Юность чувств (гет)

Суббота в Академии для первогодков была отведена под клубную деятельность, и в большей части это касалось именно учеников музыкального отделения. Кёко лишь печально провела взглядом Шо, который с самого утра отправился в свой клуб. Если бы только она умела петь… Ну ладно, хотя бы играть на каком-нибудь музыкальном инструменте… Но при мысли о гитаре или пианино ее руки просто немели от страха, что не получится или того хуже — испортит ценные инструменты! Это у Шо-чана пальцы такие тонкие, быстрые, что, кажется, живут собственной жизнью на грифе гитары. А у нее — она невольно принялась разглядывать свои пальцы — короткие, толстые… Только что в барабаны бить!

Вздохнув, девушка попыталась выбросить из головы невеселые мысли. Да, она не талантлива в музыке, но ведь и не надо, верно? Она будет в тени, а блистать должен Шо-чан. А она будет просто помогать ему.

Домашние задания были сделаны еще накануне, поэтому Кёко всецело отдалась помощи по рёкану. В нем всегда была работа, особенно в сезоны: цветение сакуры, Золотая неделя, летние фестивали, пора момидзи и, разумеется, Рождество и Новый год. В такое время клиентов в рёкане было под завязку, но и доход полностью покрывал труд всех, кто работал на Фуву-сана.

Ужинать она села только с тетей. Шо еще не пришел, хозяин ушел в гости к поставщику, поэтому кушали они прямо в хозяйской комнате.

— Тебе нравится в Академии?

— Нравится, — девушка кивнула на вопрос. — Очень хорошие учителя, рассказывают понятно и интересно. В клуб начну ходить с понедельника, а в классе подружилась с одной девочкой.

— Хорошая девочка? — Яёй-сан улыбнулась.

Кёко снова кивнула:

— Очень. Ее старший брат тоже учился в Академии, но этой весной выпустился, поступил в Тодай.

— А как вообще класс?

— Хорошо… — стоит ли рассказывать о Янки? Она на мгновение задумалась, затем решила пока ничего не говорить. Да и что? Как он дразнит ее? Или про то, как он провоцировал Шо-чана на физкультуре? Зачем беспокоить тетю? — Пока только знакомлюсь, но вроде все серьезно относятся к учебе, — ну кроме троих второгодников!

— Это хорошо. Когда молодые люди настроены на то, чтобы учиться, из них получается толк, — женщина сделала глоток мисо-супа. — На такой молодежи и держится наша страна.

Если так, то Янки «со товарищи» ее раскачивают? Или тоже укрепляют? Ведь развитие баскетбольной команды ведет к развитию спорта, а значит, к тому, что Академия получит хорошую репутацию? Получается, их прогулы — нужны?

На мгновение замерев от полученного вывода, Кёко мысленно стукнула себя по лбу. Ну и вывод!! Такими темпами она полностью оправдает поведение этого наглого павлина! Еще чего!

Невольно вспомнилась картинка в тетрадке. И что он хотел сказать этим? Ну кролик понятно — дразнит же ее Банни. А крылья? Да еще бабочки?

Но нарисовано было красиво, это она не могла не признать. Да вообще, утром украдкой глянув на последнюю страничку тетрадки, Кёко ощутила снова легкое смущение. Может, потому, что никто раньше не делал такого? В смысле, не рисовал что-то — только для нее? Ведь кролик нарисован ей и только ей…

Фу, и чего она так много думает об этом Янки?!

— Уроки будешь завтра делать?

— Нет, — спохватившись, что сидит над полупустой пиалой супа, девушка в пару глотков выпила его и сложила палочки. — Спасибо за еду. Я еще вчера сделала все.

— Так быстро? — Фува-сан удивленно и даже чуть восхищенно глянула на нее.

— Пока задают мало, так что успеваю за вечер, — Кёко собрала пустую посуду и поднялась. — А вы что-то хотели?

— Да, раз ты завтра свободна, сходи, пожалуйста, в торговый центр к Джумамоти-сану. Нужны морковка, паприка и батат. Ну и посмотришь яблоки.

