Версии (гет)

Это был полный крах. Один винтик в системе не выполнил свою роль, и все полетело к чертям. Теперь их четко определенное будущее потеряло точку отсчета, и у них не было абсолютно никаких средств, чтобы обозначить её заново. Конечно, другой провидец мог сделать то же самое предсказание, но вероятность этого была ничтожной. Они занимались рутиной, едва ли перекидываясь парой слов, с неделю точно, пока не нашли в себе силы обсудить сложившуюся ситуацию. Дамблдор терпеливо ждал их решение.

— И что теперь? — Гермиона просто остановилась посреди лаборатории, бросив недомытые котлы. — В смысле, все, что мы знали, все, что мы собирались сделать… Это все теперь не имеет никакого смысла.

— Тебе стало легче от того, что ты сказала это вслух? — Снейп бросил взвешивать порцию жучиных глаз и даже шагнул в сторону от весов.

— Да, — в её голосе было больше уверенности, чем в мыслях. — Да и сколько можно было молчать?

— В сущности, ничего не изменилось. Мы и так не планировали растягивать войну на два акта, теперь для этого нет даже повода.

— А у нас нет преимуществ, — она фыркнула.

— Кроме почти всех существующих на данный момент крестражей, — ответил он ей в тон. — А с отходом от предначертанной схемы все остальные преимущества и так стали бы мнимыми.

— Мы бы владели ситуацией и меняли её под себя.

— Брось, мы бы владели только потенциально опасным знанием, вынужденные либо хранить тайну, либо искать пути передачи её Лорду, просто чтобы направить его мотивацию в знакомое нам русло. Наш загадочный первый заботливо избавил нас от этой моральной дилеммы.

Гермиона хотела было уже закусить большой палец по привычке, но пересилила себя и сунула руки в карманы. И сразу же начала мерить шагами комнату — в узкой из-за рабочих столов лаборатории было не разгуляться. И это они ещё перенесли шкафы с ингредиентами в хозяйскую спальню, которая давно уже окончательно превратилась в склад. Снейп какое-то время терпел её мельтешение, но все же не выдержал и остановил, заставив встать рядом.

— Надо договориться, что мы расскажем Дамблдору, — обреченно заключила Гермиона. — И первый… Даже не знаю, с какой стороны подойти к этому вопросу.

— Мы до сих пор ничего про него не знаем, — Снейп задумался. — Кроме того, что он, очевидно, все ещё находится с нами в одном мире. Или мы с ним.

— Как думаешь, почему он не открылся Воландеморту?

— Побоялся? — на его лице отразилось отвращение. — Лорд явно не будет в восторге от того, что про его крестражи знает кто-то ещё, тем более в таких подробностях. Он скорее выпотрошит ему память и избавится, чем станет держать при себе.

— И как он только умудрился набрать столько последователей с таким подходом…

— Это никогда не начинается резко. Да ты и сама приводила как минимум одну причину, почему люди тянулись к нему.

— Ты тоже пришел к нему из-за знаний?

— И не только.

Снейп смотрел прямо ей в глаза. Интересно, это тоже какой-то психологический прием? Он вроде и не врал, но недоговаривал или искажал правду сарказмом, говоря все в лицо. Это сбивало с толку, хотя и работало, наверное, только на прямолинейных людях.

И все же причина его выбора интересовала её. Не как вопрос жизни и смерти, но как важная часть его личности. Ей казалось, что Северус, будучи полукровкой, вряд ли искренне горел идеями превосходства крови — если бы ему было так важно происхождение, то дружба с Лили даже не случилась бы, или быстро закончилась. Хотя, возможно, магглов он действительно недолюбливал из-за собственной бедности и жестокости отца. Наверное, это была естественная потребность стать частью чего-то большего, чувствовать принадлежность, признание, уважение. В конец концов, одиночество нравится до поры до времени. А куда ему было идти, если не в Пожиратели? Не к лицемерному же добренькому Дамблдору и всяким там мародёрам. Этот его возможный путь был отсечен их совместными усилиями и никак не подходил для гордого слизеринца.

Конечно, на стороне Лорда его таланты оценили по достоинству, а склонность к Темным искусствам поощрили. Они дали ему силу, надежду, что все будет так, как должно быть, — маги перестанут прятаться по темным углам и возьмут контроль над миром в свои руки. Сам Северус получил бы контроль над своей жизнью. Воображал ли он себя революционером?

— В любом случае, первый себе на уме, его действия хоть и направлены на благо Воландеморта, явно имеют какую-то личную подоплеку.

— Или он ограничен в средствах, — Снейп хмыкнул. — Он не может устроить чистки среди Пожирателей или устранить важные фигуры на политической арене в одиночку.

— Как и раздавать советы Воландеморту… Интересно, он подозревает о нашем существовании?

