Линия судьбы (гет)

Стивена разбудил чей-то очень настойчивый взгляд. Он кожей ощущал чужое внимание — будто ветерком обдувало. Приоткрыв глаза, он увидел незнакомую, но очень красивую женщину. Она была черноволосой, с аккуратным овальным лицом, бровями, будто нарисованными кистью, улыбчивым ртом и тонкими руками. Правда, одета была непривычно — в брюки какие-то и грязную растянутую кофточку с короткими рукавами. Стив почти непроизвольно шевельнул головой, чем привлек внимание красавицы.

— О, ты проснулся! — порадовалась она, подходя ближе. — С возвращением, Капитан.

И тут Роджерс начал вспоминать — всё. Буквально. Воспоминания обрушились на него ливнем — не успевал следить за картинками, проскакивающими перед глазами. Самолет, Красный Череп, ГИДРА, тессеракт, война, Пегги, Говард и Баки. Эмоции так и хлынули — не спрячешься. Стиснув кулаки, Стив зажмурился.

— Вспомнил, — тяжело обронила девушка. — Что же, тем лучше. Меньше нужно будет объяснять.

— Кто вы? — Роджерс постарался взять себя в руки и открыть глаза. Открыл. Взглянул на девушку и подумал, что где-то ее уже видел.

— Можешь звать меня — Ани, — улыбнулась та. — Я… ты только не падай и не паникуй, идет? Я — дочь Говарда Старка.

Тишину можно было ножом резать — а Стивен все смотрел на Ани и старался себя убедить, что у него бред.

— Дочь… Говарда, — выдавил он, наконец. — Дочь?

— Да, — забавно сморщилась та. — Папенька хотели сына, но — родилась я. Знаешь, Стив — я могу тебя так звать? — отлично! Стив, ты прости, конечно, но ты проспал в криосне долго. Сейчас лето 2010 года.

— Как… Как я…

— Выжил? — догадалась та, присаживаясь рядом. — Тебя спасла сыворотка супер-солдата. Она замедлила жизненные процессы в твоем организме — криосон. Отец искал тебя — всю жизнь. А так вышло, что нашла уже я.

— Искал? — выдохнул Роджерс. — Он…

— Да, — кивнула Ани. — Так получилось. Как себя чувствуешь — в смысле, голова не кружится, не тошнит, может, в уборную надо? — невинно протянула она.

— Эм-м, все в норме, — покраснел тот. — Где мы?

— В моем доме в Малибу, — отозвалась Старк. — Кое-кто, не будем тыкать пальцами, но это директор ЩИТа Ник Фьюри, хотел запереть тебя в бункере — на время, не волнуйся, но мы тебя отстояли! — и расплылась в победной улыбке.

Вопросов у Стива все прибывало, но главным был только один:

— Кто это — вы? — и в упор взглянул на дочь друга.

— Ну, во-первых — я, во-вторых, мой сын Мэтью, в-третьих — все остальные. Я тебе о них потом расскажу. И даже познакомлю — они все ждут — не дождутся твоего пробуждения. Кстати, ты очнулся раньше предполагаемого срока — дней на пять. Упрямый, да?

Роджерс не успел ни ответить, ни даже подумать, как дверь отворилась, пропуская в комнату мальчика лет семи-восьми, темноволосого и бледнокожего.

— Ани, ты… О, мистер Роджерс, вы пришли в себя! — Мэтти, а это был он — кто же еще? — подошел ближе. — Мое имя — Мэтью Старк, но вы можете звать меня — Мэтти. Чрезвычайно рад, что с вами все в порядке.

— Малой, а ты чего прибежал? — удивилась Ани.

— Брок и Бак-с играют в покер на желание, а мне скучно, я и так знаю, что Брок выиграет. Опять, — заявил мальчик. — И я поднялся к вам.

— Стив, познакомься, это мой сын, — махнула рукой Ани. — Мэтти, это Стивен Роджерс. Все знакомы — просто отлично. Никто есть не хочет? Может, сделаем сюрприз нашим игрокам?

— Ани, а ты не думаешь, что кое-кому нужно кое-что узнать — для начала. Чтобы не было недоразумений? — и выразительно посмотрел на приемную мать. Стивен едва не подавился от такого тона — и слова-то какие ребенок подобрал! Заслушаешься!

