Перекрёсток времён (гет)

— Убей лишнего!

— Авада Кедавра!

— Нееееет! Седрик, прости меня, мне так жаль!

Беллатрикс Блэк не знала, что делать. Она услышала крики из спальни соседа и побежала туда так быстро, как только могла, чтобы узнать, что случилось. Она обнаружила его лежащим на кровати; он метался, словно в каком-то припадке, весь в поту, закутанный в простыни, будто в кокон.

Когда она охватила взглядом всю картину, то поняла, что Гарри приснился какой-то кошмар, действительно страшный кошмар, а по его возгласам стало ясно, что он, казалось, заново переживал событие с чьим-то убийством.

Она в растерянности стояла в изголовье его кровати, не зная, что делать. В общем-то, ему не грозила никакая опасность, поэтому ей, возможно, просто нужно было вернуться к себе в комнату и наложить несколько заглушающих чар. Это будет, вероятно, самым правильным поступком. Белла уже повернулась и пошла к двери, намереваясь вернуться в свою спальню, когда…

— Мама… папа?.. — Девушка остановила руку, которая потянулась, было, к ручке, чтобы открыть дверь. Она взглянула через плечо на Гарри, и её сердце ёкнуло в груди, когда она увидела выражение неимоверной грусти и тоски на лице черноволосого парня. Белла не знала, чем были продиктованы ее последующие действия, «просто случился порыв неодолимого сострадания», скажет она себе позже.

Она вернулась к кровати Гарри, который плакал во сне, и в её голове мелькали обрывки его вчерашнего рассказа о смерти родителей. Белла осторожно села рядом с дрожащим парнем и стала нежно поглаживать его по щеке. Она много раз делала такое для Нарциссы, когда у той случались плохие сны, и подумала, что не повредит попробовать то же самое и с Гарри. Она успокаивала его тихим воркованием, продолжая поглаживать по щеке.

— Всё хорошо, Гарри, — шептала девушка. — Ты в безопасности, ты в безопасности. — Примерно через десять минут он заметно успокоился. Она продолжала смотреть на молодое лицо, которое уже сейчас выглядело ярким и суровым, а в скором времени обещало стать лицом красавца-мужчины, после чего заглянула в его глаза. Пронзительно зелёные, но за их изумрудом она видела, что отражающийся в них истинный возраст противоречит его внешней молодости.[1] «Что же такого он видел в своей короткой жизни, что в его глазах поселилась такая тоска», — задавалась вопросом Белла.

Она понимала, что Гарри Поттер пока открыл ей лишь немногое, и с нетерпением ждала возможности узнать его и как можно больше выяснить о том, что произойдёт в будущем. Девушка осторожно встала с кровати теперь уже глубоко спящего молодого человека и готова была вернуться к себе в комнату, но у неё внезапно возникло непреодолимое желание поцеловать его. Это шокировало и смутило Беллу; она никогда ещё не чувствовала такого сильного желания поцеловать кого-либо.

Почти на автопилоте она наклонилась вперёд, а её волосы водопадом растеклись на подушке вокруг головы Гарри. Ещё немного приблизившись, она разглядывала его волевые черты лица, а его запах почти опьянял её и вызывал во всём теле лёгкое покалывание. «Это неправильно», — подумала Белла. Она почти не знала его, а он, соответственно — её. И всё же она чувствовала, что её необъяснимо тянет к нему. Её губы были прямо напротив его губ, таких мягких на вид, и она уже могла почувствовать исходящее от них тепло. Её сердце дико заколотилось.

Она не могла этого допустить. В конце концов, она же Беллатрикс Блэк; мужчины рядом с ней спотыкались, мальчики были пластилином в её руках. Она никогда не была рабом своих эмоций, всегда хорошо умея себя контролировать… до тех пор, пока не обнаружила, что рядом с Гарри её сердце начинает биться сильнее. Быть может, всё дело в обстоятельствах, которые привели к их встрече, таких экзотических, что это стало управлять её желаниями? Что-то вроде табу, что-то настолько фантастическое, что пересилило её чувства… возможно.

Девушка облизнула губы, на волоске от того, чтобы ощутить, насколько в действительности были мягкими губы юноши. Одним заключительным движением она наклонилась и поцеловала его… в щёку. В самый последний момент она нашла в себе силы (или наоборот, растеряла их) и слегка повернула голову влево, запечатлев нежный поцелуй на его щеке. Гарри вдруг завозился, и она стремглав бросилась прочь из комнаты, поражённая своей очевидной бестактностью и немного смущённая. Тем не менее, Гарри не проснулся и не узнал об этом ночном визите Беллы.

* * *

Леди Хогвартс, в соответствии со своим школьным статусом, должна была оставаться нейтральной и беспристрастной по отношению к повседневным делам студентов и профессоров, которые жили и учились в её стенах. Каждый человек должен обладать свободой воли, чтобы выбирать свой путь. Выбирать, как ему жить, выбирать, идти ему по пути света или тьмы, а может и что-то среднее.

На протяжении тысячи лет своего существования она безмолвно наблюдала за своими детьми, коими воспринимала всех студентов, вошедших в её двери. Она наблюдала, как они учились, общались друг с другом, разрабатывали планы и плели интриги, надеялись и мечтали. Она никогда ни во что не вмешивалась, только защищала своих детей от внешних опасностей.

Однако всё изменилось, и опасность теперь исходила не только от внешних угроз, но также и изнутри. Сознание леди Хогвартс могло проникнуть везде, за редкими исключениями, но она не была ни всемогущей, ни всеведущей, поэтому не могла уследить за всеми составляемыми планами и схемами. В лучшем случае, она могла предоставить только некоторую помощь в виде перемещения лестниц, а также создания стен и барьеров, но физически никогда не вмешивалась от имени отдельных студентов для предотвращения инцидентов.

Но теперь, когда директор школы целенаправленно подвергает опасности жизнь одного из её детей, искушая его тьмой, способной уничтожить и сами её стены, все прошлые клятвы и поручения больше не имели над ней силы. Её способность вмешиваться по-прежнему была ограниченной, но она сделает всё, что в её силах, чтобы изменить будущее не только самого Хогвартса, но и жизни двух своих студентов, которых, как она чувствовала, защищать ей приказала сама судьба.

Её сознание предупредило её, когда кто-то поместил на её стены чары, влияющие на всех, кто находился в радиусе их действия, и настроенные на определённого человека. Эти чары представляли собой сильнейшее заклинание принуждения и были размещены на входах в гостиные каждого из четырёх факультетов школы. Больше она этого не потерпит; Леди Хогвартс больше не позволит использовать себя в ущерб другим. Она больше не позволит причинять вред своим детям или манипулировать ими.

Втайне от директора по древнему замку пронёсся мягкий импульс, разрушивший чары принуждения в каждом его камне, а затем установивший новую защиту, которая предотвратила бы подобные манипуляции со школой в будущем. Завтра многие студенты проснутся, недоумевая, почему раньше настолько враждебно относились к Гарри Поттеру, а иногда и применяли к нему насилие.

* * *

Гарри вошёл в гостиную, спотыкаясь по пути. Благодаря потрясающим снам, он никогда ещё не спал лучше с тех пор, как… да вообще никогда. Как и многие другие ночи в последнее время, эта началась со страшных видений и воспоминаний прошлого года, но потом всё вмиг прекратилось, и он почувствовал себя в безопасности и под защитой. А сны, последовавшие за этим, ни в коем случае нельзя было считать страшными или мучительными, скорее их можно было назвать… приятными.

Гарри почувствовал, как его щёки запылали при воспоминании об эротическом сне, который он видел прошлой ночью с участием в главной роли его обалденной соседки. Оставалось лишь надеяться, что когда он увидит её сегодня, то сможет удержать свои эмоции под контролем. Ему не хотелось бы предоставлять весьма проницательной девушке каких-либо поводов для того, чтобы дразнить его.

От открывшейся картины юноша застыл на месте: Белла прошлой ночью, видимо, вообще не спала в своей комнате. Темноволосая девушка сидела за столом, уронив голову на большой фолиант и пуская уголком рта слюну. Каждый дюйм стола, за которым она прикорнула, покрывали книги и старые свитки пергамента.