— Для этого ему бы пришлось отследить изменения, что мы внесли, и соотнести их с образцом. Но он первый вмешался в ход событий и, в отличие от нас, не может с уверенностью отделить последствия своих действий от чужих, — взгляд его затуманился, и он перестал изучать её лицо. — К тому же неизвестно, из какого мира он пришел и с чем сравнивает.

— Я предположила, что он моего поколения и не слишком то осведомлен о подробностях первой магической, поэтому и не вмешивается.

— Недоказуемо. Он может знать историю, но не считать происходящее выходящим за рамки естественных изменений. Мы же не перевернули игру, война идет вполне традиционно, хоть и с небольшим перевесом на стороне Ордена.

— И как нам его вычислить?

— Ждать.

Чтобы объяснить мотивы первого, им пришлось выложить Дамблдору подробности на счет пророчества и действий Воландеморта в связи с ним. Он слушал внимательно и задавал наводящие вопросы, но, вероятно, соотнес обрывки информации и без их пояснений ещё до Нового года.

— Мальчик может быть важен и сам по себе.

— Мальчики, — поправила Гермиона. — Сын Лонгботтомов тоже подходил под условия.

— Предсказание определяло будущее или Лорд воплотил его в жизнь? В любом случае, оно даже не было произнесено, чтобы был смысл постоянно оглядываться на него, — голос Снейпа звучал сварливо. — Принимать его в расчет стоит только в свете возможных действий первого. Он может перестраховаться.

— Стоит ли нам ставить Поттеров в известность об их особом положении? — начала она аккуратно.

— Питер? — Северус был более резок.

— Подчиняется напрямую Грюму и, надо сказать, неплохо справляется со своими обязанностями. Никаких тревожных признаков не проявляет, — Дамблдор опять вцепился в свою бороду. — Благодаря вашему зелью, мистер Люпин тоже весьма полезен Ордену. Насколько мне известно, они даже проводят совместные операции с мистером Петтигрю.

— Римус выходит на задания в образе волка? — Гермиона искренне удивилась.

— Мы пытались вести переговоры с другими оборотнями, но не преуспели. А мальчик просто хочет быть полезен.

— Блэк, полагаю, в авангарде? — хмыкнул Снейп.

— Может в вопросах мировоззрения мистер Блэк и разошелся со своими родственниками, но мастерство их не срамит. Он очень сильный маг, — директор улыбнулся. — Хоть и бестолковый парень.

Лили и Джеймс, конечно, были безупречны.

Разговор в очередном перевалочном пункте Ордена подошел к концу, очередной портключ отправил их в окрестности Коукворта, очередная порция зелий ждала под стазисом.

— Вся эта ситуация выводит меня из себя. Я не могу просто сидеть и ничего не делать, ожидая, когда первый, Воландеморт или то же министерство опять сделают свой ход.

— Все ещё тешишь себя надеждой огорошить Поттеров своей правдой?

— Я все ещё не считаю, что замалчивать все от, по сути, главных действующих лиц — хорошая идея.

— Да и Питеру надо дать ценную информацию, за которую его радостно примут в ряды Пожирателей. А то такой предатель пропадает без дела.

— Вряд ли его примут. Будут использовать, пока от него есть толк, а потом избавятся. Этого же, как ты и говорил, опасается первый.

— Петтигрю не знает расклад и сделает то, как посчитает выгоднее для себя. Хвост приспособленец и надеется найти место потеплее.

— Пока что он честный орденец.

— Скорее тот, за кем недостаточно пристально следили, — Снейп фыркнул. — Или Орден ещё сохраняет перевес в его глазах.

Они быстро закончили с зельями на сегодня и переместились за стол в палатке. Поздний ужин был съеден за вялыми переругиваниями, пирог, слава Мерлину, покупной, — уже в молчании, но никто так и не спешил в постель.

— Нужно действовать, — она вздохнула. — Политика сдерживания с Воландемортом не работает, никогда не работала. Его аппетиты просто будут расти дальше.

— Тогда придется быть жестче.

— Запачкать руки, я знаю, — она вздохнула. — Мне надо подумать.

— С этого и стоило начинать.

Гермиона убралась на столе парой заклинаний и встала, но замешкалась у входа в свою «комнату».

— С днем рождения, Северус.

— Благодарю, — в его голосе чувствовалась усмешка. — Двадцатилетие очередное, а война та же самая.

* * *

Февраль выдался промозглым и ветреным. Она старалась проводить на улице как можно меньше времени и жалела, что не на всю её маскировку было уместно нацепить огромный вязаный шарф и уродливую, но теплую шапку из старых запасов. В самом Коукворте они со Снейпом почти не появлялись и входной дверью пользовались редко, но тягучая мрачная атмосфера не желавшей отступать зимы пробивалась даже сквозь зачарованные окна. В Годриковой впадине весны тоже не чувствовалось, но это была хотя бы ухоженная деревушка, а не умирающий депрессивный город. Было сложно представить, что Лили выросла по соседству со Снейпом. Новый дом подходил ей куда больше. Не считая того, что он же стал могилой для бесчисленного числа её двойников и все ещё был потенциально опасен для этой версии.

