От ненависти до... любви? (гет)

Тем временем приближалось Рождество.

Подарки. До сих пор подготовку подарков я считаю самой приятной и одновременно самой неприятной частью любого праздника. И считать так я начала именно в то Рождество. Друзьям и родным, поскольку я знала их вкусы, подарки оказалось приготовить очень просто. За предыдущие месяцы я неплохо узнала и Драко, поэтому ему в подарок я выбрала старинный трактат по зельям, которого, к моему удивлению и радости, не оказалось в библиотеке Малфой-мэнора, но который как-то упоминал Малфой.

Моей головной болью оставался подарок для Малфоя-старшего. Как бы я не относилась к Люциусу Малфою и как бы он не относился ко мне, оставшуюся жизнь нам предстояло прожить бок о бок под одной крышей. Было бы наивностью с моей стороны считать, что он изменит свои взгляды, равно как и с его стороны — считать, что я изменю свои. Но жить вместе и не попытаться построить хотя бы внешне уважительные отношения — я не могла даже представить этого. Для меня это было равнозначно тому, чтобы добровольно поселиться в аду. По-видимому, и Люциус Малфой понимал это, потому что ни разу за полгода, которые прошли со времени нашей свадьбы, я не услышала от него ни одного настоящего оскорбления. И, конечно же, проигнорировать обычай делать подарки на рождество членам семьи было бы неправильно, и это уж точно не улучшило бы наших отношений с Малфоем-старшим. Однако когда помощь с подарком мне предложил Джордж Уизли, я не смогла удержаться от соблазна уколоть Люциуса Малфоя.

Услышав мимоходом о проблеме, брат Рона позвал меня к себе и показал старинный гобелен.

— В чём шутка? — прекрасно зная Джорджа, спросила я.

— Ну, я услышал тут, что ты не можешь выбрать подарок для мужа, — ответил Джордж.

Я поморщилась:

— Сделай милость, не напоминай мне о том, что у меня есть муж.

— В таком случае, моё предложение тебе точно понравится, — хитро улыбнувшись, сказал Джордж.

Тут я заинтересовалась.

— Вот. Это — старинный гобелен, — показал он мне кусок ткани. — Благодаря наложенным чарам внешне он выглядит старинным. А теперь смотри.

Я последовала его совету. На чистом до того времени фоне начала разыгрываться сценка. Досмотрев её до конца, я расхохоталась: это был подвиг Георгия Победоносца.

— А теперь представь, что гобелен покажет картинку только тогда, когда его повесят на постоянное место, — тоном заговорщика сказал Джордж.

— А убрать не смогут? — восхищённо высказала я своё предположение.

— Уж я об этом позабочусь, — кивнул Джордж.

— Джордж, я тебя обожаю. — Я его обняла. — Это то, что нужно. После такого подарка Малфой наверняка не захочет, чтобы я вообще что-нибудь ему дарила когда-либо. Только мне нужно, чтобы гобелен действительно можно было принять за старинную вещь.

— За это можешь не беспокоиться, — усмехнулся Джордж. — На него наложены такие чары, которые неспециалисту обнаружить крайне сложно. Билл подсказал.

— И, Джордж, — я замялась, — от авторства тебе тоже придётся отказаться. — Я знала, что Джордж Уизли ставил незаметный автограф на все свои творения.

— На какие жертвы не пойдёшь ради друзей, — притворно расстроился Джордж.

Вот так была решена самая большая проблема с подарком.

* * *

За несколько дней до Рождества в библиотеке я подготавливала последний подарок.

— Ты что, Грейнджер, решила стать матерью и заранее готовишь игрушки? — раздался за моей спиной голос Драко.

— Не говори глупости, Малфой, — сказала я, не отрываясь от своего занятия.

— Тогда для чего здесь это чудовище? — спросил он, имея в виду огромного плюшевого медведя, сидевшего на письменном столе, которого я как раз пыталась зачаровать.