Гарри тихонько подошёл к ней с восхищённым взглядом, улыбаясь её растрёпанному виду. Однако его улыбка быстро сменилась напряжённой заинтересованностью, когда он взял одну из книг и прочитал её название: «Связывающие магические контракты и способы их разрыва». Другая была озаглавлена: «Нарушение магических клятв: путь к потере магии и смерти», а ещё одна: «Яды, не оставляющие следов и как их сварить».

Его внимание привлёк пергамент под её правой рукой. Он осторожно придвинулся ближе, чтобы увидеть то, что она писала. Выпавшее из руки девушки перо закрывало часть текста, но достаточный кусок пергамента оставался открытым. «Условие девственности — должна быть девственницей перед свадьбой, нарушение этого пункта приводит к недействительности контракта.» Гарри предположил, что такой пункт, должно быть, имеется в брачном контракте Беллы. Он продолжил читать, несмотря на то, что дальнейшую часть пергамента закрывала рука девушки. «Как преодолеть заклятие целомудрия — невозможно, контр заклятие может выполнить только глава дома! Подождите, ГАРРИ ЖЕ — ГЛАВА ДОМА!»

Гарри прочитал эту подчёркнутую несколько раз строчку и чуть не подавился слюной. «Она хочет, чтобы я снял с неё какое-то заклятие целомудрия!» — удивляясь, подумал он. Тем не менее, разглядывая пергамент дальше, он увидел, что Белла описала контр заклинание и сопровождающие движения палочки. «Ха, кажется, она намерена разорвать брачный контракт, потеряв девственность.» Почему-то ему пришлось проглотить большой комок в горле, ощутив сухость во рту.

«Очевидно, Белла действительно не хочет выходить за Лестрейнджа. В этом уж точно её нельзя винить» — размышлял юноша, — «Контракты, связывающие волю — что за варварство!» Гарри сел за небольшой столик для завтрака, сбоку от которого находился бар с запасом чая, кофе, соков, а также ассортиментом фруктов, тёплых булочек и мёда. Несколько минут он смотрел на свою соседку по комнате, обдумывая её ситуацию и задаваясь вопросом, действительно ли он в состоянии что-то сделать с её контрактом. Конечно, в своём времени он был Лордом и Главой Дома Блэк, но она-то не из его времени. Даже если он попытается применить контр заклятие, сработает ли оно? Его внимание привлёк тихий стон, и он, повернув голову, заметил, как несколько дезориентированная девушка открыла глаза и осмотрелась.

— Доброе утро, Белла, — поприветствовал он её, а затем сделал большой глоток своего утреннего чая, попытавшись подавить смешок из-за растрёпанного вида черноволосой красотки. Её волосы торчали во все стороны, а глаза ещё не до конца открылись. Пошатнувшись, она встала из-за стола, быстро собрала свои книги и записи и постаралась незаметно скомкать кусок пергамента под рукой, бросив его затем в камин. У девушки был по-прежнему затуманенный взор, когда она подошла к столу для завтрака. На ней была длинная шёлковая ночная сорочка, которая доходила до середины бедра, и пара пушистых розовых тапочек с мордочкой кролика.

Подойдя к столу, Белла с размаху шлёпнулась в кресло напротив Гарри. Он начал что-то говорить, но она прервала его поднятым пальцем. Схватив появившуюся на столе банку, она развела себе кружку чёрного кофе. Сделав большой глоток горького напитка, девушка с довольной полуулыбкой откинулась на спинку кресла.

— Доброе утро, Гарри, — наконец, поприветствовала она юношу.

— Хорошо спала? — спросил он.

Белла застыла и нервно встретилась с ним глазами, пытаясь отыскать ключ к смыслу вроде бы безобидного вопроса. Неужели он знал, что прошлой ночью она была в его спальне и пыталась его утешить? Моргана! Неужели он знал, что она его поцеловала?! Внимательно взглянув на выражение его лица ещё раз, она несколько расслабилась, поскольку в вопросе, казалось, не было никакого подтекста.

— Ох… Я всю ночь ворочалась с боку на бок, — ответила Белла. — А ты как? Хорошо спал? — быстро спросила она.

— Если честно, поначалу не очень хорошо, но потом… не знаю, мне показалось, что кто-то… неважно, потом я спал очень крепко, — ответил он, откусывая булочку с маслом. Гарри собирался сказать, что слышал что-то шепчущий ему успокаивающий голос, прогнавший все его кошмары, но потом передумал.

— Гмм, — только и прокомментировала она, сделав ещё один большой глоток кофе.

— Итак, какие у нас планы на сегодня? Завтра начинаются занятия, и я подумал, что мы могли бы сегодня… ну, знаешь… лучше узнать друг друга, так как потом у нас не останется много свободного времени, — предложил Гарри, доедая свою булочку.

— Согласна, мне только нужно будет появиться за ужином, чтобы сёстры за меня не переживали, но в общем-то я «за». И если ты не возражаешь, позже я хотела бы ещё кое-что с тобой обсудить.

— Конечно, — ответил он, задумавшись, а не имеет ли это «кое-что» отношения к изучаемому Беллой заклятию целомудрия?

Подкинув галеон, чтобы выяснить, кому первому достанется ванная комната, через час прихорошившиеся подростки вновь встретились в гостиной, готовые хорошо провести день. Они решили проверить то, что им было сказано о посещении времён друг друга. Договорившись, что в первую очередь пойдут к Гарри, они остановились на пороге открытой в коридор двери.

Белла взяла Гарри за руку и слегка сдавила. Юноша вдруг покраснел, что весьма её повеселило. Девушка воспользовалась маскировочными чарами, чтобы скрыть свои черты за блёкло-светлыми волосами и карими глазами. Поскольку было воскресенье, они могли бродить по замку без обычных факультетских мантий. После того как Гарри просветил её, что вельветовые брюки-дудочки немного вышли из моды, Белла надела простые синие джинсы без изысков. Ансамбль завершал угольно-серый джемпер с пересекающей его надписью «The Who».

— Готова? — спросил Гарри, на что Белла ответила утвердительным кивком. Он вышел первым, осторожно потянув девушку за руку, и она последовала за ним, отставая лишь на полшага. Перешагивая через порог, они, независимо друг от друга, закрыли глаза. Когда Гарри остановился, он продолжал чувствовать тепло руки соседки по комнате. Открыв глаза, он посмотрел направо и увидел, что девушка никуда не пропала и сама только что подняла веки. Она в свою очередь посмотрела на него и на её лице вспыхнула улыбка.

— Получилось! — чуть не захихикала она.

— Сработало, — отозвался Гарри, посмеиваясь над её волнением. — Куда пойдём?

— Хмм, плохо, что мы не можем сходить в Хогсмид. Я хотела бы посмотреть, как сильно он изменился, — сказала Белла.

— Не вижу в этом никаких препятствий, — ответил юноша.

— Неужели правила поменялись? В моё время туда можно было попасть только по определённым дням, иначе это считалось нарушением, — проинформировала его Белла.

— Да и сейчас то же самое, что и в твоём времени, — подтвердил Гарри. — Но меня это никогда не останавливало.

— Милорд Поттер, а Вы, оказывается, плохой мальчик! — игриво ухмыльнулась она. — И как же Вы намерены пройти через ворота? Их может открыть только профессор.

— У меня свои способы, миледи, — ответил Гарри с полупоклоном и дьявольской усмешкой.

— Тогда ведите меня, мой таинственный Лорд! — продолжала кокетливо подшучивать Белла. Гарри предложил локоть, и девушка взяла его под руку.

Затем пара проследовала на третий этаж и остановилась перед статуей одноглазой ведьмы по имени Гунгильда из Горсмура. Оглядевшись, они убедились, что поблизости никто не шатается. Гарри посмотрел на статую и прошептал пароль: «Диссендиум», после чего горб каменной ведьмы открылся, освободив короткий лаз в тоннель. Спустя час подростки вылезли через люк в подвале кондитерской «Сладкое Королевство».

