Перекрёсток времён (гет)

Гарри пробудился из блаженного сна от запаха сандалового дерева и жасмина, а также от непривычного тёплого веса на своей груди. Неуверенно моргая полуоткрытыми глазами, он обнаружил, что обзор ему закрывает густая копна чёрных вьющихся волос. Прошло несколько секунд, прежде чем он восстановил в памяти прошедшую ночь, и по его лицу расползлась огромная улыбка. До Беллы он никогда не обжимался с девушками и сейчас не мог себе представить ничего лучше этого.

Его губы с непривычки слегка побаливали, но юношу это волновало в последнюю очередь — он наслаждался сохранившимся вкусом губ девушки, когда пробежался языком по своим, чтобы собрать каждую оставшуюся частичку её аромата. Мозг Гарри, наконец, полностью освободившись от остатков сна, выдал ему чёткое осознание того, что он лежит в постели Беллы! А Белла лежит на нём! Он судорожно ринулся перебирать воспоминания о прошедшей ночи, опасаясь того, что мог совершить что-то абсолютно глупое. Он же не… у них же не было… они не могли?!

Гарри провёл рукой по своей груди и обнаружил, что на нем нет свитера! «Цирцея[1] милостивая!» — в панике подумал он. Другой рукой он обнимал Беллу, и его пальцы касались голой кожи. «Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!» Он не мог поверить, что был настолько глуп, чтобы… что делать, если у них был секс… а как насчёт проклятия?!

Рука Гарри, обнимавшая Беллу, медленно начала подниматься вверх по спине девушки. Юноша облегчённо вздохнул, когда почувствовал кончиками пальцев кружевную ткань бюстгальтера. Затем он позволил руке скользнуть вниз по девичьей спине: было ещё одно место, которое он должен был проверить. Оставалось надеяться, что его догадка была верной, и что между ними ничего… хмм… не произошло. Пока его рука медленно продвигалась к пояснице девушки, он не чувствовал ничего, кроме тёплой кожи. Гарри сдвинул ладонь ещё чуть ниже и… слегка выдохнул, когда его пальцы сомкнулись на плотной хлопчатобумажной ткани юбки.

— Еще немного ниже, милорд, и я буду вправе ожидать от Вас обручальное кольцо, —усмехнувшись, тихим страстным голосом прошептала девушка, нарушая тишину.

— П-прости, я волновался, что мы… ну, ты знаешь… гмм, — заикался Гарри, и Белла музыкально хихикнула.

— Нет, Гарри, мы не занимались сексом, — приятно удивившись, уточнила она, затем повернулась к нему, опёрлась подбородком о его грудь и заглянула в изумрудные глаза. — Во всяком случае, пока что, — поддразнила она. — Знаешь, а ты довольно удобная подушка, нужно будет держать тебя поблизости, — задумчиво произнесла Белла.

— Да неужели?! — с вызовом поинтересовался Гарри и кинулся щекотать её со всех сторон. Девушка вскрикнула и всеми силами попыталась убежать от вездесущих пальцев юноши. Эта возня привела только к тому, что они оба ещё сильнее запутались в простынях, и Белла, случайно потянув Гарри на себя, грохнулась вместе с ним с кровати.

Гарри вдруг обнаружил себя в будоражащем кровь положении между прелестных ножек Беллы, которые сомкнулись вокруг его талии. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, их хихиканье и смех постепенно угасли, сменившись глубоким участившимся дыханием и наполненными желанием взглядами. Подростки молчали некоторое время, не в силах совладать с бурей гормонов, и просто жадно пожирали друг друга глазами.

— Гарри, — тихо прошептала Белла. — Я думаю, нам нужно, гм… может быть, просто… привести себя в порядок.

Гарри попытался быстро выпутаться из плена простыней и обхвативших его конечностей. Белла снова захихикала, наблюдая за его весьма комичными потугами. Лицо юноши стало свекольно-красным от смущения, когда пытаясь встать, он несколько раз споткнулся. Наконец, поднявшись, он взлохматил руками волосы, нервно оглядываясь в поисках своего свитера, в который был одет прошлым вечером, когда он вошёл в спальню Беллы.

Оставив, в конце концов, это безнадёжное дело, он, то и дело заикаясь в извинениях, направился в свою комнату через их общую ванную. Белла ничего не могла с собой поделать и рассмеялась над отступающим молодым человеком. Затем она улеглась на пол и уставилась в потолок.

— Это было так чувственно! — прошептала она в никуда. — Мейв, надеюсь, я смогу продержаться, пока он не завершит ритуал. — И пока она лежала на полу, в её воображении проносились эротические картины с участием её и Гарри.

Двумя часами позже подростки стояли у открытой двери уже одетые и собранные к началу второго учебного дня в школе и смотрели в пустынный коридор. Белла озвучила то, что они оба чувствовали в этот момент:

— Это становится всё сложнее, правда? Я имею в виду, разлучаться, — прошептала она, потянувшись к руке юноши.

— Это точно, — согласился Гарри, криво улыбнувшись.

— Ты ещё не думал о том, о чём мы говорили? — спросила девушка.

— О выборе времени, в котором мы будем жить? — уточнил он, уже зная ответ. Белла кивнула.

— Да, просто… нам нужно о многом подумать и хорошенько все взвесить, — ответил Гарри с тяжёлым вздохом.

— Если это поможет… Я думаю, ты был прав насчёт того, чтобы в нашей борьбе с Волдемортом использовать оба времени. В школе уже сейчас, в моём времени, учатся многие его сторонники. Если из твоей истории мы выясним, кто из них впоследствии стал Пожирателем Смерти, то сможем остановить их прежде, чем они зайдут так далеко.

— Это определённо неплохая мысль, — ответил Гарри, слегка поморщившись и теребя свой воротник.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Белла, приподняв бровь.

— Да, просто шея немного побаливает, — улыбаясь, ответил он.

— Вот как? — смущённо спросила девушка. — Ты травмировался во время нашего барахтанья в кровати? — усмехнулась она.

— Нет, полагаю, это из-за прошлой ночи, — ответил Гарри.

— Прошлой ночи? — переспросила она.

— Ага, кажется, моя девушка решила сделать мне подарочек в виде милой цепочки засосов вокруг шеи, — усмехнулся Гарри, потянув вниз воротник, чтобы показать ей, что случилось по её милости.

Белла усмехнулась:

— Ну, я просто пометила свою территорию, милорд.

— Что ж, теперь я определённо отмечен, — усмехнулся он в ответ.

— Итак, увидимся после ужина? — уточнила Белла, с довольной улыбкой любуясь делом губ своих.

— К сожалению, нет, — ответил Гарри, виновато пожав плечами.

— Не увидимся? — спросила девушка в замешательстве.

— Да, кажется, вчера у нас с новым учителем ЗоТИ случились некоторые разногласия, и она назначила мне отработку сегодня вечером, и… так до конца недели.

— Ох, Гарри, — вздохнула Белла, покачивая головой. — Первый день учёбы, а ты уже схлопотал отработку. Это, должно быть, рекорд какой-то.