— Ох, святые атомы, точно! — воскликнула Старк, звучно хлопая себя по лбу. — Слушай, Роджерс, тут такое дело…

Стив прямо обмер — что-то было не так. Он успел придумать не один вариант последующего разговора, но то, что сказала Ани… это было за гранью. Это было… ВАХ!!!

— Так вот, Кэп, все дело в том, что твой друг, — и Роджерс обратился в слух. — Твой друг Баки Барнс не погиб тогда. Нет, дослушай! Упав с поезда, он не погиб — его подобрала ГИДРА… Молчать, я сказала! Он пострадал, но выжил. Над ним проводили эксперименты, пытаясь повторить успех Эрскина — и им удалось. В общем, Баки сейчас здесь, внизу — играет с Броком в карты. И он выглядит так… в общем, каким ты его помнишь. Почти, — и только теперь Ани отпустила его руку, где на коже остались следы от ногтей. — Не пытайся понять сейчас, просто прими — он жив. А теперь мы с Мэтти выйдем, подождем тебя пару-тройку минут, а ты пока умоешься и приоденешься. Потом мы спустимся вниз, пойдем и устроим этим двоим приятный сюрприз. Идет, Кэп? — и взглянула на него лукавыми глазами Говарда.

* * *

Стивен не думал — он механически делал то, что сказала хозяйка дома: принял душ, надел вещи, кем-то заботливо сложенные в шкаф — простые удобные штаны и мягкую рубашку — и вышел за дверь. Ани о чем-то живо препиралась с сыном, но как только заметила его, улыбнулась, протягивая руку:

— Идем, Стив, — и затем прыснула. — Не терпится увидеть вытянувшиеся физиономии этих двоих! Мэтти, что на обед? Только не говори, что они опять заказали еду из того отвратительного французского ресторана — я им не прощу!

— Нет, что ты, — уверил ее на диво серьезный ребенок. — Брок решил, что итальянская кухня будет сегодня предпочтительней. Мерзавцу нравится.

— Кому? — вот тут-то Стив и опомнился.

— Мерзавцу, — повторил мальчик. — Так зовут нашего кота.

— Он не наш — а ваш с Броком, — тут же влезла Ани. — Я не просила привозить сюда это рыжее чудовище! Он в мастерской нагадил!

Роджерс не удержался, потихоньку посмеиваясь. Дочь Говарда была очень на него похожа — манерой говорить, двигаться, смеяться. А еще были глаза — живые, с лукавинкой, невероятно выразительные!

«Я обо всем подумаю после! Потом, в другой раз. Сначала — Баки!».

Спустившись в гостиную, Стивен наблюдал, как его друга в тонкий блин раскатывает незнакомый брюнет, приговаривая, что нефиг садиться за игорный стол, когда все карты на лице отпечатываются! А Баки ничуть не изменился — ну, может, самую малость, но это было не важно! Это был Джеймс Бьюкенен Барнс! Его Баки!

— Знаешь, Командир, с твоей стороны просто нечестно так издеваться над бедным калекой, — убито тянул Барнс, почесывая подбородок. Ох, как же ему нравится новая рука! Нет, по факту она была, конечно же, не новой — но после того, как Ани ее перебрала, почистила и довела до ума, работала она просто великолепно. Летала!

— Кто это здесь калека? — возмутился мужчина, названный Командиром. Росту он был среднего, крепкий, под смуглой кожей перекатывались тугие мускулы. Первое, что Стив подумал — он опасен.

— Я — калека. Как бэ, — и Баки демонстративно помахал рукой. Железной.

Это что еще за…

— Всем бы быть такими калеками, — хмыкнул тот. — Давай-давай, играли на желание — исполняй.

— Ванко меня убьет! — некультурно заныл Джим, а Стивен только воздухом давился. — Можно я скажу, что это ты придумал?

— Да говори, что хочешь, — весело отмахнулся брюнет. — Но ты все равно должен позвонить ему и сказать, что очень хочешь пригласить на свидание Пеппер.

— У тебя нет сердца, — окончательно скис Баки. — Это между про-…

— А я говорил, что азартными играми увлекаться не стоит, — произнес Стивен, выступая из тени.