— Хорошо! — она искренне улыбнулась. Джумамоти-сан держал лавочку с овощами и фруктами, и девушке всегда нравилось приходить к нему. Старик был приветлив с нею, говорил, что она очень похожа на его внучку, живущую с родителями в Штатах, и все норовил угостить чем-нибудь экзотическим — белой клубникой, мелким, но очень сладким виноградом или еще чем. — У нас еще дайкон заканчивается.

— Точно, — кивнула женщина, — купишь и его.

Домывая посуду, Кёко поймала себя на том, что улыбается. А почему не улыбаться, если тетя уже доверяет ей выбирать практически все овощи и фрукты. Значит, не сомневается, что она купит только самое лучшее!

Все же приятно знать, что близкие люди в ней не сомневаются.

А еще приятно, когда что-нибудь делают для тебя…

 

— А, Кёко-чан! — старик радостно заулыбался, когда девушка утром следующего дня зашла в его лавку. — Давненько не видал тебя. Как ты, девочка?

— Хорошо, — она с поклоном протянула Джумамоти небольшую коробку. — Это вам! Онигири с нашими умебоси.

— О, балуешь ты старика, — он с притворно смущением замахал руками, но подношение забрал. — Умебоси по рецепту Яёй-сан?

— Они самые.

— Ой, балуете вы старика!

Кёко не сдержала веселой улыбки, глядя, как Джумамоти семенит к себе за прилавок, прячет подарок под стойку, а затем задумчиво оглядывает свой товар.

— Наверняка, ты пришла за морковкой. В последний раз Яёй-сан приходила за ней позавчера, а покупает она ее каждые три дня.

— Верно, — девушка кивнула. — Морковка, паприка, батат, дайкон и яблоки.

— Тогда иди, выбирай, — он хитро подмигнул. — Ты ж знаешь, что именно хочет Яёй-сан.

Снова мысленно хихикнув, Кёко принялась выбирать овощи и фрукты. Впрочем, здесь, в этой лавочке, можно было брать просто все подряд из ящиков — Джумамоти-сан брал только самый лучший товар, помидор к помидору, паприку к паприке. Но ей нравилось прикасаться к гладким крутобоким яблокам, ощущать шершавость батата, перебирать небольшие черри, стараясь не обломать веточки…

— Вот это, — выбрав в конце концов все необходимое, девушка поставила корзину на прилавок. Старик принялся выбивать чек:

— Так-так, посмотрим… Я слышал, ты теперь учишься в какой-то богатой школе.

— Северо-Восточная Академия Санбиджюцу.

— Звучит знатно, — он уважительно покачал головой. — Сложно было сдать вступительный экзамен? Или сейчас он уже не сдается?

— Сдается, — Кёко забрала корзину и улыбнулась. — Сложно, но я хотела учиться в такой престижной старшей школе, поэтому старалась сдать как можно лучше.

— Молодец, — Джумамоти одобрительно кивнул. — Учись хорошо и, — он тут хитро подмигнул, — найди там себе парня.

— Дедушка!.. — девушка невольно вспыхнула, заставляя его тихо, по-стариковски захихикать:

— Вот именно! Такой умнице, как ты, нужен отличный парень, уж поверь мне. Чтобы заботился, чтобы оберегал, ну и… — последовало новое хитрое подмигивание, заставившее Кёко окончательно смутиться и развернуться к двери. — Передай спасибо Яёй-сан, что не забывает старика.

— Х-хорошо… — она обернулась, поклонилась и чуть вжала голову в плечи, когда Джумамоти обошел прилавок и мягко погладил ее по голове.

— Не обижайся на старика.

— Ну что вы… — Кёко робко улыбнулась неожиданной ласке. — Разве я могу на вас обижаться, дедушка?

— Моя внучка обижается, — тихо вздохнул он, сцепляя руки за спиной. — Говорит, я ничего не понимаю в этой жизни.

— Все вы понимаете, — девушка помотала головой и уже смелее улыбнулась. — И мне приятно, что вы даете мне советы.