— Амбдрищь[2] сама напросилась! Перед всем классом назвала меня лжецом, который заявляет о возвращении Волдеморта только ради привлечения к себе внимания, и намекнула, что, возможно, это я приложил руку к смерти Седрика! Она просто привела меня в ярость! Я ни за какие коврижки не спустил бы ей это с рук! К тому же, она абсолютно ничему нас не учит! Говорит, всё, что нам нужно знать — это теория и больше ничего! — раздражённо высказался юноша. — Как тётя Вальбурга сказала мне: «мы сокрушим наших врагов, мы не позволим оскорблять себя или наш дом», — процитировал он мантру матриарха дома Блэк.

— Гарри, я предупреждала тебя на её счёт! Она коварная и подлая сука, а из разговора, что я подслушала между ней, Фаджем и Люциусом следует, что они хотят выставить тебя своего рода бредящим психопатом, которого следует поместить в Азкабан!

— И что я должен был, по-твоему, сделать в этой ситуации? Просто молча сидеть, пока она поливает меня грязью и настраивает студентов против меня ещё больше, чем есть сейчас?! Я не собираюсь быть мишенью для всеобщих нападок, Белла, я категорически отказываюсь от такой роли! — возмущался Гарри, не понимая, почему она на него сердится.

— Конечно же, нет! — упрекнула его девушка. — Реагировать можно по-разному. Ты, как истинный гриффиндорец, тут же мастерски начинаешь лезть на рожон и выходить из себя, — она осуждающе скрестила руки на груди. — …А вот представитель моего факультета повел бы себя совсем иначе, — продолжила она с усмешкой.

— Тогда прошу тебя, о, мудрец Слизерина, просвети меня, как я должен реагировать на подобные выпады? — ухмыльнулся парень, получив в ответ предупреждающе поднятую бровь Беллы.

— С тонкостью, Гарри, с тонкостью. Я знаю, что большинству гриффов это понятие чуждо, но в отношении тебя я питаю большие надежды, не говоря уже об ожиданиях, — подтрунивала она. — Предположу, что её тактика состоит в твоей дискредитации, верно?

— Да, как и тактика всего Министерства, — застонал Гарри.

— Что ж, тогда нам следует перевести стрелки на истинное лицо жабы. Сомневаюсь, что она имеет соответствующие СОВы, не говоря уже о ТРИТОНах, чтобы преподавать Защиту от Тёмных Искусств. Я бы начала с этого. Достаточно лишь пустить слушок об отсутствии у неё необходимых качеств и знаний для этой работы, и поверь мне, к обеду это будет обсуждать уже вся школа. Потом останется только сидеть, сложа руки, и смотреть, как студенты начнут массово рассылать письма домой. Лично я начала бы с Рейвенкло, поскольку они наиболее беспокоятся о своих оценках, особенно те, у кого в этом году СОВы или ТРИТОНы. Я гарантирую, что к концу недели школьный совет и Министерство завалят письмами разъяренные родители, которые будут требовать её увольнения, — заверила Белла.

— Но что делать до этого? Я должен молча сносить нападки? — покачал головой Гарри.

— Я же не призываю тебя не защищать себя. Просто прояви смекалку. Будь изобретателен и безжалостен к тем, кто будет преследовать тебя, Гарри. Но делай это в соответствии со своим статусом Лорда и Главы Древнего и Благородного Дома. Используй для мести свой титул и вес в обществе, который он несёт за собой, применяй против них их же собственные законы. Ты будешь удивлён, что может сойти с рук главе Древнего и Благородного Дома.

— Ты права, думаю, мне следует спустить с цепи своего внутреннего слизеринца, — размышлял юноша, заработав поощрительную улыбку от своей девушки.

— А теперь поцелуй меня, или мы опоздаем на занятия, — поддразнила Белла, прижавшись к его губам в сногсшибательном поцелуе. — Увидимся после твоей отработки, Гарри, и помни — контроль, терпение и тонкость.

— Да, да, — ответил юноша, и они вместе переступили порог двери.

* * *

Альбус Дамблдор в ярости метался по своему кабинету. Он перепробовал все имеющиеся в его арсенале диагностические чары, но так и не смог понять, почему не работают его серебряные приборы для слежки. Директор был уверен в том, что они работают как нужно, но по неизвестной причине не предоставляют ему сведения о цели, на которую были запрограммированы: Гарри Поттере.

Один из приборов следил за состоянием его здоровья, другой — определял место положения, третий же отвечал за сбор сведений о силе его магического ядра. А ещё одно устройство измеряло силу и действенность заклятий, которые были наложены на мальчишку. Поэтому неудивительно, что директор буквально-таки кусал локти от досады из-за того, что утратил возможность следить за мальчишкой с помощью магии.

Даже охранные чары школы молчали о местонахождении мальчика. А портреты и привидения и вовсе отказались шпионить для него. Как он может управлять переполненной подростками школой без пособничества портретов и привидений? И что случилось с домовыми эльфами? Они заявили ему, что замок приказал им не шпионить за студентами, а сообщать об их месте пребывания лишь в случае, если те окажутся в беде. Замок приказал? Что за абсурд?

Но это было ещё полбеды. Северус так же доложил ему о том, что замок на корню пресекает любые попытки заколдовать или проклясть его стены, двери или какое-либо другое пространство, в котором обитают студенты. Создавалось впечатление, что Хогвартс отвернулся от него. Быть этого не может! Он же директор и должен контролировать школу. Не так ли?

Альбус ощутил, как сработали сигнальные чары, установленные на винтовую лестницу, ведущую в его кабинет. «Что ж, по крайней мере, это заклинание не утратило силу», — пробормотал он себе под нос, услышав осторожный стук в дверь.

— Северус, мальчик мой, проходи, не стой в проходе, — позвал Дамблдор темноволосого зельевара, усаживаясь в своё кресло за столом.

— Что тебе удалось выяснить, Северус? — поинтересовался директор у своего союзника.

— Все заклятия развеялись, директор, это просто невероятно. Даже если бы чары принуждения разрушились, всё равно, их эффект сходил бы на нет постепенно, оставляя видимые следы. Но со всех студентов, к которым я применил подобные чары, они попросту исчезли, — доложил Снейп, привычно усмехаясь.

— Занимательно, — сказал Альбус, скрестив пальцы рук между собой. — Это весьма неожиданный поворот, но отнюдь не решающий. Признаюсь, идея стравить Гарри со студентами была не самой разумной. Мне нужно было закалить его характер, а не сломить; пожалуй, в прошлом году я пустил ситуацию на самотёк. Необходимо, чтобы Поттер прочувствовал и испытал всё тоже, что и Волдеморт, но при этом не стал на сторону тьмы. Он должен понимать своего врага для того, чтобы победить. Но Северус, мне нужно так же, чтобы мальчишка прислушивался ко мне и моим советам, хотя до сих пор он обошёлся и без моей помощи. И я боюсь, что он станет ещё более упрямым, чем сейчас. Чёрт бы побрал Сириуса с его дурацким завещанием! Ну кто, скажите на милость, эмансипирует пятнадцатилетнего подростка, а затем ещё и предоставляет ему статус Главы рода?! Я был уверен в том, что Люциус станет правдами и не правдами оспаривать завещание, — дал волю эмоциям раздражённый Альбус.