Во второй раз за день, Стив мог буквально потрогать тишину, свалившуюся на комнату. Он смотрел — и не мог наглядеться. Баки, друг, живой! Живой! ЖИВОЙ!!!

— Стив, — у Джима от неожиданности аж голос пропал. — Стив… ты… ты уже… и… здесь…

Бесшумно проскользнув мимо застывших изваяниями супер-солдат, Ани подхватила Брока под руку и потащила на кухню:

— Пусть пообщаются, — прошипела она. — Не могу на них без слез смотреть.

Брок хмыкнул — судя по выражению лица, Старк вовсе не имела ввиду, что ей трудно сдержать слезы умиления. Впрочем, спорить он не стал — какими бы ни были причины, этим двоим точно нужно время, чтобы поверить в реальность происходящего. А завтра будет новый день — вот тогда и можно будет говорить серьезно. Но — завтра. Да и Мэтти… А где собственно Мэтью?

Барнс стоял и хлопал глазами, боясь отвести взгляд — а вдруг Стив растает, как туман? Но он не таял — стоял и улыбался. Те же глаза, та же улыбка — тот же самый любимый братишка! Подойдя на шаг, Баки сначала неуверенно коснулся его руки, а затем дернул на себя, стискивая в объятиях — изо всех сил, до хруста костей, чтобы почувствовать, чтобы поверить! Вот так! Вот теперь — правильно!

Они смотрели друг на друга — друзья, братья, солдаты — смотрели и, наконец-то, верили. Видимо, Бог все же существует, и он смилостивился над ними — позволил пережить войну, позволил спастись, позволил вновь обрести друг друга.

Вдруг мелькнула яркая вспышка, Стив и Бак-с обернулись моментально, а когда заметили, что произошло, Барнс чуть смущенно засмеялся. Оказалось, что Мэтти решил увековечить встречу старых друзей. А поскольку последнюю неделю он увлекался старыми фото, то в его руках покоился самый обычный полароид — как назвала его Ани — дедушка всех полароидов.

— На память, — пояснил мальчишка, помахивая фотографией. — Ну что, идем? Не будем заставлять даму ждать.

Стив недоуменно взглянул на друга, но тот лишь отмахнулся с улыбкой — видимо, ему предстоит узнать еще очень многое.

* * *

Собирать мысли в кучу было занятием чрезвычайно интересным. Стив перебирал воспоминания, словно елочные игрушки, разглядывал их, любовался, пересматривал — и все старался понять, что же такое вокруг него происходит.

Ну, стоит упомянуть, что обед — с разговорами на всякие отвлеченные и не очень отвлеченные темы — плавно перетек в ужин. За это время было сказано много — очень и очень много. И говорили все — начиная от Ани и заканчивая Мэтти. Отметился даже кот Мерзавец — который ничтоже сумняшеся забрался на плечо Стива, больно цепляясь когтями за кожу. Старк выкинула его с напутствием провалиться к черту и терзать его неблагополучную тушку. Брок обиделся. На пять минут. Пока упомянутый Мерзавец с разбега не запрыгнул на его колени. Вот ругани-то было! К слову — не вполне цензурной. Роджерс хотел было праведно возмутиться, что, мол, при дамах да детях выражаются некрасиво — не стал. Ани хохотала, а Мэтти вполне ее поддерживал. Значит — это теперь нормально. Только непривычно немного.

Ани Старк. Стивен с удовольствием слушал, как она рассказывает о себе и семье, как язвит и кривляется. Вопреки обыкновению, это его нисколько не раздражало — ну, нельзя было сердиться на неугомонную гениальную непоседу! Просто невозможно! Одно напрягало — Ани иной раз так смотрела на него, будто ждала чего-то, ждала, но никак не могла дождаться.

Баки смеялся. Боже, как же приятно было видеть его таким! И как здорово было самому — жить. Только сейчас, очнувшись от ледяного безмолвия, Стив понял, каково это — дышать полной грудью, знать, что все было не зря — и борьба, и боль, и смерть. Не зря. Он не спрашивал о Пегги, понимая, что даже если она и дожила до этого дня, то вряд ли чудо свершится — оказалось, им не суждено быть вместе.

