Телохранитель для Гермионы (гет)

От энтузиазма и вдохновенности этой женщины через десять минут начиналась мигрень. Марион Урлок была бурной и неудержимой, как горный поток. И громогласной…

Обсуждение организации традиционного воскресного приема у министра быстро превращалось в поток ярких, но бредовых по большей части идей.

Сидевший в конце стола Перси Уизли со скучающей миной листал свои записи. Гримаса величественного недовольства не сходила с его лица. По мнению Перси, будущий прием был таким пустяком, на который не стоило тратить его драгоценное время. Гай Маклагген спал с открытыми глазами и выражением величайшего внимания на лице.

Кингсли время от времени тер лысину и пытался умерить пыл своего пресс-секретаря мисс Урлок.

Сама Гермиона гипнотизировала стену и мечтала о благословенной минуте, когда совещание подойдет к концу. Зато дражайший друг Гарри выглядел спокойным, как каменное изваяние — и таким же равнодушным.

Поттер, не обращая ни на кого внимания, читал утренние сводки и рапорты, оставляя пометки по мере необходимости.

Марион, конечно, была упорной женщиной, но не настолько, чтобы лезть под руку хмурому Поттеру.

— Думаю, министр, что вы согласитесь, что классика совершенно вышла из моды, — красавица Марион стрельнула в сторону Поттера своими черными очами. — Я думаю, концепция восточной сказки — это то, что нужно для приема. Маски и восточный колорит «Тысяча и одной ночи». Иначе будет та же смертельная скука, что и в прошлом году. Вас можно нарядить султаном, — пальчик с аккуратным маникюром ткнул в следующую жертву. — Мистер Поттер может стать арабским воином. Ох, ему так пойдут шальвары, жилетка на голое тело, — Марион облизала взглядом плечи и торс Поттера, — и кривые сабли…

— Не думаю, — резко и холодно ответил Поттер, вставая. — Кингсли, разбирайся с этим курятником сам, у меня завал. Безопасность данного идиотизма я, так и быть, обеспечу. У меня все.

Громко хлопнув дверью, Главный вышел. За ним выскользнул Маклагген и откланялся Перси.

— И чего ты добилась? — тихо и устало спросила Гермиона. — Марион, стоит тебе увидеть Гарри и ты включаешь дуру.

— Ничего, — брюнетка грустно улыбнулась и вытащила из сумочки папку. — Министр, здесь все по приему: оформление зала, список гостей, рассадка по столам, список блюд, оркестр и смета. Мне нужна ваша подпись. Просматривать будете?

— Нет, Марион, зная тебя — все безупречно, — в густом голосе Кингсли слышалось ободрение. — Не переживай так, у Поттера была нелегкая ночка.

Догнать стремительно идущую в сторону своего департамента Марион было трудно. Та передвигалась быстро в независимости от длины каблуков. Гермиона смогла поймать ее возле лифта и затащить к себе только чудом. Урлок была неуловима, когда ей нужно было побыть одной.

— Может, чаю или успокоительного?

Марион гордо вздернула подбородок и сморгнула слезы. Не хватало, чтобы лучшая подруга Поттера в очередной раз вытирала ей сопли.

— Нет, Гермиона, не стоит, я возьму себя в руки, — чтобы отвлечься от переживаний, Марион начала рассматривать свою собеседницу. И удивилась: кремовое платье и нитка жемчуга на шее очень отличались от ее повседневных костюмов, строгих, но элегантных. — Тебе идет.

— Спасибо, — слегка покраснела Гермиона. — Решила, что костюмы осточертели мне.

— Правда ли костюмы? — с чисто женским лукавством спросила Марион. — Я думаю, эта счастливая перемена в гардеробе произошла из-за молодого красавца, который так трогательно тебя оберегает.