— Не стоит беспокоиться, директор. Адвокаты Малфоев собираются оспаривать вменяемость этого щенка Блэка, чтобы отменить завещание и вернуть им право наследования титула Лорда. Я не сомневаюсь в том, что уже к концу семестра, если не раньше, новым главой рода Блэков станет Драко, — усмехнулся Северус.

— Я не думаю, что это к лучшему. Меня передёргивает от мысли, что Люциус может сделать с состоянием Блэков. Он непременно окажет финансовую поддержку Волдеморту, поддержку несметно бóльшую, чем те скудные денежные средства, коими обладает Орден и Министерство вместе взятые. Нет, намного лучше было бы, если бы наследие Блэков оставалось нетронутым, а их род был предан забвению, — размышлял Альбус, поедая лимонные дольки.

— Господин директор, я не думаю, что это возможно. Даже если Драко и не получит статус Лорда Блэка, Нарцисса — урождённая Блэк, и она единственная, кто вправе претендовать на фамильное наследие. И уж точно не стоит забывать о том, что она далеко не новичок в политике. К тому же, жена Люциуса Малфоя весьма проницательная особа и уж точно своего не упустит, — заметил зельевар, стряхивая крошки со своей чёрной, как ночь, мантии.

— Я не профан в политических играх, Северус. Ты же знаешь, есть масса способов легальными путями добиться подтверждения кровного статуса родства, который позволит ей получить доступ, но на это могут уйти годы. И к тому времени наши проблемы уже разрешатся, — произнёс Альбус и мысленно добавил: «По крайней мере, я на это очень надеюсь».

Дамблдор вновь вернулся к обсуждению своей главной проблемы:

— Северус, нам не нужен независимый Гарри Поттер. Чтобы вернуть порядок и стабильность в наш мир, он должен быть готов добровольно расстаться с жизнью — только в этом случае Волдеморта можно будет одолеть.

— Если для того, чтобы победить Темного Лорда, требуется умертвить Поттера, то я могу в любой момент подстроить несчастный случай для этого избалованного принца, — зловеще улыбнулся Снейп, лелея мысли о кончине рода Поттеров. Наконец-то он сможет отомстить ненавистному Джеймсу, стерев последнего представителя его Дома с лица земли отныне и навеки.

— Нет, Северус, мальчик мой, смертельный удар должен нанести именно Волдеморт. Чтобы он перестал быть несокрушимым, пророчество должно сбыться. И очень важно, чтобы Гарри схлестнулся с ним добровольно. Вместе с мальчиком он неосознанно уничтожит и частичку своей души, что, безусловно, сделает его уязвимым и ослабленным.

— Я всё ещё не могу понять, как его душа могла разделиться на части при попытке убить мальчишку, — произнёс Северус, с недоверием качая головой.

— О, благодаря этой случайности он и смог вернуться. Частичка его души, отколовшись, вошла в единственное живое существо, которое находилось в комнате, и стала для Тома своего рода якорем в этом мире, в то время как вторая половина души улетела Мордред знает, куда. Но как только с Томом будет покончено, я смогу вернуть всё на круги своя, — ответил Дамблдор, улыбаясь мыслям о личной утопии для волшебников.

Северус сделал над собой усилие, чтобы не закатить глаза. Его поражала наивная вера Альбуса в то, что ему под силу сравнять всех волшебников под одну гребёнку. Слишком много среди них амбициозных и самодостаточных личностей, а значит, подобному никогда не бывать, сколько бы Дамблдор ни пытался манипулировать магическим сообществом, злоупотребляя своим статусом.

* * *

Гарри подошёл к классу зельеварения в подземельях, у которого уже томились в ожидании урока многие студенты. Как обычно, они разделились по факультетам: у одной стены стояли слизеринцы, у другой — гриффиндорцы. Гарри лишь вздохнул по поводу системы деления на факультеты, которая внушила дух соперничества и прочно укоренила предрассудки в неокрепших умах студентов. Ни между кем не было бóльшей вражды, чем между факультетами Львов и Змей.

По словам Беллы, даже в её время враждебность между этими двумя факультетами уже глубоко укоренилась. У юноши промелькнула мысль о том, когда же началось это противостояние, или так было всегда?

— Привет, шрамоголовый! — Гарри почувствовал раздражение, когда в его мысли ворвался знакомый, тянущий слова голос. Что ж такое с этим Малфоем, он действительно больной, или у него какая-то мания? «Думаю, пришло время преподнести ситуацию под другим углом», — подумал Поттер.

— Малфой, я начинаю всерьёз беспокоиться о твоём поведении, — произнёс он озабоченным голосом.

— Неужели ты наконец-то признал, что боишься меня, — рассмеялся Малфой, примеру которого последовали Панси Паркинсон, Крэбб и Гойл. Другие же слизеринцы, заметив небольшую ухмылку на лице Поттера, поняли, что он что-то приготовил для блондинистого сутенёра.

— О, я ничего не сказал по поводу того, что опасаюсь тебя, Малфой, я лишь обеспокоен … ненормальной одержимостью, которую ты проявляешь в моём отношении. Если бы у меня была такая великолепная девушка, как мисс Паркинсон, я уделял бы ей всё своё внимание, а не… гмм… гонялся за другими мальчиками, — Гарри бросил обеспокоенный взгляд на Драко и быстро кокетливо подмигнул Панси.

— Прости, но я не разделяю твоих предпочтений, Малфой, и на твоём месте обратил бы свою ненормальную тягу в сторону другого волшебника, сладкого мальчика, — Гарри посмотрел на него извиняющимся взглядом и с трудом удержался, чтобы не расхохотаться над полностью ошеломлённым выражением лица хорька. Панси, казалось, разрывали на части противоречивые эмоции: с одной стороны она хотела защитить Драко, с другой же — её щёки покраснели от недвусмысленного комплимента «золотого» мальчика.

Крэбб и Гойл просто не поняли игру слов и не знали, как реагировать на заявление ненавистного Поттера. Остальные же слизеринцы на удивление втихомолку посмеивались над наследником рода Малфоев. «Возможно, не все они овцы из одного стада», — подумал Гарри.

Дверь в класс внезапно открылась, и на её пороге возник хладнокровный как всегда мастер зелий. Он быстро окинул взглядом весёлые лица слизеринцев и гриффиндорцев, которые пытались подавить смешки, после чего его глаза повернулись в сторону своего крестника, который что-то бормотал, но не мог это оформить в связную речь. Затем его взгляд переместился на Гарри, который выглядел совершенно невинным. Этого фасада для сальноволосого профессора было достаточно, чтобы понять, кто стал источником такой приглушённой весёлости.

— И чего же вы ждёте? — прорычал Снейп. — Занимайте свои места! — Слизеринцы стали занимать места первыми, и Гарри был потрясён, когда получил пару одобрительных кивков из проходившей мимо него группы со змеиного факультета.

Сам он вошёл вместе с оставшимися одноклассниками и занял место за столом в задней части класса. Вскоре к нему присоединилась Гермиона Грейнджер, которая робко улыбнулась, занимая место рядом с ним. Гарри лишь молча кивнул ей в знак приветствия.