— Это не чудовище, Драко. Это вполне дружелюбный и приветливый медвежонок, только очень большой. И он здесь потому, что готовится стать подарком, — ответила я.

— Кому, Грейнджер? — не понимая, спросил Драко. — Только не говори, что Поттер скоро станет отцом. Или таким образом ты решила показать Браун и Уизли, что простила их?

При упоминании имён Лаванды и Рона я напряглась, но не стала развивать эту тему и спокойно сказала:

— Нет, это подарок для моей сестры.

— Сестры? — Какая-то часть моего сознания отметила тон Драко, но я была слишком занята, чтобы заострять на этом внимание. — У тебя есть сестра, Грейнджер?

— Ага, есть, — ответила я.

— Грейнджер, у тебя не было сестры, — продолжал допытываться Драко.

— Когда я училась, не было. Потом появилась, — сказала я, продолжая колдовать над медведем.

— Грейнджер, — взорвался Малфой. — Ты можешь ненадолго оторваться и объяснить?

Я недовольно посмотрела на него:

— А объяснять, собственно говоря, нечего. После шестого курса я отправила родителей в Австралию, и там мама забеременела. Мелисса появилась вскоре после победы, но пока решались все эти неотложные проблемы... В общем, из Австралии я их забрала, когда Мелиссе было уже три месяца.

— И сколько ей сейчас? — поинтересовался Драко.

— Пять лет, — ответила я.

— А не слишком большой подарок?

— Она любит большие игрушки. А на это рождество я обещала ей медведя.

— Заколдованного, по всей видимости, — хмыкнул Драко.

— Ну, не совсем, — сказала я. — Просто хочу сделать так, чтобы он выполнял её команды, но со стороны это выглядело как будто этот медведь — робот.

— Ро... Кто, Грейнджер?

Я задумалась и после недолгого молчания ответила:

— Чёрт, Малфой, ты меня озадачил. Я не знаю, как объяснить тебе, что такое робот. Но вот этот медведь должен делать то, что ему велит человек, сам при этом не думая.

— И в чём проблема, Грейнджер? — спросил Драко.

— У меня не получается сделать так, чтобы его движения были похожи на механические. Чтобы для магглов он выглядел как обычная игрушка, — пояснила я.

— Подожди. — Драко взмахнул палочкой и произнёс неизвестное мне заклинание. — Попробуй сейчас.

Я посмотрела на медведя и сказала:

— Привет.

Медвежонок слегка наклонил голову.

— Рада познакомиться, — я протянула руку. Медвежонок поднял игрушечную лапу и прикоснулся к моей руке. — Это потрясающе, Драко! Что это за заклинание?

— Мама так зачаровывала игрушки, когда я был маленьким.

Я тяжело вздохнула:

— Было бы просто замечательно, но на робота он не похож.

— Тогда оставь так, — сказал Драко. — Добавь просто ограничивающие чары. Если рядом будут магглы, которые не являются членами твоей семьи, он не будет двигаться, и всё.

— Пожалуй, ты прав. — Я наложила ещё несколько заклинаний и посмотрела на Малфоя. — Спасибо, Драко. Правда, ты мне очень помог. — Заметив его нерешительный взгляд, я спросила: — Ты что-то хотел?

— Познакомь меня со своей сестрой, Грейнджер, — выпалил Драко и, видимо, тут же пожалел о своих словах. Я удивлённо посмотрела на него. — Ладно, забудь, — быстро сказал он и направился к выходу.

— Драко, — окликнула я его. — Двадцать пятого утром я собираюсь к Гарри и Джинни, а всю вторую половину дня пробуду у родителей. Если хочешь, пойдём вместе.

Я сама не знала, почему так быстро согласилась. Просто почувствовала: так надо.

— Всю вторую половину дня не получится, Грейнджер, — сказал Драко. — Вечером праздничный ужин в имении.

Я расстроилась:

— А не может этот ужин обойтись без меня?

Драко помотал головой:

— Отец будет рассержен. Сильно.