— Глупость, — Гермиона истово надеялась, что ее хмурый тон убедил болтушку не продолжать эту опасную тему. Но, в любом случае, у нее было чем отплатить ей. — Давай лучше поговорим о тебе и Гарри…

— Тут не о чем говорить или думать… Он меня совсем не замечает…

Марион была по общему признанию красавицей. От матери, известной певицы магического мира, ей достался приятный голос и мраморно-белая кожа. От отца, чьего имени никто не знает, черные глаза и пылкий темперамент. Ее влюбленность в Поттера для близко знавших Марион людей была очевидна. Как и то, что сам предмет влюбленности относился к мисс Урлок в лучшем случае презрительно. Отчасти в этом была виновата сама Марион — видя Гарри, она вдохновенно несла чушь или не могла выговорить ни слова.

Гермиона жалела ее. Надежды привлечь Гарри надолго не было никакой. Друг довольствовался скоротечными романами с первыми красавицами и безжалостно бросал женщин, получив желаемое. О женитьбе и серьезных отношениях он даже и не думал.

Все это было не от душевной черствости или природной склонности к пороку. Гарри Поттер пережил очень много разочарований, чтобы остаться несмелым романтиком. Женщины видели в нем лишь приз, он отвечал им тем же.

Гермиона знала, насколько Гарри внутри добр, насколько сильно способен любить. Но те времена, когда он легко открывал свое сердце, прошли. Теперь через адамантовую броню цинизма и равнодушия было практически невозможно пробиться.

Марион ушла, а она все перебирала в голове те отчасти забавные и болезненные эпизоды ее столкновений с Поттером. Гермиона не могла рассказать другу, что его любят, потому что обещала молчать. Марион не выдержала бы, если бы стала очередной победой Поттера, для этого она была слишком горда.

У Гермионы самой царила сумятица в голове и в сердце. Не годилась всегда хладнокровная мисс Грейнджер в советчицы и утешительницы. Когда борешься с самой собой, лучше не лезть в чужие чувства.

Гермиона много раз пожалела о том ужине. С тех пор расстояние между ней и Скорпиусом неумолимо сокращалось. Для посторонних все было точно так же. Но она видела, как в ней ломается корка отчужденности. Одеваясь по утрам, она старалась понравиться не только себе, а еще ему…

Щеки окрашивал румянец, когда глаза телохранителя вспыхивали от восхищения. Дурость просто, недопустимая дурость!

Разум твердил — смотри, в кого ты превращаешься, взрослая, самодостаточная женщина, а наряжаешься, как девчонка, чтобы понравиться мальчишке, который тебе в сыновья годится! Стыд и позор тебе, Гермиона Джин Грейнджер! Но глупое сердце бунтовало, и этот бунт не удавалось усмирить…

Каждый вечер твердила себе, что все — больше никакого попустительства этому губительному чувству. Но с утра, напевая, она укладывала волосы вместо привычных кос в элегантную прическу. Десяток раз меняла украшения и платье. Как идиотка ждала его прихода.

Гермиона усмехнулась: диагноз почти поставлен, лекарства не существует… А борьба заведомо проиграна. Она не потеряла ясность ума до конца, и поэтому понимала, что не принадлежит к числу тех героических и редких натур, которые имеют власть над своими чувствами. О нет, она была женщиной, всего лишь женщиной. Притом влюбленной… Признать это оказалось неожиданно легко и сладостно. Но затем пришел стыд. Как можно было до такой степени забыться, чтобы по уши втрескаться в своего подчиненного, который младше ее на много лет? Скорпиус был ей дорог достаточно, чтобы решить, что он никогда не узнает об этом чувстве. Она уже решила, что скоро отправит мальчика в Аврорат, и пусть только Гарри посмеет возразить.

Не видя его каждый день, можно будет спокойно забыть, излечиться. Она приняла решение и твердо была намерена следовать ему. Тем более что препятствий не было, Скорпиус отлично показал себя на посту ее телохранителя. Из него выйдет прекрасный аврор. Подальше от старой дуры…

Пусть живет, делает карьеру, строит личную жизнь, пусть будет счастлив. А она через некоторое время снова станет самой собой. Это как ампутировать пораженный орган: больно, страшно, но необходимо для выздоровления. Иного пути нет, если она хочет сохранить остатки чувства собственного достоинства и самоуважения.