Белла наложила на обоих заклинание отвода глаз, и они тихо поднялись из подвала на первый этаж магазина. В торговом зале находились несколько клиентов, осматривающих товар, в том числе двое детей примерно шести-семи лет, которые пускали слюну на разнообразные кондитерские изделия, пока их родители беседовали с другими покупателями.

Подростки вышли на тёплый осенний воздух, и Белла смогла составить своё первое впечатление о будущем. Сначала путешественница во времени осматривалась с большим интересом, но потом разочарованно поджала губы.

— Ничего не изменилось. Ничего, чёрт возьми, не изменилось! Всё те же магазины, которые существуют и в моё время, — фыркнула она, а в голосе отчётливо слышалось разочарование.

— Возможно, но я думаю, что появились новые товары, которых в тысяча девятьсот семьдесят первом году просто не существовало, — ответил Гарри, пытаясь её приободрить.

— Да, может быть, — вяло согласилась девушка. — Давай посмотрим. — И потащила его в начало улицы, намереваясь исследовать магазин за магазином, чтобы посмотреть на изменения (если таковые отыщутся) в различных заведениях. Белла сняла с них заклинание отвода глаз, и после нескольких взмахов её палочки глаза Гарри стали голубыми, а волосы — светло-коричневыми, причём чёлка новой спортивной причёски очень удачно скрывала его шрам, который не поддавался никаким маскировочным чарам.

Первый же магазин, в который они зашли, оказался магазином одежды. Гарри стоял в абсолютном ступоре, пока Белла начала рассматривать один за другим каждый предмет одежды. Девушка превратилась в какой-то вихрь торгового безумия, и всё, что ему оставалось делать — это не вставать у неё на пути. Несмотря на то, что Хогсмид являлся чисто волшебным поселением, в магазине присутствовал довольно-таки большой отдел с маггловской одеждой от известных брендов. Белла, казалось, тяготела к более открытой одежде, против чего Гарри уж точно не возражал. Он лишь присел и высказывал своё мнение по поводу различных нарядов, которые она выбирала.

После двух часов, показавшихся Гарри вечностью, они, наконец, покинули магазин, нагруженные несколькими нарядами, купленными старшей дочерью Блэков. Девушка уменьшила одежду и положила её в школьную сумку Гарри, которую тот прихватил с собой, поскольку её джинсы были слишком обтягивающими, чтобы ещё что-то носить в карманах. Юноша был, конечно же, только «за».

Следующая остановка произошла в местном отделении книжного магазина Флориш и Блоттс. Белла особенно заинтересовалась новейшей историей волшебного мира. Она выбрала несколько книг на эту тему и удалилась в маленький закуток для чтения, где стояла пара стульев. Присев и открыв книгу, девушка бегло пробежалась по главам, пока не нашла то, что искала: главу под названием «Кровавая война».

Гарри сел напротив неё и постарался не отвлекать, пока она читала. Он знал, что скорее всего, она читает об ужасных подробностях Второй Волшебной Войны. О том, как ревнители чистокровности начали истреблять любого, кто не соглашался с их взглядами и убеждениями. Эти убийства затрагивали не только магглов и магглорождённых, но также и полукровок.

Всхлип.

— Мейв, Мейв милосердная! — Белла почти задыхалась от ужаса, а на её глаза начали наворачиваться слёзы. — Так много… так много погибших. — Приложение, в котором были перечислены имена всех тех, кто, как известно, погиб в войне, показывало истинный ужас того, что Волдеморт обрушил на волшебный мир. Сотни имён, многие из которых она знала или о которых слышала в своём времени. На этих скорбных страницах присутствовали также и несколько чистокровных семей, которые были почти или полностью истреблены. МакКинноны, Килборны, Боунсы, Эльсгуды… Поттеры. Список всё продолжался и продолжался.

Так много друзей, которых она знала ещё с младенчества, во времени Гарри были уничтожены. Просто в голове не укладывалось, что за это движение, которое вычеркнет из волшебного мира некоторые старейшие и уважаемые семьи, ответственен лишь один человек.

Она посмотрела на юношу в болезненном недоверии. Всё, что тот мог ей предложить — лишь сочувственный понимающий кивок.

— Боже мой, Гарри! Как Министерство позволило такому случиться?

— Я не знаю, Белла, — сочувственно ответил он своей новой подруге. — Можно назвать множество причин: слепота, апатия, коррупция, но я думаю, что Министерство попросту закрывало глаза, потому что сначала мишенями были только магглы и магглорождённые. Элита и верхушка власти не чувствовали никакой реальной необходимости вмешиваться, ведь, в конце концов, их это не затрагивало. А когда Волдеморт обратил внимание на чистокровных волшебников и Министерство, то он уже обрёл такую силу, что все они были застигнуты врасплох.

Белла отложила книгу, которую читала, в сторону, и взяла томик поменьше. Гарри случайно бросил взгляд на название, когда она неуверенно открывала обложку: «Беллатрикс Лестрейндж: Жизнеописание самой безжалостной убийцы Англии и правой руки Тёмного Лорда».

Он вскочил на ноги и резко захлопнул книгу.

— Белла, не надо. Тебе не нужно это читать! — уговаривал он пока ещё невинную молодую девушку.

— Мне нужно знать, Гарри. Мне нужно знать, кем я стала, — грустно сказала она.

— Нет, не нужно. Это совсем другой человек, ты — не она, — ответил юноша немного более пылко, чем хотел.

— Пока что, Гарри... пока что нет.

— И тебе никогда не придётся, Белла. Как сказала Леди Хогвартс, мы уже изменили временную линию.

— Гарри, книги по-прежнему здесь, а это означает, что изменения не достаточны для того, чтобы поменять мою судьбу, — рассуждала она.

— Но мы всё ещё можем, Белла, мы можем это изменить. Мы можем спасти тебя от такой… судьбы, — заявил он с искренностью.

Девушка мягко улыбнулась, глядя ему в глаза. Хоть в данный момент они и были другого цвета, его энергию и возраст по ним было определить довольно легко.

— Может быть, и сможем, — уступила, наконец, она и передала Гарри книгу, которую он положил на соседнюю полку.

— Я бы сейчас чего-нибудь попил, а ты? — предложил он, накрыв ладонью руку Беллы.

— Не откажусь от напитка и, возможно, лёгкого обеда, — улыбнулась она и схватила Гарри за руку. Он мягко помог ей встать со стула и повернулся, чтобы направиться к двери. Как только он повернулся спиной, Белла уменьшила книгу, которую собиралась читать, сняла с неё охранные чары и сунула в карман.

— Отлично, — воодушевлённо сказал мальчик. — Мы можем сходить в «Три Метлы». Розмерта готовит вкуснейший пастуший пирог[2].

— Розмерта? Розмерта Пезгуд? — уточнила Белла.

— Хмм, если честно, я не знаю её фамилии. Мы зовём её просто мадам Розмерта, — ответил он.

— Если это высокая блондинка с широкими бёдрами и впечатляющими… — Белла показала ладонями перед грудью, что она имеет в виду.

— Ну, в этом смысле Розмерту природа не обделила. Каждый мальчишка в Хогвартсе пускает по ней слюнки, — усмехнулся Гарри. Да ему и самому владелица паба казалась вполне привлекательной женщиной для её возраста.

— В том числе и ты? — с вызовом спросила Белла, стараясь, чтобы это не прозвучало как обвинение. Она была удивлена внезапным всплеском ревности со своей стороны.

Гарри пожал плечами.

— Она неплохо выглядит. Я хочу сказать, что она прекрасно знает, какой эффект оказывает на мужскую часть школы. Но я никогда не пялился на неё, или что-то в таком духе. Меня вообще блондинки не слишком привлекают, — быстро пояснил он.

— Да мне без разницы, — небрежно заметила девушка, или, по крайней мере, попыталась казаться небрежной, но, тем не менее, про себя обрадовалась его ответу.