— Мия, какой хочешь чай?

Хозяйка проявляла заботу о гостях, но сама выглядела болезненно. Гермиона бесцеремонно взялась помогать, Северус молча сидел в самом темном углу просторной кухни, как будто специально для него подготовленном. Директор сообщил, что задержится в министерстве.

— Я в состоянии заварить чай сама, а ты лучше сядь — в твоем положении напрягаться нельзя.

Лили странно на неё посмотрела, но моргнула и расплылась в улыбке.

— Кто тебе сказал?

— Сама догадалась — буркнула Гермиона. — Иди за стол, предотврати катастрофу.

Беспокоиться было о чем. Мародёры присутствовали в полном составе, а Снейп был на чужой территории. Несмотря на предыдущие попытки общения, в воздухе грозовым облаком витал конфликт. И если на какую-то выдержку со стороны Северуса, с его то лишними двадцатью годами опыта, она ещё могла рассчитывать, то на Сириуса с его поганым языком Гермиона не поставила бы и кнат. А ведь опыт давал не только терпение, но и не маленький арсенал темномагических из разряда «месть — это холодное блюдо». Лили за её спиной рассмеялась, естественно, без натянутости, и Люпин что-то ей ответил. Гермиона немного расслабилась. Питер помог ей отлевитировать кружки к столу. Снейпу пришлось перебраться ближе ко всем, она села рядом с ним.

Немного молока и две ложки сахара, сама Гермиона предпочитала несладкий чай, но Северусу сделала по вкусу на автомате. Лили хитро улыбнулась ей. Ну да, конечно, раз она знает, как ему больше нравится, то это веская причина считать их парой или что-то вроде того. На деле же они так и оставались соседями в общежитии, а Снейп все ещё сохранял свои позиции старшего, несмотря на кажущуюся фамильярность между ними.

— Ты хорошо выглядишь, Мия. Я имею в виду… — Лили покраснела.

— Теперь не так бросается в глаза? — изменения были плавными, но шрамы действительно чуть сгладились.

— Полагаю, это заслуга Сев… еруса? — она поправилась на ходу.

— Это то, чем я занимаюсь, Лили. Разрабатываю и варю зелья, — почему-то зло ответил Снейп. — И я бы предпочел заниматься только этим, но увы.

Он скривился. Гермиона хмыкнула. При всем её уважении к профессору, это было неправдой. Северус был человеком куда более порывистым и эмоциональным, чем хотел казаться. Конечно, он осознал и в чем-то перерос ошибки молодости, из-за чего аккуратная дипломатия Лили и откровенное неприятие мародёров его сейчас раздражали. Наверное, ему хотелось бы раз и навсегда обозначить, что все изменилось, что он изменился. Но это было бесполезно на данном этапе — пока они не объяснят свою мотивацию присутствующим, к ним в любом случае будут относиться с подозрением. Да и далеко ли он сам ушел от всего этого? Ведь сожаления двадцатилетней давности в конце концов и убили его. Голос Люпина вырвал её из отвлеченных рассуждений.

— И аконитовое?

— Его тоже пришлось модифицировать. Не хочу принижать заслуги Белби, но в его рецепте хватало недоработок.

— А то, против шрамов, поможет от следов… — Римус подался вперед, как будто не хотел, чтобы все слышали его вопрос. Конечно, он часто ранил сам себя, когда не мог контролировать обращение.

— Нет, укусы и следы от когтей оборотней особенно устойчивы, — отрезал Снейп.

— Ты же даже не пытался, — фыркнул Сириус.

— Мы пробовали.

Гермиона вклинилась в разговор, как ей казалось, совершенно спокойно. Но Люпин посмотрел на неё встревожено, и краска схлынула с его лица. Несомненно, ему было неприятно узнать, что она тоже лично знакома с неприглядной стороной его жизни.

— Ещё одна тема, про которую принято молчать, — пробурчала она.

Снейп видел часть её воспоминаний о том дне в поместье Малфоев, пусть и через призму снов. Ей показалось даже, что он действительно был шокирован присутствием в них Струпьяра, что давало ей слабую надежду, что с Гермионой из его мира Беллатриса обошлась мягче, если к ней вообще применимо это слово. Должно же было хоть кому-то из всех копий Грейнджер повезти больше.

Все отметины на теле перестали быть секретом, когда Снейп с Помфри вытаскивали её с того света после встречи с Воландемортом. Гермиона надеялась только, что он не видел её полностью голой, а медиковедьма прибыла в квартиру Ордена раньше и успела первично обработать раны самостоятельно. Но, конечно же, они никогда и словом не обмолвились обо всем этом.

— Прости…

— Брось, Римус, ты не можешь нести ответственность за все, что творят другие оборотни.

— Вот поэтому такое и не обсуждается, — Снейп привычно излучал раздраженное презрение.