Вот только поговорить о переводе она пока не решалась. Уговаривала себя подождать еще немного, а потом уже… Примерная дата была уже назначена. Решимости ей хватит. И Гарри должен понять ее желание. Он был тем единственным, на кого она могла опереться в любой ситуации, зная, что ее поддержат.

Гермиона всегда работала с максимальной самоотдачей и теперь ничего не изменилось. Имея в своих руках реальную власть, она старалась применить ее с пользой. От многих идей, которыми она жила в юности, пришлось отказаться. Мир Гермионы больше не делился на черное и белое. От идеализма успешно излечила взрослая жизнь, где пришлось принимать не всегда легкие решения, где ответственность охлаждала души прекрасные порывы. Она больше не рвалась наносить добро и причинять справедливость…

Теперь она предпочитала думать и поступать разумно. На глупости просто не осталось права.

Со Скорпиусом она распрощалась поспешно, чем, наверное, обидела его. Но сегодня Гермионе было необходимо побыть в одиночестве и тишине, чтобы подумать. Компанию ей составляли Живоглот и бутылка вина — выдержанного и терпкого, как поздняя осень.

Гермиона размеренно гладила кота и слушала приятное слуху мурлыканье. Сейчас она чувствовала в какой-то степени покой, которого так не хватало в последние месяцы ее жизни.

И грустные мысли больше не тревожили ее. Зачем же жить, если нельзя позволить себе таких вот спокойных вечеров? Было бы хорошо, если бы Гарри составил ей компанию. Но друг был занят по горло. Она не вникала в подробности, но Аврорат проводил серьезную операцию в нескольких точках страны, и Поттер не мог оставить пост.

Сигнальные чары на границе ее участка вспыхнули и погасли. Гермиона встала, сбросила ленивую расслабленность и достала палочку. До окна было три шага, за стенами дома — темная осенняя ночь. О ноги потерся насторожившийся Живоглот, он нервно дергал ушами. Темноту прорезали злыми лучами всполохи заклинаний.

Замкнутая на ней защита дома пошатнулась, но устояла. С хлопком появилась перепуганная Винки.

— Чужаки! Горит беседка… — эльфийка сжалась, когда звук взрыва раздался совсем рядом. — Винки не может переместиться… — она виновато выкручивала уши. — Не может забрать хозяйку Гермиону.

— Винки, немедленно уходим, — Гермиона схватила в охапку не слишком довольного таким обращением Живоглота и устремилась к камину.

Снова грохнуло, да так, что заложило уши и с потолка посыпалась штукатурка. Живоглот зашипел и спрыгнул с рук хозяйки. Гермиона пригнулась, чувствуя, как защиту постепенно проламывают. Но авроров все не было… Они уже должны были получить сигнал о том, что на дом одного из первых лиц государства совершено нападение.

Дорогу к камину перегородил Живоглот, вцепившись в край ее халата. У Гермионы не было времени разбираться, что такое с ним случилось, потому что защита пала и заклинания нападавших выбивали окна и били по стенам дома. Нужно было срочно уходить.

Винки с воинственным выражением на мордочке запустила антикварным столиком в одного из нападавших. Судя по сдавленному крику — попала. Маленькая эльфийка метала мебель, прячась от ответных заклятий за стенами.

Гермиона схватила Глотика за шкирку и забросила в камин. Винки прибежала сама.

— Министерство Магии.

Огонь вспыхнул… Живоглот заорал дурным голосом и успел укусить Гермиону, прежде чем их всех завертело, закрутило и выбросило в темноту.

То место, где они очутились, совсем не было похоже ни на Атриум министерства, ни на ее кабинет. Гермиона огляделась: грязная низкая комнатка, полностью пустая. Глотик, выпустив когти, дергал усами и хвостом. В темноте его глаза горели двумя болотными зелеными огнями… Винки робко топталась рядом с ней.