Гарри открыл дверь, и двух подростков немедленно атаковали звуки и запахи старого паба, одновременно являющегося и небольшой гостиницей. После того, как их глаза привыкли к полумраку, они нашли свободный столик в задней части зала.

Юноша занял стул напротив Беллы и начал осматривать помещение; по его внезапно застывшей позе Белла поняла, что что-то заставило его напрячься. Она как бы невзначай встала и пересела поближе к Гарри, прижавшись к нему так, словно они мило воркуют. Потом она украдкой бросила взгляд в ту сторону, куда он смотрел.

К своему шоку, она разглядела за столиком в тёмном углу зала повзрослевшую версию Люциуса Малфоя. Он был одет в дорогую чёрную мантию, несомненно сшитую из шёлка акромантула, с серебристой окантовкой и зелёной слизеринской подкладкой. Его можно было легко узнать по длинным распущенным волосам платинового блондина.

Белла также узнала и приземистую женщину, сидевшую напротив Малфоя. Ей оказалась Долорес Амбридж, которая в её времени училась на седьмом курсе Слизерина и представляла собой коварную предательскую суку с очень слабой реальной магической силой, но огромным талантом к притворному подхалимажу. Она готова была сделать всё, что угодно, лишь бы вращаться в среде популярных чистокровных.

Рядом с Амбридж сидел ещё один человек, которого Белла узнала — он работал в Министерстве в качестве заместителя руководителя одного из отделов. Она часто его видела, когда сопровождала отца по министерским делам. Он был из тех людей, которые ради повышения в Министерстве были готовы подлизываться и заискивать перед тем, кто, по их мнению, мог дать им какое-либо преимущество. Она имела сомнительную честь наблюдать его во всей «красе», когда он болтал с Министром Магии Милисентой Багнольд во время Святочного Бала в прошлом году.

— Гарри, что тебя так расстроило? — тихо прошептала девушка в его левое ухо. Тёплое щекочущее дыхание послало дрожь по всему его телу, и на мгновение его мысли полностью сошли с рельс.

— Гарри, ты ещё со мной? — мягко толкнула его Белла.

— А? Что? Да… прости, — заикался парень. — Видишь там этих троих? — Он едва заметно показал глазами на стол, где сидели Малфой и остальные.

— Да, а что с ними не так? — спросила она.

— Блондинистый павлин — это Люциус Малфой, один из членов внутреннего круга Волди и настоящий злобный мерзавец. Из-за него на моём втором курсе происходили ужасные вещи. Школу почти закрыли, потому что он приложил руку к невольному спуску с цепи василиска, — прошептал он в ответ.

— Василиска?! — резко прошептала Белла.

— Да, тот чуть не убил нескольких студентов. Но, к счастью, его ликвидировали прежде, чем он успел кого-нибудь убить. — В глазах Гарри появился затуманенный взгляд, на что Белла мгновенно подобралась.

— В этой истории ведь есть нечто большее, чем ты рассказал, не так ли? — спросила она. Гарри пожал плечами и уклонился от подробностей.

— Второй мужчина — это Министр Магии Корнелиус Фадж, — продолжил он.

— Министр Магии, ну надо же. Сколько же задниц ему пришлось вылизать, чтобы добраться до самой вершины, — заметила девушка.

— Ты знакома с ним в своём времени? — спросил Гарри.

— Лично — нет, но я знаю о нём и, сопровождая отца, несколько раз видела его в разных департаментах Министерства. Он настоящий, или можно даже выразиться огромный подлиза. Всегда пытался крутиться в обществе богатых и сильных, — ответила она.

— Ха, не сомневаюсь, что так и есть, иначе, зачем бы ему устраивать здесь встречу с Люци, — скривился в отвращении Гарри. Белла усмехнулась.

— Что? — спросил он, смущённый ухмылкой и смешком девушки.

— Я точно так же звала его в своём времени, — пояснила она.

— Ты знакома с Люциусом? — спросил Гарри.

— Конечно, мы же учимся на одном курсе. Он один из свиты Руди, хотя и гораздо более скользкий и хитрый, чем Лестрейнджи, — подтвердила Белла.

— У него есть сын Драко моего возраста, и мы вроде как заклятые враги. Он постоянно пытается что-нибудь подстроить, а в прошлом году чуть меня не убил, — горько сказал мальчик.

— Ох!

— Да, он со своими подпевалами столкнули меня с четвёртого этажа, и я приземлился на пол фойе. До сих пор не понимаю, как тогда выжил.

— Но их ведь наказали? — сердито спросила она.

— Да нет, свидетелей не было. Я их, конечно, обвинил, но профессор предоставил им алиби, заявив, что в это самое время у них проходило с ним дополнительное занятие, — ядовито выплюнул Гарри.

— Я вижу, что мне ещё многое предстоит о Вас узнать, мистер Поттер, и надеюсь, что Вы предоставите мне такой шанс, — искренне сказала ему Белла. Гарри снова лишь уклончиво пожал плечами.

— Ведьма за их столом — это новый профессор ЗоТИ. Не могу вспомнить её фамилию, что-то вроде уродины или посредника…[3]

— Амбридж, — выплюнула Белла.

— Ты её тоже знаешь? — поинтересовался мальчик.

— Да, к сожалению, я с ней знакома. Но, во имя Аида, она никак не может быть допущена к преподаванию ЗоТИ. По дошедшим до меня слухам она получила по этому предмету «Тролль» на СОВах. Будь с ней осторожен, Гарри, она — злая женщина. Ради достижения своей цели она пойдет по трупам и не станет гнушаться причинять вред другим, — предостерегла Белла соседа по комнате. Гарри в ответ лишь согласно кивнул.

— Здравствуйте, дорогие, вы разве не должны быть сейчас в замке? — спросила у них фигуристая владелица «Трёх Мётел».

— Мы на домашнем обучении, мисс, — не моргнув глазом, солгала Белла. — Но вот захотели приехать и получить представление о Хогвартсе.

— Ну что ж, тогда добро пожаловать в «Три Метлы». Я — хозяйка этого заведения мадам Розмерта, так что, дорогуши, можете заказывать у меня всё, что хотите, — проинформировала их грудастая женщина, кокетливо улыбнувшись Гарри. Белла собственнически сжала его руку, стараясь не прожечь взглядом дырку в блондинке.

— Пару бутылок сливочного пива, пожалуйста, и примите заказ на пастуший пирог для меня и моей…

— Девушки! — быстро среагировала Белла, сверкая на женщину глазами. — И ещё мне салат из креветок, — добавила она сухо.

— Прекрасный выбор, я скоро вернусь с вашим заказом, — сказала им Розмерта, подмигнув перед уходом Гарри.

— Девушки? — удивился он, приподняв бровь и глядя на соседку.

— И не надейся, милорд, мне просто не понравились взгляды, которые она кидала в твою сторону, словно ты какое-то аппетитное блюдо, — ответила Белла, отпустив его руку, в надежде, что он не станет задавать вопросов о её временной потере хладнокровности. Гарри одарил её оценивающим взглядом, но не стал развивать тему. Он слегка потряс рукой, чтобы восстановить кровоток после мёртвой хватки Беллы.

— Так что, это та самая Розмерта, которую ты знала в своём времени? — спросил он.

— Да, чёртова обольстительница, — едва слышно прошептала девушка.

— И что это было? — поинтересовался Гарри, пропустив её слова мимо ушей.

— То, что надо. Розмерта учится на одном курсе со мной, но в Хаффлпаффе. В моё время мальчиков точно так же интересовали её… достоинства, как, видимо, и в твоём, — презрительно ответила Белла.

Гарри собирался сказать ей, что она гораздо красивее Розмерты, но тут его внимание отвлекло упоминание его имени за столом Малфоя. Белла тоже это услышала и посмотрела в ту сторону. Затем она заправила прядь волос за левое ухо и постучала по вдетой в него бриллиантовой серьге-гвоздику.

Юноша посмотрел на неё с любопытством, но прежде чем успел спросить, что она только что сделала, Белла быстро прошептала ему:

— Я активировала чары увеличения чувствительности слуха. Серёжка работает как усилитель, и это чертовски полезно, когда нужно собрать на кого-нибудь компромат. Это семейная магия Блэков. А теперь помолчи и дай мне послушать, о чём они говорят.