— Спасибо, Кёко-чан. Как же повезло Яёй-сан и Кенджи-сану, что у них такая помощница выросла. Ну беги уже… — Джумамоти вернулся на свое место и уже оттуда расслабленно помахал рукой. — В корзинке тебе подарок.

Ну вот опять!.. Подарок! Ну зачем… Она выдохнула, идя по улице и признаваясь, что ворчит скорее из-за правил приличия. Все равно ж приятно! И еще интригующе — какой-такой подарок Джумамоти-сан успел положить ей в корзину, что она сама и не видела даже!

Разумеется, на старика Кёко и не думала обижаться. Она понимала, что ему одиноко в своей лавке, да и сын с семьей живут очень далеко, чтобы можно было приехать к ним вечером и побыть с родными. Потому и старается пообщаться с нею самой подольше. Правда, наговорит всяких комплиментов и смущающих вещей!.. Парня найди… Зачем, если у нее есть уже Шо-чан?? Самый лучший. И другого не надо.

В рёкане, разобрав на кухне покупки, девушка обнаружила подарок — крупный желтобокий грейпфрут, со сладким запахом ноздреватой кожицы. Улыбнувшись, она отнесла его к себе в комнату.

Съест вечером. Или возьмет завтра с собой в школу и угостит Рину-чан. Шо-чану даже и предлагать не стоит — не любит он горькие грейпфруты…

При мыслях о парне Кёко едва слышно перевела дыхание, ощущая вновь печаль. Кажется, клуб ему так понравился, что он даже в воскресенье ушел в Академию… Хотя, это ведь музыкальный клуб, даже профессиональный, учитывая, насколько серьезно в Академии относятся к одаренным ученикам. Можно сказать, мечта Шо-чана. И кто она такая, чтобы становиться на пути этой мечты и просить его провести выходной дома, с нею?

 

— Как клуб?

— Классно, — с какой-то мечтательностью отозвался Шо. — О таком можно только мечтать.

— Здорово… — девушка сдержанно улыбнулась, сворачивая вслед за ним к воротам Академии. — Сегодня тоже в клуб после занятий?

— Ага.

— А у меня тоже сегодня клубное занятие.

— Да? — чуть удивленно обернулся он. — А в какой клуб записалась?

Ура, получилось! Шо-чан обратил внимание на ее фразу про клуб!! Она мысленно попрыгала на месте от радости, затем взяла себя в руки:

— Клуб кулинарии.

— Кулинарии?? — получив кивок, парень вдруг фыркнул. — Ну да, что ты еще могла выбрать…

— В смысле? — радость чуть погасла от слегка пренебрежительных интонаций.

— Ну, тебя же больше ничего не интересует.

— Почему?! — изумленно уточнила Кёко. — Меня интересует!

— И что? — снисходительно глянул на нее Шо.

— Ты.

— Ну это понятно. А еще что?

— А… — она немного растерялась. — Учеба.

— И все? — спустя минуту молчания поинтересовался он. — Шикарно. У меня первые уроки вокала. До вечера.

Кёко невольно остановилась, глядя, как парень, махнув рукой, направляется к своему корпусу.

Почему — шикарно? В смысле, хорошо, что только учеба и он? Или плохо, судя по интонациям?? Но почему плохо??

— Привет, — сзади оказалась Сугита, дружелюбно глядя на обернувшуюся девушку. — Ты чего тут стоишь?

— А… так просто. Доброе утро.

— Как выходной прошел?

— Хорошо, — Кёко зашагала вместе с подругой ко входу в корпус. — А у тебя?

— Уроки готовила. Потом родители уехали к знакомым, и я до самого вечера просто читала.

— А в субботу была в клубе?

— Да, — Рина кивнула. — На теннисе. Капитан проверял степени игры новичков.

— Все так серьезно? — Кёко на ходу заглянула ей в лицо.

— Еще как, — вздохнула Сугита. — Капитан мечтает о префектурном турнире, поэтому отбирает составы. Я попала в запасной состав, — она улыбнулась на чуть встревоженное выражение лица подруги, — играю неплохо, но это скорее для того, чтобы держать себя в форме.

— То есть, ты не расстроилась?

— Нет. Пусть гоняет основной состав, там есть действительно сильные ребята. А я хожу туда для удовольствия.

