не был плохим человеком, просто у них не срослось, а обстоятельства, в которые оба попали из-за скандала, вовсе не способствовали развитию отношений. Да, она сама была виновата, да, она была предельно холодна, каждый день коря себя за то, что продалась, и сейчас Евфрат неожиданно поняла, что, возможно, упускает нечто важное, нечто, о чём может пожалеть в будущем.

Достав телефон, она написала Бараку с просьбой дать ей еще один отгул, так как сил выходить на работу явно не доставало. Необходимо было привести мысли в порядок и просто поспать, но, зайдя в квартиру, она попала под артобстрел вопросов от соседок по квартире, которые, казалось, только и ждали ее возвращения. С трудом от них отвязавшись, Евфрат наскоро приняла душ и решила прогуляться до клуба Кули Альма, пропустить пива с Моше — хозяином заведения, который всегда ждал ее с распростертыми объятиями. Он неоднократно подкатывал к ней, но также был и просто хорошим другом. Евфрат искренне надеялась, что до него новости о ее замужестве не дошли.

Барак по поводу завтра не ответил, поэтому, возможно, у нее будут проблемы из-за прогула, но сейчас это волновало меньше всего. Евфрат все же написала Томеру, который был вторым лицом в компании после Барака. Томер тут же перезвонил и как-то строго задал вопрос о том, где она находится, следом сообщив совершенно ошеломляющие новости:

— Мы в больнице, Барак разбил машину, и себя заодно.

— Томер, что случилось? — она остановилась на перекрестке через дорогу от Кули Альма, застыв с телефоном у уха.

— Сейчас, подожди секунду, — в трубке послышались шаги, а следом приглушенный голос: — Он был в стельку, и в стельку до сих пор.

— Да ты гонишь… — лишь проблеяла Евфрат; она не тронулась с места, когда загорелся зелёный для пешеходов. — А ты цел? Ты был с ним?

— Небольшая царапина, — отмахнулся он. — Я сел за руль после аварии, чтобы его не упекли за решетку. Не сработала подушка безопасности на водительском сидении — возможно, из-за столба, который снес Барак.

Евфрат бы никогда не подумала, что Барак может водить в нетрезвом состоянии. Как же мало она знала о том, кого называла любимым...

— Как ты мог позволить сесть ему за руль? — завопила она в трубку. — Вы оба идиоты? Чем вы вообще думали? Совсем мозг отключился? — руки ее задрожали, а голос сорвался; люди, проходящие мимо с осуждением косились на кричащую на перекрестке девушку. — Как можно быть такими дебилами? В какой вы больнице? Я сейчас приеду.

На том конце послышалось неопределенное шуршание.

— Тише, Евфрат, все в порядке, мы уже выходим из больницы и едем к нему. Не знаю, стоит ли тебе приезжать, потому что он орал, пока его зашивали, что видеть тебя не хочет. И, наверное, заслуженно, — Томер не скрывал своего осуждения, переживая за друга.

— Прелестно, — она приложила ладонь ко лбу и тут же одернула, чтобы поймать проезжающее мимо такси; но по крайней мере, раз он на своих ногах и уже покидает больницу, то, стало быть, всё не так уж плохо. — Я еду, — бросила она в трубку и села в машину, забыв написать Моше, что их встреча отменяется.

Евфрат была зла и встревожена, и таксист даже несколько раз услышал рычание с заднего сидения. Каким-то чудом проскочив вечерние субботние пробки и в кратчайшие сроки добравшись до нужного адреса, она выскочила из машины, успела поймать закрывающуюся за соседом Барака дверь и со скоростью ветра пролетела мимо него вверх по лестнице, шлёпая сандалиями по ступенькам. Только постучав в дверь, Евфрат вдруг осознала, что ребята вряд ли успели преодолеть путь от больницы быстрее нее, так как любая больница находилась многим дальше, чем ее квартира. Обессиленно опустившись на ступеньку, когда в подъезде автоматически погас свет, она схватилась за голову, опасаясь за состояние возлюбленного. Через минут пять внизу послышались тяжелые шаги двух пар ног, и свет загорелся вновь. Евфрат встала, вглядываясь в нижние пролеты, но Томер и Барак явно воспользовались лифтом, так как послышался звук задвигавшейся двери.

Картина, представшая пред взором, повергла ее в тихий ужас. Барак висел на Томере, царапина которого оказалась довольно внушительным и наверняка зашитым порезом на брови — так подсказывал окровавленный пластырь. Барак же был в куда более плачевном состоянии. Щека его достигла невероятных размеров, лоб украшал такой же окровавленный пластырь, впрочем, как и переносицу. Глаза начали отекать и теряться под нависшими веками.