Девушка сосредоточилась на разговоре, а Гарри попытался напрячь свой слух, чтобы тоже послушать, но ему удавалось разобрать только отдельные слова. Розмерта вернулась с их заказами и расставила их на столе. Когда красивая барменша подошла, Белла снова неосознанно взяла Гарри за руку. Он улыбнулся ей, гадая, было ли это игрой на публику, или её действительно к нему влечёт? Позволив подобным мыслям легко скользить по краю сознания, он также отдал должное заказанному ранее пастушьему пирогу.

Сорок пять минут спустя Гарри заметил, что Люциус встал и вышел из бара. Фадж и Амбридж ещё пятнадцать минут о чём-то шептались, а потом тоже покинули «Три Метлы».

— Что ж, это был возмутительный, но и поучительный разговор, — сказала Белла и тоже встала. Гарри бросил на стол пять галлеонов, после чего они начали пробираться к выходу. На улице девушка снова взяла его под руку и потянула назад в «Сладкое Королевство».

— Так что же они обсуждали? — спросил Гарри соседку по комнате.

— Тебя, — ответила та коротко.

— Что они обо мне говорили? — обеспокоенно попросил он подробностей.

— Не здесь. Давай вернёмся в Выручай-Комнату, и я расскажу всю эту грязь, — сказала Белла, и он заметил озабоченное выражение её лица, от чего его любопытство, не говоря уже о беспокойстве, только возросло.

Часом позже пара затаилась в нише за статуей одноглазой ведьмы. Было уже почти три часа дня, и по коридору шастало множество студентов.

— По-моему, нам ничего не остаётся, как попытаться слиться с толпой, — предложила Белла, не видя больше никакого способа вернуться на седьмой этаж незамеченными.

— Не обязательно, — озорно улыбнулся Гарри.

— Да? — удивилась она.

Мальчик вытащил из школьной сумки шелковистую на вид мантию, обернул её вокруг себя и мгновенно исчез. Белла от удивления ахнула. Тут вдруг появилась его голова, которая, казалось, просто плавала в воздухе.

— У тебя есть мантия-невидимка! Вот это да, Гарри, ты полон сюрпризов, — рассмеялась девушка.

— Да, есть несколько, — улыбнулся он. — Мы можем вдвоем спрятаться под мантией, чтобы незаметно пройти на седьмой этаж.

— Вы пытаетесь оказаться ко мне поближе, милорд? — промурлыкала Белла, соблазнительно прижимаясь к нему.

— Нуу...

— Весьма красноречиво, милорд, — захихикала она, а Гарри покраснел как рак. — Но сколь ни заманчиво Ваше предложение, по коридорам бродит слишком много людей, и есть высокие шансы в кого-нибудь врезаться. Мы должны просто рискнуть с маскировочными чарами, — предложила Белла.

— Да, полагаю, ты права, — признал юноша, остающийся по-прежнему впечатляюще красным. Пятнадцать минут спустя пара добралась до портрета Варвары Вздрюченного на седьмом этаже. Убедившись, что поблизости никого, они вызвали комнату. Несколько секунд спустя на противоположной стене материализовалась дверь, и двое быстро вошли в неё.

Подростки плюхнулись в облюбованные ими кресла: Белла слева от камина, а Гарри — справа. Девушка заговорила первой, после того как они устроились поудобнее.

— Гарри, Гарри... во что ты уже вляпался? — спросила она, положив руку на лоб и откинувшись на спинку мягкого кресла. Фактически она разлеглась поперек него, а её ноги болтались рядом со второй рукой.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что Министерство хочет выставить тебя как какого-то лживого психа с манией величия, — пояснила она, взглянув на него из-под руки.

Гарри тяжко вздохнул.

— Меня это не удивляет. После фиаско Турнира Трёх Волшебников Фадж уже назвал меня лжецом, когда я сообщил ему о возвращении Волдеморта, — сообщил он ведьме, которая после этого резко выпрямилась.

— Турнир Трёх Волшебников! Его снова начали проводить? — ошеломлённо спросила она.

— Да, в прошлом году, когда вся школа от меня отвернулась, — мрачно ответил он, теребя выпущенную из джемпера нитку.

— Давай-ка пока остановимся, Гарри, я думаю, тебе пришла пора рассказать о своей жизни. Раньше ты упустил несколько вещей, и я подозреваю, что о гораздо большем ты попросту умолчал или скрыл, — заявила девушка.

— Я не люблю говорить о моей жизни, Белла. Для меня это непросто, — тихо ответил юноша, глядя на свои руки.

— Если мы здесь для того, чтобы помочь друг другу… — начала она, — Я думаю, мы должны быть между собой открытыми и честными. Тебе так не кажется? — искренне спросила девушка.

Гарри тяжело откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Несколько минут он молчал, но Белла могла поклясться, что он боролся сам с собой, пытаясь решить, как действовать дальше. Он не стал сходу уклоняться от разговора, и девушка увидела в этом хороший знак, что возможно, теперь он ей откроется.

Прошло ещё несколько минут, после чего Гарри снова тяжко вздохнул. Он, наконец, открыл глаза и уставился прямо на неё. Но она понимала, что смотрел он не на неё, а на что-то в далёком прошлом, на что-то очень болезненное, так как в его глазах застыли слёзы, готовые вот-вот скатиться вниз по лицу. Она встала и медленно подошла к нему, а затем опустилась перед ним на колени. Мальчик, казалось, даже не заметил этого. Белла мягко взяла его руки в свои. Физический контакт словно вырвал Гарри из того места, где он только что находился. Теперь он уже осмысленно взглянул на неё, и зелёные глаза встретились с фиолетовыми.

— На Хэллоуин тысяча девятьсот восемьдесят первого года моя жизнь перевернулась с ног на голову… — В течение нескольких следующих часов Гарри рассказывал свою историю для аудитории из одного слушателя. К концу рассказа Белла оказалась полностью эмоционально опустошённой. Она чувствовала печаль, гнев, ярость, ужас, и множество других эмоций, посеявших хаос в её обычно упорядоченных мыслях. Подчинившись импульсу, она поднялась с пола, переползла к Гарри на колени и притянула его голову к себе на плечо, пока он плакал. Это был очищающий душу плач, в котором мальчик отчаянно нуждался.

Они не торопились отпускать друг друга, просто пытались успокоиться, как умели. Наконец, Гарри убрал руку с её талии, и она с огромной неохотой соскользнула с его колен и уселась на полу, скрестив ноги.

— Теперь чувствуешь себя лучше? — мягко спросила она, и он безмолвно кивнул. — Ты замечательный человек, Гарри. Ты пережил так много и до сих пор твёрдо стоишь на ногах. Чтобы пройти через всё это и не сойти с ума, человеку требуется сильный характер. Ты же не сошёл с ума, Гарри? — слегка улыбнулась Белла, чрезвычайно пытливо вглядываясь в него, на что пятнадцатилетний мальчик издал смешок.

— Нет, по крайней мере, пока, — поддразнил он её в ответ. Белла подарила ему волнующую улыбку.

— Хорошо, не может же глава моего дома быть психом? — в свою очередь поддразнила она.

— Полагаю, что нет. — Напряжение в комнате исчезло, и Гарри нежно посмотрел на Беллу. — Спасибо, — поблагодарил он. Девушка лишь улыбнулась и быстро ему кивнула.

— Моргана! Уже шесть часов! Гарри, я должна встретиться с сёстрами на ужине. Прости, но мне нужно бежать, — торопливо сказала ему Белла. Она без колебаний поцеловала его в щёку, а затем выбежала из комнаты. Юноша стоял в оцепенении, касаясь щеки, куда его только что поцеловали.

— Мерлинова борода! Я же забыл о Луне, мы должны были встретиться за завтраком, — обругал он себя за то, что забыл о причудливой блондинке, с которой вчера познакомился. Гарри бросился в ванную, где умылся, быстро попытавшись стереть с лица следы недавних эмоций. Кинувшись к двери, он прихватил с собой сумку, где лежали Карта Мародёров и мантия-невидимка.