Ходить в клуб для удовольствия? Кёко прикусила губу, поднимаясь по лестнице. То есть, не потому, что так положено правилами или научиться чему-то, что может пригодиться в жизни, а просто — для себя?

— О чем задумалась?

— А тебя родители не ругают, что ты ходишь в клуб для удовольствия?

— Конечно, нет, — удивленно ответила Рина. — С чего вдруг им меня ругать? Они и Харуто не ругали за баскетбол. Главное, что он был в клубе, при деле, так сказать.

— Харуто твой брат?

Кивнув, Сугита вошла в класс и направилась к своей парте.

Усевшись за свою, Кёко снова прокрутила в голове разговор.

Если так подумать, то Шо-чан ходит в клуб ради будущего — и удовольствия, так? А тот же Янки с друзьями ради своего клуба вон, четыре года в первом классе. Как-то все странно получается… Что, и ей надо поискать клуб для удовольствия? Но какой?! О чем?

— Привет, Банни-чан, — Ода, как ни в чем не бывало, довольно улыбнулся. — Ты математику сделала?

— Доброе утро, Кагурадзаки-кун, конечно.

— Дай списать.

— А?! — девушка изумленно уставилась на него. — Как это?!

— Я не успел, — он состроил умоляющее лицо. — Знаешь, как нас Янки гонял все выходные? Вон, спроси у него самого!

Машинально обернувшись в направлении кивка, она замерла, встречая внимательный взгляд, в котором явственно читалось ожидание.

Ожидание чего? Растерянность сменилась смущением, когда вспомнился тот злополучный кролик. Молясь всем богам сразу — пожалуйста, только бы она не покраснела! — Кёко сдержанно выдавила «Доброе утро» и отвернулась.

— Привет, Банни-чан, — справа за парту сел Ошино. — Ты сделала математику?

— И тебе тоже списать?! — забыв про смущение, девушка уставилась на него. — Слушайте, ну это не смешно! Вы же три года уже отучились в первом классе! Это мне надо просить у вас списывать, а не вам… — она, осекшись, невольно вжалась в стену за спиной, когда сразу с двух сторон к ней протянулись руки с тетрадками. — Ч-чего?!

— Списывай! — Ода светился от удовольствия. — Тут есть расписанные ответы на все упражнения из учебника.

Мысленно застонав, она прикрыла глаза и сдавленно выдохнула:

— Спасибо, не надо.

— Тогда — дай списать математику, а?

Открыв глаза, Кёко с подозрением глянула на Кагурадзаки, Ошино, а затем замерла, осененная догадкой. Кролик же был нарисован в тетради по математике!! Так вот что они хотят увидеть!! Получается, они знают, что Янки что-то сделал, но не видели что?! Очень интересно…

Едва сдержавшись, чтобы не покоситься на затаившегося блондина, она с самым удрученным видом достала тетрадь и протянула ее Кёну:

— Не знаю, что вы там будете списывать, но верните ее к уроку.

— Разумеется, — с самым честным видом заверил Ода, выхватывая тетрадь и разворачиваясь к своей парте. Смешок Хизури был настолько тихим, что девушке пришлось все же бросить украдкой на него взгляд, чтобы удостовериться — нет, не показалось. Вон какой ехидный сидит. Вот только — нет там на последней странице кролика! Он аккуратно вырван и спрятан. В кошелечек с Корном.

Ощутив, что щеки готовятся вот-вот снова полыхнуть, Кёко закопошилась в своем портфеле, с притворным старанием ища в нем… что-нибудь! Иначе от этого взгляда в спину у нее закончится терпение и она выскажет все, что думает, кое-кому!

— Спасибо, — тетрадь легла на парту, и девушки стоило огромного труда не выпустить язвительность в голос:

— Так быстро списал?

— Да я вообще…

— Спринтер, — наконец-то отозвался Хизури и шумно выдохнул. — Банни-чан, у тебя сегодня первое занятие в клубе?

— Откуда ты знаешь про клуб? — с подозрением глянула на него через плечо Кёко.

— Слышал, — он подпер голову рукой. — Кулинарный?