— Открой дверь, — Томер дал ей ключи и, пока Евфрат справлялась с замком, подтащил все еще пьяного друга поближе и буквально внес его внутрь.

— Нет, наверх не потащу, надо постелить здесь.

Она только кивнула и пулей умчалась на второй этаж, чтобы принести постельное белье, которое содрала с постели, едва не порвав. Где лежало свежее она не имела ни малейшего понятия. Черт возьми, она даже этого не знала! Томер разложил диван и включил кондиционер, пока Барак гневно-пьяно следил взглядом за мельтешащей в квартире женщиной, которая занялась лекарствами, которые посоветовал принять ему доктор по приезде домой. Разлив на пол добрых полстакана воды, она зло выдохнула, схватив первое попавшееся кухонное полотенце.

— Почему его не прокапали? — осознав, что Барак все еще находится в сильном алкогольном опьянении, спросила Евфрат.

— Прокапали, ты бы видела его до капельницы… — поморщился Томер. — Но от госпитализации он отказался.

— Да кто послушал его в таком состоянии?! — рявкнула она, резкими движениями протирая пол и сцеживая воду в раковину. — А ты куда смотрел? Почему ты позволил ему сесть за руль?

Томер моментально вскипел, не собираясь выслушивать наезды, его голубые глаза налились кровью:

— Не смей повышать на меня голос, Евфрат! Я едва успел сесть в машину практически на ходу, чтобы не дать ему уехать. И, между прочим, это из-за тебя он надрался до невменяемого состояния!

— Из-за меня?.. — опешила Евфрат, даже отступив на шаг, словно это было не очевидно.

С дивана донеслось поскуливание, когда Барак неудачно перевернулся на бок, задев ладонью опухшую морду. Своего волшебного красавца в таком состоянии Евфрат еще не видела, и если в этом действительно была ее вина, то ей просто необходимо исправить ситуацию.

— Томер, иди домой, завтра на работе не ждите нас. Похоже, ему потребуется помощь.

Тот только покачал головой, но оставаться он и впрямь не собирался, охотно сбросив ношу на другую няньку. Он был зол, как черт и, кажется, совершенно потерял к ней уважение, но сейчас на это было совершенно плевать.

— Звони, если что, — процедил он, однако всем своим видом говоря, чтобы она даже не думала этого делать. — Завтра надо будет многое сделать, воспользуйся ноутбуком Барака, я пришлю ЦУ.

Она только кивнула и, подождав, когда за Томером закроется дверь, посмотрела на захрапевшего Барака, в ужасе предвкушая его завтрашнее пробуждение.

* * *

— Что с моим лицом… Голова.... — донесся стон с соседней подушки, и Евфрат открыла глаза, встретившись взглядом с изменившимся до неузнаваемости Бараком. — Что ты здесь делаешь?

Она прикрыла рот ладонью, стараясь не заржать, так как на нее смотрел сам Ким Чен Ин после страшной попойки с монголами на пасеке.

— Опустим мое появление в твоей квартире. Ты хоть что-нибудь помнишь? — неуверенно спросила она, потирая чуть опухшие от ночных слёз веки.

Он на миг прикрыл глаза, пытаясь восстановить утраченные фрагменты памяти и издал болезненный стон.

— Что с моей машиной? — Барак попытался подняться, но гравитация оказалась беспощадной, заставив его схватиться за больную голову.

— Ты разбил ее, покалечил себя и едва не покалечил Томера, — довольно строго напомнила Евфрат, хотя и сама не знала всех подробностей; внезапно ей стало невыносимо стыдно, ведь в отличие от него она развлекалась с бывшим мужем. — Я пошла в аптеку, не вставай, — единственное, что пришло в голову — это сбежать, хотя бы подышать, лишь бы не ощущать этой вины, ведь доктора снабдили лекарствами только на одну ночь.