* * *

Как и планировала, всю первую половину рождества я провела у Гарри с Джинни. Затем вернулась в поместье, чтобы забрать подарки для родных, и вместе с Драко мы трансгрессировали к дому моих родителей.

Родители встретили нас приветливо, но я сразу заметила, что мама чем-то взволнована.

— Мама, что случилось? — спросила я её.

— Представляешь, — ответила она, — Лисса сегодня то и дело спрашивала, когда ты придёшь. Я ей разрешила выходить на крыльцо. Пока занималась делами на кухне, не заметила, что она легко оделась. Переохладилась, боюсь, как бы не начался жар.

— Разрешите мне взглянуть на неё, миссис Грейнджер? — попросил Драко.

Мама секунду раздумывала, но потом кивнула:

— Гермиона вас проводит, а я закончу готовить обед.

Мелисса лежала в кровати, укутанная в одеяло.

— Привет, малышка, — ласково сказала я ей, опускаясь на колени возле кровати. — Говорят, ты так сильно меня ждала, что решила заболеть.

— Я не хотела болеть. Я хотела, чтобы ты поскорей пришла. А ты кто? — со свойственной детям непосредственностью обратилась Мелисса к Драко.

— Это мой друг. Его зовут Драко, — сказала я.

— Твой друг? Как Гарри?

— Как Гарри, — подтвердила я, бросая предупреждающий взгляд на Малфоя. Но в этом не было необходимости — Драко и не думал насмехаться. Наоборот, его взгляд был очень внимательным.

— Привет, — сказал Малфой Мелиссе. — И давно ты лежишь?

— Недавно, — ответила она, — меньше часа.

— Грейнджер, — спросил меня Драко, — я могу аппарировать в Малфой-мэнор прямо отсюда?

Я кивнула.

— А потом вернуться сюда?

— Нет, — ответила я. — Дом под защитными чарами. Пойдём.

Мы вышли в коридор.

— Лонки, — позвала я, и когда Лонки появилась, сказала: — Перенеси мистера Драко в имение, а затем обратно. Потом можешь быть свободна.

Через несколько минут в комнату вошёл Драко, держа в руке флакон с зельем.

— Что это? — спросила я его. Драко протянул мне флакон. — Бодроперцовое зелье? Но, Драко, в ближайшие три часа...

— Грейнджер, ты мне доверяешь? — прервал он меня.

— Доверяю, — не раздумывая ни секунды, ответила я.

— Тогда помолчи, пожалуйста. Давай, малышка, если ты сейчас выпьешь это лекарство, то случится чудо.

Мелисса беспрекословно повиновалась. Но вместо трёх часов, в течение которых обычно длился побочный эффект бодроперцового зелья, лёгкий дым из ушей шёл всего минут пять. А Мелисса это восприняла как очень забавную шутку.

— Ну вот, юная леди, теперь вы не заболеете и не пролежите весь праздник в кровати, — сказал Драко.

— Драко! — юная леди вскочила на постели и обняла его за шею. — Я знаю, кто ты. Ты — добрый волшебник! — восхищённо глядя на Малфоя, сказала она. Затем толкнула ноги в тапочки и выбежала из комнаты. Из коридора донеслись звуки её шагов на лестнице и восторженные возгласы: «Мама, папа, ко мне пришёл добрый волшебник!»

— Я так понимаю, бодроперцовое зелье ты тоже усовершенствовал? — спросила я.

Драко согласно кивнул:

— Можешь не переживать, этот вариант уже многократно испытан на себе.

В это время в комнату зашли мама с Мелиссой:

— Мистер Малфой, мы вам так благодарны. Теперь праздник будет настоящим праздником. Сейчас я одену Мелиссу, и мы будем обедать.

Мы с Драко вышли из комнаты и спустились в гостиную.