Гермиона поудобнее перехватила палочку и направилась к покосившейся двери, по пути наступив на обломки мебели. Она мысленно клялась себе, что в следующий раз обязательно послушается своего умницу кота. Если выживет…

Ничего не скажешь, жизнеутверждающая мысль! Двери открылись с резким скрипом, и она не сдержала крика удивления. Впрочем, это не помешало ей наставить на вошедшего палочку. Живоглот угрожающе зашипел.

— Ты?! — изумление было таким большим, что совладать с собой было невозможно. Гермиона не верила своим глазам. Потому что этого просто не могло быть… Тот, кого она сейчас видела перед собой, был мертв уже много много лет.

В полумраке сверкали желтые глаза зверя в обличии человека. Оборотень улыбнулся, блеснув необычно острыми зубами.

Гермиона больше не раздумывала и пустила в ход магию. Призраков она не боялась, а если он жив, то тем хуже для него. Прикончить эту тварь еще раз будет удовольствием.

От режущего оборотень просто отклонился и одним ударом ладони выбил волшебную палочку из ее руки.

Бросившегося в атаку кота пнули ногой, отчего бедный Глотик впечатался в стену и затих.

Гермиона, забыв обо всем на свете, рванулась к пушистому другу, но ее грубо скрутили. Запищала Винки поднимая лапку, чтобы защитить хозяйку, но ей свернул шею выступивший из скрытой ниши другой зверь.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, мисс Грейнджер, — хриплый голос оборотня прорезал тишину. — Кота в клетку, а нашей гостьей я займусь лично. А, еще одна маленькая предосторожность, — он разорвал рукав халата, порезав кожу когтями, и стянул с ее руки браслет. — Нам ни к чему лишние хлопоты.

Прочный металл был смят одним движением руки. Гермиона дернулась и, забыв о страхе, влепила волку локтем в живот. Она еще помнила, как много лет назад из последних сил отбивалась, когда их волокли к Малфой-менору… Похоже, кошмар повторялся. Только рядом не было друзей, и Добби больше не поможет.

Ее протащили по обветшавшим ступеням в подвал, где бросили в каменный мешок. Следом влетела клетка с Живоглотом. Дверь бесшумно захлопнулась…

* * *

Он уже много лет не чувствовал такой злости и одновременно тревоги. На месте дома Гермионы обгоревшие развалины, а в небе Темная Метка…

Поттер держал себя в руках, хотя от бешенства темнело в глазах. Он-то думал, что этот кошмар похоронен вместе с Лордом. За все эти годы мира ни один отмороженный ублюдок не решился использовать знак Мрака.

Череп зловеще скалился, призрачная змея извивалась. Главный Аврор взирал на это вроде бы бесстрастно, если бы не ощутимое давление магии. Она нарастала, как прибой.

Он обещал себе, что не допустит, чтобы с Гермионой случилась беда — она все, что у него осталось. Расследование идет полным ходом, и Поттер был уверен, что результаты будут, и скоро. Подчиненные рыли носом землю. Еще бы, фактически второе лицо в государстве похитили. Он боялся предположить во что это может вылиться. Гермиона за эти годы обзавелась большим списком недругов. Но среди них были единицы, способные действовать так открыто и нагло. Бросая вызов ему…

Сам Поттер знал, что подруга не трепетная лань, но он страшился, что они могут не успеть. Гермиону могли убить в любой момент. Самое паршивое — мотивы похитителей пока оставались неизвестными. Требований никто не выдвигал. Это настораживало чутье опытной ищейки, как и то, что каминная сеть была взломана, и Гермиону выбросило в неизвестном направлении. А ведь после войны каминную сеть серьезно модернизировали и защитили. Особенно это касалось каминов, напрямую связанных с Министерством. Значит у преступников был свой человек, который помог им, изменив наложенные чары. На это способны сотрудники с высоким уровнем доступа, и половина вне подозрений, потому что ходила под клятвами.

— Сэр, мы нашли артефакты, которыми взламывали защиту, — отчитался старший аврор группы.

— Очень хорошо, — Поттер оскалился, точь-в-точь как тигр, почуявший след добычи. — Все на экспертизу. Дом хорошо осмотрели?

— Да, сэр, остаточные следы темной магии, сильные разрушения, — аврор поежился. — Дом сожгли специально.