Гермиона вгляделась в его глаза — легилименция для бездарных.

— Ты тоже не виноват.

Он уже явно хотел ответить что-то язвительное, но Лили его опередила.

— Так по какому поводу мы собрались?

— Как раз по вопросам безопасности, — Гермиона поморщилась. — Одна птичка напела, что на вас с Джеймсом и Лонгботтомов открыта охота.

— А раньше не была? — Поттер усмехнулся.

— Это что-то более личное, как мы полагаем.

Неожиданно её поддержал Петтигрю.

— В последнее время в деревне околачиваются какие-то посторонние люди. Всегда разные.

Лили посмотрела на него резко и с явным возмущением. Он поежился и потупился.

— Дамблдор попросил меня присмотреть за Годриковой впадиной. Странные дела творятся.

— Скорее всего это один человек под оборотным, — Гермиона задумалась. — Не ясно, правда, чего он ждет.

— Обычно Пожиратели скоры на расправу, — Сириус тоже напрягся.

— А тут нет Фиделиуса.

— Поселение смешанное, — Джеймс нахмурился. — Здесь даже магглоотталкивающие традиционно не накладывают, чтобы соседи не теряли собственные дома и не путались в трех улицах.

— Сейчас не те времена, чтобы пренебрегать мерами безопасности, — протянул Снейп.

— Может ещё свою кандидатуру предложишь в качестве Хранителя? — Сириус рассмеялся.

— Почему бы и нет. Никому и в голову не придет подумать на меня, — Северус криво улыбнулся.

Джеймс и Лили переглянулись. Директор своим появлением прервал их раздумья, но разговор от этого проще не стал. Питера и Римуса попросили подстраховать Лонгботтомов, которые были аврорами и, конечно, не могли просто сложить с себя обязанности из-за каких-то неясных подозрений о преследовании. Они легко согласились (Петтигрю, как ей показалось, даже с облегчением), но вот Поттеры предложение отклонили.

— Я не собираюсь прятаться по штаб-квартирам, — Лили сложила руки на груди и свела брови к переносице. — Если кто-то хочет мою голову, что ж, пусть приходит.

— Сейчас тебе надо думать не только о себе, — Гермиона решила сразу зайти с козырей.

— Вот именно! В каком мире родится мой ребенок? Где мы поджимаем хвосты и забиваемся в норы? Это мой дом.

Она начала подозревать, почему Поттеры остались в Годриковой впадине в других реальностях даже в самые темные времена.

— Если вы считаете, что угроза реальна, то, конечно, мы озаботимся всей доступной защитой, включая Фиделиус, — Джеймс говорил спокойно, но очки поправил нервно.

— В том и дело, что мы бы хотели убедиться в, — она посмотрела на Дамблдора, — своих подозрениях.

Лили нахмурилась ещё сильнее.

— Хотите спровоцировать врага? Но какой тогда смысл меня прятать? — она ахнула. — Оборотное! Видимо, самое ходовое зелье в последнее время.

— По большей части это просто перестраховка…

— Мия, я понимаю, что подвела тебя. И эти подозрения… — вся яростная энергия Поттер мгновенно сменилась печалью. — Мне стыдно, что я не доверяла тебе. И Северусу.

Собственно, правильно делала. Они обманывали всех и делали это до сих пор, а изначальный Снейп уже давно был бы Пожирателем.

— Но даже если это выглядит как каприз, я не хочу прятаться за чужими спинами.

— Лили, придется жить в ожидании нападения месяцы и, возможно, так ничего и не произойдет. Это не слишком то полезный образ жизни…

— А кто сказал, что я буду из-за этого все время нервничать? Они могли прийти и раньше за каждым из нас.

— Миссис Поттер, так уж вышло, что нам понадобится ваша помощь и помощь вашего супруга в ещё одном деле, — Дамблдор видимо решил, что дальше тянуть не имеет смысла. — И мисс Фицрой таким образом хочет обезопасить вас ещё и от этого.

Гермиона мысленно вздохнула. Если и был более простой способ подписать Лили на ограбление Гринготтса, то она не могла его придумать. Директор легко и непринужденно заинтересовал всех присутствующих в крайне противозаконном мероприятии. Гриффиндорцы! В такие моменты насмешливо-пренебрежительное отношение Снейпа к её факультету было более чем понятно. Сам Северус снова сидел с самым мрачным выражением лица. Конечно, ведь их план B ставил под удар Лили, хотя даже на этапе подготовки все они прекрасно понимали, что вариант А, где Гермиона полностью подменила бы её, был слишком идеален и мало реализуем. А ещё ей было немного боязно проверять, как бы её организм имитировал беременность.

Все уже начали расходиться, когда Лили отвела её в сторону и просто молча обняла. А Гермиона сомневалась, так ли искренне было её желание защитить Поттер (а через неё и Гарри), или она просто по привычке тянула одеяло ответственности на себя. Да и встретиться с первым и залезть в сейф Беллатрисы ей тоже хотелось бы лично.