Брок Рамлоу. Приятный человек, как оказалось — даже в свете того, что он когда-то работал на ГИДРУ. Стив хоть и был твердо убежден, что бывших фашистов не бывает, но Баки верил Командиру. И Роджерсу тоже пришлось поверить. Впрочем, верилось легко — и даже приятно было верить, что один из солдат ГИДРЫ теперь стал ее врагом. Брок многое знал — о быте солдатском, о людях, о жизни — и умел говорить. Рассказал, как его готовили — на агента, и как он провалился. На самом деле, Рамлоу никогда и не хотел быть секретным агентом — это только в кино весело, а на деле — адов труд. Куда проще и понятнее командовать группой — цель ясна, задача поставлена — знай только выполняй! Как понял Стивен — Рамлоу больше работал за деньги, чем за идею. Как потом сказал Мэтти — не Брок такой — жизнь такая. И Капитан решил не заморачиваться.

А вот к сыну Старк у него было много вопросов.

Некоторые считают Капитана Америка обыкновенным тупым качком, не способным к логическим размышлениям. Обычно — это последняя их ошибка. На самом же деле, Стив — пусть и не был сверх-умен, но соображалки у него хватало, да и дебилизмом он не страдал! Явным. Роджерс сразу докумекал, что ребенок Старк — по меньшей мере необычный. Мэтти говорил, как взрослый, ничего не забывал и умел судить объективно. Для того, кто только должен пойти в первый класс — многовато, не находите? Но все же вопросы он пока приберегал — до лучшего времени.

Мэтти Старк был странным ребенком. Но в компании, где все были, мягко говоря, не самыми обычными людьми, это не так сильно бросалось в глаза. И все же — суждения этого мальчика вызывали почти суеверный страх — не мог ребенок ТАК мыслить. Это Роджерс отмечал походя, просто слушая. Видимо, все остальные уже привыкли, потому и не заостряли внимания. А стоило бы.

После изменения Стивен помнил все — он был просто не способен забывать. Каждое лицо, каждая фраза, каждый увиденный образ. Поначалу было жутко, но потом он пообвыкся и начал получать от своего необычного состояние всякие там бонусы. Например, он мог точно вспомнить всех солдат, что участвовали в операции с третьим заводом Шмидта. Он помнил, сколько погибло от нового оружия — каждого по именам, помнил наизусть все карты, все движения, что видел, что понял. И теперь Стиву было жутко неудобно, потому что другие люди этого не могли.

Роджерс копил новые сведения — о мире, людях, событиях, чтобы потом сделать выводы. Он так привык — по любому вопросу иметь собственное мнение. И план, который излагала Ани, ему нравился. Он помнил Шмидта и его любимое детище — ГИДРУ, помнил, насколько они опасны.

— Да у нас людей не хватит для реализации! — возмущался Командир, и Роджерс был с ним согласен. Уж к кому-к кому, а к бывшему агенту ГИДРЫ в этом вопросе стоило прислушаться. Ани же строила прямо-таки генеральские планы!

— Наберем, — отмахнулась она. — Главное — не рубить головы ГИДРЫ, а ударить в сердце, чтобы наверняка!

— Ани, для этого нужна подготовка, — возразил ей Баки, и с этим Кэп тоже согласился.

— Так за чем дело стало?! Вон, у нас готовый Командир есть — он и укажет людей, которых можно будет убедить работать на нас, — воскликнула та. — Я уверена, что мы можем сделать им предложение, от которого они не смогут оказаться. Главное — верная мотивация!

— СТРАЙК меня поддержит, — уверил их Рамлоу. — Они, как и я — работали за деньги. Ани может предложить больше.

— Это не прозвучало, как похвала, — заметил Мэтти.

— Это объективная реальность, — пожал плечами Брок. — Жизнь такая — приходится крутиться.

— Это смешно, — не успокаивался ребенок. — Мы что, всерьез обсуждаем, как обезвредить мировую преступную организацию, попивая чай на кухне? У нас нет верных людей, хоть и хватает ресурсов, у нас нет четкого плана, хоть и есть желание причинить всем сплошное добро и везде насадить справедливость, и у нас нет идей, как добиться успеха. К тому же, половина из нас находится в состоянии алкогольного опьянения.