Без разговоров она поднялась, взяла рецепт, оставленный на столе Томером и, налив Бараку стакан воды, отправилась на Дизенгофф, пытаясь привести мысли в порядок. Неужели он так напился из-за нее? Да и Томер, видно, тоже словил легкое сотрясение. Ещё вчера она нежилась в шезлонге на Мертвом Море после волшебной ночи с Тони, словно забыв о том, что в Тель-Авиве ее ждет любимый мужчина, который... Который надрался до беспамятства, чего как будто было невозможно ожидать. Да, Евфрат совершенно ни о чем не думала, отправляясь в короткое путешествие с Тони, лишь только о его подписи в бракоразводном документе. Это действительно все, что двигало ей, а остальное само собой отошло на задний план. Эгоистка. Барак не заслуживал подобного отношения, но и не создавал впечатления мужчины, способного на такие глупости, как разбить машину по пьяни. С израильскими законами шутки плохи, да и у израильтян вообще редко случаются подобные конфузы. Счастье, что он отделался легкими травмами. Евфрат ощутила, как к горлу подкатил ком ненависти к себе, и эта ненависть стала распространяться по всему телу, мешая здраво мыслить. То, что она натворила, не влезало не в какие рамки, и никакие сладкие речи и нежное поведение Тони тому не оправдание. Она изменила Бараку с собственным мужем! Какая нелепица! Однако в виду последних обстоятельств стоило взять себя в руки, чтобы не травмировать дорогого сердцу мужчину ещё больше, и засунуть чувство вины как можно глубже, оставив прошлое в прошлом...

Быстро купив лекарства и зайдя в магазин и кафе за водой и едой, Евфрат вернулась в квартиру, решив превратиться в идеальную сиделку. Пациента на диване, прорези которого буквально сожрали несчастную простынь, не оказалось. В гостиной работал телевизор, перекрывая шум воды в душевой. Наверное, Барак сейчас в ужасе пытается рассмотреть в отражении остатки прежнего себя — лицо словно изжалил рой ос или укусил шарпей-оборотень.

Он с трудом по стеночке выбрался из ванной абсолютно обнаженный. Грудь украшала гематома, которой Евфрат вчера не заметила, но даже в таком состоянии, после столь глупого поступка Барака чувства не изменились. Кажется, это и впрямь была любовь, любовь, срок которой — всего пять дней, а, быть может, больше — почти два с половиной года...

— Живой? — она с трудом заставила себя не выглядеть затравленно.

— Твоими молитвами, — огрызнулся он, очевидно не собираясь прощать ее отсутствие. — Что ты на меня так смотришь? — Барак обернулся к экрану телевизора и поджал разбитые губы, тут же зашипев от боли. — Я выгляжу настолько плохо?

— Как будто только что родившийся котенок сфинкса… Или старый баклажан, судя по цвету лица. А может, котёнок старого баклажана...

— Евфрат! — рявкнул Барак и поморщился, схватившись за голову и пошатнувшись. — Очень смешно...

Она подлетела и помогла ему вернуться обратно на диван, накрыла одеялом, так как кондиционер охладил помещение до состояния холодильника, и отправилась на прилегающую кухню, собираясь распаковать принесенную еду.

— Дай мне что-нибудь от этой адской боли. Меня тошнит.

— Сначала поешь, а потом таблетки, — по-матерински строго заявила она, разогрев купленный на вынос суп и сэндвич с тунцом. — Ты меня удивляешь. Как можно было сесть за руль в таком состоянии? Сколько же ты выпил?

Но Барак молча смотрел на неё, открывавшую все ящики в его кухне, видимо, в поисках столовых приборов. Его женщина не ориентировалась в его кухне.

— Справа от мойки, — подсказал он и попытался принять сидячее положение. — Ну напился и напился, с кем не бывает.

Стукнув по разделочному столу, она резко обернулась и грозно указала на него пальцем.

— Я против таких “с кем не бывает”, Барак. Ты хоть представляешь, что я подумала, когда Томер сказал, что ты в больнице, после того как разбил машину? Я думала, что ты в реанимации! А вдруг у тебя сломаны конечности или серьезное сотрясение мозга?! Что если от полученных травм ты мог впасть в кому? Ты будто хотел этим насолить мне! — она бубнила и бубнила, не переставая, будто бы совершенно не замечая его состояния.

— А ты хоть представляешь, что я подумал, когда весь мир увидел фотографию, где ты мило плаваешь со своим миллиардером в Мертвом Море? — прорычал он со злой обидой, перебив ее бессвязную речь.

Евфрат замерла, но в следующий момент подошла к нему с двумя тарелками и поставила их на журнальный столик, едва не расплескав содержимое. Сковавшее ее напряжение было невозможно передать словами, паника, подобно плющу, разрасталась внутри. И всё же, Евфрат была взрослой женщиной, она умела сдерживать чувства.

— Ешь, — безапелляционно приказала она и полезла в пакет с медикаментами, чтобы разобраться в дозировке, игнорируя его заявление.