— Ну кулинарный. И что?

— Ты ж и так хорошо готовишь. Зачем тебе он?

Она растерялась от откровенного вопроса:

— С чего ты взял, что я хорошо готовлю?

— Печенье было вкусным.

— Оно было пересоленным, — вспомнив события прошлой недели, Могами чуть пригорюнилась и отвернулась.

— А еще у тебя бенто вкусно пахнет всегда, — честность Кагурадзаки была настолько обескураживающей, что девушка, позабыв обо всем, прыснула. — Нет, серьезно.

— Такое ощущение, что тебя дома не кормят.

Он скривился, затем вздохнул, но ответить не успел — за него это сделал Ошино:

— Он дома наказан — ест то, что готовит сам. Потому всегда голодный.

— Так может… — Кёко улыбнулась Оде, — тебе стоит тоже записаться в кулинарный клуб. Я даже научу тебя готовить.

— Эй-эй! — за косу аккуратно подергали, заставив обернуться. Хизури погрозил пальцем. — Не переманивай мне игроков.

— Да я ничего, — она помотала головой, сдерживая улыбку. Добавить что-то просто не успела — вошел учитель, и девушка поднялась вместе со всеми поприветствовать его.

На душе было… как-то легко и спокойно. Странно даже. Словно и не было язвительных пикировок в пятницу, обид Оды и сурово поджатых губ Кёна.

А ведь так даже лучше, неожиданно призналась она самой себе. Пока, правда, непонятно почему…

 

К обеду за окном начался небольшой дождь, и многие остались в классе. Рина расположилась на месте Кагурадзаки и развернула обенто.

— У тебя сегодня рыба?

— Ага, — Сугита кивнула и вздохнула. — Надо учиться готовить самой, хоть буду есть то, что нравится мне.

Кёко глянула на свой обед:

— Если бы я ела то, что нравится мне, я бы была в раза два толще. Так что надо есть сбалансированную еду.

— По-моему, тебе увеличение веса не грозит — конституция тела не та.

Она пожала плечами:

— Все равно, гамбургеры и мороженое не сильно полезны… Хочешь омлет? Я добавила в него немножко петрушки.

— Спасибо! Вкуснятина… — Рина с довольным видом подцепила палочками рулетик тамагояки. — Янки не сильно достает тебя?

— Сегодня нет. Да и вообще, как-то спокойнее себя ведет.

— Наверное, тебе надо после школы идти в учителя, — Кёко удивленно глянула на подругу, и та с улыбкой пояснила. — Уж если у тебя получилось призвать к порядку таких, как эта троица, то ты в любом классе будешь авторитетна.

— Ммм… я никогда не думала о профессии учителя, — помолчав, призналась Могами. — Да и вообще… не думала о профессии.

— То есть, кем хочешь стать?

— Ну да.

— Определяйся до третьего класса — там раздают анкеты о будущей профессии.

— А ты выбрала уже?

Сугита покачала головой на робкий вопрос:

— Пока нет. И скорее всего, как решат родители. Харуто мечтал о баскетболе, а сейчас изучает акции и ценные бумаги.

— Ты же говорила, что родители не были против его увлечения? — непонимающе уставилась на нее Кёко.

— Не были. Но увлечение и будущая профессия это разные вещи, согласись. Сейчас я играю в теннис, но я никогда не собиралась стать профессиональной теннисисткой.

— Вот как…

— Нет, разумеется, часто случается такое, что клуб помогает определиться с профессией. Или вообще — выбрать ее, — Рина задумчиво поковырялась в своем салате. — Правда, от нас обычно ждут одного, верно?

— От нас? — Могами приподняла брови, пытаясь понять смысл странной фразы.

— От девушек, — пояснила подруга и улыбнулась. — Вон, тебя воспитали Ямато Надесико не просто так.

— Ну… — Кёко растерянно сунула в рот кусочек огурца и зажевала. — У меня такое окружение, что по-другому и не получится…

— Вот и я о том же.