* * *

Белла вошла в Большой зал и тут же заметила своих сестёр, которые вместе сидели за столом Слизерина и накладывали себе на тарелки ужин. Но стоило ей приблизиться к ним, как Андромеда одарила её взглядом, очень красноречиво говорившим: «Где тебя черти носят?». Белла виновато улыбнулась и села напротив них.

— Простите, я немного утратила ощущение времени, — извинилась она перед сёстрами.

Андромеда, услышав такое оправдание, одарила её скептическим взглядом, но никак не прокомментировала.

— Ну и чем ты занималась весь день? — лишь поинтересовалась она.

— Да так, кое-какие исследования проводила, не имеет значения, — ответила Белла, накладывая себе в тарелку парочку отбивных и йоркширский пудинг [4].

— Что же ты изучала? Занятия начнутся только завтра, — смущённо спросила Нарцисса.

Белла окинула взглядом стол, прежде чем склониться в сторону передразнивавших её сестер.

— Искала способ обойти контракт, — заговорщицки прошептала она.

— Белла, ты пользуешься мужским парфюмом? — спросила Андромеда, ощутив мускусный запах, исходящий от сестры. — И кто же этот счастливчик, с которым ты целовалась? — ухмыльнулась она. Глаза Нарциссы расширились от восхищения.

— У тебя есть парень?! — воскликнула младшая Блэк.

— Цисси, потише! Не нужно так орать, и нет у меня никакого парня, — тут же принялась отрицать Белла.

— Я чувствую от тебя запах мужского одеколона, дорогая сестричка, поэтому признавайся, кто этот молодой человек? — не отставала от неё Анди.

— Он не мой парень. И уж точно я с ним не целовалась. Я его обняла — наверное, поэтому и остался его запах, — обречённо прошептала Белла.

— Он красивый? — нетерпеливо заёрзала на своём месте Нарцисса, а её глазки горели неподдельным интересом.

— Ну, определённо не урод... Да, думаю, его можно назвать симпатичным, — смягчилась Белла. Нарцисса снова вскрикнула от восторга и хлопнула в ладоши.

— Кто он? — спросила средняя из сестер.

— Вы его не знаете, и вообще, любопытство кошку сгубило, — раздражённо парировала Беллатрикс.

— И все-таки, как его зовут? — не унималась Анди.

— Не хотелось бы показаться грубой, но я не собираюсь отчитываться вам обо всём, что касается моей личной жизни, — коротко ответила Белла.

— Ооо, да ты влюбилась в него?! — спросила Нарцисса с широко распахнутыми глазами.

— Я этого не говорила, Цисси! И вообще, давайте сменим тему? — умоляюще посмотрела на сестёр Белла.

— Ладно-ладно. — Андромеда жестом показала, что сдаётся.

— Ты, кажется, говорила что-то о контракте, не так ли? — спросила она. — Я не ошибусь, если предположу, что речь идёт о брачном контракте?

Белла раздражённо насупила брови, глядя на сестру, и уклончиво ответила:

— Возможно.

Андромеда посмотрела на сестру со смягчившимся выражением лица.

— Так ты думаешь, что сможешь найти способ обойти свой контракт? — с искренним беспокойством поинтересовалась она.

Белла немного расслабилась, осознав, что та пытается её поддержать.

— Да, мне кажется, что смогу.

— Так это же замечательно, Белла! — тепло улыбнувшись, заявила Анди,.

— Да, это отлично, сестренка! — добавила Нарцисса.

— Да, но... сделать это будет чертовски сложно и мне понадобиться помощь... определённого человека, — тихо сказала старшая Блэк.

— Какого человека? — полюбопытствовала Нарцисса. Брови Андромеды удивлённо взлетели вверх, когда она заметила румянец, заливавший щёки старшей сестры.

— Ты имела в виду этого загадочного парня, не так ли? — осуждающе прошептала она, наклонившись к Белле. Та лишь ещё сильнее покраснела, впрочем, Анди другого подтверждения было и не нужно.

— Что именно он должен сделать? — с подозрением спросила она.

— Тебя это не касается, — горячо возразила Белла. — Кроме того, я вообще не уверена в том, что он сможет или захочет это сделать, — добавила она, подперев голову руками.

Андромеда оперлась на руку Беллы — вспышка той нисколько не затронула более уравновешенную из сестёр Блэк.

— Так как это может повлиять на контракт ещё до подписания?

— Если он сможет мне помочь, это нарушит одно из обязательных условий контракта, — ответила Белла. — Важное условие, несоблюдение которого не позволит магии связать мою волю с Лестрейнджем, — загадочно произнесла она.

У Андромеды мелькнула догадка о том, что же имела в виду сестра, но она не хотела озвучивать эту мысль при Нарциссе.

— Что бы ты ни намеревалась сделать, Белла... пожалуйста, будь осторожна, ладно? — с беспокойством в голосе попросила она сестру.

— Непременно, и, как я уже говорила, он может не согласиться мне помочь, или же это просто будет не в его силах, — с грустью ответила Белла.

— Лили! — неожиданно воскликнула Нарцисса и вскочила, чтобы заключить в объятия свою новую подругу, которая направлялась к слизеринскому столу.

Белла обернулась посмотреть на первокурсницу из Гриффиндора, которая в нерешительности мялась у стола. Многие из слизеринцев-старшекурсников одарили рыжеволосую девочку угрожающими взглядами. Белла же приветственно улыбнулась ей и с теплотой в голосе спросила:

— Привет, Лили. Не желаешь присоединиться к нам за ужином?

— Спасибо, — сказала Лили, нервно озираясь по сторонам от враждебных взглядов студентов, сидевших за столом. Белла, заметив это, выхватила палочку и положила руку на стол, так, чтобы её оружие было направлено на других студентов, и одарила их взглядом, в котором явственно читалось: не провоцируйте меня. Те намёк поняли и быстро сосредоточили своё внимание на еде, а не на магглорождённой первокурснице.

— С нетерпением ждёшь начала занятий, Лили? — доброжелательно спросила Андромеда.

— Конечно! Я до сих пор не могу поверить, что всё это реально, и что меня будут обучать, как совершать волшебство, — восторженно воскликнула Лили.

— Грязнокровка! — начал глумиться кто-то из сидевших за столом. — Недостойная магии!

Лили инстинктивно сжалась и опустила глаза.

— Не делай этого, Лили! — уверенно заявила Белла рыжеволосой девочке, которая, услышав слова сестры своей подруги, произнесённые волевым тоном, подняла голову.

— Ты имеешь полное право находиться здесь. Ты — ведьма, и что-то мне подсказывает, в обозримом будущем далеко не слабая ведьма! Никогда не опускай головы и не теряй решимости во взгляде. Не позволяй этим придуркам запугивать себя и всегда проявляй силу и уверенность, поняла? — с уверенностью в голосе сказала ей Белла. Лили в ответ слегка кивнула головой.

— Если же кто-то всё-таки решится связаться с тобой, — достаточно громко произнесла Белла, желая чтобы студенты, сидевшие рядом с ней за столом, её услышали. — Не постесняйся обратиться ко мне, и уж я-то постараюсь сделать так, чтобы они пожалели о том, что вообще родились, — закончила она свою пламенную речь и окинула представителей родного факультета таким тяжёлым взглядом, что каждому из них стало ясно, что трогать эту гриффиндорскую первокурсницу себе дороже. Слизеринцы были прекрасно осведомлены об искусном владении палочкой Беллы, поэтому вовсе не спешили испытывать судьбу и проверять правдивость её заявлений.

— Спасибо тебе... эмм...

— Белла. Зови меня Беллой.

— Спасибо, Белла, — тепло улыбнулась Лили Эванс, а её зелёные глаза преисполнились благодарностью. «Зеленые глаза, совсем как у Гарри» — подметила про себя Белла. Эта мысль вернула её к разговору, который произошел между ними перед тем, как она поспешила на ужин. Её захлестнула волна грусти, ведь она знала об ужасной судьбе, уготованной для этой жизнерадостной рыжеволосой девочки.