— Кажется, это я должен злиться… — напомнил Барак, так как она почему-то никак не прокомментировала ту фотографию. — Или, хочешь сказать, развлекаться с мужем, с которым ты разводишься — это нормально?

Евфрат знала, что сильно накосячила, тем более, что спала с Тони за эти выходные, и не единожды. Сейчас же ей было намного легче принять точку зрения, что секс был лишь платой за подпись в документе, чтобы он не передумал. Она совершенно не понимала, почему ее мозг выключился, и чувство вины, будь оно неладно, настигло ее только сейчас, учитывая, что Барак нажрался и разбил себе морду и тачку как бы из-за нее.

— Я развелась с Тони, — сообщила она, но не повернулась, держа в руках тряпку; в ответ раздалось молчание. — Вчера мы подписали документы о разводе.

— И почему же в интернете появилось фото счастливой пары? — уже ничего не понимая, спросил Барак, будто и не услышав основную мысль, что Евфрат теперь свободна.

На ее лице отобразился якобы мыслительный процесс, но всего через секунду стало ясно, что это игра.

— Потому что он обещал дать развод только после того, как я проведу с ним пару дней. Он думал, что выходные изменят мое решение, но теперь я свободна, — решила она сразу же выложить всю правду. — Я вернула ему кредитки и машину, чтобы она не мозолила тебе глаза, — Евфрат лукавила, кое-что все же будет продолжать мозолить глаза Бараку — это золотые часы за пятьсот тысяч долларов. — И пока я решала эту нелепую проблему, ты умудрился разбить морду и тачку.

Барак был мрачен и с трудом прикончил свой суп, а, едва откусив сэндвич, вновь пожаловался на тошноту; Евфрат вручила ему таблетки, которые разложила по отделениям специального контейнера — утро, день и вечер. После приема лекарств Барак подвергся сменам повязок и пластырей. Она делала это с отточенной легкостью, потому что Тони периодически требовалась помощь после разборок с теми или иными персонажами супергеройского мира. Костюм Железного Человека не защищал его от травм на сто процентов и, в отличие, от кэпа, Тора и Халка, Тони был обычным человеком.

Евфрат, работая в ноутбуке, поглаживала голову находящегося в полудреме Барака, возлежащую на ее коленях. Томер был прав, работы было достаточно, чтобы даже не думать о том, чтобы отлынивать. Ближе к обеду он нагрянул с документами на подпись, на которых Барак едва ли мог сконцентрироваться. Глаз Томера тоже немного оплыл, но в целом, он выглядел в сто раз лучше незадачливого шефа.

— У вас всё в порядке? — спросил он уже на выходе из квартиры, на этот раз вполне миролюбиво, видно остыл.

Евфрат только тяжело вздохнула, поглядывая на возлюбленного.

— Не знаю, сейчас это не особо важно. Важно привести его в норму. Отчет вышлю часа через полтора, — переключилась она на другую тему, и Томер только кивнул и не стал задерживаться, взглянув на Евфрат иначе — без злости, но с беспокойством.

Через минуту раздался звонок в дверь, наверняка он что-то забыл или забыл что-то сказать. Евфрат открыла и нос к носу встретилась с Гэри, который слегка растерялся, о чем можно было судить по распахнувшимся в удивлении светло-голубым глазам.

— Евфрат? Ты тут что делаешь? Где Барак?

— Здесь, заходи, — не зная, что сказать, предложила она уставшим голосом и отступила в сторону, открыв Гэри вид лежащего в скрюченной позе Барака, засунувшего больную голову под подушку.

— Личиночка… — прокомментировал Гэри; стало ясно, что насчет аварии он в курсе — Эй, ты живой?

— Отчасти, — донесся глухой ответ из-под груды одеяла и подушек.

— Морду покажешь? — говоря это, Гэри с подозрением смотрел на Евфрат.

— Не покажу, — тихо ответили с другой стороны подушки.

Евфрат обняла свои плечи, чувствуя некоторую неловкость, так как Гэри, возможно, еще не знал, что они с Бараком встречаются.

— А ты, стало быть, жена Тони Старка, — Гэри сказал это не очень уверенно, возможно, считая это полнейшей нелепостью.

— Бывшая, — коротко ответила Евфрат, как всегда не вдаваясь в подробности. — Ты, кажется, к другу пришел. Будешь чай?