Вопреки моим опасениям Малфой даже и не думал проявлять свои замашки чистокровного сноба. Наоборот, он вёл себя как настоящий аристократ — воспитанный, вежливый, не делающий различия между собой и теми, кто находился ниже него на социальной лестнице. Потому что только истинный аристократ понимал, что общение с такими людьми на равных не только не унизит его достоинство, но и всегда сослужит хорошую службу его репутации. Более того, Драко искренне поддерживал разговор с Мелиссой, внезапно проникнувшейся к нему симпатией. После обеда моя сестра потащила Малфоя гулять на улицу. Пока мама одевала Мелиссу, я трансфигурировала мантию Драко в маггловскую одежду. Пообещав присоединиться к Мелиссе и Драко после того, как помогу маме прибраться после обеда, я проводила их до двери.

Понимая, что необходимо объяснить родителям присутствие Драко в их доме, я вернулась в гостиную.

— Ты встречаешься с этим молодым человеком? — спросила меня мама. — Про Рона ты давно уже ничего не рассказывала, поэтому мы с папой решили, что вы расстались. А Драко нам очень понравился. Может быть, я буду не права, говоря тебе это, но, на мой взгляд, он подходит тебе гораздо больше, чем Рон. Нет, ты не подумай, — поспешно добавила она, не дав мне возможности возразить, — Рональд нам очень нравился. Если бы ты выбрала его, мы бы согласились с твоим решением. Просто... как бы это помягче выразить... вы с ним разные. Он замечательный, но мы сомневаемся, смогли бы вы быть хорошей парой. А Драко — вы с ним...

— Вообще-то, — собравшись, наконец, с духом, прервалая маму, — мама, папа, Драко вроде как мой пасынок.

Молчание, последовавшее за моими словами, было вполне объяснимо — ведь я так и не набралась смелости сообщить о своём браке родителям.

— Ты вышла замуж? — недоверчиво спросил папа. — Когда?

— Около полугода назад, — виновато ответила я.

— И ты не посчитала нужным даже сообщить нам об этом? Не пригласила на свадьбу? Почему, дочка? — Мама была явно расстроена и обижена.

— Мам, пап, подождите, я всё объясню, — взмолилась я. — Не обижайтесь, пожалуйста. Просто выслушайте.

Родители сели за стол, давая понять, что готовы меня выслушать.

— Я не вижу кольца на твоей руке, — заметил папа.

— Его и не будет, — ответила я. — Дело в том, что мой брак — магический. Я не могу объяснить вам всего. Просто не имею права, — пояснила я. Родители уже давно смирились с тем, что я связана обязательством ничего не рассказывать о волшебном мире. — Обряд был проведён по очень древним законам. Кольцами при этом супруги не обмениваются. Вместо них используются магические браслеты, — я прикоснулась к своим, привлекая внимание родителей. — Точно такие же есть и у моего мужа.

— Дочка, — сказала мне мама, — но почему ты всё-таки не рассказала нам, что полюбила человека старше себя? Конечно, возможно не сразу, но мы приняли бы это, ведь мы всегда соглашались с твоими решениями, связанными с твоим миром...

— Я не полюбила его, — перебила я маму. — Просто... нам был знак о том, что мы должны пожениться.

— То есть ни ты, ни он к этому браку не стремились? — строго спросил папа.

Ещё с час я разговаривала с родителями, рассказывая о своей жизни в поместье, отвечая на их вопросы, успокаивая, убеждая. Наконец, я смогла присоединиться к Мелиссе и Драко.

Пока я разговаривала с родителями, Малфой с Мелиссой слепили снеговика. А когда я вышла на крыльцо, Мелисса закричала:

— Давайте поиграем в снежки. Мы с Драко против тебя, Миона!

Вслед за словами она запустила в меня первый снежок.

Впервые за долгое время мне было легко. Порой мне кажется, что никогда в жизни мне не было так легко, как тогда, когда мы с Мелиссой и Драко играли в снежки в рождество две тысячи третьего года.

Спустя пару часов, захлёбываясь от хохота, мы ввалились в дом.