* * *

Четвертого апреля у Люциуса был день рождения. Не юбилей, конечно, но им это было даже на руку — мероприятие планировалось маленькое, где все друг у друга на виду. Приглашены были только друзья, но и сестрица Трикси с семьей, конечно, тоже. И Снейп, которого Малфой явно пытался если не ввести в свой круг, то, по крайней мере, держать при себе. В последнее время заказы на зелья приходили все более специфичные. Было бы иронично, если первый разнюхивал распорядок дня Поттеров под оборотным из их же лаборатории. Северус её от этой работы отстранял недвусмысленно и грубо, но она была даже благодарна — искушение добавить что-нибудь ядовитого было очень велико. Ей вполне хватало варки исцеляющих для Ордена и стимуляторов для анонимов из Лютного.

Гермиона не очень тайно надеялась, что теперь привычная разлетающаяся мантия вернется в гардероб Снейпа, но тот лишь фыркнул на это предположение. Люциус должен был покровительствовать ему, значит образ аккуратной бедности подходил куда как больше на данный момент. Да и вне слизеринских подземелий и без должности декана ему такие вещи были ни к чему. Она поправила его шейный платок, хотя этого не требовалось, и решила выказать поддержку, что не требовалось тоже.

— Все будет хорошо.

— Мерлин, Грейнджер, что-то менее банальное выходит за пределы твоей ограниченной фантазии?

— Просто — не значит глупо, — она вздохнула и пригладила ещё и отвороты мантии. Ткань была гладкой, но все равно недостаточно мягкой, Люциус наверняка на такую даже не взглянул бы. — И если для тебя это недостаточно оригинально, то считай, что я успокаиваю сама себя.

— Тебе достаточно просто отужинать в чайной, а мне проследить, чтобы никто из Лестрейнджей не покинул поместье незамеченным. Всю грязную работу сделают Поттеры.

— Мне было бы гораздо проще, если бы я могла сделать все сама, — она огрызнулась. — Я не собиралась загребать жар чужими руками.

— Почувствуй себя на месте Дамблдора.

— Не думаю, что ему доставляет такой уж дискомфорт руководить. Но ждать и не иметь возможности даже толком повлиять на ситуацию — хуже всего.

— Добро пожаловать в мою жизнь.

Гермиона промолчала и достала карточку от шоколадной лягушки из кармана. Снейп проверил свой экземпляр. Проносить в банк поддельный галлеон было бы странно, поэтому пришлось зачаровывать протеевыми чарами что-то более безобидное. Предмет был хрупким, но зато текста помещалось больше. Да и избавиться от него будет проще, если возникнет необходимость. Мерлин теперь был не только великим архимагом, но и сообщал, что они должны занять исходные позиции и ждать сигнала (от Снейпа, но имена, понятное дело, не упоминали). Гермиона почувствовала себя героиней типичного шпионского романа, но было совсем не весело.

— Удачи, Северус, — она не удержалась и сжала его руку, все ещё державшую карточку.

Он на удивление не отпрянул и даже снизил концентрацию яда в своем голосе.

— Удачи, Гермиона.

Она выпила оборотное и спрятала фляжку за пазуху, как только трансформация завершилась. Снейп трансгрессировал к Малфоям, её ждала Косая аллея и маленькая забегаловка у самых стен Гринготтса, которая, на удивление, все ещё работала. Готовили тут посредственно, но она и не наслаждаться блюдами сюда пришла.

По сути, Гермиона была наблюдателем и страховкой на случай, если что-то пойдет не так. Ей было бы спокойнее находиться внутри банка, но перебарщивать со случайно встретившимся однокурсниками не стоило — отвлекающим маневром уже служил Блэк. Хоть Вальбурга и выжгла его с семейного древа, юридически этот драматичный жест никак подтвержден не был, так что сейчас, после смерти отца, Сириус был наследником даже более приоритетным, чем его собственная мать — старинные семьи были довольно консервативны в своих традициях. Поэтому устроить небольшую сцену, требуя доступ к сейфу, он был в полном праве. Другой вопрос, что сам бы он в жизни не сунулся за деньгами ненавистных родственников, но принципами пришлось поступиться в интересах дела.

Гермиона с удивлением заметила, что известие о ранней гибели Ориона Сириуса неприятно поразило. Она не могла просто поинтересоваться, передал ли он последние слова Регулуса матери, но, очевидно, это было маловероятно, если уж их отношения с родителями были настолько прохладными, что его даже не пригласили на похороны отца. Была ли Вальбурга так же груба с собственным сыном, как её портрет с гостями?