Понять бы о чем… Девушку немного тревожила странно-задумчивая улыбка подруги, да и такие же странные слова с явно тайным смыслом, но спросить, уточнить Кёко просто не решилась. Почему-то казалось, что если она задаст вопрос, Рина-чан попросту расплачется… Или все это только казалось?

— Ну вот, все поели уже… — вздох рядом был настолько душераздирающим, что Могами сначала смутилась от вины, а затем спохватилась:

— А?

Кагурадзаки оглядел практически пустые коробки девушек и огорченно плюхнулся на место Ошино:

— А все Янки — еще одна пробежка с мячом, еще одна передача…

— Вы же ушли после второго урока — неужели не нашли время забежать в столовую и купить там что-либо?

— Можно подумать, ты Янки не знаешь! — парень вздохнул на замечание Сугиты и крякнул, когда в макушку прилетел щелбан от блондина. Хизури надменно покосился на потирающего макушку друга и сел на свое место. Ошино присел на парту Оды и протянул тому упаковку с булочкой:

— Держи. Вместо того, чтобы ябедничать на нас, мог бы пойти и вместе с нами отстоять очередь в столовой.

— Да я думал, меня тут угостят… — Кагурадзаки надорвал упаковку и вгрызся в еду. — А они вше шъели.

— А мог бы с нами поразвлечься в столовой.

Фраза насторожила Кёко, которая сунула было коробку в портфель.

Поразвлечься?

— Как это?

— Да мало ли, — в серо-синих глазах Кёна было хитрое выражение. — Скучно же стоять в очереди. Обычно.

Девушка бросила через плечо взгляд на Хизури, который с самым умиротворенном видом улыбнулся, затем снова глянула на Ошино.

— Обычно?

— Обычно, — спокойно подтвердил тот и хмыкнул. — Банни-чан, не надо так на меня смотреть. Я самый спокойный.

— Это точно, — Сугита увязала пустое бенто. — Кён тут самый нормальный. После моего брата.

— Харуто был просто пугливым.

— Брат никогда не был пугливым, — серьезно парировала она Янки. — Просто в отличие от некоторых, он понимает, что время идет. И нельзя оставаться в детстве навсегда.

— Питер Пэн с тобой бы поспорил, — невозмутимо пожал плечами Хизури. Кёко, успевшая достать из портфеля грейпфрут, удивленно покосилась на парня, затем глянула на подругу:

— Будешь?

— Нет, я не очень… — та немного виновато пожала плечами.

— Девушкам не нравятся горькие фрукты, — с видом эксперта пояснил Кагурадзаки, заставив Могами запротестовать:

— Я люблю грейпфруты.

— Значит, ты исключение из правил.

— А знаешь, — Рина бросила острый взгляд на парня, а затем улыбнулась, — я с удовольствием попробую. Одну дольку.

— Вот и славно! — Кёко радостно кивнула. Почистив и разделив грейпфрут, она предложила сначала Сугите, которая аккуратно взяла дольку, и развернулась к парням. — Угощайтесь.

— И ты не назовешь нас пошлыми? — осторожно поинтересовался Ошино. Девушка поджала губы — помнит же!

— Я сама вас угощаю. Хотите?

Проследив, как Ода и Кён берут столько же, сколько и Рина, она покосилась на Хизури. Не будет?

— Мне одной дольки мало, — расшифровал взгляд Янки и пожал плечами. — Минимум половина.

— Половина моя, — невольно насупилась Кёко. — Так что — четвертинку могу предложить.

— Ладно, — со вздохом он забрал остаток. — Спасибо и на этом.

Ну и нахал!! Она тут ему от чистого сердца, а он!..

Фыркнув, она села прямо и отправила в рот дольку. Сладковато-горький сок заставил сглотнуть и непроизвольно прижмуриться от удовольствия. Вкусно как!

Внезапно ощутив, что вокруг царит тишина, девушка открыла глаза и смутилась от какой-то умиленной улыбки Сугиты.

— Чего?..

— Тебе и впрямь нравятся грейпфруты.

— Нравятся, — Кёко кивнула. — А этот совсем-совсем сладкий!

— Горький.

— Сладкий, правда? — она глянула на Ошино. Тот чуть скривился:

— Горький.