Лили с Нарциссой склонились над своими расписаниями и принялись их обсуждать; четыре предмета у них стояли в одно и то же время, и они собирались по возможности сидеть на них вместе. Белла очень надеялась на то, что Цисси и Лили останутся подругами, ведь им было хорошо вместе. Она никогда не видела, чтобы Нарцисса так по-свойски общалась с кем-либо, кроме членов семьи, поэтому у неё потеплело на душе при виде того, как сестра общается с Лили Эванс. Она сделала мысленную пометку спросить у Гарри, оставались ли девочки подругами в течение всего периода учёбы в Хогвартсе. Сейчас они были настолько близки, что было бы очень тяжело увидеть их расставание, но система деления на факультеты отнюдь не способствовала развитию дружеских отношений между их представителями.

— И все же, ты сегодня собираешься ночевать в своей спальне или вернёшься в секретное место? И знает ли этот твой загадочный мальчик, где оно находится? — усмехнувшись, спросила Андромеда.

— Вернусь в моё секретное место, и, возможно, он тоже будет там, — ответила Белла и нахально показала сёстрам язык.

* * *

Гарри достал Карту Мародёров и попытался с помощью неё определить местонахождение своей подруги Луны, но у него ничего не вышло. Её не было ни в Большом зале, ни в библиотеке, ни в башне Рейвенкло. Разочарованный Гарри потряс картой и спросил:

— Где же Луна Лавгуд?

К его удивлению карта изменилась, и теперь на ней возникло изображение Чёрного озера и деревьев, покрывавших северную часть склона. На краю леса виднелась точка, помеченная именем Луны Лавгуд. «Интересно, что она там делает?» — подумал мальчик. Вернувшись в Выручай-команту, он ясно и чётко произнес:

— Мне нужна метла.

К его удивлению, перед ним появилась его Молния. Он-то думал, что Рон её надёжно спрятал, но потом вспомнил, что комната в пределах замка может призвать всё, что угодно. Гарри усмехнулся, представив реакцию Уизела, когда тот обнаружит пропажу мантии-невидимки, карты и метлы. С помощью наскоро наложенного заклинания уменьшения он изменил размер метлы, так что теперь та умещалась в его кармане, после чего поспешил покинуть комнату.

Гарри проигнорировал направленные на него взгляды и осторожные перешёптывания, коими он удостаивался, перемещаясь по замку. Если бы он хоть немного прислушался к разговорам, то услышал бы множество попыток извиниться за своё поведение. Но все мысли Гарри были сосредоточены на поисках Луны Лавгуд и желании извиниться перед светловолосой рейвенкловкой за своё отсутствие.

Как только Гарри вышел из замка, он тут же извлёк из кармана и увеличил до нормальных размеров свою метлу, после чего в мгновение ока запрыгнул на неё и взмыл в небо, направляясь на север от Чёрного озера. Когда он снизился до линии деревьев, то заметил, как в кроне листвы промелькнуло светлое пятно, по цвету напомнившее ему волосы Луны. Подлетев поближе, он увидел, в каком положении она оказалась. Ощутив прилив адреналина в крови, которая гулким эхом пульсировала в висках, он прибавил скорости, чтобы поскорее добраться до своей подруги.

Он приземлился и обнаружил, что его подруга застряла на дереве, скорее всего из-за действия чар приклеивания. На ней не было ни обуви, ни носков. Из одежды на ней была лишь тонкая футболка и короткая юбка. Её ступни посинели от холода, а зубы отбивали чечётку.

Гарри отменил действие заклинания и поймал её на руки; маленькая блондинка дрожала от холода. Он наложил на неё согревающие чары и принялся растирать ей ноги и ступни, чтобы нормализировать кровообращение, а затем переключился на руки и ладони.

— Луна, Луна, ты в порядке? — обеспокоенным голосом спросил мальчик. После обновления согревающих чар девушка, наконец, почти перестала дрожать, а её зубы — стучать от холода.

— Я думаю, я в порядке и собираюсь вернуться в замок, — тихо сказала она, стараясь не смотреть в его сторону, и попыталась встать.

— Луна, остановись, — сказал Гарри и схватил её за плечи, не давая подняться. — Что случилось, Луна? — спросил он, но девушка продолжала хранить молчание и отказывалась смотреть на него.

— Луна, пожалуйста, поговори со мной. Кто это с тобой сделал? — снова спросил он, умоляя её поговорить с собой.

— Я... думала, что мы друзья, Гарри? — прошептала та едва слышно.

— Конечно же, мы друзья, Луна. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Утром ты не спустился к завтраку, и я искала тебя повсюду, но не могла найти. Я подумала, что ты избегаешь меня и больше не хочешь, чтобы мы были дружили, — подчиняясь внутреннему порыву, дрожащим голосом ответила Луна и подтянула колени к груди.

Гарри снял свой плащ и укутал им миниатюрную девушку, а сам уселся рядом с ней, облокотившись о ствол дерева.

— Я очень сожалею, Луна, я совсем забыл о нашем уговоре встретиться за завтраком. Конечно, я знаю, что это не слишком-то хорошее оправдание, но всё получилось как-то спонтанно, — сказал он с грустью в голосе. Какое-то время Луна молчала, а затем положила голову ему на плечо.

— Я прощён? — мягко спросил мальчик. Она едва заметно кивнула, заёрзав на его плече, а затем придвинулась к нему поближе в поисках тепла. Гарри в ответ обнял её и притянул к себе.

— Итак... Кто это сделал с тобой, Луна? — повторил он свой вопрос.

— Уже не имеет значения. Что сделано, то сделано, — кротко ответила девушка.

— Это имеет значение, Луна. Никому не позволено поступать так с другим человеком. Ты могла умереть здесь от холода! — горячо воскликнул Гарри.

— Я уверена, они бы вернулись назад прежде, чем это успело бы произойти, или же действие заклинания вскоре закончилось, — ответила она, покрепче прижимаясь к нему.

— Где твоя палочка, Луна? — поинтересовался он, удивившись, почему она сама не освободилась от заклятия.

— Они у меня её забрали и выбросили где-то там, под деревьями, — она высунула руку из-под плаща и указала ему направление.

Гарри достал палочку и сосредоточился.

— Акцио, палочка Луны! — прошло несколько секунд, а затем палочка помчалась к ним сквозь листву деревьев. Гарри ловко поймал её и вернул девушке.

— Спасибо, Гарри.

— Не за что, Луна. А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что произошло? — попросил он и повернул голову, чтобы посмотреть на неё.

— Мои соседи по комнате были в ярости. Они утверждали, что я влезла в их сундуки, чтобы забрать свои вещи. Ни слова о том, почему мои вещи вообще находились у них. Я пыталась объяснить им, что никуда я не вламывалась, но они мне не поверили, — пояснила девушка.

— Ты говорила им о том, что вещи забрал эльф? — осведомился Гарри. Луна в ответ лишь кивнула.

— Они всё равно мне не поверили. После этого я ничего не помню, только лишь как открыла глаза, и кто-то из наших старшекурсников отлевитировал меня на дерево, а ещё одна девочка наложила чары приклеивания, — ответила она.

— Они тебя оглушили?! — спросил шокированный мальчик. Луна в ответ пожала плечами.

— Я не знаю. По крайней мере, не припоминаю, чтобы я покидала башню, так что совершенно не знаю, как здесь оказалась. В любом случае, моя палочка была у Мариэтты, а она прошла вглубь леса и выбросила её там.

— Как долго ты находилась на улице? — спросил Гарри.

— Хм, когда они затеяли со мной перепалку, до обеда оставался примерно час. Не знаю, сколько сейчас времени, но с того момента я здесь и нахожусь, — ответила она.

— Луна! Сейчас почти семь часов! Это означает, что ты провела здесь в одиночестве практически восемь часов! Тебя нужно срочно отвести в Больничное крыло, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. — Гарри быстро вскочил на ноги и поднял девушку с земли.