— Угу, — буркнул Гэри и присел на краешек кровати, намереваясь варварски стянуть с головы друга подушку; тот атаки не ожидал, и предстал перед ним во всей красе, еще более опухший, чем с утра, из-за постоянного лежания. — Ого, ты кто, где Барак? Такое впечатление, что у тебя из лица сейчас вылупится Чужой, причем через правый глаз, — Гэри заржал, но потом резко заизвинялся, зашипев от боли, так как с виду безобидный покалеченный друг от души втащил ему леща.

— Иди на фиг, дебил! — Барак, потративший на возмездие остатки сил, снова с позором накрылся подушкой.

— А что, ты взял Евфрат ассистенткой на дом? — с подозрением спросил Гэри, уже понимая, что тут явно что-то не так; его глаза по очереди глядели то на друга, то на бывшую девушку. — Бывшая жена Тони Старка, ты, видно гонишь? А почему... — но, едва вернувшись к теме, он замолчал, понимая, что ситуация явно не укладывается у него в голове. — Ладно, допустим. Так в итоге здесь то ты что делаешь, у Барака вроде есть братья и сестры, чтобы о нем позаботиться.

Единственное, о чем знал Гэри — это то, что Евфрат стала работать на Барака, но у него в квартире было встретить ее неожиданностью. Она в немом молчании смотрела на Барака, чей целый глаз, точно Око Саурона, виднелся из-под подушки, и думала, что не вправе ответить самостоятельно, учитывая, что они так до конца и не обсудили что делать дальше после ее выходных в обществе теперь уже бывшего мужа.

— Мы встречаемся, — глухо сообщил Барак, заставив её сердце подпрыгнуть.

Гэри перевел взгляд на Евфрат, кажется, он был в легком шоке от известий. Возможно, как и между девочками, между парнями существовало негласное правило не трогать бывших друг друга. Но действовало ли оно между ними?

— Серьезно?

— Так получилось. Работа сблизила, — на самом деле Евфрат ликовала внутри, что Барак все-таки ответил на поставленный вопрос.

— А как же Железный Человек… Я не заметил никаких данных в интернете о вашем разводе.

— Скоро, будь уверен, они появятся, — сообщила Евфрат. — Мы подписали документы о разводе только вчера.

— Не хочу больше слышать об этом самодовольном придурке! — донеслось из-под подушки. — Если хотите обсуждать это, идите на улицу.

Евфрат, скривившись, покачала головой и вручила Гэри кружку чая. Тот, все еще пребывая в ступоре от полученной информации, пару раз открыл рот, но оттуда не донеслось ни звука. Выпроваживая его, Евфрат услышала немного саркастичную шутку на прощание:

— Я бы на твоем месте остался женой Железного Человека.

— Так иди к нему, он разведен и свободен, — чуть гневно сказала Евфрат, закрыв дверь перед носом Гэри и повернувшись к высунувшему голову из своего кокона Бараку. — Так у нас всё в порядке?

— Если у тебя не припрятана еще парочка мужей, то, надеюсь, что да, — вид у Барака был крайне удручающий, но эти слова осчастливили Евфрат, она улыбнулась и, скинув майку, легла рядом, осторожно обняв Барака и позабыв о задании от Томера.

* * *

Ближайшую неделю Евфрат курсировала между офисом, своей квартирой и квартирой Барака, который с такой рожей из дома выходить не собирался. К нему приходила младшая сестра, но матери в визите он вежливо отказывал, чтобы не травмировать ее психику. Он вышел на работу только в среду следующей недели, так как попросту не мог более игнорировать свои обязанности. Еще через неделю огромный синяк на груди почти сошел, а вот на переносице все еще красовалось желтоватое пятно. Радовало, что следы лопнувших в глазах сосудов почти сошли на нет, и он перестал походить на неудавшегося боксера. В офисе было спокойно, ребята почти забыли о замужестве Евфрат с Тони Старком, стараясь не упоминать его имя перед Бараком, и все шло своим чередом. Из-за большой нагрузки приходилось работать и в выходные, и вот, сидя над очередным кодом программы перевода средств, Евфрат вздрогнула от прикосновения Барака. Она проморгалась, выглянув на улицу, где уже занимался закат.

— Пойдем, хватит работать, не мешало бы немного отдохнуть, — он и сам выглядел устало, и Евфрат заметила, что следы встречи с рулем уже совсем сошли. — Чего улыбаешься?

— Ты наконец-то стал похож на себя, — она поднялась с места и оказалась в его объятиях, ощущать которые с каждым днем становилось все необходимее.

Он с невероятной нежностью провел по ее щеке тыльной стороной ладони и улыбнулся в ответ. Она вдыхала аромат его кожи, ластясь, словно кошка. Кажется, в жизни все отходило на второй план, и она уже не помнила, над чем билась в блокноте последние три часа.