Карточка слегка нагрелась под пальцами, и она сунула её практически себе под нос, скрючившись у колченогого столика у окна. Лестрейнджи полным составом были у Малфоев и не давали оснований сомневаться в собственной подлинности. Гермиона положила вкладыш обратно на стол — прятать его в карман она не стала, все равно бы проверяла каждую минуту и вела себя ещё более суетливо. Пришлось для вида поковырялась в тарелке, хотя есть совершенно не хотелось, тем более этот шедевр кулинарного искусства. А она ещё считала, что плохо готовит! По крайней мере, спасибо зельеварению, нарезать овощи ровно ей ума хватало.

Прошло, наверное, минут пять, а по ощущениям целая вечность, когда на улице Гермиона заметила Поттеров и Блэка, которые уверенно двигались в банк и выглядели совершенно естественно. Они ждали сигнала в магазине мадам Малкин, то ли для прикрытия, то ли действительно собираясь обновить гардероб — размеры Лили несколько увеличились и собирались сохранять эту тенденцию, а сейчас им просто надо было взять немного золота на покупки. Присутствие Сириуса из легенды тоже не выбивалось: в это время выходить на публику в компании верных друзей было весьма разумным решением. Впрочем, всю эту сцену они разыграли скорее для успокоения нервов, чтобы не вызывать у гоблинов в зале никаких подозрений. Если они попадутся, никакие шпионские игры их не спасут, а их безопасность сейчас зависела целиком и полностью от договоренностей Дамблдора. Чем он подкупил или запугал одного из администраторов Гринготтса, оставалось загадкой, но у людей, облеченных властью, были свои секреты. Впрочем, даже если судить объективно, то кража крестража была выгодна им всем, и гоблинам не в последнюю очередь — Воландеморт весьма прохладно относился к представителям волшебных народов, которые не собирались склоняться перед ним.

— Десерт?

Официантка подошла совсем незаметно, но держалась от посетителя в нескольких шагах. Тут, конечно, не Лютный, но заведение было невысокого пошиба.

— А что у вас есть?

Гермиона улыбнулась, поздно поняв, что это с её актуальной внешностью — обрюзгший мужчина за сорок — выглядело скорее отталкивающе, чем дружелюбно. Девушка в лице не изменилась и затараторила меню:

— Фирменный пирог с патокой, шоколадные кексы, сливочный бисквит, пудинг…

На десятой позиции Гермиона вспомнила, что это была вообще-то чайная со всеми вытекающими последствиями. Пришлось назвать наугад несколько позиций — сидеть за пустым столом в ожидании новостей было бы странно — и уповать, что по своему профилю тут готовят лучше. Сириус, наверное, уже вовсю скандалил, требуя свой законный ключ от хранилища, а Поттеры ехали на тележке вниз, под землю. Только не к своему сейфу, а прямиком к ячейке Лестрейнджей. Подробную инструкцию, как избежать защитные чары и как найти нужный артефакт, получили оба, но внутрь собиралась идти именно Лили. Джеймс оставался снаружи на всякий случай. Все же с гоблинами надо было держать ухо востро, с них станется запереть их и назначить Дамблдору ещё и цену за освобождение.

Мерлин великий, они отправили беременную женщину грабить банк! От волнения к горлу подступила тошнота, и Гермиона отставила что-то обильно политое шоколадом в сторону. А ведь Гарри искренне считал, что весь свой авантюризм и умение влипать в истории он получил от отца. Она пожалела, что не взяла с собой какой-нибудь книги, хотя было совершенно ясно, что ни о каком чтении сейчас не шло и речи. Карточка оставалась неизменной, и Гермиона мысленно перескакивала с темы на тему, чтобы занять себя.

Конечно, в том, что на дело пошли именно Поттеры, были свои несомненные плюсы: не было нужды использовать оборотное и повышать вероятность разоблачения, их сейф находился чуть ли не по соседству от цели и сами они были представителями заслуживающего уважения семейства, а не какими-то случайными посетителями. На счет дракона идею она, конечно, Лили шепнула, но это был крайний из всех возможных вариантов. В конце концов, им и было то нужно вынести одну маленькую невзрачную чашу, а не сотни галлеонов. Тем более при частичном содействии сотрудников самого банка. Никаких причин для беспокойства. Пудинг в её тарелке превратился в неаппетитную кашу.

В идеальном сценарии, никто и не догадается ни о каком ограблении ещё долгое время. А когда Беллатриса заметит подмену, то скорее всего шум сразу поднимать не станет, чтобы не навлечь на саму себя гнев хозяина, и попытается разобраться во всем самостоятельно. Не то чтобы это было хорошо, учитывая её излюбленные методы добывания информации, но все же лучше, чем огромный скандал с аврорами, подмоченной репутацией гоблинов и прочим светопреставлением. Впрочем, когда вскроется, что оба крестража у двух самых верных прислужников Лорда исчезли, то без последствий не обойдется. И ещё неизвестно, как это их догонит. А Снейп может попасть под удар в любой момент. Может прямо сейчас…