— Сегодня некоторые из вас, по крайней мере, те, у которых работает хотя бы половина клеток головного мозга, будут варить снотворное зелье. Это один из составов, который может попасться вам на предстоящих СОВах. Это сложное и капризное зелье, которое требует твёрдой руки и точных измерений, кроме того вам необходимо неустанно следить за распределением температуры в своих котлах. И я не питаю ложных надежд на то, что в процессе выполнения задания… все останутся невредимыми, — зловеще закончил Снейп.

Он взмахнул палочкой, и на доске появился список необходимых для зелья ингредиентов, порядок их добавления, и количество помешиваний. Студенты покинули свои места, чтобы достать из кладовой необходимые им ингредиенты. Гермиона тоже быстро встала и направилась вместе со всеми, а Гарри решил подождать, пока толпа не рассосётся.

— Гарри, я взяла для тебя ингредиенты, — неуверенным голосом произнесла Гермиона, с тоской глядя на него, словно нуждалась в каком-то положительном отклике.

— Спасибо, — сухо поблагодарил тот, подготавливая свой котёл, и Гермиона последовала его примеру.

В неловком молчании оба приступили к нарезке ингредиентов для зелья. Гермиона не могла долго выносить такую тягостную атмосферу, поэтому решила, что должна первой нарушить молчание, поскольку Гарри был достаточно упрям для того, чтобы за весь урок не произнести ни слова.

— Мне так жаль, Гарри, — прошептала девушка полным эмоций голосом.

Воцарилась небольшая пауза, в течение которой казалось, что юноша её не слышал.

— Я знаю, Гермиона, — ответил он, наконец, решившись.

— Ты… ты читал моё письмо? — мягко спросила она.

— Читал. И хотел ответить тебе, — спокойно заявил Поттер; это его заявление чуть не заставило девушку разреветься от радости.

— Правда? — выдохнула она, получив утвердительный кивок от Гарри. Из её левого глаза вытекла одинокая слезинка и устремилась вниз по щеке. От этого в его сердце что-то защемило, словно она склеила струну, которую сама же разорвала до этого. Не раздумывая, подушечкой большого пальца он осторожно смахнул одинокую слезу со щеки девушки.

Глаза Гермионы наполнились слезами, она выжидающе взглянула на Гарри, который продолжал безмолвствовать, но по взору она поняла, что прощение ей все же удалось вымолить. Девушка уже хотела броситься ему на шею, но строгий взгляд и поднятая рука Поттера дали ей понять, что сейчас не время для восстановления дружеских отношений. Гермиона отрывисто ему кивнула, улыбнувшись всё ещё полными слёз глазами, и вернулась к работе над своим зельем.

Гарри добрался до третьего этапа приготовления зелья из пяти и добился идеального цвета зелёного лайма — точно так оно и должно было выглядеть согласно инструкции. Теперь зелье требовалось кипятить на медленном огне в течение двадцати минут и одновременно пропитать экстрактом Белладонны покрошенный корень Валерианы.

— Так-так, Поттер, позволяем мисс Грейнджер сделать свою работу за себя? Это мошенничество, а я не потерплю в своём классе мошенников, — улыбнулся Снейп оскалом сытого хищника. — Соберите свои вещи и покиньте мой класс, я проинформирую главу вашего факультета о Вашем изгнании.

— Нет, — ответил Гарри спокойным ровным голосом.

— Что Вы сказали? — с угрозой переспросил Снейп.

— Я сказал «нет». Ваши обвинения необоснованны, и абсолютно бездоказательны. Если Вы считаете меня мошенником, то будьте так добры предоставить доказательства, — ответил Гарри тем же ровным голосом.

— Да как Вы… да просто взглянув на это зелье, я могу утверждать, что это не Ваша работа! — прорычал Снейп.

— И опять же, я просил доказательств, а не предположений. Это действительно моя собственная работа, и взглянув на зелье мисс Грейнджер, Вы можете увидеть, что она пока в шаге позади меня. Итак, я ещё раз спрашиваю, какие у Вас имеются доказательства того, что я мошенник? — спросил Гарри, глядя прямо в глаза профессора.

— Ты, высокомерный мелкий щенок, в этом классе я — последняя инстанция, и моё слово — закон, — выплюнул Снейп, скривив губы в снисходительном рычании.

— Если уж речь пошла о законах, профессор… — начал Гарри, особо подчеркнув последнее слово, — То в соответствии с уставом Хогвартса, все споры между профессором и студентом должны решаться в присутствии директора, и, в случае дальнейших разногласий, вынесены на суд кворума, в который входит директор и главы всех факультетов. Если при этом одной из сторон спора является профессор — глава факультета, то на слушаниях его место занимает другой член преподавательского состава.

Северус на мгновение оказался в шоке. Он-то ожидал, что Поттер как обычно не удержит в узде свой позорный нрав и сбежит, хлопнув дверью, позволив профессору отнять баллы и, возможно, назначить ему отработку-другую. Но он никак не ожидал того, что мальчик останется абсолютно спокойным, да к тому же слово в слово процитирует школьные правила, касающиеся споров между студентом и преподавателем.

— Директор вряд ли выкроит время для выслушивания Вашего нытья, Поттер, — ответил Снейп, на что Малфой хихикнул, однако другие слизеринцы, как ни странно, промолчали. Гриффиндорцы тоже безмолвствовали, то ли в ошеломлённом недоверии, то ли от чувства стыда из-за своего предыдущего отношения к товарищу по факультету. Лишь Гермиона смотрела на Гарри в благоговении.

Юноша несколько устрашающе ухмыльнулся зельевару.

— Я так понимаю, профессор, что Вы отказываетесь выполнять Ваши обязательства в качестве наёмного преподавателя данного учебного заведения и вынести наши разногласия на суд директора? Если дело обстоит так, профессор, то я вынужден напомнить Вам, что тем самым Вы нарушаете мои права студента. Поскольку Вы препятствуете единственной форме арбитража в этой школе, я буду вынужден действовать как глава Древнего и Благородного Дома Блэк, и выдвину официальные обвинения против Вас в другой доступный мне орган арбитража — Визенгамот, где я подниму вопрос о вашей компетентности и беспристрастности, — сверкнул Гарри глазами на мужчину.

Вот так вот! Гарри загнал профессора в угол, откуда тому оставалось только два выхода: либо ему пришлось бы доказывать свою правоту перед Дамблдором и другими главами факультетов (Северус, естественно, не заблуждался, на чьей стороне в таком случае окажутся симпатии деканов), либо предстать перед Визенгамотом (в этом случае исход был ещё более неопределённым). Старые дома и большинство младших наверняка выступят в поддержку Поттера, чтобы снискать благосклонность очень влиятельной на политическом поле семьи, даже если сам Поттер пока что этого и не понимает.

В любом случае, ему придётся принять унижение от рук человека, которого он ненавидел лишь чуть меньше, чем Джеймса Поттера. Эта мысль претила ему, но он должен был поступить именно так. «Когда это у Поттера успел заработать мозг?», — внутренне кипел Снейп. Он посмотрел на мальчика убийственным взглядом, и, хоть и был в данный момент без палочки, выглядел так, словно готовился нанести удар по ненавистному зеленоглазому мальчишке.