В Аврорате, против обычного, стояла почти гробовая тишина. Почти все люди были распределены по стране. Только в экспертном отделе кипела жизнь. Поттер прошел мимо помещения координаторов групп — там распоряжался Томас. В его кабинете на столе сиротливо расположились десяток листов с первыми отчетами. Но сейчас его не интересовала успешно прошедшая крупная операция против контрабандистов.

— Гарри, министр у себя, — Томас взглянул на наручные часы. — Экстренное совещание через полчаса. И да, все сотрудники отдела «Управления сетью каминов летучего пороха» рассажены по допросным. Нужно твое разрешение на применение сыворотки правды, — Дин выложил на стол папку с бумагами.

— Журналисты еще ничего не пронюхали? — Гарри не глядя подписывал бумаги. Чем быстрее они обнаружат крысу, тем выше шансы спасти Гермиону.

— Нет, — Дин поморщился, как от сильной зубной боли. — Мисс Урлок предлагает министру представить так, что его заместитель отбыла в командировку. Это пока поможет не поднимать панику.

— И здесь эта сорока, — Поттер захлопнул папку, подписав последнее разрешение. — Но в этот раз она права. Дин, когда выявите подозрительных, допросом буду заниматься лично я.

— Как скажешь, — Томас внешне сохранил бесстрастное выражение лица, но в душе передернулся от предвкушения в голосе друга. — Гарри, наша Гермиона, она сильная, очень сильная, так было всегда, я уверен, она дождется нас, — он положил руку Поттеру на плечо в жесте поддержки. — Ты же знаешь ее не хуже меня. Гермиона прошла огонь, воду и медные трубы…

— Мы вместе прошли, — поправил Гарри Поттер, сжимая кулаки. — И я поклялся себе, что больше не допущу, чтобы она снова оказалась в опасности. Видимо, слово сдержать не удастся.

Они вместе шли по опустевшим коридорам до лифта. Каждый думал о своем. Томас размышлял, что если Поттер слетит с нарезки, то всем мало не покажется. А он может сорваться, если с Гермионой произойдет непоправимое. Эти двое были близки, как никто другой.

А Гарри мысленно умолял подругу потерпеть и продержаться до прихода помощи. Иначе жизнь, которая его и так не баловала, станет полным дерьмом!

Поттер не готов был снова терять… Скольких он уже похоронил? Еще одного вырванного куска души ему не пережить. Тогда он точно станет чудовищем. Сильные люди могут любить. Он, может, и черствый сухарь, но Гермионы это не касалось никогда. Она ему как сестра, которой у него никогда не было. Может, даже ближе и родней. Пережить столько вместе и теперь…

Гарри, как ни парадоксально, успокаивала мысль, что кот Гермионы, Живоглот, тоже исчез. Он верил в силы полукнизла. Глотик не позволит обидеть хозяйку, пока сам стоит на лапах. И Живоглот способен доставить серьезные проблемы любому, стоит вспомнить Рона, которому котик чуть не выцарапал глаза.

Исчезла и эльфийка Винки, еще один привет из прошлого. Гермиона пожалела бедное создание и приняла на службу. Поттер пытался ее вызвать, но безуспешно. Это могло означать сразу несколько вещей: то место, где держат Гермиону, невозможно покинуть даже магическим созданиям или домовая мертва. Иначе она бы пришла на его зов.

Перечень плохих новостей этим не ограничивался. Гермиону искали зельем Поиска и магией. У них были ее волосы и кровь. Результата не было. Зелье бестолково металось по карте мира, будто она была везде и нигде одновременно. А заклятие указывало в пустоту посреди Тихого океана.

Значит место, где ее держали, отлично защищено от поиска магией. Но это не значит, что нет других путей.

— Гарри, чуть не забыл, — Дин виновато пожал плечами. — Малфой тоже пропал. На сигнал экстренного сбора не явился. В квартире его нет. Может, пацан причастен?

— Нет, — подумав, ответил Поттер. — Если бы он был причастен, то не стал бы пропадать, вызывая подозрения.