— Горчит немного, — отозвался на взгляд Ода. — Янки, что скажешь?

Кёко обернулась назад и непроизвольно затаила дыхание — на лице парня было такое умиротворение, что даже чуть завидно стало.

— Сладкий, — он качнул головой на вопрос. — Это ж красный грейпфрут, а они сладкие все.

Ему тоже нравится!.. Открытие почему-то ужаснуло, правда, на самую малость, даже и не ужаснуло, а заставило с холодком изумиться — у них с Янки есть что-то общее! У нее с ним!.. То есть, мало того, что у них есть общая тайна про рисунок, так еще общее во вкусах…

— Не знала, что ты так разбираешься в фруктах, — хмыкнула Сугита, освобождая место Кагурадзаки — прозвенел первый звонок к следующему уроку.

— Я не разбираюсь, — вслед отозвался Хизури, а Кёко про себя закончила фразу — только в грейпфрутах.

Странно все это. Разве можно было бы ожидать от такого, как он, подобного? Скорее, она бы предположила, что он любит чипсы, большие чизбургеры, колу и… И что там еще любят баскетболисты в мангах? А тут вдруг — грейпфрут…

Стоп, а чего это она так задумывается о Янки?! Фу! Он враг Шо-чана!

Хотя, призналась самой себе девушка, это все глупости — враги, войны какие-то. Вот делать им обоим нечего…

 

Помещение кулинарного клуба оказалось просторным. Кёко насчитала десять варочных панелей, над каждой из которых висела вытяжка, большие раковины, холодильники, полки с приправами и продуктами и огромный выбор самой разнообразной кухонной утвари.

Вот только самих участников клуба было лишь двое. Парень был высоким, худощавым, с короткой стрижкой, а девушка, что следила за его действиями, чем-то напомнила старосту класса.

Кёко сделала вдох и поздоровалась.

На нее покосились, затем девушка кивнула:

— Здравствуй.

— Я Могами Кёко, я записалась в клуб на прошлой неделе.

— Ладно.

Ладно? А что ей делать-то? Как-то не так она представляла себе первое знакомство…

— Привет, привет, мы опоздали!! — ее буквально смело с порога толпой девушек. Правда, оказавшись в уголке, Кёко поняла, что с толпой она погорячилась, всего лишь пятеро школьниц, первого и второго года. Они окружили парня, разом что-то то ли рассказывая ему, то ли спрашивая. Тот что-то негромко ответил, и в наступившей тишине Кёко чуть не поежилась под настороженными взглядами девушек.

— Здравствуйте, я записалась в клуб на прошлой неделе. Мое имя Могами Кёко.

— Привет, — вперед выступила пухленькая девушка. — Добро пожаловать в кулинарный клуб. Но чтобы считаться членом клуба, тебе надо пройти тест.

Тест?!

— Понятно, — медленно кивнула Кёко. — В чем он состоит?

— Вот там на столе находится барабан с шариками. На каждом написано блюдо. Вытаскиваешь, читаешь, готовишь, а мы пробуем. Если все правильно, ты полноправный член клуба.

— А если нет? Выгоните меня?

Девушка прыснула:

— Нет, просто будешь сама по себе.

Ну и правила, подивилась про себя Кёко, направляясь к указанному столу. Типа, справишься, возьмем в компанию и будем дружить, не справишься — вообще замечать не будем?.. Дарима-сенсей о таком не предупреждала…

На вытащенном шарике было написано «Скумбрия под мисо». Довольно простое блюдо. Девушка обернулась к остальным:

— А где взять продукты?

— В холодильнике. Если чего-то нет, скажешь, завтра купят, — ответила пухленькая.

Даже так… Сунув нос в первый холодильник, Кёко обнаружила в нем мясо. Ого, мраморная говядина! Клуб богатый…

Рыба оказалась в третьем по счету холодильнике, мисо в четвертом, свежие имбирь и лук-порей в пятом.

Требуемое блюдо было знакомо девушке до автоматизма — в рёкане часто подавали его. Да и на ужин она сама готовила не один раз. Так что, разделать рыбу, поставить кастрюлю на огонь и готовить…

— Неплохо, — резюмировала после пробы все та же пухленькая, которая, как подозревала Могами, была негласным лидером клуба. — Девочки, Сузуки-кун, попробуйте.