— Повеселились вы, похоже, на славу, — прокомментировал наше появление папа. — Девочки пусть идут наверх, а вам, мистер Малфой, я предлагаю согреться традиционным мужским способом, — сказал он, приглашая Драко в гостиную.

Нам уже было пора уходить, поэтому наверху я отдала маме её и папин подарки. Подарок Мелиссы я уменьшила ещё в Малфой-мэноре, чтобы удобно было перенести его с собой, но не стала увеличивать сразу. Вы наверняка знаете, что о существовании волшебного мира магглы знать не должны. Единственное исключение делается для ближайших родственников магглорождённых волшебников. Моими ближайшими родственниками-магглами были родители и сестра. И меня всегда поражало, как к моей магии относилась Мелисса. Первое время я опасалась, что то, что я волшебница, рано или поздно встанет между нами, как магия мамы Гарри встала между нею и её сестрой. Но нет, Мелисса не завидовала мне. Более того, она весьма ответственно относилась к необходимости соблюдать тайну, и это было поразительно, если учитывать, что ей к тому времени исполнилось всего пять лет. Однако Мелисса с удовольствием наблюдала, как колдую я, поэтому я старалась доставить ей радость при каждом удобном случае.

Вот и в тот раз я специально увеличила подарок на её глазах. А когда медвежонок стал выполнять её команды, радости Мелиссы не было предела.

— Между прочим, заколдовать его мне помог Драко, — сказала я. — Так что получается, что это и его подарок тоже.

— Ой, я пойду скажу ему спасибо, — сказала Мелисса, выбегая из комнаты. — Драко! — крикнула она, вбежав в гостиную и бросившись на шею Драко так стремительно, что тот едва успел отставить в сторону стакан с бренди, которым он согревался. — Спасибо за подарок! Миона сказала, что медвежонок — это подарок от вас обоих. Он чудесный!

— Не за что, — ответил Малфой, бросая на меня благодарный взгляд. Думаю, такого поступка от меня он не ожидал.

— Нам пора, — сказала я. — Папа, я отдала твой подарок маме, посмотришь перед сном.

— Драко, ты ещё придёшь ко мне? — спросила Мелисса. — Пожалуйста, — умоляюще добавила она, заметив неуверенность в глазах Малфоя. — С тобой так интересно и весело.

— Будем рады видеть вас, Драко, — пришёл ему на помощь папа. Не то чтобы я удивилась, но то, что папа назвал Малфоя по имени, было немного странно и... приятно. И прозвучало это как-то по-семейному. Во всяком случае, тогда у меня впервые появилось ощущение, что Драко — член моей семьи. Как будто до той секунды я это знала и понимала умом, а в тот миг — почувствовала.

— Тогда обязательно. — Малфой поцеловал руку маме, обменялся рукопожатием с папой, затем обнял Мелиссу: — До встречи, принцесса. — Попрощался он с такой теплотой и искренностью, что я точно могу сказать: именно в тот момент я простила ему всё, чем он когда-либо обидел меня.

До ужина оставалось ещё достаточно времени, а погода была чудесная, и Драко предложил трансгрессировать не прямо к имению, а неподалёку и пройтись пешком до ворот. Я согласилась. Пока мы шли, Малфой засыпал меня вопросами о Мелиссе. Я охотно отвечала, про себя удивляясь такому странному его интересу. Когда поток вопросов иссяк, я спросила, о чём они говорили с папой.

— Он переживает за тебя. Из-за вашего брака с отцом. Сказал, что леопард свои пятна изменить не может. — Драко искоса взглянул на меня и продолжил: — Я постарался его убедить, что со стороны отца тебе ничего не грозит.

— Спасибо. — Я посмотрела на него с благодарностью.

— Ещё он боялся, что мне это может не нравиться. Ну, что моя ровесница заняла место моей матери возле отца. Из-за наших отношений в школе, — немного напряжённо пояснил он. — Я сказал, что рад этому, потому что иначе мы не стали бы друзьями. — Драко не смотрел на меня, но я успела изучить его достаточно, чтобы понять, что эти слова дались ему с трудом.