— Мне казалось, что ты любишь меня любым, — он лукаво ухмыльнулся, надеясь услышать подтверждение чувств от Евфрат.

— Ну, последние две с половиной недели хотелось тебе пакет на голову надеть, но я терпела, как могла.

Он болезненно сжал ее за талию в отместку за довольно злую шутку, но она даже не ахнула. Напротив, его небольшая грубость заставила ее вздрогнуть. Барак чуть оттолкнул ее от себя и усадил на стол, отодвинув ноутбук.

— Кажется, через кабинет еще есть люди, работающие в шабат, — промурлыкала она ему на ухо, чувствуя, что желание его близости вот-вот победит пресловутый страх быть застуканными.

Она улыбалась ему, чувствуя себя абсолютно счастливой женщиной, но Барак быстро отстранился, взяв в руки телефон и посмотрев на время.

— Я бы хотел пригласить тебя на семейный ужин, и он начинается через полчаса, так что нам следует поторопиться.

Родители Барака жили на севере Тель-Авива, и, как водится в пятницу вечером, когда израильтяне навещали старшее поколение, дороги города превращались в сплошную пробку. Пятнадцатиминутный путь занял у них около сорока минут. Евфрат закрыла окно такси, потому что загазованность Рамат-Гана, через который лежал их путь, заставила ее в отвращении сморщиться и застонать от желания поскорее добраться до места. Сестру Барака Ноа она уже знала, а вот остальных членов семьи видела только на его фейсбуке, и Евфрат волновалась до головокружения. Барак, видя это, сжимал её ладонь, а она доверчиво склоняла на его плечо голову.

— А если я им не понравлюсь? — спросила Евфрат, переживая, будто перед экзаменом. — А если они видели мои с Тони фотографии?

Хорошо еще, что о разводе пока никто не пронюхал, но Евфрат предвкушала, что однажды встретит у бизнес-центра или у дома толпу журналистов.

— Родители ничего не смыслят в супергероях и особо не интересуются семейными узами зарубежных миллиардеров.

— Но Ноа…

— Ноа ничего не скажет, я уже попросил, как только она познакомилась с тобой.

— Она ни разу не упомянула о том, что в курсе…

— Ноа — вежливая девочка, — тепло отозвался о младшей сестре Барак.

Евфрат никогда не думала, что знакомство с родителями парня вызовет такое волнение. Родители Тони давно погибли, и поэтому эту часть отношений они перешагнули. Но у Евфрат буквально подкашивались коленки, и она, намертво вцепившись в локоть Барака, едва не уронила купленный в единственной открытой в шабат пекарне торт, который несла в свободной руке.

— Ты чего позеленела? — Барак взглянул на нее возле самой двери небольшого коттеджа с великолепным, о чем можно было судить из-за железных створчатых ворот, садом.

— Не знаю, кажется, я волновалась меньше, когда шла к тебе на собеседование, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой.

— На собеседовании ты не дала ни единого повода думать о своем волнении. Да я вообще впервые вижу тебя такой. Не бойся, мама с папой не кусаются.

Ей только и оставалось, что кивнуть и проследовать за Бараком, когда электронный замок поддался. Их встречала мать Барака, которую Евфрат знала по фотографиям. Блондинка лет шестидесяти улыбалась, принимая в объятия сына. Она заключила ледяные ладони Евфрат в свои и горячо поприветствовала. Остальные, включая двоих племянников Барака, уже находились за столом. Пережав всем руки, Евфрат, едва сдерживая волнение, спросила у Ноа, где у них уборная.

Едва закрыв дверь Евфрат бросилась к унитазу, чтобы выплюнуть остатки обеда. Ей было так плохо, что ноги отказывались подниматься. Закрыв крышку, она присела, судорожно соображая, когда у нее были последние месячные.

— Нет-нет, задержка всего три дня, это ничего не значит, — обессиленно проблеяла она, понимая, что залететь с ее ни на что не годным женским здоровьем практически невозможно.

Да и какой может быть токсикоз на таких ранних сроках? Максимум три недели с их первой с Бараком ночи! Даже не срок овуляции! Глаза ее распахнулись от ужаса, потому что она спала и с Тони в тот период времени.

— Евфрат, ты в порядке? — раздался голос Барака, который не мог не обратить внимание на ее жуткий вид и побег из-за стола.

— Уже выхожу, — как можно более буднично бросила она, стараясь придать ослабевшему голосу силы…

* * *

— Такое впечатление, что моя семья — итальянские мафиози. Ты почему была так напряжена? Даже почти ничего не съела.