Гарри заметил состояние профессора и раздумывал, стоит ли надавить на него ещё немного, чтобы полностью вывести мужчину из себя, или пока оставить всё как есть. Наконец, с расчётливой ухмылкой он продолжил:

— Если продолжите доставать меня, профессор, то я публично уничтожу Вас до такой степени, что Вам повезёт, если найдёте работу выдавливателя гноя из стручков бубонтюбера. Вы притесняете и запугиваете меня в последний раз, Снейп. Теперь черта проведена… попробуйте пересечь её на свой страх и риск, — предупредил Гарри ненавистного человека.

Весь класс вздохнул от такой недвусмысленной угрозы и подался вперёд, практически сползая со своих стульев, чтобы не пропустить, чем закончится это противостояние. Губы Снейпа скривились, он открывал и закрывал рот, совсем как рыба, и наконец, скорчив гримасу, словно от боли, он нарушил молчание:

— В кабинет директора, живо! — медленно пробурчал он, после чего Гарри наблюдал, как зельевар с развивающимися словно крылья летучей мыши полами мантии поспешно покинул класс и направился, предположительно, в сторону кабинета Дамблдора.

— Боже мой, Гарри, что ты наделал? — ахнула Гермиона, опасаясь за друга.

— Всего лишь защитил свои права, Гермиона. Я думал, уж кто-кто, а ты-то должна была бы знать это положение устава, — сказал он, приподняв бровь. Девушка скромно покачала головой.

— Прости, но я об этом не знала. Если бы знала, то предложила бы воспользоваться им ещё на первом курсе, — ответила она извиняющимся голосом. — Могу я помочь тебе с чем-нибудь ещё? — нерешительно спросила она.

Гарри повернулся к ней и быстро, но тепло улыбнулся.

— Вообще-то, да. Не могла бы ты найти профессора МакГонагалл и рассказать ей о том, что произошло, и попросить её о встрече со мной в кабинете директора?

— Ко-конечно, Гарри, — ответила Гермиона, отправившись в класс трансфигурации. Гарри же направил свои стопы в сторону кабинета Дамблдора.

* * *

— Белла, ты уже читала утренний Пророк? — приглушённым шёпотом спросила сестру Андромеда Блэк, застав ту в библиотеке, окружённую стопками книг.

— Хмм, что? — рассеянно пробормотала Белла, выписывая что-то, видимо интересное для себя, из пухлого фолианта, который она в тот момент просматривала.

— Пророк… ты его сегодня читала? — расстроено переспросила Андромеда.

— Нет, а что там? — коротко поинтересовалась Беллатрикс в раздражении о того, что её прервали. Андромеда выложила газету поверх пергамента, на котором писала сестра и ткнула в первую страницу.

— Читай, Белла, с Хемингуэями произошло нечто страшное, — всхлипнула Андромеда. Её близкая подруга Мюриэль Хемингуэй училась на третьем курсе в Рейвенкло. Их род была из числа старых чистокровных семей, конечно не настолько древний, как Блэки, но они могли проследить свою семейную магию на шестьсот лет назад.

Белла взглянула на газету, где была запечатлёна полуразрушенная усадьба в викторианском стиле. Однако её внимание немедленно захватил плавающий над домом большой зеленоватый череп с анимированной змеёй, которая выползала из зияющего рта.

— Чёрная Метка! — тихо ахнула Белла.

— Что-что? — спросила Андромеда, услышав, как сестра что-то пробормотала.

— Н-ничего, Анди, — ответила Белла, не отрываясь от статьи в газете.

…Сегодня утром шестеро членов семьи Хемингуэй были найдены мёртвыми. От анонимного источника в Аврорате Пророку стало известно, что все они, за исключением Мюриэль Хемингуэй, которая в настоящее время проходит обучение в Хогвартсе, были подвергнуты проклятию «Круциатус», после чего убиты с особой жестокостью.

Леди Регина Хемингуэй, согласно медицинскому заключению, была неоднократно изнасилована, после чего выпотрошена. Двое пожилых людей, предположительно родителей леди Регины, подверглись смертельному проклятию: на них не было обнаружено никаких следов от других заклинаний. В гостиной также были найдены двое младших детей в возрасте восьми и десяти лет, тела которых были расчленены.

Лорда Хемингуэя жестоко пытали и подвесили над семейным камином, пришпилив его голову металлическим штырём к стене. В его груди торчал другой штырь с приложенной запиской следующего содержания: «СМЕРТЬ ВСЕМ ПРЕДАТЕЛЯМ КРОВИ! ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЛИ».

Дальше Белла читать не смогла — её замутило, и содержимое желудка готово было выплеснуться на стол. Оттолкнув от себя газету, она несколько раз глубоко вздохнула и медленно выдохнула, пытаясь восстановить над собой контроль. Подняв голову, она увидела полные слёз глаза Андромеды.

— Тётя и дядя Мюриэль забрали её сегодня утром, я даже не успела с ней попрощаться. Что происходит, Белла? Почему происходят все эти ужасные вещи? Я слышала все эти перешёптывания в общей гостиной о грязнокровках и предателях крови. Я не знаю, как на это реагировать, — Андромеда посмотрела на Беллу полным отчаяния взглядом.

Прежде чем ответить, старшая из сестёр Блэк тяжело вздохнула.

— Происходят ужасные вещи, Анди, гораздо худшие, чем ты даже можешь себе представить. Мы всё ближе приближаемся к войне, которая разорвёт наш мир на части. Магглорождённые в этой войне… станут мишенями, — скорбно произнесла она.

— Это… это имеет отношению к новому движению, о котором рассказывала твоя подруга Оливия? — спросила Анди.

— Да, верно. Анди… насколько серьёзны у тебя отношения с этим мальчиком Тонксом? — тихо поинтересовалась Белла.

— Что ты имеешь в виду? — прищурив глаза, в свою очередь спросила Анди.

— Ничего особенного, Анди, мне просто любопытно, — дружелюбно ответила Белла сестре.

— Ну, нам едва по четырнадцать, так что это настолько серьёзно, насколько это может быть у четырнадцатилетних. Мы никогда не клялись в вечной любви, но действительно очень нравимся друг другу, — призналась Андромеда.

— Тогда ты должна быть очень осторожна, Анди, и хранить эти отношения в тайне. Не рассказывай о них никому. От этого зависит и твоя, и его жизнь. Понимаешь? — сказала Белла сестре очень серьёзным тоном.

— Ты говоришь так, будто с нами что-то может случиться, если люди об этом узнают.

— Если узнают не те люди, то всё возможно, — предупредила Белла.

— Как думаешь, что сделают мама и папа, если узнают о нас с ним? — немного испуганно спросила Анди.

— Уверена, что отец будет настаивать на скорейшем проведении ритуала оков целомудрия. Маме до сих пор удавалось оттягивать момент, и, к счастью, дядя Орион тоже не поднимал этот вопрос. Но как только они узнают, для тебя не оставят другого выбора. И для Цисси тоже, — ответила Белла.

— Вот уж нет, если я кое-что сделаю первой! — решительно сказала средняя сестра Блэк.

— О чём ты говоришь? — медленно и подозрительно поинтересовалась Белла у сестры.

— Ты-то нашла выход из своей ситуации, или сделаешь это в ближайшее время. Я тоже знаю выход из своей, — заявила Андромеда, скрестив руки на груди.