— Ты знаешь, иногда мне кажется, что если в этом браке и есть какой-то смысл, то он в том, чтобы я узнала тебя с лучшей стороны, — улыбнулась я.

Драко хмыкнул, но как-то по-доброму. Видимо, он тоже переживал из-за наших дружеских отношений (как я поняла позднее, не столько из-за того, что между нами возникла дружба, сколько из-за страха, что она может закончиться так же внезапно, как началась), и мои слова принесли ему облегчение.

— Не думаю, что в этом, — ответил он.

Наступила пауза, во время которой я раздумывала, стоит ли мне попытаться поговорить о том, что меня занимало уже несколько месяцев. Всё же я решила попробовать:

— Я кое-чего не могу понять. Ведь твой отец до сих пор считает, что магглорождённым не место в магическом обществе. Почему же он так спокойно отнёсся к этому браку?

— Спокойно? — усмехнулся Малфой. — Не сказал бы я, что спокойно. Он просто очень хорошо владеет собой.

— Может быть, — ответила я и, немного помолчав, продолжила: — Знаешь, когда я поселилась в поместье, я думала, что портреты твоих предков... Когда мы жили в доме на площади Гриммо, то миссис Блэк со своего портрета постоянно ворчала, что в её доме поселилась грязнокровка... — Здесь я прикусила язык, вспомнив, с кем я разговариваю. За последние месяцы я просто забыла, что Нарцисса была урождённой Блэк и что дом, теперь принадлежащий Гарри, возможно, был дорог Драко как место, где проживала семья его матери.

— И ты ожидала, что здесь будет то же самое? — спросил Драко.

Я кивнула, не глядя на него. Но он понял мои сомнения:

— Перестань, Грейнджер. Сириус Блэк был хозяином дома и распорядился им так, как считал нужным. Если бы даже мама унаследовала дом, не думаю, что там кто-нибудь стал жить. Что же касается портретов... Честно говоря, я сам удивлён, что они молчат. С того времени, когда стало известно, что вы должны пожениться, ни один из моих предков ничего не сказал об этом.

Мои ожидания не оправдались. Вместо хоть какой-то ясности появилось ещё больше загадок.

* * *

Обстановка праздничного ужина в Малфой-мэноре была полной противоположностью обеда в доме моих родителей. Честно говоря, я не любила трапезы в имении. Они были, на мой взгляд, слишком... официальными, что ли?.. Первое время я ощущала некоторую скованность. Нет, я не стеснялась своих манер, как, возможно, вы подумали. Правила этикета я знала и чувствовала себя в обществе довольно уверенно. Просто совместные приёмы пищи для меня ещё были и возможностью не спеша пообщаться с теми, кто мне нравился. Так было в доме моих родителей, так было во время учёбы в школе и академии, так было в Хогвартсе, когда я начала там работать. О чём говорить с Малфоями — я просто не знала. Поэтому первое время завтраки, обеды и ужины почти полностью проходили в молчании. Правда, после изобретения мази-костероста мы с Драко начали общаться и за столом. Волей-неволей в наши разговоры оказывался втянут и Люциус Малфой, и я стала чувствовать себя более свободно. И в этот вечер мы с Драко перебрасывались фразами, вспоминая минувший день. Время от времени вопросы задавал Малфой-старший, и мы с Драко отвечали ему.

К концу ужина я начала нервничать — приближалось время обмениваться подарками. Однако взяв себя в руки, я твёрдым голосом сказала Люциусу Малфою:

— Я не знала, что вам хотелось бы получить в подарок, — я мысленно похвалила себя, потому что мне даже удалось сказать это так, словно я извинялась, — но увидела в магазине старинный гобелен. Продавец сказал, что картинка появится тогда, когда гобелен окажется на своём постоянном месте. Я понятия не имею, что на нём изображено. Но подумала, что вас это, возможно, заинтересует.