— Не стоит беспокоиться, Гарри, со мной всё будет хорошо. Я просто немного замерзла... И проголодалась, поскольку у меня сегодня и маковой росинки во рту не было, — смущённо пробормотала она.

— Тогда пойдём и поищем что-нибудь съестное. Снова отправимся на кухню, хорошо? — спросил мальчик, и, получив ответный кивок, обновил на девушке согревающие чары, а затем вскочил на свою метлу. Луна оседлала метлу сзади, крепко обняв его, и они взлетели.

Двадцать минут спустя пара уже согревалась на кухне горячим шоколадом, пока стремящиеся помочь эльфы не нагрузили маленький обеденный стол снедью, которой хватило бы на десятерых. Наевшись вдоволь, Гарри решил попытаться уговорить Луну побеседовать со своим деканом. Та долго сопротивлялась этому, но всё же под его натиском сдалась и согласилась упомянуть о произошедшем инциденте в разговоре с профессором Флитвиком.

Гарри сопроводил Луну до башни Рейвенкло, где она крепко обняла его перед тем, как исчезнуть в факультетской гостиной. Их разговор на кухне был интересным и поучительным, поскольку он смог лучше узнать свою подругу, а так же выяснил, что отец девушки является редактором газеты под названием «Придира». Она пообещала организовать ему бесплатную подписку на это издание, назвав это дружественным актом.

Несмотря на всю свою причудливость и странность, которые она порой проявляла, Луна была удивительно глубокой девушкой и умела смотреть на мир под разными углами, тогда как большинство людей на это были попросту неспособны. И это, по мнению Гарри, давало ей определённое преимущество. К примеру, она уверила его, что в замке его поддерживает гораздо большее количество людей, чем он думает, и что порой всё совсем не так, как кажется на первый взгляд.

Так же она поведала ему о том, что замок самоисцелился и проклятие мерзкой летучей мыши развеялось. Она больше не видела следов заклятий на входе в гостиную, но заметила, что замок каким-то образом изменился, и теперь атмосфера в нём стала более дружественной.

* * *

Гарри вошёл в Выручай-Комнату почти сразу после наступления комендантского часа и услышал, как в спальне Беллы кто-то истерически рыдает. Он почти бегом кинулся туда, но чуть не навернулся на пол, споткнувшись о что-то небрежно брошенное.

Мальчик наклонился и поднял книгу, которая валялась на полу. Глубоко вздохнув, он потёр руками лицо, и расстроился, когда осознал, что это был за фолиант. Это оказалась та сама книга из магазина, в которой подробно описывалась жизнь и убийства Беллатрикс Лестрейндж. Он думал, что девушка оставила её в магазине, но оказывается, она тайно прихватила её с собой.

Ну и что теперь прикажете с этим делать? Как ужасно, наверное, узнать, что в будущем ты станешь безумным серийным убийцей, ответственным за смерти мужчин, женщин и… детей. Ему в голову не приходили никакие слова утешения, которыми он мог бы её успокоить.

С замиранием сердца Гарри тихо вошёл в её комнату, надеясь, что что-нибудь придумает, дабы успокоить обезумевшую волшебницу. Он подумал, что за сегодня это будет уже вторая ведьма, которую он постарается утешить, и которая сама утешала его раньше. Кажется, день сделал полный оборот.

Он увидел, что Белла свернулась на кровати в позе эмбриона. Точно так же, как и Луна до этого, она вся дрожала, но не от холода, а скорее всего, от чувства вины или страха. Две эмоции, которые он очень хорошо знал. Гарри осторожно сел на кровать, но девушка не подавала никаких признаков того, что знает о его присутствии. Она лежала к нему спиной и, возможно, просто не почувствовала, как кровать покачнулась.

— Белла? — мягко позвал он. Девушка замерла, но не повернулась. Он нежно положил руку ей на плечо и тихонько сжал.

— Человек в этой книге не ты, Белла. Ты никогда ей не станешь. Там — Беллатрикс Лестрейндж, а ты — Белла Блэк, сильная, умная и независимая молодая женщина, полностью управляющая своей судьбой. — Гарри ласково выводил ладонью небольшие медленные круги по её спине.

— Пока что я — не она, Гарри. Но к Рождеству могу ей стать, — выдавила девушка сквозь рыдания.

— Значит, нужно что-то сделать с твоим контрактом? — спросил он. Белла посмотрела на него полными слёз глазами и кивнула.

— Согласно тому, что я прочитала в этой… книге, — прорычала она, — летом я выйду замуж и не вернусь в Хогвартс до тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, когда я возглавлю нападение на школу и буду убивать всех на своём пути! — Она снова зарыдала.

— Я не позволю этому случиться, Белла. Мы не позволим этому случиться. Вспомни, что сказала Леди Хогвартс — она свела нас вместе, чтобы изменить положение вещей. Не только для школы, но и для нас самих. Твоё будущее может быть ещё не написано и… возможно… моё прошлое тоже, — сказал ей Гарри, и его глаза доказывали, что он искренне в это верит. Девушка перевернулась и обняла его за талию, прижав к себе.

Она потянула Гарри вниз, пока он не лёг на спину на её кровати. Девушка прижалась к нему, положив голову на плечо, а своей правой рукой обхватила его за талию и крепко притянула к себе. Её тело, наконец, перестало вздрагивать, и она смогла усмирить свои рыдания. Таким образом, они пролежали, казалось, долгие часы, пока Белла, наконец, не нарушила молчание.

— Гарри… — прошептала она. — Если… существовал бы способ аннулировать контракт, и мне не пришлось бы выходить замуж за Лестрейнджа… Ты бы помог мне? — тихо спросила она, не глядя на него.

Юноша ненадолго задумался, что ответить, хотя уже знал, что да — он был готов ей помочь, просто немного боялся, к чему это приведёт и как может повлиять не только лично на него, но и на само время. Ему вспомнилось предупреждение Гермионы об опасности вмешательств в прошлое. Но ведь это уже произошло с самого момента их с Беллой встречи. И именно для этого Хогвартс свела их вместе: чтобы изменить положение вещей.

— Да, Белла, я помогу тебе всем, чем смогу. Что от меня требуется? — мягко спросил он.

Девушка медленно подняла голову с его груди. Поймав его взгляд, она глубоко заглянула ему в глаза. Уже не в первый раз она поражалась тому, как быстро научилась доверять этому мальчику из будущего. Как быстро на самом деле она… влюбилась в него. И, видя своё отражение в его глазах, она очень надеялась, что он так же быстро смог влюбиться в неё.

Три невероятно коротких дня казались недостаточным временем для того, чтобы развились чувства к кому-то, но больше не осталось никаких сомнений, что она действительно влюбилась в черноволосого мальчика. Она только не могла разобраться: то ли это сердце ей подсказывало, что она хочет его, то ли мозг слизеринки говорил, что Гарри — хорошее средство для достижения цели, чтобы освободить её от ненавистного брачного контракта. А, собственно, не всё ли равно?

Сейчас Белла была готова отдать предпочтение своему сердцу и позволить ему принять за себя решение.

— Гарри… — начала она, и её сердце бешено заколотилось. Она с любовью смотрела в его глаза, отпустив на волю все свои эмоции и позволив им затопить себя. Её голос стал мягким и тихим, когда она произнесла следующие слова:

— Гарри... займись со мной любовью.

——————————

[1] Какой-то необъяснимый провал в логике автора. По-моему, заглянуть в глаза спящего человека довольно затруднительно. За Гарриком вроде бы не было замечено, что он спит с открытыми глазами :-) (Прим.пер.)

[2] Запеканка из картофеля и бараньего фарша. (Прим.пер.)

[3] В английском языке слова ugly (уродливый), umpire (судья, посредник) несколько созвучны с фамилией Umbridge (Амбридж) (Прим.пер.)

[4] Йоркширский пудинг — традиционный английский пудинг графства Йоркшир. Готовится из кляра и обычно подаётся с ростбифом и подливкой. (Прим.пер.)