— Ты же не думаешь о том, чтобы… Анди, тебе всего четырнадцать! Знаешь, что с тобой сделают мама с папой, когда узнают?! — вскрикнула Белла, получив строгий взгляд от мадам Пинс.

— Я и не говорю о том, что прямо сейчас собираюсь согрешить с Тэдом, но если дело будет продвигаться к ритуалу, то это вариант. И не надо тут передо мной лицемерить, Белла, я прекрасно понимаю, что ты планируешь нечто подобное. Я просто не знаю, как ты собираешься отменить ритуал. Но что бы это ни было, скорее всего, это опасно, поэтому не читай мне лекцию о том, что я должна или не должна делать. Я тебя поддерживаю, и мне хочется думать, что получу от тебя в ответ такую же поддержку! — отрезала Андромеда.

Белла поморщилась и в раздражении потёрла лицо. Она несколько минут тяжело смотрела на свою младшую сестру, но так и не смогла придумать никаких аргументов, чтобы возразить ей. Сама она планировала сделать то, что потенциально способно было причинить ей огромный вред, но связанная с этим опасность стоила её свободы, поэтому ей пришлось признать, что сестра тоже имеет полное право выбирать свой собственный путь.

Вздохнув, Белла кивнула, признав своё поражение.

— Просто будь очень осторожной, Анди, — наконец, сказала она.

— Не похоже, что они от меня отрекутся или что-то в таком духе, — улыбнулась Андромеда. — Мама не позволит.

Белла улыбнулась, хотя и слабо:

— Хорошо бы, Анди.

Она собрала свои исследования и положила в сумку. Если бы Андромеда была более наблюдательной, то заметила бы, что у неё было несколько книг из запретной секции, связанных с созданием распределённых заклинаний, когда воздействие на один связанный объект влияет на остальные его части.

Идею подал Гарри, хотя он и понятия не имел, как её реализовать. Он сообщил ей, что Чёрная Метка была не только способом идентификации сообщников, но также и способом связи. Протеевы чары.

Белла подозревала, что, возможно, кольца, которые Рудольфус распространил между другими возможными юными Пожирателями Смерти, являлись ничем иным, как основой Протеевых чар, используемых для связи между собой. Если бы это было правдой, то она смогла бы использовать кольца как способ распространения проклятия на всех, кто их носил. Если такое было возможно, она одним быстрым ударом могла бы разобраться с каждым носящим кольцо студентом. Так как кольца находились в постоянном контакте с кожей, это было, по крайней мере, правдоподобно. Проблема заключалась в том, как запустить проклятие в цепочку связанных объектов.

Ей требовалось найти способ сплетения проклятия с одновременной его передачей. У Беллы было всё в порядке с чарами, но это оказалось значительно выше уровня её знаний. Она должна была с помощью арифмантики разложить чары на отдельные формулы и завладеть одним из колец, чтобы попытаться расшифровать структуру наложенных на него заклинаний. Зная структуру, она уже сможет экспериментировать над своим цепным проклятием.

План понемногу складывался, но для продолжения исследований ей требовались книги по более продвинутым чарам, арифмантике и рунам. Возможно, Выручай-комната сможет предоставить ей то, что нужно. Следующей проблемой являлось завладение кольцом. Было очевидным, что если не пытаться взять кольцо у кого-то уже носящего его, она должна будет найти сумку, в которой их хранил Рудольфус, и украсть оттуда.

Она почти не сомневалась в том, что он станет хранить сумку в безопасном месте, либо постоянно носить с собой. С другой стороны, это же Рудольфус Лестрейндж — его слабостью было его высокомерие. Он, возможно, даже и мысли не допускал, что кто-то попытается завладеть кольцом, ведь, в конце концов, кто осмелится провернуть что-то подобное против принца Слизерина?

Ей нужно будет держать глаза и уши открытыми и, возможно, попросить Гарри одолжить ей свою мантию-невидимку, чтобы поздно ночью провести разведку в общежитии мальчиков Слизерина. Белла покинула библиотеку с чувством уверенности, что её план может сработать. Это, несомненно, лишит Волдеморта его поддержки в школе, а в случае успеха, можно будет использовать эти чары и против Чёрных Меток.

* * *

Гарри ждал у статуи горгульи, скрывающей лестницу в кабинет директора. Он был не настолько глуп, чтобы идти туда одному, без главы своего факультета. Если она теперь действительно встала на его сторону, то он определённо должен был заручиться её поддержкой, прежде чем схлестнуться со Снейпом и Дамблдором.

Юноша услышал шаги и улыбнулся, когда увидел Гермиону, сопровождаемую не только профессором МакГонагалл, но и Флитвиком, Спраут и Синистрой. Минерва сказала Гарри, что другие профессора также хотели бы загладить свою вину, и теперь он убедился, что они не отказались от своих намерений.

— Спасибо, что пришли, профессора, всем вам спасибо, — поприветствовал он группу. — Гермиона рассказала вам, что произошло?

— Да, мистер Поттер, рассказала, и я должна отметить, что Вы повели себя просто блестяще. Поступок, достойный вашей матери, — ответила Минерва МакГонагалл с выражением гордости во взгляде.

— Давайте тогда начнём, что ли? — предложила Помона Спраут.

— Да, думаю, пора. Вы можете быть свободны, мисс Грейнджер, — сказала МакГонагалл девушке с копной густых каштановых волос, которая в этот момент собиралась протестовать против своей отсылки, но под строгим взглядом главы факультета быстро передумала и отправилась в Большой зал на обед, понимая, что во второй половине дня уроков, по всей видимости, не будет.

Гарри, Минерва и остальные профессора поднялись по движущейся лестнице в кабинет директора. Сам юноша сконцентрировался на предстоящей конфронтации и мысленно приказал себе думать, прежде чем говорить, и помнить о наставлениях тёти Вальбурги вести себя в соответствии со статусом Лорда и Главы Дома.

— Ах, Гарри, входи, мой мальчик, входи… — начал свою пластинку Альбус прежде, чем увидел процессию, сопровождавшую Поттера.

— Минерва, я не знал о собрании преподавательского состава, — обратился Дамблдор к профессору трансфигурации.

— Это не собрание, директор. Я здесь по просьбе мистера Поттера и надеюсь, что Вы не станете вступать со мной в дискуссию по этому поводу? — строго поинтересовалась Минерва.

— Понимаю, но не вижу в этом необходимости. Мне кажется, произошло всего лишь банальное недоразумение, в котором я могу разобраться и без созыва кворума, — ответил Альбус с фирменной улыбкой доброго дедушки. Он планировал заполучить мальчика одного, чтобы откалибровать свои устройства слежения, для чего нужен был образец крови Гарри. Забрать у кого-либо кровь без разрешения — тяжкое преступление, но Альбусу на это было глубоко наплевать.

— Я так не думаю, профессор. Снейп обвинил меня в…

— Профессор Снейп, Гарри, — поправил его Дамблдор.

— Обращайтесь ко мне «Лорд Блэк», директор. Он перед всем классом, перед моими сверстниками обвинил меня в мошенничестве, не предоставив каких-либо доказательств этого и опираясь лишь на собственные измышления, — произнёс Гарри твёрдым командным голосом.

— Да как ты, высокомерный….

— Северус! — предупредил Дамблдор мастера зелий. Снейп с отвращением посмотрел на Гарри, но попридержал свой язык.