Гермиона глубоко вздохнула и расплатилась. Она закуталась в мантию, слишком теплую, но удобно мешковато-безразмерную, и вышла на улицу. Мерлин сообщил ей, что подарок отправляется в хранилище, значит Поттеры уже добыли артефакт и собираются прямиком на встречу к Дамблдору. У неё актуального портала до безопасного дома пока не было, так что пришлось отправиться к себе домой — действие оборотного как раз заканчивалось. Директор позовет её, когда убедится, что Поттеры никак себя не дискредитировали — Империус все ещё был неприятно эффективен. Она переоделась, когда к ней вернулось собственное тело, и чуть расслабилась. Волосы магглов и более-менее подходящую одежду под чужую внешность доставала Марлин МакКиннон, ещё одна магглорожденная в Ордене, но приходилось брать, что дают — о комфорте думали в последнюю очередь. Когда патронус наконец сообщил ей путь, Лили и Джеймс уже ушли, видимо, продолжать покупки на Косой аллее, как ни в чем не бывало. Сириус ещё сидел в глубоком кресле у камина и вертел в руках ключ от сейфа, смотря на него с явной неприязнью.

— Всегда можно потратить их на благое дело, — тихо прокомментировала она, садясь напротив.

— Имеешь в виду, на вашу с Нюниусом лабораторию? — он скривился.

— Разбирайтесь в своем конфликте с Северусом сами, я мирить вас не собираюсь, но не отрицай очевидного — тому же Люпину было бы чрезвычайно сложно доставать противоядие без нашей совместной помощи.

Блэк нахмурился и сунул ключ в карман. Дамблдор обследовал чашу, сидя за столом чуть поодаль, и на них не отвлекался.

— Мать узнает об этом и обязательно что-нибудь выкинет.

— Она осталась одна…

— Вот именно, — он встал, — теперь её ничто не сдерживает.

Разговор закончился сам собой, Сириус покинул дом. Она не стала сразу лезть с расспросами к директору и пыталась наблюдать за огнем, не забивая себе голову чужими проблемами. Все равно никакого влияния на Блэка и уж тем более его мать она не имела. Сейчас самым важным был крестраж. Всем участникам операции, к слову, сообщили чистую правду — артефакт был передан на хранение Беллатрисе Лордом и был чрезвычайно важным. Его предстоит изучить и, вероятно, уничтожить. Не рассказали только о механизме действия, но, если уж начистоту, и сама Гермиона, провозившись с крестражами практически год, знала о них постольку-поскольку — ни сам ритуал создания, ни какое-то внятное объяснение «разделения души» они так и не нашли.

— Похоже, мы недооценили первого.

Голос Дамблдора вывел её из задумчивости, Гермиона дернулась и обернулась на него.

— Что вы имеете в виду?

— Это копия. Весьма топорная, но старательная.

Ей захотелось вскочить и тряхнуть старика за плечи, настолько спокойным он был, но она лишь сжала кулаки.

— Так это не крестраж, а подделка?

— Так и есть, мисс Фицрой. Вроде тех, что создали Регулус Блэк и Северус. Хотя более чем уверен, что их подобия были выполнены более качественно.

Она зажмурилась и досчитала до десяти, а потом выдохнула.

— Он пробрался в сейф до нас?

— Сомневаюсь, что гоблины устроили бы в собственном хранилище проходной двор, но это возможно. Предыдущие договоренности мне бы в любом случае никто не открыл, а продать один товар дважды — вполне в их духе.

— Или… — её осенило. — Что если первый — сама Беллатриса?

— Предположение имеет право на жизнь. Я не слишком хорошо знаю миссис Лестрейндж, но разве такое поведение характерно для неё? — Дамблдор поправил очки и наконец отставил фальшивую чашу в сторону. — Северус описывал её как весьма эксцентричную особу.

— Там, в моем времени, она очень переживала из-за крестража, о том, что мы ограбили банк, чтобы похитить его. Вполне логично, что это беспокойство она принесла с собой и решила перестраховаться, даже если не ожидала наших ответных действий так скоро.

— В этом есть смысл, но что насчет остальных её шагов? Предположение Северуса, что первый поостережется помогать Тому в открытую, тоже звучит разумно. Но стала бы миссис Лестрейндж молчать? По вашим же данным она была близка с хозяином.

— Будет. Сейчас её положение может быть более шатким. Конечно, я бы не удивилась, если бы она просто устроила резню во славу Лорда. Эта женщина действительно сумасшедшая, но кто знает, из какой реальности она пришла.

— Вы полагаете, что она отравила собственную сестру?

— Почему нет? Нарцисса подвела Лорда под конец войны, а Драко, её сын, и вовсе не слишком то хорошо справлялся со своими обязанностями Пожирателя. Белла могла просто наказать её. Не убила же, в конце концов.

— Но все же избавилась от Грейнджеров.

Гермиона вздрогнула, но опять сдержалась.