Вежливо кивнув, он положил мой подарок на стол и ответил:

— Я тоже не знал, что вам подарить. Сначала подумывал о драгоценностях, но потом решил, что другому подарку вы обрадуетесь больше.

Передо мной появился продолговатый футляр. Открыв его, я замерла. Мне вдруг стало так стыдно за то, что с помощью своего подарка я попыталась посмеяться над Люциусом Малфоем. Оставалось только надеяться, что к подарку Малфой отнесётся пренебрежительно и не увидит изображённое там действо. Потому что отблагодарить его за такой подарок я никогда бы не смогла. То, что лежало в футляре... Я никогда не надеялась увидеть её снова. Виноградная лоза, десять и три четверти дюйма, сердцевина из жилы дракона... Это была определённо моя палочка — та самая, которую я купила в лавке Олливандера больше двенадцати лет назад, та самая, которую у меня отобрали егеря перед тем, как привести нас в Малфой-мэнор. Всё ещё не веря своим глазам, дрожащей рукой я взяла её и почувствовала тепло — точно такое же, как и тогда, когда эта палочка выбрала меня.

Кажется, по моим щекам текли слёзы — я не помню этого. Собравшись поблагодарить Малфоя-старшего, я наткнулась на его взгляд — внимательный и как будто выжидающий чего-то. Не знаю, сколько времени я смотрела в его глаза, стараясь взглядом выразить всю благодарность, которую я к нему испытывала. Кажется, очень долго. Я словно очнулась, когда Драко, поднявшись с места и подхватив свои подарки, попрощался:

— Ладно, я пойду. Хочу почитать ещё перед сном. Спокойной ночи.

— Я, наверное, тоже пойду,— сказала я, вставая из-за стола, когда он вышел.

— Мисс Грейнджер, я хотел бы с вами поговорить. — Слова Люциуса Малфоя застали меня уже около выхода.

Повернувшись, я взглянула на него.

— Надеюсь, вам понравился мой подарок? — спросил Малфой-старший, поднимаясь из-за стола и подходя ко мне.

— Очень, — искренне ответила я. — Лучшего вы сделать не могли бы. Не знаю, смогу ли я отблагодарить вас когда-нибудь...

— Думаю, сможете. — То, как были произнесены эти слова, неприятно поразило меня. Интуиция подсказывала мне — то, что Малфой потребует от меня в качестве благодарности, мне не понравится, но, судя по его тону, он даже не сомневался, что я выполню его просьбу. Так оно и случилось.

— Я не хочу, чтобы мой сын когда-либо ещё бывал в доме ваших родителей, — сказал он. — Впрочем, как и в любом другом маггловском доме.

Мне было понятно, почему он потребовал этого — за ужином Драко очень тепло отзывался о моей семье, что, конечно же, было недопустимо для того, кто носил фамилию Малфой. И всё же возмущение захлестнуло меня с головой — как бы там ни было, Драко был взрослым самостоятельным человеком. Но я сумела себя сдержать и спокойно спросила:

— Вам не кажется, что лучше всего возможность принять такое решение предоставить Драко?

Отвернувшись от него, я протянула руку, чтобы толкнуть дверь из столовой, но Малфой схватил меня за запястье и резко повернул к себе.

— Не забывайтесь, мисс Грейнджер, — сказал он, холодно глядя на меня и до боли сжимая мою поднятую между нами руку, которую я безуспешно попыталась высвободить. — Если вам, к сожалению, я не могу указывать, как себя вести, то Драко всё ещё принадлежит моему роду.

После этих слов его пальцы отпустили моё запястье, но лишь затем, чтобы скользнуть к моей ладони. Взяв мою руку, он поднёс её к губам, галантно поцеловал, всё так же глядя мне прямо в глаза, и, не сказав больше ни слова, вышел из столовой.

Я закусила губу от отчаянья — он прекрасно знал, что мне нечего ему возразить.