— Я уверен, что ты неправильно понял профессора, Гарри, — тепло улыбнулся директор.

Юноша ощетинился.

— Ещё раз повторяю для Вас, сэр, поскольку это официальное собрание, извольте обращаться ко мне согласно моего официального титула, — он сверкнул глазами в сторону старого волшебника.

— Неужели это настолько необходимо, Гар… Лорд Блэк? — поправился Дамблдор, после того, как ощутил на себе ледяной взгляд зелёных глаз.

Директор тяжело вздохнул.

— Да, сэр, прежде всего, я уличаю профессора Снейпа в клевете и требую публичного извинения за его необоснованные обвинения в мошенничестве. Кроме того, я хотел бы ходатайствовать перед кворумом об инициации оценивания преподавательских качеств профессора Снейпа и проверки соблюдения его должностных обязательств в части отсутствия фаворитизма и создания благоприятных условий обучения для всех студентов, — добавил Гарри.

— Что?! — воскликнул зельевар.

— В соответствии с уставом школы, каждый профессор обязан дать присягу, пообещать, что под своим руководством не причинит никакого вреда студентам, что будет справедливым и беспристрастным, и обеспечит благоприятные условия для обучения. Согласно прочим положениям и требованиям, если эти обеты не будут соблюдены, к профессору могут применяться дисциплинарные взыскания, вплоть до увольнения с занимаемой должности, — закончил Гарри с проницательным взглядом на сальноволосого преподавателя.

Северус фыркнул.

— Хорошая попытка, Поттер, но такой присяги не существует. Вы снова показали своё полное невежество и глупость.

Дамблдор кое-как удержал своё лицо от раздражённого выражения. Похоже, его шпиону и доверенному лицу предстоит испытать болезненное разочарование.

— Что! — почти прокричала МакГонагалл, сверкая взглядом на Снейпа. — Безусловно, эта присяга существует! Каждый профессор обязан принять её, прежде чем он будет допущен к обучению студентов! — с ярко выраженным шотландским акцентом воскликнула Минерва, затем окинула взглядом коллег-профессоров, и Флитвик, Спраут и Синистра кивнули в знак согласия.

— Не могли бы Вы объяснить нам, Альбус, почему он не принял присягу?! — направила Минерва свой гнев на директора.

Альбус понимал, что любое возможное объяснение со стороны его заместительницы непременно будет принято в штыки, и даже с открытой враждебностью. Конечно, он знал, почему не привёл Северуса к присяге — ему требовалось, чтобы у его шпиона были развязаны руки делать то, что тот должен был делать… для всеобщего блага, конечно же.

— Похоже, Минерва, что из-за своих преклонных лет, я, возможно, упустил это из виду, — решил он ввести в заблуждение свою заместительницу.

— В таком случае, это должно быть решено здесь и сейчас, профессор! — ответила та старику.

— Полагаю, сейчас не самое лучшее время для этого, Минерва. У нас и так слишком много забот, и я считаю, что об этой незначительной проблеме можно позаботиться и позже, — авторитетно заявил ей Альбус, однако у него не вышло повлиять на неё, как он надеялся — в игру вступил известный шотландский темперамент Минервы.

— Сейчас самое подходящее время, Альбус! Мы как раз обсуждаем очевидное несоблюдение приличий Северусом на своих уроках. И позвольте заверить Вас, что не только мистер Поттер утверждает, что на своих уроках Северус относится враждебно к любому студенту не из Слизерина! Либо мы позаботимся об этом сейчас, либо за счёт кворума временно отстраним профессора Снейпа от занимаемой должности, пока он не примет присягу, — другие профессора так же заявили о своей поддержке МакГонагалл.

— Хорошо, Минерва, — вдруг устало согласился Дамблдор. — Северус, подними свою палочку.

— Вы же это несерьёзно, директор, это…

— Северус, подними палочку и повторяй за мной: «Я, Северус Снейп, настоящим клянусь своей магией, что буду…», — Альбус продолжил, и Снейп с неохотой принёс присягу, которая тут же закрепилась магией. В результате директор потерял свои глаза и уши в школе, которые были бы освобождёны от нарушений присяги преподавателя. Теперь станет немного сложнее манипулировать Гарри посредством антагонизма. Однако имелись и другие способы.

— Ну, если мы закончили с нашими делами… — начал Дамблдор.

— Пока что нет, директор, — прервал его Гарри. — Я требую извинений профессора Снейпа и проверки его деятельности в Хогвартсе.

— Гарри… то есть, лорд Блэк, после клятвы Северуса Вы увидите положительные изменения в его преподавании. Я прошу Вас оставить его в покое и предоставить ему второй шанс. Каждый заслуживает второго шанса, лорд Блэк, — ответил Дамблдор.

Гарри не был доволен таким исходом и продолжил бы форсировать события, если бы вовремя не вспомнил поговорку: «Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе». Возможно, будет разумным знать, чем занимается этот скользкий «бывший» Пожиратель Смерти.

— Я согласен, директор, но только при одном условии: публичном извинении с его стороны, — Гарри решил посмотреть, что он может ещё выжать из этой ситуации.

— Я не собираюсь извиняться перед этим… — начал протестовать Снейп.

— Это приемлемое условие, Северус! — оборвал его Дамблдор. Пусть Поттер и «кастрировал» его зверушку, но пока ещё тот полезен, Альбус предпочёл бы держать его при себе в замке. — Он извинится на следующем уроке, лорд Блэк.

— На ужине, — отрезал Гарри.

— Простите? — переспросил Дамблдор. — Почему именно на ужине?

— Потому что все, кто присутствовал на уроке, сейчас на обеде рассказывают о произошедшем своим друзьям. А зная, с какой скоростью по школе распространяются слухи, к ужину об этом будут осведомлены все. Так что я требую извинений именно там, — заявил Гарри со всей серьёзностью, сверкая взглядом, отвергающим любые возражения.

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Очень хорошо, пусть будет по-твоему.

Снейп выглядел ошеломлённым, а его лицо приняло впечатляющий оттенок красного. Он стрельнул взглядом в Поттера, после чего сердито умчался из кабинета. Дамблдор покачал головой и бросил на Гарри разочарованный взгляд.

— Если на этом всё, то я хотел бы поговорить с Гарри наедине, — сообщил он, взглядом говоря другим профессорам, что они могут быть свободны.

— Это связано со школой, директор? Если да, то я прошу, чтобы декан моего факультета осталась, — заявил юноша.

— Ничего подобного, мой мальчик, я просто надеялся на дружескую беседу, — Альбус попытался тепло улыбнуться мальчику.

— Может быть, в другой раз, директор. А сейчас я очень хочу пообедать перед тем, как начнётся мой следующий урок, — сообщил Гарри старому волшебнику и быстро вышел из кабинета. За ним, извинившись, последовали и профессора.

«Гарри становится независимым и ведёт себя вызывающе. Нужно что-то делать, чтобы он снова стал управляемым, — подумал Дамблдор. — И откуда он вообще узнал о клятве преподавателя и дискуссионном кворуме?»