Как она ему скажет, что любая пища воспринималась враждебно ее беспощадным желудком?

— Кусок в горло не лез, — ответила она, массируя виски. — Слушай, я впервые знакомлюсь с семьей своего мужчины. Дай мне небольшую скидку.

Барак усмехнулся и обнял ее за плечи. Они шли по Ротшильду, выйдя из такси чуть раньше дома Евфрат, которая уговорила Барака сегодня остаться ночевать одной у себя в квартире из-за дикой усталости.

— А семья Старка? — осмелился он произнести вслух.

— Они погибли то ли в восьмидесятых, то ли в девяностых в автокатастрофе, — чуть погрустнев, сообщила Евфрат.

Она не вспоминала о Тони довольно давно. Лишь сегодня, волею случая, это произошло уже дважды.

— Печально, — равнодушно прокомментировал Барак, засунув руки в карманы джинсов. — Съездим в Иерусалим завтра?

Евфрат посмотрела на него с улыбкой и теплотой, благодаря небо, что ей стало немного лучше.

— Отличная идея, — воодушевилась она, радуясь внезапному предложению.

— Я возьму машину у Янива и заеду за тобой в девять, идет?

Она кивнула и мягко поцеловала его в щеку на прощание, так как они уже дошли до ее дома.

— Смешные у тебя племянники, — зачем-то напоследок сказала Евфрат и улыбнулась, прежде чем исчезнуть за дверью.

Евфрат подождала пять минут, прежде чем выйти на улицу и поймать такси до круглосуточной аптеки на Дизенгофф. Ее била крупная дрожь, и водитель даже спросил, не нужно ли ей сразу в больницу. Через полчаса с небольшим она уже сидела в туалете, буквально закусив ладонь. Перед ней на полу лежали три теста с положительными результатами. Это было настоящее смятение. Евфрат не знала что делать с этим знанием, она понятия не имела, что делать с ребенком, учитывая, что он мог отказаться, как от Тони, так и от Барака. Принимая во внимание ее проблемы — неспособность зачать — возможно, Бог смилостивился над ней. Но Евфрат ведь даже не хотела ребенка. По крайней мере, не сейчас…

— Эй, ты не одна, подруга, — крикнула одна из соседок, так как уборная была занята уже более двадцати минут, что было категоричным табу в квартире нескольких жильцов.

— Выхожу, — устало сказала Евфрат, заматывая в туалетную бумагу улики и бросая в урну.

И что теперь делать? Избавиться от ребенка или оставить? Ведь, возможно, она больше никогда не сможет иметь детей... Да она еще слишком молода для подобной ответственности. У нее карьера, и жизнь только вернулась в нормальное русло!

— Евфрат! — рявкнула уже вторая соседка, и перед ее носом открылась дверь, явив злобный взгляд Евфрат.

— Валери, если я там закрылась, то значит, не просто так! — прошипела она. — Я, блин, дома не бываю, можно мне хоть раз двадцать минут посидеть на унитазе?!

Фыркнув, девушка прошла в туалет, предварительно запшикав все вокруг освежителем. Евфрат закатила глаза и воздела руки к небу. Из-за тупости соседки она даже на миг забыла о своей пока маленькой и пока незаметной проблеме.

Евфрат понимала, что живот едва ли изменится до третьего месяца, но все равно стояла перед зеркалом в комнате, подняв рубашку и разглядывая себя. Плюнув на свою глупость, она переоделась и засела в интернет, чтобы неожиданно для себя обнаружить, что токсикоз наблюдается у некоторых женщин и с первых дней беременности, что просто не укладывалось в голове.

Ночь оказалась бессонной, она лежала, гладя свой живот, совершенно не представляя дальнейших действий. Звонок Барака вырвал ее из полудремы. Он уже был возле подъезда, и невыспавшаяся Евфрат предложила зайти, пока будет собираться. Увидев ее совершенно разбитой, он усадил ее обратно на кровать и предложил перенести поездку на вечер. Евфрат с благодарностью обняла его и заснула крепким сном, ощущая запах его легкого парфюма, позабыв о том, что в ближайшее время ей нужно принять ответственное решение — оставить ребенка или нет.

* * *

— Мисс Коэн, я должна посмотреть результаты исследований, прежде чем корректно оценить данные последних анализов. На это может потребоваться время, но я запрошу их в Америке и сообщу вам, как только будет что-то известно. Однако, с ваших слов о диагнозе, я прошу вас хорошенько подумать, прежде чем принимать решение об аборте.