— Да, неплохо, вкусно, мне понравилось… — с каждой фразой Кёко все больше успокаивалась, но снова напряглась, когда последним подошел тот самый Сузуки-кун. Он сурово окинул взглядом девушку, отправил кусочек рыбы в рот, чуть пожевал, затем сплюнул в салфетку и пожал плечами, отворачиваясь:

— Можно было бы приготовить и получше.

Получше?! Кёко ошеломленно уставилась в его спину.

— Мм, получается, Сузуки-кун против…

— Но вам же всем понравилось, — она обернулась к девушкам, которые переглянулись.

— Мы просто любители, — пояснила пухленькая. — А вот Сузуки-кун, — она понизила голос, — Сузуки-кун сразу чувствует, что не так. Он ведь из семьи Шинодзава.

Озвученная фамилия ничего не сказала.

— И… и что мне теперь?!

— Ну… тебе можно будет дать еще один шанс, — судя по всему, от нее ждали какой-то иной реакции. — Завтра попробуешь еще. А это можешь забрать с собой. Коробки вон там.

Стиснув зубы, Кёко переложила приготовленную рыбу в контейнер и принялась убирать посуду, отмечая, что про нее словно забыли. Даже когда она закончила, забрала вещи и попрощалась со всеми, ответа не последовало. Словно ее тут и не было.

Ну и правила…

 

— Кёко-чан, это что? — Яёй удивленно глянула на девушку, которая поставила на кухонный стол контейнер.

— Это я в клубе приготовила. Сказали, что не очень.

— Не очень?! — теперь уже изумилась женщина, затем сняла крышку. — Боже, какой аромат! Ну-ка, сейчас попробую… Кёко-чан, скумбрия замечательная! Кто сказал тебе, что не очень?!

— Один из состоящих в клубе, — от сердца немного отлегло. Значит, действительно приготовлено хорошо, раз тетя так говорит. А то она уж сомневаться начала в том, что все было приготовлено верно. Сама-то не пробовала во время готовки… — Какой-то Шинодзава Сузуки.

— Парень? Что он делает в кулинарном клубе?

— Состоит… — Кёко пожала плечами, невольно сама задумываясь — а действительно? Почему парень в клубе, который по умолчанию чисто женский? И почему он обладает таким авторитетом, что одно его «фи» послужило препятствием для ее вступления в клуб?

Ну ладно! Завтра она выложится на все сто процентов, но докажет этому Шинодзаве, что Могами Кёко умеет готовить!! И заставит его признать это!

Решительный настрой продержался до ужина, перед которым к ней в комнату вошел мрачный Шо. Не дав ей ничего сказал, он бухнул на стол металлический баллончик и гневно сдвинул брови:

— Значит, по-твоему, мне не надо начинать войну?!

— О чем ты?.. — девушка растерянно глянула на баллончик и осеклась, выхватывая взглядом «Проверенное средство против мошек и комаров». Мошек?! Внезапно вспомнилась странная фраза Ошино — развлечься в столовой. Нет, не может быть…

— О том, что этот Янки мне сегодня при всех вручил вот это!! — парень ткнул пальцем в средство против насекомых. — Это как понимать?! Что я такой же вонючий, как и это?!

Кёко прикусила губу:

— Нет, что ты…

— Тогда что?!

— Ну… — и не скажешь же ему, что всех студентов музыкального отделения Янки и компания за глаза зовут мошками! Взъярится еще больше… А Янки с Ошино тоже хороши! У всех на глазах в столовой… Кстати! — А что ты делал в столовой сегодня? Я же готовила тебе обенто…

Шо замер, сверля ее негодующим взглядом, затем просто развернулся и вышел, со стуком закрывая за собой дверь.

Взгляд снова остановился на баллончике, а затем девушка сунула его в портфель.

Отдаст завтра Янки и вежливо, очень вежливо попросит его не провоцировать Шо-чана.

И все же, почему он был в столовой?