Альбус сцепил пальцы рук перед лицом, размышляя над тем, чему только что стал свидетелем. «Он был слишком хорошо подготовлен. Есть только один человек с достаточным умом, способный снабдить его этими сведениями. Грейнджер! Мне придётся что-то с ней делать», — думал про себя старый волшебник, а затем у него в голове возник план, с помощью которого он одним выстрелом убил бы двух зайцев.

* * *

Когда сразу после начала комендантского часа Гарри вернулся в Выручай-комнату, Белла лежала на диване, свернувшись калачиком, и читала. Юноша слегка пошатывался и потирал тыльную часть правой кисти. Белла встала и помогла ему добраться до дивана, обняв за талию. При этом она заметила, что его глаза были несколько остекленевшими.

— Гарри, ты что, под кайфом? — озабоченно спросила девушка и, приподняв ему веки, осмотрела зрачки, которые, как ей показалось, были расширены. Она схватила его за руки и быстро отпустила их после того, как Гарри непроизвольно вздрогнул. Тогда она нежно взяла его за правую руку и осмотрела её, заметив, что на коже тыльной стороны кисти была высечена фраза: «Я не должен лгать!»

— Что, чёрт возьми, произошло, Гарри? Кто это с тобой сделал?! — спросила Белла, мягко встряхнув его.

— Строчки, — прошептал юноша. — Я должен был писать строчки. Меня заставили писать, что я не должен лгать, — механически ответил он, потянувшись к ближайшему перу с пергаментом. Белла немедленно отшвырнула писчие принадлежности подальше и заставила его откинуться на спинку дивана.

— Что случилось, дорогая? — раздался голос Вальбурги Блэк.

— Думаю, что Гарри накачали наркотиками, тётя Вальбурга. И думаю, это сделали для того, чтобы он резал себе руку, — ответила Белла.

— Чтооо?! — завизжала Вальбурга. — Кто смеет нападать на Лорда нашего Дома?!

— Я не знаю, тётя, не могу привести Гарри в чувство, — дрожащим голосом пояснила Белла.

— Кричер! — взревел портрет. Через несколько мгновений с мягким хлопком появился старый эльф.

— Хозяйка звала Кричера? — поинтересовался дряхлый домовик у висящего над камином портрета.

— Да, Кричер, ты должен немедленно отправиться на площадь Гриммо и принести сюда восстанавливающий эликсир. Он стоит на средней полке, которая висит на задней стене в лаборатории зелий, и представляет собой стеклянную бутылку в форме зелёной груши. Поспеши! — С ещё одним хлопком Кричер исчез.

— Этот состав очистит его организм от любых зелий и токсинов, дорогая. Как только Кричер вернётся, заставь мальчика выпить его полностью, — проинструктировала Вальбурга Беллу, которая лишь рассеянно кивнула, продолжив бесплодные попытки привести Поттера в чувство. Кричер вновь появился в Выручай-комнате и по приказу Вальбурги передал Белле пузырек. Девушка откупорила его и осторожно прижала к губам Гарри. По всей видимости, юношу подтолкнули инстинкты, поскольку он автоматически открыл рот, и Белла начала медленно вливать эликсир ему в горло. Потребовалось несколько минут, пока Гарри, наконец, не выпил всё содержимое флакона.

— Положи его обратно на спину, дорогая. Чтобы состав сработал, должно пройти несколько минут, после чего мальчику потребуется ведро… и это будет не слишком приятное зрелище, — сообщила Вальбурга племяннице.

Ведро материализовалось на полу рядом с диваном как раз вовремя, когда Гарри начал биться в конвульсиях. Белле удалось повернуть юношу на бок, и через секунду тот начал высвобождать содержимое желудка в подставленную ёмкость.

Это продолжалось около пяти минут, пока, наконец, не прекратилось. Белла испарила содержимое ведра, а потом бросила освежающие воздух чары на комнату и заклинание чистки зубов на Гарри.

Тот, лёжа на диване в полубессознательном состоянии, начал стонать и баюкать руку. Белла наколдовала прохладную влажную салфетку и заботливо приложила её к его воспалённой руке, чтобы успокоить боль от порезов. Затем, подумав, она бросила на руку чары заморозки.

— Гарри… ты меня слышишь? — мягко спросила она.

— Кх… Белла? — сонно спросил тот.

— Да, Гарри, это я. Как ты себя чувствуешь?

— Словно все мои внутренности вывернуты наизнанку, — ответил он, осторожно прикасаясь к своему животу.

— Это нормально, дорогой. Эликсир действует немного грубовато, но прекрасно выполняет свою работу, — пояснила Вальбурга.

— Что произошло, Гарри? — спросила Белла.

— Я и сам толком не понял, как и что со мной случилось. День выдался несколько напряжённый, но всё шло хорошо. Потом вечером я пошёл отбывать наказание, — начал рассказ юноша.

— Отработка с Амбридж? — уточнила Белла.

— Да. Я сел, и она предложила мне чаю. Я его выпил, и мы немного поговорили. Потом я почувствовал себя как-то странно, на меня накатила усталость, тело как будто свинцом налилось, а из головы исчезли все мысли. Тогда она сказала мне, что я буду писать строчки. Я достал перо с пергаментом, но она сказала, что я должен использовать специальное перо. Я попросил чернила, но она сказала, что для этого пера они не нужны. В общем, я пожал плечами и начал писать фразу: «Я не должен лгать». Жабья морда! Я написал несколько строчек и заметил, что чернила красные, а потом почувствовал зуд на тыльной стороне кисти. Вскоре я понял, что никакие это не чернила, а моя собственная кровь. Строчки, которые я писал, одновременно вырезались и на моей коже. Я протестовал, но она приказала мне писать до тех пор, пока она не посчитает, что я усвоил урок. Не знаю, почему, но я не мог заставить себя остановиться, словно мой мозг меня не слушался, и я должен был выполнять то, что она приказала. Я точно знаю, что это было не проклятие «Империус», так как я могу его сбрасывать, — закончил рассказ Гарри.

— Кровавое перо! — воскликнула Вальбурга. — Эта тварь пытала Лорда Блэка кровавым пером! Нужно объявить кровную месть этой корове и всей её семье! — причитала матриарх Блэков.

Белла же сидела необычайно тихо, но её тело заметно напряглось. Неожиданно она поднялась со своего места и пошла в спальню Гарри, а через минуту вернулась оттуда с мантией-невидимкой в руках. В её глазах сверкала убийственная, холодная ярость, и юноша не хотел бы, чтобы она когда-нибудь смерила его подобным взглядом.

— Белла, ты куда это собралась? — спросил он, вздрогнув от приступа боли в желудке.

— Кричер! Оставайся с лордом Блэком, а я должна кое-чем заняться.

— Белла, что ты собираешься делать? — спросил Гарри, беспокоясь о своей девушке.

Та решительно на него посмотрела и произнесла голосом, обещавшим кое-кому лишь боль:

— Охотиться на жабу, — после чего быстро повернулась и почти выбежала из Выручай-комнаты.

——————————

[1] Цирцея (Кирка) — в греческой мифологии дочь Гелиоса и океаниды Персеиды. По некоторым авторам, дочь Аполлона и Эфеи. (Прим. пер.)

[2] Таким образом я решил перевести игру слов, когда в оригинальном тексте Гарри коверкает фамилию Амбридж: Umbridge — Umbitch. (Прим. пер.)