В голове все еще звучал голос ее врача, когда Евфрат вернулась обратно в офис. Черт дернул ее за язык сказать доктору Этинголду о своем обследовании в Америке и о, как обывательски выразилась Евфрат, дохлых яйцеклетках. Нервы выдали. Почти решившись на аборт, Евфрат струсила и дала ребенку шанс просуществовать еще несколько дней. С головой погрузившись в работу, она постаралась отвлечься от, несомненно, гнетущих ее мыслей. Даже если это ее единственный шанс стать матерью, то становиться ею она просто не готова. А как же карьера? Как сильно изменится жизнь, если в ней появится крохотное существо, которое будет занимать практически все ее внимание? При этом Евфрат понимала на уровне инстинктов, что иначе быть не может, она, как и любая мать, просто не сможет не уделять ребенку все свободное время. Более того, чувства к ребенку будут абсолютно искренними.

Евфрат смотрела на Барака, обсуждающего стратегию продвижения Наами в Штатах, и сердце ее невольно потеплело, но тут же вновь напомнило о себе чувство вины. Он не знает о том, что она спала с Тони, а Барак кончил в нее лишь один раз в их самую первую ночь. И между той ночью и ночью с Тони был промежуток в три дня…

Евфрат вновь почувствовала приступ тошноты и вышла в уборную, стараясь не выглядеть при этом больной. После работы ей нужно было заскочить домой и собрать вещи перед тем как пойти к Бараку на ночь.

* * *

— Евфрат? — Валери вышла из комнаты, и выражение ее лица было взволнованным и в то же время озадаченным. — Я, конечно, лезу не в свое дело, но мы с Шани нашли тесты на беременность в мусорке. И из всех нас только тебя интересуют мужчины, — сказала она очевидную глупость, видно из-за резко обострившегося чувства неловкости.

Евфрат не изменилась в лице, только губы ее дрогнули.

— Я…

— Скажи, если тебе потребуется какая-то помощь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Евфрат, однако, конечно же, к соседкам и не подумала бы обращаться.

Они навели на мысль, что ей просто необходим человек, с которым можно будет обсудить подобное. Ребята из ее группы уже давно отошли на второй план, и каким-то непостижимым образом в ее жизни остался только один человек, не считая друзей Барака, которому можно доверить свою маленькую тайну. Эли со временем превратился в хорошего друга, выйдя за рамки работы над музыкой, в какой-то момент он и впрямь стал подружкой, с которой можно делить важные секреты.

“Эли, у меня есть к тебе разговор. Нужна твоя помощь. Сможешь встретиться завтра после шести?”.

И только она отправила сообщение, как тут же пришел ответ:

“Ты что, залетела?”.

Евфрат опешила от такой догадливости и попыталась понять, что в ее сообщении могло на это намекнуть.

“Да :(“.

“Хорошо, что мой парень не может залететь”.

“Очень смешно”.

Поговорив на следующий день с Эли, она получила категоричное мнение, что с ее шансами забеременеть в будущем ребенка стоит оставить. Эли видел Барака и неплохо о нем отзывался, но проблема ведь была не в этом.

— То есть, как может быть от другого мужчины? — Эли вылупился на Евфрат во все глаза. — Он… от Тони Старка?

— Я не знаю. Я в растерянности.

Эли повертел в руках пачку сигарет и откинулся на спинку стула. Барак написал Евфрат, спросил, где она находится, но она, прочитав сообщение, только повернула телефон экраном вниз.

— А… если поговорить с ними обоими… — не зная что сказать, предложил Эли.

— Я не хочу ребенка от бывшего мужа — это раз. Барак мне не простит измены и уж тем более, одна только мысль, что я могу быть беременна от Тони Старка сведет его с ума — это два. Он уже разбил машину и морду, когда я решала вопросы по разводу. Ты хоть представляешь, во что может превратиться моя жизнь? А если Тони отберет ребенка, если он от него?

— Но ты сама сказала, что это, возможно, единственный шанс стать матерью. И потом, ты ведь можешь ничего не говорить обоим. Точнее, пусть все идет своим чередом, и Барак будет уверен на все сто процентов, что этот ребенок от него.

Евфрат обессиленно опустила голову на столешницу.

— Если б я только знала, кто отец… Да и мы не так давно вместе с Бараком, чтобы задумываться о детях.

Телефон вновь завибрировал, Барак решил позвонить:

— Ты почему не отвечаешь на мои сообщения?