— Ты убил на корню всю романтику, — возвестил Рамлоу, горестно заламывая руки, а потом расхохотался. — Но ты прав. Вот как только протрезвеем — подумаем, как быть. Сержант, разливай!

Стив улыбнулся. И тоже выпил — пусть не подействует, но в хорошей компании это не особо-то и важно.

* * *

Стив никак не мог уснуть — слишком много впечатлений, да и выспался он, казалось, на целую жизнь вперед. Лежа на кровати, он смотрел в потолок и думал — обо всем, что увидел и услышал. Горечь в его душе перемешалась с радостью — хотелось плакать, но слез не было. Ани сказала, что это пройдет — слезные железы восстановятся. Легче от этого не стало. А в иной момент его разбирало такое зло, что хоть камни руками ломай — не поможет. ГИДРА! Проклятая ГИДРА все еще существует — и теперь она как никогда сильна. Чудовище выросло, спрятанное ото всех, запустило свои поганые щупальца везде, совратило стольких людей! Криком хотелось кричать — люди, опомнитесь! Кому вы поверили?! Какой порядок могут дать вам насильники и убийцы?! Как?! Как они могут принести МИР?! Кому?! Да вас же первых этот монстр и сожрет!

И тем больнее было слышать слова Рамлоу, мол, работа — не хуже прочих. И сотни лет ведь не прошло, а как все переменилось! Черное насильно выбелили, опоганили подвиги настоящих героев, тех, кто сражался с нацистами, не щадя жизни, тех, кто изо всех своих сил защищал МИР. Всего лишь работа. За которую неплохо платят. Когда, ну, когда деньги успели стать краеугольным камнем всего, мерилом плохого и хорошего?! Неправильно. Так нельзя!

Ани, Брок и даже Мэтти смотрели на него, нет, не с жалостью, они сочувствовали. Потому что знали — мир изменился. И Стиву тоже предстоит это прочувствовать — на себе.

Но пока он не мог, просто не мог представить, что человек может отдать приказ убить дочь друга — ради власти. Да-да, Антония рассказала им всем о плане Обадайи — а потом и о его мотивах. Не стесняясь, не жалея себя и не выгораживая. Мол, да — была хоть и гениальным изобретателем, но человеком бессовестным и беспринципным. А вот после плена — поняла. И теперь на испытательном сроке у самой себя.

Брок, как только услышал про Стейна, вскочил с места, яростно ругаясь — и чуть не кинулся его убивать. Вот прям с места! Старк только рассмеялась горько, а потом заявила, что все уже улажено — Оби извинился и обещал впредь не безобразничать. Вот так и сказала. Рамлоу возмутился до онемения — только глазами сверкал. Пообещал поговорить с исполнительным директором Старк Индастриз по душам чуток попозже — без гениальных дамочек, склонных к всепрощению. Мэтти на его слова только вздохнул — театрально так, да еще и укоризненно покачал головой.

С Баки вообще отдельная история — тот сначала хвастался своими новыми (ну, тут как посмотреть) навыками — на русском, немецком и французском он говорил, как пел — вдохновенно. И невинненько так добавил, что после того, как Ани закончит с маскировкой для его железной руки, можно будет вновь отправиться на поиски приключений — «по бабам», прокомментировал Брок. Баки лишь расплылся в предвкушающей ухмылке — как довольный котяра, нажравшийся сливок.

Стиву было сложно понять все тонкости, касающиеся объекта «Зимний солдат» и его полного исчезновения. Ну, не мог Капитан понять, как можно, во-первых, так поступить с живым человеком (война не в счет — там все границы размываются), да и вообще... Но на самом деле — все упиралось именно в «во-первых». Живые ведь люди, а! Ну как же так можно?! Впрочем, он сам видел КАК — можно, поэтому просто помалкивал, да мотал на ус. И, не смотря на ту бурю злости и ярости, что в его душе всколыхнул рассказ Антонии и Брока, Стивен оставался невозмутим. Но это не значило, что в будущем ГИДРЕ он этого не припомнит.

На этих нелегких размышлениях его и сморил сон — неожиданно так подкрался, что его и не заметили.