— Магглов! Она их и за людей не считает, да и это могло быть по личным причинам. Я сбежала от неё и не дала закончить начатое, стереть сам факт моего существования…

— Мисс Фицрой, вы предвзяты в своих суждениях.

— Но все сходится! Она очень преданная Пожирательница. Пророчество погубило Лорда, а её довело до Азкабана и разлучило их на долгие годы, неудивительно, что она решила устранить Трелони.

— И до личной жизни мистера Снейпа ей тоже было дело? — Дамблдор приподнял брови, было понятно, что он весьма прохладно отнесся к её измышлениям.

— Я не совсем понимаю это, но Беллатриса, которая была в моем мире, даже не узнала, что Северус предатель: она погибла ещё до того, как это стало известно.

Директор задумчиво кивнул.

— Мы не можем объяснить логику её действий без знания предпосылок, но больше всего меня волнует не то, что она сделала, а то, что она не сделала. Подумайте об этом, мисс Фицрой, о возможностях, которые у неё имелись и которыми она не воспользовалась.

Гермиона сжала челюсть. Как бы она не настаивала на своей версии, все же и в ней зародились сомнения. Она бескомпромиссно заявила, что Беллатрисе есть за что винить сестру, но ведь её ложь была совсем не очевидна, тем более в тех хаотичных событиях на последних этапах битвы. Она сама то узнала об этом только по короткому пересказу Гарри уже постфактум, когда Малфоев отпустили, а не стали задерживать, как некоторых других сдавшихся противников. С другой стороны, мало ли у Беллы причин мешать рождению племянника. Может это вообще было нацелено на Люциуса в первую очередь, он ведь тоже Воландеморта подводил неоднократно. Знала ли она о других крестражах и в принципе про них? Вот Поттеры и Лонгботтомы в любом случае были в опасности. Гермиона сжала переносицу пальцами.

— Последую вашему совету, но сейчас мне нужно домой. Не знаю, когда Северус вернется с праздника, а стазис нельзя держать вечно.

— Конечно, мисс Фицрой.

Зелья Гермиону не волновали. Подождут до завтра, в её состоянии соваться в лабораторию вообще было бы опрометчиво. Ей хотелось что-нибудь разбить, поругаться, выплеснуть гнев, который она тщательно сдерживала в присутствии Дамблдора. Они были так близко! Даже если бы это не обеспечило им победу, то уж точно дало неплохой шанс. Чертов первый, чертовы крестражи, чертов Воландеморт! Где им теперь искать концы? Как действовать? Если это провернула Беллатриса, то куда она спрятала чашу?

Снейп совсем не спешил домой. Гермиона не знала, злится ли она на него, лишенная сейчас возможности поспорить и высказать свое волнение, или боится, что и у него тоже что-то пошло не так. Воспользоваться вкладышем от шоколадной лягушки она так и не решилась: мало того, что её сообщение могло быть не к месту, так ещё и прочитали бы его все желающие, включая Дамблдора, если кто-то до сих пор держал карточку под рукой. Не то чтобы в её беспокойстве было что-то странное… Она поморщилась и заставила себя лечь в постель. Сна не было ни в одном глазу. Книги раздражали своей монотонностью. Собственные мысли выводили из себя драматичной безвыходностью и нагнетанием негатива. Поэтому, когда она услышала хлопок трансгрессии в тишине ночи, то почувствовала почти облегчение. Гермиона чуть не упала с кровати, запутавшись в одеяле, и как была, босиком и в ночной рубашке, выбежала наружу, столкнувшись со Снейпом на входе в палатку.

С ним все было в порядке, судя по виду, впрочем, он никогда не выглядел счастливым или хотя бы в достаточной мере довольным. Мантия так и осталась опрятной и без единой складочки, как будто Северус вовсе никуда не ходил. Немного тянуло алкоголем и чем-то сладким, но, очевидно, пьян он не был. Гермиона не знала, какую свою тревогу ей стоит высказать первой.

— Чаша… она…

На лице её, вероятно, отразилась вся бездна отчаяния, по крайней мере, ей так показалось, и она бросила попытки объяснить что-либо и просто бросилась ему на шею в трагичном жесте. Её разочарование по поводу происходящего и выводящая из себя беспомощность достигли пика. Он в ответ обнял её неожиданно крепко, проведя ладонями по спине и собирая тонкую ткань сорочки в складки, но также резко отпустил, как будто осознав свой безотчетный порыв.

— Гермиона, — его голос был очень низким, — мне двадцать.

— И что?

— А ты, в каком-то роде, девушка.

Ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы соотнести факты и сделать выводы. И ещё несколько, чтобы наконец отпустить его и сделать шаг назад.

— Прости, — она бормотала и нещадно краснела.

Снейп посмотрел на неё устало.

— Полагаю, что бы не случилось, до утра уже ничего не изменится?

— Н-нет, — давно она заикается?

— Тогда спокойной ночи.

Ей стало зябко, и она предпочла спешно вернуться в кровать.